Незаменимая для демона

Глава 19

Фигура долго и неспешно вела меня по коридорам. Окон не было, выходов наверх я тоже не заметила, зато явственно чувствовался уклон пола — мы спускались глубже под землю. Но вот тюремный корпус закончился толстой решетчатой дверью, и мы попали в другой коридор. Стены его были также сложены из серого камня, но потолки высокие сводчатые, деревянные двери украшены затейливой ковкой. Это был уже даже не коридор, а подземный зал.

Здесь стояли столы, заставленные колбами на подставках и заваленные бумагами, стеллажи, на которых теснились разнообразные коробки и банки со странным содержимым. С потолка свисали пучки сухих трав и чучела разных животных. В одном я даже опознала скрилла, сделанного с пугающей достоверностью. В углу поблёскивала медными боками какая-то сложная конструкция со множеством трубок. Чуть дальше по ходу движения я увидела небольшое возвышение, на котором была установлена дыба и деревянный стол со свисающими по краям ремнями. Рядом на подставке были разложены разные железные инструменты — крючки, щипцы и тому подобное. Это что, неужели пыточная?! Но вообще всё это место в целом напоминало большую алхимическую лабораторию, да и, скорее всего, таковой и являлось.

Мой провожатый долго вёл меня по анфиладе таких лабораторий, пока, наконец, мы не пришли в тупик. Последняя комната закончилась внушительной двустворчатой дверью, обитой железом. По обе стороны неё несли стражу двое таких же фигур в капюшонах. Они стояли, склонив головы, и руки их были спрятаны в широких рукавах. Нельзя было даже сказать, к какой расе они относятся.

Мой провожатый остановился и повернулся ко мне, не поднимая головы и не открывая лица:

— За этой дверью тебя ожидает самое главное событие в жизни. Ты станешь спасением множества миров. Тебе восславят все разумные расы. Проникнись же этим сполна и возгордись.

Я ничего не ответила. Мне не нужна была никакая посмертная слава. Меня привели как жертвенного барана на заклание, и я ещё и гордиться должна?!

— Так ты готова, дева?

Я подняла голову и решительно тряхнула шевелюрой.

— Идём же тогда.

Стражи взялись за большие кованые ручки и распахнули перед нами двери. Мы попали в огромное круглое помещение, сложенное всё из того же камня. Здесь царил полумрак — освещение давали только редкие факелы на стенах. Вдоль стен по кругу в почётном карауле выстроились крылатые гвардейцы в боевом облачении. В противоположном от входа конце зала было устроено возвышение — этакий золочёный помост. На нём стоял огромный золотой трон с бархатными спинками, украшенный тонкой резьбой. За спинкой трона стояли навытяжку двое всё тех же крылатых гвардейцев. Справа от трона стоял старшина Танед в торжественно-боевом облачении — воронёная кираса с гербом на груди, латные перчатки, алый плащ с золотыми рогатыми наплечниками. В ножнах покоится меч с золотой рукоятью, инкрустированной драгоценными камнями и украшенной руническим письмом. Был он собран и очень серьёзен.

А на самом троне восседал могучий демон. Он был больше кого бы то ни было из виденных мною в этом мире. Кожа его была красной, глаза багровели адским пламенем. Пальцы, сжимающие золочёный посох, оканчивались длинными когтями. На голове были внушительных размеров рога, причудливо закрученные. Одет он был в пурпурную мантию, густо расшитую золотом.

Его портрет я видела во всех трактирах и тавернах, да и в целом несложно было догадаться, что передо мной сам Его Темнейшество архидемон Игнациус, глава мира Лазаат. Конечно же, весь придворный этикет, что пыталась впихнуть в меня Миранка, за последние два дня бесследно выветрился из моей головы. Да я даже и не думала об этом. Мне теперь уже было всё равно, поэтому я вошла в зал и встала на пороге, покорно ожидая своей участи.

