Невеста. Последнее задание Энди

Глава 11

Кассиан обладал смугловатой кожей. Как будто очень долго загорал. Но сейчас, у меня на глазах его кожа приобрела пепельный оттенок, и почти слилась цветом с волосами. Зрачок расширился, затапливая темнотой всю радужку. Арголец резко, со свистом втянул в себя воздух:

– Фиория…

– Этого не может быть! – От возмущения Винсарт только что руками не замахал.

– Почему не может?

– Прошло уже слишком много времени! И обряд не завершен! Кассиан, очнись!

Мой арголец постепенно восстанавливал утраченное спокойствие. Он поправил ворот рубашки. Застегнул все пуговки. Пригладил растрепавшиеся пряди. Его кожа медленно утрачивала пыльную серость.

– Винс, тебе давно уже пора перестать быть мечтателем. Далеко не все во вселенной бывает так, как тебе хочется. Я не касался землянки. Я не снимаю перчатки с того момента, как ступил на земной звездолет. Но у меня есть пара. Только ее я касался незащищенной кожей. И если через восемь лет у меня вдруг появился брачный узор, значит, от своего многовекового сна очнулась Эйстарриолла. И у меня нет выбора. – Кассиан замолчал на секунду, а потом добавил голосом горьким, и ломким, как битое стекло: – Мне придется отдать Анну другому. И медленно сходить с ума, глядя…

Он не договорил. Словно захлебнулся болью и горечью. Винсарт подошел ближе и попытался обнять. Но Кассиан не дался.

– Не нужно, Винс. Не жалей меня. Я сам во всем виноват. Прости. Я пойду. Анна, наверное, уже ждет. Я не хочу, чтобы напоследок у нее остался неприятный осадок от знакомства со мной.

Кайзар снова его удержал:

– Погоди. Не стоит идти к ней в растрепанных чувствах. Твоя землянка сразу поймет, что случилось что-то нехорошее. Лучше задержись. Успокойся. А потом извинишься, скажешь – дела задержали. Да хоть и меня сделай виноватым! Мол, кайзар настоящий самодур. Не дает даже вздохнуть спокойно.

Кассиан слабо улыбнулся:

– Спасибо, брат. Ты прав. Но я лучше вернусь к себе. Приведу себя в порядок, а потом пойду. А ты сходи, пожалуйста, к Фиории. Проверь. Только не принимай за меня никаких решений! Хотя… Не нужно. Я сам схожу. После того, как увижусь с Анной.

Винсарт сочувственно кивнул. Пропустил брата вперед. Следом вышел сам. В комнате воцарилась тишина.

Я совершенно без сил опустилась на пол. Вот так погуляла. В ушах набатом отбивалась фраза Винсарта: «На тебе метка Эйстарриоллы». Неужели это то, о чем я думаю? Мой арголец не свободен? Что за Фиория? Где она? Что с ней? Ведь Кассиан на борту звездолета просил у меня разрешения ухаживать за мной. Насколько я его успела узнать, для него честь не пустой звук. Память тут же услужливо напомнила, как ночью у медцентра Кассиан собирался меня забрать с собой и сделать любовницей и содержанкой. В этом я уже не сомневалась. Просто потом он извинился. И не единожды. Честно все объяснил. Попросил разрешения ухаживать. Как мне тогда казалось, он был искренним. Поэтому воспоминания потускнели, частично стерлись из памяти.

Я без сил откинулась на каменный алтарь. Глаза нашли темнеющее в полумраке ниши лицо статуи. Наверное, это их Эйстарриолла. Стало вдруг очень горько.

– Что смотришь? – Я тихо обратилась к статуе. – Смешно тебе? Развлекаешься? Ну-ну. Я-то ладно. Чужачка. Но неужели тебе не жаль того, кто верен тебе телом и душой?

Ожидаемо, статуя мне не ответила.

– Ну и молчи. Мне бы только продержаться до возвращения на Землю. Самое главное – исполнить свой долг. Выполнить задание. А там… приспособлюсь. Хорошо, что я не согласилась принять ухаживания Кассиана. Сейчас бы было куда больнее.

Я решительно поднялась на ноги. Хватит рассиживаться. А то меня хватятся. И тогда придется придумывать, где я была. Осторожно перебралась через алтарь, стараясь не задеть и не сломать игрушки. И когда уже направилась к двери, вдруг снова услышала тихий женский смешок. И насмешливое:

– Ну-ну, глупая. В коридоре реветь не вздумай. Потом поплачешь. Ночью.

Я подскочила на месте, как ужаленная, в прыжке разворачиваясь к нише, где скрывалась от братьев. Но там все было по-прежнему. Тихо. Темно. Немного пыльно. Кажется, я схожу с ума.

До зимней гостиной я добралась безо всяких проблем. Зрительная память не подвела. Внутри, на мое счастье, еще никого не было. Я прошлась по комнате. Уютная, но какая-то обезличенная обстановка раздражала. Я не могла даже заставить себя присесть на кресло. И как я в таком взвинченном состоянии собираюсь разговаривать с Кассианом? Да я же не выдержу! Решение пришло внезапно.

Я выдернула Галку из сонной неги состояния подзарядки:

– Проведи меня к моей соотечественнице Наталье Мазур. Ты ведь знаешь, где ее разместили?

Бионик некоторое время молчал. И я даже представил себе картину, как по ее цепям бегает электрический сигнал – мыслительный процесс бионика. Казалось, робот раздумывает, как добыть мне информацию. Но все оказалось совсем не так.

– Сита Мазур живет через три комнаты от вас, моя сита. И сейчас находится у себя в комнате. Пойдемте, я вас провожу.

Это что же выходит? За нами каким-то непостижимым образом следят? Открытие было не из приятных. Хоть я и понимала всю его целесообразность.

Бионик ловко развернулся и потопал на выход, когда мне в голову пришла идея. Если Галка настолько разумна, то я смогу одним выстрелом убить двух зайцев.

