Ночной рейтинг звезды

Глава двадцать третья

Анна приехала рано утром и застыла на месте. Квартира была вылизана и сияла, как новенькая. Красавец Дима постарался на славу.

— Дима! — крикнула она.

В ответ — тишина.

— Дима! — крикнула она громче.

И снова — ни звука.

Анна прошла на кухню. Окна сияли первозданной чистотой, блестели, как в телевизионной рекламе чистящих средств. Анне стало стыдно, что она уже примерно полгода не прикасалась к окнам.

Дима выступил в роли доброй феи и испарился.

Он явно не ночевал дома.

Она оставила ему на столе записку и уехала на работу.

Баринов встретил ее хмурый.

— Ну что?

— Я узнала, почему Нечаев так тщательно скрывал от меня причины своей поездки в смоленскую дыру.

— Ну?

Выслушав Анну, шеф нахмурился еще больше.

— Получается, что ты как бы вторгаешься в его частную жизнь. Поосторожней.

— Его частная жизнь меня не касается. А вот убийство редактора Лены Егиазаровой касается.

— Все понятно. Но…

Свою мысль Баринов не договорил. Раздался телефонный звонок; его вызвало руководство.

— Я вернусь, и мы продолжим разговор.

Оставшись одна, Анна набрала сотовый Нечаева. Услышав редкие гудки, она подобралась. «Объявился в Москве!»

— Алло! — Голос Нечаева был хриплым, словно он простудился.

— Это следователь Анна Зарубина.

Никакой реакции не последовало.

— У меня накопилось к вам несколько вопросом. Хотелось бы побеседовать с вами в самое ближайшее время.

— В самое ближайшее время я занят.

«Сукин сын!»

— Это необходимо.

— Сожалею.

Анна решила идти ва-банк:

— Я только что вернулась из поездки. В Красино. Вам знакома некая Степанида Ивановна?

Возникло молчание. В любой момент оно было готово взорваться. Как атомная бомба.

— Где и когда? — услышала она.

Анна посмотрела на часы:

— Через час. На Чистых Прудах, около остановки трамвая.

В ответ повесили трубку.

«С такими сукиными сыновьями только так и нужно действовать. Шокером по башке».

Встретившись с Анной, Нечаев решил сразу идти напролом. Без церемоний брать быка за рога.

— Вам что-то нужно?

— Я хотела бы спросить: почему вы сразу не сказали о причинах вашего появления в Смоленской области?

— Эго мое личное дело.

— Но ваша редактор убита.

— Вы сами выдвинули версию, что это дело рук местной мафии.

— Не обязательно. У Егиазаровой на руках был мощный компромат на вашу подругу, Маргариту Лотареву. Вы же и подкинули мне идею насчет конкурента Лотаревой. Бизонова.

— Подкинул.

— А теперь я пришла к выводу, что ее мог убить и другой человек.

Брови Нечаева взлетели вверх. Он был одет в хороший серый костюм в мелкий рубчик. И ослепительно-белую рубашку. Довершали облик темные очки.

— Что вы имеете в виду?

— Кто-то из вас. Троих. Плутавших по лесу. Вы, Ставицкий и Голиков. Вы знали, что Егиазарова останется одна…

— Я должен выслушивать этот бред? — холодно спросил Нечаев.

— Я веду расследование убийства вашего редактора.

— Ее убийство — дело рук местной мафии, насколько я в курсе. А ваши версии можете оставить при себе.

— Не факт. Это удобная отговорка — все свалить на местную мафию. Удобно и выгодно.

— Может, вы хотите получить деньги за вашу работу?.

— Не поняла?

— Я могу вам заплатить. В разумных пределах. За ваши старания.

— Вы что?!

— Что-то не так? Вы меня не так поняли?!

— Я все прекрасно поняла. Мне ваши деньги не нужны. Не надо совать мне взятку, — разозлилась Анна.

— Я просто предлагаю компромисс.

— Закрыли тему.

— В любом случае… — Нечаев помедлил. — Советую вам забыть об этом деле. И чем скорее — тем лучше. Для вас, — подчеркнул он. — Я думаю, что лишние неприятности вам не нужны.

