Ни единого шанса

Глава 8

Я была в полном беспорядке, когда вернулась домой из-за драки, которая, черт возьми, началась ни с того, ни с сего. Смятение и одиночество боролись в моей груди. Я думала, что проснуться в больнице пять лет назад, понятия не имея, кто я такая, было худшим, что могло со мной случиться.

И последние пять лет попыток разобраться во всем, конечно, не были похожими на сказку.

Но это? Эти мужчины, казалось, знали меня, будто наносили удары хлыстом, проявляя интерес в одну секунду, а затем собираясь просто свести меня с ума.

Почему Джек и Картер так беспокоились о том, что я тусуюсь с Грейсоном? Что они знали обо мне такого, чего не говорили? И какова была правда о Грейсоне? Вопросы кружились в моей голове подобно нескончаемому шторму, разрывая никогда не заживающую рану внутри меня, которая образовалась в больнице в тот день, когда я очнулась. Это было так, как если бы я была поймана в ловушку паутины секретов, и каждая попытка распутать их, казалось, только запутывала меня еще больше.

Тем не менее, я обнаружила одну вещь о себе. Те немногие капли доброты и привязанности, которые Грейсон проявил ко мне… это что-то сделало со мной. Или, по крайней мере, показал мне, насколько отчаянной и жалкой я была.

Потому что я поняла, что была готова многое упустить, если это означало получить еще больше.

Тот факт, что я потеряла память, что у меня украли фрагменты моего прошлого — это одно. Но с тех пор, как я наткнулась на эту хоккейную арену, именно фрагменты настоящего преследовали меня больше всего. Ощущение, что за мной наблюдают, загадочные предупреждения, чувство дежавю… в сочетании с необъяснимой связью, которую я ощущала с Джеком, Картером, Себастьяном и Грейсоном… и я чувствовала себя пешкой в игре, которую не могла понять.

С каждым шагом ночное одиночество, казалось, сгущалось вокруг меня, и все казалось… безнадежным. Как будто я никогда не найду ответы, которые так отчаянно искала. Темнота ночи соответствовала тьме в моем сердце.

Я чертовски ненавидела это.

Мне нужно было сбежать.

Забыться.

Мой телефон зазвонил, и я увидела, как на экране высветилось имя Кэрри. Лишь мгновение я колебалась, раздумывая, отвечать или нет. Но, может быть, она смогла бы отвлечь меня от дерьмового шоу, в которое внезапно превратилась моя жизнь. Если потеря памяти с самого начала уже не считалась дерьмовым шоу.

Я провела пальцем, чтобы принять вызов.

— Привет, — поприветствовала я ее, в моем голосе слышалась усталость.

— Кеннеди, девочка, что происходит? — в голосе Кэрри сразу послышалась озабоченность, потому что спустя пять лет она могла читать мой тон, как открытую книгу. — Кого мне нужно убить?

Я хихикнула, потому что ее попытка убийства на самом деле была бы скорее веселой, чем пугающей… Но потом я вспомнила, почему я была расстроена.

Я вздохнула, проводя рукой по волосам.

— Ну и денек выдался, — пробормотала я, поднимаясь по ступенькам в свою квартиру, ступеньки стонали у меня под ногами, как будто они были в нескольких секундах от обрушения.

— Хэй, что случи… черт возьми! Не ешь это! — огрызнулась она, и я снова почувствовала улыбку на своем лице.

Ее дети были такими чертовски милыми, но вместе с этим маленькими засранцами.

— Секундочку, — выругалась. — Мы не едим какашки!

Я подождала, пока открою дверь и войду в свою квартиру, на моем лице была широкая улыбка, когда я представила, что происходит, и тут она вернулась.

— Хорошо, кризис предотвращен. Что ты говорила? — она фыркнула.

Я колебалась, не уверенная, как много стоит рассказывать.

— Давай просто скажем, что я кое-что выяснила. Хоккеисты — придурки, а я чувствую себя… странно.

На другом конце провода повисла пауза, прежде чем Кэрри ответила, ее тон смягчился.

— Я имею в виду, это было определенно более расплывчато, чем я хотела бы услышать. Но если ты не хочешь говорить об этом, все нормально. Но ты знаешь, что всегда помогает в таких ситуациях?

Я приподняла бровь, хотя она не могла этого видеть.

— Что?

— Алкоголь, — заявила Кэрри. — Давай пойдем куда-нибудь, напьемся и забудем обо всем, что происходит.

— Ты уверена, что не убегаешь от какашек? — поддразнила я.

Она хихикнула.

— Конечно, я убегаю от какашек. Выйдя на улицу, я убью двух зайцев одним выстрелом, а ты знаешь, я люблю многозадачность.

— Ладно, давай напьёмся.

В голосе Кэрри звучало торжество.

— Вот это настрой! Встретимся в «Типси Юникорн» через час. Мы будем пить, пока не забудем, что нас беспокоит.

Я повесила трубку, предвкушение и облегчение захлестнули меня. Иногда все, что было нужно — это подружка и выпивка, чтобы взглянуть на вещи в перспективе или, по крайней мере, на время заставить забыть.

Не то чтобы я нуждалась в большем забвении…

«Типси Юникорн» оправдывал свое название, с его тускло освещенным интерьером и звуками смеха и звона бокалов, наполняющими воздух. Мы с Кэрри уже выпили несколько рюмок, и мир начал приобретать туманный, беззаботный оттенок. Это было именно то, что мне было нужно: временное избавление от запутанного бардака, в который превратилась моя жизнь.

Помогло то, что у Кэрри всегда была для меня хорошая история.

— Итак, мы слышим стук в нашу дверь, и ручка дергается… как будто кто-то пытался войти.

Они с мужем только что вернулись из поездки в Вегас, и, очевидно, история была немного сумасшедшей.

— Что ты сделала? — спросила я, слегка запинаясь, когда выпила шот.

— Ну, как только мы услышали стоны, мы направились к глазку!

— Стоны?

— Да, мы подумали, что кто-то взломал нашу дверь, чтобы заняться сексом.

— Вы были близко к лифтам?

— Нет, — фыркнула она, качая головой и опрокидывая очередную порцию текилы.

— Окееей, так…. там люди занимались сексом?

Она покачала головой, начиная смеяться так сильно, что на глаза навернулись слезы.

— Там была девушка, — еще один истерический смех, — которая была полуголой… ублажала себя, прислонившись к нашей двери. Как только мы посмотрели в глазок, ого-го, там была ее вагина. Все, что на ней было — это свитер и пара носков.

Я недоверчиво уставилась на нее, но, очевидно, Кэрри еще не закончила.

— И потом она встает, становится на четвереньки посреди коридора и начинает двигаться так, как будто кто-то трахает ее, постанывая какому-то невидимому парню по имени Джеффри о том, как это приятно.

— Этого не может быть.

— Я клянусь жизнью моей собаки, — сказала она, широко раскрыв глаза.

— Ты бы поклялась жизнью Пудинга?

Собаке Кэрри было миллион лет, и она впала в маразм. Но мы любили этого старика.

