Новатор

Глава 5 Мы завершаем. Все получилось?…Все получилось!

11.06.1937

Вторник

Суньу

7:00

— Ну вот я и в Суньу. — Думаю я, уже просыпаясь, нет не в доме.

На сей раз в организованном платном городке, который бригада поставила в десяти километрах от Суньу. Тут тепло, лето все-таки и вполне комфортно и так.

— Но, пора. — Подстегиваю себя я. — Нет времени разлеживаться, мы в режиме осады. Правда осаждают не нас, а мы, но все равно, это мобилизует.—

И с этими мыслями я подскакиваю с походной койки и мчусь, нет, не в ванную. У нас походный режим, оборудованы места общего пользования, умывальни и даже бани с душевыми. Все по уму.

Рывок на улицу и полетели. Минуты, минуты, минуты и вот я уже, освежившийся, стою на спортплощадке, подготовленной по моему предложению и привычно вхожу в ритм.

Разминка, куда же без нее? А затем и привычный бой с тенью, плавные движения, внезапно срывающиеся в каскады ударов ногами и руками. И я не один, Володя еще неделю назад, в Благовещенске, усмотрел мои тренировки и присоединился. С тех пор он все не оставляет надежды меня победить в заключительном спаринге.

Вот и сегодня, отпрыгались, отбегались и встали друг напротив друга, а вокруг уже собралась привычная толпа зрителей и на этот раз присутствуют даже комполка, причем все трое и с видимым интересом смотря на представление. Ну да, нечасто увидишь, тренировочный бой двух наследников Империи, первого и третьего.

И мы срываемся в обмен ударами, уходами, блоками. Бой на долго не затягивается, такого не бывает в настоящих поединках и вот вновь Володя проваливается в атаке, я добавляю ему движения приемом из арсенала Айкидо, контроль и добивание на земле, точнее его имитация.

Так или иначе, но я пока побеждаю, впрочем, это не удивительно я немного сильнее и быстрее, заметно резче и на порядок техничнее, исход тут предрешен, но Володя растет и в периодических тренировочных боях с бойцами бригады он иногда уже и выигрывает.

Надо сказать, нас с каждым днем в бригаде уважают все больше. Люди видят, что мы такие же, как и они. Мы рядом и если надо, поможем, подскажем. Уже были случаи, когда мы, засучив рукава, помогали вытащить забуксовавшие машины.

Тут конечно степь вперемешку с полупустыней, но застрять можно, все-таки не хватает проходимости машинам и, конечно, нужны открытые без дверные модификации, именно для походных условий.

Но этим я еще займусь.

И с этими мыслями, я завершаю бой и тренировку.

Володя встает и смеясь мне говорит:

— Опять ты победил, и снова я промахнулся.—

Я подаю ему руку и отвечаю:

— Ничего, Володя. Ты растешь, со мной тебе сложно справится, но ты реально становишься сильнее и уже угроза для многих, поверь.—

А он доволен и это главное правда, он реально становится сильнее.

Неподалеку стоит комполка Черняховский и увидев мой взгляд, здоровается и одновременно спрашивает:

— Доброе утро, Даниил. Хорошо дерешься.—

— Доброе утро товарищ Черняховский, спасибо. — Отвечаю я и жду продолжения, а оно следует:

— Интересная техника и наши спецы так говорят. — Продолжает он и наконец высказывается:— Не хотел бы с ними поработать? Они заинтересовались, хотят на основе твоих приемов выработать комплексы для армии и для разведки.—

И тут же добавляет, давно ожидаемы вопрос:

— Кстати, а откуда все это? Они говорят, много знакомого, но неожиданные комбинации, да и нового все-таки тоже хватает. — Спрашивает комполка, которого похоже делегировали ко мне, для переговоров, чувствуя мое уважение к нему.

— А к нему трудно не проникнутся уважением. — Понимаю я и тут же мысленно разворачиваю свою оценку личности живой легенды:— Умный, интеллигентный, обаятельный, честный и смелый. Прямо идеал для подражания.—

Я улыбаюсь и отвечаю Черняховскому:

— Можно, Иван Данилович и даже нужно, но попозже. Наверно, осенью мы этим займемся, раньше не получится. Вы же знаете?—

И кивает, прекрасно понимая обстоятельства, графики и планы.

