Невеста Коупленда

Глава 25

Саймон добрался до Нортридж Сквер сильно уставшим. Он несколько дней был в отъезде, расследуя слух, что Королевский флот готовит к спуску на воду три новых фрегата. Неудачная поездка усугублялась беспокойством о Ноэль. Коротенькое сообщение от Куина, доставленное посыльным в то утро, когда сын и невестка исчезли почти три недели назад, содержало слишком мало, чтобы развеять его опасения. Саймон слишком хорошо знал своего сына, чтобы питать какие-то иллюзии относительно того, как Куин отреагирует на обман.

Путешествие, из которого он возвращался, пришлось на неудачное время. Слишком много одиноких часов в экипаже в компании только собственных мыслей, и Саймону не особо понравилось то, что он надумал о себе.

— Добрый вечер, сэр, — приветствовал Томкинс, открывая парадную дверь для своего работодателя. — Надеюсь, поездка была приятной.

— Чертовски отвратительная, на самом деле. Есть ли известия от моего сына?

— Да, сэр. Мистер Коупленд вернулся два дня назад.

— Вернулся, в самом деле? Хотел бы увидеть его прямо сейчас.

— Конечно сэр. Он в гостиной.

Саймон отдал шляпу и пальто Томкинсу и отправился на поиски сына. Когда дверь открылась, Куин лениво поднял взгляд от вечерней почты, которую читал.

— С возвращением, Саймон.

— Где Ноэль?

— Даже не скажешь «привет»?

— Она наверху?

Куин сложил газету.

— Она не здесь.

— Черт побери, Куин! Не играй со мной. Если ты обидел ее…

— То что? Не забывай, она моя жена, Саймон. Благодаря тебе я могу делать с ней все, что пожелаю.

Со вздохом Саймон рухнул в кресло возле окна.

— Тебе ведь это не нравится, не так ли? — насмехался Куин. — Ты все время к этому стремился, но теперь, когда добился победы, она для тебя уже не так много значит? — Он поднял стакан бренди со столика возле своего кресла и медленно покрутил. Когда он заговорил, слова были грубыми и обвиняющими. — С чего бы это, Саймон? Может потому, что твои чувства по отношению к жене сына вовсе не отеческие? Это на самом деле было обманом, когда вы оба позволяли мне думать, что она твоя любовница, или ты спал с ней все это время?

— Ты ублюдок! — воскликнул Саймон, подскочив из кресла. — Ты должен знать ответ лучше кого бы то ни было. После того, как ты обошелся с ней в брачную ночь, она с трудом могла выдерживать присутствие мужчины в одной комнате с ней, не говоря уж о прикосновениях.

— Но держу пари, что ты пытался, ведь правда? — заявил Куин, сам не зная, была ли горечь в его голосе направлена на себя или на отца.

— Нет Куин, не пытался.

Оба мужчины молчали несколько минут, затем Куин сказал.

— Боюсь, я несправедливо обошелся с Ноэль. Слишком быстро обвинил во всей интриге. Теперь понимаю, что ей не пришлось прилагать больших усилий, чтобы убедить тебя поддержать ее планы.

— Это я убеждал, а не она. Это был мой замысел. Ни Ноэль, ни Констанс не хотели участвовать.

Куин скептически рассмеялся.

— Насчет Констанс я поверю. Но бесполезно пытаться выгораживать Ноэль. Я слишком хорошо знаю ее расчетливую натуру.

— Начинаю понимать, что ты не знаешь ее вовсе. Вопреки прежнему образу жизни, Ноэль была чувствительной молодой девушкой, когда ты ее нашел, и такой и остается.

— Избавь меня от лекций, Саймон, и плесни себе коньяка. Нам нужно обсудить еще кое-что.

— Сначала скажи мне, что с Ноэль все в порядке.

— Ради Бога! Ты ведешь себя, как если бы я убил ее! В данный момент она на обратном пути из Йоркшира. Должна прибыть завтра.

Саймон наполнил бокал и сел.

— Способны ли вы вдвоем приспособиться к обстоятельствам?

— Это не твое дело, — отрезал Куин.