Кэрри продолжала потчевать меня подробностями оставшейся части вечера, мы обе выпивали по рюмочке в перерывах между рассказами, становясь все пьянее и пьянее с течением ночи.

В конце концов, начали подходить группы парней. От них веяло смесью уверенности и развязности, явно ободренных алкоголем. Один из них, с дерзкой ухмылкой, наклонился ко мне слишком близко.

— Привет, красавица, — невнятно пробормотал он, его дыхание было тяжелым от запаха алкоголя. — Ты выглядишь так, будто хочешь меня.

Не лучшая фраза для пикапа…

Я закатила глаза, прилив жидкой храбрости подпитывал мой ответ.

— Извини, сегодня вечером эта вагина — зона, свободная от мужчин. Я здесь просто для того, чтобы выпить.

Кэрри расхохоталась рядом со мной, чокнувшись своим бокалом с моим.

— Она не шутит, мальчик. У ее вагины строгое правило: на вечер не допускать мужчин.

Парни отступили со смесью разочарования и веселья на лицах, и мы продолжили спокойно наслаждаться нашими напитками.

Взгляд Кэрри внезапно расширился, когда она уставилась на что-то позади меня.

— Вау, — одними губами произнесла она.

Я нахмурилась и обернулась, моя собственная челюсть отвисла упала, когда увидела стоящего там Джека, выглядевшего как плод моего разгоряченного воображения. Я недоверчиво моргнула, убежденная, что мне, должно быть, мерещится.

— Кэрри, — невнятно пробормотала я, подталкивая ее локтем. — Кажется, я слишком много выпила. Джек стоит там. У меня, должно быть, галлюцинации.

Кэрри все еще смотрела широко раскрытыми глазами, как сумасшедшая сова.

— У тебя не галлюцинаций, — шепотом крикнула она. — Он реально стоит прямо там.

Губы Джека скривились в усмешке, когда он уставился на нас двоих.

— Привет, дамы. Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

— Не смотри ему в глаза, — пробормотала я Кэрри. — У него суперспособность. Заставляет девушек вести себя глупо.

— О, правда? — промурлыкал Джек, его руки опустились мне на плечи.

Я не могла не почувствовать, как вспыхнули мои щеки. Я была зла на него. Мне нужно было помнить об этом.

— Я злюсь на тебя, — сказала я, но по какой-то причине мои слова были окрашены кокетливым тоном.

Кэрри бросила на меня понимающий взгляд, приподняв бровь.

— Моргни один раз, если хочешь, чтобы я ударила его по яйцам.

— Привет, — пробормотал Джек, его пальцы умело массировали мои плечи.

Мой мозг все еще пытался осознать тот факт, что некоторое время назад он боролся из-за меня, а до этого он игнорировал мое существование.

И теперь он был здесь… прикасался ко мне.

— Хорошо? — спросил он, его золотые глаза сияли, глядя на меня сверху вниз, как будто они действительно обладали магической силой.

Я кивнула, говоря себе, что изголодалась по прикосновениям, и именно поэтому его прикосновения были такими приятными. Я была бы рада получить массаж от любого парня. Мне хорошо не потому, что это делает Джек.

Джек наклонился.

— Хорошая девочка, — прошептал он, и я превратилась в лужицу, слова эхом отдавались во мне.

Интересно, нравилось ли старой мне звучание этих двух словечек так же сильно, как они нравятся мне сейчас.

Его улыбка стала шире, как будто он мог читать мои мысли, а затем он заказал еще выпивки для нас с Кэрри.

— Итак, Джек, — сказала Кэрри, скривив губы. — Почему ты здесь?

После этого она подмигнула мне, как будто делает мне одолжение.

Рука Джека лежала на спинке моего стула, и тепло его кожи на моей обнаженной коже было немного захватывающим.

Ладно, хорошо, это было очень увлекательно.

Я действительно была пьяна.

— Не мог оставаться в стороне, — сказал он.

Я взглянула на него, потому что даже в своем оцепенении, вызванном лимонными шотами, я услышала страдание в его тоне.

— Почему не мог? — спросила я, и он просто покачал головой, его палец потянулся вверх и провел по моим губам, эффективно отвлекая меня.

Часы пролетали незаметно, а Джек продолжал снабжать нас напитками, держа в руке пиво, которое я на самом деле не видела, чтобы он пил. В данный момент я запрокинула голову, когда громко смеялась над историей, которую он рассказывал нам о своем первом годе в команде.

— Ты этого не делал. Скажи мне, что ты этого не делал, — хихикнула Кэрри, хлопнув себя по руке.

Алкоголь лился рекой, а наш смех становился все более хриплым. Бар, казалось, вращался и раскачивался в ритме нашего веселья, и, казалось, что жизненные сложности временно растворились в дымке опьянения.

Джек подмигнул и задрал футболку, демонстрируя самый крутой пресс, который я когда-либо видела… и большого окуня с выгравированным на чешуе Себастьяном.

Кэрри упала со стула от смеха.

Я, конечно, должно быть, идиотка, потому что протянула руку, чтобы дотронуться до татуированной рыбы.

Джек вздрогнул от моего прикосновения, но, когда я попыталась отстраниться, он схватил меня за запястье и удержал мою руку на своей коже. Я вздрогнула, когда взглянула ему в лицо, задаваясь вопросом, не перешла ли я только что границы дозволенного. Но это было не раздражение, я увидела на его лице голод. Его золотистый взгляд потемнел и превратился в тлеющие угли, а на его щеках появился слабый румянец.

— Люблю твои прикосновения, принцесса. Но я не могу контролировать себя слишком долго, — грубо сказал он.

Ух ты. Я упала в обморок в своем кресле, во мне разливался жар. Я внезапно почувствовала… вожделение.

— Блин! — закричала Кэрри, поднявшись с пола и откинувшись на спинку стула.

К этому времени вокруг нас собралась толпа, и всем им не терпелось пообщаться лицом к лицу со звездным игроком НХЛ. Джек уже купил несколько кружек для бара, и, судя по их приветствиям, они были готовы к большему.

— Что вообще привело тебя на арену? — спросил он позже, когда Кэрри решила завести серьезный разговор о собаках с человеком, сидящим рядом с ней.

Я прикусила губу, его упоминание об арене напомнило мне, что в Джеке было что-то подозрительное и сбивающее с толку.

— Я проснулась без воспоминаний много лет назад, а потом… Я начала бродить по улицам, думая, может быть, что-нибудь освежит мою память. Хоккейная арена была первым местом, где это произошло.

— Так вот как ты нашла это место? — пробормотал он, почти про себя.

— Ты тоже кажешься знакомым, — невнятно пробормотала я, алкоголь придавая мне смелости. — Как будто мы встречались раньше?

— Мм, — сказал он в ответ, протягивая мне еще один шот.

И этот шот заставил меня забыть, что на самом деле он не ответил на мой вопрос.

Ночь продолжалась, и мне было трудно отвести взгляд от Джека. Знал ли он, насколько он горяч?

— Да, — сказал он, и в его взгляде промелькнуло веселье.

Хммм. Не думала, что сказала это вслух.

Он был идеальным парнем из книги.