– Галка, подожди!

Бионик остановился мгновенно и повернулся ко мне:

– Да, моя сита?

– Дорогу к своей комнате, и к комнате Наташи я найду самостоятельно. У меня хорошая память. А ты оставайся здесь. Дождись сита Кассиана Юфранор тиНьер Авейро. Сообщишь ему, что я не могу сегодня с ним встретиться, так как нужна сейчас своей подруге. Прошу у него прощения. И согласна встретиться в любой другой день. Запомнила? Повтори!

Как я и думала, функция записи присутствовала. Галка повторила сообщение для Кассиана слово в слово. И даже почти сымитировала мои интонации. Я горько усмехнулась. Так будет лучше. Сегодня ни он, ни я не готовы встречаться. Я боялась, что не сдержусь, и выдам себя. Он тоже в растрепанных чувствах. И как-то слишком все… В общем, все слишком. А потом встреч наедине уже не будет. Я в этом была уверена.

Оставив Галку дожидаться Кассиана, я опрометью бросилась к своим апартаментам. Не хотела нечаянно встретиться с Кассианом, когда уже приняла решение прервать с ним знакомство. Лучше так. По живому. Больно, но быстрее заживет. Хотя, в последнем я сомневалась. Но в любом случае, сейчас надо думать о задании. Со своими чувствами разберусь потом.

До крыла, в котором поселили землян, я не дошла, а долетела. Все время слышались за спиною шаги. Оглядывалась – никого. Совсем нервы расстроились.

Подойдя к собственной двери, я постояла немного в раздумьях. А потом решительно повернулась в сторону Наташиной двери. Почему я выбрала именно Мазур, а не Юлию, с которой у меня были более доверительные отношения? Я и сама не знала ответа на этот вопрос.

Найти Наташину дверь было делом техники. Так как моя собственная была самой последней по коридору, рядом с выходом на роскошную террасу, то Наташина комната могла располагаться только с одной стороны. Я отсчитала три двери и постучала в четвертую.

Наташа не открывала достаточно долго. Я даже постучала повторно. Хотя в голове уже крутилась неприятная мысль, что дочка капитана могла уснуть. Или принимать ванную.

Дверь открылась, когда я уже почти развернулась, чтобы постучаться к Юлии. И то, открылась не до конца, а только чуть-чуть. В образовавшуюся щелочку выглянула испуганная хозяйка помещения.

– Это ты! – В голосе Наташи слишком явственно, чтобы его проигнорировать, звучало облегчение. – Входи. Что-то случилось?

– Нет. Почему ты так решила? Ты поэтому такая испуганная?

Наташа смутилась и, закрывая за мною дверь, опустила глаза в пол:

– Нет. Просто я предположила, что что-то произошло. Ты же ко мне просто так никогда не приходила. А испуганная потому, что мне почему-то показалось, что это пришли Леруа с Моретти. Не хочу с ними связываться. Они в последнее время какие-то ненормальные.

Наши примы в последние пару дней перед прилетом были какие-то чересчур нервные. Возможно, на них повлияло происшествие с Анной Роузмэн. Ведь одна из них частично была виновна в произошедшем с внучкой американского президента. И не важно, что срыв у девушки произошел по совсем другой причине. Официальной причиной был скандал в столовой. Возможно, красотки никак не могли поделить даже между собою аргольских холостяков. Так или иначе, понять опасения Наташи я могла.

Комнаты Наташи мало чем отличались от моих. Разве что цвета отделки, да кое-какие элементы декора отличались. В целом же, все было почти одинаковым.

Я прошлась по гостиной. И испытала некоторое неудобство. Кругом в беспорядке валялись вещи. В отличие от меня, Наташа отнеслась к вопросу заселения ответственно. И планомерно опустошала свои чемоданы. На столике лежал планшет и валялась россыпь косметики. У дверей в спальню прямо на полу стояло несколько пар обуви. Очевидно, девушка несла ее в спальню, в шкаф, когда я постучалась в дверь. Поскольку я была настойчива, Наташе пришлось бросить обувь там, где ее застал повторный стук. Возле дивана стоял раскрытый, но еще не разобранный чемодан с ворохом разноцветных тряпок. Скорее всего, одежда. А на самом диване горкой лежало белье. Мне окончательно стало неудобно.

– Я смотрю, ты еще не распаковала чемоданы. Хочешь, помогу?

Я обозревала хаос в комнате, и за Наташей не наблюдала. Но все же заметила, как он отвела глаза.

– Нет-нет! Что ты! Я сама!

Я пожала плечами.

– Ну ладно. Я хотела, как лучше. Раз ты еще не распаковалась до конца, то я пойду. Не буду у тебя отнимать время. Загляну, когда освободишься.

Наташа поспешно метнулась к двери, открывая ее. А я несколько опешила. Что происходит? Перед тем, как выйти в услужливо распахнутую дверь, я еще раз обвела взглядом комнату. Вроде бы все нормально. Только почему Наташа так странно себя ведет? Я посмотрела на девушку в упор:

– Наташа, у тебя точно все хорошо? Ты ведь помнишь, кто я?

Наташа нервно кивнула в знак согласия.

– Хорошо. Тогда знай: ко мне ты можешь обратиться с любой своей проблемой. В любое время дня и ночи. Я обязательно тебе помогу. Просто знай это. Хорошо?

Наташа опять кивнула. И как подтверждение ее согласия из комнаты донеслось мурчаще-рычащее:

– Умммрррр!

Под моим внимательным взглядом Наташа медленно побелела. В ее расширившихся глазах мелькнул страх.

– Энди, это…

– Меня зовут Анна! Наташа, не забывайся!

