Ночной рейтинг звезды

Глава третья

— И что? Мы проведем свой медовый месяц в Смоленской глуши?

Ева посмотрела на мужа с неприкрытой злостью.

— А что? — спросил он, широко улыбаясь. — Разве это плохо?

— Плохо. Моя подруга из туристического агентства предлагает поехать в Турцию. Куча разных вариантов.

— Мне куча не нужна. Я хочу просто отдохнуть.

Антон категорически отказывался от всех Евиных предложений куда-нибудь поехать и развеяться.

— Зачем нам тащиться в такую даль? Мы и в деревне мило отдохнем.

— Ты что? Ку-ку?

— А что? Все нормально. Деревенский отдых самый классный. Сейчас целое направление развилось. Называется «экологический туризм». Люди едут на природу — слиться с природой. Подышать чистым воздухом и поесть полезные продукты. Ты что, не слышала об этом?

— Нет.

— Ну… просветись.

— Почему ты так со мной разговариваешь?

— Как?

— Грубо.

— Это тебе кажется.

— Нет. Не кажется.

Насчет милого отдыха в деревне Ева глубоко сомневалась. Провести медовый месяц в глуши — настоящий кошмар! Сравнимый только с внезапным отключением горячей воды без предупреждения. Вспомнить будет нечего.

Воображение рисовало Еве золотистый песочек, море, теплые ласковые волны. Пирамиды с головой сфинкса.

Телефонный звонок раздался в разгар семейной ссоры. Ева поспешно сорвала трубку и сделала мужу знак, чтобы он замолчал. Не хотелось демонстрировать перед другими семейные конфликты. Это была давняя знакомая Рита, работавшая в турагентстве «Путь Пилигрима». Не теряя времени, она принялась расписывать Еве каменистые ванны Клеопатры в Турции.

— Представляешь, — щебетала она, — в этих углублениях в камнях такая полезная вода. У нее потрясающий омолаживающий эффект. Вода обладает целебными свойствами, очищает организм, подтягивает кожу…

Еве показалось, что Ритка рекламирует новый чудо-препарат.

— Я подумаю, — со вздохом сказала Ева.

— А в чем дело? Ты же говорила, что у тебя отпуск. Нет бабок на отдых? Проблемы с маман или отчимом?

— Нет. Тут все в порядке.

— Новый роман?

— Все мои романы закончились.

— Ева! Сколько раз я тебе говорила: будь оптимисткой!

— Да я и так оптимистка. Я вышла замуж.

— Как? — завопила Ритка. — И ничего не сказала мне?

— Ты знаешь, все получилось так быстро.

— Ну, Грушева, — протянула Ритка, — поздравляю.

Однако в ее голосе звучала досада. Такого поворота событий она не ожидала.

Ева решила переменить тему:

— У тебя-то как дела? Как Виктор?

Последнее увлечение Риты откликалось на имя Виктор.

— Какой Виктор?

— Ну этот… твой.

— Его зовут Михаил, — твердым голосом сказала подруга.

— Наверное, я что-то перепутала.

— Наверно. Ну, так как там насчет ванн Клеопатры?

— Подумаю. Но, скорее всего, нет.

— Понятно. Медовый месяц. Вот и поехали бы вместе. Искупались там. Если что — звони.

— Обязательно.

Рита — эффектная брюнетка — была Евиной знакомой со школьной скамьи. Ева поставляла ей время от времени клиентов, жаждущих отдохнуть за пределами родины. Но сама пока не шевелилась. Ей не хотелось ехать одной и быть на пляже психом-одиночкой. Но теперь, когда у нее появилась компашка в виде собственного мужа, почему бы и не махнуть за бугор?

В глазах Риты, как и других знакомых, Ева была безнадежным синим чулком. Без всякой надежды на изменение своего статуса.

Наверное, Ритка стоит и глотает воздух. Не находит слов от удивления. Представив Ритку с выпученными глазами, Ева развеселилась.

— Что с тобой? — спросил муж, сидя на диване и смотря телик.

— Звонила одна знакомая. Предлагает отдых в Турции.