Анна подумала, что там, в Смоленске, Нечаев хорошо играл роль своего парня. А сейчас проявилось его настоящее лицо: надменной звезды, которая перегрызет глотку любому, кто встанет на его пути.

— У вас больше вопросов нет?

— Нет, — ответила Анна.

— Тогда всего хорошего! — И Нечаев быстрым шагом зашагал по бульвару…

Не успела Анна переступить порог кабинета, как на нее обрушился Баринов.

— Где ты ходишь? Почему меня не предупредила? Мы наш разговор не закончили.

— Не успела. Я связалась с Нечаевым и сразу выехала к нему на встречу.

— Кстати, о Нечаеве. Есть указание сверху — прекратить расследование.

— Как?

— Так. Ты же сама говорила, что майор Васильчук копает под местных братков. Повернул следствие в эту сторону.

— И что? Это ни о чем не говорит.

— Говорит. Есть приказ. — Баринов поднял вверх указательный палец. — Оттуда.

— Вы это серьезно?

— Серьезней некуда. Разве я похож на шутника?

— Нет. Но…

— Анна! Какие тут могут быть «но». Нам сказали — мы приняли к сведению. И никаких возражений.

— Теперь я поняла, почему Нечаев так высокомерно держался. Он уже позвонил кому надо и заручился поддержкой. Теперь все понятно. Понятна и реакция майора Васильчука. Он теперь окончательно повесит это убийство на местную мафию. Это очень удобно. Не случайно, когда я попросила его ознакомиться с материалами, он сразу свернул тему. Дело еще, типа, сырое. Незаконченное. Вот приведем в порядок, и берите его. Теперь мне абсолютно все ясно. На него тоже сверху надавили. Цепная реакция.

— Анна. Ты не сегодня на свет родилась. Главное — прекратить самодеятельность. А то нам с тобой влетит под первое число. Нам это надо?

— Ну хорошо. Предположим, убийство Егиазаровой спишут на смоленских братков. А убийство Дмитрия Желткова?

— Где этот Нечаев фигурирует? Нигде. Он сделал звонок тебе. И все. Этот факт можно опустить.

— Убрать, опустить…

— Что ты хочешь сказать? — Баринов сдвинул брови. — У нас же нет доказательств прямой причастности Нечаева к этим убийствам?

— Нет.

— Тогда в чем же дело?

— А в том, что этот сукин сын выходит сухим из воды. А он замешан в этих делах.

— Ты что, сегодня на свет родилась? Такие люди всегда вывернутся. Они что, зря обрастают всякими связями? Просто так тусуются там, наверху? Контачат с разными депутатами и политиками? У них на все случаи есть нужные люди. По-другому они не умеют. Это — закон их жизни.

— Вы правы!

— Абсолютно. Но себя ты ни в чем не вини. Все, что могла, ты сделала.

— Получается, он использовал меня как прикрытие?

— Можно сказать и так. Тебе от этого легче?

— Легче. Я назвала вещи своими именами.

— Тогда живи и радуйся. Принципиальная ты моя. Назвала вещи своими именами — и облегчилась.

— Напрасно вы иронизируете.

— Я просто стараюсь снять твое напряжение. И обиду.

— Напрасно стараетесь.

— Проглоти и живи.

— Это уже моя забота, — резко сказала Анна.

— Хорошо. Я тебя отпускаю домой. Иди и расслабься.

— Спасибо.

Дома Анна застала Диму.

— О! С приездом! Как вы?

— Прости, Дим. Я не в теме.

— А что такое? Плохо съездили?

— Типа того.

— На вас лица нет.

— Не подкалывай!

— А я курицу в маринаде приготовил.

— Я есть не хочу. Аппетита нет никакого. Спасибо за заботу, но — уволь!

— Как увидите — захотите.

И в самом деле, курица, приготовленная Димой, источала аромат и вызывала аппетит.

— Ладно, поем.

— Hy вот. Отлично. Сразу придете в норму.

— Как ты? Определяешься с учебой?

Анна сидела за столом и уплетала курицу.

— А куда она от меня уйдет?

— В смысле? Ты решил на нее вообще плюнуть? Никуда не поступать? Говори правду. Я тебе не мама с папой.