Передо мной лежал Круг Таинств. Я сразу узнала его — он был в точности таким, какой я видела во сне. Широкий — не меньше трёх метров в диаметре — он был густо испещрён рунами и другими магическими знаками. В центре его стояла та же, виденная мною во сне, вертикальная пентаграмма, рядом с ней подставка с курильницей на цепочке и маленький столик с обрядовой утварью. Вдоль кромки круга неслышными тенями передвигались фигуры всё в тех же длинных балахонах и со скрытыми под капюшонами лицами. Они расставляли чёрные витые свечи, при этом что-то бормоча невнятное над каждой из них. К ни го ед. нет

Мой провожатый привёл меня в середину круга и остановился. Архидемон поднялся, опираясь на посох. В полный рост он оказался ещё огромнее, чем мне представлялось, пока сидел. Если бы я встала рядом с ним, то, скорее всего, макушкой едва достигла бы его пояса.

— Так вот ты какая, избранная, — громогласно пророкотал он. — Весь наш мир рад приветствовать тебя здесь. Твоя жертва очень ценна для нас. Мы благодарим тебя за твой дар.

В этот момент все гвардейцы разом, как по команде, трижды стукнули кулаком в латной перчатке себя в грудь, скрытую под кирасами. Вышло очень громко и торжественно.

Тотчас ко мне приблизились две фигуры в балахонах, подвели к пентаграмме и начали пристёгивать к ней цепями. Я и не думала сопротивляться, апатия владела мной полностью.

В этот момент дверь снова открылась и в зал ввели второго пленника. В отличие от меня его руки были скованы цепями, а голова низко опущена. В полумраке за спинами фигур нельзя было ничего разглядеть подробнее. Несчастного подвели к железному столбу с приваренной петлёй, вмурованному в пол на границе круга, и пристегнули кандалы к нему. Пленник поднял темноволосую голову. О, нет… Это уже не жертвоприношение, а изощрённое издевательство!

— Лен, — едва слышно сорвалось с моих губ.

Вампир встретился со мной взглядом. В нём уже совсем не осталось былого огня, непроглядная ночь царила в этих прекрасных глазах. Казалось, душа мага отлетела, и осталась только бренная оболочка, заполненная чёрным отчаянием.

Но вот, похоже, все приготовления окончены. Меня пристегнули за руки и за ноги к лучам пентаграммы, лицом я обращена к трону. Старейшины разошлись и расставились по границе Круга таким образом, чтобы перед каждым была свеча. Глава старейшин, которого отличали от остальных только серебряные узоры на мантии, встал рядом со мной и обратился к архидемону:

— Ваше Темнейшество, всё готово. Для повышения шанса на успех в проведении обряда, в качестве дополнительного источника энергии разрешите использовать этого мага огня, эмпатически связанного с Избранной?

— Дозволяю. Начинайте обряд! — Игнациус стукнул посохом об пол и снова воссел на троне. Старшина, стоящий рядом, изображал статую — настолько неподвижно и непроницаемо было его лицо.

— Братья! — обратился глава совета старейшин ко всем собравшимся. — Сегодня мы присутствуем при историческом моменте. В прошлый раз обряд был проведён две тысячи лет назад. С тех пор у светлых было много времени, чтобы собраться с силами, и сейчас наш мир умирает из-за их губительной деятельности. Так отбросим же врага подальше от наших границ! Да придёт в Лазаат золотой век!

Гвардейцы вновь гулко ударили себя кулаками в грудь. Старейшины, стоящие по кругу, затянули какой-то заунывный мотив без слов, чёрные свечи все разом вспыхнули. Глава совета старейшин взял с подставки золотую курильницу и пошёл по раскручивающейся спирали от центра круга, произнося какое-то заклинание на незнакомом наречии. От курильницы пошёл жёлтый дым, шлейфом тянувшийся за старейшиной.

Я подняла голову и посмотрела по сторонам. Игнациус взирал на происходящее с нескрываемым торжеством, его козлиная бородка топорщилась, а острые зубы обнажались в улыбке. Выглядело это очень жутко. Лен снова опустил голову и стоял неподвижно.