— Чего там делать?

— Как чего? Отдыхать! Кроме того, можно искупаться в ваннах Клеопатры. Это такие каменистые углубления. В них полезная вода. С омолаживающим эффектом.

Эту идею Антон отмел сразу.

— Ты что! — фыркнул он. — Хочешь стать младенцем?

— При чем здесь младенец?

— При том. Сколько тебе лет? Зачем омолаживаться?

— Сколько мне лет — ты знаешь, — отпарировала Ева. — Двадцать девять.

— Вот-вот. Не сорок же. Или пятьдесят.

— А что, по-твоему, в Турцию едут только климактерические тетки?

— Конечно, нет. Но… мне хочется побыть дома. И никуда не ездить. — Антон широко улыбнулся.

— Тебе просто не хочется отрывать задницу от дивана? — разозлилась Ева.

— Не хочется. Верно. Разве нам плохо тут…

И Антон похлопал по дивану рядом с собой:

— Иди ко мне.

— Я готовлю ужин.

— А я подумал, что ты по мне соскучилась.

— Не дождешься.

Антон напустил на себя обиженный вид.

— И я зря надеялся, что ты подаришь мне знойные ласки? После трудового дня.

— Заниматься сексом перед ужином — признак дурного вкуса.

— Это ты где-то начиталась?

— Да. В журнале «Советы новобрачным».

— Я и не знал, что ты читаешь такие журналы.

— Приходится.

На кухне настроение у Евы упало хуже некуда. Она так хотела куда-то уехать. Подальше от постылых будней. А оказывается, самый романтичный период своей жизни она должна провести так же, как и обыкновенный день. В Москве. Никакой смены пейзажа за окном.

«И зачем я только вышла за него замуж?»

Но Ева знала ответ. Подпирали годики.

В глазах окружающих она была почти старой девой. Мать вся извелась, намекая на замужество. Отчим ей поддакивал. Как будто бы все зависело от Евы. Около нее валяются красавцы-мужчина, а она пинает их и говорит: «Пошли вон!»

Не быть замужем в двадцать девять лет — еще не катастрофа. Но не иметь даже приличного бой-френда — кранты полные.

Последняя любовная история случилась с ней год назад. К ней подвалил один мужичонка, которого выгнала жена, о чем Николай предусмотрительно промолчал. Он представился холостым и скрыл от Евы свой семейный конфликт. Почти целый месяц он жил у нее. А потом сказал, что возвращается в семью.

Для Евы это было ударом. Получается, что она — как решение ЖП. То есть жилищных проблем. И все.

Какое-то время она пребывала в депресняке. Но потом махнула рукой на личную жизнь. Ну нет, не надо. Чего дергаться?

И тут появился ОН. Как в сказке. Блондин с голубыми глазами.

Когда он пришел к ним на работу, то почему-то сразу направился к Евиному столу. Минуя других, более молодых и привлекательных сотрудников. Он прошел мимо Маши — рыжеволосой стервы. Мимо Арины — темноволосой стервы. И пошел прямиком к Еве.

— Вы Ева Грушева? — спросил блондин, лучезарно улыбаясь.

— Я. — Ева старалась не пялиться на него.

Ева хорошо знала, кто она. Серая мышь. И такие красавцы не для нее.

— Очень приятно. Антон Ставицкий. Меня прислали из «Ренко».

— Откуда?

— Из страховой компании «Ренко».

— А по какому вопросу?

— Мы хотим заключить с вами контракт.

— Наверное, это не ко мне.

— А к кому?

— К генеральному директору. Или к его заместителю.

— Извините.

— Ничего.

Рыжеволосая Машка продефилировала к своему столу.

— Я могу вас проводить к Никите Павловичу. Это наш главный.

— Спасибо.

— Пойдемте за мной.

При этих словах Машка вильнула бедром и пошла впереди, слегка покачиваясь. Ее черная мини-юбка выставляла на всеобщее обозрение длинные ноги, про которые ее главная соперница Арина сказала, что они как ходули. Ну это, ясное дело, от зависти.

