Невольница. Книга 2

Глава тридцать четвертая Долги

Элла

Я едва не потеряла сознание, когда чужак запер за собой дверь и перекрыл мне все пути к бегству.

Казалось, что стук моего сердца разносится на весь дом. Я вжалась в стойку, чтобы стать незаметней.

Я должна выбраться отсюда.

Эхо его медленных шагов заставляло вздрагивать каждую клеточку моего тела, мышцы напряглись, лился холодный пот. Свет, проникающий через панорамные окна, позволял что-то разглядеть в полутьме, но сильнее всего обострился слух — я старалась уловить малейший звук.

И тут…

Раздался шум, и я замерла.

Кухонный нож.

Чужак подобрал кухонный нож, который я уронила на пол.

От ужаса дыхание так участилось, что заболели легкие. Грудь сдавило, когда из прихожей донесся голос чужака:

— Где же ты прячешься?..

Я заглушила ладонью всхлип ужаса. Все во мне взывало к Эшеру.

Шаги двинулись в гостиную, и я начала отползать от кухонной стойки: от дивана ее было видно. Услышала, как кончик ножа царапнул стекло, возможно оконное.

Я бросила взгляд на входную дверь, и слезы хлынули вновь — он ее запер и вынул ключ из замочной скважины.

Он резко отдернул шторы, и я вздрогнула. Он обыскивал гостиную. Я практически перестала дышать, чтобы меня не было слышно. Снова раздались его шаги, все такие же неторопливые и зловещие. Он поднимался по ступенькам.

Я запаниковала. Надо сменить укрытие. Шторы?

За ними он уже искал и вряд ли полезет туда еще раз.

Я снова услышала, как он размечает путь острием ножа, проводя им по стене. Он играл со мной в жестокую игру.

Вдруг я услышала, как открывается дверь. Дверь в гостевую комнату. А эта комната не выходила в гостиную, как моя спальня.

Сейчас или никогда.

Я медленно выпрямилась, не сводя глаз со второго этажа. Сердце готово было взорваться. Я на цыпочках отошла от стойки и метнулась в гостиную.

Внезапно из-за входной двери донесся голос Эшера.

Сердце остановилось, когда до моих ушей донесся голос чужака:

— Попалась…

Издав вопль ужаса, я обернулась. Мужчина смотрел на меня, медленно спускаясь по лестнице. Его лицо перечеркивали густые брови, придавая ему властный вид. Я сразу его узнала. Тот самый человек, который приносил цветы к моей двери. Я видела его на записях камер наблюдения.

Он направил на меня пистолет, и я замерла на месте.

— Еще один шаг, и я убью тебя здесь и сейчас, малышка.

С моих губ сорвалось рыдание. Эшер колотил в дверь, крича мне, чтобы я открыла, но я не шевелилась. Почувствовала, как завибрировал телефон: он звонил мне.

Мужчина спустился по лестнице, по-прежнему целясь в меня, меня же словно парализовало. Руки и ноги дрожали, кровь заледенела. Я чувствовала веяние смерти, понимая, что моя жизнь в руках этого незнакомца.

Удары в дверь прекратились, и слезы хлынули еще сильнее. Мною овладела паника.

Эшер ушел?

— Похоже, твой хозяин тебя бросил, — усмехнулся чужак. — Ну и отлично.

По спине прошла дрожь, когда дуло пистолета уперлось в мой потный лоб. Судя по недоброй улыбке, мужчина наслаждался моей беспомощностью.

— Но мне говорили… он очень к тебе привязан.

Слезы хлынули вновь, я не могла их сдержать. Я умру здесь и сейчас.

Внезапно раздался щелчок. Кто-то отпирал входную дверь.

Чужак грубо рванул меня к себе и одной рукой обхватил мои плечи, не позволяя шевельнуться. Эта ситуация напомнила мне другую. С Джеймсом Вудом.

Словно повторяя прошлое, Эшер зашел в квартиру, направляя на нас оружие.

