Никакой настоящей причины для этого нет

Глава первая. Считалочка и признание в любви

Листик бумаги уже лежал у него на парте, когда Анпан-кун или Казуми Хидеки, которого обычно называли по имени, только для того, чтоб посильнее поиздеваться, зашел в класс. Его имя, которое можно было прочитать и как «красавчик» настолько не гармонировало с его довольно полной внешностью, что само по себе было довольно изощренным издевательством. Само наличие листика не было чем-то необычным. Необычным, возможно, было отсутствие смятых бумажек в шкафчике для обуви, или чистая парта. Хотя, возможно, это все объяснялось тем, что сегодня был первый день занятий после летнего перерыва. Последние полгода до выпуска из средней школы начали свой отчет, и Анпан-кун всееще считал дни. Возможно, хоть в старшей школе будет лучше.

Запертая наглухо

Птица в клетке

Когда же ты выпорхнешь

До рассвета?

Журавль поскользнулся

Черепаха упала

Оглянись, начинаем сначала.

«Странная считалка, — подумал Анпан-кун, — и кто ее мне подкинул? Написано было красиво, буквы четкие ровные. А сам смысл своеобразный, если черепаха и журавль — это символ долголетия, то это намек, наоборот, на скоротечность и новое начало».

И тут Анпан-кун перевернул бумажку. «После седьмого урока приди, пожалуйста, на крышу», было написано там.

Хотя учитывая, что записка была мне, и ее никто не развернул и не прочитал вслух, это очередное издевательство. Или побьют на крыше, или снова позвали признаться и тут же посмеяться. Или не тут же…

Анпан-кун прикинул шансы вывернутся, если он не придет. Получалось не очень. Даже если он сегодня уйдет… Попытается убежать на урок раньше, скажут родителям. И опять придется выслушивать нотации и упреки. Лучше уж прийти. Ну да, будет больно и унизительно, но, как он надеялся, довольно быстро закончится. Под ложечкой засосало и он чуть не проблевался. Нельзя! Ну никак нельзя! Будет еще хуже, чем обычно. Если его стошнит, о спокойной жизни можно забыть на остаток года. А он так хотел хоть как-то дотянуть…

Уроки тянулись как прилипшая к подошве обуви жвачка: мерзко, неприятно, долго, нудно и никак не заканчивались. Редким исключением был урок классической литературы, проведенный Ваисфоксен-сенсей, урок, как всегда, был интересным, но некоторые классические стихи напомнили ему про утренний стишок и вогнали его в еще большую тоску. Анпан-кун даже уже был готов, чтоб его уже избили, только бы это мерзкое ожидание закончилось.

Ноги никак не двигались, казалось, весили целую тонну каждая, но опустив плечи и немного съежившись он, пошел на крышу.

С небольшой силой откинув дверцу в сторону. Анпан-кун прошел на крышу.

Солнце все еще стояло высоко и ярко освещало местность. Немного выцветшая плитка некоторых сооружений неподалеку от школы, серые плиты покрытия школьной крыши, серенькая пыль по углам. Он прошел вперед и подошел к ограждению. Может спрыгнуть — и все? Все закончится?!

Презрительные взгляды одноклассников, осуждающие взгляды родителей, безразличные взгляды прохожих. Ограждение высокое, и это не так просто, но если сначала залезть на вот ту пристройку…

Дверь на крышу скрипнула, и Анпан-кун замер. Шаги были одиночными, но довольно…тяжелыми, что ли… Так, что если кто-то пришел над ним издеваться, то пришел в одиночку.

Оглядываться не хотелось. Было страшно и мерзко.

— Казуми-сан, — позвал тихий голос из-за его спины. Он оглянулся и вздрогнул.

И у него практически потемнело в глазах.

После младшей школы он запретил себе взгляды в сторону противоположного пола, ну и своего, впрочем, тоже. Учитывая, как он располнел перед последним полугодием в младшей, было понятно, что не то что дружба, даже мало-мальски нормальное общение с людьми любого пола ему не светит. Даже если бы не было травли. Хотя и собственную полноту иницировал он сам. Расстроенный взгляд матери, плохо скрытое отвращение во взгляде отца — все это только добавляло негатива. Единственные, что спасло его от полного погружения в бездну отчаяния — это его младшая сестренка. Для нее от так и остался «старшим братиком», человеком на которого можно положиться, обо всем рассказать и попросить совета. Больши́м и надежным. И даже его излишняя полнота и более мрачный нрав на ее отношение никак не повлияли.