Блондин ушел. А Ева снова уткнулась в работу.

Через пару минут за дверью скрылась Арина.

Ева представила себе картину, как две девицы рвут на части привлекательного мужика, и содрогнулась. Пощады ему ждать не стоит.

Машка и Арина поймают в сети кого хочешь. Они — вампирихи. Яркие, страстные. Им жутко хочется замуж. Просто позарез. И ради этого они готовы пойти на все.

Каждый мужчина, приходивший в кадровое агентство, попадал в их сети. Но пока попытки поймать будущего мужа были безуспешными.

Ева уже думала, что Машка и Арина распилили блондина пополам, как через минуту в комнату вползла Машка. Злая-презлая.

— Что-то случилось?

— А то, — огрызнулась Машка. — Мужик тю-тю.

— В смысле?

— Исчез.

— Растаял в наших коридорах, как привидение? — пыталась пошутить Ева. Машка ее юмор не оценила.

Она подошла к ее столу и легла на него грудью.

— Ева! Ты что, малахольная? Ты видела, какой мужик к нам заглянул?

— Ну, не к нам. А к главному. Или к его заместителю.

— К нам, — упрямо повторила Машка. — Скажи честно, к нам такие мужики каждый день заглядывают?

— Не каждый.

— Вот-вот.

— И что?

— Он убежал. Я не успела перехватить его на повороте, как он нырнул в одну из дверей — и все. Я же не могу вламываться в каждую комнату в его поисках.

Ева представила, как Машка стоит посередине коридора несолоно хлебавши, и ее разобрал смех.

— Смешно?

— Нет. Что ты!

— А мне совсем не смешно. Уже двадцать пять лет. А мужа нет. Вот тебе сколько?

— Двадцать девять, — ответила Ева. Хотя Машке был прекрасно известен ее возраст.

— И неужели не страшно? — спросила та трагическим шепотом.

— Чего?

— Что ты останешься одна. Без детишек. Без мужа, — завывала Машка.

— Честно говоря — нет. О детях я как-то пока не думала. А что касается мужиков, то они все, как ты знаешь, сво… и козлы.

— Ну не все же. Вот этот блондин, я уверена, не козел.

— Тогда сво…

— А с виду такой приличный.

— Все они одним миром мазаны. А где Арина?

— Пошла его разыскивать.

— В мужской туалет, что ли?

— А кто ее знает. Она такая приставучая!

При этих словах дверь в комнату распахнулась и влетела Арина.

Она с подозрением уставилась на Еву и Машку.

— Вы что-то говорили?

— Ничего.

— Где парень-то? — спросила Машка.

— А черт его знает! — огрызнулась Арина. — Пропал куда-то. Машка посмотрела на Еву и скривила губы в ироничной усмешке.

Та сделала вид, что с головой погрузилась в работу.

В обеденный перерыв Ева решила пойти в кафе за углом. На обед она выделяла скромную сумму, которой хватало на легкий салатик и чашку кофе. Не успела Ева занять столик, как услышала:

— Можно к вам подсесть?

Она подняла глаза и увидела того самого блондина, за которым охотились ее коллеги.

От неожиданности она не нашлась, что сказать.

— Тогда можно. — Блондин ловко поставил свой поднос с краю и, улыбнувшись Еве, сказал:

— Меня зовут Антон.

— Ева.

— Очень приятно. Я уже с вами познакомился. Разве вы забыли?

— Нет. Не забыла.

Она еще находилась в легком столбняке.

— Обеденный перерыв у вас до каких?

— До половины второго.

Антон посмотрел на часы.

— Время еще есть. Поболтаем. Давай на «ты».

Он обладал врожденным даром красноречия.

Через пять минут Ева уже смеялась над его шутками. А еще через десять — знала, что он обожает этническую музыку и прыжки с парашютом.

Сама она не увлекалась ни тем ни другим. Поэтому ей оставалось только слушать и кивать головой в знак согласия.

Когда время истекло, Ева посмотрела на Антона и сказала:

— Мне пора.

