Ночной рейтинг звезды

Глава шестнадцатая

Очнулся Артем от нестерпимой боли в затылке. Он горел так, словно к нему приложили утюг. Артем застонал и открыл глаза. Он был в сарае. Лежал скрюченный, со связанными руками и ногами. Напротив него сидела Божена Львова. Тоже связанная.

— Божена! Как тебя сюда занесло?

— Этот вопрос я хотела задать тебе! — огрызнулась Божена. Ее светлые волосы были спутаны. Макияж размазался, отчего под глазами легли тени. Словно ей поставили два фингала.

— Блин! Куда я попал?

— Не видишь, что ли? В сарай!

— Это я понял? Но зачем я здесь?

— Задай этот вопрос другому. Не переключайте канал. Оставайтесь с нами.

— Я ни хрена не помню.

— Поздравляю, — ядовито поддела Львова. — Жаль, что у меня нет с собой диктофона. А то был бы хороший заголовок: «Ведущий популярного ток-шоу потерял память».

— Заткнись!

— Тебе желаю того же.

Артем вспомнил, что был на квартире Леголаса. Димы Желткова. Того убили. Дальше следовал обрыв. Нет, вспомнилось: он позвонил Зарубиной. Потом на него напали. Да, теперь этот кусок своей жизни восстановлен.

— У тебя на лице такое выражение, словно ты теорему Пифагора решаешь.

— Типа того.

— Неужели? Какой у тебя тест-интеллект?

— Высокий. В отличие от тебя. Ты, кажется, закончила кулинарный техникум в Донецке? И чего тебе пирожки на рынке не печется?

— Ни хрена себе! — завизжала Божена. — Прекрати меня оскорблять. Зато ты неоднократно попадался на том, что исписывал заборы в Камнегорске матерными словечками. Хорош ведущий!

— Ты уже и это изучила?

— Старалась. В сентябре у нас поединок Я должна не подкачать.

— Что еще ты вынюхала?

— Тебя не касается. Сюрприз.

— Сколько тонн дерьма ты припасла?

— Значит, ты признаешься, что ты — дерьмо полное?

— Божена! Кончай базар!

Артем подумал, что не стоит пререкаться с этой шлюхой от журналистики. Не то место и время. Потом он разберется с ней. Но это будет потом.

— Как мы сюда попали?

— Пораскинь мозгами. Ты ведь такой умный.

— Представь, не врубаюсь. Просвети.

— Не собираюсь. Когда нас сюда везли, я заметила, что мы едем по Горьковскому направлению. И находимся в поселке «Лесные дали», — с издевкой сказала Божена. — Романтичное название. Не правда ли?

— Тогда мы будем здесь сидеть, пока нас не кокнут.

— Это почему? — На лице Божены обозначился страх.

— Потому… Ну, сама подумай. Как сюда мы попали, не знаем. Кто нас тут держит — тоже. Вывод: нас скоро пришьют.

— Почему? — завопила Божена. — За что?

— Тогда давай вместе думать, как отсюда слинять. Разборки оставим на другое время.

— Ладно.

В сарае было темно. Свет просачивался сквозь неплотно пригнанные доски сверху.

— Как ты тут оказалась?

Божена запнулась.

— Я следила за тобой.

— Опаньки! И с каких же это пор?

— Ну…

— Чего тут понты крутить. Колись!

— Как ты вернулся в Москву.

— Божена Львова — шпион 007. Опасная конкурентка Джеймса Бонда. Где ты пряталась, Божена? И почему я тебя не замечал?

— Я старалась не попадаться на глаза. Дежурила около твоего дома в машине.

— Браво! И питалась кофе с бутербродами? Из термоса?

— Типа того.

— И что поймала?

— Классный материал. Твои фотки в стрип-баре «Акапулько».

— Вау! И ты все это видела?

— Ну.

Божена шевельнулась, чтобы освободиться от веревок. Но — безуспешно.