— Почему плюнуть? Просто осмотреться в Москве. Что к чему.

— Дима! Ты мне очки не втирай. Ты там папе с мамой и дяде рассказывай эти сказки. Тебе, кстати, от него привет.

— Вы видели дядю?

— Видела, видела. Так что выкладывай правду: ты будешь куда-то поступать или нет? Если нет, лучше возвращайся, не трать деньги родных попусту.

Дима посмотрел на Анну с усмешкой.

— Я нашел хороший вариант для жизни.

— И какой? Мне любопытно.

— Я был в кафе с приятелем. Ну, пошли там посидеть, расслабиться. Сидим, трепемся. И здесь на меня клюнула одна старушка. Ну, дама такая, лет сорока пяти или старше. Предложила стать личным шофером. Подошла так запросто и говорит: не хотите хорошую работу? Я говорю, какую? Тут она и ляпнет. Возить, говорит, ее на тачке.

— А ты?

— Я обещал подумать. Взял телефон. Не могу же я сразу на шею вешаться. Но работа неплохая. Для начала обещала платить тысячу баксов. Представляете? Где я такие деньги найду?

— Короче, Дима, пока там твои родные парятся насчет твоей учебы, ты себе уже профессию выбрал: бойфренд богатых старушек.

— А что, плохо? — Он посмотрел на нее наглыми глазами. — Жить-то надо!

— Дима! Ты уже парень взрослый, и мораль читать тебе я не стану. Ты сам решаешь: что и как. Поэтому вопрос закрыт. Ты, наверное, скоро съедешь?

— Намек понят. Съеду.

— Ну тогда — все! За курицу и за убранную квартиру спасибо.

— Старался.

— Я вижу.

Анна встала из-за стола.

— Пока!

— Постойте! Вы считаете меня полным идиотом?

Анна усмехнулась:

— Да нет. Нормальным молодым человеком. Просто очень современным. Даже слишком.

Прошло несколько дней. С Бариновым Анна разговаривала сухо. Она по-настоящему злилась на эту ситуацию, хотя понимала, что не права. Баринов здесь ни при чем. Он сам — человек подневольный. С самого начала Нечаев задействовал ее как пешку в своей шахматной партии. Она нужна была ему для прикрытия. Мавр сделал свое дело — мавр может уйти.

Но осадок был. И неприятный. Баринов это понимал. И в душу не лез. Они общались только по работе. Никаких личных отступлений. Краем уха из телефонных разговоров Анна поняла, что жена с дочкой у Баринова отдыхали в Крыму. В Ялте. Ей хотелось расспросить поподробнее. Но она промолчала. В один из дней Баринов сказал, не глядя на нее:

— Дело об убийстве Егиазаровой закрыто. Нам пришли материалы из Смоленска. От майора Васильчука. Это вина местных бандитов, которые давно хотели прибрать к рукам этот дом. Но не смогли. Дом подожгли.

— Как?

— Сгорел.

— А… люди?

— Там был один человек. Жил в то время. Антон Ставицкий.

— Он погиб?

— Этого в материалах нет.

— А дело об убийстве Дмитрия Желткова? Стриптизера из «Акапулько»? Тоже закрыто?

— Пока нет. Но, скорее всего, будет «тухляк». Ничего нет. Его кокнул кто-то из дружков-наркоманов.

— Сомневаюсь.

— Свои сомнения оставь при себе.

— Слушаюсь!

— Не ерничай.

Анна просматривала хронику происшествий.

— А, вот… — Она постучала пальцами по бумагам.

— Что такое?

— Теперь окончательно все ясно.

— Что ты говоришь? Объясни толком.

— Вот хроника происшествий. Вчера около дома по адресу улица Кетчерская, дом тридцать два неизвестным лицом был застрелен Голиков Владислав Петрович.

— Это тот, кто был вместе с Нечаевым в смоленской деревне?

— Он самый. Теперь все сложилось.

— Или я дурак. Или ты туман напускаешь. Сдается мне, что верно — второе.