— Телефончик не дашь?

Она машинально продиктовала номер рабочего телефона.

Антон записал его в записную книжку.

— До каких можно звонить?

— До конца рабочего дня. До шести.

— Это рабочий?

— Да.

— А домашний?

Ева сказала домашний.

— Мобильный!

Он собирался атаковать ее со всех сторон.

Она дала мобильный. Ее руки слегка дрожали.

— Замечательно! — Антон захлопнул записную книжку и посмотрел на нее: — В ближайшее время я позвоню.

Антон позвонил этим же вечером. И пригласил Еву в кино. Прикатил на шикарной иномарке. Они пошли на тягучий американский боевик «Жизнь взаймы». Потом он проводил ее до дома. И Ева гадала: напросится он к ней домой или нет. И под каким предлогом отказать. Она решила не давать Антону спуску. История с Николаем сильно повлияла на нее. Она стала жутко ядовитой. Как будто бы он явился катализатором выработки яда в специальных железах.

После облома с Николаем Ева решила стать стервой. И не просто стервой. А законченной стервой. Чтобы никому в голову не приходило делать из нее жертву и вытирать ноги. С Антоном она не будет легкой добычей. Пусть не воображает: сводил девушку в кино и она расстелилась перед ним?! Не выйдет!

Но Антон помахал ей рукой и направился к своей машине. Ева даже испытала легкое разочарование.

Прошло несколько дней. Он не звонил. Ева уже не знала, что и подумать. И ругала себя, что не догадалась взять у него телефон. Об Антоне она думала все время, несмотря на то что приказывала себе не делать этого. Даже Арина с Машкой заметили ее состояние и спросили, почему она в миноре. Арина высказала предположение, что Ева в кого-то втрескалась. А Машка — что ее бросили.

Ева сказала, что просто нет настроения. В ответ на это коллеги фыркнули. Машка посоветовала завести трахальщика, Арина — сделать крутой шопинг.

Ева поблагодарила за советы.

Когда терзания стали невыносимы, он позвонил.

Ева замерла у телефона.

— Извини, я болел, поэтому и не звонил.

— Чем болел?

— Горло. Где-то простудился.

Ева ощущала, как внутри ее становится все теплее и теплее.

— Ты лечился?

— Лечился.

— Чем?

— Таблетками.

— Надо пить чай. С малиной.

— У меня ее нет.

— Я тебе дам банку малинового варенья.

Каждое лето ее мать делала заготовки малины на зиму. Она считала это первым средством при простуде.

— Спасибо.

— Пока не за что.

Возникшая пауза привела Еву к дрожи в коленках. Вдруг сейчас все оборвется. Надо чем-то занять разговор, пока он не повесил трубку.

Но Антон опередил ее:

— Я заеду за тобой завтра на работу.

Ева вспомнила об Арине и Машке.

— Лучше встретиться у моего дома. Как в тот раз.

— Хорошо. Во сколько?

— В семь.

Ровно в семь Ева стояла около дома с банкой малины.

Когда Антон вышел к ней из машины, она протянула ему банку.

— Бери. Это малина. От простуды.

— Замечательно. А это тебе. — И он вынул из-за спины мягкую игрушку. Бело-розовый заяц с красным колпаком на голове и красной коробочкой в руках.

— Разве сейчас Новый год?

— А что, подарки дарят только на Новый год?

— У него такой вид… елочный.

— Будем считать, что наступил Новый год. Куда поедем?

— Не знаю.

— А может, посидим у тебя? Скоротаем вечерок?

— Неплохая идея.

Все закончилось бурной ночью. Они встречались несколько раз в неделю, и через месяц Антон сделал Еве предложение. Услышав это, она не поверила своим ушам: — Ты предлагаешь мне стать твоей женой?

— Ну да! Я, кажется, ясно выразился. Что ты молчишь?

— Думаю.

— Я отличный кандидат. Холост, молод, прилично зарабатываю.

— Да, но…

— Что «но»? — В голосе Антона послышалось легкое раздражение.