— И ты все время сидела в зале? — спросил пораженный Артем. — Что-то я тебя там не приметил…

— А я не светилась. Мне это ни к чему. На башке — парик. Макияж — особый. Ты меня и не узнал.

— Сколько хлопот!

— Я же профи.

— И где твои снимки?

Божена скривила рот и неожиданно зарыдала:

— Все пропало! Все! Эти кретины отобрали их у меня. Что я теперь буду делать? Я уже заявила своему шефу, что опубликую их в газете. Выбила удвоенный гонорар в связи с таким эксклюзивом. И что?

— Как пропали?!

— А так. Пропали, и все!

— И где же они теперь?

— А я почем знаю? — огрызнулась Божена. — Материал-то тю-тю.

Артем подумал, что это плохой знак. С Боженой он мог еще столковаться. Дело было в ее финансовых аппетитах. А здесь… Где теперь эти фотки?

— А ты бы продала их мне?

— Чего?

Божена вскинула на него глаза:

— А на хрен?! Это мой эксклюзив.

— Ну и спи с этим эксклюзивом. Его все равно нет.

— Замолчи, кретин!

— Фильтруй базар.

Артем видел, что от злости Божена слетела с катушек.

— Это все не имеет значения. Мы все равно здесь. Я так и не понял, как тебя сюда приволокли.

— Я же говорю: я следила за тобой.

— И что?

— Я видела, как тебя привезли в какой-то дом на машине с шофером. Такой странный дяденька с пышной шевелюрой. Как ты удрал оттуда. Приехал к себе домой. Переночевал. Наутро зачем-то поскакал на Сиреневый бульвар. Я — за тобой. Караулила около дома. Ко мне подошли двое, попросили закурить. Я ответила, что сигарет нет. Один из парней наклонился ко мне. Больше ничего не помню. Кажется, мне сделали укол.

— Дело дрянь! Жесть!

— А ты улыбнись. И скажи: «Не переключайте канал. Оставайтесь с нами!»

— Ту-ту-ту, Божена. Не остри! Ты слышишь? Какой-то шум.

— У тебя звуковые глюки. От постоянной работы в эфире.

Но Артем не ошибся. Около двери раздались чьи-то шаги.

Божена метнула на него испуганный взгляд. Артем подобрался.

В сарай вошел парень. Артем мог поклясться, что видел его в первый раз. Он был маленьким, темноволосым, с приплюснутым носом. Одет в драные джинсы и помятую футболку грязно-синего цвета.

Божена с презрением посмотрела на него.

— Ты кто? — сказала она надменным тоном.

— Ну… Крол. А что?

— А то! Крол! Долго мы будем здесь сидеть?

— Я не знаю. Это не ко мне.

— А к кому? — продолжала агрессивно наседать Божена. Она ощущала себя в роли назойливой журналистки, которой во что бы то ни стало надо взять интервью. — А к кому? Где ваш шеф? Почему он прячется?

Крол сплюнул на землю.

— Эй, ты, не шуми. А то получишь в зубы.

Перспектива лишиться белоснежной улыбки, а потом бегать по стоматологам и платить бешеные бабки за их услуги заставила Божену заткнуться.

— Нет, правда, почему мы сидим здесь? — подхватил эстафету Артем.

— По кочану. Много будете знать — скоро состаритесь.

Парень повернулся, намереваясь уйти.

— Эй! — испуганно крикнула Божена. — Ты куда?

— А что?

— Ну… когда снова придешь?

— Зачем?

Божена решила на ходу сменить тактику. Она выпятила вперед грудь и облизнулась.

— У меня в горле пересохло. Можно воды?

— Воды? — озадаченно спросил парень, как будто бы Божена попросила его достать коктейль «Маргарита».

— Нуда, воды! Я просто умираю от жажды! Тебе это нетрудно сделать для меня, а? — И Божена призывно улыбнулась.

