Невыносимая жара

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Таррелл вернулся в участок, помахивая своей спортивной курткой. На бледно-голубой рубашке расплывались темные пятна.

— У меня для тебя подарочек от «Сотбис».

Никки поднялась с кресла.

— Обожаю подарочки. Что это, полотно Уинслоу Хомера?[89] Великая хартия?[90]

— Кое-что получше. — Он протянул ей сложенный лист бумаги. — Они разрешили мне распечатать страницу из электронного ежедневника Барбары Дирфилд. Извини, она немножко помялась и расплылась кое-где. На улице такая жарища.

Никки взяла бумажку двумя пальцами, как будто опасаясь подцепить от нее какую-нибудь инфекцию.

— Она мокрая насквозь.

— Да это просто пот.

Пока Хит изучала бумагу, Каньеро развернулся в кресле и прикрыл рукой телефонную трубку.

— Никогда не видел, чтобы человек потел, как ты, приятель. Пожимать тебе руку — все равно что лапать за задницу Губку Боба.[91]

— Каньеро, а я считал, что о таких вещах не говорят, разве что думают. — Рук подошел к Никки и заглянул ей через плечо.

— Итак, у нас имеется… — Никки почувствовала, что Рук стоит слишком близко, поэтому отдала ему бумагу и отстранилась. — У нас имеется подтверждение того, что у Барбары Дирфилд была назначена встреча с Мэтью Старром в его квартире утром в день его убийства.

— И ее убийства, — вставил Рук.

— Скорее всего. Необходимо получить подтверждение времени смерти от судмедэксперта, однако можно назвать это наиболее вероятным вариантом.

Никки вписала время встречи Барбары Дирфилд со Старром в хронологическую шкалу на доске и закрыла колпачок маркера.

— А время ее смерти ты не собираешься записать? — спросил Рук.

— Нет. Пока это всего лишь допущение.

— Точно. — И добавил: — Для тебя — может быть. Таррелл передал Никки сведения, полученные об убитой от ее коллег.

Весь офис «Сотбис» пребывал в шоке. Когда пропадает человек, всегда надеешься на благополучный исход, но теперь худшие опасения подтвердились. У Барбары Дирфилд были хорошие отношения с коллегами, она, судя по всему, была уравновешенной женщиной, любила свою работу, была счастлива в семейной жизни; дети учились в колледже, и она как раз планировала провести отпуск с мужем в Новой Зеландии.

— Я бы сам туда съездил, — сказал Таррелл. — Там сейчас зима, никто не потеет.

— Ну что ж, на всякий случай нужно проверить семью, друзей и возможность любовной связи, однако моя интуиция подсказывает, что дело тут в другом, а ты как думаешь?

Таррелл согласился. Каньеро повесил трубку.

— Звонили из лаборатории. Хотите услышать хорошую новость или очень хорошую? — Заметив выражение лица детектива Хит, он мудро решил, что сейчас не время для шуточек. — У них два результата. Во-первых, волокна на решетке балкона вырваны из джинсов Поченко.

— Я знал это! — воскликнул Рук. — Мешок с дерьмом.

Никки не обратила внимания на его слова. Сердце у нее учащенно забилось, однако она сидела с невозмутимым видом, словно слушала по радио перечисление курсов ценных бумаг на токийской фондовой бирже, дожидаясь сообщения о пробках. За годы работы в полиции она поняла, что каждое дело живет своей жизнью. Это дело еще не приближалось к развязке, однако наступила фаза, когда у них появились весомые факты. Каждый факт нужно было обдумать, и радостное возбуждение только мешало — особенно ей.

— И второе — ты была права. Снаружи на окнах около пожарной лестницы нашли отпечатки.

Догадайся чьи.

— Ух ты! — обрадовался Рук. Детектив некоторое время размышляла.

— Итак. Теперь у нас есть улика, указывающая на то, что Поченко сбросил Мэтью Старра с балкона, и еще одна, которая говорит о том, что в какой-то момент он безуспешно пытался пробраться в квартиру через окно.

Вернувшись к доске, она написала рядом со словом «волокна» имя Поченко. На оставшемся пустом месте написала «как вошел?» и обвела слова в кружок. Пока Никки стояла у доски, перекладывая маркер из одной руки в другую, — прежде она не замечала за собой такой привычки, — взгляд ее упал на фотографию шестиугольной печатки и следа, оставленного ею на коже Мэтью Старра.

