Никакой настоящей причины для этого нет

Глава семнадцатая. Праздники, бойкот и потерянная знакомая

Никакой настоящей причины для этого нет. Для бойкота никогда нет достаточной причины. Обезьяны — животные социальные, без общения жить им физически некомфортно. И людям, как одному из видов обезьян без общения с существами своего вида, крайне некомфортно. Японская нация, конечно, презирает учение белых варваров, и в том, что белые варвары происходят от обезьян, вообще не сомневается, себя при этом считая потомками богов. Правда, как в насмешку, для японцев социальные нормы, или желание и необходимость быть частью общества еще более критичны, чем для «белых варваров». И для них тоже бойкот или полное игнорирование существа или существ своего вида вещь — крайне неудобная, неприятная и злая.

Бойкот — это ужасно. Пусть даже бойкотируют тебя не все, а только твой класс и некоторые закадычные друзья тех, кто в твоем классе — это на самом деле очень много. Это почти сто процентов тех, с кем ты общаешься каждый день. То есть для тебя — это почти все люди, которых ты видишь изо дня в день, все твое обычное окружение.

В некотором роде бойкот даже хуже издевательства, нет это самая вершина — это пик издевательства — непризнание тебя разумным существом. Или даже вообще непризнание тебя существующим. Никто с тобой не говорит, никто к тебе не обращается, листочки от учителя передают, да, но это и все. Атмосфера в классе, и так долгое время бывшая очень нехорошей, стала еще хуже.

Те, кто это затеял, надеялись не мытьем, так катаньем добиться того, что Хидеки и Кеко сломаются, будут просить прощения, делать все, чтоб их только заметили. Возможно, завяжут драку и не одну, и их можно будет прижать. Во время инцидента с канцелярскими ножами все были настолько ошарашены, что даже никаких свидетельств этого не было. А за попыткой обвинить их в немотивированном насилии был шанс, что раскроется, что насилие было очень даже мотивированным. Поставленная на следующий день еще одна царапина на щеке Хаире поставила точку в прямых физических попытках навредить, но если зачинщиками будут Хидеки или Кеко и их оппоненты будут к этому готовы — перспективы открывались интересные. Особенно учитывая родственные связи Хаире Лина и директора школы.

Но, к удивлению, и разочарованию Хаире, Гилы и их ближайшего окружения — это не работало. Остальной класс относился к бойкоту по-разному, от поддержки до неприятия. Первые считали, что Анпан-кун сам заслужил такое своим поведением, а Аме-сан его поддержкой. Последние считали такое поведение неправильным, и даже если Анпан-кун вел себя неправильно — надо с ним поговорить, объяснить, в чем он неправ, убедить извиниться, в общем, прийти к чему-то… более нормальному. Как правило, это были люди чувствительные к атмосфере класса и обладавшие несколько большей эмпатией. Атмосфера класса же стала совсем холодной и недружелюбной. Но и не принимающие бойкот ничего не делали, опасаясь сами, оказаться в этой атмосфере холодного отчуждения, и отлично помня, что «торчащий гвоздь бьют сильнее». Большинству же класса было просто наплевать. Решили игнорировать Анпан-куна и Аме-сан — значит, игнорируем. Правильно это или неправильно, и кто вообще такое затеял — неважно. Я — как все. Ведь для оправдания собственного бездействия никакая настоящая причина не нужна.

Тем более, все выглядело так, будто Анпан-кун и Кеко совсем не страдают от бойкота. Что, конечно же, было неправдой, но в очень небольшой степени.

Кеко и Хидеки не очень комфортно чувствовали себя все это время, но у каждого была дополнительная мотивация держаться. Каждый из них понимал, что если один из них сломается — будет намного хуже. И Хидеки, и Кеко — давно бы уже сломались и слегли с нервным срывом за время много-много меньшее, чем то, что прошло с начала бойкота. Будь они одни.

Но система, в том числе и социальная — это всегда больше чем просто сумма ее составляющих. И пара — это намного, намного больше, чем один человек. И они держались.

Временами это и не требовало особых усилий, как, например, во время обеда, когда они уходили из класса и садились обедать вместе на крыше. Или пересекались с младшей сестренкой Кеко и ее подружками и опять же обедали вместе, довольно весело болтая. Хидеки пусть и не был особым фанатом определенных идолов, в теме неплохо разбирался.

