Невеста Коупленда

Глава 37

— Ноэль, простите меня за столь ранний утренний визит, но я должен был встретиться с вами.

Войдя в гостиную, она почувствовала укол вины. В последний раз она видела Вольфа, лежащим без сознания на полу. Но пока Грейс несколько минут назад не известила, что он дожидается внизу, Ноэль ни разу не вспомнила о нем.

Гость шагнул ей навстречу, и она заметила опухший лиловый кровоподтек.

— О, Вольф, ваша челюсть!

— Пустяки. Вы — единственное, что меня беспокоит. С вами все в порядке?

У нее вырвался дрожащий вздох.

— Нет, я… боюсь, что нет… — дрожащей рукой она протянула письмо Куина. — Прочтите это.

Вольф взял листок и поднес к окну. Он бегло просмотрел страницу, затем вернулся к самому началу и прочитал еще раз уже более внимательно. Закончив, он взглянул на Ноэль, застывшую, словно мраморная статуя, у камина, и поразился ее бледности и страдальческой болезненной хрупкости.

Приблизившись, он возвратил письмо.

— Неужели мысль, никогда больше не встречаться с Куином, совершенно неприемлема для вас?

— О, Вольф, я больше не могу прятаться от этого. Я люблю его.

— Он знает?

— Я призналась ему вчера вечером, но он не поверил.

— Вы желаете этого развода?

— Я уже не знаю, чего хочу. Прошлой ночью я жаждала убить его. А позже мечтала умереть. Этим утром, я… — голос затих. Она свернула письмо несколько раз и засунула глубоко в карман. — Он изнасиловал меня, Вольф. Но сейчас во мне не осталось гнева, только печаль и горечь. И все же не могу избавиться от ощущения, что он осквернил и покарал себя, а не меня.

— Поступите, как он требует, Ноэль. Получите развод и выходите за меня замуж. Я обеспечу вам жизнь, которую вы заслуживаете.

— Как я могу так поступить с вами? — воскликнула она. — Вы не тот мужчина, который довольствуется вторым местом, и однажды вы ожесточитесь и раскаетесь.

Брандт предвидел ее ответ. Но прежде, чем отказаться от мечты о Ноэль, предпринял еще одну последнюю попытку. Захватив ладонью ее подбородок, он нежно поцеловал ее.

— Я готов рискнуть, моя дорогая.

— Но я не готова, — печально сказала она. — Я слишком привязана к вам, чтобы так обидеть.

Вольф провел пальцем по ее щеке, а затем безропотно отступил к одному из лимонно-желтых диванов.

— Знаете, он ведь любит вас.

— Вы ошибаетесь! — вздрогнула она. — Он меня ненавидит.

— Нет, моя дорогая. В настоящий момент Куин ненавидит только самого себя. Для него любовь — слабость, которую необходимо преодолеть. Он допускает слабость в других, но только не в себе самом. Моя сестра понимает это. Во многих отношениях она понимает Куина гораздо лучше вас.

— И она окажется здесь, чтобы утешить его по возвращении, — огрызнулась Ноэль.

— Нет, ее здесь не будет. Присядьте подле меня, дорогая. Я собираюсь совершить нечто благородное, и мне будет легче, если вы приблизитесь.

Она вопросительно взглянула и уступила его желанию.

— Я был не вполне честен, отчасти из-за лояльности к сестре, но главным образом — из-за собственного эгоизма, надеясь сблизиться с вами. Но сейчас, полагаю, справедливость требует признаться, что Куин не посылал за Анной, и что они не были любовниками после ее приезда.

— Я вам не верю. Анна сама рассказала, что…

— Она солгала, — Вольф поймал руку Ноэль и стиснул. — Я забираю Анну с собой. Завтра мы уезжаем в Саванну, а на следующей неделе — во Францию. Обещаю, вам больше не придется страдать из-за моей сестры.

