Невольница. Книга 2

Глава двадцать шестая Урок «на всякий случай»

Эшер

Следующий день, полночь

Я сидел, невидящими глазами уставившись на экран включенного телевизора, но в голове со вчерашнего дня грохотало единственное слово.

Власть.

С лица не сходила улыбка. Я чуть ли не дрожал от возбуждения, переваривая эту информацию, трагическую для Шона, но до чертиков кайфовую для меня.

Значит, вот так кто-то нарушает законы семьи…

Мне не терпелось дождаться, когда я покончу со своими проблемами, касающимися Эллы, и организую чудесный семейный сбор с единственной целью: увидеть, как вытягиваются физиономии у всех, кто так уважал моего кузена. А особенно — у его папаши, который покрывал сынка.

В том году с первичных счетов моей сети исчезли шестьдесят две тысячи долларов. Я уже созывал тогда свою дражайшую семейку, чтобы выяснить, кто их взял, не поставив меня в известность. И Ричард признался, что присвоил… всю сумму.

И я бы с легкостью в это поверил, если бы не узнал чуть раньше, что сорок две тысячи украла Сабрина. Ричард взял на себя вину за кражу, которая не была целиком на его совести, и мои подозрения насчет дядюшки стремительно умножились. Много месяцев я задавался вопросом, в чем была причина его вранья. У меня мелькала мысль, что он кого-то прикрывал, но я на ней не задерживался. Я даже не подозревал Шона, полагая, что тот для этого слишком хитер. Теперь у меня имелся ответ: я очень здорово переоценил кузена.

Законы семьи четко гласили: я не могу прикасаться к резервным фондам «КСХ», а у Шона нет никакого права прикасаться к фондам сети, иначе виновный теряет свою империю, которая автоматически передается противоположной стороне.

Я никогда бы не рискнул своей властью, да и незачем мне было… но и никогда не отказался бы ее приумножить.

— От твоей улыбочки у меня поджилки трясутся, — признался Бен, попивая пиво рядом со мной.

Я хмыкнул, покачал головой и заявил:

— Подумай лучше о костюме, который тебе придется носить, Дженкинс: положение в «КСХ» обязывает…

Киара насмешливо хихикнула.

— Ты наверняка забыл, что невозможно иметь сразу обе империи, правительство никогда такого не позволит, — напомнил Бен. — Ты появишься на всех первых полосах. Чел, серьезно, журналюги сто проциков покопаются и обнаружат сеть. Ты вытащишь на свет божий кучу досье, которые до того держались в секрете. А это опасно.

— Имел я это правительство во все места, — просто ответил я. — Не могу ж я упустить такой случай.

— Знаешь, Эш, если я чему и научился после встречи со смертью, то лишь одному: нельзя воспринимать жизнь как вечную данность.

— И тебе понадобилось оказаться на волосок от смерти, чтобы это понять? — скептически буркнул я.

— Да, потому что ты лезешь на рожон с отморозками, и тебя вполне могут ухлопать.

Я злобно оскалился.

— Я сам отморозок, Бен. Я предложу им такое, от чего они не смогут отказаться. Пока не знаю, что именно, но придумаю.

Потому что я этого не упущу. Меня в принципе заводит вкус власти, а со вчерашнего дня…

У меня разыгрался аппетит.

— А у меня один вопрос, — подала голос Киара, валявшаяся на полу.

Я бросил вопросительный взгляд на подругу детства, и та села.

— Не хочу подавать тебе лишние идеи, просто ты, — она ткнула в меня пальцем, — уж больно спокоен. Куда спокойнее, чем положено человеку, которому только что сообщили подобный секрет.

Я вздернул бровь, ожидая продолжения допроса.

— К тому же секрет, касающийся Шона! В смысле… мы ж тебя знаем, и знаем, каким ты бываешь скрытным, когда хочешь. Вот я и прикидываю, не планируешь ли ты повидаться с Шоном еще до собрания в Лондоне, просто чтобы послушать, как он божится, что ничего не крал.

Ее слова вызвали у меня широкую улыбку. Киара очень хорошо меня изучила.

Заметив мою реакцию, она тоже заулыбалась и пожала плечами.