С минуту-другую парень стоял и раздумывал.

Божена нервно смотрела на него.

— Мне так плохо, — извивалась она.

— Ладно, сейчас принесу.

Парень вышел, тщательно закрыв за собой дверь.

— Похоже, они не запирают на замок, — шепотом сказала Божена.

— А толку-то? Мы все равно связаны. И не можем пошевелиться.

— Нужно придумать какой-то выход.

— Придумывай!

— А кто у нас креативный ведущий?

— Я — говорящая голова, как ты сама писала в одной из статей. А ты у нас фонтанируешь идеями.

— Нечаев! Ты меня читаешь? Ну, спасибо. Как лестно. Никогда не думала.

— Стараюсь не отставать от жизни.

Их словесная дуэль закончилась с появлением коротышки.

— Вот. — Он поставил перед Боженой алюминиевую кружку с водой.

— А руки? Как я пить буду.

Парень развязал Божене одну руку. Она подергала затекшими пальцами. Взяла в руку кружку. Залпом выпила воду.

— Еще, — улыбнулась она и положила свою руку парню на колено.

Он стоял и смотрел на нее сверху вниз.

— Еще? — У него была привычка повторять слова за собеседником.

— Да. Еще. Одной кружки мало.

Парень ловко завязал Божену снова и ушел.

— Я думала, он не догадается снова завязать меня.

Артем хохотнул:

— Это же профи. Они ничего не упускают.

— А чего ты ржешь? Тебя не пугает, что с нами будет?.

— Не пугает.

— Я думала, ты уже в штаны наложил.

— Нет, Божена. Правило моей жизни: не нагнетать страха заранее. Это я усвоил еще с момента приезда в Москву. Стоит только запустить в себя страх, как он начинает расти. И в конце концов может парализовать. Ты же сам и станешь неспособным на действие. А потом все может оказаться не так, как ты думаешь. Страх лишает способности думать в критической ситуации. И это плохо. Человек паникует, а ему надо выход искать.

— А какой тут может быть выход? Может, ты подскажешь мне?

— Выходов много. Во-первых, мы не знаем, зачем нас сюда привезли. Раз держат, значит, обдумывают, прикидывают. Размышляют. Иначе нас убили бы сразу. Во-вторых, то, что нам ничего не говорят, скорее всего, означает, что нас хотят напугать. Но не убить.

— Блажен, кто верует.

Дверь сарая снова раскрылась.

Парень принес вторую кружку.

— Послушай, Крол!

— Да? — без всякого выражения откликнулся парень..

— Нам нужно увидеть твоего босса. Главного. Поговорить с ним.

— Ничего не знаю.

— Где мы находимся?

Парень пожал плечами.

От злости Божена заскрежетала.

Он подошел к ней и снова проделал тот же ритуал: развязал одну руку и дал кружку с водой.

Сделав последний глоток воды, Божена не удержалась и выплюнула воду на парня, когда он наклонился связать ее.

— Сволочи-и! — визжала Божена. — Отпустите меня!

С ней началась истерика.

Парень никак не отреагировал на выходку Божены. Он молча снова связал ее и вышел из сарая.

Божена рыдала.

— Чего ты добилась?

Божена плакала, и слезы смешивались с остатками макияжа.

— Ненавижу! Не-на-ви-жу! Схватили, снимки отобрали и еще держат здесь!

— Успокойся!

— А ты молчи! Хрен херов! Педераст чертов!

— Божена! Ты сама писала о моих похождениях с Марго. Я помню заголовок: «В сладких объятьях сладкой миллионерши».

— Ты свою ориентацию меняешь, как костюмы. Сегодня — один, завтра — другой. А что?! — распалялась Божена. — Когда ты приехал в Москву и начал шляться в коридорах «Останкино», разве ты не сфигачил, каким способом удобнее сделать быструю карьеру? Если бы не знакомство с Пластовым, ты бы еще лет десять подавал кофе дикторшам и бегал в магазин за продуктами! Разве не так? С чего это тебя сразу взяли ведущим на программу «Утренний коктейль», которая сделала тебя популярным? Ты один такой талантливый? Других нет? Явился самородок из Камнегорска!