Ноэль недоверчиво уставилась на него, пытаясь взять в толк, что же он сказал.

— Почему вы так поступаете? Она вас не простит.

— Даже моя сестра должна рано или поздно покориться неизбежному, и я не позволю ей разрушать себя и дальше. Когда злость остынет, она поймет, что я прав. Видите ли, Анна — реалистка, и ей уже известно, что Куин любит вас, — он встал и посмотрел на нее сверху вниз. — Мне пора идти.

Не доверяя голосу, Ноэль молча протянула руку, и он легко коснулся ее губами.

— Auf Wiedersehen[42]. Прошайте, моя лебедушка.

Вечером того же дня Дейнти неодобрительно ворчала, ставя корзинку с яйцами для завтрака на кухонный стол:

— Ни капельки мне это не нравится, миз Коупленд. Мужчине положено быть с женой, а не шляться незнамо где по белому свету

— Не твое дело одобрять или порицать, Дейнти Джонс, и я уверена, ты достаточно подслушала в этом доме, чтобы разобраться, почему мистеру Коупленду потребовалось поехать в Вашингтон. А теперь я ложусь спать! — Ноэль выскочила из кухни, хлопнув дверью.

Дейнти печально покачала головой, и хлестнула по столешнице кухонным полотенцем. Этой молодухе нужна ласка и забота, чтобы она про себя ни воображала. И никакой повар не поможет. Да, уж. Тут нужен муж.

Добравшись до своей комнаты, Ноэль вытащила чемоданчик из глубины гардероба и решительно водрузила на кровать. Она отправится в Саванну сейчас же — ночью. Позже пришлет за своими вещами. Чем дольше откладывать отъезд из Телевеи, тем труднее будет уехать. Вольф ошибается. Куин не любит ее. Он ведь изнасиловал ее, разве не так? Мужчина никогда не надругается над женщиной, которую любит.

Она укладывалась быстро, не давая себе времени одуматься или расчувствоваться. Заполнив саквояж, Ноэль затянула ремни и направилась к двери, чтобы позвать Натана. Но когда проходила мимо камина, что-то бросилось ей в глаза.

На каминной полке рядом с тем местом, где Ноэль нашла записку Куина, лежал кованный серебряный диск, который он постоянно носил на шее, — подвеска, когда-то принадлежавшая Аманде. Она медленно подняла памятку и бережно положила на ладонь. Металл холодил кожу. Слезы, сдерживаемые весь день, хлынули из глаз. Она знала, как много этот кулон значит для Куина, и все же он оставил сокровище ей. Возможно ли, что она дорога ему? Или это всего лишь способ показать, как он сожалеет?

Гораздо позднее дом затих, слуги давно спали, но Ноэль все еще бодрствовала. Она сидела у себя в спальне, полностью одетая, кругляшка поблескивала на коленях. Наконец, она подняла ожерелье и надела на шею. Когда она заправила талисман за ворот платья, серебряный диск скользнул вниз и уютно устроился в тепле между грудей.

Неторопливо она подошла к кровати и распустила ремни на чемоданчике. В течение последних трех лет все хорошее и плохое в ее жизни было связано с этим мужчиной. Если она сейчас уедет, то никогда не сможет жить в мире с собой, потому что так и не узнает правду. Перед возвращением в Англию она должна убедиться со всей определенностью, что Куин ее не любит.

Ноэль почти закончила распаковывать вещи, когда услышала частые удары в парадную дверь. Она встревожено взглянула на часы. Было далеко за полночь. Кто мог придти в такое время? Спеша вниз по лестнице, она встретила Натана, появившегося из задней части дома и суетливо просовывающего руки в рукава поношенного халата. Он добрался до двери первым и открыл ее.

Ноэль никогда не встречала маленького жилистого человечка, нервно переминающегося с ноги на ногу по ту сторону порога.

— Мне сейчас же нужно повидать мистера Коупленда! — воскликнул мужчина.