Окрик получился гораздо более резким, чем я хотела бы. И девушка угрюмо потупилась. Я вздохнула. Меньше всего на свете мне хотелось бы кого-то из невест обидеть. Даже склочная стерва Леруа не заслуживала, чтобы я на нее повышала голос. Шагнув к Наташе, я попыталась ее обнять. Девушка не сопротивлялась. Но в моих руках была как деревянная.

– Наташа, прости, я не хотела тебя обидеть или унизить. Но, если это то, о чем я думаю, у нас у всех очень большие неприятности. Ты не могла не знать о пунктах договора касательно любой живности…

– Эн… Аня, он совсем-совсем безобидный! Я помню про договор! Но я, как увидела его в коридоре корабля, у дверей в свою каюту, просто не смогла отнести папе! Папа бы его уничтожил! Я не смогла! Он такой… такой… вот сама посмотри!

Наташа вцепилась мне в руку и с неожиданной силой потащила к дивану. Впрочем, я не сопротивлялась. Только дверь зацепила рукой, чтобы та закрылась. Не нужны нам сейчас чужие глаза.

Подтащив меня к дивану, Наташа бесцеремонно разворошила горку белья. Из-под кокетливого бюстика с игривыми розовыми бантиками блеснули два огромных печальных глаза. А в следующий миг, раньше, чем я успела хоть что-то осознать и предпринять, капитанская дочка схватила на руки огненно-рыжий меховой ком и ткнула мне прямо в лицо.

Мне хватило выдержки не вздрогнуть и не отшатнуться. Но при виде чудовищной твари с картинок Дарси, уютно расположившейся в ладонях девушки, по моему позвоночнику пробежал холодок.

Существо было небольшим. Не больше двухмесячного котенка. Рыже-оранжевой кляксой оно растеклось по Наташиным ладоням. Выделялись только огромные печальные глаза-озера. Ни носа, ни рта, ни ушей я не заметила. Сплошной мех. Яркий, огненный, искрящийся. Он призывно дрогнул и встопорщился, когда существо издало свое очередное: «Умммрррм!» Словно приглашал погладить.

Наташа просяще заглядывала мне в глаза:

– Видишь, Ань, он совсем-совсем безобидный! Не надо его уничтожать! – И, шмыгнув носом, добавила: – Он, наверное, и сам скоро умрет.

Я встрепенулась:

– С чего ты решила?

Наташа прижала меховой комок к груди, бережно баюкая, как самое родное существо, и горестно вздохнула:

– Да не ест он ничего уже который день! Чем я его только не пыталась накормить. А он только мурчит и об руки трется.

Моя, уснувшая было, настороженность снова подняла голову. Если ничего материального не ест, значит, питается чем-то другим. Неужели все-так энергией?! Решение я принимала меньше секунды.

– Ну-ка!

Я протянула руки, чтобы взять существо и рассмотреть поближе. Ожидала всего, чего угодно: укусит, удерет, атакует. Готова была защищать Наташу даже ценой своей жизни. Но…

Огненный кусочек меха доверчиво прильнул к моим протянутым ладоням. И издал блаженное: «Умммрррм!» Огромные печальные глазки счастливо прищурились. Словно я была самым заветным призом. Целью всей жизни. Я оторопела.

Так мы стояли с минуту: удивленно-обиженная Наташа, ошеломленная я, и ластящийся к пальцам меховой комок. Постепенно напряжение спало. Мои пальцы, словно сами собой, почесали зверушку за предполагаемым ухом. По комнате прокатилось счастливое басовитое «Хрррррмммррр!» Наташа засмеялась:

– Маленький предатель! А у меня никогда так не мурчал! Прямо, как домашняя довольная кошка!

Я радоваться не спешила. Что-то меня беспокоило, настораживало во всей этой истории. Но что именно, пока было непонятно. Я поднесла ладонь со зверушкой к самому лицу и принялась осторожно, поглаживающими движениями, ощупывать существо.

Его округлое тельце больше всего по форме напоминало подвижный, аморфный шарик: постоянно меняло форму, но при надавливании было достаточно упругим. Я бы даже сказала, жестким. Никаких отростков, щупальцев или ножек я не нашла. Только глаза. Я озадаченно хмыкнула и целиком сосредоточилась на своих ощущениях. Мех был шелковым, очень приятным на ощупь, и быстро нагревался до комфортной температуры под моими пальцами. Его хотелось перебирать и теребить бесконечно. Мне даже завидно немного стало. Хорошая игрушка Наташе досталась.

Я протянула существо девушке. И вдруг меня словно током ударило! Разрозненные детали мозаики встали на свои места. Ничего не ест, шерсть имеет температуру окружающей среды. Игрушка!

На Земле было полно обычных, электронно-механических помощников в самых разных областях. Био-электронные механизмы хоть и имелись, но широкого распространения не имели. В первую очередь потому, что земляне по-прежнему предпочитали общество себе подобных и живых домашних любимцев обществу пусть и совершенного, но мертвого механизма, запрограммированного на определенный круг действий.

Озаренная неожиданной догадкой, я подскочила на месте. Как проверить? Я не рискнула взять с собой какие-либо специальные инструменты. Всегда оставался шанс, что комнаты невест будут просматриваться. А наручный коммуникатор, хоть и имел некоторые уникальные функции, не мог помочь мне в определении искусственного происхождения странного зверька. Это же не искусственный интеллект.

Тут меня озарило вторично. Галка! Наверное, бионик сможет определить живое это существо или его собрат-игрушка. Вот только Галку я оставила дожидаться в зимней гостиной Кассиана. Хотя, она уже должна вернуться. Не может пунктуальный и в чем-то даже болезненно-честный арголец заставлять девушку так долго его ждать. Ну, а если Галка все же еще не вернулась, можно попробовать использовать в тех же целях бионика Наташи.

Не выпуская существо из рук, я бросилась ко входной двери. За спиной взвизгнула Наташа:

– Аня, ты куда? Отдай его! А то еще кто-то заметит!

