Новатор

Глава 3 Мы начинаем, тут все ходы…наши

9 июня

Воскресение

Побережье Амура в районе Верхнеблаговещенского

04 .00

— Началось. — Думаю я стоя рядом со спокойными командирами.

Вот высятся в темноте громады Рокосcовского и Маргелова, блестит светлой головой Лелюшенко, Черняховский, как всегда, стремителен, а Катуков напротив не пробиваемо спокоен.

— Все спокойны, бригада делает свое дело, то чему почти год училась. — Понимаю я, а рядом почти подпрыгивает от нетерпения Володя. — Орловы, гусары. Тоже хочет туда, придет время, но не сейчас.—

— Что, началось? — Спрашивает он у меня, а я просто киваю, глядя на ушедших на лодках разведчиков.

Да полсотни, спецов ножа и пистолета, ушли и через пол часа, на том берегу не останется никого живого, я в этом не сомневаюсь.

А следом, уже приглушенные вскрики, но их больше некому услышать кроме нас. И в отсветах первых лучей на ту сторону уже стартуют еще несколько лодок теперь уже перебрасывающих нашу элиту, бригадную разведку. Еще полсотни диверсантов ушли на тот берег, доделать то, что не успели их коллеги.

Время летит, командиры спокойны и о чем-то негромко переговариваются. Вот Рокосcовский кивает, Лелюшенко отдает приказ и в воду пошли наши плавающие танки.

Я смотрю на часы, там пять, начинается захват плацдарма. Сорок Т38 в воде и они очень бодро иду к тому берегу, а следом за ними устремилось еще один десяток лодок, перевозящих нашу гордость, штурмовую роту. Четвертm часа и они берут периметр зоны переправы под контроль.

Я практически вижу, как они моментально разбиваются по отделениям и рассыпаются вдоль берега, оборудуя огневые точки и расставляют пулеметы. Все, зона под контролем.

Еще полчаса и Лелюшенко отдает очередной приказ, к воде идут бойцы МСБ1, они сейчас загрузятся в очередные два десятка лодок и переправятся на другую сторону, чтобы расширить зону контроля и уже окончательно обеспечить безопасность переправы.

А свет постепенно заливает все вокруг.

— Утро, уже утро. — Понимаю я. — И все идет, как говорится «без сучка, без задоринки»—

Взгляд падает на берег, а там уже начали работать бойцы инженерного батальона. Они как муравьи облепили понтоны и спешно сводят их вместе, формируя те самые паромы. Я припоминаю нормативы, 75 человек вроде собирают паром за час или два.

— Тут весь батально трудится и к восьми утра все будет готово. Да все четыре сорокотонника будут в строю и начнут перебрасывать технику и людей на тот берег. — Думаю я глядя на это мельтешение.

А Рокосcовский тем временем подзывает к себе нач. арта и о чем-то спрашивает его, тот кивает и комбриг успокаивается.

— Ну, да, тут же в полу километре развернута наша самоходная артиллерия в полном составе. 4 САУ-152, 8 САУ-122, 12 САУ-100 и столько же САУ-76. Они прикрывают нас от гипотетической угрозы с той стороны. Как-никак, но полтора десятка километров простреливаемой территории мы имеем, и тому кто вздумает там появиться не поздоровится. — Думаю я и вспоминаю, глядя на часы, а там уже восемь доходит:

— Наша авиация уже нанесла свои удары, маньчжурам и японцам сейчас явно не до Благовещенска, а скоро прилетят еще и СБ и добавят неразберихи. Пока они пойму, что да к чему, мы уже переправимся на то берег и стальным катком покатим на юг. А что? А ничего, не надо было задирать русского медведя, он как проснется, очень злой и опасны.—

Ну вот и восемь, плацдарм наш, Рокосcовский отчитывается о ходе операции Мерецкову, то удовлетворенно кивает головой и сообщает:

— Авиация отработала хорошо. По нашим данным до половины вражеских самолетов уничтожено на аэродромах, в дивизиях у них тоже сейчас паника. Маньчжуры, то никогда особо дисциплиной не отличались и они похоже побежали из частей.—

Комбриг кивает в знак согласия и дает команду начинать готовить переправу.