— Ну понятно. Самокритику никто не любит, — ехидно сказала Анна. — Смотрите, что получается. Я в последнее время чем больше размышляла над этим делом, тем больше убеждалась, что Егиазарову убил кто-то из троих. Они знали, что она останется одна. Нечаева я серьезно в расчет не брала. Хотя в голове мелькала версия, что Егиазарова может его шантажировать. Но это маловероятно. Обычно в команде работают люди, преданные своему шефу. А потом он был искренне — растерян и озадачен ее убийством. Правда, если он — хороший актер, то мог сыграть и это. А по-настоящему я рассматривала две кандидатуры: Ставицкого и Голикова. Но Ставицкий, очевидно, сгорел. А Голиков — убит. Его убили как ненужного свидетеля. Чтобы язык не развязался. У меня есть серьезные подозрения, что именно он убил Дмитрия Желткова. Его кто-то нанял для выполнения этих поручений. Помните, соседка Желткова, которую мы допрашивали, сказала, что к нему незадолго до смерти заходил один парень. Высокий, широкоплечий. Брюнет. Но она видела его только со спины. И поэтому не могла сказать, сколько этому парню лет.

Вам не кажется, что это определение подходит под Голикова?

А потом… слишком вовремя появилась чета Голиковых в деревне у родственников. Не успел туда приехать Нечаев со своей помощницей, как сваливаются Голиковы. С чего бы это такая спешка? — Анна замолчала. — У него был заказ: получить бумаги любой ценой. И этот заказ он выполнил.

— И что?

— Все сходится. Но… — Анна замолчала. — Доказательств — никаких. Тем более что Голиков убит. Скажите, ну кому мог перейти дорогу Голиков, скромный охранник универмага? Это же не бизнесмен, задолжавший бабки.

— У тебя есть версия: кто стоял за Голиковым?

— Нет. Есть только предположение: Николай Бизонов. Конкурент мадам Лотаревой. Подруги Нечаева. Они там грызутся между собой, как пауки в банке, а жертвами становятся невинные люди. Хотя… это может быть и другой человек.

Наступила пауза.

— Анна! Ты такая умная, способная вытащить любой «дохляк».

— Не льстите.

— Чистая правда. Насчет Нечаева ты же и сама все понимаешь. Не сердись на меня.

— Понимаю. Ну тогда — мир?

Баринов улыбнулся.

— Мир. Но с вас причитается.

— Не спорю. И чего ты хочешь?

— Большую банку кофе «Нескафе» и подробного отчета: как ваши съездили на юг.

— Сама хочешь туда махнуть?

— Может быть.

— Без вопросов.

Он был бодр и свеж как никогда. В ударе. Его команда ахнула, когда он пришел на первую передачу. Регина одобрительно прогудела:

— Артем! Класс! Ты в каком спа-салоне парился? Поделись секретом. Я сама туда махну.

— Спа по имени работа. Я заждался осени и поэтому в формате. Хочу эфира. Я соскучился по «ящику».

— Вот с кого надо брать пример! С тебя, Артем!

— А что вы медлите?

Они сидели в рабочем кабинете.

— Познакомься, Артем! Это новенькая вместо Ленки. Пусть ей земля будет пухом. Оленька Полосухина. Прошу любить и жаловать.

И где только Регина нашла этот клон? Новенькая была как две капли воды похожа на Лену. Такая же миниатюрная блондинка с длинными ресницами и пухлыми губками. Костик уже облизывался, глядя на нее.

— Очень приятно, — улыбнулся ей Артем.

Та от волнения даже покраснела.

— Переходим теперь к более прозаичным вещам. Сегодня у нас горячий эфир. Первый эфир после летнего простоя. Божена Львова против Нечаева. Ты готов, Артем?

— Я всегда готов.

— Отлично. Вот и посмотрим это.

Артем ощущал мощный драйв. Он уже рвался в эфир, как боксер на поединок. Где там эта Львова? Он растопчет ее.

— Эфир через пятнадцать минут.

— Я знаю.

— Ты потом придешь к нам? — спросила Ирена.

— Конечно.

Регина была в розовом брючном костюме. На отвороте пиджака сверкала брошь со стразами от Сваровски.

Пятнадцать минут пролетели, как одна секунда. Артем мило болтал с девушками. Сыпал анекдотами. Но внутри его работал счетчик времени. Он знал, что через несколько минут наступит его выход.