Ева его понимала. Завидный жених. И тут какая-то серая мышь хвостом перед ним крутит. Ломается и строит из себя бог знает что! Но если становиться стервой, то обратного хода нет. Или пан, или пропал!

— Мы так мало друг друга знаем.

— Вот у нас и будет повод узнать друг друга поближе.

— Что ты имеешь в виду?

— Брак, деточка, брак.

Ева не знала, как поступить. Подинамить или согласиться?

Она рассказала матери про замужество.

— Тебе сделали предложение? — спросила мать таким тоном, словно ей сообщили, что на Землю вот-вот упадет какой-нибудь астероид.

— Нуда!

— Ты не шутишь?

— Нет.

— Додик! — позвала мама отчима. — Ева сказала, что выходит замуж.

Судя по энергичному восклицанию Додика, он был удивлен не меньше мамы. Ева была уверена, что в Абхазии он торговал мандаринами. Но маман впаривал байку, что работал учителем истории. В настоящее время Додик охранял аптечный склад.

— Ты даже не спрашиваешь, кто он.

— Ах да, — спохватилась мама. — Кто он?

— Молодой человек, холост. Хорошо зарабатывает. Очень симпатичный.

— Как зовут моего будущего зятя?

— Во-первых, его зовут Антон. А во-вторых, я еще думаю.

— Ева! Какие раздумья? О чем ты? Выходи! Даже и не думай! Тебе уже двадцать девять лет.

— Ладно, мама. Я тебя предупредила. И моя совесть спокойна.

— Ева! Надеюсь, ты будешь благоразумной и не наделаешь никаких глупостей.

— Я тоже на это надеюсь. Пока.

Если уже маман так удивлена, что говорить об остальных. Они просто будут в отпаде.

А может, все-таки подинамить? И как себя вести с Антоном?

Ева залезла в Интернет и скачала оттуда кучу полезных советов, как нужно себя вести, чтобы не оттолкнуть кандидата в мужья. Главное — спрятать подальше свою искренность. Точнее, засунуть ее в одно место. Лучший способ общения с мужчинами — легкий ироничный тон. Как бы ничего не принимать всерьез.

Тогда все будет о’кей!

Вечером к Еве заехал Антон. Он сел рядом с ней на диван и спросил:

— Ну что? Сообщила маме?

— О чем?

— О нашей свадьбе.

Он говорил об этом, как о решенном деле.

Ева промолчала. Она хотела сказать, что лучше повременить. Но тут раздался телефонный звонок.

Ева сорвала трубку. Звонила двоюродная сестра Люся.

— Это Люся. Слушай, мне твоя мать все рассказала. Ты выходишь замуж. Когда свадьба?

— Еще не знаю.

— Я думаю: подарок покупать или повременить. Лучше повременю. Чтобы не попасть впросак. А то у меня есть подружка. Ленка, помнишь?

— Her.

— Так вот. Я так влипла, так влипла. Она объявила о свадьбе. Я купила ей подарок, как она просила. А свадьбу отменили. Жених в последний момент сделал ноги.

— И что?

— Ну ты понимаешь!

Ева была в тихом бешенстве. Люська открытым текстом намекала на то, что от нее может сбежать жених. И поэтому Люська не будет заранее покупать подарок. Вот сволочь!

— Я все поняла. Пока! — крикнула Ева и повесила трубку.

От злости она просто скрежетала зубами. В ней начинала просыпаться настоящая стервиха.

Антон притянул ее к себе. Его пальцы нежно заскользили по Евиной шее.

— Я хочу тебе сказать…

— Да?

— Я выйду за тебя замуж, — выпалила Ева. — И давай поженимся поскорее.

Пусть они все облажаются! И в первую очередь Люська.

Снова зазвонил телефон. Но Антон мгновенно соскочил с дивана. И выдернул телефон из розетки.

Свадьбу сыграли скромно. В тесном семейном кругу. Были только Ева с Антоном и маман с Додиком. Расписались в загсе, а потом пошли в «Планету суши». Сделав заказ, они примерно час парились в ожидании еды. Складывалось впечатление, что официанты улетели в Японию за продуктами и не собирались возвращаться.