Саймон отвел взгляд.

— О чем еще ты хотел поговорить? Я устал. И хочу лечь спать.

— Это не займет много времени, — намек на улыбку коснулся губ Куина. — Мое мнение относительно возвращения в «Коупленд и Пэйл» изменилось.

— Ты серьезно?

— Да, если ты примешь мои условия.

Саймон теперь понимал сына слишком хорошо и осознавал важность продуманных осторожных действий.

— Уверен, что представил тебе соглашение несколько недель назад. То предложение все еще в силе.

— Оно не достаточно заманчивое, — усмехнулся Куин. — Если ты хочешь, чтобы я вернулся, то должен уступить больше.

— Прекрати играть со мной в кошки-мышки! Скажи конкретно, что тебе нужно!

Куин подошел к маленькой конторке в углу комнаты и извлек пачку бумаг.

— Все в этом договоре.

Он терпеливо ждал, пока Саймон просматривал документ. Когда он закончил чтение, его губы гневно сжались.

— Ты спятил! Ты знаешь, что я никогда не соглашусь с двумя из этих условий.

— С которыми, Саймон? Здесь целый ряд пунктов.

— Ты отлично понимаешь, про какие из них я говорю. О предоставлении тебе равноправного партнерства и полного контроля над мысом Кросс.

— Будь по твоему, Саймон. Я отзываю свое предложение. Либо все, либо ничего. — Куин встал и повернулся к двери.

— Сядь, — прошипел Саймон. — По крайне мере позволь мне объясниться!

Куин с минуту смотрел на Саймона, а затем, пожав плечами, опустился обратно в кресло.

— С твой стороны преждевременно рассчитывать на паритетное сотрудничество с Констанс и со мной, — настаивал Саймон, изо всех сил стараясь не повысить голос. — В конечном счете, конечно, я планировал сделать тебя партнером, но никак не сейчас.

— Похоже, единственный для меня способ получить равную долю в деле — наследовать по твоему завещанию. Ты здоровый человек, Саймон, и я не намерен сидеть без дела, дожидаясь твоей смерти. — Куин откинулся на спинку кресла, холодно разглядывая отца. — Но ведь не это ты не можешь переварить? Дело в контроле над мысом Кросс.

— Я построил эту верфь из ничего. На ровном месте! — кулак Саймона обрушился на столик поблизости. — Сейчас это одно из лучших предприятий в мире. Я уже предложил тебе управлять им. Этого вполне достаточно.

— Саймон, верфь не сможет функционировать, если распоряжаться будем мы оба, — Всякая издевка улетучилась из голоса Куина. — Ты хороший бизнесмен, я не претендую на равенство в этой области. Но теперь ты должен уступить и позволить мне строить наши суда по моим задумкам. В следующие двадцать лет торговля с Китаем станет более важной, чем можно было предвидеть, но самые богатые призы достанутся самым быстрым кораблям. Мы должны быть готовы.

— Даже решись я принять твое предложение, то не смог бы. Ты забываешь, что у меня есть партнер.

Ответ Куина явился местью за роль, которую Саймон сыграл в тайном сговоре с Ноэль.

— Констанс уже подписала.

Рука Саймона дрожала, когда он пролистывал страницы до конца документа. Там прекрасным каллиграфическим почерком было выведено «Констанс Пэйл».

Оба мужчины молчали. Наконец Саймон устало потер глаза кончиками пальцев. Он устал от борьбы, от попыток по-своему направить ход событий. Теперь Куин платит ему той же монетой.

Саймон, не спеша, допил коньяк. Куин достоин своей мести: он заслужил триумф. Саймон поднялся из кресла и взял контракт со стола. Недрогнувшей рукой он макнул перо в чернильницу и ровно подписался следом за автографом Констанс. Он передал документ сыну.

— Не недооценивай себя. По-видимому, в тебе больше деловой хватки, чем кто-либо из нас предполагал.

— Я играл краплеными картами, Саймоном, и мы оба знаем это.