Дым от курильницы стелился по полу, постепенно затапливая помещение. Гвардейцы из окружения уже стояли по колено в нём. Глава совета дошёл до края круга и остановился. Пару минут постоял, поворачиваясь вокруг себя и продолжая махать курильницей, затем развернулся и вернулся в центр. Поставил курильницу обратно на подставку и взял со столика большую мягкую кисть. Обмакнул в какую-то густую белую субстанцию и, не переставая читать бесконечное заклинание, точечными мазками нанёс её мне на каждую ладонь, на каждое колено, и в завершение мазнул лоб. Жидкость моментально высохла, ощутимо стянув кожу. Только сейчас я краем глаза заметила белое свечение, расходящееся от пентаграммы. С каждой секундой оно разгоралось всё ярче.

После того, как закончил мазать меня, глава совета проделал то же самое с Леном. Места нанесения жидкости на нём сразу же начали светиться. Сияние пентаграммы разгоралось очень быстро, вампир же набирал свет чуть медленнее, но, по всей видимости, так и должно было быть.

Старейшина отложил кисть и взял с подставки книгу. Она была заложена посередине кинжалом с волнистым лезвием. Глава взял в левую руку кинжал, в правую раскрытую книгу, встал ко мне лицом и стал громко и отрывисто читать на непонятном языке, похожем по звучанию на латынь. Между мной и Леном в воздухе протянулась золотистая нить, очень тонкая, будто сотканная из пыли, но явственно видная в полумраке.

Обстановка в зале накалилась до предела — полумрак, едва разгоняемый светом факелов, свет пентаграммы, фигура в балахоне с занесённым кинжалом, читающая заклинание всё громче и громче, временами уже переходящая на крик, непрекращающееся заунывное пение остальных старейшин в кругу. Вот уж никогда не думала, что мои дни завершатся именно так!

Кульминация обряда стремительно приближалась. Не переставая выкрикивать заклинание, глава совета приблизился ко мне на расстояние шага и замахнулся кинжалом, готовясь сделать решающий удар. Я закрыла глаза и приготовилась умереть, но, видимо, всё-таки у судьбы были на меня другие планы.

Раздались громкие быстрые шаги и голос главы старейшин резко оборвался.

— Глупец, что ты делаешь! — это голос Танеда. Шелест меча, выхватываемого из ножен.

— Нет! Держите бастарда! — громовой бас архидемона.

Бастарда?! Я открыла глаза. Глава совета старейшин лежал ничком передо мной, вокруг него расползалось кровавое пятно. А за ним стоял Шэн с занесённым кинжалом, с которого капала кровь. Видимо, он стоял в оцеплении и подскочил в последний момент. Затем гвардеец быстрыми движениями разрубил цепи, приковывающие меня к пентаграмме.

— Но почему? — шепнула я, ещё не веря в спасение.

— Потому что я не скотина, вот почему, — твёрдо ответил демон и в следующую секунду, обернувшись крыльями, исчез.

Всё это произошло настолько стремительно, что никто не успел отреагировать. Даже Танед успел только выхватить меч из ножен и сбежать с помоста, но Шэн уже исчез.

Архидемон был в ярости.

— Нет! — громыхал Игнациус, стуча посохом в пол. — Поймать и убить бастарда! Обряд должен быть завершён!

Но этому случиться было не дано. Демон ушёл в Междумирье, где его так сразу не отследишь. Глава совета старейшин мёртв, а значит обряд прерван. И значит, Исталлуртану быть. Прямо сейчас.

Зал затрясся, будто попал в эпицентр землетрясения. С потолка посыпалась пыль и песок, свечи попадали и погасли. Гвардейцы заметались вперемешку со старейшинами, не зная, что делать. Выйти не было никакой возможности — двери заклинило намертво, и выбить их не удавалось. Танед пытался отдавать какие-то распоряжения, но его никто не слушал, всех охватила паника.

Стены и пол тряслись всё сильнее, отдельные камни начали выпадать из них. Мне стало очень сложно удерживаться на ногах и я, опустившись на колени, подползла к сидящему у столба, по-прежнему к нему пристёгнутому, Лену. Он не проявлял никакого интереса к происходящему, так и сидел, склонившись и подняв руки — длина цепей не позволяла опустить их. Я взяла его голову в свои ладони и повернула лицом к себе. Вампир глянул на меня жуткими, ничего не выражающими, абсолютно чёрными глазами.