Та же сцена.

Только на этот раз никто ее не предвидел.

— ОДНО ДВИЖЕНИЕ, И Я ВГОНЮ ЕЙ ПУЛЮ В ЧЕРЕП!

Эшер не шевельнулся, но продолжал держать мужчину на прицеле. Из-за пелены на глазах я ничего толком не видела. У виска дрожал ствол. Я умоляла Эшера взглядом. Чужак был на взводе, что вгоняло меня в еще большую панику.

— Отпусти ее, она тут ни при чем, — холодно произнес Эшер.

— ЗАТКНИСЬ! — яростно заорал чужак. — ТЫ УБИЛ НАШЕГО БОССА, ГРЯЗНЫЙ УБЛЮДОК!

Я закрыла глаза, почувствовав, что ствол снова шевельнулся. Он орал мне прямо в ухо, и я снова заплакала. Зубы стучали, и я чувствовала, как леденеет тело. Словно готовится к неминуемой смерти.

— Пора и тебе узнать, каково это, — выплюнул чужак, отводя ствол от моего виска. — К счастью для тебя, я не люблю торопить события…

Я вскрикнула от ужаса, когда ледяное лезвие кухонного ножа коснулось щеки.

— Даже в темноте я вижу, что у нее очень красивая мордашка. Было бы жаль ее попортить, правда, Скотт?

Слезы капали на лезвие, которым он обводил контуры моего подбородка.

— А еще она такая безмятежная, когда спит…

Значит, это он приходил той ночью.

— Опусти ствол, Скотт.

Эшер не послушался приказа.

— Я сказал, опусти ствол, Скотт.

Эшер не шевельнулся.

— Какой ты непослушный…

Вдруг без предупреждения он вонзил нож мне в руку.

Я вскрикнула от боли и заорала еще громче, когда лезвие резко вырвали из моей плоти. Рану жгло огнем, я больше не могла ни о чем думать.

— Видишь, как она страдает из-за тебя, Скотт? Опусти ствол.

Он тихонько погладил мне щеку лезвием, залитым моей же кровью. Его лицо оказалось рядом с моим, и без всякого колебания он вонзил нож мне в живот.

Я издала новый вопль.

— Я могу так всю ночь…

— Странно видеть, что тебе так нравится делать то, что пришлось выдержать твоей подружке, прежде чем она умерла от ран, — серьезным тоном заговорил Эшер.

Мужчина замер; его тело, прижатое к моему, напряглось. Я снова запаниковала. Взглядом я умоляла Эшера замолчать, боясь, что расплачиваться придется мне.

— Похоже, ты язык проглотил…

— Не говори о ней…

По губам Эшера скользнула легкая улыбка, и он сделал шаг вперед. Мужчина отвел нож и крепче взялся за пистолет.

— Но… ваш ребенок выжил.

Он шел на нас, целясь в чужака, который медленно пятился с каждым его шагом.

— Так что у тебя есть выбор, — продолжил Эшер тем же тоном. — За те раны, которые ты нанес моему ангелу, тебе, разумеется, придется умереть… но решение за тобой. Или ты, или твой сын.

— НЕ ПРИКАСАЙСЯ К…

Эшер цокнул языком, заставив его замолчать. Я чувствовала, как злоумышленник дрожит.

— Видишь, у каждого есть уязвимые точки, — продолжил Эшер, подходя к нам. — У тебя сын. А у меня… она.

Нападавший ослабил хватку вокруг моей шеи, и тут пронзительный выстрел заставил мое сердце выпрыгнуть из груди. Заорав от боли, мужчина выпустил меня и тоже выстрелил. Я кинулась на кухню, где укрылась от свистящих пуль.

— Мы убьем ее, Скотт. Вы заплатите! — выкрикнул мужчина, пытаясь отступить к двери.

И вдруг, словно озверев, словно оружие стало воплощением его гнева, Эшер несколько раз выстрелил в нападавшего. Тот рухнул на пол.