А девушка, которая его позвала, была немного похожа на его сестру, и чем-то похожа на одну из последних довольно популярных айдолов Кикари Боши. И была довольно высокой, пусть и пониже его, все-таки он сам рос не только в поясе. А еще она была той, кто ему нравилась. И то, что она сюда пришла было ударом ниже пояса. Он и так не слишком хорошо думал о людях, но почему она?! Почему изо всех девочек их класса именно она?! Вот она сейчас произнесет своеп ризнание, а ему что делать? Ведь даже если оно фальшивое…

Тут его мысли прерваны тихим голосом девушки:

— Ты мне… нра…нра-вишь-ся Казуми-сан. Давай встречаться. — На ее лице она пыталась держать улыбку, но сквозь эту улыбку вид у нее был такой, будто она собиралась плакать.

И Анпан-кун, несмотря на то, что он был уверен процентов на 99 в том, что признание фальшивое, все же не смог сказать «нет».

Для тех, кто послал сюда Кеко, стратегия будущих издевательств была беспроигрышной: если Анпан-кун соглашается, ей придется сколько-то времени (а, кстати, сколько?) быть подружкой противного толстяка, если отказывает, то не придется, но какая же это пища для будущих издевательств, что ей отказал даже противный толстяк.

— Я согласен, Аме-сан, давай встречаться. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне.

— Позаботься обо мне, Казуми — сан.

В класс они вернулись вместе. Как Аме досидела до конца уроков она и сама не знала. Но хорошо, хоть завтра выходные, и…

«Так, какой там следующий этап для тех, кто вместе? — Анпан-кун задумался на секунду, — Точно! Проводить домой… Ходить в школу и из школы вместе. Интересно, вроде Кеко-чан ходила одна… Надо будет спросить».

«Бип» — пропищал телефон Аме о принятии сообщения.

Кеко застыла. Как же стыдно и неудобно так делать. Она посмотрела на Анпан-куна. Никаких особо отрицательных чувств он у нее не вызывал, равно как и никаких особо положительных. Парень как парень — довольно тихий, учится чуть лучше среднего. В спорте чуть хуже среднего, но учитывая его полноту — это не удивительно.

Как бы то ни было, Анпан-кун проявил инициативу и предложил проводить ее домой. Она кивнула, ей это было на руку. То, что ее увидят идущей с Анпан-куном, ну это и так произойдет, а днем раньше, днем позже — несущественно. А так она может попросить телефон.

Они вместе вышли со школы, не так чтобы уж совсем бок о бок, расстояние между ними было заметным, но все же любому мало-мальски стороннему наблюдателю было видно, что идут они вместе.

Шли они в тишине, немного смущенной, немного раздраженной, не особо умея ее прервать. Кека напряженно размышляла как бы незаметно и ненавязчиво узнать телефон Анпан-куна. А Казуми? Казуми тоже напряженно размышлял. Как ему казалось, тишина становится всенапряженнее, и это ему не нравилось и казалось неправильным.

«Ками-сама, надо же о чем-то разговаривать?»

Весь его опыт общения с девочками конца младшей школы вряд ли можно считать хоть насколько показательным, но другого у него было. О чем, они тогда говорили? О мультиках, нет, не пойдет. Конечно, при отсутствии близких друзей не уйти хоть в какой-то вариант ухода от реальности не получится, но аниме он не увлекался. Ранобэ таки почитывал, ну и некоторое аниме на любимую ему тему все-таки смотрел, но без фанатизма.

«Стоп, а при чем тут мои увлечения? Надо же разузнать о вещах, которые ей интересны».

— Аме-сан, — наконец-то проронил он, — а чем вы занимаетесь вне школы

Аме в ответ на такой довольно невинный вопрос покраснела, но все-таки ответила, правда, очень тихо:

— Извини, Анпан-кун, но я пока не готова об этом рассказать… — и тут до нее дошло, что она обратилась к Казуме некорректно…

Она остановилась и начала кланяться:

— Прости меня, Казуми-сан, я просто…

Анпан-кун не очень знал, как на это реагировать, поэтому просто попытался ее успокоить:

— Не волнуйтесь вы так, Аме-сан. И вы можете меня звать так. Я не обижаюсь.

«Как минимум на нее не обижаюсь, ее голоском это звучит очень даже мило».