— Закрой фонтан!

— Ну скажи: где тут фальшак?

Артем досчитал про себя до десяти. Это был хороший прием, чтобы успокоиться. Он старался никогда не выходить из себя, потому что поводов сорваться всегда хватало. Но поводов много, а нервов — нет. Эту мысль пытался ему внушить его покровитель Ярослав Пластов, который умер от инсульта после увольнения.

— Да все это туфта, Артем! — говорил Пластов. — Все наши крысиные бега. Только жаль, что понимаешь это слишком поздно. Не относись ни к чему всерьез. Будешь серьезным — пропадешь. Станешь дергаться из-за каждой мелочи, что и как, не спать, переживать, за сердце хвататься, таблетки пить. Как я. Плюнь на все. Живи играючи. Сегодня ты в дамках, завтра — в ауте. Не будешь дергаться — снова выйдешь в дамки. Психанешь — вылетишь окончательно.

Этот урок Артем усвоил. Он постарался провести между собой и миром некую черту, дистанцию, через которую не дано пройти никому.

Поэтому многие восхищались его хладнокровием. Никто не понимал, что это — безразличие. Когда он надевал костюм от именитого модельера, садился пить кофе в останкинском кафе или вел легкую трепотню со звездами в эфире, он ощущал свою защищенность. Это был его мир, его бренды, его стихия.

Никого и ничего не подпускать слишком близко. Это опасно.

— Ну, Боженочка! — почти кротко сказал он. — А что ты скажешь про свою карьеру? Как ты у нас, умная, талантливая и красивая, приехала покорять Москву из Донецка. Вся из себя талантливая — жуть! Может, расскажешь, как ты спала со всеми сотрудниками районной газетенки, где начала свой звездный путь? И как потом сразу перепрыгнула на должность корреспондента газеты «Криминал и порядок»? И там спала с ментами за информацию? А однажды в поисках горячего репортажа снялась в порнофильме на подпольной порностудии! Там делали заказы некоторые именитые люди. В том числе депутаты Госдумы. Помнишь? Еще разразился скандал: ты узнала, что один из депутатов заказывал любительское порно с глухонемыми девочками из подмосковного интерната. Хобби у него такое было. Ему снимали девочек в кино, а потом он их пользовал в натуре на даче, которую снял недалеко от этого интерната. В прессе разразился скандал. Но наш депутат вышел сухим из этой вонючей лужи. Ты вовремя прикрыла его. Изъяла материалы. Не хочешь знать его фамилию? Твоего любовника, который купил тебе квартиру. Однушку в новом доме в Измайлове, которую ты бы ни за что не потянула на свои деньги? Чего ты из себя здесь целку строишь?

— Нечаев! — завизжала Божена. — Заткнись. А то я тебе морду расцарапаю.

— Не дотянешься.

В ответ Божена принялась сыпать ругательствами. Она ругалась так, что любой бандюхай захлопал бы в ладоши от восторга. Кончив ругаться, Божена с тоской сказала:

— Наверное, это последний кайф в моей жизни.

Артем улыбнулся:

— Кто знает!

— Какой ты невозмутимый. Прямо пай-мальчик. Все говорят о твоей выдержке. А тебя хоть что-то цепляет? Ну, скажи честно.

— Чтобы ты вынесла это в заголовок?

— Да брось! Мы тут как приговоренные перед повешением.

— Профессиональное любопытство?

— Ну!

— Божена, меня цепляет исключительно количество дензнаков на моей кредитной карте. Можешь считать, что я открыл тебе страшный секрет, который ты унесешь в могилу.

— И все?

— И все!

— Нэ верю!

— Твоя проблема.