— Детектив Таррелл, вам еще не очень надоело смотреть видео с камер «Гилфорда»?

— А что, если меня от него уже тошнит? Хит положила руку ему на плечо.

— Тогда вам очень не понравится следующее задание.

Она убрала руку и незаметно вытерла ее о брюки. Каньеро хихикнул и начал насвистывать мелодию из «Губки Боба». Пока Таррелл искал и загружал запись с камеры видеонаблюдения, Хит сделала несколько звонков и просмотрела в компьютере сообщения о мелких кражах, нападениях и ограблениях банкоматов; она хотела узнать, не проявился ли где-нибудь Поченко. После кражи в аптеке о нем ничего не было слышно.

Один друг Никки, коп, работавший под прикрытием и внедренный в русский квартал Брайтон-Бич, тоже не мог ничего сообщить. Никки пыталась убедить себя, что эти настойчивые поиски — просто часть работы детектива, но на самом деле, что ей просто очень не нравилась мысль о том, что опасный преступник, у которого имеются с ней личные счеты, скрылся от полиции и разгуливает на свободе.

Хит всегда гордилась своей способностью не допускать эмоций в работе. В конце концов, она коп, а не жертва. Позволив себе минутную слабость, Ники снова стала мыслить как полицейский.

Куда он мог пойти? Такой человек, крупный, с явными приметами, раненый, не имеющий возможности вернуться домой, в какой-то момент должен был обязательно проявиться.

Конечно, если у него нет плана на такой случай или запаса денег. Возможно, все это у него и было. Но что-то ей не нравилось. Хит закончила последний телефонный разговор, повесила трубку и уставилась в никуда.

— Может, он попал на какое-нибудь реалити-шоу, где участников отвозят на необитаемый остров, чтобы они там питались жуками и ругались друг на друга, — предположил Рук. — Ну, ты знаешь, типа «Я грязный убийца, вытащите меня отсюда».

— Черный с заменителем сахара, правильно? — Никки поставила рядом с Тарреллом чашку кофе.

— О… спасибо, как мило с твоей стороны. — Таррелл прокрутил видеозапись вперед. — Если, конечно, это не означает, что мне опять придется сидеть здесь всю ночь.

— Нет, это ненадолго. Найди мне Мирика и Поченко.

Таррелл прекрасно был знаком с этим эпизодом и быстро отыскал момент, где они входили в вестибюль с улицы.

— Хорошо, когда в кадре будет только Поченко, останови.

Таррелл остановил запись и увеличил лицо русского.

— А что мы ищем?

— Не это, — ответила Хит.

— Но ты сказала остановить, когда он будет в кадре.

— Точно. А теперь вспомни, что мы все время искали. Смотрели только на его лицо для опознания, верно?

Таррелл оглянулся на нее и улыбнулся.

— А, понял.

Он снова уменьшил картинку и сосредоточился на другом участке. Никки очень понравилось то, что она увидела.

— Вот, именно то, что нужно. Тэрри, ты схватываешь на лету. Так держать, теперь ты будешь у нас в группе ответственный за просмотр видеозаписей.

— Ты разгадала мой план стать медиацарем в нашем участке. — Он подвел курсор к нужному фрагменту картинки и увеличил его. Найдя то, что искал, он откинулся на спинку кресла и спросил: — Ну как тебе?

— Больше звонков не принимаем. У нас есть победитель.

Экран компьютера заполняло крупное изображение руки Поченко. На пальце было четко видно кольцо с шестиугольной печаткой, то самое, которое Лорен показывала Никки на стоянке.

— Сохрани и распечатай это для меня, царь Таррелл.

Несколько минут спустя Никки присоединила фото кольца Поченко к галерее снимков на доске, которая росла с каждым днем. Рук постоял, прислонившись к стене и разглядывая фото, затем поднял руку.

— Можно вопрос?

— Рук, лучше вопрос, чем твои попытки устроить здесь любительское комедийное шоу.

— Запишу себе, что это означает «да». — Он шагнул к доске и указал на снимки трупа Мэтью Старра, сделанные во время вскрытия. — Что именно твоя кладбищенская подружка говорила насчет синяков и кольца?