— Ну вот и договорились, думаю я и мы идем на завтрак, а потом совещание. — Прикидываю я распорядок на сегодня.

11.06.1937

Вторник

Суньу

10.00

— Совещание, совещание. — Думаю я, уже расположившись в штабной палатке.

А тут все сопричастные. Командиры подразделений, одним словом:

…… Неизменное московское трио — генерал-лейтенант Мерецков и полковники Ватутин, и Еременко.

…… Комбриг генерал-лейтенант Рокосcовский и начштаба генерал-майор Малиновский.

……Нач. Разведки бригады подполковник Маргелов.

…… Командиры танковых полков…полковники Лелюшенко, Черняховский и Катуков.

…… Командир полка огневой поддержки бригады полковник Васильев.

…. Командир сводного артиллерийского полка полковник Дегтярев.

И конечно, мы с Володей, да Николай Семенович по своему скромно притулился в уголке.

И заседание начинается.

Мерецков предлагает Рокоссовскому начинать и тот начинает:

— Товарищ Маргелов, доложите обстановку.—

Маргелов встает во весь свой не малый рост и докладывает:

— Ситуация под контролем, разведка ведет постоянное наблюдение, активности противника не выявлено. Оценка сил прежняя, в укреп. районе расположено до двух дивизий противника. Они не решаются выйти за пределы оборонительных сооружений, понимая, что будут немедленно уничтожены огнем нашей бронетехники. Они в этом уже убедились.—

И все, сел.

Рокоссовский довольно кивает и продолжает опрос:

— Товарищи командиры танковых полков, доложите обстановку на сегодня на вверенных Вам участках операции.—

И они докладывают, по очереди, как и полагается. Первым поднимается Лелюшенко:

— Полк действует согласно планам и боевому расписанию. Один сводный батальон, выдвинут к укреп району до пяти километров, развернут в боевые порядки и контролирует территорию, укрываясь за складками местности. Второй находится в резерве, третий на отдыхе. Смена каждые четыре часа. Активности противника не наблюдается.—

Затем аналогично отчитываются остальные комполка.

Рокоссовский благодарит всех и поднимает нач артов:

— Товарищ Васильев, доложите о состоянии полка огневой поддержки бригады. — Говорит он и немедленно поднимается наш начарт.

— Полк развернут в боевые порядки, боевые установки выдвинуты к разметке для нанесения огневых ударов. Идет работа согласно разработанным планам. — Коротко отчитывается комполка Васильев и садится.

Рокоссовский вновь кивает и спрашивает уже командира приданного нам СТАП.

— Товарищ Дегтярев, как обстоят дела в вашем подразделении?—

Теперь уже встает командир СТАП и докладывает:

— Полк развернут согласно боевому расписанию и работает в соответствии с разработанными боевыми планами. Артиллерийские установки выдвинуты на огневые позиции.—

И снова кивок Рокоссовского и последний присутствующий опрашивается, а это майор Андреев из штаба авиа бригады, приданный нам для координации действий с нашей авиацией.

— Авиа бригада работает в строго соответствии с разработанным планом операции. Прямая связь со штабом авиа бригады организована и работает нормально.—

Рокоссовский благодарит и тут же поднимает нашего главного связиста:

— Товарищ Николаев, доложите о работе вашего подразделения.—

Поднимается майор Николаев, командир батальона связи и отчитывает коротко и по делу:

Связь уставлена по всем направлениям:

… . Дублированная проводная и радиосвязь с всеми полками.

… . Радиосвязь с выдвинутыми на боевые позиции огневыми установками и контрольными группами.

… . Радиосвязь с разведгруппами.

… . Радиосвязь с Штабом в Благовещенске

… . Радиосвязь со штабом Авиа бригады

— Ну вот и все. — Думаю я, но тут начинается самое интересное.

Рокоссовский вновь встает и спрашивает Малиновского:

— Товарищ Малиновский доложите о планах операции на сегодня и степени ее реализации.—

Малиновский встает и докладывает:

Товарищи, штабом бригады, совместно с представителями Генштаба и ДВО разработана операция по экстренному взлому укрепленных позиций в районе Суньу.