Временами это игнорирование было довольно неприятно, когда во время уроков физкультуры, когда парные упражнения приходилось делать с учителем или самому — они были и это делали вместе, но уроки у девочек и мальчиков проводили по отдельности. Но они в любом случаебыли вместе почти все время, а значит, оба никогда не оставались в одиночестве.

Кеко даже нашла подработку в небольшом магазинчике недалеко от подработки Хидеки. Магазинчик работал допоздна, и она настолько часто, насколько могла, часто брала смены, совпадающие со сменами ее парня. В эти дни он провожал ее домой и они свободно и спокойно болтали. Такое мини-свидание-прогулка очень нравилась им обоим.

— Как тебе сегодняшний урок физики? — Решился поднять неоднозначную тему Хидеки. Изучали они сейчас механику, из-за чего понимание предмета у Хидеки, учитывая его подработку, для него было пара пустяков.

И когда на сегодняшнем уроке их одноклассник Тагари все запинался, учительница сказала Хидеки «помочь».

Он помог и даже объяснил так, что тот понял, и даже закончил задачу самостоятельно. Но был один нюанс, бедняга Тагари принадлежал нейтральной группе и не знал, как реагировать и благодарить ли за помощь, он покраснел побледнел, и только дождавшись реплики учителя «скажи «спасибо» Казуми-куну», пробормотал «спасибо» и сел на место.

— Чуток забавно было ага, — Кеко улыбнулась, но Хидеки видел как она погрустнела, видимо, вспомнила сам факт бойкота. Еще раз.

Хидеки решил, что надо бы развеселить девушку, и решил ее отвлечь:

— Пойдем на свидание в эти выходных, Кеко-чан? Скажем, в кино?

Начало всего этого для Кеко было крайне неприятным. В классе царила настолько напряженная атмосфера, что лично для нее даже ситуация после открытой конфронтации была легче. Не надо думать, с кем быть осторожной и стараться не сказать ни одного лишнего слова, а кому из девочек можно доверять. Не надо думать о том, что может все же получится завести подружек. Все стало пусть и печальнее, но в некотором роде проще. Осторожной надо быть со всеми, а завести подружек не получится. Но Кеко не считала, что осталась в убытке. Вместо ненадежных подружек, у нее появился парень, при этом ставший для нее не только близким, но и крайне надежным человеком. Настолько надежным, что она готова ради него на все. Кеко покраснела, но еще раз четко осознала, что да, готова. Если Хидеки… Она помахала головой, вот уж точно, эти глупости — вообще не проблема, если предохраняться. Кеко прижала руки к щекам, потом резко два раза себя по ним хлопнула, приводя мысли в порядок. Снова она не о том думает. С подружками не заладилось, зато получилось наладить отношения с сестрой, а она уже и перестала на это надеяться. Опять Хидеки помог, пусть и косвенно.

Поэтому бойкот, последовавший вскоре после конфронтации, был сопряжен не только с особо неприятными чувствами, но и с облегчением. Она устроилась на подработку в кафе недалеко от автомастерской Мато-сана, иногда приходила на занятия сестры и изредка в них участвовала. Правда, основной мотивацией для нее было, чтобы Хидеки увидел ее в самом лучшем виде, в каком айдола может увидеть ее фанат. Ей, в отличие от многих айдолов не нужна была любовь многочисленных фанатов. Любви одного фаната ей было бы достаточно, если этот фанат — Хидеки-кун.

Его приглашение на свидание было таким милым и заботливым, что Кеко хотела в лепешку расшибиться, лишь бы Хидеки как следует повеселился. Но в кино ей не особо охота, а еще не хочется пересекаться хоть с кем-то из одноклассников, даже случайно. Но отказываться от свидания…

Не хотелось.

А еще в эти выходные в соседнем городке есть какой-то местный осенний фестиваль, на котором в воскресенье даже выступает айдол-группа ее сестры, с не особо оригинальным названием «Яркая улыбка». И Кеко ответила прямо:

— В кино не хочу, — ей даже стало стыдно, настолько быстро лицо Хидеки-куна стало грустным, и она быстро продолжила, — А на свидание хочу! В соседнем городе. И на этот раз проезд — на мне.