Ноэль быстро оттеснила Натана.

— Я миссис Коупленд. Скажите мне, что произошло.

Глаза вестника обшаривали прихожую позади нее.

— Позовите мистера Коупленда, миссис. Я привел коня для него. На верфи пожар.

— Боже милостивый, только не это! — прошептала Ноэль, а затем решилась: — Натан! Собери всех мужчин, кого только сможешь. Я поскачу вперед! — Не потрудившись захватить плащ, она без промедления ринулась мимо незнакомца к лошадям, ждущим у лестницы.

— Погодите! — взывал мужчина. — Я приехал за мистером Коуплендом!

— Моего мужа нет дома, — заявила Ноэль, подхватила юбки и забралась на ближайшую верховую. — Скорее! Спорить нет времени! — она сорвалась с места, не оглядываясь.

Двигаясь вдоль кромки соснового леса рядом с большой дорогой, она лихорадочно прикидывала. Как давно начался пожар и насколько широко распространился? Уцелел ли новый катер[43], почти законченный… Неожиданно из ночного мрака выскочили два всадника по обеим сторонам от нее. Ноэль натянула повод, когда они перегородили дорогу.

— Что вы себе думаете…

— Сукин сын! — проорал хорошо знакомый голос. — Где Коупленд? — даже не успев рассмотреть лицо, Ноэль узнала Люка Бейкера.

Еще одна лошадь остановилась позади нее.

— Его там не было, Люк. Она рванула вперед, я не успел остановить, — оправдывался чужак, требовавший Куина.

Ужас охватил Ноэль, когда она оглядела щетинистые физиономии трех мужчин, окружающих ее. Не было никакого пожара на верфи. Это ловушка.

Каким-то образом Люк Бейкер сбежал из тюрьмы и явился за Куином.

Собравшись с духом, она вонзила пятки в бока своей кобылы. Но было уже поздно. Бейкер предвидел ее выпад. Он взмахнул рукой, крепко ухватил ее за талию и перетащил на свою лошадь, как раз когда ее собственная вырвалась из-под нее.

— Что ж, это было не слишком умно, маленькая леди, — ухмыльнулся он. — Ты же не думаешь, на самом деле, что я так просто отпущу тебя, а? Поймай эту клячу, Грили. Нам скакать не близко. Похоже, Коупленда заполучить не выйдет, но чую, что с ней получится даже лучше

— Нет! — Ноэль вцепилась в его жилистое предплечье. — Нет! Отпустите меня!

— Заткнись! — он резко ткнул ее в ребра, вышибив дыхание из тела. — Ты отправишься с нами, маленькая леди. Когда твой муж поймет, что ты у меня, это будет даже лучше, чем просто убить его, как я собирался. Он достаточно хорошо меня знает, чтобы сообразить, что я с тобой сделаю.

Ноэль вырывалась все неистовее, и Бейкер ударил ее по голове так, что в ушах зазвенело.

— Что толку бороться, — издевался он. — Теперь ты — добыча, моя и парней. И мы тебя распрекрасно поимеем.

Они скакали остаток ночи и следующие два дня, сторонясь дорог, чтобы не быть опознанными, спали урывками.

Эти мужчины похожи на крыс, думала Ноэль, крыс, прячущихся по закоулкам, избегающих открытых пространств и света. За исключением нескольких пошлостей, когда она отходила в кусты по нужде, похитители не приставали к ней, но она понимала, что лишь поспешность их передвижения защищает ее.

Второй день верхами оказался для нее гораздо тяжелее, чем первый. Они достигли гористой местности на севере Джорджии. Внутренняя сторона ее бедер стерлась и кровоточила, запястья пульсировали от веревок, которыми были привязаны к луке седла. Волосы распустились и спутанной копной свисали на спину, а зеленое кашемировое платье было разорвано на плече. Ноэль промерзла до костей, как никогда прежде, и не было даже шали, чтобы укрыться от январской стужи.