— Все! Артем! Иди! — пророкотала Регина. — С богом!

Артем шел по коридорам «Останкино», словно летел. Он не чуял под собой ног.

Свет софитов был для него приятней, чем солнечная погода на мировых курортах. Он был привычным и родным.

Он вылетел на середину сцены и взмахнул руками в знак приветствия:

— Здравствуйте! С вами снова я, Артем Нечаев. Мы открываем новый сезон на телевидении. Осень обещает быть жаркой. Не переключайте канал. Оставайтесь с нами. Тема сегодняшней программы — «Что скрывает прошлое?»

Он прищурился и улыбнулся одной из своих самых обаятельных улыбок, которую он достал из своего арсенала, как кредитку из бумажника.

— У каждого из нас есть секреты. Важно только раскрыть их. Иногда эти секреты смешны. Иногда — трагичны. Многие считают, что я терзаю своих гостей. Накидываюсь на них и мучаю своими вопросами. Сегодня мне предстоит возможность оказаться по другую сторону экрана.

Возникла легкая пауза.

— Журналистка Божена Львова решила тщательно исследовать мое прошлое и вынести его на суд зрителей. Интересно, что удалось обнаружить Божене? Станут ли ее открытия сенсацией — это предстоит решить вам. Итак, Божена Львова против Артема Нечаева. Встречайте Божену Львову!!!

В зале раздались аплодисменты.

Из-за кулис вышла Божена. Она была в своем обычном прикиде женщины-вамп, пожирательницы мужчин. Короткое обтягивающее платье леопардовой расцветки. Белокурые волосы рассыпаны по плечам. Губы накрашены ярко-красной помадой.

Она прошествовала по сцене и села на стул, закинув ногу на ногу.

— Божена! — обратился к ней Нечаев. — Что вам удалось узнать про меня такое, что я и сам хотел бы забыть?

Божена взяла в руки микрофон:

— Ну, во-первых. Вы еще в детстве были отчаянным хулиганом и матерщинником. Вот ваша школьная тетрадь. Последние страницы ученика пятого «А» класса камнегорской школы исписаны матом.

Она вынула из длинной сумки тетрадь и потрясла ею.

— Божена слетала ради этого трофея в Камнегорск. Поблагодарим ее за это смелое путешествие.

Раздались аплодисменты.

— Что касается мата… виноват. Это я разозлился на учительницу по рисованию и со злости исписал тетрадь. Простите меня за это, пожалуйста, — шутливо протянул он.

Зал зааплодировал.

— Что еще, Божена? — обратился он к ней с улыбкой.

— Когда вы приехали в Москву, то примерно полгода работали официантом в кафе нетрадиционной ориентации.

— Оп-ля! Было, было… Приехал. Молодой-зеленый. Снимал жилье на четверых. Рядом кафе, где требуются официанты. Почему бы не пойти поработать, подумал я. И пошел. Для меня это было, как для современных студентов — «Макдоналдс». Ну, где мне было взять деньги? Не мог я клянчить их у мамы. Ей и так одной трудно.

Раздались аплодисменты.

Божена была отправлена на свалку.

Все, что она ни говорила, было мелко и не впечатляло. Полный отстой.

Про себя Нечаев усмехался. Бедная Божена, хотела накопать сенсацию, и не получилось. А вот если бы Марго захотела и дальше играть в свою игру, то ему бы точно не поздоровилось. Это была бы настоящая бомба — обнародованные фотки и фильмы.

А что касается того происшествия в поселке «Лесные дали», Божене припечатал рот ее бойфренд, депутат. Поэтому она молчала в тряпочку.

После эфира все кинулись поздравлять Артема: коллеги, знакомые телевизионщики, его команда.

Регина хлопнула его по плечу и прогудела:

— Супер! Тебя требует к себе Кирилл Романович.

— Бегу!

Перед кабинетом Мухонкина Артем испытал знакомое волнение. Это всегда было как прыжок в воду. То ли утонешь, то ли выплывешь.

Секретарша Лилиана улыбнулась ему ярко-красными губами и качнула головой:

— Иди.

Кирилл Романович сидел в кресле и разговаривал по телефону.

Он кивнул Нечаеву и жестом пригласил сесть.