Мне бы прислушаться, остановиться. Но я, полностью захваченная идеей, распахнула входную дверь, бережно прижимая к груди доверчиво прильнувшее ко мне существо. И остолбенела.

На пороге, с поднятой для стука рукой, стоял хмурый Кассиан.

Сердце в груди подпрыгнуло и трусливо укатилось куда-то под ноги. Я замерла, не смея вздохнуть, шевельнуться. Как заяц, попавший в свет фар ночью. За спиной тихо пискнула Наташа.

Кассиан медленно опустил руку. Его глаза при виде меня блеснули радостью. Хмурые складки на лбу начали разглаживаться.

– Сита Анна, ваш бионик сообщил мне…

Что сообщила Галка Кассиану осталось тайной. Забытое в руке и бережно удерживаемое мною существо выдало вопросительно, привлекая к себе внимание:

– Уммрррр?..

Если бы мне не было так страшно, я бы рассмеялась, настолько отчетливо в мурчащем звуке слышалось: «Ну и чего?» Но мне было не до смеха. По мере того, как арголец опускал глаза ниже, я съеживалась все сильнее. А когда Кассиан увидел, что я держу в руке, мне захотелось провалиться сквозь землю.

Мужчина нехорошо прищурился:

– И как это понимать?

Короткая рубленая фраза. И никакого вежливого «сита Анна» Я с трудом сглотнула. Нужно было хоть что-то ответить, но язык отказывался мне повиноваться. Я только и способна была, что молча жалобно смотреть на мужчину. Вот вляпалась!

– Теперь я понимаю, зачем нужно было так срочно бежать к подруге. – Лицо Кассиана окаменело. А у меня в мозгу взвыла тревожная сирена. – И кто из вас является хозяйкой этого… этой… - Слово не находилось, и Кассиан поморщился. – Впрочем, не важно. Вы обе нарушили договор. И будете высланы обратно, на Землю. Что делать с вашими соотечественницами – будет решать кайзар. – И мужчина повернулся, собираясь уходить. Словно все уже было решено.

Слова аргольца, сказанные холодным равнодушным тоном, падали комьями земли на крышку гроба. Гроба для добрососедских отношений с аргольцами. Я задохнулась от ужаса, представив перспективы. И, почти не отдавая себе отчета в поступках, бросилась вперед и вцепилась в рукав Кассиана.

– Подождите! Выслушайте меня, пожалуйста, сит Авейро! – Надеюсь, я от волнения не исковеркала его родовое имя.

Арголец замер. И так посмотрел на мою конечность, посмевшую дотронуться до него, что моя несчастная рука едва не задымилась. Под его пылающим взглядом я поспешно отдернула ее. Кассиан поднял на меня потемневшие глаза с пульсирующим темным зрачком:

– Если вы хотите мне сообщить, что несли существо, чтобы сдать мне, то не трудитесь!

Сказал, как выплюнул. Я отчаянно затрясла головой, опасаясь, что не успею все рассказать. Что Кассиан уже все решил и слушать меня попросту не будет. Развернется и уйдет. Но арголец остановился. И надменно скрестил на груди руки. Как бы говоря: «Ну говори. Послушаем»

Я с трудом сглотнула. И, едва ворочая языком в пересохшем от страха рту, попыталась объяснить:

– На самом деле, я хотела найти Галку…

– Кого? – Бровь аргольца вопросительно выгнулась.

– Моего бионика.

– Вы дали роботу имя?!

Кассиан настолько изумился, что даже его лицо смягчилось. А мне стало еще хуже. Неужели я нечаянно нарушила очередное правило? Я испуганно кивнула в ответ. Сейчас образ юной невесты мне наверняка давался без труда. Я была настолько дезориентирована происходящим и напугана, что с трудом понимала, что делаю и говорю:

– Вы не говорили, что это запрещено.

Кассиан ошеломленно потер лоб:

– Не то, чтобы запрещено. Скорее, не принято.

– Извините. – У меня уже не голос, а писк. Хотя, наверное, это и к лучшему. – Мне просто было неудобно вот так, без имени. Как его позвать? Не кричать же: «Эй, бионик!» – Кассиан слабо улыбнулся. – Мне с именем гораздо легче и привычнее.

– Ну хорошо, с биоником разобрались. Дальше.

– Ну вот, я хотела найти Галку, чтобы она проверила это существо. – Я подняла повыше ладошку с комком яркого меха. – Я подозреваю, что это не живое существо. Но сама проверить не могу. Поэтому пришла мысль воспользоваться умом и навыками Галки.

Услышав о моих подозрениях, Кассиан снова нахмурился:

– Почему вы так решили, сита Анна?

Я едва не завопила от радости. Если я снова «сита», значит, гроза прошла мимо, задев меня только краем.

– В первую очередь потому, что оно ничего не ест. Ну и потому, что имеет температуру окружающей среды.

Глаза аргольца насмешливо блеснули:

– А разве у вас на планете нет таких существ, у которых температура тела почти не отличается от температуры окружающей среды?

Я почувствовала, как у меня вытягивается лицо. Оказывается, Аргола неплохо нас изучила!

– Есть. У нас есть такие существа. Но среди них нет ни одного покрытого мехом. – И я вызывающе уставилась прямо в мерцающие глаза цвета виски.

Кассиан хмыкнул, принимая мой довод. И протянул руку, одновременно отдергивая рукав:

– Покажите.

На мужском запястье обнаружился широкий браслет цвета старого золота с россыпью кнопочек и огоньков. Как только я вытянула вперед руку с существом, Кассиан провел браслетом над ним. Почти мгновенно браслет мигнул холодным голубым светом и тоненько зазвенел. От неожиданности моя рука дрогнула. И Кассиан тут же ухватил меня за запястье:

– Подождите. Еще не все.

Я послушно замерла. А мужчина, нажав несколько крохотных кнопочек, снова направил браслет на меховой комок, уютно угнездившийся на моей руке.