Сегодня, к 6.00 на огневые позиции вышли все приданные нам подразделения и бригада начала операцию в соответствии с разработанными планами.

Уже нанесены удары по расположению укреп района:

06.00 Штурмовики СУ-4, 20 шт. сброшено 8 тонн бомб

06.30 Нанесла удар приданная артиллерия, выпущено 896 снарядов.

07.00 ДБ БАР-2, 10 шт., сбросили 20 тонн бомб.

07.30 Нанесли удар тяжелые САУ полка, выпущено 640 снарядов.

08.00 ББ СУ-2, 15 шт., сбросили 9 тонн бомб.

08.30 Нанес удар дивизион РМ-1316, выпущено 288 снарядов.

09.00 Штурмовики СУ-4, 20 шт., сброшено 8 тонн бомб

09.30 Нанесла удар приданная артиллерия, выпущено 896 снарядов.

10.00 ББ СУ-2, 15 шт., сбросили 9 тонн бомб.

10.30 Нанес удар дивизион РМ-1316, выпущено 288 снарядов.

Затем он делает паузу, смотрит на часы и говорит:

— Только что, в 11.00 Штурмовики СУ-4, 20 шт., сбросили очередные 8 тонн бомб.—

И смотрит на приданного нам летчика, а тот уверенно кивает головой, подтверждая сказанное.

Малиновский тем временем продолжает:

Планируется:

11.30 Удар приданной артиллерии, будет выпущено 896 снарядов.

12.00 ДБ БАР-2, 10 шт., сбросят 20 тонн бомб.

12.30 Нанесут удар тяжелые САУ полка, будет выпущено 640 снарядов.

13.00 ББ СУ-2, 15 шт., сбросят 9 тонн бомб.

13.30 Нанесет удар дивизион РМ-1316, будет выпущено 288 снарядов.

Малиновский останавливается, переводит дыхание и подводит итог:

И так далее, согласно разработанному плану, будет продолжиться планомерное уничтожение укреплений противника сегодня до 21.00

В итоге запланированы удары каждые полчаса артиллерией и авиацией по очереди. За сегодня, по позициям противника будет выпущено и сброшено:

… .45 тонн бомб(450 шт.)

… .7 680 артиллерийских снарядов калибром от 100 до 204 мм

… .1 440 реактивных снарядов калибром 130 мм.

— Подобные огневые действия мы продолжим до 13 июня включительно, конечно если противник раньше не капитулирует — говорит Малиновский и тут же добавляет: — 14 июня запланирован перерыв и переговоры с японцами об условиях их сдачи, ну а если они не согласятся, то с 15 июня, с 06.00 мы проведем второй подобный цикл вразумления противника.—

И замолчал, показывая, что доклад окончен.

Рокоссовский кивает, благодаря своего начштаба и вновь обращается к представителю авиа бригады:

— Товарищ Андреев, подскажите пожалуйста, какие действия предусмотрены на случай появления противника на марше в направлении Суньу, или появления его самолетов в нашем районе.—

Майор встает, кивает и докладывается:

Товарищ комбриг. Бригада несет постоянное дежурство во воздухе. Все подъездные дороги к Суньу под контролем. Периодически происходят облеты территории в районах харбин и Цицикар, где расположены резервы противника.

Противник один раз уже пытался вывести войска из Цицикара и по нему был немедленно нанесен авиаудар. У нас полное господство в воздухе, небо в районе полностью закрыто для противника. ББ и истребители несут постоянное дежурство в воздухе, наготове все находятся дежурные группы истребителей и штурмовиков.

Приближающиеся колонны мы заметим заблаговременно и по ним будет нанесен удар, мы их уничтожим безо всяких сомнений.

Он садится и понимаю что все, совещание закончено.

И еще я понимаю:

Наша бригада, это реально грозная сила именно за счет выучки, высокой насыщенности боевой техники и консолидации усилий с авиацией, с которой мы работаем в рамках одних планов и под одним командованием.

