NEXT

ГЛАВА 038

Воспоминания преследовали Марка Зангера, образы увиденного никак не хотели растопиться в воске его сознания. Несчастная рептилия, встретившая свою смерть ночью, на песке одного из пляжей Коста-Рики, беспомощная перед ягуаром, который прыгает на нее. Зверь ломает ей шею и начинает пожирать плоть своей жертвы, а та все еще беспомощно бьет ластами. И все это сопровождается хрустом панциря.

Марк Зангер не ожидал увидеть что-либо столь ужасное. Он пришел на пляж Тортугеро, чтобы посмотреть, как огромные кожистые черепахи выползают из океана и откладывают яйца в песок. Он знал, что это происходит ежегодно на протяжении тысяч веков. Самки черепах демонстрировали высочайший материнский подвиг, выползая из моря, откладывая яйца в песок и закапывая их уставшими от долгого плавания ластами, после чего затирали песок, чтобы на нем не осталось ни малейшего следа того, что тут находится.

Это был неторопливый ритуал, обусловленный генами, которые трудились на протяжении миллионов лет.

А потом появился ягуар, метнувшийся тенью, чернее самой ночи. И тогда, прошлым летом, все в жизни Марка Зангера изменилось. Жестокость атаки, ее внезапность, злоба, бешеная скорость, с какой все это произошло, потрясли его. Все, что бы ни делал человек на планете по имени Земля, идет ей во вред, нарушая её хрупкое равновесие. Уничтожение окружающей среды, варварская индустриализация, утрата привычных форм обитания для животных, которые оказались загнаны в угол… Стоит ли удивляться тому, что они начали огрызаться в беспомощной попытке выжить?

Объяснение ужасному нападению, невольным свидетелем которого он стал, существовало. Мир природы находится в коллапсе, и Марк объяснил это красавцу натуралисту Рамону Вальдесу, который его сопровождал. Тот покачал головой:

— Нет, синьор Зангер, так было всегда, со времен моего отца, и деда, и прадеда. Они рассказывали, что ягуар нападает только ночью. Это — часть жизненного цикла.

— Но в последнее время подобные нападения участились, — сказал Зангер. — Это происходит из-за загрязнения окружающей среды.

— Нет, сеньор, здесь ничего не изменилось. Каждый месяц ягуар съедает от одной до четырех черепах. Мы ведем наблюдения на протяжении многих лет.

— Но эта жестокость противоестественна!

Ягуар невдалеке от них продолжал свою кровавую трапезу. Все так же хрустели кости и панцирь.

— Это вполне нормально, — возразил Рамон Вальдес. — Так здесь устроена жизнь.

Зангеру больше не хотелось говорить на эту тему. Вальдес стоял на стороне тех, кто выступал за индустриализацию и губил природу, крупных американских корпораций, хозяйничавших в Коста-Рике и других латиноамериканских странах. Неудивительно, что такой человек обосновался здесь, в Коста-Рике, которую на протяжении десятилетий контролировало ЦРУ. Это была по сути не страна, а придаток США, служивший интересам ее бизнеса. Но американскому бизнесу всегда было наплевать на природу.

— Ягуару тоже нужно есть, — проговорил Рамон Вальдес, — и, на мой взгляд, пусть лучше ему достанется черепаха, чем человеческий ребенок.

«Это еще как посмотреть!» — подумал Зангер.

Сидя на верхнем этаже своего дома в Беркли, Зангер раздумывал о том, что ему делать дальше. Хотя он всем представлялся биологом, у него не было подготовки, необходимой для практической работы. Он посещал колледж всего в течение одного года, после чего бросил учебу ради того, чтобы также очень недолго поработать в фирме «Катер и Холи», занимавшейся ландшафтной архитектурой. Все познания Зангера в области биологии ограничивались школьным курсом. Сын банкира, Зангер располагал довольно значительным трастовым фондом и не нуждался в работе, чтобы зарабатывать себе на жизнь. И все же ему нужна была цель в жизни. Богатство, по его мнению, делало задачу самоидентификации только сложнее, и чем старше он становился, тем менее привлекательной казалась ему мысль о том, чтобы вернуться в колледж и закончить обучение.

Недавно он стал представляться художником, а художник не нуждается в формальном образовании. Более того, оно мешает его способности полноценно ощущать дух времени, свободно странствовать по волнам перемен, меняющих общество, и формулировать свой ответ им. По мнению самого Зангера, он был весьма информированным человеком. Он читал городские газеты Беркли, а иногда — журналы вроде «Мазер Джонс». Не каждый месяц, конечно, но иногда такое случалось. Хотя, по правде говоря, нередко он просто рассматривал картинки, не читая статьи. Но для того, чтобы ощущать дух времени, этого оказывалось вполне достаточно.

Искусство имело дело с чувствами, с тем, каково жить в этом материалистическом мире с его безвкусной роскошью, лживыми обещаниями и повсеместным глубоким разочарованием. Чего не хватало людям сегодняшнего дня, так это внимания к собственным чувствам.

Предназначение искусства заключалось именно в том, чтобы вернуть к жизни истинные чувства, разбудить людей и потрясти их новым знанием. Именно поэтому так много молодых художников создавали свои произведения с помощью генетических технологий и живых материалов. «Влажное искусство» — так они называли это. Искусство с использованием тканей. Многие художники теперь проводили большую часть своего времени в лабораториях, и творения, которые выходили из-под их рук, носили сугубо научный характер. Один художник выращивал в чашке Петри бифштексы, а потом, устраивая настоящий спектакль, ел их на глазах зрителей. Скорее всего, на вкус это была первостатейная гадость, тем более генетически модифицированная. Фу! Художник во Франции создал светящегося кролика с помощью люминесцентных генов то ли от светлячка, то ли от кого-то еще. Другие художники меняли цвет шерсти животных, делая их похожими на радугу, а кто-то даже вырастил иглы дикобраза на голове очаровательного щенка.

Такие произведения искусства вызывали противоречивые чувства. Многие люди испытывали отвращение, но, думал Зангер, они и должны ощущать подобные чувства. Такое же отвращение, которое ощутил он сам, увидев расправу ягуара с мамой-черепахой на пляже в Коста-Рике. Жуткое извращение природы, омерзительную дикость, которую он с тех пор не мог выбросить из головы.

И это, конечно, являлось достаточной причиной для того, чтобы заняться искусством. Но искусством не ради искусства, а ради того, чтобы помочь окружающей среде. Это стало целью Марка Зангера, и он был твердо намерен добиться ее осуществления.