На этот раз времени прошло гораздо больше. У меня уже даже рука начала уставать от неудобной позы, когда арголец наконец отмер:

– Хмм… Это действительно бионик. Не живое существо. Рукотворная игрушка.

Тут же подала голос молчавшая все время Наташа:

– Значит, я могу оставить его себе на память о Земле?

Кассиан внимательно посмотрел на девушку, а потом кивнул. Наташа тотчас выдернула зверька из моих рук и прижала к груди, баюкая, словно ребенка. Взгляд аргольца потеплел.

– Спасибо! Спасибо огромное, сит Авейро! – Наташа едва не подпрыгивала от радости.

– Не за что. Вы не будете возражать, если я украду у вас ненадолго ситу Анну?

Счастливая Наташа предательски улыбнулась:

– Нисколько. Мы уже все обсудили.

Кассиан улыбнулся в ответ и отодвинулся в сторону, приглашая меня выйти. А мне отчаянно захотелось стукнуть предательницу. Я приложила столько усилий, чтобы избежать встречи с Кассианом! А она взяла и сдала меня. Словно приз. На блюдечке с голубой каемочкой.

Но так или иначе, а делать было нечего. Отказать в моем шатком положении было просто немыслимо. И хоть я и разрывалась надвое: сердце рвалось к Кассиану, а разум твердил, что я дура и мне нужно держаться от него подальше, я вышла в коридор. На подгибающихся ногах. Испуганная и неуверенная. Я пыталась убедить себя, что это всего лишь очередное задание. Но мне уже не верили ни разум, ни сердце. Вляпалась я.

Кассиан молча закрыл за мною дверь в Наташину комнату. Молча сделал несколько шагов, пройдя мимо моей комнаты. И так же молча приглашающе распахнул дверь в конце коридора.

Едва я проскользнула мимо него, арголец ровным тоном отдал приказ моей Галке:

– Охраняй вход и никого не пускай. У нас с твоей хозяйкой серьезный разговор.

Двери на балкон закрылись за моей спиной. И я вздрогнула. Страшно это звучит – серьезный разговор.

Строго говоря, помещение, в котором я оказалась, не назовешь ни балконом, ни лоджией. Это была почти комната. Очень немаленьких размеров. Тут легко бы мог поместиться стол персон этак на тридцать. И еще бы осталось много места для передвижения обслуживающего персонала. Пол покрывала… трава. Я с изумлением переступила с ноги на ногу, обнаружив данный факт. Кажется, даже живая. Вместо трех стен имелось пять арочных не застекленных проемов-окон. По одному широкому по бокам, и три по центру. Я подошла к тем, что по центру. Внизу расстилался все тот же странный голубовато-зеленый парк аргольских деревьев. Пели птицы. Все было почти, как на Земле. Не было только…

– Почему я еще не увидела у вас ни одного цветка? У вас их нет?

Я повернулась к мужчине и едва не вздрогнула: он оказался прямо у меня за спиной. Еще немного, и прижался бы ко мне грудью.

Кассиан поймал мою кисть своей, по-прежнему затянутой в перчатку, и поднес руку к губам, тщательно следя, чтобы не коснуться моей кожи. В этот момент все мои благие намерения отказаться от знакомства с ним умерли окончательно. Я не смогу. Когда его губы коснулись края моего рукава, я дрогнула. Но арголец на этом не остановился. Не отрывая взгляда от моих глаз, он осторожно потерся щекой о мою руку. И при этом по моему открытому запястью щекотно скользнули несколько его волосков.

В глазах мужчины стыло какое-то странное выражение: тоска пополам с решимостью, жажда, и что-то еще. Что-то, чему я боялась дать определение. Потому что это что-то было слишком созвучно с тем, что творилось в моей душе.

– Цветы раскроются со дня на день. Вы очень удачно прилетели. Сможете насладиться всеми прелестями сезона цветения. Я родился и вырос на Арголе. Но до сих пор не устаю восхищаться этой красотой.

Я неуверенно оглянулась на расстилающийся внизу зелено-голубой ковер. И в этот момент на подоконник по обе стороны от меня легли руки в перчатках.

– Сегодня, сразу после ужина, который затеяла супруга кайзара ради того, чтобы землянки быстрее освоились среди нас, я уеду. И вернусь только к приему. Меня не будет весь завтрашний день. Я хотел уехать уже сейчас. Но кайзар настоял на моем присутствии на сегодняшнем ужине.

Я снова вздрогнула. И неуверенно обернулась к мужчине. Кассиан смотрел на меня не отрываясь. Жадно, словно искал какой-то ответ.

– Сегодня вечером ты будешь сидеть между кайзаром и мной. Я не хочу, чтобы на тебя кто-то даже смотрел. Не то, что заявлял права. Хоть и не уверен, что имею на это право. Эта поездка поможет мне получить ответ на вопрос: есть ли у меня надежда на счастливое будущее? Или для меня все уже закончилось.

Кассиан немного помолчал, словно сомневаясь. А потом обе его ладони легли мне на предплечья. Чуть сжали. Отпустили. Погладили по рукам. Простое движение поверх одежды: вверх-вниз, туда-сюда. Но я затаила дыхание. В душе против моей воли, против всех доводов разума распускался огненный цветок.

– Я знаю, что не имею права задавать этот вопрос сейчас. Возможно, уже завтра все изменится. И мне придется исчезнуть из твоей жизни, уступить тебя другому, тому, кого ты выберешь. Но не могу его не задать. Потому что, если ответ будет отрицательным, то и смысла в моей поездке нет.