Обнаружив, что они двигаются на запад к Сент-Луису, она совсем отчаялась. Видения ножа, бесполезно лежащего в ящике в ее спальне в Телевее, преследовали ее. Она пыталась отвлечься, изучая трех мужчин и думая о побеге. Один из них, по имени Отис, казался наименее зловещим. Большой и крепкий, но тупоумный. Грили, пытавшийся выманить Куина, немногим выше ее, скрытный и быстро соображающий; Ноэль подозревала, что он так же опасен, как и Люк Бейкер. Что до самого Бейкера, он вселял в нее ужас. Казалось, в нем не осталось ничего человеческого. Она подслушала, что он бежал из тюрьмы неделю назад, убив при этом охранника. Женщина старалась не воображать, что случится, когда они сбавят темп.

На второй день уже почти стемнело, когда они выехали на поляну, окруженную соснами, и Бейкер велел разбить лагерь на ночь.

— Сейчас мы оторвались ото всех, кто мог бы гнаться за нами. Пожалуй, можем слегка передохнуть, а, парни? — желудок Ноэль сжался, когда Грили и Отис загоготали в знак согласия.

Бейкер стащил ее с лошади и бросил на краю лагеря, предварительно надежно связав запястья, заведя ей руки за спину, и щиколотки. В скором времени мужчины развели огонь и начали напиваться.

Ноэль не знала, как долго пролежала, вжимаясь щекой в мерзлую землю, тело корчилось от боли из-за тугих пут. Мерзавцы опустошали одну бутылку за другой, пьяно хвастаясь деньгами, которые собирались добыть весной, грабя охотников, направляющихся в Сент-Луис, чтобы продать свои меха. Она попыталась ослабить давление на запястья и щиколотки, переместив свой вес.

— В чем дело, красотка? Веревки врезаются? — Бейкер глотнул из бутылки, переданной Грили, а затем вытер рот рукой. — Не переживай. Скоро я тебя развяжу. И тогда как следует разомнешься.

Ноэль попыталась отстраниться от их похабного ржанья.

— Какого черта мы ждем, Босс? — Отис шатался на ногах. — Давайте обдерем ее и посмотрим, что нам досталось.

Бейкер брыкнул ногой и повалил собутыльника одним ударом.

— Сидеть! Вы ничего не сделаете, пока я не разрешу! Она моя! Вам лучше понять это с самого начала. И до тебя дойдет очередь, но не раньше, чем я скажу.

— Ты, пожалуй, пережал с Отисом, а, Босс? — Грили посмотрел на Ноэль, и она содрогнулась от угрозы в его глазах. — Чего его винить за желание пощупать свою долю? Я и сам-то на взводе. Эти два дня она нос от нас воротила. Обходилась со мной и Отисом, прям как с грязью. Будто и для тебя слишком хороша, Люк.

Страх иглами пронзил спину, Ноэль поняла, что слова Грили достигли цели. Бейкер взметнул свое огромное тело с другой стороны костра и враскоряку поковылял к ней. Стискивая ее руки, он рывком поставил ее на ноги и поволок к огню.

— Грили прав, красотка. Пожалуй, самое время тебе приласкать нас.

Ноэль пыталась сопротивляться, дергая веревки.

— Меня от вас тошнит! — прошипела она. — Вы хуже животных. Все вы!

— Похоже, тебя нужно поучить манерам, — прорычал он.

Грили усмехнулся:

— Держу пари, ты ее многому научишь, да, Босс?

Бейкер оскалился. Он притянул Ноэль спиной к своей груди и, обхватив руками, начал расстегивать лиф ее кашемирового платья с садистской медлительностью. Она чувствовала, как его пальцы нажимали каждую пуговку, пока ткань не соскользнула к талии, и теперь только сорочка защищала ее тело. Под поощрительные возгласы содельников, Бейкер просунул руку внутрь и начал тискать ее.