— Ты должна трахнуться с ним, — сказала Кэрри певучим голосом, выглядя как горячая штучка с растрепанными волосами и расфокусированным взглядом.

— Шшшшш. Он тебя услышит! — сказала я, не сводя глаз с Джека, который качал головой, глядя на нас двоих.

Кэрри хихикнула.

— Я думаю, он уже это сделал.

— Потанцуй со мной, — внезапно пробормотал Джек, стоя гораздо ближе, чем всего несколько мгновений назад.

Воздух приобрел искрящийся эффект, кружась вокруг меня, как будто я очутилась в какой-то фантастической стране чудес… Но танцевать было так весело.

— Вперед! — сказала Кэрри, поднимая свой бокал. — Я продолжу говорить о собаках.

Джек фыркнул, потянув меня туда, где люди трахали друг друга в танце в течение нескольких минут последние несколько часов.

Когда мы вышли на тускло освещенный танцпол, нас окутал пульсирующий ритм музыки. Атмосфера была наэлектризованной, басы пульсировали в моем теле, когда я раскачивалась в такт ритму. В моем нетрезвом состоянии все ощущалось обостренным, и сказочное качество мира вокруг меня продолжалось.

Я взглянула на Джека, мои слова слегка заплетались, когда я говорила.

— Я думаю… Я думаю, что это моя любимая песня.

Джек усмехнулся, его глаза искрились весельем, когда он ответил.

— Которая играет сейчас? Что ж, тогда нам повезло.

Похоже, он мне не поверил, но я также не знала, была ли это моя любимая песня или нет. Я просто знала, что в тот момент мне она действительно понравилась.

У песни, которая играла, была страстная, чувственная мелодия, которая, казалось, резонировала с энергией между нами. Когда мы двигались вместе на танцполе, в воздухе ощущалось явное напряжение, магнетическое притяжение, которое притягивало нас ближе. Это было так, как если бы музыка стала проводником для невысказанных эмоций, которые кипели прямо под поверхностью.

Наши тела покачивались в идеальной синхронизации, каждое движение было обдуманным и чувственным. Я чувствовала, как сильные руки Джека обнимают меня, направляют с нежной уверенностью, которая посылала мурашки, что пробегают у меня по спине. Между нами была неоспоримая химия, невысказанное понимание, которое превосходит слова.

По мере того, как песня продолжалась, мир вокруг нас исчез, и остались только Джек и я, потерявшиеся в ритме и очаровании момента. Наши взгляды встретились, и на мгновение, казалось, что время остановилось.

— Почему у меня такое чувство, что мы делали это раньше? — прошептала я.

Его пальцы сильнее сжали мою кожу, и на его щеке появился тик, когда он уставился куда-то за меня.

— Сегодня вечером никаких вопросов, хорошо? — попросил он, его голос был хриплым и наполненным сдерживаемыми эмоциями.

Если бы я была трезвой, я бы оттолкнула, потребовала ответов. Но прямо сейчас, в его объятиях, я не смогла найти в себе сил спросить что-нибудь еще. Просто было слишком приятно вот так обнимать его. Как будто он был создан только для меня.

Последние пять лет у меня была Кэрри… но по большей части я была одна.

Теперь я не чувствовала себя такой одинокой.

Но я также не чувствовала себя одинокой, когда была с Грейсоном…

Я, наконец, кивнула, мое горло сжалось от невысказанного желания, когда я положила голову ему на грудь. Хотя я видела этот голод в его глазах, который отражался в моих, такое же страстное желание как у меня.

Наши тела прижались ближе друг к другу. Внезапно близость показалась мне недостаточной. Волна вожделения захлестнула меня. Это было все: жар его дыхания на моей коже, ощущение его рук, обнимающих меня, его твердая длина, прижимающаяся к моему животу.

Я захныкала, и он поднял руку, чтобы прижать мою голову к своей груди.

Мой пьяный мозг не мог понять, почему я хотела взобраться на него, как на дерево.

Хотела — неподходящее слово. На самом деле я чувствовала отчаяние.

Я подняла голову, сгорая от желания коснуться его губ. Его голова наклонилась, губы становились все ближе и ближе…

— Черт! — выругался он, резко вскидывая голову и качая головой.

Стыд и смущение пронзили меня.

Они играли со мной. Даже мой затуманенный алкоголем мозг мог это понять.

Я попыталась оттолкнуть его, и его руки крепче обхватили меня.

— Отпусти меня, — прорычала я. — Я не понимаю почему ты и твои друзья считаете это чертовски веселым, но прекратите делать это со мной. Я не гребанная игрушка.

Мои слова были невнятными и смущающими, и горячие слезы навернулись мне на глаза.

— Это не так. Я клянусь тебе, — сказал он в отчаянии.

— Я не понимаю, — закричала я, все еще пытаясь оттолкнуть его.

Джек снова выругался…

А затем его губы прижались к моим, обжигающий поцелуй опалил меня изнутри, распространяя тепло по венам там, где раньше был только холод. Наши языки танцевали вместе, и мир, казалось, исчез, когда мы потерялись друг в друге.

Его поцелуй был похож на возвращение домой.

Я думала о нескольких небрежных поцелуях с тех пор, как очнулась в больнице, о временах, когда я позволяла Кэрри назначать мне свидания — когда я думала о том, чтобы позволить какому-нибудь парню засунуть язык мне в глотку, чтобы посмотреть, смогу ли я что-нибудь почувствовать.

Это было противоположностью небрежности. Это было так, как будто мы танцевали этот танец миллион раз до этого, как будто его губы были предназначены для того, чтобы быть моими. Слеза скатилась по моей щеке от чистых эмоций, которые я почувствовала, проходящих между нами.

Он лизал и посасывал мой рот, как будто я была кислородом, необходимым ему для дыхания.

Вокруг нас играла музыка, комната была полна людей, но с таким же успехом мы могли быть одни. Его твердый член вжался в меня, и я застонала, желая большего. Одна его рука лежала на моей заднице, а другая запуталась в моих волосах, двигая мою голову ровно так, он хотел.

Мне нужно было больше. Я никогда ничего не желала с тех пор, как проснулась.

Но я определенно жаждала его.

Его рука крепче сжала мою задницу, а затем…

Кто-то рядом громко вскрикнул, и реальность обрушилась на нас.

— Блять, блять, блять, — прошипел Джек, когда мы резко отстранились друг от друга.

Он обвел все свирепым взглядом, как будто пытался найти того, кто посмел прервать наш поцелуй. Он все еще прижимал меня к себе, и когда он снова взглянул на меня сверху вниз, то запечатлел последний поцелуй на моих губах, как будто ничего не мог с собой поделать. Наше дыхание было прерывистым, и розовое тепло разлилось по всей моей груди и, я уверена, по щекам.

Его большой палец ласкал мою кожу, желание тлело в золотистом оттенке его взгляда.

— Выпить. Мне нужно еще выпить, — выпалила я, внезапно почувствовав себя крайне неуютно из-за всех эмоций, вспыхнувших между нами.

Он улыбнулся, забавляясь. Как будто он знал что-то, чего не знала я.

