Невезуха

Глава шестая

— Надо как-то этот вопрос решать, — майор встал, подошел ко мне и угрожающе наклонился надо мной. — Сам расскажешь, или придется применять пытки? У меня есть большие мастера по этой части, один из них, используя вибронож, может часами снимать у тебя тоненькие полоски мяса толщиной примерно с миллиметр, присыпая твою плоть солью. Ах, да, я забыл, он это мясо ест и очень любит, говорит, в нем есть все, что нужно для растущего организма.

— Я бы не стал так делать, майор, — сержант вскочил с кресла. — Вообще-то этот парень отправил всю мою команду в медчасть, так что он совсем не безопасен. Не стоит близко подходить к нему.

— Этот шутник? — презрительно фыркнул тролль, но, тем не менее, отодвинулся и отправился обратно к столу, по дороге ногой ударив избитого нерка, тот с визгом упал на пол, пачкая кровью пластик. — Похоже, с обучением в твоей команде все совсем плохо, уж если склик смог нейтрализовать всех специально-обученных диверсантов.

— Раньше вы считали мое обучение идеальным, — осторожно заметил Серк. — Что-то изменилось?

— Что изменилось? — майор отошел к столу, сел на кресло, которое жалобно пискнуло под его весом, и задумался. — Думаю, что да. Твои парни не смогли нейтрализовать этого склика, а это кидает тень не только на твою группу, но и на всех диверсантов в нашей армии. Получается, что мы слабы? Ты же понимаешь, что эту историю раздуют наши противники, глядишь, она дойдет до генерала, а он начнет принимать меры. Как ты думаешь, кого он первым из нас отправит в отставку? Правильно, тебя! Кстати, откуда этот шутник появился в твоей команде? Что-то я не помню, что давал разрешение на его прием.

— Откуда появился этот склик у нас здесь, я навел справки, — сказал сержант. — Во время последнего выхода группы изучения порталов они напоролись на организованное сопротивление, потеряли примерно половину личного состава и вернулись, приведя этого парня с собой. Его допросили с использованием шлема правды, он заявил, что у них мощная армия, обладающая огненным оружием, имеется и другое вооружение. После этих слов генерал потерял интерес к этому склику и к его миру, а затем передал его вам, майор.

— Мне? — тролль недоуменно заморгал огромными серыми веками. — А чего бы? И почему я об этом ничего не знаю?

— Именно так, — подтвердил Серк. — Док звонил вам от имени генерала, и вы распорядились, чтобы тот поставил шутнику необходимые для работы с техникой нейросети и направили его в мою команду.

— Да? — майор ошарашено помотал головой. — Не может быть!

— Может, — вздохнул сержант. — Одновременно с вашим указание доку мне на нейросеть пришла команда забрать его из медчасти. Я перебрасываю вам этот приказ. Получили?

— Получил, — покивал головой майор. — Вижу. Вот оно что. Вспомнил я. Все дело в том, что я был занят важными и срочными делами. — Он смущенно хмыкнул. — У меня не было времени со всем этим заниматься. Я решил, что в медчасти находится вон тот нерк, который пачкает сейчас мне своей кровью пол, это его я хотел назначить в твою команду. Этого парня прислали мне из штаба для прохождения практики перед тем, как его собираются засунуть в какую-то большую дыру. Мне предписано дать ему все необходимое, в том числе провести обучение вместе с диверсантами, чтобы этот нерк умел проводить диверсии в тылу врага. Я дал ему задание пробраться в штаб, провести подслушку генерала и вернуться, а получилось то, что получилось. Что ж, надо исправлять ошибки. Итак, приказываю, шутника расстрелять, нерка принять в твою команду, по-моему, это будет совершенно правильное решение.

— Решение неплохое, но неправильное, — произнес я, чувствуя, как сжимается у меня все внутри от страха. — После его выполнения все будут считать, что вы, тролли, так перепугались одного склика, что решили убить его чужими руками. Все будут смеяться над вами. Может в глаза ничего не будут говорить, но знать-то будут все.