— Да. — Думаю я. — Все по взрослому, прямо тут развернут полевой штаб и сыпятся сведения, а мы их сводим вместе.—

9 июня

Воскресение

Побережье Амура в районе Верхнеблаговещенского

08 .00

Такой спокойный и даже тихий берег Амура, в районе того самого Верхнеблаговещенского, где сейчас развернута переправа техники, уходящей на тот берег.

Я смотрю на громадные паромы, неспешно ползущие через Амур, а на них, наша гордость, бронетехника нашей бригады и тут будет все:

БТ8- наша модернизированный быстрый танк, пока основа нашей бригады, но Кошкин и его КБ уже работают над тем самым проектом основного танка.

Т-26, пока еще танк поддержки пехоты, но у нас уже нарастает переделка его в БТР и САУ.

А вот и те самые БТР идут, которые уже переделаны и каждый вмещает отделение бойцов.

А следом рванули и ЗСУ на базе Т38, наше прикрытие от самолетов противника, и тут тоже идут активные переделки из Т37/38, в огромном количестве у нас присутствующих.

Но разрабатываются и новые образцы бронетехники, которые мы скоро увидим в наших войсках.

И конечно люди, которые тоже переходят на тот берег, беря все под свой неусыпный контроль.

Тут же присматриваюсь и понимаю, что да, в первый партии как раз и пошли те самые средства, для блокирования Хайхе. Я тут же прикидываю мысленно:

Паром сорокатонник, и места там хватает, габариты семнадцать на девять метров все-таки. По весу и по габаритам как раз встает пара БТ8, весом шестнадцать тонн, или БТ-БТР и Т37. Вместе они весят тридцать пять тонн, ну и еще можно вполне поместить взвод солдат, это еще три тонны и две остались про запас, боеприпасы те же.

Есть и второй вариант загрузки. Три штуки Т26, весом десять тонн и тот же Т38. В сумме тридцать три тонны, взвод солдат дает еще три тонны. Итого тридцать шесть тонн. Четыре тонны в запасе.

И удобно, черт возьми, удобно. Понтоны модульные. Модуль пять семьдесят на два двадцать метра и грузоподъёмностью три тысячи четыреста килограмм. Три модуля вместе, образуют условно минимальный понтон габаритами семнадцать метров на два двадцать и грузоподъёмностью десять тонн. А дальше, крути как хочешь. В понтонном парке сорок восемь модулей, как раз умещающихся на одной грузовой платформе. Вторая для оборудования и третий вагон для людей. И получается, что в минимальном варианте, тяжелый понтонный парк можно перевозить в трех вагонах — платформах. Но конечно есть еще вопрос с техникой для доставки до реки. Там по номенклатуре восемьдесят девять машин. И вот тут некоторая проблема образуется. Полагается иметь в составе понтонной части полный набор машин и везти с собой, а это сорок пять грузовых платформ. Вот и получается. Что сам понтонный парк, мобилен и много места не занимает, а вот техника к нему, займет пару составов. Неудобно и надо рассматривать вариант создания авто частей, привязанных к районам рек.

Но это подумаем. А подобных тяжелых понтонных парков Н2П у нас уже есть десяток и по десятку в год выпускаем. Во т один парк имелся у нас, мы на нем тренировались, а второй в ДВО, с полным комплектом техники.

По нашему запросу, нам перегнали сюда составы с техникой из Хабаровска. Так что у нас тут свои технари, свой парк и приданная техника для перевозки от ЖД станции Благовещенск и до места наведения переправы.

А паромы собираются быстро. Команда из восьмидесяти человек собирает его за час — два. Отсюда и наши нормативы, мы бросили на сборку весь состав инженерного батальона, он натренирован и на это, и под руководством спецов из понтонной роты, за два часа понтоны и собрали.

А теперь уже они плывут на тот берег Амура, точнее их тянут катера, а на них первая партия техники.

Да, четверка танков БТ8 и столько же БТ-БТР наших штурмовиков и разведчиков. Тут же на паромах установлены ЗСУ, как раз по одной штуке на паром и получается.

Как там говорили? По два рейса в час на паром, вполне возможно, ширина Амура тут 500 м, это пять минут хода. Еще по десять минут на погрузку и выгрузку, натренированный норматив и пять минут на обратный рейс. И по новой, по новой.

У паромщиков в ближайшие дни работы много.

И правда за два часа четыре парома сделают шестнадцать рейсов и перевезут те самые пятнадцать танков БТ8, семнадцать БТ-БТР и восемь ЗСУ.