— Ну и когда ты туда отправишься?

— После Австралии.

Поймав ее лукавый взгляд, я только закатил глаза.

— Чел, только смотри, — воскликнул Бен, — если нарвешься на кенгуру в воде, ни в коем случае не приближайся к нему! Потому что кенгуру тебя точняк утопит. Они настоящие дьяволы!

— Заткнись уже, а? — вздохнула Киара. — Поднимайся, Дженкинс. Поехали, я спать хочу.

Стук двери гулко отозвался в холле, когда Бен и Киара захлопнули ее за собой. Я выключил телевизор и прикрыл глаза, наслаждаясь благостным покоем. Мой ангел спала в моей постели вместе со своим мудацким псом. В душе я надеялся, что она не скоро переселится к себе: рядом с ней мне хорошо спалось, как и ей рядом со мной.

Чуть улыбнувшись, я вспомнил вчерашнее и как у меня руки зачесались удавить эту заразу Хэзер, которая нам помешала. В голове опять прозвучал ее голос, когда она попросила меня продолжать, и по телу прошла новая волна дрожи. Она не остановила меня.

А ее тело… Охренеть… ее тело…

Звонок телефона вырвал меня из сладострастных мыслей.

— Я был уверен, что ты ответишь, — засмеялся Кай, когда я снял трубку.

— Еще только полночь, — заметил я, доставая сигареты. — На каком ты этапе?

— Ем бургер и наблюдаю, как эти засранцы загоняют грузовики на территорию своего штаба.

А в грузовиках наверняка больше людей на продажу, чем оружия.

Я услышал, как постанывает Кай, наслаждаясь своим ужином, и возвел глаза к потолку.

— «Ин-энд-аут»[4], улёт, — выдохнул он. — Я мечтал о нем почти так же, как о бигмаках с сыром.

— Сосредоточься, — устало посоветовал я.

Он хмыкнул:

— Я умею делать несколько дел зараз, Скотт.

Я потер переносицу, слушая, как он открывает банку с пивом и закусывает. Подумать только, а ведь мужик сидит в машине всего в нескольких метрах от сети, занимающейся нелегальной торговлей людьми! Офигеть, он ведет себя как дома на кухне.

— Твоя подружка очень красивая, — снова насмешливо заговорил Кай.

— Она мне не подружка, — сухо ответил я.

— Да? Это становится интересно…

Мои челюсти сжались, глаза расширились. Кровь вскипела, а инстинкт собственника забил копытом.

— Даже думать не смей, — предупредил я.

Он расхохотался.

Ну конечно, ему было скучно, вот он и развлекался, доставая меня.

— Я не прикасаюсь к девицам, которые уже чьи-то, — заявил он в конце концов. — Ну, по крайней мере, если это дамы моих давних знакомых…

— Заткнись, — вздохнул я, вставая с дивана.

— Я тут совсем закис, Скотт. Ты меня отправил в это дерьмо, вот я и резвлюсь как могу, — заявил Лейкстоун. — И все же у нее такой невинный вид, что просто диву даешься: обычно тебя заводят другие.

— А ты точно позвонил, чтобы обсудить ее?

Он снова засмеялся:

— Да ладно, признавайся. У меня тоже стоит на девиц этого типа. Появляется желание трахать их невинность, пока от нее и следа не останется.

— Вернись к работе. И прикончи этого говнюка.

Я не стал дожидаться его ответа, дал отбой и вышел из гостиной, стараясь забыть его слова.

Какой мудак.

На губах заиграла улыбка, когда я увидел, как она спит в моей постели, уткнувшись носом в мои простыни. Она казалась такой… умиротворенной.

С усталым вздохом я осторожно улегся рядом. Сердце слегка дрогнуло, когда я почувствовал, как она прижалась ко мне. И тут же обнял ее за талию, оберегая ее сон, как она оберегала мой.

Но один вопрос оставался без ответа.

Прогонит ли она снова мои кошмары, когда я убью кого-то?

Я боялся своих кошмаров, потому что вот уже больше года видел в них ее. Глаза закрылись, и я выбросил эту мысль из головы, не желая больше об этом думать.