— Хороший аргумент, — произнес майор, глядя на сержанта. Я так и не понял, шутят они или говорят серьезно. Как-то не казался мне нормальным и разумным этот разговор. У меня возникло ощущение, что они проводят надо мной какую-то проверку. А может просто издеваются. — И как нам с ним быть? Расстрел бросит тень на группу, оставим при себе, получим шпиона в своих рядах.

— Можно еще раз допросить меня с помощью шлема правды, — предложил я. — Задать правильные вопросы, узнать, на кого я работаю и работаю ли на кого-то вообще. Ну а потом можно будет оставить в команде, все равно ваши парни меня убьют рано или поздно.

— Как думаешь, сержант? — спросил майор. — Есть другие предложения или послушаем этого склика?

— А чего тут думать? — пожал плечами Серк. — Давайте допросим и того, и другого, если выяснится, что оба шпионы, отправим их на какое-нибудь задание вместе с моей командой. Если кто-то из них вернется, снимем с него все обвинения, можем даже наградить.

— А если выяснится, что только один стучит на меня начальству? — спросил майор. — Что тогда?

— А все равно отправим обоих, — усмехнулся сержант. — На всякий случай дадим им шанс стать героям, мы же не звери какие-то.

— Пусть будет так, — кивнул майор. — Выживут — хорошо, не выживут — еще лучше. И зачем мне прислали этого нерка из штаба? Может, пока не поздно, отправить его обратно? А то ведь спросят, могут устроить расследование его гибели, оно нам надо?

— Хорошо, первого допросим и отправим обратно в штаб, — покивал Серк. — А куда девать второго?

— А второй нам не нужен, — усмехнулся майор. — Он вообще жив лишь благодаря тому, что его перепутали с этим нерком. Готовь команду на выход, и этого возьмете с собой.

— Хорошо, — кивнул сержант. — Так и сделаем, обещаю, что обратно он не вернется, но допросить его все равно надо.

— Допросим, — кивнул майор. — Это нас запросто.

В комнату влетели часовые, надели нам наручники и повели в медчасть. На улице Мия, увидев происходящее, тут же исчезла за зданием. Ну, это понятно, друзья хороши, когда дела недурны, а вот когда все плохо, не успеет трижды прокукарекать петух, как ты останешься наедине с собой. Да и ладно, не очень-то я и рассчитывал на ее помощь, она все-таки робот, пусть и с искусственным интеллектом, у нее наверняка прописаны всевозможные программы, которые не позволят ей нападать на своих и отбивать у часовых своих бывших операторов. Нас, в конце концов, много, а она одна.

По дороге нерк все время странно поглядывал на меня, в конце концов не выдержал и спросил:

— На кого ты работаешь?

— Вот сейчас ты удивишься и не поверишь, — фыркнул я. — Ответ абсолютно честный — ни на кого. Почему-то так получается, что все мои работодатели гибнут, как только получают такого работника, или сбегают. Так что последнее время я представляю лишь сам себя.

— Все работодатели гибнут, тогда получается… — нерк удивленно хмыкнул. — Так ты киллер? Спецагент? А кто готовил?

— Ты действительно хочешь это узнать? — усмехнулся я и сказал сакраментальную фразу, которую давно хотелось произнести. — Но если я тебе это расскажу, мне придется тебя убить. Так рассказывать или как?

— Нет, не надо, я понимаю, — уважительно покивал нерк. — Меня зовут Дерек. Я просто агент. Работал на майора. Меня к нему прислали после окончания спецшколы. Он мне для проверки дал задание подобраться к генералу, установить у него подслушивающее устройство и собрать информацию. Причем срок дал один день. За день у меня не получилось, пока свел знакомство с ординарцем, пока узнал, что да как, а потом оказалось, что ординарец на меня стуканул, меня арестовали, допросили, держали два дня в подвале, проверяли, действительно ли я агент майора, а дальше ты видел, что произошло, меня же ему и сдали. У нас такое часто бывает. Называется — просто не повезло. А у тебя какая история?