— Нет! — она дернула головой и укусила его за руку.

Завизжав от боли, он схватил ее за волосы и оттащил голову. Затем злобно ударил по лицу, там, где зубы врезались нижнюю губу, выступила кровь. Прежде, чем Ноэль опомнилась, он дернул ее назад, так, что ее плечи хлопнулись о его торс, и разодрал сорочку. Серебряный диск, висящий у нее на шее, блеснул в свете костра, когда ее груди вывалились на потеху похотливым взглядам.

— Только посмотрите на эти титьки, — разинул рот Отис.

— Давненько я такого не видел, — Грили распрямил жилистое тело и направился к ней, глазами бросая Бейкеру вызов. Но Бейкер крепко держал ее, ничего не говоря.

Приблизившись вплотную, Грили потянулся к ней. Все инстинкты, помогшие ей выжить на улицах Лондона, разом встрепенулись. Ноэль услышала ветер в соснах, заметила темную поросль на внешней стороне костистой руки. Затем он зажал ее сосок между большим и указательным пальцами и зверски выкрутил. Дыхание перехватило от пытки.

Бейкер проворчал ей в ухо:

— Тебе ведь это по вкусу, да, сука? Тебе понравится все, что Грили с тобой сотворит. Женщинам всегда хочется немного боли. Это их горячит, не так ли, Грили?

— Почему бы не проверить?

— Давай, действуй. Развяжи ее.

Грили освободил ее запястья. Когда веревки спали, Ноэль заставила себя стоять спокойно, пытаясь пошевелить пальцами. Грили присел перед нею и просунул нож между лодыжками. Он пилил взад и вперед, пока путы не распались. В тот же миг Ноэль задвигалась. Пихнув Грили, она метнулась к лошадям. Пусть ее убьют, она должна попытаться.

— Хватай ее!

Бейкер накинулся на нее первым, затем Грили. Ноэль отчаянно сопротивлялась, но они быстро одолели и потащили назад к огню.

— Держи ее за плечи! — рычал Бейкер. — Отис, возьмись за ноги! Я преподам этой сучке урок, который она в жизни не забудет.

Ноэль ощутила холодный воздух на бедрах, когда Бейкер задрал ей юбку и разорвал нижнее белье. Они окружили ее распластанное тело. Одной рукой Грили придавил ее запястья у нее над головой, другой — лапал ее грудь. Отис с обвисшими от похоти губами раздвигал ей ноги.

Бейкер расстегнул брюки. В ужасе, она наблюдала, как он наваливается на нее, ощущала, как его мерзкий разбухший член толкается во внутреннюю сторону бедра, как насильник передвинулся выше …

Прозвучал выстрел, и Отис рухнул поперек ее ноги. Тут же Грили ослабил хватку, а Бейкер скатился с нее, подтягивая брюки и нашаривая на земле оружие.

— Вставай, сукин сын! Хочу видеть твою рожу, когда убью! — Куин выступил из-за деревьев, его плотно сжатые челюсти выглядели так же убийственно, как и ружье, нацеленное прямо на бандитов.

Ноэль спихнула труп Отиса с ноги и вскочила. Грили тут же толкнул ее ладонью в спину и сбил с ног.

На мгновение Куин отвлекся. Для Бейкера этого оказалось достаточно. Он бросился Куину под ноги, и оба свалились на землю, винтовка Куина вылетела из рук.

Краем глаза Ноэль заметила, как Грили метнулся к пистолету Бейкера. Она бросилась ему на спину. Он крякнул от неожиданной атаки и попытался сбросить ее, но она вцепилась крепко, борясь, как никогда прежде, кусаясь и пинаясь, стараясь выцарапать глаза. Наконец он стряхнул ее, и обернулся, занеся кулак. Она отпрянула, но слишком поздно: удар пришелся в плечо. Ноэль пошатнулась, но успела выправиться, когда он отвел руку для нового удара. Она согнула колено и злобно засадила ему в пах. Он скрючился, поймал ее за ногу и свалил на землю.