Я зажимала раны, скуля от боли. Глаза не могли оторваться от этой сцены: неподвижное тело нападавшего, кровь на одежде Эшера. Тот шумно дышал.

Отбросив оружие, он кинулся ко мне и с ужасом в глазах осмотрел меня. Его забрызганное кровью лицо заставляло меня содрогаться не меньше, чем мои раны. Живот адски болел, из руки, не останавливаясь, текла кровь. Мои рыдания еще и усиливали боль в животе.

— Все кончилось, мой ангел… Все кончилось, — успокаивал меня Эшер.

Похоже, он искал способ остановить кровотечение. Дышал он так же прерывисто, как и я. Затем снова посмотрел на раны, которые я прикрывала дрожащими окровавленными руками.

— Дави на живот сильнее, — приказал он, укладывая меня на диван.

Он набрал номер, и внезапно снова зажегся свет. Эшер поднял голову, стиснув зубы.

— Этот ублюдок все подготовил, — проскрежетал он. — У него было десять минут, чтобы тебя похитить.

— Эшер… мне… Мне ужасно больно…

Он скривился, с жалостью посмотрел на меня и быстро скинул куртку. Затем оторвал рукав от моей блузки и приподнял ее, обнажив разрез на боку.

— Я сейчас.

Он выскочил из комнаты и через несколько секунд вернулся с аптечкой. В его телефоне раздался голос Кайла.

— Срочно приведите врача, и все в здание! — закричал Эшер скорее в панике, чем в гневе, и положил аптечку на журнальный столик.

— О черт, сейчас все будет!

И Кайл дал отбой.

Эшер дрожащей рукой погладил мне волосы. Сквозь мои пальцы струилась кровь. Он сел на диван и прошептал:

— Мой ангел… убери руку. Я позабочусь о тебе, хорошо?

Поморщившись, я осторожно убрала руку. С губ сорвалось рыдание, когда я увидела порез. В глазах все поплыло. Я застонала, когда он надавил на рану, накладывая плотную повязку.

— Подождем, пока остановится кровь, — пробормотал он. — Как ты себя чувствуешь?

Мне казалось, что тело больше не выдержит боли.

— Я… устала… Я так устала… Кажется, я… Я сейчас потеряю сознание…

— Черт, черт, черт, — забормотал он, пугаясь еще больше.

Свободной рукой он набрал номер. Включил громкую связь и оставил телефон на колене. Почти мгновенно раздался голос Кайла.

— Она теряет много крови, — сообщил Эш, — так что поднажми.

Голова кружилась, словно из меня вытекла вся энергия.

— Мой ангел! Эй, не отключайся, ладно? Все хорошо… Умоляю, оставайся со мной.

Голос Эшера все отдалялся и отдалялся. Я больше не могла бороться, хотя и чувствовала его страх, разлитый в воздухе.

— Мне больно…

— Я знаю, — прошептал он. — Прости…

Несколько нескончаемых минут я боролась с беспамятством, но чувствовала, что отключусь в любой момент.

— Ты еще в сознании, мой ангел?

— Мм…

Мои глаза приоткрылись, голова склонилась к ране.

— Я все промою, пока мы ждем этого раздолбая-врача. Я звонил ему, он сказал, что делать.

Я даже не слышала, как он уходил. Осторожно он снял повязку, бросил ее на пол и взял новую, которую чем-то смочил.

Эшер все время поглядывал на мое искаженное болью лицо. Когда холодная ткань прикоснулась к ране на животе, я громко застонала.

— Прости.

Он принялся промокать кровь вокруг раны, потом перешел к руке. По моим щекам полились слезы. Я больше не чувствовала руку.

— Элла!

— Я еще жива, — пробормотала я, немного приходя в себя.

— ЭШ!

От дверей донесся голос Кайла. Они наконец приехали…

— Сюда! — тут же заорал Эшер. — И заприте за собой дверь!