Менеджер «Яркой улыбки», видевший все записи с ее участием в конкурсе айдолов вместе с сестрой, не раз предлагал ей присоединиться как «Левой близняшке Кикари» хоть временно, и она даже воспользуется этим приглашением. Выступление не очень значимое, городок маленький и фестиваль не так чтобы на всю префектуру популярный, так что много народу там быть не должно. Надо только насчет Хидеки-куна договориться, но если что, младшая сестренка поможет. Пусть только попробует не помочь!

В последние полгода, с того самого, то ли злополучного, то ли счастливого случая с признанием, жизнь Хидеки была настолько полна сюрпризов, что думал, что уже перестал удивляться. И когда после того, как довольно ранним утром он добрался до дома Кеко, и вместе с ее сестрой и парой небольших чемоданов багажа их подобрал небольшой фургончик, он особо не удивлялся. Ну, сумочки девочкам понадобились побольше, эка невидаль. Но через пару минут он опознал девочек, уже сидевших в нем. Ко-чан, Рина-химе и Хана-сан из «Яркой улыбки». Нет, он знал, теоретически, кто такая сестра Кеко, но все же это было удивительно и странно. А дальше в разговор вступила, как он понял, их менеджер, и его чувство удивления вновь заиграло на полную.

— Значит, ты и есть тот самый Казуми-сан? — обратилась к нему девушка постарше, лет 20 на вид, сидевшая за рулем.

— Казуми-сан — это я, — Не стал отмораживаться Хидеки. — А что «тот самый» — слышу в первый раз.

— Тот самый, ради которого Кеко согласилась на сцену выйти. — Не очень понятно для Хидеки объяснила девушка, — Меня, кстати, зовут Акита-сан. Я вижу, что Ко-чан, Рину-чан и Хану-чан ты знаешь.

Хидеки бросил взгляд на Кеко, которая опустила голову:

— Прости, Хидеки-кун, но часть времени свидания тебе придется на меня просто смотреть. Но до и после концерта мы с тобой погуляем. И фейерверки будут после концерта, а там за сценой есть терраса чуть повыше и там будет все хорошо видно, — зачастила она, опасаясь, почему-то, что вдруг Хидеки что-то может не понравиться, хотя вчера ей все это казалось замечательной идеей.

— Все хорошо, Кеко! — улыбнулся Хидеки, — Я буду рад тебя увидеть на сцене.

— По имени и без суффикса, Кеко-чан, это точно тот самый! Кеко-чан, Кеко-чан, а как вы познакомились? — зачастила «генки» айдол группы Ко-чан, по роли отыгрывающая жизнерадостную и активную девушку.

— Рассказывай все, что хочешь, Хидеки-кун, — правильно поняла его неуверенный взгляд Кеко. — Катари и так знает, и от ее подружек мне скрывать особо нечего.

По приезде в городок девушки набились в барачную комнатку позади сцены, Хидеки же выставили постоять снаружи. Сколько точно он ждал, он не был уверен, все время ожидания просто зависнув в очередной мобильной казуалке.

— Хидеки-кун, — тихонько позвали его из-за спины. Хидеки оглянулся и увидел ангела.

Ангел была одета в светлую юкату с рисунком голубых, лилий, опоясанную желтым поясом, была темноволосой, с собранными сзади в узел волосами и имела настолько милое лицо, что у Хидеки совершенно инстинктивно вырвалось:

— Ангел!

Вышедшие за ней девушки, все как на подбор наряженные в юкаты, правда, в отличие от «ангела» — Кеко с масками демонов, временно сдвинутыми в сторону, засмеялись, увидев реакцию Хидеки.

— Кеко-чан, я, кажется, начинаю понимать, что ты нашла в этом парне.

Ко-чан моментально подскочила поближе к Хидеки, подняла его челку и добавила:

— Ну кроме милого, немного кругленького личика. — Ее алая юката качнулась на слишком обширной для среднеклассницы груди, но взгляд Хидеки даже не шелохнулся — он во все глаза смотрел на Кеко. — Хм, даже так. Игнорируешь милую задорную Ко-чан. Кеко-чан, поздравляю, и постарайся!

— Сделаю все возможное. — Кеко немного поклонилась и улыбнулась. Не сказать чтобы Кеко была благодарна Ко-чан за такую «проверку», но то, что Хидеки-кун прошел ее с такой легкостью, ее порадовало.