Ноэль увидела пистолет — холодный, смертоносный метал на расстоянии вытянутой руки — подалась к нему и схватила. Когда Грили бросился на нее, Ноэль подняла пистолет и выстрелила прямо в него. Его лицо взорвалось.

Она вскрикнула, когда мелкие частички — осколки костей, окровавленные ошметки и брызки чего-то — заляпали ее нагую грудь и руки. А потом безликое тело повалилось на землю рядом с ней. Она вскочила на ноги и с отвращением уставилась на багряную кровь, залившую обнаженную кожу. Ноэль чувствовала, как она стекает по щекам, по шее, еще ниже, и капает на землю.

Ошеломленная, она вскинула голову, с трудом различая, что Куин отчаянно сражается, как недавно она, только его руки пусты, а противник размахивает ножом.

На рукавах замшевой курки Куина и поперек груди были кровавые разрезы, там, где смертоносное лезвие уже оставило свою метку.

Она наблюдала, как мужчины медленно кружили. Бейкер был явно крупнее — такой же высокий как Куин, но гораздо массивнее. Он начал дразнить Куина, обзывая полукровкой, подстрекая атаковать первым. Но Куин выжидал, раскачиваясь вперед-назад, ни на мгновение не упуская врага из вида.

Внезапно Бейкер сделал выпад. С проворством пантеры Куин отклонился вбок и треснул Бейкера по руке. Нож выпал на землю. Не давая шанса опомниться, Куин размахнулся и всадил кулак в грудь Бейкера.

Мужчина пошатнулся, но не упал. С удивительным проворством для такого здоровяка, он пнул Куина в живот. Куин сложился пополам.

Бейкер воспользовался моментом и вметнул руки вверх, чтобы обрушить их на затылок Куина. В этот миг Куин выпрямился и загнал кулак ему в челюсть. Здоровяк покачнулся. Куин настиг соперника и начал молотить его, впечатывая удар за ударом. Послышался хруст, и скула Бейкера раскрошилась под смертоносным кулаком Куина. Не в силах пошевелиться, Ноэль наблюдала, как хладнокровно с беспощадной целеустремленностью муж изничтожает громилу, пытавшегося изнасиловать ее, пока тот не рухнул в беспамятстве.

Наконец Куин оглянулся на жену, дыша тяжело и сбивчиво.

Она стояла неподвижно, волосы разметались в беспорядке. Остатки платья низко висели на бедрах, обнажая талию и верхнюю часть живота. Выше она была нагой и забрызганной кровью.

Пошатываясь, Куин наклонился, чтобы подобрать ее рваную сорочку. Потом подошел, молча принялся стирать запекшуюся кровь с лица и тела. Закончив, он повел Ноэль в лес к тому месту, где Несущий смерть беспокойно бил копытом. Из седельной сумки он достал кое-что из своей одежды — потрепанную замшевую куртку, такую же, как была на нем, — и вручил жене. Она соединила обрывки платья и надела сверху куртку. Когда она подняла глаза, Куин исчез.

Через минуту она услышала выстрел.

Закрыв глаза, она задрожала как в тот раз, когда увидела взорвавшееся над ней лицо Грили. Позже Куин показался из-за деревьев, и Ноэль почувствовала, будто совсем не знает его — опасный бородатый незнакомец, глаза полные ночного мрака, в одной руке винтовка, в другой — поводья.

— Неужели надо было убивать его? — вяло спросила она.

Он привязал лошадей в отдалении и подошел к седельным сумкам, лежащим на земле.

— А чего ты ждала?

— Мы могли бы забрать его. Пусть бы его судили.

Прежде, чем посмотреть на нее, он достал сигару, отхватил кончик и закурил.

— Чтобы он опять сбежал из тюрьмы до того, как его соизволят повесить? Ты этого хотела?