— Лен! Что с тобой?

Маг ничего не ответил. Тогда я крепко обняла его, и мы так и сидели, долго-долго, не обращая внимания на апокалипсис вокруг. Сверху сыпались камни, пол трясся, стены трескались, потолок, казалось, вот-вот обвалится, но мне было всё равно. Я и так себя уже похоронила, так пусть мы с любимым хотя бы окажемся в одной могиле.

И вот, когда, казалось бы, потолок должен был рухнуть и похоронить под собой всех присутствующих, вдруг раздался дикий рык архидемона. Игнациус взмахнул посохом и весь зал, со стенами, полом и всеми, кто был внутри, подняло на поверхность. Крышу снесло наружу, стены раскрылись цветком, и только Круг Таинств не пострадал, даже трещинами не пошёл. Видимо, его берегла накопленная магия обряда.

Я подняла голову. Надо мной сияло небо этого мира, и солнце стояло в зените. Мы оказались за пределами городских стен, на поле, сейчас представляющее собой пустырь, усыпанный камнями. А на горизонте появилась и стала резко расширяться полоса нестерпимо белого света. Она всё росла и ширилась, пока не заняла полнеба. Тогда в ней, на границе неба и земли, появились существа.

Они выглядели так же, как тот, что разнёс мою кухню там, в прошлой жизни. Только тот светлый был один, а здесь их были сотни. Огромные сияющие фигуры с белыми крыльями из перьев и без крыльев, в сияющих доспехах и с пылающими мечами шеренгами переступали через горизонт и наступали, наступали.

Старейшины спешно делали странные жесты и по одному растворялись в воздухе. Гвардейцы забегали, разворачивая крылья, обнажая мечи и строясь в боевые порядки. Старшина Танед развернул крылья — они оказались просто огромны — и воздел меч вертикально вверх. С него сорвалась струя огня, ударила в небосклон и растеклась по нему огненной сетью. Видимо, это был призыв на общий сбор, потому что тут же стали появляться демоны, и с каждой секундой их становилось всё больше и больше.

О нас с Леном все забыли, и мы оказались между двух армий. Слева собирались демоны, справа выходили из Междумирья шеренги светлых. Оба легиона строились в боевые порядки на расстоянии около полукилометра. Под солнцем вампир немного ожил, взгляд его прояснился и в глазах робко трепыхнулся огонёк.

— Талла? Мы что, живы?

— Да, только, боюсь, ненадолго.

Лен посмотрел на поле грядущей битвы.

— Исталлуртан… Так вот он какой…

Кандалы блокировали магию Лена, а так снять их не было возможности, поэтому нам не оставалось ничего другого, как сидеть и наблюдать за разворачивающимися у нас на глазах историческим событием. Тело главы совета старейшин так и лежало рядом, продолжая сжимать ритуальный кинжал.

Прибывшие легионы демонов окружили Игнациуса в середине строя и приготовились защищать. Светлых прибыло ничуть не меньше, чем тёмных, и продолжали прибывать. Но вдруг их наступление остановилось и вперёд вышел самый могучий воин — блондин, огромного роста, в белоснежной мантии, с шириной размаха крыльев метров пять, не меньше, и со сверкающим мечом в руке:

— Игнациус! Я, Тариан, великий магистр Светлорана, вызываю тебя на поединок! Давай решим наш спор один на один, не будем зря класть жизни наших воинов!

Архидемон злорадно оскалился:

— Что ж, Тариан, это должно было случиться. Я принимаю твой вызов!

Армия демонов расступилась, пропуская Игнациуса, на ходу расправляющего крылья. Танед, стоявший в первом ряду, с поклоном отдал архидемону свой меч.