— Как вы думаете проводить медовый месяц? — спросила маман у Антона. — У вас отпуск. Надо провести его с толком.

— Мы еще не думали об этом.

— Конечно, дома. Друг с другом, — улыбнулся Антон.

Ева нахмурилась. Провести медовый месяц дома ей совсем не хотелось. Но ссориться сразу после загса было по меньшей мере странно. Нужно было хотя бы дойти до дома. И со смаком поссориться. Первая семейная ссора как первый поцелуй — навряд ли быстро забудется.

Наконец подошел официант. С роллами и рисовой лапшой.

Дружно, словно по команде, все взялись за деревянные палочки. Додик взял их с опаской. Как будто это были щупальца ядовитого осьминога. Палочки отплатили ему той же монетой: они сразу выпали из рук. Своими толстыми пальцами Додик не смог как следует ухватить их.

— Официант, — громко крикнула мать, — принесите новые палочки!

Через пару минут принесли новый прибор.

— Это очень просто, Додя, смотри!

Мать ловко орудовала палочками. Сразу видно, что человек привык иметь дело с хирургическими инструментами. Она была стоматологом.

— Как вкусно! — закатила глаза Евина мать. — Обожаю роллы.

Додик обмакнул роллы в жгучую горчицу — васаби. Его глаза выпучились, как у каракатицы, а деревянные палочки снова выпали из рук.

— Додя! Васаби нужно есть аккуратно, — укоризненно сказала мать. — Протри палочки салфеткой.

Потом принесли японскую водку саке. Маман быстро захмелела. Она вообще пьянела очень быстро. Додику было хоть бы хны. Настоящее дитя Кавказа. Антон в норме. Ева слегка пригубила. Водка была обжигающе-острой. Как уксус.

— Я так рада за Еву, так рада! — щебетала мама. — Мне кажется, что вы очень положительный молодой человек. И симпатичный. Мне всегда нравились блондины, — игривым тоном сказала мама.

У Додика палочки упали на пол в третий раз.

— Мама! — предостерегающе сказала ей Ева.

— Это я так.

После ресторана Антон посадил в такси Евину маман с Додей. Потом посмотрел на Еву и спросил:

— Теперь — домой?

— Домой!

Они решила сдавать квартиру Антона. А жить в Евиной.

— Ты коллегам не сказала о своей свадьбе?

— Нет.

— Правильно сделала. А то они тебя расчленят моментом.

Они подъехали к Евиному дому на машине. У Антона была классная тачка — темно-серая «Тойота».

Когда они проходили мимо почтового ящика, Ева обратила внимание, что в нем что-то лежит.

— Подожди. Сейчас открою. Я в него несколько дней не заглядывала. — Ева открыла ящик и вынула оттуда письмо.

Сзади нее вырос Антон и заглянул через плечо.

— Письмо? От кого?

— Без понятия.

Ева прочитала на конверте надпись. «Письмо от нотариуса Козловой Т. С.». Дальше шел адрес нотариальной конторы.

— Дома прочитаю.

В коридоре Ева вскрыла конверт.

Текст был таким непонятным, что она перечитала его два раза.

Суть его сводилась к тому, что Верхоглядова Евангелина Христофоровна завещала ей дом в деревне. Для вступления в права наследования ей нужно явиться к Козловой Т.С. Контактный телефон прилагался.

— Что за чушь?

— Ты о чем?

Антон пробежал глазами письмо.

— А кто такая Верхоглядова Евангелина Христофоровна?

Ева рассмеялась.

— Я тебе еще не успела рассказать о ней. Живая легенда нашей семьи. Богемная тетка. Художница. Прожигательница жизни и — на старости лет любительница молоденьких мальчиков. У нее такая богатая и бурная биография, что хватило бы на нескольких женщин. При этом она трижды была замужем и имела в покровителях богатых мужиков. Говорят, любовник-ювелир подарил ей целую коллекцию драгоценностей.

— И куда она делась?