— Тогда… — Она секунду помялась, но все-таки сказала, — Зовите меня Кеко, Анпан-кун.

— К-ке-к-ко-сан, — немного заикаясь проговорил Анпан-кун.

— Можно и без суффикса, но как вам проще, Анпан-кун.

— Кеко-сан, — на это раз парень справился с собой, и его слова были четкими, впрочем, причиной для этого было только то, что про себя онэту фразу проговорил раз десять, — Завтра выходные, и если мы встречаемся, — тут он сделал паузу, отслеживая реакцию собеседницы. Особо негативной она не было, и он продолжил, — Тонам надо обменяться номерами телефонов.

Настороженное выражение на ее лице сменилось улыбкой, фальшивой на две трети, но все же улыбкой:

— Я не против. — Кеко чуть помедлила и, наконец, смогла выговорить, — давай тогда обменяемся Лайном, Анпан-кун.

Они остановились у витрины какого-то мелкого тренажерного зала. Анпан-кун криво улыбнулся про себя: когда-то он ходил в похожее место вместе с отцом. Был третий класс младшей школы, в то время он выглядел красивым и спортивным, и отец поглядывал на него с гордостью вместо привычного в последнее время оттенка презрения. Телефон у Анпан-куна было довольно больши́м и в противоударном чехле, мобильный Кеко был с рисованным, но узнаваемым чиби изображением айдола Кирару.

Анпан-кун ненадолго задумался. Особых надежд, что его отношения с Аме-сан будут долгими и счастливыми у него не было. Но… Если не ставить целью оставить счастливые воспоминания, а воспоминания интересные. Конечно, это не совсем красиво, получается, что для этого он будет пользоваться созданным принуждением расположением девушки. Но, возможно, просто сто́ит сказать правду.

— Аме-сан, я очень хотел бы сходить с вами на свидание, — на лице девушки не отразилась «скорбь всего мира», как он опасался, особого энтузиазма тоже не было, но он на него и не надеялся.

Кеко опустила глаза. Если они встречаются, то это, наверно, нормально. Пусть даже… И тихо ответила:

— Я не против, Анпан-кун.

— Но, — Анпан-кун, тоже не смог смотреть на Кеко, поэтому разглядывал носки своих школьных ботинок, — мне не в чем идти, поэтому я хотел узнать, не будете ли против, если я пойду в школьной форме.

Аме немного удивилась и не смогла удержаться от вопроса:

— Как же так получилось, Анпан-кун? — И тут же прикусила язык, вопрос был очень некорректным.

Тот с деланным безразличием пожал плечами.

— Очень просто, Аме-сан. У меня есть школьная форма, школьная спортивная форма, зимняя куртка из верхней одежды. И, в принципе, мне больше ничего не надо…

— Но разве родители… — Кеко увидела болезненное выражение на его лице и решила не развивать тему, — Прости, Анпан-кун, — она поклонилась, — Конечно, я не против. Но…

Она на секунду задумалась:

— Скажи, Анпан-кун, и прости, если я невежлива, — Она немного помедлила, но все-таки продолжила, — А ты не хочешь, может быть в качестве первого, ну такого тренировочного, — она почувствовала, что у нее горят уши, но все же продолжила и смогла договорить, пусть и немного сбилась и продолжила немного тише, — свидания, сходить подобрать тебе одежду?

Анпан-кун, казалось, только этого и ждал:

— Спасибо за предложение, Аме-сан, надеюсь, тебе не будет слишком неудобно в такой ситуации. В любом случае я рад. — И Анпан-кун улыбнулся. Очень доброй и радостной улыбкой.

Кеко почувствовала, что сама улыбается. И она была… рада?

Ей понравилась улыбка толстого Анпан-куна? Ей интересна идея пойти с ним завтра и поискать одежду, которая на нем бы хорошо смотрелась? Кстати, куда пойти?

Она на секунду задумалась, естественно, был Синий Лес — большой и новый торговый центр с уймой магазинов молодежной одежды. Ей не очень нравилась эта идея: во-первых, там были очень высокие шансы встретить одноклассников, а ей все же хотелось оттянуть момент, когда пересуды о том, что она встречается, (какой ужас!) с Анпан-куном, будут самой популярной темой для разговора. Пусть они и совместной прогулкой и так дали почву для разговоров. Пусть, скорее всего, пересуды начнутся с начала недели, ей хотелось оттянуть этот момент еще чуточку. А во-вторых, как ей казалось, бо́льшая часть продаваемой там одежды не очень подойдет Анпан-куну.