Раздались быстрые шаги, и в моем поле зрения возникло лицо Элли. Мои раны привели ее в ужас. Мгновением позже надо мной склонился мужчина лет пятидесяти.

— Не делайте ей больно, — проскрежетал Эшер.

— Она потеряла много крови. Он задел артерию, — констатировал медик, осматривая рану на руке.

Он достал из сумки инструменты, но я не могла на нем сосредоточиться. Я пыталась сфокусировать глаза на Эшере, который, сжав челюсти, бросал убийственные взгляды на врача, который всего лишь делал свою работу.

— Вот… а теперь я займусь твоими ранами.

— Кайл, тебе надо прибрать два трупа, — заявил Эшер, когда к нам подошел Кайл.

— Два? Но…

— Второй под кроватью у Эллы.

Два часа спустя…

Элли и Кайл уехали вместе с врачом и двумя трупами. Оказалось, что под кроватью лежал один из людей, наблюдавших за окрестностями здания. Сегодня мы решили переночевать наверху.

Эшер перетаскивал к себе наши вещи, освобождая квартиру, в которую я больше и ногой не ступлю. Мои раны были перетянуты повязками, которые завтра утром предстояло сменить. Мне запретили пользоваться левой рукой — ну, как минимум не носить в ней тяжести.

После переливания крови мне стало лучше. К счастью, Эшер знал, какая у меня группа крови, потому что сама я этого не помнила.

— Там ничего не осталось! — объявил Эшер, запирая входную дверь.

Я услышала, как он поднимается по лестнице и заходит в спальню.

— Спать хочется, — пробормотала я, чувствуя, как тяжелеют веки.

— Ты собираешься спать прямо так?

Я слишком устала, чтобы переодеваться, и боялась, что раны откроются.

— Давай помогу.

Не дожидаясь ответа, он достал пижаму из моего чемоданчика и вернулся ко мне.

— Я сама…

— Нет, — перебил он, — сама ты не сможешь. Приподнимись.

Я осторожно села в кровати. Сердце забилось быстрее, когда я почувствовала, как его пальцы берутся за мою разорванную блузку и аккуратно ее снимают, стараясь не потревожить раны.

— Я надену на тебя это, — сказал он, показывая пижамный верх без рукавов.

— Сейчас холодно, Эшер, — напомнила я.

— Со мной будет тепло, — улыбнулся он. — Ты… хочешь спать в этом?

Он ткнул пальцем в мой лифчик.

— Я могу его снять…

Но он не позволил. Его пальцы скользнули к застежке. И мое тело, привыкшее к его прикосновениям, не напряглось. Напротив, меня охватила дрожь, а обнаженная кожа покрылась мурашками.

— Подними голову, — попросил Эшер, собираясь надеть на меня майку.

Я смотрела на него. Его старания вызвали у меня улыбку. С грехом пополам ему удалось вдеть меня в пижамный верх, не причинив боли. Потом он принялся за джинсы, мягко стянул их и заменил пижамными штанами.

— Вот, — выдохнул он, с гордостью меня оглядев. — Можешь спать.

— Спасибо.

Он чуть улыбнулся и прикоснулся губами к моему лбу.

Затем улегся сам. Я умостилась в его объятиях, стараясь не задевать болезненную рану на животе. Уткнувшись в его шею, я упивалась успокоительным запахом. Его размеренное дыхание убаюкивало.

— Эшер?

— Мм?

Я не забыла: он ведь признался мне в любви.

От этой мысли в животе запорхали бабочки. Да, он сказал это в порыве гнева, но все же сказал. Теперь, когда он успокоился, у меня был шанс объясниться.

— Я позвонила Шону, чтобы узнать, как у него дела, и не хотела, чтобы ты узнал, потому что боялась, что тебе это сильно не понравится. Боялась, что ты разозлишься.

Он ничего не ответил, но дыхание у него стало прерывистым.