Пока еще не явным, но уже ощутимым, а после, это буде жестко прописано, кто отдает приказы и кто их исполняет.

Все это реально работает и будет результат, уже сейчас. А что будет когда у нас сформируется корпус со своей авиацией и артиллерией? А когда армия и фронт? Да с бойцами натренированными в Маньчжурии и еще где…?

Это сила, правильное решение, надо и дальше двигаться в этом направлении.

Рокоссовский встает и объявляет:

— Совещание окончено. Ком полков возвращаются в расположение частей. Начштаба и нач. разведки, в расположение командного пункта, а нам с Вами товарищи. — Говорит он гостям из Москвы и мне с Володе. — Предлагаю проехаться до расположения огневых позиций бригады и посмотреть все на месте.—

Все согласны и мы расходимся согласно предложениям комбрига.

11.06.1937

Вторник

Суньу

11.15

— Ну вот мы уже и на огневых позициях, в двух километрах за линией тяжелых САУ, уже выдвинувшихся на позицию для нанесения удара под прикрытием БТ8 и БТР. — Думаю я и отмечаю:— Они встали в восьми километрах от первой линии укреп района. Дальше, уже перед ударом последует рывок на два километра вперед, пятиминутный удар и отход назад. А пока мы стоим на одной линии с ними, с этими самыми смертоносными громадами.—

А дальше все понеслось:

… .11.30 где-то вдалеке ухнуло, потом загрохотало и над нами полетели снаряды. Да, это, тяжелый артиллерийский полк щедро отправил свои восемь сотен гостинцев японцам. Только вот они, думаю, будут совсем не рады такому подарку…

… .12.00 И над укреп районом появились наши птички, даже нет, не так, наши орлы. Это дальние бомбардировщики БАР-2, 10 шт., пришли на точку и отбомбились как на учениях, сбросив две сотни сто килограммовых бомб на километровую линию укреплений. И ушли, сделав вираж, а над укреплениями взрывы, всплески пламени и наверно крики убитых и раненых….

… .12.20 И тут же, взревев двигателями, рванули вперед наши тяжелые самоходки. И вновь все как на учениях, японцам просто нечего нам противопоставить. САУ выходят на огневой рубеж и почти в автоматном режиме начинают обстрел укреплений. Пять минут и они развернулись и ушли, оставив за спиной очередной взрывы, крики и страх. Да, они выпустили 640 снарядов и каждый что-нибудь, или кого-нибудь нашел…

13.00 И снова авиация, на цель зашли наши скоростные ближние бомбардировщики СУ-2, 15 шт., И они спокойно и размеренно выпускают на укрепления девяносто смертоносных подарков и тут же уходят….

13.30 Минуты перерыва и воздухе появились десятки огненных росчерков, это уже ударил дивизион реактивных минометов РМ-1316, выпустив в шести километров 288 реактивных снарядов калибра 130 мм. Сжигающих и уничтожающих все в том месте куда они попадут. Страшное оружие, недаром в другом будущем его называли «Органом Сталина».

… А в 13.45, японцы видно устали и пошли в самоубийственную контратаку силами двух десятков стареньких танков. Но наши бронебойщики, на СУ-76 уничтожили восемь из них на дистанции в пять километров, с оставшимися пятнадцатью, немедленно вступил в бой наш танковый батальон, уничтожив еще семь и потеряв два своих, но не фатально, оттащили танки и спасли ребят….

Японцы развернулись и попытались уйти, но тут пришли штурмовики, как раз по расписанию, в 14.00. И пятерка штурмовиков отделилась, прицелилась, зашла и как на учениях разбомбила японские танки, а остальные пятнадцать зашли на цель и отбомбились……

И так раз за разом до девяти вечера и еще дня спустя.

17.06.1937

Понедельник

Суньу

18.00

— Ну вот, мы их и достали. — Думаю я, глядя на непроницаемых японцев.

И я вспоминаю прошедшие дни:

Да, они запросили переговоры, не выдержали все-таки. Кое-как перенесли первые сирию ударов, которые мы наносили, как и планировалось три дня. А потом мы встали на перерыв.

Сутки ждали, японцы попытались пару раз выйди из укреплений и тут же попали под наши удары.