— Просто когда ты на вершине, то от тебя, того, кто начинал на нее карабкаться, мало что остается. А если честно, то просто ничего. Как говорится в Библии: «Не потеряв — не обретешь». Так вот: чтобы все приобрести, надо все потерять. Поняла?

— Ну, блин, ты у нас философ, в натуре.

— Божена, сюда идут.

Божена мгновенно подобралась.

Пришел уже знакомый парень. С ним еще один. Длинный блондин с чуть раскосыми глазами. Похожий на крашеного киргиза или таджика.

— А ну, вставайте!

— Как мы можем встать? — агрессивно и нагло сказала Божена. — Мы связаны.

— Сейчас развяжем. Только шаг в сторону — кости переломаем. Ясно?

Божена скривила рот. Но ничего не ответила.

Их развязали. Артем ощутил, что ноги порядком затекли.

Он сделал шаг вперед и споткнулся.

— Без фокусов.

Они вышли из сарая и оказались посередине роскошного участка. В глубине стоял двухэтажный красный особняк.

— Туда! — подтолкнул Артема в спину коротышка.

Второй повел Божену.

Они зашли на крыльцо.

— Стойте! — скомандовал блондин. Видимо, он занимал в бандитской иерархии более высокую ступень, чем коротышка.

Он вынул из штанов сотовый и стал кому-то названивать. После краткого разговора сказал:

— Крол! Веди их к шефу. Он у себя.

При слове «шеф» грудь Божены автоматически выдвинулась вперед. На первый план. Она собиралась сразить неизвестного шефа своими женскими чарами наповал.

Они прошли несколько темных помещений и оказались в небольшой комнате с камином посередине. В комнате никого не было.

— Стойте, — кратко сказал блондин.

— Как ты думаешь, — спросила шепотом Божена, — нас сразу убьют или еще повременят?

— Без понятия.

Лязгнула дверь, и в комнату вошел мужчина лет сорока, в спортивных штанах, с коротко стриженными волосами. У него был мощный квадратный подбородок и глубоко посаженные глаза, которыми он сверлил насквозь. Голова была посажена на короткую бычью шею, казалось, вросшую в плечи.

С минуту он молча сверлил их своими лазерами. Потом кратко бросил:

— Садитесь.

Шеф сел в большое кресло около камина. Они опустились на жесткие, неудобные стулья.

— Давайте сразу договоримся. — И мужик рубанул рукой в воздухе. — Разводить меня не надо. Выкладывайте все как есть. Без понтов. Иначе будет плохо, — он улыбнулся, показав мелкие кривые зубы. — В натуре, ясно?

— Ясно, — ответила за них Божена.

— Люблю смелых женщин, — метнул на нее взгляд главарь банды.

Эти слова Божена восприняла как руководство к действию.

— А я такая и есть! — Она изогнулась на стуле. Ее грудь напоминала своими очертаниями птицу лебедь. Божена широко улыбнулась.

Но главарь оставил ее потуги без внимания.

— Меня интересует ответ на один вопрос: кто пришил этого чувака в его квартире? Ты? — он ткнул пальцем в Нечаева.

— Я не убивал его!

Мужик фыркнул:

— Я же предупредил: выкладывайте все как есть. Колитесь!

Божена посмотрела на Нечаева. Он — на нее.

В уме Нечаева все сложилось в опасную картинку. От него ждут признания в несовершенном убийстве. А что потом? Потом эти материалы могут дать куда угодно: в СМИ, в прокуратуру…

Как же его вовремя схватили. Как по заказу! Прямо около трупа… Но кто? Кто стоит за всем этим?

Божена по-прежнему находилась в позе лебедя. Но на ее грудь главарь не обращал никакого внимания. Несмотря на то что Божена была готова стоять до конца.

— Мы не знаем, кто убил этого парня, — повторил Нечаев. Он уже понял, в какую историю они вляпались. — Я пришел к нему, когда он был уже мертв.