— Кто знает? Перешла к последнему пажу. В качестве маленького бонуса. У меня остался только серебряный перстень. Показать?

— Покажи!

Ева принесла перстень и отдала Антону. Он повертел его в руках.

— Красивый. А кроме домика в деревне, больше ничего не было?

— Была квартира. Однокомнатная. Трехкомнатную на Чистых Прудах она продала.

— И кому досталась квартира?

— Никому. Мы этого не знаем.

— Понятно. Лохи вы натуральные. Проморгали хату.

— Не твое дело.

— Естественно, не мое. Хорошо, что есть фазенда в Смоленской губернии, — насмешливо сказал Антон. — Как романтично!

— Романтичней некуда! Что это за дом? Зачем он мне?

— Жить.

Ева фыркнула:

— Никогда не была любительницей деревенской жизни.

— Вдруг она тебе понравится?

— И не собираюсь туда ехать. Какая-нибудь тьмутаракань.

— А что нам делать в Москве? На носу лето. Ты как раз хотела поехать отдохнуть. Мне все мозги закапала: поедем, поедем!

— От-дох-нуть. На море! А не в деревне.

— А может, мы там кайф поймаем?

— Сомневаюсь.

— Надо попробовать. Чем ты рискуешь?

— Я, конечно, съезжу к Козловой Т.С. Но на остальные телодвижения не рассчитывай.

— Это почему же?

— Потому.

— Ладно, там посмотрим.

Нотариус Козлова Т.С. была суха и деловита, как и подобает настоящему нотариусу. Она быстро ввела Еву в курс дела. Она, оказывается, стала обладательницей недвижимости в Смоленской области. В деревне Плескавы.

— Завещание было написано два года назад. Прошли положенные полгода после смерти, и вы вступаете в права наследования.

— Спасибо.

— Сейчас мы все оформим официально.

— Хорошо.

Ева была ошарашена случившимся. В семье Евангелина Христофоровна была притчей во языцех. С отрицательным знаком. Ева уже забыла о ней думать. А она, оказывается, о ней помнила, раз отписала дом. В Еве зашевелились запоздалые угрызения совести. Она вспомнила, как несколько раз порывалась узнать у матери телефон и позвонить. Просто так. И каждый раз благая мысль куда-то улетучивалась.

В последние годы никто из родни почти не контактировал с Евангелиной, считая ее свихнувшейся нимфоманкой. Дома у нее никто не бывал. Да и звонили редко. Из шикарной трехкомнатной квартиры в районе Чистых Прудов тетя Ева переехала в однокомнатную на окраине Москвы. Завела двух собак. Поставила итальянскую ванну, которую любила заполнять вином. Однажды она позвонила Еве и предложила ей встретиться на Гоголевском бульваре. Они встретились. Сходили в кафе. В кафе она и подарила Еве серебряный перстень необычайной красоты. Она только что в очередной раз вернулась из Венеции и рассказывала об этом Еве. Это был ее любимый город.

— Ты обязательно должна там побывать, деточка, — у нее был молодой, звонкий голос с легкой хрипотцой. — Это что-то волшебное. Просто чудо! Поедешь? — спросила она Еву, прищуривая глаза, подведенные черным карандашом.

— Постараюсь, — ответила Ева. Она только что поступила в институт, и Венеция казалась ей туманным призраком. Перед ней раскрывались яркие радости наступающей студенческой жизни.

— Ну и хорошо, — сказала Евангелина Христофоровна, потягивая коктейль через соломинку. Несмотря на теплую погоду, она была одета в черную накидку и черную шляпу. И выглядела актрисой, не успевшей переодеться после спектакля.

— Венеция подарит тебе утраченную любовь. Ты обретешь ее вновь. В этом городе.

Тетушка тихо бормотала эти слова про себя. Но Ева ее хорошо слышала.

— Ева! — внезапно Евангелина Христофоровна подалась вперед. — Евочка! Ты назовешь дочку в честь меня?

— Дочку? — растерялась Ева.

— Ну конечно, ты выйдешь замуж и родишь очаровательную девочку.