Но они не проявили активности к переговорам, да и мы ничего не предлагали.

И четырнадцатого июня возобновились удары, сирого по расписанию, каждые полчаса, налеты, бомбежки.

И вновь остановились. Семнадцатого вечером, в 19.00, подогнали поближе машину с громкоговорителем и проорали на японском предложение о переговорах. И время дали до 08.00. восемнадцатого июня.

Они задумались и утром явились, японский генерал в сопровождении пары офицеров. Потом пошли переговоры, первый раунд.

Наше предложение было вполне почетно, они просто выдвигаются колоннами из укреплений и маршируют до Бейаня. За пять — семь дней дойдут.

Они задумались и ушли, мы им дали время до вечера.

И вот они вернулись. Согласились, деваться им было уже некуда. Помощь прийти не может, они спасаются только за укреплениями, но потери все равно велики. Ежедневно сотни убитых и раненых. По нашим оценкам, они за неделю потеряли около двух тысяч человек. И укрепления постепенно разрушаются.

Мы то умные, удары сосредотачиваем в одной зоне укреплений, примерно трехкилометровой протяженности и ее уже частично разрушили.

Они поняли простую истину, мы если надо будем стоять и бить, а они ничего сделать не могут. Подкрепления из Харбина или Цицикара просто не дойдут, у них нет достаточных сил авиации, что нейтрализовать наши удары и следовательно, любые выдвинувшиеся силы будут обречены на уничтожение.

Это заведомо проигрышная ситуация для них. Они запросили похоже Харбин, те подтвердили, что не могут помочь и учитывая то, что мы не претендуем на эту территорию, мы всего лишь требуем ее оставить, они согласились уйти.

Наверно, в надежде вернутся, но их ждет большой и неприятный сюрприз.

Размышление закончилось, японцы подписали документы и ушли, немного странно поглядывая на меня, как будто размышляя:

— Почему русский принц с армией, а японские нет? —

Я оборачиваюсь к комбригу и Мерецкову, присутствующим тут и поставившим свои подписи на документе, после меня конечно и спрашиваю:

— Ну что товарищи командиры? Все, операция почти закончена?—

Они в унисон кивают и подтверждают словами:

— Да, завтра мы проконтролируем выход японцев и дальше все по плану. — Говорит Рокоссовский, а Мерецков добавляет:

— Не забудьте, товарищ комбриг, перед нашим уходом. Заминировать все что возможно и подорвать.—

Тот кивает, а я думаю:

— Да, и это было в плане. Недаром мы сюда подогнали десяток машин со взрывчаткой. Тридцать тонн наделают тут дел.—

И все, разошлись до завтра.

26.06.1937

Понедельник

Район Благовещенска

13.00

— Да, промчалось еще шесть дней. — Думаю я:— Мы подождали ухода японцев, проверили укрепления, заминировали и перед уходом взорвали. Красиво летали в небо блоки. —

А потом марш, еще на несколько часов и вот уже лагерь, готовимся к переходу на свою территорию.

— Задачи выполнены, укреп район очищен, бригады и техника проверены. Мы уходим домой. — Думаю я, уже глядя на начинающий переплавляться на тот берег наш ТП3. — Да, приходил он последним и уходит первым, ну если не считать стрелковой дивизии, которая снялась с мест и ушла еще раньше. Все по расписанию.—

А на вновь засновавших по Амуру понтонных паромах гордо стоят танки, выполнившие свою задачу.

Рядом стоит Володя и спрашивает:

— Дан, а когда мы?—

Я отвечаю:

— Через пару часов перейдем и мы. Нам тут уже особо делать нечего, все что надо, мы сделали.—

И мы ждем своей очереди.

27.06.1937

Четверг

Благовещенск

10.00

— Ну вот и переправились, вновь разместились в своих домиках и теперь уже последнее совещание, подводящее итоги операции.—

А в штабе, все те же:

…… Московское трио, Мерецков, Ватутин, Еременко.

…… Наши командиры бригад, нач штабы и нач. разведки.

…… Командиры приданных подразделений.

…… И я с неизменным Николаем Семеновичем.