— Зачем ты пришел к нему? Что тебе было надо?

Нечаев замкнулся.

— По делам.

— Каким еще делам?

— Личным.

Мужик махнул рукой.

— Ладно. Посидите! Мозги прочистятся! А ты его сообщница? — он ткнул пальцем в Божену.

Он взял сотовый и отдал кому-то приказание явиться за ними.

— Не хочу! — завизжала Божена. — Отпустите меня. Я — известная журналистка. Он — телеведущий. Артем Нечаев. Я вообще в этой истории не замешана. И ничего не знаю о ваших разборках.

— Ты с ним заодно, — бросил главарь. — Все время около ошивалась. Мне по барабану, кто вы. Газет я не читаю. Телик смотрю редко. Депутаты вы или журналисты херовы. Все равно.

— Но я… — Божена снова выпятила грудь вперед. Сейчас она могла дать сто очков Памеле Андерсон с ее силиконовыми сиськами. — Я могу быть вам полезной, — призывно сказала она. — Такая женщина, как я, может помочь вам получить незабываемые сексуальные впечатления. Давайте обмен. Я вам — ночной секс-марафон. Вы мне — свободу.

Мужчина смерил Божену взглядом с головы до ног.

— Если бы я захотел, то имел бы тебя и так. И раком, и сраком. Так что — заткнись в тряпочку.

Получив облом, Божена сникла, а ведь была так уверена в своей сексуальной неотразимости.

Пришел уже знакомый крашеный блондин.

— Акай! — кратко бросил главарь. — Отведи их в комнату. Знаешь, куда. И сторожи. Ясно?

— Ясно.

Они шли за Акаем. Он поминутно оборачивался и смотрел, идет ли за ним его стадо.

— Может, удрать? — шепотом спросила Божена.

— Не глупи! Нас подстрелят, как уток И глазом не моргнут.

Акай обернулся, и Божена сделал вид, что поправляет туфлю. Неожиданно она метнулась в сторону и врезала шпилькой Акаю по коленке. Метила в пах, но не рассчитала удар, и получилось ниже.

Он среагировал мгновенно. Перехватил Божену за пояс и шмякнул об пол. Она заверещала:

— Скотина! Отпусти! Ты мне сделал больно!

Акай молча отпустил ее. Все это было сделано так быстро, что Артему показалось: он присутствует на репетиции голливудского боевика.

Их привели в маленькую комнату без окон.

— Здесь! — ткнул пальцем Акай. Он говорил с акцентом. — И никуда!

В комнате было два матраца. И пара стульев.

Сам Акай расположился в соседней комнате. Вскоре оттуда донеслись звуки телевизора.

— Похоже, мы влипли!

— Дошло только что? — спросил Артем.

— Нет. Но я думала…

— Что главный кинется на тебя, как моряк после долгого секс-воздержания? Наверняка он имеет кучу телок.

— И что делать?

— Пока ничего.

— Ждать, когда нас пристрелят?

— Пристрелить могут и так Если мы будем сильно рыпаться. Они переговаривались шепотом.

— Нечаев! Откуда этот труп? Ты и правда его не убивал?

— Пошла ты!

— А что ты делал в той квартире?

— Ничего. Я пришел просто поговорить с этим парнем об одном деле, а он был уже мертв.

— Жаль, меня рядом не было с фотиком!

— Да уж!.. Вернись на землю. Что нам делать?

— Нужно что-то придумать.

— Что?

— Не знаю.

Божена наморщила лоб.

— Как ты думаешь, этот желтушный Акай… его можно обвести вокруг пальца?

— Попробуй.

Минут десять Божена сидела в молчании. Потом застонала.

— Ты чего?

— Это для Акая, — шепотом сказала она.

Акай откликнулся не сразу. Он вырос в дверях и посмотрел на узников раскосыми глазами.

— Чего?

— М… мне плохо…

— Плохо?