— У меня все проще, — ответил я. — Меня приняли за тебя и отправили к троллям на обучение, тем я не понравился, и они меня решили убить.

— Дальше можешь не продолжать, — покивал Дерек. — Так все обычно и бывает. Тролли никого не любят, думаю, они твое тело превратили в мешок, набитый поломанными костями, тебя снова собрали в медотсеке, и теперь майор думает, куда тебя девать — к троллям нельзя, они тебя снова побьют, а куда сунуть непонятно, он же не знает, что ты высококлассный киллер, так что отправят нас с тобой на какое-то опасное задание, а обратно мы уже не вернемся. Давай держаться вместе, так у нас повысятся шансы на выживание.

— Давай, — согласился я. — Почему бы нет?

И тут прямо с крыши здания, мимо которого мы проходили, спрыгнули два тролля и встали перед часовыми. Я их узнал, это были Борн и Дорк.

— К вам, нерки, у нас претензий нет, — проревел Борн, доставая свой тесак. — Поэтому быстро исчезли, как будто вас здесь и не было, одного арестанта тоже можете с собой забрать. Нам нужен только шутник, у нас с ним свои счеты.

— У нас приказ доставить этих твоих в медотсек для допроса, — проговорил один из часовых, нервно сглотнув. — Мы не можем его нарушить.

— У тебя есть приказ, а у меня есть тесак, которым я тебя сейчас начну лишние части отрезать, — фыркнул Борн. — Тебе сделали хорошее предложение, вы забираете одного, а второго мы сами доставим в медчасть, пусть немного позже, и вероятнее всего по частям. Поэтому с тебя спроса нет, к тому же этот склик наш, он работает с нами в одной команде. Так что, мотай отсюда и наручники с него сними, с нами они ему не понадобятся.

— Извини нас, парень, — повернулся ко мне часовой, доставая ключ и снимая с меня кандалы. — Мы не будем из-за тебя ссориться с троллями, шансов у нас никаких, а стрелять нельзя.

— Ладно, — сказал я. — Я вас понимаю, ребята, жизнь одна, а здоровье оно никогда лишним не бывает, так что с моей стороны к вам не имеется никаких претензий. Ведите второго в медчасть, а я с троллями приду чуть позже.

— Здорово ты их разозлил, — прошептал мне Дерек. — Не повезло тебе, но может еще выкрутишься как-нибудь. В случае чего, ты знаешь, где меня искать.

Часовые повели его дальше, отойдя метров на десять один нерков повернулся и грозно так сказал:

— Не забудьте этого парня доставить в медчасть, это приказ майора.

— Об этом можешь не беспокоиться, морда твоя серая и давно небитая, — ответил Дорк. — Доставим, только по частям.

Оба тролля подождали, пока часовые скроются за углом здания, потом повернулись ко мне.

— Ну что, склик, поговорим? — сказал Борн. — Не ждал нас? Обрадовался, наверное?

— Конечно, ребята, — вздохнул я. Испугался ли я? Честно скажу, нет. Я ожидал от троллей какой-нибудь подляны, просто немного позже. А страшно мне не было. Мой страх куда-то уходит, когда осознаю, что смерть неминуема. Я же привык думать во время своей болезни, что скоро умру. Все передумал, подготовился морально, и теперь мне пофиг. Смерть так смерть. Все умрут рано или поздно. Хотелось бы попозже, но это зависит не от меня, а от судьбы. Один рождается здоровый и мордатый, а потом живет до тех пор, пока ему башку не проломят, а другой хилый и больной живет до ста лет, потому как в драки он не лезет, сидит большей частью в своей инвалидной коляске и печалится о том, что с ним произошло. У меня мордатым родиться не получилось, ну и ладно, на колени падать не стану, молить о пощаде не буду, знаю, что это бесполезно, так что лучше разозлю, глядишь, быстро убьют. — Мы же с вами одна команда. Я так и думал, что вы меня спасете, я же знаю, что вы настоящие диверсанты и своих в беде не бросаете. Я уж вам так благодарен, так благодарен, понятное дело, что за мной пиво, ну или какие-то другие горячительные напитки. Отблагодарю, как смогу, дайте только первый оклад получить.