Тот сел на стул.

Закончив разговаривать, Мухонкин повернулся к нему:

— Ну… поздравляю с открытием нового сезона. Видел первый эфир. Ударно! Ударно!

— Спасибо. Стараюсь.

Возникла пауза.

Мухонкин смотрел на него и молчал. От этого Артем нервничал. Он как будто бы сидел на электрическом стуле. Казнить, нельзя помиловать.

— Помните, я говорил с вами в начале лета о новых проектах?

— Помню.

— Так вот. Есть идея начать новый проект под условным названием «Гонки на выживание». Интеллектуальная игра с призовым фондом в миллион долларов. Максимальный выигрыш — пятьдесят тысяч долларов. В дальнейшем он может быть повышен. Формируется пара: жертва и преследователь. Набор подсказок для жертвы и преследователя. Кто из них сможет опередить друг друга? Интересное реалити-шоу. Вам предлагается стать его ведущим.

— А «Разговор напрямоту»?

— Естественно, остается. «Гонки на выживание» будут идти раз в неделю. В выходной день. Если вы согласны, мы подписываем с вами контракт. Если нет…

— Я согласен, — выпалил он, не задумываясь. Работа была для него всем. Новый проект — показатель его востребованности. Он нужен. Его хотят видеть зрители. Он — настоящая звезда.

— Хорошо. Я скажу, чтобы подготовили контракт. Завтра зайдите ко мне.

— Спасибо.

— Всего хорошего.

Нечаев вышел из кабинета, ощущая суперкайф. Надо было зайти к своим. Они ждут его. Но он хотел побыть один. Это его час. Его триумф.

Он вышел из «Останкино» и направился к своей машине. Пара поклонниц попросила автографы. Он поставил на листочках бумаги размашистую подпись. Рассеянно улыбнулся. Но мыслями он был далеко.

Скоро наконец-то закончится ремонт в его квартире. ЕГО КВАРТИРЕ. И он переедет туда. Она окончательно станет его собственностью. Теперь Марго не сможет поставить палки в колеса. Она сама выплатит кредит.

До дома он доехал быстро. Поставил машину на сигнализацию и услышал громкое:

— Артемчик!

Он повернул голову вправо.

Около красного «Лексуса» стояла Наталья Свирская с огромным букетом белых роз. В черных брюках и белом блузоне.

— Привет!

Он стоял не шелохнувшись. Если хочет, пусть сама подходит к нему.

Она подлетела через секунду.

— Артемчик! Я смотрела твою программу. Так здорово!

— Я рад, что тебе понравилось.

— А разве могло быть по-другому? Это тебе! — Она протянула ему букет.

— Спасибо.

Она стояла и выжидательно смотрела на него.

— Я подобрала тебе костюм. Он будет оторочен кристаллами Сваровски и обшит старинными кружевами. Я купила их в антикварном магазине в Лондоне.

— Здорово!

Он посмотрел на нее и мгновенно принял решение. Ему нужна женщина, которая будет делать ему дорогие подарки и баловать его. Он уже привык к этому. Наталья сможет оплачивать его маленькие капризы и прихоти. Он — дорогой мужчина и привык к звездному статусу. Опускать планку он не может.

— Ты не зайдешь ко мне на чашку кофе?

По лицу Свирской разлилась довольная улыбка.

— С удовольствием.

— Ну тогда что мы стоим?

И Артем улыбнулся.

Глупая телка! Он использует ее. А потом выбросит. Когда это будет нужно ему. Пососет бабосы и расстанется. Но задешево он себя не продаст. Пусть и не рассчитывает на это.

— Кстати, я привезла тебе из Лондона маленький подарочек.

— О! Наташа! Как можно!

— Это пустяк. Я просто приобрела на аукционе Сотби одну напольную вазу. Китайский фарфор семнадцатого века. Она будет хорошо смотреться в твоей новой квартире. Потом я возьму ее из машины. Она там лежит у меня упакованная.

— Спасибо, Наташа. Кстати, мне предложили стать ведущим еще одной программы.

— Ты — просто суперзвезда.

— Я знаю. Это будет забойный проект. Можешь не сомневаться. Настоящий хит нового телесезона.