— Да. Здесь горит. — Божена приложила руку к груди. — Все горит.

— Пить?

— Мне нужен мужчина… — Божена застонала. — Я не могу без мужика. Мне вредно для здоровья. Все тело горит. Акай, ты можешь мне помочь…

Акай по-прежнему с подозрением смотрел на них.

— Кто об этом узнает? Кто? Я же вижу: ты не против. Этот мальчик отвернется, — Божена ткнула пальцем в Артема. — Чего ты тянешь? — извивалась Божена.

Любая стриптизерша выглядела бы по сравнению с Боже-ной как дохлая недоучка. Глядя на сексапильную Божену, встало бы и у мертвеца. Акай мертвецом не был. Артем увидел, как у него подозрительно оттопырилась ширинка.

Это не укрылось и от Божены. Она удвоила свои старания. Одарив Акая «влажным» взглядом, она раздвинула ноги и положила руку в промежность, как это делала Мадонна на своих ранних концертах.

Акай облизнулся.

— Ну ладно. — Его глаза забегали. — Ты отвернись к стене, — показал он на Артема. — А мы пока по-быстрому. — Он расстегнул ширинку, и оттуда вывалилось мужское оружие в полной боевой готовности.

Артем подумал, что он присутствует при бесплатном порно.

Божена застонала громче.

Через минуту они с Акаем уже сплелись, как пара змей. При этом Божена издавала все положенные ахи и стоны. Но не очень громко. Она «регулировала» звук, боясь, что их услышат.

Наступил финал. Акай захрипел и отвалил от Божены.

Мгновенно она вскочила на ноги и ударила его шпилькой по голове. Он не успел вскрикнуть: Божена зажала ему рот рукой.

— Ты что? — похолодел Артем. — Сейчас прибегут и пришьют нас. Ты совсем чокнулась? Или как? Мы так с тобой не договаривались.

— Молчи! Мне главное сейчас — стащить его мобилу. И звякнуть своему депутату.

— Но ты же не знаешь, где мы находимся.

— Когда везли в машине, я прислушивалась и запоминала. Это по Горьковской дороге. Поселок или деревня «Лесные дали».

— Ты уверена?

— У нас нет выхода.

Божена судорожно шарила по карманам Акая.

— Нашла! — шепотом воскликнула она. — Только бы мой херовый депутат не был заблокирован. Иначе — все пропало.

Она стала быстро набирать номер. Артем следил за ее манипуляциями.

— Чисто! Гудки есть. Алло! — Божена прикрыла трубку рукой. — Алло! Коля! Это я. Нет, перезвонить не могу. Слушай меня внимательно. Меня похитили. Да. Без дураков. Все очень серьезно. Я нахожусь в поселке «Лесные дали». По Горьковской дороге. В красном кирпичном особняке. Двухэтажном. Забор — зеленый. Срочно приезжай за мной. Умоляю. Да…

Божена оборвала связь.

— Кажется, идут!

Она нажала на кнопку и сунула сотовый обратно в карман Акаю.

— Что он сказал?

— Коля?

— Да.

— Принял к сведению.

В комнату вошли коротышка Крол и здоровый амбал под два метра.

Они сразу оценили обстановку. Но Божена опередила их:

— Этот… хотел меня изнасиловать.

Смятая одежда Божены ясно сигналила об этом.

— Мне пришлось защищаться. Я девушка порядочная. Зачем ко мне всякие лезут?

Бандюхаи переглянулись.

— Пришлите кого-нибудь другого. Не такого сексуально озабоченного. Он что, давно бабы не имел?

Шестерки невольно заржали.

— Эй, Акай! — Амбал пнул лежавшего бандита ногой. — Поднимайся! Неудачно в телку заряд забил?

Акай застонал.

— Сбегай за водой! — скомандовал амбал Кролу.

Бандит исчез. Через пару минут он стоял перед лежавшим Акаем и лил на него воду.