Ноэль молча уставилась сквозь деревья и покачала головой.

— Забирайся в седло, — велел он. — В паре миль отсюда можно разбить лагерь на ночь.

Позже, когда он сооружал для нее укрытие из сосновых веток, она поинтересовалась, как он нашел ее. Он ответил коротко, сказав лишь, что, вернувшись в Телевею, узнал о ее похищении и пошел по следу.

Когда Ноэль проснулась на следующее утро, зимнее солнце поднялось уже высоко. Несмотря на все произошедшее, спала она крепко. Даже образ Грили не потревожил ее глубокий сон без сновидений. Она оперлась на локоть и следила за Куином, присевшим у огня с оловянной кружкой в руке. Он побрился, волосы были все еще влажными после умывания.

Ноэль упивалась чеканными чертами лица, дерзкими ноздрями, глазами глубокими и непроницаемыми. Яростный и великолепный. Ощущение счастья и умиротворения снизошло на нее от присутствия мужа рядом.

Он взглянул и улыбнулся.

— Боюсь, я не припас ни чая, ни булочек. Придется тебе обойтись кофе этим утром.

Ее рот изогнулся в ответ.

— Кофе сойдет.

Куин принес исходящую паром чашку, но его улыбка внезапно погасла, как только их пальцы соприкоснулись. Он отстранился и быстро вернулся на свое место у костра. Ее недолгое утреннее счастье рассеялось

— Тебе следовало разбудить меня, — сказала она сухо. — Уже, наверное, часов десять.

— Тебе надо было выспаться, — он мотнул головой в сторону деревьев позади себя. — Там есть ручей, в котором можно помыться. Дейнти уложила чистую смену твоего белья в седельную сумку.

Ноэль поставила свой кофе, не глядя на мужа, собрала одежду и направилась к ручью. Обмываясь, она едва замечала, как ледяная вода обжигает кожу. Она быстро оделась в бежевую амазонку, упакованную Дейнти, и затем, не спеша, вернулась в лагерь.

Куин седлал Несущего смерть. Даже стоя к ней спиной, он услышал ее приближение.

— Сегодня мы не станем спешить, — сказал он. — Приблизительно часах в пяти езды отсюда есть гостиница, где мы остановимся на ночь.

Вопрос больше не терпел отлагательств.

— Почему ты вернулся в Телевею, Куин?

На мгновение его руки, казалось, запнулись на подпруге, потом он затянул ее до упора.

— Мы будем останавливаться каждый час, чтобы ты отдохнула. Я знаю владельца гостиницы. Это чистое место, и еда там хорошая.

Она коснулась серебряного диска на шее.

— Скажи мне почему, Куин. Я должна знать, почему ты вернулся.

Он прошел мимо к другому седлу, лежащему на земле.

— Мы поговорим об этом позже, Ноэль. После того как вернемся в Телевею.

Даже если бы Куин ударил ее, он не смог бы выразить свои чувства яснее. Ком в горле увеличивался и грозил задушить ее.

Тихонько всхлипнув, Ноэль отвернулась и бросилась к деревьям, несясь без разбору, ошеломленная болью и чувством утраты. Она не слышала шагов, преследующих ее, и еле ощутила на плечах его руки, притягивающие к твердому телу, шероховатость его куртки возле щеки.

— Высочество, не плачь. Пожалуйста, не плачь, — хрипло шептал он. — Не позволяй мне обижать тебе еще больше, чем уже обидел.

Она сжала кулаки и уперлась в его грудь.

— Почему ты не отослал меня прочь давным-давно, вместо того, чтобы мучить? — рыдала она. — Это твоя месть? Заставить меня влюбиться, а затем отшвырнуть прочь? На это тебя толкнула ненависть ко мне?

— Ненависть? — он отстранил ее и встряхнул. — Боже милостивый, ты — самое замечательное, что когда-либо случалось со мной. Я люблю тебя больше жизни!