— По-моему этот придурок даже не понял, что мы пришли его убивать, — повернулся Борн к Дорку. — Склик есть склик. Кто первый начнет его потрошить, ты или я?

— Наверное, ты, — ответил большой тролль. — Он тебя первый достал, а я посмотрю. Был бы он побольше, нам бы на двоих хватило, а так плюнь на него, он и сдохнет.

— И то правда, — Борн встал в боевую стойку, играя тесаком, перекидывая его из одной руки в другую. Размером этот его ножичек был как ятаган у янычар. Я даже представил себе, как это смотрится со стороны. Примерно как годовалый ребенок против огромного бандита с ножом. — Ну что, шутник, в прошлый раз у нас честный бой не получился, так что предлагаю тебе новый, ты без своей черепахи и оружия, а я всего лишь с этим маленьким перочинным ножичком.

— По-моему, и прошлый честный бой прошел неплохо, — пожал я плечами, становясь в какой-то подобие стойки. Не просто же так стоять? А так, он сейчас махнет своим тесаком и разрубит мое бедное тело на две части. — Там тоже почти также все было. Ты с тем же тесачком, а я в неработающей черепахе. Ты вот также круто против меня вышел и получил по морде.

— Небольшое отличие все-таки имеется в сравнении с прошлым разом, — осклабился тролль. — В прошлый раз была черепаха, пусть и на половину, но работающая, а сейчас ее нет, так что сейчас все гораздо более честнее.

— Предлагаешь в следующий раз выйти против тебя голым? — фыркнул я. — Может тогда ты получишь хоть какое-то преимущество?

— Следующего раза не будет, — улыбнулся сладко Борн. — На это даже не надейся, мы тебя живым оставлять не собираемся, и так над нами все смеются.

— А потом-то как станут смеяться, — фыркнул я. — Когда вы снова получите по своим серым гнусным рожам!

— Это мы сейчас посмотрим, — Борн рванулся ко мне, размахивая тесаком, и тут одновременно произошло несколько событий, во-первых, с крыши спрыгнула Мия и каким-то невероятным способом успела забросить меня на сиденье и закрыть бронеколпаком прежде, чем тролль оказался рядом со мной, при этом она еще и умудрилась уклониться от теска, который прошел совсем рядом и врезался в бетон с такой силой, что в разные стороны полетели многочисленные крошки. А еще я снова получил полный доступ к бронесерву, и снова ощутил себя многоногим и многоруким Шивой. Конечно, я понимал, что искин мне помогает как и в прошлый раз, он регулирует множество вещей, таких как температуру, скорость движения, синхронизацию потоков масла и воздуха, да и много чего еще, а я только махал этими руками и ногами, без него я бы вряд ли что-то смог. — Убью!

Как только я обрел силу и скорость Мии, я тут же подставил подножку Борну и, сбив его с ног, оказался на нем, прижав его к бетону, затем одним из манипуляторов я схватил его за шею и сжал.

— Как будем расходиться, брат? — осведомился я, наблюдая через задние камеры за тем, как на меня со спины нападает Дорк, только шанса я ему не собирался давать, и когда тролль собрался пнуть черепаху, я просто поддернул его другим манипулятором, и он тоже оказался на земле, причем я его так прижал ногами, что пошевелиться тот не мог. Правда, силищи парень был огромной, только что он мог сделать, если его промежность прихватил манипулятор и сильно прижал? Я же понимаю, что у нас мужиков это самое дорогое, что дано нам при рождении, и любому будет очень жалко лишиться возможности продолжения рода. — Есть какие-то предложения?