Прогулку по фестивалю можно было считать обычной, если бы не несколько исключительных моментов.

Во-первых, они с Кеко были в соседнем городе, и шанс встретить кого-то из их класса или школы был минимальным, и уже из-за этого Хидеки внутренне был менее напряжен, чем на свиданиях в их городе. Конечно, время от времени Кеко заглядывала к нему в гости, но дома обычно была его сестра, а он обычно слишком смущался, что заводить ее в свою комнату, и делал это крайне редко. Поэтому они часто сидели в гостиной, и там часто была его младшая сестра.

Если же он сам заглядывал в гости к Кеко, то, если Аои Аме-сан, ничего не говорила кроме того, что намекала предохраняться, то Катари, если была дома, им с Кеко оставаться наедине просто не давала, беспокоясь за свою «старшую сестрицу». На которую этот волк в медвежьей шкуре тут набросится. То, что они часто общались наедине, когда Катари была занята, ту совсем не смущало, и проблем в собственной логике Катари не видела.

Во-вторых, это был вообще один из немногих раз за последние года три как Хидеки был на фестивале вообще, не говоря уж о том, чтоб пойти туда с девушкой. Юмико пыталась его несколько раз вытащить, когда ходила туда с подружками, но он отказывался. Один раз его на фестиваль «в благодарность» затащил Ямада-семпай. Было не так плохо, не скучно, но он мог, откровенно сказать, что сейчас он наслаждался намного больше.

Они половили золотых рыбок — тут хорошо получалось у Кеки, постреляли в тире — тут лучше вышло у Хидеки. И пусть большого мишку у него не вышло выбить, маленькую фигурку бурого мишки, которую почему-то очень захотела Кеко, он все-таки выиграл.

— Куда сейчас? — немного запыхавшись спросил Хидеки, глядя, как Кеко прижимает наконец-то выигранного маленького плюшевого мишку. Ее вид стал еще более милым, чем обычно, достигая почти критических значений. И нерешительно добавил, — Может хочешь какой-то интересной фестивальной еды поискать?

— Хочу, но что-то не очень тяжелое. — Кеко немного криво улыбнулась, — Просто перед выступлением не стоит наедаться, а то мне плохо будет.

Фестиваль в этом городке был Осенним Фестивалем Огня, что, в частности, выражалось в большом количестве запеченной на углях пищи. Как обычной, в виде разных морепродуктов мяса или рыбы, так и более экзотических, типа разного рода печеных фруктов, всяких хитрых пирожков из рисовой и пшеничной муки.

— Хорошо, — кивнул Хидеки, — Поищем для тебя чего-то сытного, но не тяжелого. Сам Хидеки, несмотря на свой вес в разного рода диетах хорошо разбирался, просто себе он подбирал такую, чтобы выглядеть именно так, как выглядел. Хоть при желании мог сбросить вес до подходящей ему нормы, практически только за счёт еды, в течение нескольких месяцев.

Найти еду полегче в этом месте было не очень простой задачей, но Хидеки справился. Пообедали они вместе и позже нашли лавку с крепами со свежей фруктовой начинкой.

— Уфф, спасибо, Хидеки-кун. — Хотя все же немного многовато съела, ну да ладно, пока дойдем до сцены, как раз все растрясется.

Они уже достаточно долго гуляли, и хотя до выступления оставалось еще достаточно времени, и Хидеки, и Кеко решили двигать к сцене. Народу, по сравнению с теми, что были с утра, явно прибыло, и Кеко подумала, что она немного недооценила популярность ярмарки. На площади рядом со сценой уже потихоньку начала накапливаться народ, протискиваться им пока не пришлось, но свободного прохода тоже уже не было.

Рядом со сценой вместе с несколькими представителями местной администрации, заказавшей концерт, они нашли Катари, Хану-чан, Рину-химе, и крайне обеспокоенную Акиту-сан.

— Ко-чан пропала, — объяснила менеджер, — она ждала рядом с одним из аттракционов, а потом решила поесть. Телефон у нее разрядился, и где она — знают только местные ёкаи.

Кеко-чан, умоляюще посмотрела на Хидеки.

— Я найду, — тут же предложил свою помощь Хидеки. — Где именно вы ее потеряли?