Элла

На следующий день…

— Ты хоть понимаешь, что я могу попасть в тебя?

— Конечно, — просто ответил он. — Вопрос в другом: рискнешь ли ты в меня попасть, мой ангел?

Часом раньше…

Мои пальцы погладили страницу книги, и я ее закрыла. Тат спал рядом. Стояла полная тишина.

Где психопат? Слишком уж тихо…

Обычно он не преминул бы зайти ко мне от скуки и поиграть у меня на нервах. Может, он работает у себя в кабинете?

— Да где же он?..

Неслышными шагами я вышла из гостиной. Его спальня была пуста, как и моя. Эшера не оказалось ни в ванной, ни даже в прачечной. Его кабинет на втором этаже был закрыт. Я тихо постучала — ответа не было.

Я неуверенно открыла дверь и просунула голову внутрь. Никого. В доме царило подозрительное безмолвие. Эшер, который обычно орал в телефон, бил по неловкости стаканы, издевался надо мной и Татом, распинался на самые банальные темы и критиковал идущие по телику передачи, куда-то делся.

— КОЛЛИНЗ!

Я буквально подскочила. Прижав руку к груди, где бешено забилось сердце, подошла к перилам. В холле его не было. Однако голос доносился снизу.

Тут в поле моего зрения возникла его голова рядом с лестницей, ведущей в гараж.

— Что ты там наверху делаешь? — нахмурился он.

— ТЫ ЧЕГО ТАК РАЗОРАЛСЯ?! — рявкнула я.

Его насмешливая улыбка взвинтила меня еще больше. И улыбался он все шире с каждым моим шагом. И мне это очень не нравилось: знала я эту улыбку.

Я прищурилась:

— Чего ты хочешь?

— Только и ждал этого вопроса, — промурлыкал он, чем встревожил меня еще больше. — Помнишь тот раз, когда мы с тобой играли с оружием?

О нет…

Если он имеет в виду ту ночь, когда не давал мне заснуть, то да, я помнила ее очень хорошо.

— Как такое забыть, если служишь мишенью? — саркастично ответила я, стараясь не терять самообладания.

— А сейчас поменяемся ролями, мой ангел. Я буду учить тебя стрелять.

Я чуть не рухнула на месте, но отбрыкаться не успела: он схватил меня за руку и потащил в подвальный тир.

— Ты совсем рехнулся! — заорала я, пытаясь высвободиться из его хватки.

Он вывел меня на середину просторного помещения, где мне до сих пор слышался пронзительный свист пуль. Я сглотнула, глядя на мишень. На поверхность всплыли самые разные эмоции. От улыбки Эшера страх пробрал до костей, а ноги задрожали.

Он подошел к шкафу, достал оружие и повернулся ко мне. У меня глаза полезли на лоб.

— Я научу тебя стрелять, Коллинз, — начал он, оглядывая пистолет. — Надеюсь, тебе никогда не придется этим воспользоваться… Просто на всякий случай.

По-прежнему огорошенная, я скрестила руки на груди, а он продолжал готовить все, что могло понадобиться. Ни под каким видом я не прикоснусь к стволу.

— Подойди.

— Нет.

— А я тебя не спрашивал, — насмешливо заметил он. — Я только хочу, чтобы ты обучилась основам. Я буду все время защищать тебя, но, повторяю, это на всякий случай.

Когда он протянул руку, я сглотнула. Сердце заколотилось как бешеное, но в конце концов я подошла к нему. Вложила свою ладонь в его, и он осторожно привлек меня к себе.

Он вручил мне ствол, потом шагнул за спину и положил обе руки на мои, чтобы управлять движениями.

Теперь, когда я стояла лицом к мишени, сердце заколотилось еще быстрее. Наша близость не спасала. У меня никогда не было желания ни прикасаться к оружию, ни учиться им пользоваться.

— Первое: прицелься в мишень. Закрой один глаз и совмести прицел с мушкой. Вот эту штуку… и эту.

Его указательный палец дотронулся до двух деталей пистолета. Я коротко кивнула. Страх усилился, когда я, стараясь следовать его указаниям, направила оружие на мишень.