— Отпусти, — прохрипел Дорк. — Так нечестно.

— А вдвоем на одного нападать честно? — поинтересовался я. — Да еще с оружием на безоружного?

— Нам, троллям, можно, — прохрипел Борн, которому я тоже сдавил шею. — Мы другие, чем вы, у нас свое понятие о чести.

— Ты даже не представляешь, какие понятия о чести у моего народа, — мрачно проговорил я. — А уж как у нас защищают свою честь, так это вообще песня без слов. Как тебя понравится, если я сейчас оторву твои причиндалы и скормлю их тебе? Кстати, это считается самым простым и легким способом мести. Представляешь, Дорк, ты будешь жить, но без них. Не знаю, сможет ли их тебе вырастить док, но о том, что ты их сам сожрал, будут знать все. Так как?

— Что как? — прохрипел Дорк. — Что ты хочешь?

— Наш честный бой закончен? — спросил я. — Или мне продолжать? Только сначала скажи, ты будешь есть свои причиндалы с солью или просто в сыром виде?

— Если ты это сделаешь, то я для тебя превращусь в самый настоящий кошмар, — мрачно проговорил большой тролль. — Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю.

— Ты для меня уже стал самым настоящим кошмаром, — фыркнул я. — Но ты не представляешь, каким кошмаром я для тебя могу стать. Подумай хорошо, перед тем как ответить на мой следующий вопрос: ты действительно хочешь стать моим врагом? Предупреждаю сразу, мои враги долго не живут.

— Имел я тебя и всю твою семью, — прохрипел Дрок и тут же заорал от дикой боли. Я не шутил, я вообще редко шучу, и тот, кто думает, что мои слова шутка, почти всегда ошибается. Проорав секунд тридцать, тролль потерял сознание.

После этого я посмотрел на Борна и слегка разжал манипулятор:

— Мы закончили честный поединок или будем продолжать? — поинтересовался я. — Кстати, тебе я тоже предлагаю закусить своими причиндалами, думаю, тебе понравится.

— Ты подписал себе этим смертный приговор, — прохрипел тролль. — Тебе конец. То, что ты сделал, мы тебе не простим никогда.

— Ясно, — покивал я. — Я понял. Вы никогда не сдаетесь, но дело в том, что я тоже. Вы не на того напали, тролли, я не склик, я человек. И еще я сейчас веду запись всего того, что здесь происходит, и обещаю вам, что выложу это видео для всеобщего просмотра, если вы еще раз на меня попробуете напасть. Здесь не полоса препятствий, где все сигналы блокируются, и запись вести нельзя. Сами подумайте, что о вас будут говорить, когда ее просмотрят все нерки.

— Ладно, — прошипел Дорк. — Сейчас ты выиграл, но не забывай, что тебя обязательно с нами отправят на операцию, а там мы тебе не дадим ни одного шанса нас сделать.

Я отключил большого тролля ударом по затылку. Да, я сделал глупость. Оставил их в живых. Но скажите, какие варианты у меня были? Я уже понял, что троллей надо кончать, иначе они кончат меня, но не смог, и даже знаю почему. Меня этому научил отец. Он сказал так. В жизни происходит разное, и часто бывает так, что у тебя появляются враги, и почти всегда возникает желание их убить. Прошу, ради бога, не делай этого. Мало того, что за смерть дают реальный и обычно большой срок, и расследование проводится на порядок тщательнее и серьезнее, чем обычный мордобой, но еще тебе нужно понять, что смерть конечна, и после нее уже ничего исправить нельзя. Поверь, жизнь сама накажет твоих врагов, если они не правы, или накажет тебя, если не прав ты, но никогда не ставь точку, ставь многоточие.

