Фрэнк Барнет вошел в роскошный офис венчурного бизнесмена Джека Ватсона вскоре после полудня. С его прежних посещений здесь ничего не изменилось. Все та же мебель от Маиса, произведения современного искусства: портрет Александра Великого кисти Уорхола, скульптура воздушного шара работы Кунса, а на стене позади письменного стола Ватсона по-прежнему висела картина Танси, изображающая альпинистов, взбирающихся на гору. Приглушенные звонки телефонов, бежевые ковры и повсюду — потрясающе красивые женщины, двигающиеся плавно и без суеты. Одна такая стояла рядом с Ватсоном, положив руку ему на плечо.
— А, Фрэнк! — сказал Ватсон, не вставая из-за стола. — Ты знаком с Жаклин Моурер?
— Боюсь, что нет.
Красотка пожала его руку. Она была холодна и деловита.
— Рада встрече, мистер Барнет.
— А вот с нашим техническим гением Джимми Максвеллом вы уже знакомы.
Ватсон кивнул на парня двадцати с небольшим лет, сидевшего в глубине комнаты. Он был в очках с толстой роговой оправой и в футболке с эмблемой «Доджерсов». Это был тот самый молодой человек, который в свое время заговорил с Барнетом в офисе юридической компании его дочери. Подняв глаза от лэптопа, он приветственно помахал Барнету рукой.
— Здрасьте! — бросил парень.
— Привет, — ответил Барнет.
— Я попросил тебя прийти, — заговорил Ватсон, сев поудобнее, — потому что наше дело близится к концу. Мисс Моурер только что провела переговоры с Университетом Дьюка относительно соглашения о лицензионном использовании запатентованного ими гена на чрезвычайно выгодных условиях.
Женщина улыбнулась улыбкой сфинкса.
— Я умею ладить с учеными, — сказала она.
— Рик Дил, — продолжал Ватсон, — ушел с поста руководителя «Биогена». Винклер и другие члены высшего руководства ушли вместе с ним. У большинства из них проблемы с законом, и, к сожалению, компания не сумеет им помочь. Если ты нарушаешь закон, нечего рассчитывать на то, что компания станет покрывать твои грешки. Пусть теперь сами выпутываются.
— Бедолаги, — добавила Жаклин Моурер.
— Вот такие дела, — сказал Ватсон. — Учитывая возникший кризис, совет директоров «Биогена» обратился ко мне с просьбой взять бразды правления в свои руки и снова поставить компанию на ноги. Я согласился в обмен на определенную долю акций.
Барнет кивнул.
— Значит, все получилось в соответствии с планом.
— О да. — Ватсон наградил его странным взглядом. — В общем, Фрэнк, тебе теперь ничто не мешает вернуться домой, к семье. Уверен, что твоя дочка и внук будут счастливы вновь увидеть тебя.
— Надеюсь. Она, наверное, злится. Ну да ничего, скоро остынет. Так всегда бывает.
— Конечно, остынет, — сказал Ватсон. По-прежнему не вставая с кресла, он протянул Барнету руку и легонько подмигнул.
— Ты в порядке? — спросил Барнет.
— Да так, вчера играл в гольф и что-то себе растянул.
— Ну не все же время работать! Надо иногда и отдыхать.
— Ты прав, — сказал Ватсон, улыбнувшись своей знаменитой улыбкой. — Ах, как ты прав!