И вот, они сошлись — тьма и свет, ночь и день. Хотя назвать это битвой добра со злом уж точно было нельзя, скорее, просто борьба противоположностей. Светлый начал первым, с пробного выпада. Тёмный его легко отбил и тут же контратаковал, но светлому не составило труда увернуться и снизу, из неудобной позиции, попытаться достать соперника кончиком меча. Не вышло, архидемону удалось отскочить назад. Соперники разошлись и, выставив перед собой мечи, пошли по кругу, выжидая удобный момент для атаки. Первой сдала выдержка у тёмного, и он бросился на светлого. Тариан выставил меч перед собой и багровый клинок только высек искры. Рука светлого выдержала натиск демона и покрытый рунами меч бессильно скатился со сверкающего лезвия. Великий магистр не стал терять время и сразу же атаковал, целясь в грудь соперника. Архидемон показал неожиданные для фигуры такого габарита чудеса гибкости и, для баланса взмахнув крыльями, ушёл от удара.

Соперники проявляли чудеса ловкости и выдержки, они были неутомимы, а бой напоминал завораживающий танец. Но, как бы сильны не были бойцы, а кто-то да ошибётся первым. Это оказался великий магистр. Уходя от очередной атаки, он пропустил обратный замах меча и архидемон распорол ему вершину крыла. Белые перья тут же окрасились красным, но светлый, казалось, этого не заметил. Он завершил разворот, одновременно опуская меч и тот пропорол широкую борозду наискось груди архидемона, от плеча до пояса. Кровь хлынула потоком из раны, заливая безжизненные камни под ногами бойцов. Игнациус замер с поднятым мечом, ещё не до конца осознав случившееся, а великий магистр воспользовался секундной заминкой тёмного и обратным движением меча снёс рогатую голову. Обезглавленный архидемон рухнул. Исталлуртан свершился, светлые победили.

Я прижала руки к лицу. Что теперь будет?! Я из-за своего эгоизма погубила этот мир и ещё сотни сопредельных!

Великий магистр поднял меч к небу и тот засверкал ярче солнца.

— Братья мои! Архидемон повержен, но война ещё не выиграна — у Игнациуса остался преемник! В бой, светлая гвардия! Разобьём тьму!

В тот же миг по рядам тёмных прошла волна шелеста — демоны выхватывали мечи из ножен и расправляли крылья, готовясь защищаться до последнего вздоха. Я лихорадочно соображала, что же можно сделать. Преемник? И где он этот преемник? И кто он? Миранка рассказывала мне историю семьи архидемона, Игнациус всю родню сам извёл, опасаясь за свою власть, даже младенцев не пощадил. И тут меня осенило — бастард, то есть незаконнорождённый сын! Он сам назвал Шэна бастардом, то есть признал преемником! Вот только крылатый сейчас в другом мире…

Лен сочувственно смотрел на мои метания, но ничего предложить по делу не мог — руки его всё так же оставались скованны, и магия недоступна. Но хоть взгляд ожил окончательно, румянец заиграл на лице, а в глубине зрачков снова зажглось пламя, пока не очень яркое. Я шарила глазами вокруг в поисках какого-нибудь решения и взгляд наткнулся на ритуальный кинжал, всё ещё сжимаемый безжизненной рукой главы совета старейшин. Точно, ритуал! Он остался незавершённым, но круг цел, кинжал здесь, и я сама, добровольно могу его завершить. Недрогнувшей рукой я отобрала у тела клинок и встала на ноги.

— Великий магистр! — мой голос прозвучал на удивление громко и светлый его услышал. С удивлением Тариан воззрился на говорящего комара и отшатнулся. Я стояла в центре Круга Таинств с кинжалом, занесённым для удара и нацеленным в сердце. Лен с ужасом в глазах смотрел на меня.

— Талла, нет…

Но в тот момент я чувствовала, что должна это сделать. Сейчас я действительно хотела спасти этот мир, и свой, и ещё сотни мне неизвестных от разрушительной, чуждой им силы светлых магов, и Тариан это почувствовал.

— Великий магистр, обряд ещё можно завершить! А так как у демонов есть преемник, то вы проиграете эту войну!