Я слушала, и ничего не понимала. Смотрела в его потемневшие глаза, и у меня кружилась голова. А в висках болью отзывался сумасшедший стук моего сердца: «Не спрашивай! Молчи! Не надо!» Но Кассиан этого не слышал и не чувствовал. И вопрос все же задал:

– Скажи честно: что ты ко мне чувствуешь? Хотела бы ты остаток своей жизни прожить рядом со мной? Я знаю, это жестоко с моей стороны. Ведь завтра может оказаться, что я не имею никакого права задавать тебе этот вопрос. Но поверь, в таком случае больно будет не только тебе. – Кассиан сжал мои плечи чуть сильнее, и требовательно посмотрел в мои глаза: – Или я зря беспокоюсь? И тебе все равно? Я тебе не нужен?

Я смотрела в абсолютно нереальные глаза цвета старого виски с узким вертикальным зрачком, пылающим огнем, и не могла даже пискнуть. В голове было пусто и гулко. Мысли словно попрятались по закоулкам и притихли. Я совершенно запуталась в происходящем. Мужчина смотрел на меня так, словно я самое дорогое, самое ценное, что есть в его жизни. Говорил такие слова, какие не во всяком любовном романе прочтешь. Мне отчаянно хотелось ему поверить. Довериться. Но у него была брачная метка. Если я правильно поняла происходящее в той комнате с алтарем.

От неприятных воспоминаний сердце захлебнулось горечью. Знаю, подслушивать не хорошо. И всегда есть риск услышать не всю беседу. Но в данном случае я не сомневалась в полноте подслушанной информации. Узнать бы еще кто такая Фиория. В том, что Кассиан не испытывает к ней никаких чувств, я была уверена. Перед кайзаром ему не нужно было ломать комедию. Но ведь что-то их связывает? Не просто так же Кассиан о ней вспомнил, когда кайзар увидел у него брачную метку. С кем теперь связан Кассиан? С Фиорией? Или со мной? Пусть он и не знает о том, что прикоснулся ко мне, а вернее, я коснулась его незащищенной руки. Но на мне же меток нет! Или есть? Я похолодела. А что, если у меня тоже на спине появилось украшение?

Очевидно, я слишком долго молчала, пытаясь в себе разобраться. Кассиан не выдержал и тоскливо прошептал:

–Ты меня боишься настолько, что не смеешь открыто отказать?

Что?! Что он себе придумал? Я его боюсь? Какая глупость! Прежде, чем сама сообразила, что творю, я отчаянно замотала головой:

– Не говори ерунды! Я совсем тебя не боюсь!

Выпалила, и поняла, что ни словом не соврала.

Лицо Кассиана смягчилось. Глаза полыхнули настолько ярким огнем, что его отблески легли на растрепавшиеся пряди волос. Зрелище оказалось сказочным, феерическим. И я наблюдала за тающими искрами затаив дыхание.

– Надеюсь, я правильно оцениваю восторг в твоих глазах. – Счастливая улыбка совершенно преобразила привычно жесткое лицо аргольца. Даже шрамы словно поблекли и спрятались. – А еще я очень надеюсь, что богиня до конца явит мне свою милость. И позволит остаток моей жизни посвятить тебе.

Затянутая в перчатку рука легко соскользнула с моего плеча и нежно прошлась по моей щеке. Кассиан вздохнул:

– А еще я очень надеюсь, что сегодня вечером я в последний раз буду касаться тебя через перчатку. Будь она проклята! Я, кажется, сейчас готов отдать все на свете за право ее снять!

Боже мой! А как я этого хочу! До дрожи, до полного затмения разума мне сейчас хотелось ощутить вкус его губ. Проверить кончиком язычка так ли тверды его губы, как выглядят. Выпить его дыхание. Как бокал с наилучшим вином. До дна. А потом, захмелев, прижаться к его груди и ощутить под ладонью рваный ритм его сердца.

Чтобы не выпалить это все вслух, я прикусила изнутри щеку. Во рту появился солоноватый привкус крови. А резкая боль развеяла сладкий дурман, опутавший мысли. В голове немного прояснилось. И я неловко отвела глаза.

– Извини, что не могу дать ответ на твой вопрос…

Кассиан по-доброму усмехнулся:

– Ты его дала. Не вслух. Не словами. Но я все равно услышал твое сердце. И теперь отчаянно буду молить богиню о благосклонности. – Кассиан обнял меня за плечи и мягко повернул лицом ко входу. – Пойдем, я проведу тебя в твои апартаменты. Извини, я не смогу зайти за тобой перед ужином. Не хочу сегодня показывать другим что ты для меня значишь. Я отчаянно надеюсь, что ты – мое счастье и моя судьба. Но пока не узнаю точно, объявлять об этом не стану. Не хочу, чтобы из-за меня на тебя смотрели с презрением и унижали шепотками за спиной.

Я изумленно посмотрела на аргольца:

– Я не понимаю тебя. Пояснишь?

Улыбка Кассиана стала горькой:

– Обязательно. Я все расскажу тебе. Когда вернусь. В любом случае расскажу. Ты имеешь право знать правду.

***

Я сидела за огромным столом и с тоской рассматривала присутствующих. Похоже, что слово «скромный» на аргольском языке имеет совершенно противоположное значение. Или это только супруга кайзара понимает его по-своему.

Кассиан сдержал слово – меня поместили по правую руку от кайзара Винсарта. Почти во главе стола. Я чувствовала себя не в своей тарелке, глядя на недовольную физиономию Бестужева, которого по чьей-то прихоти усадили дальше всех невест, между двумя надменными арголками. Одна из которых слишком явно была в преклонных годах и точно не сумела бы оценить льстивые комплименты дипломата. К тому же, Бестужев сидел слишком далеко от кайзара и не мог вести с ним политические беседы. После пары попыток задать какой-то вопрос дипломат умолк, пригвожденный к месту ледяным взглядом аргольской матроны.

На меня косо смотрел не только Бестужев. Все благие порывы Кассиана сохранить в тайне ото всех его отношение ко мне точно пошли прахом. Потому что на меня смотрели все. Горящие жадным любопытством глаза перескакивали с меня на Кассиана, и обратно. И я готова была голову отдать на отсечение, что легкий гул шепотков над столом был спровоцирован именно нами.