— Хорошо, красотка. Мы принесем тебе выпить.

Мы направились обратно в бар, где Кэрри все еще вела разговор, толпа людей прислушивалась к любой истории, которую она рассказывала.

По крайней мере, это звучало так, будто она ушла от собак. Как только она увидела меня, она начала размахивать руками перед лицом, как будто пыталась остыть.

— Черт, Кеннеди. Ты уже беременна? — я подавила удивленный и смущенный кашель, грудь Джека сотрясалась от смеха у меня за спиной.

Кэрри схватила свой телефон и рассеянно постучала по экрану, направив его на Джека. Она наклонилась ближе ко мне, ее голос был похож на пьяный шепот-вопль.

— Это для твоего банка воспоминаний во время мастурбации, Кеннеди.

Я фыркнула, мои щеки вспыхнули от смущения. Но на самом деле это звучало как гениальная идея.

Попытки Кэрри сфотографироваться были оставлены, когда дверь бара открылась, и вошел высокий красивый мужчина. Поскольку я была так пьяна, мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что это муж Кэрри. Кит.

Она издала взволнованный визг и бросилась вперед, обхватив его руками.

— Малыш! Ты здесь!

Ее муж подхватил ее на руки, его лицо расплылось в нежной улыбке.

— Ты выглядишь так, будто хорошо проводишь время, — пробормотал он, руки ласкали ее лицо.

Острая тоска пронзила меня, когда я наблюдала за ними. Они были так влюблены. Я хотела чего-то подобного.

Кэрри начала громко шептать ему, ее слова перемежались игривым хихиканьем.

— О, ты понятия не имеешь, что я собираюсь с тобой сделать, когда мы вернемся домой. Это включает взбитые сливки и твой член… и ты определенно трахнешь меня в задницу.

Кит выдавил смешок, качая головой, совершенно равнодушный к ее восторженным заявлениям, поскольку пьяная Кэрри всегда была возбужденной Кэрри. Он покачал головой Джеку.

— Она всегда говорит такие вещи. Но этого никогда не происходит. Она вырубится и захрапит, как только я посажу ее на переднее сиденье.

Я хихикнула, и смех Джека донесся до меня. Я подняла глаза, немного ошеломленная тем, как великолепно он выглядел с этой широкой улыбкой.

Такая улыбка должна быть незаконной. Или должна идти в комплекте с предупреждением. Потому что это наверняка опасно для моих яичников.

— В комплекте с предупреждением, да? — ухмыльнулся он, обнимая меня.

Черт, я сказала это вслух.

— Ты все еще говоришь это вслух, — сказал Кит, когда Кэрри попыталась схватить его за член. — Эй, девочка, — сказал он, поднимая ее руки над головой.

— Вот так, папочка, — промурлыкала она, и щеки Кита залились румянцем.

— Ладно, пора отвезти тебя домой, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы что-то прошептать, прижавшись к ее уху, отчего Кэрри тут же растаяла в его объятиях.

Взгляд Кита внезапно расширился.

— Черт возьми. Ты Джек Кэмерон! Из «Дьяволов»! Я, блять, большой фанат, чувак.

О да, я на минуту забыла, что он знаменит.

На минуту он просто почувствовался… моим.

Рука Джека сжала мое бедро, как будто он только что прочитал мои мысли.

— Приятно познакомиться, чувак, — сказал Джек, не делая попытки отпустить меня.

Кит взглянул на меня… а затем на руку Джека на моем бедре.

— Ммм, Кеннеди… Тебя подвезти?

— С ней все в порядке. Я прослежу, чтобы она благополучно добралась домой, — пробормотал Джек, прежде чем я успела что-либо сказать.

Я уставилась на него в шоке, но у него хватило наглости просто подмигнуть мне.

— Кеннеди? — спросил Кит, в то время как Кэрри начала делать странные движения, прижимаясь к его ноге.

— Я… я поеду с ним, — ответила я, когда его пальцы начали скользить по коже, выглядывающей между моей рубашкой и джинсами.

Я вздрогнула, когда Кэрри подняла кулак и закричала.

— Это моя девочка! Возьми этот горячий хоккейный член!

Глаза Кита расширились.

— Мне так жаль, — сказал он одними губами Джеку, когда он повел Кэрри к двери.

Пара неуверенных шагов, и он подхватил ее на руки.

— Они идеально подходят друг другу, — пробормотала я, прямо перед тем, как меня внезапно подхватила пара сильных рук.

— Что ты делаешь? — пробормотала я, уткнувшись носом в твердую грудь Джека.

— Не хотел, чтобы меня заметили, — сказал он, еще раз опасно подмигнув, отчего моя предательская киска наполнилась влагой.

Кое-как удерживая меня одной рукой, Джек порылся в кармане и вытащил несколько стодолларовых купюр. Он бросил их на стойку и кивнул головой уставившемуся на него бармену, прежде чем направиться к двери.

Я определенно должна заставить его опустить меня.

Определенно. Определенно.

Но когда дверь открылась и прохладный ночной воздух коснулся моей кожи, я решила, что могу остаться в его объятиях… еще ненадолго.

Просто чтобы согреться, конечно.

Джек подвел нас к огромному грузовику, открыл дверь и усадил меня на пассажирское сиденье максимально осторожно, как будто я была каким-то ценным грузом. Он схватил ремень безопасности и застегнул его вокруг меня, и…

— Привет, красотка, — пробормотал он, укутывая меня в свою спортивную командную куртку, когда я неуверенно открыла глаза.

— О, я что, заснула? — я быстро поднесла руку ко рту, отчаянно надеясь, что у меня на лице нет слюней.

Я огляделась, понимая, что мы заехали на его подъездную дорожку.

Блять. Здесь нам придётся попрощаться на ночь… Вернуться в адский трейлерный парк через дорогу. Я никогда не могла понять, как район особняков оказался так близко к такому месту. Этих богатых людей должно было сводить с ума то, что у них под боком была такая дрянь, как я.

— Кеннеди… — начал он, его рука ласкала мою щеку.

Бабочки взбесились у меня внутри, неистово танцуя, потому что то, как он смотрел на меня…

Время застыло, когда наши взгляды встретились, каждое мгновение было наполнено чувством предвкушения, электрическим зарядом. Мне это показалось? Это был он — он наклонился, его губы были дразняще близко к моим.

А потом они коснулись меня, словно прошептанный секрет, который не принес ничего, кроме того, что заставил меня хотеть его еще больше.

— Кеннеди, я…

— Все в порядке? — спросил Джек, и я рухнула обратно в кабину его грузовика, изо всех сил пытаясь удержать обрывки того, что казалось воспоминанием, проносящимся в моей голове.

Странное чувство дежавю поползло вверх по моей спине, и я потрясла головой, пытаясь взять себя в руки.

Джек смотрел на меня, его брови озабоченно изогнулись.

— Да, я в порядке. Просто… просто немного пьяна, — неуверенно пробормотала я, желая расплакаться, потому что какие бы воспоминания у меня ни были… они исчезли.

Глупый. Мозг.