После того, как Куин ушел, Саймон сидел в гостиной, слишком опустошенный, чтобы двигаться. Когда он наконец достал часы из кармана, то увидел, что почти десять. Медленно он встал и поплелся в спальню, его рука устало волочилась следом по перилам. Он разозлился, когда дверной молоток подал голос. Кто смеет являться так поздно?

Ее красота как всегда застигла его врасплох.

— Ноэль!

— Здравствуйте, Саймон.

Она выглядела дорого, облаченная в коричневый и кремовый бархат. Спенсер[30] теплого кофейного цвета. Жакет был по моде короток, покрывая только лиф ее платья. Шею и запястья нежно обрамляла бежевая норка. Элегантный бархатный ток[31] в коричневую и бежевую клетку, соблазнительно сдвинутый на тонко очерченную бровь, сочетался с юбкой дорожного платья.

Ноэль уверенно прошла мимо Саймона, изящная осанка помогла скрыть тревогу от столь скорой встречи со свекром. У нее был счетец к нему, но Ноэль надеялась отложить разборку, пока не отдохнет.

Кучер появился в дверях и внес ее чемодан в вестибюль.

— Еще что-нибудь, мадам?

— Пожалуйста, проследите, чтобы моя компаньонка была доставлена в Лудгейт Хилл как можно скорее.

Кивнув и почтительно поклонившись, он покинул дом.

— Я… мы не ожидали тебя сегодня вечером, — сказал Саймон обеспокоенно. — Рад, что ты дома, Ноэль.

— Уверена, что так и есть. — Ее голос был холодным и сдержанным. — Вы наконец достигли цели, ради которой все время хлопотали, не так ли?

Шаги одного из слуг приближались к ним из бокового коридора.

— Давай пойдем в гостиную, там мы сможем поговорить.

— Я устала, Саймон. Хочу сейчас же лечь спать.

— Пожалуйста, Ноэль. — Он взял ее руку и насильно ввел через двойные двери в гостиную. — Я должен поговорить с тобой прежде, чем ты убежишь от меня.

— Что еще вы можете рассказать после случившегося?

— Что я сожалею.

Она решительно стянула перчатки одну за другой.

— Ах, вот как, Саймон. Не прикидывайтесь невинным и дальше. Как вы можете сожалеть о том, что задумывали все время до этой минуты? — высокомерно глядя на него, она бросила перчатки на диван. — Вы превратили меня в превосходную жену, разве нет? Прекрасно одевающаяся, неплохо образованная, снискавшая расположение общества. Для вашего сына только самое лучшее!

— Попытайся понять. Я был убежден, что вы заинтересуетесь друг другом.

— Вы рехнулись? — Что-то в Ноэль порвалось, и тщательно поддерживаемое самообладание рассыпалось. — Я его боюсь! Можете вы это понять? И всегда боялась. Он необузданный и непредсказуемый. Ваш сын — дикарь!

Саймон вздрогнул, как от удара, но собственное мучение Ноэль было настолько пронзительным, что в сердце не осталось места для сострадания. — Вы с самого начала собирались рассказать ему, не так ли? Если бы он не обнаружил, кто я, вы бы ему сами объяснили!

Молчание Саймона обличало его.

Ее сжатые руки тряслись от возмущения.

— Вы обещали защищать меня! За что? Почему Вы так обошлись со мной?

Не в силах выдержать зрелище ее терзаний, Саймон повернулся спиной к Ноэль и подошел к окну, но ее отражение осуждало его из стекла.

— Есть еще кое-что, Ноэль.

— О чем вы?

Он заговорил, пальцем обводя контур ее изображения на оконном стекле. — На прошлой неделе я объявил о вашем браке в газетах.

— Ох, Саймон, нет!

— Естественно, это вызвало скандал. Все уверены, что вы тайно сбежали. В Лондоне только об этом и говорят. Что еще хуже, дочь крупного банкира попыталась покончить с собой, услышав новость. К счастью, безуспешно. Но она оставила записку, усугубившую осложнения выше всякого разумения. Она обвинила Куина в нарушении обещания жениться на ней. Ты изображаешься как соблазнительница. Все отвратительно. — Неохотно Саймон повернулся к невестке лицом. — Я безмерно огорчен. И не предполагал, что это произойдет таким образом.