— Чем больше ты сосредотачиваешься на мишени, тем более размытой она кажется. Это нормально, мушка поможет тебе держать ее на линии прицела.

Я в точности выполнила его указания, и глаза начали привыкать. Как если бы оружие давало мне некую власть, мой палец лег на курок, но меня остановила рука Эшера.

— Не спеши, — проговорил он в самое ухо. — Дыши ровно, ты вся дрожишь. Убери одну руку и слушай меня. Расположи большой палец правой руки по одну сторону приклада, а средним, безымянным и мизинцем прижми с другой стороны… прямо под курком.

С колотящимся сердцем я послушалась.

— Левая рука придает оружию устойчивость. Никогда не стреляй левой рукой. Это как правописание, у тебя не получится, если ты не левша.

Он знает, что я правша…

Я нахмурилась, услышав это сравнение: писать — дело безобидное, а вот стрелять — нет.

— Если когда-нибудь придется в кого-то стрелять, не медли. Ты не должна тормозить, потому что он прикончит тебя без колебаний.

От этой мысли свело живот. Я не хотела ни убивать сама, ни быть убитой.

— О’кей, мой ангел… Убери вот отсюда свои два пальца, — мягко проговорил он, указывая на затвор. — Иначе ты можешь пораниться при выстреле.

Его руки легли на мою талию. Я пыхтела, пытаясь прицелиться точно в мишень.

— А теперь ты должна занять правильную позицию. Выдвини немного ногу, вот так, и чуть-чуть наклонись вперед… Вот, правильно. Правая рука должна оставаться напряженной, но слегка согни левую.

— Вот так?

— Да, вот так. Ты умница…

Сердце на мгновение замерло, и я слегка улыбнулась. Губы дрожали — и от страха перед оружием, и от слов Эшера.

— Дыши нормально, не задерживай дыхание. Сосредоточься на том, что видишь, не отводи взгляда от цели.

Я закрыла один глаз и еще больше сосредоточилась на мишени, контролируя дыхание и дрожь в руках.

— Запомни, ты не должна сомневаться. Эта мишень не двигается, у нее нет души. Если однажды тебе придется стрелять в человека, ты должна смотреть на него как на эту мишень, неподвижную и бездушную, — снова заговорил Эшер мне в ухо. — Ты должна полностью его расчеловечить, словно перед тобой простая деревяшка.

— Какой ужас, — нахмурившись, выдавила я.

— А я никогда и не говорил, что убивать — это хорошо, — насмешливо возразил он. — Но некоторые люди слишком опасны, чтобы оставлять их в живых.

По спине пробежал холодок.

— Стреляй.

Приказ был решительный, но мой палец застыл на курке. Я не могла.

Его руки плотнее обхватили мою талию.

— Не сомневайся… Давай.

И я подчинилась.

Вот только не раздалось ни звука. Пистолет не был заряжен.

Он что, издевается надо мной?

— Теперь, когда я знаю, что ты выстрелишь, — заговорил он, отходя от меня, — я дам тебе другой пистолет… заряженный.

Я поморщилась, глядя, как он заряжает такой же пистолет, поглядывая на меня с кривой усмешкой. Затем он забрал у меня первый пистолет и вручил второй, который держал дулом в пол.

— Встань в ту же позицию, что вначале, и сделай еще раз все, что я тебе говорил.

Я медленно встала в позицию и припомнила его пояснения. Дыхание выровнялось. Теперь я думала только о мишени. Чем быстрее я выстрелю, тем быстрее выберусь отсюда.

— Готова?

Я слабо кивнула и положила палец на спуск, но не нажала.

— Стреляй.

Оглушительный грохот ударил по барабанным перепонкам, когда я нажала на спуск. Пуля попала в нижний левый угол мишени, проделав довольно заметную дыру.

Бога ради, пусть он скажет: «Хорошо, можешь подниматься наверх».

— Внизу слева, — констатировал он. — Ты слишком сильно сжимаешь рукоятку, расслабь кисть. И давай еще раз.

Я сделала вид, что подчиняюсь, но хотела лишь одного — уйти отсюда… Если я покажу свою бездарность, может, он плюнет на эту затею?

Я снова выстрелила, и как бы случайно пуля попала в то же место.