Но любопытство аргольцев это еще ладно. Это вполне естественно, и точно можно пережить. Но вот убийственный взгляд Леруа, полный зависти и ярости, обещал мне в будущем массу неприятностей. Я даже невольно вздохнула, украдкой изучая злобную красотку.

Мой вздох услышал Кассиан. И, чуть повернув голову, внимательно посмотрел:

– Что-то не так, моя душа? Ты почти ничего не ешь.

Взгляд Валери от бешенства превратился в два лазерных луча, прожигающих во мне дырку. Я поежилась и едва слышно ответила:

– Если вы… - Кассиан скривился, как от зубной боли, и я поспешно исправилась: – Если ты хотел скрыть свое отношение ко мне, то у тебя ничего не вышло. На меня смотрят все: и земляне, и аргольцы. А кое-кто уже несколько раз убил взглядом. С особой жестокостью.

Кассиан тепло мне улыбнулся:

– Ты про эту отвратительно воспитанную девушку, которая назвала меня уродом и собиралась стать супругой кайзара? Не думай о ней. Она достаточно смазлива на личико, чтобы даже с таким отвратительным характером быстро найти желающих стать ее парой. Я уже даже знаю, кто первый на нее будет претендовать. Пожалуй, подскажу Орвину, что ему стоит слегка приукрасить занимаемую им должность. Тогда красотка быстро сдастся и покинет резиденцию кайзара его супругой.

Кассиан, которого даже родной брат охарактеризовал, как болезненно честного, собирается грязно сыграть ради меня? Сердце странно защемило. Воздух в легких словно закончился. Осознание того, на что этот арголец готов ради меня, тараном ударило под дых. Я, со всеми своими тайнами и секретами, не заслуживаю такого! Не давая себе времени передумать, я быстро заглянула ему в глаза:

– Кассиан, мне тоже есть что тебе рассказать. И я хотела бы поговорить с тобой до твоего отъезда. Возможно, узнав все мои секреты, ты передумаешь связывать со мной свою судьбу.

Взгляд мужчина неуловимо потяжелел:

– Твои секреты угрожают безопасности Арголы?

Я вытаращилась на него в изумлении:

– Нет конечно!

Кассиан расслабился и улыбнулся:

– Тогда разговор подождет. Мне не важно, что там с тобой происходило на Земле. Главное, что ты здесь. Ты мне нужна любой.

Последняя фраза окутала меня блаженным теплом. Неужели и вправду у меня есть надежда на счастье? Неужели Кассиан плюнет на бедственное положение своей расы и возьмет в жены бесплодную?

Кассиан так смотрел на меня, словно мы в помещении были одни. Я купалась в его взгляде, словно в теплом источнике. Смотрела, не отрываясь, словно в последний раз. Словно…

– Вы так увлечены юной ситой с Земли, сит Кассиан! – Ехидный незнакомый голос вдребезги разбил все очарование. – А как же сита Фиория? Вы же отказались от брака с моей сестрой…

– Сирхон, вы, кажется, злоупотребили за ужином крепкими напитками с Земли, и несете чушь!

Ледяной голос аргольской матроны, сидевшей рядом с Бестужевым, снежной бурей промчался над головами присутствующих, вымораживая все разговоры. Даже беззаботно щебечущая жена кайзара испуганно примолкла. Но не невидимый с моего места Сирхон, чей неприятно-задиристый голос прозвучал в тишине резким стаккато трещотки:

– А разве я хоть словом солгал, уважаемая сита Виралия?

В ответ женщина презрительно процедила:

– Еще не хватало, чтобы вы лгали в глаза своему кайзару! Ваша бедная матушка за гранью, должно быть, не знает, как смотреть предкам в глаза.

Упоминание родительницы окончательно взбесило Сирхона. Где-то в конце стола с грохотом упал стул. Визгливый мужской голос больно ударил по ушам:

– Не троньте мою матушку! Ни один из вас и кончика ее ногтя не стоит! Я не устаю благодарить Эйстарриоллу за то, что бедная моя матушка не дожила до творящегося беззакония! Когда кайзар, избранный за свою силу защищать и беречь аргольский народ, смеясь нам в глаза, попирает наши права!

Я осторожно покосилась на кайзара. Винсарт улыбался. С таким убийственным видом, что у меня по спине пробежал холодок. Небрежно поигрывая острой двузубой вилкой, словно примеряясь метнуть ее в противника, он насмешливо поинтересовался:

– И в чем же выражается притеснение мною конкретно ваших прав, сит Сирхон Ур Овиар?

– Вы ради своего брата подвинули в очереди представителей знатнейших родов арголы! Вы…

– Это вас я подвинул?

– Еще чего не хватало! Вы отправили в самый конец списка, без надежды обзавестись супругой, наследника рода Луарье Вийлеар! Вы…

– Тарс Луарье Вийлеар пытался обманом привязать к себе землянку, прикоснувшись к ней незащищенной кожей. Я отправил его в конец списка не ради своего брата. А потому что сит Тарс наплевал на заветы богини и предков. Такая невоспитанность не может остаться безнаказанной.

– Кайзар Винсарт! – От высокого визгливого голоса, почти не контролирующего себя аргольца, марсия в моем бокале задрожала, как живая. – Даже не пытайтесь меня сейчас убедить, что лежащая в коме не…

– Выведите его отсюда! – Холод в голосе пожилой арголки промораживал до костей. – Он достаточно испортил всем настроение и опозорил нашу расу перед землянами!

На дальнем конце стола послышалась какая-то возня. Потом раздался невнятный возглас Сирхона. И все стихло. Чуть отклонившись назад, на спинку стула, я имела возможность пронаблюдать, как два крепких темноволосых аргольца в светлой униформе под руки тянут на выход обмякшего болтуна. Стало жаль, что его так быстро отключили. Не даром же говорят, что болтун – находка для шпиона. Глядишь бы, и узнала кто такая Фиория.