— Откуда вы знаете? — рассмеялась Ева. — Может, это будет мальчик.

О замужестве она не думала. О дочке — тем более.

— Знаю, — отрезала Евангелина Христофоровна. — Знаю. Все поняла? Евой!

— Поняла. Так и сделаю.

В течение последующих десяти лет Ева не видела Евангелину Христофоровну. И об этом разговоре, естественно, забыла. Все новости она узнавала только от матери. В том числе и о перемещении с Чистых Прудов на задворки столицы. А полгода назад она умерла.

На похороны мать поехала одна. Еву она не взяла.

— Там будет такая пестрая публика, тебе нечего там делать. Всякие молодые люди. Наркоманы, непризнанные гении. Короче, всякий сброд. Еще кто прицепится к тебе, потом не отвяжутся.

Мама думала, что Ева — маленькая девочка, которая не сможет отделаться от настойчивого парня в рекордно короткий срок. Но Ева не захотела спорить с мамой и согласилась с ней.

Ева осталась в материнской квартире в обществе Додика, который хозяйничал на кухне.

После похорон мать вернулась мрачная.

— Боже, как она жила! Какой сброд! Совсем мальчики и семидесятилетняя старуха. Бред какой-то!

— Конечно, бред, — поддакнул Додик. — А что с квартирой? Кому она достанется?

— Откуда я знаю, — пожала плечами мать. — Наверное, какому-нибудь этому… парнишке.

Додик сокрушенно покачал головой:

— Однокомнатная квартира в Москве…

— Я об этом даже и не думаю. Я хочу есть и спать. Ева! Ты останешься у меня?

— Нет. Я поеду к себе.

Все это промелькнуло в голове Евы, когда она покинула нотариальную контору. Приехав домой, она застала Антона за странным занятием. Он застегивал и расстегивал рюкзак.

— Что это? — воскликнула Ева, входя в комнату.

— Рюкзак.

— Я вижу, что рюкзак. Зачем он?

— Мы едем в маленький деревенский домик, где мы будем вдвоем. И никто не сможет нам помешать.

Ева села на диван и задумалась. Может, и вправду махнуть в загадочные Плескавы? Какая разница, где проводить медовый месяц, если Венеция и ванны Клеопатры обломились. Деревня так деревня…

— Знаешь… — Она посмотрела на Антона. — Твоя идиотская идея мне начинает нравиться.

— Ура!

Он подхватил ее на руки и закружил.

— Для начала надо купить карту Смоленской области и разобраться, куда нам ехать.

— Рюкзак у нас уже есть.

— Ты думаешь, этого достаточно? Бери бумагу. Будем составлять список вещей, которые необходимо купить.

Антон схватил со стола блокнот и вырвал оттуда пару листов.

— Диктуй!

Список получился объемным. Прочитав его, Антон засомневался:

— Не много ли?

— В самый раз, — заверила его Ева. — Завтра с утра и рванем в магазины. Накупим и загрузим все в машину.

Антон как-то странно посмотрел на Еву.

— Машина сломалась. Серьезный ремонт. И, судя по всему, это надолго.

— А на чем мы поедем?

— Доберемся своим ходом.

— Придется…

Когда Ева рассказала матери о письме нотариуса, а потом и о визите, мать была сильно удивлена:

— Никогда не слышала ни о каком домике.

— Мам, ты пока никому из наших не говори, хорошо?

— Кого ты имеешь в виду?

— Нашу родню.

— А почему?

— Не так поймут.

— А что тут понимать: Евангелина вспомнила о своей любимой племяннице и оставила домик в деревне.

— Я не единственная племянница. Есть еще Люська. Ты же знаешь, какая она жадина! Поднимет крик: почему ее обошли. Мимо нее ни один рубль не пройдет. Она даже в развалюху вцепится обеими руками.

— Тогда не буду.

— Мы собираемся в ближайшие дни туда поехать и отдохнуть на природе.

— Отличная идея! Кому она пришла в голову?

Ева промолчала. Не признаваться же, что Антону. Слишком много чести!