Я стреляла раз за разом, но даже не всегда задевала мишень. К моему величайшему счастью.

— Я не создана для…

— Дай сюда, — приказал он, гася в зародыше мой порыв.

Я протянула ему пистолет, он перезарядил его и вернул. Он не собирался так легко отступать.

Да пошел ты.

— Еще раз.

Он положил руки мне на бедра и заново проговорил все шаги.

— Давай.

Я послушалась и нарочно промазала.

Я снова опустошила обойму, и Эшер безнадежно вздохнул. Я сглотнула, бросив взгляд на мишень. Очень сомнительно, что у меня хватит духу выстрелить в живого человека.

— Я в этом полная бездарь, смирись, — с притворным огорчением пожаловалась я в надежде, что он отступится.

— Посмотрим, такая уж ты бездарь…

Он перезарядил пистолет и вручил мне. Мои глаза буквально вылезли из орбит, когда я увидела, что он направляется к мишени и становится слева от нее, ровно там, куда я стреляла.

Вот дерьмо.

— Ты что творишь? — поразилась я. — Эшер, ты же знаешь, что мои пули летят как раз в ту сторону!

Он кивнул.

— Теперь тебе придется целиться точнее.

По телу прошла дрожь. Он понял, что я не расслабила руку, что не послушалась его советов.

Сердце заколотилось о ребра, и я спросила:

— Ты хоть понимаешь, что я могу попасть в тебя?

— Конечно, — просто ответил он. — Вопрос в другом: а… рискнешь ли ты в меня попасть, мой ангел?

— Нет, хватит, — выдохнула я и отошла, чтобы положить пистолет на стол.

— Элла, вернись. Немедленно.

Его жесткий холодный тон заставил меня вздрогнуть. Если я его задену, он точно похоронит меня заживо.

— Стреляй.

Я сглотнула, дрожа. Мысль, что у меня в руках оружие, способное отнять у него жизнь, выворачивала внутренности.

Чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, я встала в позицию. Теперь я уже немного освоилась и с пистолетом, и с прицелом.

Расслабь руку… Смотри на мишень… Сосредоточься…

Не дыши слишком сильно… и слишком слабо… только так, как надо…

— Стреляй!

В долю секунды пуля вылетела из дула.

Задохнувшись, я поискала глазами место, куда она попала.

В центр. В центр мишени.

Сердце бешено колотилось, пока Эшер, явно под впечатлением, разглядывал дырку.

— Если честно, я уже начал молиться, — выдохнул он.

С судорожным вздохом я поспешила положить оружие на стол. На лбу выступили капельки пота, ладони были мокрые, ноги дрожали. Я мечтала только об одном: уйти отсюда. Он подошел ко мне и заявил:

— Видишь, можешь, когда хочешь!

Его руки обвились вокруг моей талии. Я была в шоке, словно чудом избежала кошмарного зрелища, как он падает на землю из-за меня.

— Ты можешь и дальше тренироваться, но цель урока была в том, чтобы ты выстрелила по команде. Раздумывать нельзя. Это может стоить тебе жизни.

— Но ведь это мишень, Эшер, — заметила я. — Не знаю, сумею ли я выстрелить в человека.

— Главное, не смотри ему в глаза, — очень серьезно посоветовал он.

— У меня не получится, — нахмурившись, заверила я.

— У тебя не останется выбора, — спокойно, как нечто очевидное, пояснил он. — Это будет его жизнь против твоей.

Я поморщилась и высвободилась из его рук.

— Пойду приму душ.

— А мне с тобой можно? — с коварной улыбкой поинтересовался он.

— Даже мечтать не вздумай! — бросила я, направляясь к выходу.

— В моих мечтах мы заходим куда дальше, чем простой душ…

Я возвела глаза к потолку и поднялась по ступенькам, выдохнув от облегчения. Мне нужно было прийти в себя.

Внезапно входная дверь распахнулась, впустив невольницу, которая работала с Эшером. Она послала мне фальшивую улыбку и воскликнула:

— Эш! Карл заедет за мной завтра очень рано, придется мне ночевать у тебя. Отсюда ехать быстрее… Надеюсь, я не помешаю.