Он смотрел на меня еще секунду, прежде чем завести грузовик, его рука легла на подголовник позади меня, делая универсальное движение горячего парня, когда он оглянулся назад и выехал на улицу.

— Я живу на Уэйкфилд-стрит, — сонно пробормотала я, прислонившись головой к прохладному окну.

Его рука, которой не было на руле, все еще была вытянута позади меня, играя прядями моих волос.

Прикосновение его руки, нежное урчание его грузовика, тихая музыка, играющая по радио…

Всего через несколько минут я заснула.

— Вся моя, — прорычал он мне в кожу, хватая меня сзади и крепко прижимая к своей груди.

— Моя, — пробормотал он мне в губы, когда его язык лизнул мою кожу.

Его рука накрыла мою грудь, разминая ее, в то время как другая его рука скользнула вниз по моему животу и оказалась между ног.

Я застонала, когда его пальцы скользнули по моей щелке, пока он покусывал и посасывал мою кожу.

Он согнул колени, выравнивая наши тела. Его твердый член терся о складку моей задницы, когда он прижимался к моему клитору, умело потирая его через джинсы.

— Моя киска, — прошептал он, когда его другая рука начала теребить и пощипывать мой сосок.

Я извивалась под ним, вскрикивая от пронзившего меня удовольствия.

Он сильно прикусил мою пульсирующую точку, быстро облизывая и посасывая это место, когда я задохнулась от боли.

Внезапно меня развернуло и приподняло. Мои ноги немедленно обвились вокруг него, прижимая его член к моей сердцевине. Он зашагал в сторону своей спальни, при каждом шаге прижимаясь членом к шву моих джинсов и каким-то образом задевая мой клитор в самый раз.

— Черт, ты идеальна. Моя идеальная, хорошая девочка, — успокаивал он, когда я уткнулась лицом ему в шею.

— Дай мне свои губки, — внезапно приказал он, останавливаясь и прижимая меня спиной к стене прямо у входа в его спальню.

Его рот завладел моим в голодном, отчаянном поцелуе, его язык переплетался со мной, когда он лизал, просовывая язык внутрь и наружу.

— Пожалуйста, — пробормотала я, и его ответная улыбка осветила мои внутренности.

— Я буду так хорошо заботиться о тебе, — пообещал он, когда его губы встретились с моими.

Он ухмыльнулся, когда его бедра прижались ко мне, так что я могла почувствовать каждый дюйм его твердого члена. Он толкнулся в мою сердцевину, подталкивая меня ближе к краю, когда достиг идеального места между моих ног. Я уткнулась лицом в его шею, не желая, чтобы другие слышали.

— Позволь им услышать тебя, — сказал он так, как делал всегда, как будто у него был прямой доступ к мыслям в моей голове. — Я хочу, чтобы они услышали, как хорошо я забочусь о тебе.

Он снова прижался ко мне, и вот так я кончила, мои тихие всхлипы разносились по воздуху.

— Это был первый. Но мы можем сделать гораздо лучше, чем это, — он подошел к своей кровати и бросил меня на мягкие простыни.

А потом он встал на краю, глядя на меня сверху вниз, почти благоговейно, как будто не мог поверить, что я была там. Я не знала, почему парни всегда так смотрели на меня. Они были Богами среди людей, в то время как я была никем.

Он медленно опустился на пол и схватил меня за бедра, притягивая вперед, пока мои ноги не свесились с кровати.

— Это нужно снять, — пробормотал он, каждое произнесенное шепотом слово соблазняло меня.

Всего за мгновение я сняла сандалии, затем джинсы, его пальцы гладили мою кожу, когда он стягивал их с моих ног. Вскоре я лежала там в одной футболке и трусиках.

Он уставился на мои стринги, его щека дернулась, когда он мягко коснулся влажного пятна на ткани, свидетельствующего об оргазме, который он только что доставил мне. Его глаза закрылись, а на лице появилось страдальческое выражение.

С рычанием он резко сорвал с меня нижнее белье, так что я оказалась голой на прохладном воздухе. Он схватил меня за ноги, закинув их себе на плечи, и зарылся лицом в мою киску.

Я отчаянно заскулила, когда его язык лизнул мои складочки, а палец проник внутрь меня.

— Блять, — вскрикнула я, когда он попал в то идеальное место внутри.

Он хихикал, облизывая и посасывая мою кожу, кружа вокруг клитора, но никогда не касаясь того места, где я хотела.

Где я нуждалась в нем.

— Пожалуйста, — умоляла я. — Пожалуйста, позволь мне кончить.

— Ты моя хорошая девочка? — лениво спросил он, когда его язык проник в мою щель, его палец все еще был внутри меня.

— Да. Я твоя. Пожалуйста, — отчаянно захныкала я.

— Черт. Ты такая милая, — прорычал он.

Мое сердце отбивало барабанное стаккато в груди. Обычно он был милым, идеальным парнем мечты… но так случилось, что у него так же был самый грязный рот.

И мне это нравилось.

— Пожалуйста, трахни меня, — выдохнула я.

— Пожалуйста, трахни меня кто? — насмехался он, медленно выводя палец из меня до конца.

Я была близка к слезам от того, насколько опустошенной я себя чувствовала.

— Пожалуйста, сэр, — взмолилась я.

— Вот и все, детка.

Он зарычал, подавшись вперед, стягивая мою рубашку через голову и стаскивая лифчик, так что я осталась полностью обнаженной. Мне никогда не нравилось думать о том, почему у них все так плавно получалось раздевать меня.

Должно быть, я нахмурилась, потому что он нежно схватил меня за подбородок, возвращая мое внимание к себе.

— Перестань думать, — рявкнул он. — Если ты не думаешь о моих пальцах, моем члене или моем языке и о том, что они с тобой делают, — ты только чувствуешь. Пойми.

Я кивнула в его объятиях, и он вознаградил меня своим ртом на моей груди, его зубы нежно прикусывали и посасывали мои соски, когда он просунул в меня два пальца, тыльной стороной ладони надавливая на мой клитор с каждым толчком своей руки.

— Да, да, да! — закричала я, извиваясь на кровати.

Его руки крепче обхватили мои ноги, прижимая меня, пока его пальцы входили и выходили из меня. Его язык на моих сосках был шершавым, скользя на грани боли и удовольствия.

И мне это понравилось.

Стоны вырвались из моего рта, когда его язык присоединился к пальцам, облизывая и посасывая и, наконец, сосредоточился на моем клиторе.

Еще одно скольжение его языка, и я кончила, моя киска сжала его пальцы. Он продолжал вводить их в меня и вынимать, пока я не начала извиваться от того, насколько чувствительной я была.

Когда это стало почти невыносимо, он, наконец, поднял голову, его губы блестели от моих соков. Он вытащил пальцы из моей киски и поднес их ко рту, показывая, что слизывает меня с себя.

Он подался вперед, его губы захватили мои, так что я смогла попробовать себя на его языке.

— Твоя киска такая вкусная, — пробормотал он мне в губы. — Мой язык мог бы оставаться внутри неё весь день. Но мой член отчаянно нуждается в тебе.

— Только твой член? — прошептала я.