— У нее есть имя, и ее зовут Лорен; и она сказала, что все синяки, кроме одного, включают отпечаток кольца. Смотри. — Она указала по очереди на каждый синяк. — Синяки с кольцом: здесь, здесь, здесь и здесь.

Рук ткнул пальцем в один из снимков.

— Но вот здесь я вижу след от удара, рука та же самая, а кольца нет.

— Может, он его снял, — сказала Никки.

— Прошу прощения, детектив, кто из нас здесь занимается предположениями? — Никки покачала головой. Она просто ненавидела его, когда он начинал эти остроумные разговоры.

Ну, почти ненавидела. Он продолжил: — Кольцо было у Поченко на пальце, когда они с Мириком пришли «побудить» Старра выплатить долг, так? — Рук изобразил боксерские движения. — Бум, бум и бум. Попроси Таррелла еще раз прочесать это видео, и ставлю все что угодно — кольцо все еще было у бандита на пальце, когда они выходили.

Хит крикнула:

— Таррелл!

— Я вас всех ненавижу, — отозвался тот и снова открыл запись.

— После того как они ушли, появилась оценщица, которой была назначена встреча, затем она ушла. Я делаю такой вывод, — подытожил Рук. — Вот этот синяк, тот, который без кольца, поставлен позднее, когда Поченко вернулся после полудня, чтобы убить Мэтью Старра.

Кольца уже не было, потому что оно слетело с его пальца в машине, когда он душил Барбару Дирфилд.

Хит в задумчивости поджала губы.

— Звучит неплохо, очень даже похоже на правду.

— Итак, теперь ты согласна, что я верно указал время смерти Барбары Дирфилд?

— О, я уже поняла, к чему ты клонишь. Но вы упускаете один важный момент, мистер Репортер.

— Какой это?

— Большой вопрос: почему? — ответила детектив. — Если между двумя этими убийствами существует связь, почему Поченко убил сначала Барбару Дирфилд? Самое главное — это мотив. Найди мотив, и скоро ты найдешь убийцу.

Рук посмотрел на доску, затем на Никки.

— Вы знаете, Мик Джаггер никогда не заставлял меня так много работать.

Но она не слышала его. Внимание ее было поглощено Каньеро, который как раз входил в комнату.

— Прибыл? — спросила она. Каньеро держал пачку каких-то бумажек. — Превосходно.

— Что происходит? — удивился Рук.

— Некоторые люди ждут прибытия кораблей, а я жду прибытия ордеров. — Хит подошла к своему столу и взяла сумку. — Если ты пообещаешь на этот раз быть хорошим мальчиком, я позволю тебе посмотреть, как я арестую одного типа.

Хит и Рук поднялись по лестнице убогого жилого дома и остановились на площадке второго этажа. Это было стандартное здание на несколько квартир, расположенное в Адской кухне;[92] кто-то, видимо, решил, что его не мешало бы подновить с помощью кисти, потому что все, что следовало отремонтировать, было просто заново выкрашено. В этот час в воздухе висела сильная вонь дезинфицирующих средств, смешанная с запахами кухни. В удушающей жаре казалось, будто миазмы буквально липнут к телу.

— А ты уверена, что он здесь? — прошептал Рук. Несмотря на то что он старался говорить тише, голос его разнесся по этажу, словно по кафедральному собору.

— Уверена, — ответила Хит. — Мы следили за ним с утра.

Никки остановилась у двери в квартиру 27. Медные цифры множество раз были закрашены вместе с дверью. С цифры «7» свисала засохшая капля бледно-зеленой эмали, похожая на слезу. Рук стоял прямо напротив двери. Никки, положив руки ему на пояс, отодвинула его в сторону.

— Это на случай, если он начнет стрелять. Ты что, «Копов»[93] никогда не смотрел? — Она встала с другой стороны двери. — И оставайся в коридоре, пока я не скажу, что все чисто.

— Ну, с таким же успехом я мог остаться в машине.

— Еще не поздно.

Рук поразмыслил над этим предложением, отступил на полшага назад и, скрестив руки, прислонился к стене. Хит постучала в дверь.