Мерецков открывает совещание и произносит:

— Товарищи, операция завершена, поставленные задачи решены. Теперь хотелось бы заслушать командиров бригад. Особенно интересует ваше мнение о нашей технике и тактике, какие были проблемы и наши потери.—

Первым поднимается Рокоссовский и отчитывается:

Бригада задачи выполнила полностью. У нас было решающее преимущество в скорости, инициатива и несравненно более мощная техника. Я японцев не было шансов.

По потерям, они крайне не велики. У нас пятьдесят семь убитых и двести тридцать четыре раненых. Японцы все-таки сопротивлялись, даже несмотря на свое безнадежное положение. Но потеря для подобной операции меньше любых нормативов.

Мы фактически потеряли пять процентов личного состава и около трех процентов техники. По нормативу, бригада может вести активные бои до уровня потерь в двадцать-пять-тридцать процентов.

По технике, главной проблемой является недостаточная защита всех машин и мощность всей техники, кроме БТ8. Остальная техника нас тормозит, а ее броня не способна остановить снаряды. Если это еще как-то приемлемо для БТР и самоходок, которые не будут вступать в прямые дуэли с танками противника, то для танков это критично.

И закончил, Мерецков, благодарно кивает головой, а Ватутин, что-то записывает.

Следующим поднимается Смушкевич и тоже отчитывается:

Бригада, поставленные перед ней задачи выполнила полностью. Истребительные полки противника в основном были подавлены, бомбардировочная авиация почти не рисковала подниматься в воздух, после нанесения ударов по их аэродромам.

За все время проведения операции было семь воздушных боев с противником. Их истребители сильно уступают нашим в скорости и маневренности на больших высотах.

Во всех случаях наши дежурные пары истребителей во время замечали противника и вызвали подкрепление. Сбито двенадцать самолетов японцев, нами потеряно три истребителя. Потерь среди летчиков нет, дежурные группы подбирали во всех случаях.

Было две попытки вылета японских бомбардировщиков на нанесение ударов по нашему расположению. В обоих случаях, они обнаружены наши дежурными СУ-2. В первом случае пара СУ-2, пользуясь преимуществом в скорости и высоте атаковала противника, выступив в качестве тяжелых истребителей. В этой атаке были сбиты два бомбардировщика противника, остальные ушли в аэропорт базирования. У нас потерь нет.

Во втором случае, шестерку бомбардировщиков пропустили до Суньу и там их встретило звено наших МИГов. Четыре самолета противника были сбиты, остальные два ушли.

Больше они не рисковали, все-таки вылеты бомбардировщиков без истребительной поддержки, это самоубийство.

По технике, у нас в общей сложности потерянно, как я уже говорил пять истребителей и четыре штурмовика. Летчики все живы.

Выявлены следующие замечания:

1. По СУ-2…. Его можно использовать в качестве разведчика и тяжелого истребителя, но нужно добавить скорости и усилить вооружение.

2. По СУ-4…. Штурмовик хорош, задачи свои выполняет, но есть проблема, нужно более сильное бронирование. При штурмовых атаках он попадает под заградительный огонь противника, и мы несем потери. Так и были сбиты наши четыре штурмовика.

3. По МИГ-1…машина хороша на высотах и слабовата внизу. Там ей не хватает маневренности, с современными истребителями ей не справится, конечно, на малых и средних высотах. Рекомендуем использовать МИГ как высотный перехватчик и, возможно, стоит отработать тактику боя на двух высотах. Когда наверху работает звено МИГ-ов, а внизу звено маневренных истребителей… Но для этого необходимо создавать смешанные полки, чтобы летчик знали друг друга. Тогда МИГ станет грозной силой, особенно если ему добавить дальности и мощности вооружений.

4. По Бар-2…замечаний нет, тут для него было не так много целей и совсем не было противников.

И закончил свой доклад.

Мерецков благодарит командиров, а потом спрашивает у меня:

— Даниил, как вы оценивает работу ваших бригад?—

Я ненадолго задумываюсь, а потом отвечаю:

Задачи выполнены, потери минимальны. Значит все нормально. Интересен был опыт со взаимодействием авиации и наземных сил, привлечением тяжелой артиллерии, использованием понтонных переправ.