— Тогда почему ты бросил меня? — вопила она, не веря признанию, о котором так долго мечтала.

— Ради Бога, что я мог сказать тебе? — его губы скривились, и последующие слова были полны издевки. — Моя дорогая жена, хоть я приласкал тебя хлыстом и изнасиловал на конюшне, ты не можешь не понять, что я действительно люблю тебя?!

— Да, — закричала она. — Именно так ты и должен был сказать!

Он убрал руки с ее плеч и с проклятием отвернулся.

— Неужели ты не понимаешь? Даже если ты сможешь простить меня, сам себя я никогда не прощу.

Слезы струились по ее щекам.

— Тогда почему ты вернулся в Телевею?

Довольно долго он молчал. Когда же заговорил, голос звучал спокойно и безучастно.

— Я вернулся, потому что хотел увидеть тебя в последний раз и убедиться, что с тобой все в порядке, — он вглядывался куда-то вдаль. — Выходи замуж за Вольфа Брандта. Когда он говорит, что обожает тебя, это чистая правда.

Ноэль оцепенела. Была какая-то неестественная покорность в Куине, в его понурых плечах. Внезапно Ноэль поняла: это не он отомстил, а она. Она наконец исполнила то, что поклялась сделать давным-давно. Победила мужа. Сколько раз она молилась о том, чтобы увидеть его унижение. Теперь это произошло, но Ноэль могла думать лишь о том, как это ужасно, и как сильно она его любит. Ничего другого — ни удовлетворения, ни торжества, только неодолимое желание упразднить эту отвратительную покорность.

— Я не собираюсь и дальше выслушивать, как смехотворно ты себя жалеешь! — воскликнула она, решительно вытирая рукой заплаканные щеки. — Ты ужасно обходился со мной. Мы оба ужасно поступали. Но сейчас это все в прошлом. А впереди вся оставшаяся жизнь. И если ты надеешься, что я выйду замуж за Вольфа Брайдта, то глубоко ошибаешься. Я не какое-то имущество, чтобы передавать меня от одного владельца другому. Ты мой муж, Куин Коупленд. Ты принадлежишь мне!

Он медленно обернулся. Ноэль шагнула к нему навстречу и, бессознательно, он потянулся к ней. Но тут же опустил руку.

— Все не так просто.

— Как бы не так, — она преодолела оставшееся расстояние между ними и погладила упрямца по щеке. — Только одно по-настоящему важно, Куин. Любишь ли ты меня?

Он повернул голову и прижался губами к ладони, ласкавшей его.

— Ты же знаешь, что люблю, но…

— Шшш… — прошептала она, ее глаза сияли любовью к этому великолепному, желанному строптивцу. — Довольно, любовь моя, — у нее перехватило дыхание, когда она заметила, как отчаяние и неуверенность исчезают с его лица.

— А вдруг я снова подведу тебя? — спросил Куин.

— Возможно, случится и такое. И я могу тебя подвести. Мы оба — несовершенные создания с непомерной гордыней. Нам придется учиться доверять друг другу. Это будет нелегко.

Когда он заговорил, его голос дрожал от волнения.

— Ты — дьявольская женщина.

И Ноэль тут же оказалась у него в руках, в его крепких объятиях, любовь захлестнула супругов, и все остальное для них исчезло.

Они остались одни в новосотворенном мире, двое влюбленных, так много преодолевших.

Вдвоем, они забрались в убежище из сосновых ветвей, там сбросили одежду и сложили вместо одеял. Не торопясь, сначала руками, а потом и ртами они выискивали гладкие выпуклости и влажные впадинки, твердость и мягкость.

Холодное январское утро перестало для них существовать, когда они все разделили друг с другом — тела, мысли, дыхание.

Поднимаясь все выше… на гребне вздымающейся страсти…они парили… соединяясь… сливаясь… становясь единым целым.