— Кто там? — донесся изнутри приглушенный голос.

— Полиция Нью-Йорка. Джеральд Бакли, открывайте дверь, у нас ордер на арест.

Никки сосчитала до двух, развернулась вокруг своей оси и вышибла дверь ногой. Затем с оружием в руках вошла в квартиру.

— Ни с места!

Она заметила Бакли, мелькнувшего в дальнем конце коридора. Прежде чем последовать за ним, Хит убедилась в том, что в гостиной никого нет; за эти несколько секунд Бакли успел перекинуть ногу через подоконник в спальне. Сквозь занавески Никки различила фигуру Каньеро, который поджидал швейцара на пожарной лестнице. Бакли замер и подался назад.

Спрятав оружие, Хит дернула его сзади за воротник и втащила обратно в комнату.

— Ух ты! — в благоговении пробормотал Рук. Обернувшись, Никки увидела его на пороге спальни.

— Кажется, я велела тебе ждать снаружи.

— Там воняет.

Никки отвернулась от него и, склонившись над лежавшим ничком Бакли, принялась надевать на него наручники. Несколько минут спустя Джеральд Бакли, швейцар из «Гилфорда», сидел со скованными руками в своей тесной кухне. Никки и Рук примостились по сторонам от него, а Тараканы обыскивали квартиру.

— Я не понимаю, чего вы ко мне привязались, — говорил он. — Вы всегда так делаете, когда где-то обчистят квартиру: достаете людей, которые там работают?

— Я вас не достаю, Джеральд, — возразила Хит. — Я вас арестовала.

— Я требую адвоката.

— И вы его получите. Кстати, он вам понадобится. Ваш приятель-байкер, как его… Док. Он… не хочется говорить «заложил», так только в сериалах выражаются. — Пространные рассуждения Никки бесили Бакли, отчего ей еще больше хотелось поговорить на отвлеченные темы — разозлить его, заставить потерять контроль над собой. — Давайте будем более цивилизованны и скажем так: он упомянул ваше имя в заявлении, сделанном под присягой.

— Не знаю никаких байкеров.

— Интересно. Потому что Док, байкер, между прочим, сообщил, что именно вы наняли его для совершения кражи картин из «Гилфорда». Он заявил, что вы позвонили ему после того, как в городе отключили электричество. Вы попросили его собрать команду для того, чтобы вломиться в апартаменты Старра и вынести все картины.

— Чушь собачья.

— Команду для подобного дела так быстро не соберешь, Джеральд. Док говорит, что у него не хватало людей, и он попросил вас быть четвертым. Полагаю, именно по этой причине вы вынуждены были позвонить Генри и сказать, что не можете выйти на дежурство. Какая ирония!

Вам пришлось позвонить и сказать, что вы не в состоянии работать, для того, чтобы иметь возможность пойти на другую работу. Вы ощущаете иронию этой ситуации, Джеральд?

— Зачем вы шарите в моей квартире? Что вы ищете?

— Какую-нибудь вещь, которая может осложнить вам жизнь, — ответила Никки. В дверях появился Таррелл, продемонстрировал пистолет и продолжил обыск. — Достаточно даже этого.

Надеюсь, у вас есть разрешение, иначе вас ждут большие неприятности.

— Сука.

— Вот как, вам и это известно? — улыбнулась Хит. Он отвернулся и замолчал. — А нам еще о стольких вещах надо поговорить.

Из гостиной донесся голос Каньеро:

— Детектив Хит?

Таррелл вошел и занял ее место рядом с арестованным, а Никки, извинившись, вышла. Бакли, взглянув на Рука, буркнул:

— На что уставился?

— На парня в глубоком дерьме.

Каньеро стоял около дивана, рядом с открытой дверцей бара. Он указал внутрь и объяснил:

— Я нашел это за бутылками с мятным шнапсом и джином.

В руке, затянутой в резиновую перчатку, он держал фотоаппарат. Дорогой, высококачественный цифровой зеркальный фотоаппарат.

— Посмотри сюда.

Он перевернул фотоаппарат вверх ногами, чтобы Никки смогла прочитать надпись на небольшом прямоугольном инвентарном ярлычке со штрих-кодом и серийным номером.

Над кодом было напечатано: «Собственность „Сотбис"».