Ноэль не слушала его извинений.

— Я никогда не прощу вас.

Она выбежала из комнаты. Теперь все, что она хотела, это остаться одной. Как раненое животное, она стремилась свернуться в клубок, укрывшись от всего мира, и зализать свои увечья. Она почти достигла лестницы, когда голос Томкинса остановил ее.

— Мадам. Пожалуйста, простите, что вас не встретили по прибытии. Мы не ожидали вас до завтра, и я готовился удалиться ко сну.

— Все в порядке, Томкинс, — заверила она. — У вас не было возможности узнать, что я вернусь раньше.

— Тем не менее, госпожа, позвольте мне принести извинения. Я также хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы выразить вам наилучшие пожелания от всей прислуги и от меня по поводу знаменательного события.

Не доверяя голосу, Ноэль просто наклонила голову.

— Поклажу уже отнесли в вашу новую комнату. Уверен, вы с облегчением узнаете, что миссис Дебс лично проконтролировала перемещение вашего гардероба и личных вещей. Господин Коупленд был весьма решителен. Он потребовал все подготовить к вашему прибытию.

Какие-то ее чувства, должно быть, отразились на лице, потому что выражение дворецкого сделалось немного озадаченным.

— Томкинс?

— Да, госпожа.

— Который господин Коупленд?

— Конечно же, ваш муж, госпожа.

Дракон, вырезанный в изголовье его кровати из красного дерева, казалось, насмехался над ее тревогой. Слуги перенесли все ее вещи в его просторную комнату. Ее нижнее белье было аккуратно разложено по ящикам в гардеробной; ее щетки для волос лежали рядом с его. Хрустальный флакон духов притулился к фарфоровому стаканчику для бритья.

— Ты больше совсем не похожа на мальчика, Высочество.

Ноэль вздрогнула, оборачиваясь на голос Куина. Холеный мужчина в безукоризненном сером костюме казался почти незнакомцем, настолько она привыкла к его расстегнутой рубашке, поношенным бриджам и сапогам для верховой езды. Только борода напоминала о мужчине, который держал ее в заключении в йоркширском коттедже.

Мысли Куина получили тоже направление по мере того, как он осматривал свою изящно причесанную и наряженную жену. Ему понравилось, как ее тело заполнило платье, купленное им. Ее груди вздымались под кремовым корсажем, талию туго стягивал корсет. Облачение вполне удовлетворяло его мужской вкус. Однако он не забыл те бриджи. Его глаза скользили по ее телу, помня бедра и соразмерные ягодицы, скрытые под клетчатой юбкой.

— Я требую, чтобы мои вещи вернули обратно в мою комнату.

Он сознательно извратил ее заявление.

— Почему? Собираешься и дальше путешествовать по виноградной лозе?

— Как ты узнал?

— Не трудно догадаться. Единственное, чего не понимаю, почему ты возвращалась к прошлому. Ведь не ради того, чтобы лазить по карманам.

Ноэль колебалась. Если она расскажет правду, то, несомненно, муж посмеется над ней. Но разве ей не все равно, что он подумает? Она вызывающе вскинула голову.

— Я относила деньги для детей из трущоб.

Черствый ответ, который она ожидала, не последовал.

— Завтра я обеспечу менее опасный способ отправлять им деньги.

Опять Куин на шаг опередил ее. Чтобы скрыть замешательство, Ноэль стремительно атаковала мужа, топая ногами и твердя, что не только отказывается пребывать с ним в одной комнате, но не останется с ним даже в одном и том же доме! Он не отвечал, а скрестив руки на груди, просто слушал ее.

Чем больше Ноэль неистовствовала, тем отчетливей понимала, что безнадежно поймана в ловушку. Только осознав, как глупо она выглядит, Ноэль наконец затихла. Но как бы она не ненавидела Куина, как бы его не боялась, а возвращение к прошлой жизни пугало ее еще сильнее. Прошедшие два года укрепили ее ум и тело, но одновременно ослабили примитивные инстинкты, управлявшие ее существованием на улицах Лондона, и она теперь уверилась, что не сможет выжить в аду, который оставила позади. Выходит, она лишена выбора, кроме как быть женой Куина Коупленда.