— Шон мне не нравится. Он меня не привлекает, потому что он не ты, — искренне призналась я и шутливо продолжила: — Хотя Шон гораздо…

— Даже не вздумай договаривать.

Я засмеялась. Конечно, Шон никакой по сравнению с Эшером. Мужчина, лежащий рядом, был дьявольски красив. Неудивительно, что Хэзер пускает слюни, я могу ее понять. Я и сама делала то же самое… в глубине души.

— Я не хотела… Я не хотела тебе врать, и в то же время я знала, что твоя реакция будет… Не очень…

— Я понял, Элла, — шепнул он, крепче обнимая меня. — Я понял.

У меня вырвался тяжелый вздох. Я не знала, закончен ли разговор.

— Можно задать вопрос?

— Мм…

— Ты тогда… сказал: «Ему тоже начхать на тебя». Значит, и тебе… Ты…

— Я хотел сказать, что ты придаешь слишком большое значение людям, для которых сама такого значения не имеешь. «Ему тоже» подразумевало и этого говнюка, и твою тетю. Некоторые не заслуживают твоей заботы, потому что сами не отвечают тем же.

Я молчала. Хоть я и понимала, что он имел в виду, его слова меня задели.

Я почувствовала, как его рука гладит мою спину, медленно поднимаясь вверх по позвоночнику, как в Лондоне. Там, где все началось.

— Эшер?

— Да?

Сердце забилось сильнее. Я приняла решение — я скажу ему. Скажу те слова, которые не произносила весь год. Потому что теперь знала, что он чувствует то же самое.

Сейчас уже можно.

Я хочу услышать, как он снова мне это скажет.

Может, он скажет, если скажу я?

Надо попробовать.

— Я тоже люблю тебя…

Я почувствовала, как он напрягся, и у меня упало сердце.

Наверное, это я зря.

Слишком рано.

Он ответит?

Я ждала ответа, но его молчание положило конец нашему разговору.

Горло сжалось, я ничего больше не стала говорить и закрыла глаза в надежде забыть этот эпизод. Забыть его молчание.

Следующий день.

Штаб-квартира на Манхэттене

Я чуть не проблевалась, увидев на столе отрезанный палец, который нашли в кармане изувеченного трупа у меня под кроватью. Палец был не его, а сына сенатора.

— Они твердо намерены макнуть тебя в дерьмо, — заявил Кайл.

По их с Эшером мнению, сын сенатора был убит теми же, кто хотел меня похитить. Вроде бы они оставили записку в другом кармане трупа.

— Они не сумели похитить Эллу, поэтому пытаются повесить убийство на меня.

— Что будем делать?

Эшер погрузился в размышления. Элли улыбнулась мне, я ответила тем же. Со вчерашнего дня я почти не говорила с Эшером из-за того, что он промолчал. У меня постоянно стоял ком в горле, и я снова испытывала те же чувства, что и в тот вечер, когда он отказался выслушать мое признание.

Больше не получалось нормально с ним разговаривать, и ему со мной тоже. Между нами снова воцарился хорошо знакомый мне холод.

— Элли, напомни, когда там вечер невольниц?

— Ну-у… вроде на следующей неделе?

Эшер нехорошо улыбнулся и обратился к Кайлу:

— Мне нужно, чтобы ты еще на неделю задержался в Калифорнии. — И повернулся к Элли. — А ты отправишься на эту вечеринку и скажешь Сабрине, что за ней должок.

— За ней должок? — заинтересовался Кайл.

— В прошлом году Сабрина украла у меня деньги. Я мог бы убить ее, но пощадил, так как решил, что она еще может пригодиться… И оказался прав.

Элли кивнула, и они с Кайлом направились к выходу.

— Встретимся в Лос-Анджелесе, — сказал им вслед Эшер. — Закройте за собой дверь. Не хочу, чтобы мне кто-то мешал…

Я сглотнула, перехватив его взгляд. Что он еще задумал?