— Я весь отчаянно нуждаюсь в тебе, — в его голосе была боль, а в его взгляде — жгучая уязвимость.

И я понимала, что он чувствовал, потому что иногда казалось, что всего этого слишком много.

Как будто мы впятером жили в мире грез, и, если бы мы моргнули, все бы исчезло.

Он приподнялся с меня и задрал рубашку, я никогда не привыкну к его совершенству. Эти восемь кубиков, сексуальный v-образный вырез, спускающийся к бедрам. Меня охватило чувство неловкости.

Мое тело было сплошь из мягких изгибов, нигде на мне не было ни капли твердого совершенства его тела.

— Ты идеальна, — прошептал он, спуская штаны, обнажая набухшую, блестящую головку своего огромного члена.

Он провел им по моим мокрым складочкам, раз… два, его пристальный взгляд искал мой.

Я кивнула, улыбка тронула мои губы, когда он медленно, осторожно вошел в меня, не отрывая взгляда от моих глаз. Я задохнулась от растяжения. Независимо от того, сколько раз они брали меня, это всегда было похоже на это, идеальное растяжение, когда они заполняли меня полностью.

Его губы опустились, сладко двигаясь против меня, его язык танцевал и переплетался с моим.

— Я люблю тебя, — пробормотал он, медленно отстраняясь.

Прежде чем я смогла ответить ему, он рванулся вперед, пока полностью не оказался внутри меня, мой крик заполнил комнату, когда он полностью раскрыл меня.

— Вот так, детка. Ты так хорошо меня принимаешь. Как будто ты была создана только для меня, — простонал он, нежно целуя меня. — Ты такая чертовски красивая.

Его голос звучал немного ошеломленно, когда кончики его пальцев прошлись по моей челюсти.

У меня перехватило дыхание, когда он начал двигаться, кончик его члена коснулся этого идеального места. Его руки заключили меня в клетку, так что я чувствовала себя полностью принадлежащей ему.

Полностью.

Он входил и выходил из меня, когда я обхватила ногами его бедра, удовольствие спиралью пронизывало меня.

— Агрх, блять, — он перевернул нас, пока я не оказалась на нем сверху, его пальцы впились в мои бедра, а член заполнил меня.

Я покраснела, когда его взгляд скользнул вниз по моему лицу, к груди, туда, где мы были соединены. Он сексуально прикусил нижнюю губу, и я чуть не кончила только от этого.

— Оседлай меня, милая. Покажи мне, насколько я принадлежу тебе, — приказал он грубым голосом.

Я пошевелила бедрами, приподнимаясь с него, все еще удерживая его внутри себя, прежде чем толкнуться вниз.

— Вот так, детка. Задуши мой большой член. Я люблю твою тугую киску, принцесса, — прорычал он.

Внезапно я проснулась, полностью лежа сверху на твердом теле, моя сердцевина терлась о его ногу, как будто я была кошкой во время течки.

Почти достигая завершения.

Все мое тело сжалось, когда удовольствие захлестнуло меня.

Потребовалась секунда, чтобы ужас пронзил меня. Подняв голову, я уставилась на…

Картера.

Я была в постели с Картером.

Я только что кончила на Картера, потираясь своей киской о его бедро.

И, судя по чудовищному члену, прижимающемуся к моему бедру… я делала это уже некоторое время.

— Вот дерьмо. Вот дерьмо. Вот дерьмо. Вот дерьмо, — взвизгнула я, соскакивая с него.

Мы оба все еще были одеты… Ну, он был полуодет, в баскетбольных шортах, его золотистая кожа и пресс, и слишком много идеальных мышц были видны в данный момент.

— Мне так жаль, — сказала я, слезая с кровати.

Я замерла на минуту, пытаясь понять, как я здесь оказалась. Мне все еще снился сон? Тогда меня охватило похмелье, в моем черепе словно поселился барабан, и кто-то колотил по нему долбанными палочками.

Я напилась. Я помню это. Была в «Типси Юникорн» с Кэрри. Мы пили шоты…

И Джек! Он появился в какой-то момент.

Вспышки образов поразили меня. Мы вдвоем на переполненном танцполе. Поцеловал ли он меня? Его руки поднимали меня в грузовик.

И затем…

— Как я сюда попала? — спросила я, съежившись от того, как хрипло прозвучал мой голос. — С тобой?

В тот момент он опирался на мускулистую руку и смотрел на меня с ухмылкой на губах, его член все еще говорил мне «доброе утро» сквозь баскетбольные шорты.

Не смотри на его член крикнула своему явно жаждущему «я». У меня все еще болело внутри от оргазма, мое тело было напряжено и готово к большему.

Дверь рядом со мной внезапно открылась, и Себастьян, из всех, блять, людей, просунул голову внутрь, казалось, совсем не удивленный тем, что я была прижата к стене.

— О, хорошо. Спящая красавица проснулась. Джек готовит блинчики внизу, — его пристальный взгляд на мгновение задержался на мне, скользя от пальцев ног до головы, оставляя на моей коже теплый след. — Спускайся, когда будешь готова.

— Вы все живете вместе? — предположила я, пытаясь спланировать, как быстро я смогу уехать из штата.

Или, может быть, даже из страны.

Я не была уверена, что есть место достаточно далекое, чтобы избежать смущения, которое я испытывала в данный момент.

Картер соскользнул с кровати, вытягивая руки над головой.

И подайте на меня в суд, но я не могла отвести взгляд. Передо мной было слишком много сексуального совершенства. Его темные волосы были взъерошены, отчего-то выглядя еще сексуальнее, чем обычно. Он поймал мой взгляд… Не то чтобы это было не очевидно, поскольку я практически пускала на него слюни, стоя там, и он неторопливо направился ко мне.

Его рука обхватила мое бедро, и он наклонился к моему уху, его член упирался мне в бок.

— Просто для протокола, милая, ты можешь кататься на мне в любое время, когда захочешь. Я даже буду называть тебя «хорошей девочкой», пока ты это делаешь, — он откинулся назад, чтобы видеть всю тяжесть моего унижения. — Это больше по душе Джеку. Но я могу с этим справиться.

Я буквально сползла на землю, растекаясь лужицей вожделения и ужаса, а он усмехнулся и вышел из комнаты, оставив меня сидеть там.

Несмотря на то, что в данный момент я умирала от смущения, я не могла не обратить внимания на комнату.

Как было приятно находиться здесь.

Стены представляли собой шикарное сочетание панелей из темного дерева и светлых нейтральных тонов, центральным элементом комнаты была большая двуспальная кровать, на которой я проснулась. Изголовье и серые шелковые простыни выглядели дорого, на порядок превосходя мебель из комиссионного магазина, из которой состояла моя крошечная квартирка. Мягкое рассеянное освещение исходило от стратегически расположенных настенных бра, создавая теплое и манящее сияние.

Вдоль одной стены тянулось окно от пола до потолка, из которого открывался захватывающий дух вид на городской пейзаж. Тяжелые бархатные шторы насыщенного полуночно-синего оттенка обрамляли этот вид, и я поняла, когда поднялась с пола и выглянула наружу… мы были действительно высоко.