Судя по лицу, он забавлялся, но без всякой неприязни.

— Проблема в том, Высочество, что ты так живешь не от рождения. Иначе тебе было бы легче смириться с мыслью о браке по расчету. Это постоянно происходит с хорошо воспитанными молодыми особами.

— У меня ощущение, как если бы меня купили.

— В некотором смысле так и есть. Но тогда и меня тоже.

Она почувствовала луч надежды в горечи его слов.

— Ты же собирался получить развод! — воскликнула она. — Почему не теперь?

— Для развода в Англии требуется парламентский акт[32].

— Тогда, каким образом…

— Как я собирался устроить это? — Он спокойно взглянул на нее. — Все записи о нашем браке могли бы просто исчезнуть.

— Но теперь, когда Саймон сделал объявление, это невозможно, — медленно завершила Ноэль.

Куин не ответил, и его молчание подстегнуло ее гнев.

— Ты должен был сделать это, пока была возможность!

— Неужели ты думаешь, что я не повторял себе то же самое раз сто за последние несколько дней!

— И как насчет скандала, в который ты меня втянул? Все полагают, что мы тайно сбежали. Девушка чуть не умерла из-за тебя!

Куин отрывисто рассмеялся.

— Я встречался с этой исключительной женщиной всего однажды в своей жизни, и это произошло в присутствии, по крайней мере, десяти свидетелей. Я даже не помню, как она выглядит. Могу только сказать, что у нее неуемная фантазия.

Ноэль вздохнула и потерла веки кончиками пальцев. Она понятия не имела, говорит ли он правду или нет, и в настоящий момент она до того устала от долгой поездки, что не могла как следует поразмыслить.

Когда она открыла глаза, то увидела, как Куин извлек что-то из ящика маленького столика возле кровати. Он поднес это ей, обхватив ладонью.

Маленькую черную бархатную коробочку от ювелира.

— Открой.

Она сняла крышку. В белый атлас были погружены два кольца. Одно из них — простое обручальное золотое кольцо, которое она спрятала давным давно в кармане своего изумрудного платья. Другое — самое шикарное кольцо, когда-либо виденное ею, великолепный топаз в обрамлении сверкающих бриллиантов.

Куин достал золотой ободок из коробочки и надел ей на левую руку. — Это ради приличия. — Затем он водрузил гигантский топаз на тот же самый палец. — А это для вызова!

— Я, я не хочу носить его, — она запнулась.

— Весь Лондон ожидает, что мы скроемся, и будь я проклят, если удовлетворю эти надежды. — Его черные глаза бросали ей вызов. — Теперь относительно тебя? Ты запрешься здесь, или поборешься вместе со мной?

Мысли Ноэль смешались. Она не сделала ничего плохого, и ее не заботит чужое мнение. Она хочет бывать повсюду, где заблагорассудится! — Я буду бороться. — Слабая улыбка тронула ее губы. — Но при одном условии.

— Каком?

— Ты будешь спать на кушетке в гардеробной.

Куин пожал плечами.

— Я слишком крупный, чтобы уместиться на ней, но если ты желаешь спать там, вперед. Я займу эту кровать.

Ноэль не ожидала, что он так легко согласится, и тотчас насторожилась.

— И ты дашь обещание не досаждать мне ни в коем случае?

— Конечно.

Она смотрела на него с подозрением, и он усмехнулся.

— Мир полон сговорчивых женщин, Высочество. Несогласные доставляют слишком много беспокойства. Итак, ты со мной или нет?

Медленно Ноэль кивнула.

— Хорошо! Начнем завтра ночью. Аттербери дают бал.

— Мы приглашены?

— Разумеется, нет.

Ноэль нахмурилась.

— Надеюсь, что мадам Лэблэнк закончила мое новое бальное платье, пока меня не было. Не хочу надевать что-нибудь белое на сей раз.

Смех Куина раскатился по комнате.

— Могу поинтересоваться, что именно ты счел таким забавным? — надменно осведомилась Ноэль.

— Ничего. Совсем ничего.