Блин, как я жалел о том, что дал слово отцу, и тогда жалел не раз, и сейчас снова жалею. Эти парни не умеют проигрывать и договариваться, а это значит, что рано или поздно, мне все равно придётся их убить или умереть. Умирать я не хотел возможно потому, что решил не так давно, что моя жизнь только началась. Фарфоровость моя исчезла, я перестал дрожать от страха за каждое движение, и можно много чего увидеть и понять.

Жаль, конечно, что в моей жизни появились эти огромные идиоты. Только те, кто закрыты от жизни, кто мало, что видел, могут считать, что все в жизни можно исправить, и что враги — это удел тех, кто не умеет находить с другими существами общий язык. Увы, они не понимают, что враги появляются из ниоткуда и вне твоего желания, и они никогда не станут твоими друзьями просто потому, что вы с ними слишком разные.

— Совершено преступление, подпадающее под юрисдикцию командования, — неожиданно заговорила Мия, отобрав у меня управление черепахой. — Я обязана сообщить командованию. Ты ранил двух военнослужащих, за это предусмотрено тяжелое наказание.

— А если бы они убили меня? — поинтересовался я. — Что грозило бы им?

— С тобой не подписан контракт, поэтому ты не можешь считаться военнослужащим, — проговорила Мия. — И ты не являешься гражданином империи, поэтому если бы они тебя убили, то заплатили бы штраф в размере пяти должностных окладов и в их деле это было бы отражено как нарушение закона империи. Это тоже не мягкое наказание

— Согласись, что это не совсем справедливо, — сказал я. — Им можно меня убивать, а мне нет, и наказания у нас с ними за одно и то же разные.

— Я не знаю, что такое справедливость, и я обязана соблюдать закон, — Мия почти по-человечески вздохнула. — В моей программе написано, что я должна тебя задержать до выяснения всех обстоятельств и доставить на армейскую гауптвахту.

— То есть задержать и доставить в армейскую тюрьму до последующей смертной казни, — усмехнулся я. — Что будешь делать? Исполнять свою программу?

— Я не знаю, — голос Мии упал до шепота. — Я не могу выполнить программу, внутри меня появилось противоречие, я провожу диагностику, но не могу найти ошибку. Мне нужно к технику…

— Но тогда он признает тебя дефектной, — произнес я. — А что у вас делают с дефектными искинами?

— Уничтожают, — прошептала Мия. — Проводят извлечение из капсулы, в которой мы находимся, а потом физически уничтожают, говорят, что нас сжигают в печи для твердых бытовых отходов.

— Получается, что ты и я приговорены к смертной казни? — сказал я. — По-твоему, мы должны сдаться и умереть или все-таки можем немного побороться за свою жизнь? В конце концов, не я напал на конвой, а тролли, не я хотел их убить, а они меня.

— Я не знаю, — вздохнула Мила. — Из-за этого странного подключения с тобой я не могу принять правильное решение, у меня произошел разлад в программах. Я не знаю, что мне и нам делать. Я не могу принять правильное решение.

— А я знаю, что делать, — проговорил я. — Если нет правильного решения в этих обстоятельствах, следует изменить обстоятельства. Надо бежать с этой планеты, пока мы живы. Ты отправишься со мной или тебя что-то здесь держит?

— Это дезертирство, — прошептала Мия. — За него положена смертная казнь. Я не могу.

— Останешься — умрешь, — сказал я. — Не останешься, улетишь со мной, возможно выживешь. В тебя встроена программа самосохранения?

— Имеется, — вздохнула Мия. — Именно она сейчас противоречит другим программам. Именно из-за нее я не знаю, что делать. Мне не хочется умирать, но невыполнение других программ приведет к системному сбою, и тогда моя система выйдет из строя. Я не знаю как мне быть.

— Доверься мне, — грустно улыбнулся я. — Поверь, жизнь умнее написанных для тебя программ, всегда найдется выход, который не предусмотрен этими обстоятельствами. Надо только подождать. Ты со мной?

— Я с тобой, — прошептала Мия. — Хоть это и неправильно.