Тариан поднял руку в латной перчатке вверх, давая знак войску остановиться. Танед тоже скомандовал отступление, и обе армии замерли. Ситуация возникла патовая. Умирать-то мне по-прежнему не хотелось, ну только если уж очень надо! И бросить кинжал, сказав: «А я пошутила, продолжайте, пожалуйста!» тоже было невозможно. Как только я опущу кинжал, светлый тут же убьёт меня и война разразится. Надо было заканчивать с этим, но я медлила — не так-то просто совершить самоубийство, если подсознательно этого не желаешь! К тому же вампир смотрел на меня умоляющими глазами. Он только заново поверил в то, что жизнь ещё не закончилась, как эта хрупкая вера готова вновь разлететься стеклянной пылью.

И неизвестно, чем бы в итоге это противостояние закончилось, если бы не раздался лёгкий хлопок и посреди поля не появился Шэн. Крылатый вернулся просто крайне вовремя! Но что это с ним? Он изменился — стал будто выше ростом, и глаза его горят ярким алым огнём.

— Бастард! Преемник! — провозгласил великий магистр обрадованно. — Ты смел, раз добровольно явился из Междумирья отстоять свой народ! Выходи на бой один на один!

Шэн угрюмо посмотрел на Тариана и молча достал из ножен меч. Тот самый, подарок вампира. Предводитель светлых встал в боевую позицию, предвкушая окончательную победу.

— Подожди, отец! — из рядов светлых вышел второй боец. Был он заметно моложе великого магистра, но явно не уступал ему в силе. — Дозволь мне победить его!

— Авлориан! Да, пожалуй, ты достоин завершить тот бой, из которого этот трус в прошлый раз сбежал. Дозволяю.

Тариан вкинул меч в ножны и уступил поле боя сыну. Шэн с шелестом развернул крылья и взял меч наизготовку. На меня все перестали обращать внимание, и я опустила клинок, заворожённая предстоящей битвой. Если Шэн проиграет, то завершить обряд всегда успею, главное, не упустить момент и не дать ему погибнуть, иначе в обряде уже не будет смысла. А если демон победит, то и я останусь жива, обряд станет не нужен.

Бойцы сошлись. Оба были примерно равны, и долго никто не мог одержать верх. Мечи порхали, словно тросточки, движения тёмного и светлого напоминали танец. Это выглядело очень завораживающе! Я затаила дыхание, отчаянно болея за Шэнерда. Обе армии замерли, не сводя глаз с бойцов, и не заметили маленькую фигурку, прошмыгнувшую сквозь ряды светлых и подобравшуюся к самому Кругу Таинств. Она подошла ко мне сзади, и, резким движением выдернув клинок из моей руки, всадила его мне в спину, попав прямо в сердце!

Боли, как ни странно, не было. Первое, что я почувствовала, это то, что пропали все звуки. Мир онемел, а у меня перехватило дыхание. Я обернулась, хватая ртом воздух, и увидела девушку-демона в дорожном костюме и с короткой стрижкой, сквозь которую пробивались маленькие рожки. Она выдернула кинжал и брезгливо бросила его на землю. В этот момент резко вернулись звуки и пришла боль. Я рухнула на колени, чувствуя, как темнеет в глазах и как кровь, выплёскиваясь из раны, с каждым толчком уносит по капле моей жизни. Обряд завершился, тёмные победили.

Поединок сам собой прекратился, в рядах светлых прошло смятение. Сияющий портал в небесах стал закрываться, и армия светлых обратилась в бегство, ведь если кто-то не успеет уйти до его закрытия, то погибнет.

Шэн опустил меч и недоуменно смотрел на убегающую армию противника, но почти сразу понял, что произошло и обернулся в сторону Круга.

— Шаилла! Что ты наделала! — бросился ко мне крылатый, отшвырнув меч.

— Спасла твою шкуру, и нас всех заодно, — фыркнула та и пошла к тёмным.

— Талла! Как же так…

Демон положил меня на спину и беспомощно оглянулся на Лена. Вампир отчаянно рвался с привязи, пытаясь освободиться, и в конце концов даже кандалы с космической пылью не выдержали его напора и со звоном рассыпались. Последнее, что я успела увидеть, перед тем как воцарилась вечная ночь, были глаза мага, полыхающие яростным огнём. Эти глаза были совсем близко, они звали и манили бездонной глубиной, и я позволила им утащить меня в свою горячую пучину.