Это все показывает, что здесь будущее и мы идем в правильном направлении. В скором времени у нас будут другие вооружения и другие возможности. По приезду в Москву начинаем формирование вторых бригад, танковой и авиационной, и корпуса с приданными стрелковыми дивизиями, и тяжелой артиллерией.

Будем также создавать инженерные части и конечно свой понтонный парк. Этот вопрос уже проговаривался с руководством страны и предварительное согласие получено.

В связи с этим комбриг у нас пойдет на корпус, ком полки, на бригады и дивизии. Нач штаба бригады уйдет вместе с Рокосовским замкоркором и у меня появляется вакантные должности комдива и нач штаба корпуса.

Вам, товарищ Мерецков, я не предлагаю, не по статусу, а вот товарищей Ватутина и Еременко, я и товарищ Рокосовский, хотели бы видеть у нас в особом резервном корпусе начатом корпуса и командиром одной из дивизий.

Произношу я свою тираду и тут же спрашиваю с улыбкой:

— Отпустите товарищей, товарищ Мерецков. — Говорю я и тут же добавляю. — Если товарищи конечно не против?—

Он улыбается, похоже тоже все просчитал и отвечает:

— Этот вопрос не в моей компетенции, но я буду рекомендовать. Нам нужны такие части и такие офицеры, которые вырастаю из ваших «потех». Ну а товарищи, я думаю не откажутся. У нас армия.—

— Ну, да, не откажутся. — Думаю я и тут же добавляю про себя:— От таких предложений не отказываются. —

И совещание заканчивается, народ расходится, а напоследок чувствую на себе внимательные взгляды Ватутина и Еременко.

— Уже согласились. — Понимаю я, теперь присматриваются.

29.06.1937

Пятница

Благовещенск

10.00

— Ну вот и все. — Думаю я, уже сидя в салоне все того же БАР-ПС. — Вылетаем.—

И мы вылетаем, все в той же теплой компании, как и прилетели сюда.

— Теперь четырнадцать часов лета, плюс час посадки и заправки, итого все пятнадцать, но минус шесть часов разницы со временем и в итоге к семи вечера мы уже сядем в Москве. — Размышляю я, подсчитывая путь и вспоминая, что бригада ушла поездами уже вчера, летчики тоже помчались по железке, все разъехались.

— До новых заданий, а это мы выполнили и показали себе и власти. Что могут наши бригады и ведь это только начало. — Лениво плывут мысли в моей голове, откуда-то появляется Элька, весело подмигивает мне, и показывает большой палец, а потом снова исчезает.

— Даниил, спой что-нибудь на прощание с Дальним Востоком. — Неожиданно просит Ватутин, я улыбаюсь, беру гитару и говорю:

— Конечно. Только не на прощание. Скорее временно расставание, мы еще вернемся не раз, еще не все дела завершены. Мы пока всего лишь показали японцам, что нас надо слушать и они послушали, отвели войска в районе Благовещенска. А дальше, время покажет.—

И я запеваю ту самую, «Товарищ Песня»:

Остался дом за дымкою степною,

нескоро я к нему вернусь обратно.

Ты только будь, пожалуйста, со мною.

товарищ Правда,

товарищ Правда!

Я все смогу, я клятвы не нарушу,

своим дыханьем землю обогрею.

Ты только прикажи — и я не струшу,

товарищ Время,

товарищ Время!

Я снова поднимаюсь по тревоге.

И снова бой, такой, что пулям тесно!

Ты только не взорвись на полдороге,

товарищ Сердце,

товарищ Сердце!

В большом дыму и полночи, и полдни.

А я хочу от дыма их избавить.

Ты только все, пожалуйста, запомни,

товарищ Память,

товарищ Память.

Допел, отложил гитару и произнес в пустоту:

— Мы вернемся, мы не забудем и мы все решим.—

И тишина повисла в салоне, лишь урчание двигателей разгоняло ее, унося нас с востока на запал вслед за движением солнца.

Мы как Солнце, нас не остановить.

Конец второй части

Продолжение следует