Вторым вариантом был старый торговый центр у Красных Холмов. Там было много магазинов, где продавалась одежда немного другого стиля. И она думала, что этот стиль должен лучше подойти Анпан-куну.

Она обнаружила, что Анпан-кун, смотрит на нее, ожидая продолжения, ответа или реакции. Немного нервно поглядывает по сторонам, особенно в сторону, окна тренажерного зала, но спокойно ждет и молчит.

— Да, прости-прости, Анпан-кун, я просто задумалась, о том где нам встретиться завтра. Давай на станции метро «Красный холм», у северного выхода.

Анпан-кун подумал про себя, что все идет как-то уж слишком гладко и, возможно, Аме-сан, по какой-то причине, не может отказаться. Но тут же пожал плечами, его задачей было создать интересные воспоминания, а даже «вроде не свидание», а поход по магазинам для этого вполне подходил. Надо было только уточнить.

— Согласен, Аме-сан. А во сколько встретимся, и где именно? — решил уточнить он.

— В девя… Нет, могу не успеть, давай в десять Анпан-кун. А где… Давай рядом с восточным выходом.

Спустя такую длинную паузу, они все-таки добрались до метро. Получилось так, что они подошли к метро существенно позже тех, кто шел из школы, не задерживаясь в клубах. И пораньше тех, кто в клубах все-таки был. А вот час пик, как раз был ближе, и вагоны были довольно-таки заполнены. Им обоим было нужно на одну и ту же остановку, и пусть они вместе отошли в довольно безлюдный поначалу угол, постепенно вагон заполнялся все сильнее, и вот Анпан-куна, который старался заслонить своим телом Кеко, прижимали и прижимало к ней все сильнее и сильнее. Совершив невольный кабедон, то есть, поставив свои руки над плечами Кеко, защищая ее тело от остальных и почти прижимая ее к стене вагона сам, Анапан-кун, изо всех напрягал руки, сдерживая напор толпы. Кроме желания защитить Кеко у него была еще одна, существенная причина не прижиматься к ней. Ее близость подействовала на него так, как могла подействовать на парня в период полового созревания близость красивой девушки — у него встал. Он держался, как мог, но на очередном повороте метро все же не удержался, и его долгих десять мгновений прижало к девушке. Пусть она стояла к нему немного боком и его прижало к ее бедру, не почувствовать она не могла. По ее округлившимся глазам она вполне себе поняла, что это были не ключи от дома.

У Анпан-куна во рту было сухо как в пустынях южнее Манжурии, и проронить хоть слово было невероятным подвигом, не сказать ни слова было еще постыднее. Он хотел умереть, провалиться сквозь пол, просто потерять сознание, но это было слишком трусливо. И он все же смог выдавить из себя:

— Прости, Аме-сан.

Кеко сама боялась поднимать тему. То, что она почувствовала, до ужаса смущало, пугало, но еще и удивительным для нее образом льстило.

— Все в порядке Ан-пан-кун, — смогла кое-как проговорить она, — Я понимаю, ты не нарочно.

На этом тему замяли, несмотря наеще несколько повторений из-за маневров поезда, отчего они оба становились все краснее.

Поближе к району, где жили они оба, заполненность вагона чуток уменьшилась и Анпан-кун, просто запретил себе думать о случившемся конфузе и решил проигнорировать все, что случилось. И даже смог немного восстановить потраченные нервы. Он встал в небольшом отдалении от Кеко, но не слишком далеко, чтоб было понятно, что они все же вместе. Наконец, они выбрались из метро, и Кеко остановилась недалеко от входа.

— Аме-сан, — нерешительно начал парень, не особо зная, что говорить.

— Анпан-сан, — решительно перебила его Кеко, — думаю, не стоит меня провожать до дома. Во-первых, я живу не очень далеко от станции. Во-вторых, еще довольно светло. И, наконец, мне бы не хотелось вас затруднять еще больше. И спасибо, что защитили меня от толпы. Обычно я езжу раньше и такого не ожидала.

Чего Анпан-кун ожидал меньше всего, так это благодарности…

«Так, не думать, — остановил он сам себя. — Ничего не было»…

— Я рад, что у меня, получилось хоть чуть-чуть, вас защитить, Аме-сан. — вслух проговорил он. — Хорошо, тогда встретимся завтра, и доброго вечера.

— Вам тоже доброго вечера, Анпан-кун.