Тот застонал громче и открыл глаза.

Очухивайся! Чего развалился?

Гот сел на полу и приложил руку к затылку.

— Болит.

— Болит? А хер не болит?

Акай посмотрел на Божену.

— Вот эта сучка ноги раздвинула, а потом меня огрела.

— Ты не сочиняешь? А ты не сам на нее влез?

— Я? — Акай старался выглядеть убедительным. Но ему это удавалось плохо.

— Ясно. — Амбал повертел головой. — Вставай, и пошли.

— Куда?

— Там решим. А ты, — сказал он коротышке, — смотри за ними. Если что… сам знаешь.

— Лучше их связать, — сказал коротышка. — А то они больно прыткие.

— Точно. Беги за веревкой. Я здесь побуду.

Божена переглянулась с Артемом. Это было плохо. Коротышка пришел с толстой веревкой.

— Давай. Делай.

Амбал связал их в две минуты. Каким-то диковинным морским узлом. У Артема сразу заныло плечо. У Божены — грудь.

— Вы не могли бы послабее завязать?

Ее реплику бандиты оставили без внимания.

— Ну как? — спросил амбал у Крола.

Тот подошел и подергал веревки.

— Нормалек.

— Сиди в соседней комнате. И каждую минуту сюда бегай. Проверяй.

— Не боись.

Амбал ушел. Коротышка расположился в соседней комнате. Скоро на полную громкость заорал телик. А по комнате пополз запах острой еды.

— Сволочи! — Божена сглотнула. — Я уже жрать хочу. Кишки скрутило.

— Попроси меню.

— Да заткнись. Сидишь тут, как телок. Толку от тебя — ноль.

— Я же не баба, чтобы подкладываться под мужика.

— Ты можешь расстелиться лучше всякой бабы.

— Фильтруй базар.

Они замолчали.

— А есть нам дадут или нет? — не унималась Божена. — Эй! Крол мгновенно вырос в дверях.

— Жрать дай!

— Потерпишь!

— До какого?

— Не знаю. Указаний не было.

— Тебе жаль пару бутербродов дать?

— Не могу.

В отличие от Акая, коротышка не собирался проявлять никакой самодеятельности. И в контакт решил не вступать. Он держался, как стойкий оловянный солдатик.

— Вот, блин! — сказала Божена, когда Крол скрылся в своей комнате. — Зараза!

— Ты уверена, что твой звонок сработает?

— На все сто.

— Если нас не прикончат к тому времени.

— Ты мне на мозги не капай. А то так свихнуться можно.

— Я смотрю на вещи реально.

— Тогда заткнись.

Время текло медленно. Внезапно наступила странная тишина. Такая звенящая, от которой можно оглохнуть.

— Ты слышишь?

— Что? Как в пробке.

— И я о том. Чего так тихо?

— Вдруг сейчас придут за нами?

Божена с испугом посмотрела на Нечаева.

Тот сделал независимый вид.

— Не дрейфь!

Божена хотела выругаться, но слова замерли на губах.

— Что-то здесь не то.

— Позови Крола.

— Зачем?

— Просто так.

— Ты соображаешь? Чтобы он нас тут и прикончил? Одним мигом?

— А он там?

— Где — там?

— В комнате.

— Я не слышала, чтобы он выходил.

— А что услышишь? Телевизор же грохотал.

— Если только проползти и посмотреть. Руки-ноги у нас связаны.

— Ползи ты. У тебя это лучше получается.

— Что ты имеешь в виду? — прошипела Божена.

— Ты… такая гибкая.

— Пошел ты на…

Но, несмотря на ругательства, Божена поползла вперед, опираясь на локти.

Она доползла до двери и поддала ее головой. Дверь открылась.

— Никого. Телевизор орет. А никого нет.

— Куда он делся?

— А хрен его знает.

— Пошел за подмогой?

Божена открыла рот.

— Только не это!