Кассиан по-своему расценил взгляд, которым я провожала незадачливого скандалиста:

– Не жалей его. Ничего ему такого не сделали. Проспится, и будет как новенький. Похоже, я зря разрешил ситу Бестужеву дополнить наше застолье коньяком. Ваши спиртные напитки куда крепче наших. Скорее всего, Сирхон не рассчитал с мерой. И завтра ужаснется тому, что натворил.

Кайзар нахмурился:

– Похоже, что ты был прав в отношении этого напитка. Прости, Касс. Я отдам приказ проверить Сирхона. И если твоя правота подтвердиться, то не буду наказывать юнца. Потому что не он виноват в случившемся сегодня, а я. Я уговорил тебя.

– Брось, Винс, твоей вины тут нет. Ты же почти не знаком с Землей и земными штучками.

– Нет, виноват. Из-за моей непредусмотрительности испорчен вечер, для моей дорогой Вилании.

Кайзар обернулся к супруге и нежно поцеловал ей руку.

Супруга кайзара и вправду едва не плакала. Если сейчас еще и Кассиан с Винсартом поругаются, то совсем плохо будет. Я попыталась перевести разговор:

– А вы и вправду родные братья?

Винсарт несколько непонимающе на меня уставился. Кассиан тихо усмехнулся:

– Правда.

– И Винсарт старший?

Кайзар поперхнулся воздухом:

– Что? Нет, конечно! Почему вы так решили, сита?

Я сделала вид, что смущена:

– Нуууу, вы же правитель. А Кассиан только готовиться им стать.

На нашем конце стола упала тишина. Братья ошеломленно уставились на меня. Кассиан осторожно поинтересовался:

– Откуда такие выводы, Ани?

Мое имя в его устах отдалось медовым звоном в моей душе. Мне стало сразу невыносимо приятно. Должно быть, и Кассиан ощущал тоже самое, когда я обращалась к нему по имени. Недаром в эту минуту у него была улыбка самого счастливого человека. Ой, вернее, аргольца. Улыбнувшись шире, я поделилась своими познаниями:

– Кассиан носит приставку «ти» к родовому имени. На такую частицу на Арголе имеют право только правители. Либо нынешние, либо бывшие, либо будущие.

Кассиан и Винсарт переглянулись. Касс тихо спросил у меня:

– Ани, а ты хотела стать супругой кайзара? Тебе нравится власть?

Меня передернуло. Веселая улыбка сползла с моего лица:

– Нет! Если бы у меня был выбор, то я держалась бы от власти, как можно дальше! Она мне точно не нужна!

Лицо Кассиана разгладилось:

– Это хорошо. Потому что мне правителем уже не стать. Я лишился силы. А на приставку «ти» имею право, как бывший правитель.

Супруга кайзара резко отвернулась от нас. Но я успела заметить ее полные слез глаза. Сменила, называется, тему для разговора. Кажется, я нечаянно разбередила чужие старые раны. Что же с братьями произошло?

Испорченный ужин закончился очень быстро. После некрасивой выходки Сирхона все словно утратили аппетит. Бионики уносили со стола почти нетронутые блюда.

Мне самой кусок не лез в горло. И как только на столе появились фрукты и сладости, я склонилась к Кассиану и прошептала:

– Не будет ли слишком неприличным, если я сейчас уйду? Прости, но настроения рассиживаться нет совершенно.

Кассиан понимающе кивнул:

– Я провожу.

Я хотела было возразить, что не стоит, пусть лучше останется с братом. Все равно хотел скрыть от других свое особое отношение ко мне. Но наткнулась на голодный, предвкушающий взгляд Валери, и передумала. Я не боялась француженку. Ей со мной не справиться. Но и скандала не хотелось. Я и так запуталась в происходящем, как муха в паутине.

Кассиан довел меня до дверей, напомнил, что сейчас уезжает до завтрашнего вечера и ушел, нежно погладив по щеке рукой в неизменной перчатке.

Я устало заперла за собою дверь. Галка услужливо включила светильники и предложила наполнить для меня ванную. Я недоверчиво покосилась на бионика. Странно и непривычно для меня иметь горничную. Но еще более не привычно и странно иметь в камеристках робота.

Немного подумав, я все же согласилась на заманчивое предложение. В голове мелькнула насмешливая мысль: «Так и облениться недолго». Впрочем, раздевалась я самостоятельно. Да и вещи перед ужином раскладывала своими руками, не доверяя Галке копаться в своем белье. Раскладывая одежду, косметику и аксессуары в привычном для меня порядке. Галка, например, никогда бы не додумалась своим искусственным интеллектом положить расческу для волос на прикроватную тумбочку. Скорее всего, она бы положила ее на туалетный столик. Ведь женщины обычно расчесываются у зеркала. А я любила чесать свою гриву, сидя на кровати. Почему-то для меня это было самое удобное место для расчесывания.

Вот и сейчас, сняв парадное платье, и разобрав пышную косу, я направилась к огромной кровати, застеленной темно-синим атласным бельем. Скорее всего, материал не был привычным мне земным шелком. Но за глянцевый блеск и невероятную шелковистую текстуру я привычно обозвала постельное белье атласом, предвкушая, как ночью понежусь на этой роскоши.

Плюхнувшись на роскошную синь, я потянулась за расческой. Пальцы скользнули по бумаге, и с тумбочки на пол спорхнул какой-то листок. Странно, днем тут ничего не было. Стоял только стакан, да я положила расческу. Я наклонилась за бумажкой. На желтоватом в свете светильников листке темнели всего две строчки:

«Хочешь узнать, кто такая Фиория и что от тебя скрывает сит Кассиан? Приходи за час до начала нового дня в Беседку цветущей сатии»