Нож в сапоге. Том 1. Черный кот

3.3

— Следы глубокие. Вот. Смотрите. — Грисельд указал на свежий, по края заполненный водой отпечаток.

— Похоже на человека. — Склонился рядом староста. — Только больше…

— Гораздо больше, Патрик. Гораздо. И это не человек…

— Я не верю. — Проговорил представитель деревеньки встав с колена.

— Может медведь? — Предположил Монро. — Ну как мы и думали.

Они находились в чаще. Ветер колыхал макушки голых деревьев, а недалеко журчал ручей.

— Он пошел туда. Смотрите… — Молодой парень уже следовал за углублениями. — Давайте за мной…

Староста еле поспевал.

Они вышли к речушке по тонкой тропинке, присыпанной опавшими листьями. Оживленное течение разрезало лесной массив на две половины, и было толщиной метра три — не больше. Из под водного потока виднелись камни и ствол покрытого мхом мертвого дерева.

— Вот. На этом все. Здесь его след теряется. Он мог пойти куда угодно. Вверх или вниз — без разницы.

— Так он на двух ногах шел? — Спросил староста.

— Незнаю. — Ответил Монро. — Тогда он прыгал на них. Смотрите на расстояние. Вопросов становится еще больше. А этот Освальд. — Призадумался Грисельд. — Он раньше вел себя совсем иначе? Не так, как сейчас?

— Ну вас он испугался, Кристиан. Поймите…

— Да я не про это…

— А про что?

— Ну он так всегда реагировал на чужаков?

— Да нет же… Раньше он был как его брат.

— Такой же напыщенный индюк?

— Ну что-то вроде того. А почему вы спросили?

— Ну если… — Сложил Грисельд руки на груди… — это были бандиты, которым как-то удалось запугать бедолагу, а он что-то видел, то…

— Думаете, что это могли быть какие-то разбойники?

— Разбойники оставили бы после себя целую кучу следов, а тут… Вы когда нибудь слышали про северные народы? Может читали?

— Вы про Кроахан? Ну, читал… — Чесал бороду староста. — А что?

— Медведи там огромные. Этот, если это медведь, как раз подошел бы. — Монро присел на колено у последнего из следов. — Самые большие из медведей. Ну во всяком случае так говорят. Один взрослый медведь… Подожди-ка. Вопрос в другом. Откуда он мог здесь взяться? Или это не медведь вовсе. Тогда кто? И он как будто шел на двух ногах. Медведи же…

— Что вы там шепчите? — Напряженно пролепетал староста. — Слышите? — Его голос сделался тише, а рука коснулась плеча его спутника.

— Нет. Не слышу. — Не понял Грисельд, но тоже перешел на шепот. Через секунду сквозь ветви и кроны векового леса пробился нарастающий вой. Староста пригнулся, а Грисельд наоборот встал, прислушался. Точно. Теперь он отчетливо его улавливал:

— Волки? Сейчас? Так день же. Луны я тоже не видел…

— Они собирают стаю. Вожак собирает…

— Но зачем?

— Это предупреждение.

— Предупреждение? Нам?

— Не знаю, но нужно уходить, Кристиан. Здесь может быть опасно. — Тараторил Патрик. — Идем….

И они нырнули обратно. Раздвигая ветки кустарников, мужчины вышли из леса к лошадям и застигнутому в расплох Рослину.

— Ну что, — ворчал здоровяк, — убедились?

— Убедились. — Ответил Монро отвязывая Вихря.

— И что теперь?

— Поедем обратно.

— Вот так просто? Энто мне не нравится.

— Мы здесь закончили.

— Слушай его, Рослин. В лесу волки так-то.

— С волками я уже сталкивался. Не велика беда.

— Рослин!

— Ладно, ладно, Патрик. Как скажешь.

Двое седоков гнали лошадей обратно — на запад. Полуденное солнце не спешило выглядывать из под нависших над деревней туч, и от того, быть может, всадникам, во всяком случае одному из них точно, казалось, что вот вот должен хлынуть уже набивший оскомину ливень. Вскоре так и случилось.

Грисельд привязал Вихря в сарае за корчмой, слушая шелест воды и недовольное фырканье лошади.

— Ну потерпи ты, потерпи. Ну куда ты в такую погоду то собрался? — Поглаживал вороного Грисельд.

— Темпераментный конь у вас, Кристиан. — Держал за поводья свою гнедую кобылу староста, но не привязывал.

— Что есть то есть…

— Да я это… — Мялся… — Давайте может у меня дома пообедаете. Детишки будут рады.