Когда я оглядела комнату, мой взгляд зацепился за фотографию четырех детей в рамке. Я была почти уверена, что троих детей звали Картер, Джек и Себастьян, нахальные улыбки и грязь, размазанная по их щекам. Я наклонилась вперед, гадая, кто четвертый человек на фотографии. Однако он пристально смотрел на других мальчиков, поэтому его лицо было частично скрыто углом съемки. Его улыбка была более мрачной, в глазах был затравленный взгляд, который отличался от других.

Где-то в конце коридора хлопнула дверь, и я подскочила, чувствуя, что делаю что-то, чего не должна была делать. Не то чтобы я вообще должна была быть здесь.

Я последовала за соблазнительным ароматом шипящего бекона и слабым звоном посуды вниз по лестнице, мое сердце замирало с каждым шагом. У меня не было никаких сомнений в том, что Картер поделился с остальными подробностями того, как я… наступила ему на ногу своей вагиной, и мысль о том, чтобы встретиться лицом к лицу со всеми тремя после этого маленького позорного рандеву, означала, что теперь мое смущение будет умножено втрое.

Если бы я не могла двигаться, мне пришлось бы искать другую работу. Я имею в виду, как можно вернуться после того, как трахаешь ногу незнакомца?

Лучший вопрос был в другом: как я вообще оказалась в его постели? У меня сохранились смутные воспоминания о том, как Джек предложил отвезти меня домой.

Так, как же я оказалась у него дома?

Когда я спускалась по лестнице, звук их голосов становился громче, смешиваясь со смехом и обрывками шуток, которых я не понимала. Еще одна волна знакомого чувства нахлынула на меня.

У меня внутри все сжалось. Можно подумать, что через пять лет я привыкну ничего не помнить. Но последние пару недель были мучительными, я чувствовала, что нахожусь на грани чего-то, но не могла понять, что это за «что-то».

Аромат завтрака становился все сильнее по мере того, как я добралась до подножия лестницы, мой желудок скрутило от смеси голода и дурных предчувствий, желая, чтобы был способ улизнуть незамеченной. Но, похоже, входная дверь заведения была с другой стороны кухни.

Очевидно, другого выхода, кроме как через нее, не было.

Сделав глубокий вдох, я вошла на кухню, мои глаза расширились от того, насколько это место было шикарным. Думаю, мне следовало этого ожидать, учитывая, какой милой была спальня Картера. На кухне были гладкие столешницы из серого мрамора, приборы из нержавеющей стали и большой остров в центре, окруженный кожаными барными стульями.

Это была самая красивая кухня, которую я когда-либо видела… но она не могла привлечь моего внимания по сравнению с тремя парнями в ней — Картером, Джеком и Себастьяном.

Которые были без рубашек.

Картер, с точеным подбородком и россыпью темных татуировок на широкой груди, стоял, прислонившись к островку, и потягивал кофе. Его темные волосы все еще были взъерошены так, что кричали «только что из постели», а его теплые изумрудные глаза были полны озорства, когда он смотрел на меня.

Понимающе. Как будто он знал, как я звучу, когда кончаю.

Ведь так и есть.

Джек стоял у плиты, умело переворачивая блинчик. Его пепельно-светлые волосы ниспадали растрепанными волнами, его скульптурная спина и руки были согнуты в каждое грациозное движение, и я чувствовала себя немного ослепленной этим зрелищем.

Себастьян перекусывал кусочком бекона с тарелки, стоящей перед ним на островке. Его темно-русые волосы были слегка растрепаны, и я поймала себя на том, что разглядываю его татуировки. Одна из них бросилась мне в глаза.

«Принцесса».

Вспышка ревности пронзила меня, когда я подумала о другой девушке на его теле.

Это было странно.

Его темно-синие глаза встретились с моими, и улыбка тронула уголки его губ.

Так вот каково это — быть под кайфом?

Мои мысли пребывали в головокружительной смеси желания и восхищения, пока я изо всех сил пыталась сформулировать связные предложения. Казалось, что мои щеки горели, а пульс участился. А еще я была смущающе влажной между бёдрами. Их троих было слишком много.

Просто подумайте, на что это было бы похоже, если бы они все были голыми.

Это было так, как если бы кухня действительно была логовом сирены, и я была безнадежно поймана в ловушку.

Не позорься больше, мысленно закричала я.

— Мы бы дали тебе поспать подольше, но у нас тренировка. Не хотел, чтобы ты проснулась в незнакомом месте… — сказал Джек таким тоном, словно оборвал себя.

— Ммм, спасибо за это, — пробормотала я, когда Себастьян протянул мне чашку… чая. Дымящуюся чашку чая. Я мгновение смотрела на нее, прежде чем сделать глоток.

Да, мне все равно очень понравилось.

Но откуда, черт возьми, они могли это узнать?

Я с подозрением взглянула на Себастьяна, но он вернулся к поеданию кусочка бекона, определенно не ерзая на краешке стула по поводу того, пью ли я кофе или чай.

— Возьми тарелку, детка, — сказал Картер, на его лице все еще была эта глупая, горячая ухмылка, как будто каждое слово, слетающее с его губ, было шуткой.

— Спасибо, — пробормотала я, потирая лоб, моя головная боль с похмелья все еще терзала меня.

— А вот и адвил, — сказал Картер, протягивая мне пузырек.

— Все так очевидно, да? — я застонала, когда схватила пузырек с таблетками и высыпала немного себе в руку.

— Ты вела себя довольно круто, но не было никакой возможности, чтобы у тебя не разболелась голова после вчерашнего вечера, — небрежно сказал Джек, мастерски переворачивая очередной блинчик.

Я прикусила губу, чуть не подпрыгнув, когда поняла, что Себастьян уставился на мою губу так, словно это оскорбило именно его. Я отпустила ее, и он вздохнул, вгрызаясь в еще один кусочек бекона все еще слишком пристально глядя на меня.

— Эм… насчет прошлой ночи. Как именно я здесь оказалась?

На мгновение все замолчали, а затем Джек положил мне на тарелку несколько блинчиков.

— Ты сама напросилась прийти. И была изрядно пьяна. Так что мне показалось хорошей идеей, чтобы кто-нибудь присмотрел за тобой.

Мои щеки покраснели еще больше, и мне захотелось вжаться в полированный деревянный пол. Если я терлась своей киской о Картера без стеснения этим утром… Могла только представить, какой я была прошлой ночью.

— Хорошо, — сказала я, поливая блинчики сиропом и отправляя кусочек в рот, чтобы мне не пришлось больше ничего говорить в течение минуты.

Все трое наблюдали за мной, и, как и вся эта история с богами без рубашек, которая у них происходила… их внимания сразу стало слишком много.

Зачем Картеру нужно было так есть? Я даже не знала, что можно сделать прием пищи сексуальным. Я, конечно, не овладела этим искусством с тех пор, как отправляла блинчики в рот, как будто это была моя работа.

Блинчики с шоколадной крошкой? Я их обожала. Это была одна из немногих вещей с тех пор, как я проснулась, которую я обнаружила довольно рано, и я без сомнения знала — это мое любимое блюдо на завтрак.