— Не хотелось бы вас стеснять, Патрик. Я к вам зайду. Но чуть позже. Нужна будет ваша помощь.

— Да не вопрос, конечно. Можете сейчас говорить. Я сделаю что в моих силах.

— Мне надо будет письмо в город отправить. Вы говорили, что ваш помощник туда иногда ездит. Вы не знаете, когда он собирался?

— Так завтра ж на рассвете. — Вспомнил мужчина. — Ну да. Завтра.

— Отлично. Он сможет передать мое послание одному человеку?

— Конечно, конечно, Кристиан. Не беспокойтесь.

— Спасибо. Я тогда пойду-у. Пойду пообедаю.

— Добро.

Они разошлись. Ненастье не щадило деревушку, и вскоре прожилки, что обтекали покореженные сыростью и столетием дома, запульсировали кофейным ритмом. Такую картину, легко сошедшую бы за живопись, легко можно было наблюдать в том случае, если присоединится к стае горланящих черных птиц. Вороны кружили громко каркая, но их крики еле доносились до пустой или даже опустошенной деревеньки.

Нельзя не сравнить корчму, в которую направился Монро и таверну, которой он владел. Начать можно с того, что сельская столовая хоть и была обставлена по домашнему просто, с толком, и знанием дела, на поверку до городской таверны, пусть и самой кислой, она все же не дотягивала — увы. Взять хотя бы стены из уже порядком прогнившего дерева, которые у Монро хоть и тоже имелись, как же без них, зато были выполнены из камня. Крыша у сельской гостиницы также прохудилась. Хотя гостиницей ее можно было назвать с большой натяжкой. Все таки у подобных строений в Офрорке имелся второй этаж, и таверна господина Монро была не исключением. Здесь же, судя по всему, спать путешественникам приходилось прямиком на полу, а в зимнее время года можно было еще и замерзнуть. Хотя Грисельд заметил лавки у широких окон. Возможно корчмарь на подобный случай ставил их прямо у каменного возведения, что в народе издревле называлось — печь.

Корчмарь оказался весьма обходительным малым. Пока гость высушивал вещи, пил горячий отвар из все того же шиповника, тот любезно принес похлебку из рыбной требухи и миску бобов с мясом. Дождавшись, когда дождь перестанет, Монро вышел на улицу…

Времени до вечера было достаточно, и Грисельд решил провести его с пользой. Он ходил по деревне, опрашивал местных. Результат от этого был нулевой, но Монро упорно занимался делом. Он познакомился с местным кузнецом, странноватым священником, а также с каким-то пьяницей. Пьяница толковал, что староста уже не тот, что он потерял хватку. Зато хватка по мнению выпивохи имелась у старшего Ковальда. К чему подобные разговоры могли привести, Монро прекрасно понимал, и тогда он в предельно ясной форме попросил пропойцу придержать язык.

Вскоре досталось и старосте. После того как господин Монро написал письмо Сабиту Вогану о том, что задержится, и поиски сына его ученика затянутся, он вывел Патрика на улицу и не дожидаясь, когда Патрик откроет рот — отчитал его по полной программе:

— Да вас на вилы поднимут! Вы хоть в курсе, что местные говорят? Пироги там свои печете да с детьми играете.

— Да как ты…? — Возмутился было Патрик, но тут же пожалел.

— Слышишь ты, сукин сын? — Взял его за грудки Монро. — Тебе не этим нужно заниматься, а следить за настроением деревни. Настроение — дерьмовое. Успокой их. Если Рослин раздаст всем вилы, на этих же вилах тебя и поднимут. Сегодня вечером ты должен выступить — если хочешь сохранить свое положение.

— Так и что я им скажу, господин Бунэ? Кристиан?

— Скажешь, что все под контролем. Мне тебя учить как разговаривать с местными? — Он оттолкнул мужчину и пошел прочь.

Дело оставалось за малым. Патрик собрал людей. Речь его была проникновенной — публика слушала в тишине. Один Рослин бурчал что-то себе под нос, ловя не добрый взгляд новоприбывшего сыщика, и иногда с укором поглядывая на своего младшего брата Освальда. В остальном, думалось, господину Монро — все прошло как по маслу. Даже священник и кузнец ничего не сказали и никак не перечили, а лояльный старосте Зенгрин по доброму улыбнулся после того, как оратор объявил, что в корчме можно как прежде пить и гулять на всю катушку. Пусть и культурно.

— Не забыл, что вечером ты занят другими делами? — Взяла спасителя за руку Лукреция.

— Не забыл. — Улыбнулся защитник.