— Нравятся эти блинчики, принцесса? — Себастьян протянул, и моя вилка замерла на полпути ко рту от прозвища… которое было вытатуировано на его чертовски сексуальном теле.

Возможно, это было просто в его вкусе. Он называл девушек «принцессами». В конце концов, это было прозвище, которое все постоянно видели в романах.

Мысль о том, что он применит это к другому человеку, заставило меня почувствовать тошноту внутри. Я отложила вилку.

— Да, они мои любимые, — ответила я, стараясь, чтобы это не прозвучало уныло.

Официально. Я сошла с ума. Или, по крайней мере, стала более сумасшедшей, чем была раньше. Мне правда нужно было выбраться отсюда.

Но была еще одна вещь, которую мне действительно нужно было знать.

— И, э-э, как именно я оказалась в спальне Картера, э-э, в его постели? — слово «постель» прозвучало сдавленно, и улыбка Картера в этот момент была такой широкой, что он выглядел почти как карикатура.

Очень пикантная карикатура, но, тем не менее, карикатура.

— Ну, ты начала в комнате для гостей, — сказал Джек… немного слишком невинно.

— А потом, около двух часов ночи, ты отправилась на разведку в мою комнату, — продолжил Себастьян.

— В конечном итоге оказалась в моей, — закончил Картер, небрежно пожав плечами, как будто это был не самый ужасный, постыдный поступок, который я когда-либо совершала.

Я больше никогда не буду пить.

И я никогда не расскажу об этом Кэрри.

Она была бы слишком взволнована. Не хотелось бы доводить свою лучшую подругу до сердечного приступа или чего-то в этом роде.

Я закрыла лицо руками.

— Мне так чертовски жаль, — пискнула я.

Внезапно теплые руки убрали мои от лица.

— А мне нет, — промурлыкал Картер, уставившись на меня сверху вниз.

— Дыши, детка, — пробормотал Джек, фыркнув.

И у меня перехватило дыхание, поскольку, очевидно, я задерживала его все то время, пока Картер прикасался ко мне.

Я отпрянула от Картера и отправила остатки своих блинчиков в рот, как будто это была моя работа.

К тому же, они действительно были чертовски восхитительны на вкус.

Как только был проглочен последний кусочек — слава богу, я не подавилась, я была готова убраться оттуда.

Или, по крайней мере, это казалось социально правильным поступком.

Было что-то успокаивающее в том, чтобы находиться рядом с ними. Что-то безопасное.

Просто еще одна вещь, которую нужно было разгадать, когда я буду одна. Когда я не трахаю ногу какого-нибудь незнакомца после того, как забралась к нему в постель, как жуткая преследовательница посреди ночи.

— Можно мне узнать адрес, чтобы я могла поймать Uber? Я знаю, вам, ребята, нужно готовиться к тренировке, — последнее слово я произнесла медленно.

Потому что все трое выглядели встревоженными из-за того, что я спросила.

— Я обещаю, что не собираюсь преследовать никого из вас… Мне просто нужно знать, откуда меня можно забрать.

— Я отвезу тебя, — сказал Джек, выключая конфорку на плите и вытирая руки кухонным полотенцем.

Все было так… по-домашнему. Ничего такого, чего я ожидала бы от трех спортсменов-суперзвезд.

— Но ты можешь остаться, — выпалил Себастьян, прежде чем провести татуированной рукой по лицу.

Я с любопытством уставилась на него, сравнивая его… все их поведение перед дракой на днях.

Что, черт возьми, происходило?

— Мне нужно постирать белье перед вечерней сменой, — неуверенно сказала я, хотя что-то внутри меня кричало, чтобы я согласилась на его предложение.

— Хорошо, — сказал он, выглядя таким разочарованным…

У меня возникло желание обнять его.

Хорошо. Я должна была выбраться отсюда. Сейчас.

— Дай-ка я возьму свои ключи, — сказал Джек, но даже его яркая индивидуальность казалась приглушенной, как будто из комнаты выкачали всю энергию.

— Увидимся, — хрипло сказал Картер, проходя мимо меня, когда Джек забрал ключи.

Возможно, мне придется поговорить об этом с Кэрри. Возможно, нам нужно было обсудить каждую деталь и проанализировать, почему мне показалось, что все трое были расстроены моим уходом после того, как я в пьяном виде пробралась в их спальни и залезла на одного из них.

Обратно ко мне мы ехали в основном молча. Поездка была на удивление быстрой. Их шикарная высотка находилась близко к бедной части города, где я жила.

По какой-то причине от этой мысли у меня разболелась голова, и я заерзала на сиденье от странного ощущения, пробежавшего по моей коже.

Он остановился возле моей квартиры, бросив на нее неприязненный взгляд, когда парковал грузовик. Я двинулась, чтобы открыть свою дверь, но он схватил меня за руку, прежде чем я успела.

— Позволь мне, — пробормотал он, прежде чем выпрыгнуть из своего грузовика и пробежаться вокруг, чтобы открыть мою дверь.

Я упоминала, какой шикарный грузовик у Джека? Он был красным и суперогромным, что я обычно не люблю. Но поскольку я воочию почувствовала, какой у него большой член, когда танцевала против него прошлой ночью, это определенно относилось к категории сексуальных. Здесь не было никакой чрезмерной компенсации. Джек и его член были созданы для этого грузовика.

— Что такого происходит в твоей хорошенькой головке, что заставило тебя так покраснеть? — поддразнил Джек, помогая мне выбраться из грузовика.

Блять. Мои щеки пылали.

— Смущение, — быстро сказала я. — Чистое смущение. Еще раз прошу прощения. Спасибо, что заботишься обо мне. Кто знает, что бы я делала прошлой ночью, если бы была предоставлена самой себе. Наверное, носилась по комплексу или что-то в этом роде.

Он усмехнулся, провожая меня к моему многоквартирному дому.

— Дальше я сама. Еще раз большое спасибо, — выпалила я, не желая, чтобы он приближался к моей дерьмовой квартире после того, как я только что увидела дворец, в котором он и остальные жили.

Скажем так, на него это не произвело бы впечатления.

Даже тараканы, которые появлялись каждые несколько недель, несмотря на все мои ловушки и мою нездоровую одержимость отбеливателем, не были впечатлены.

Джек снова прикусил губу, как будто пытался решить, хочет ли он меня слушать, но, наконец, он притянул меня к себе.

— Тебе стоит попробовать мой член в следующий раз, если хочешь испытать оргазм, милая. Это намного лучше, чем нога Картера, — сказал он небрежно, его губы были так близко к моему уху, что касались моей кожи, посылая звездную дрожь, пульсирующую по моей коже.

С этой очень неожиданной прощальной мыслью, он пошел обратно к своему грузовику, насвистывая, как психопат, и оставил меня там… в полном беспорядке.

Мне потребовался остаток дня, чтобы преодолеть смущение и подумать о том, как впечатляюще, что он запомнил адрес, который я дала ему прошлой ночью, и отвез меня домой без напоминания.

Как будто он уже знал это с самого начала…