Да, еще и шестнадцать взводов солдат, которые прикроют плацдарм.

А из техники как раз и сформируют те самые мобильные группы, которые уйдут на блокирование Хайхе.

Все идет согласно плану и работает как хорошо отлаженный механизм.

Рокоссовский замечает мой взгляд, понимает мои мысли и спрашивает:

— Что, внушает?—

— Да. — Отвечаю я:— Сила, мощь, красота.—

И тут же добавляю:

— Не даром девчонки так любят военных.—

И зачем-то напеваю вполголоса:

— А я люблю военных, красивых, здоровенных.—

Командиры смеются на это представление, которое вновь для них устроил странный, но как оказалось вполне нормальный и адекватный Наследник.

Отсмеявшись, уже Мерецков произносит, погладывая на громадные фигуры нашего комбрига и нач. разведки:

— Да, есть такое. Повезло некоторым.—

Все снова смеются, а он продолжает:

— Предлагаю перейти на тот берег и посмотреть своим глазами, что и как?—

Комбриг тут же соглашается и организовывает процесс, мы загружаемся в штабную машину и переправляемся по той самой переправе.

9 июня

Воскресение

Побережье Амура в районе Верхнеблаговещенского

9 .30

— Ну вот, мы уже и на том берегу. — Думаю я и отмечаю:

А тут, как всегда, в армии, «организованный хаос». Ездит бронетехника, бодро двигаются люди и уже нанесены разметки, кому и куда вставать.

Войска развернуты и это чувствуется, периметр под контролем, вдалеке видны посты и там же танки, те самые, Т26, стволы которых сейчас развернуты в сторону вероятного появления противника. Да, и правда все под контролем.

А тут уже начинает формироваться колонна для выдвижения на блокирование Хэйхэ. Командиры отдельной танковой роты, штурмовой роты, рот бригадной и танковой разведки подскакивают к Рокоссовскому и докладывают по очереди.

— Товарищ комбриг. Отдельная танковая рота готова к выдвижению на блокирование Хайхе. Разрешите исполнять. — Это командир танковой роты успел первым.

И тут же докладывается командир штурмовиков:

— Товарищ комбриг. Штурмовая рота готова к выдвижению на блокирование Хайхе. Разрешите исполнять.—

А следом и третий, командир роты разведки:

— Товарищ комбриг. Рота бригадной готова к выдвижению на блокирование Хайхе. Разрешите исполнять.—

И последний тоже докладывается:

— Товарищ комбриг. Рота танковой разведки готова к выдвижению на блокирование Хайхе. Разрешите исполнять.—

Рокоссовский кивает всем и отвечает:

Товарищи ком. роты, выдвигаетесь на согласованные позиции, формируете две тактические группы блокирования, с юга и запада, согласно разработанным планам операции, в составе танковой и штурмовой полурот, с приданным взводом танковой разведки. Командир тактической группы один, ком. Танковой роты. Командир тактической группы два, командир Штурмовой роты.

После блокирования Хэйхе, бригадная разведка формирует четыре мобильные группы в составе отделение разведки на БТ-БТР и полувзвод танковой разведки на двух единицах Т38 выдвигается по основным дорогам от Хэйхе в глубину территории на двадцать километров.

Направления выдвижения разведгрупп дорога на побережье Амура на восток от Хэйхе, дорога на Суньу, дорога на Сиганцзы, дорога на Джагдачи.

По достижению контрольных точек, развернуть радиосвязь и быть на постоянном контакте с бригадой.

Исполнять.

Коротко командует Рокосовский, командиры салютуют и убегают к своим машинам.

И поехали, все поехали.

Колонна из тридцати четырех единиц техники, держа дистанцию три десятка метров, не спешно, на скорости пятнадцать километров в час, вытягивается змейкой на километр начинает уходить за горизонт, в Хэйхе.

До него десяток километров и нам, по так называемой дороге три четверти часа пути., А дальше обход его и мобильные группы встанут на свои точки пятеркой быстрых танков, таким же количеством не менее быстрых БТР штурмовиков и разведки, и тройкой легких танков разведки.

И я прям вижу, как:

Танки и БТР рассыпались в цепочку на протяжении пары километров, держа интервал между собой в пару сотен метров.

У вставшего БТР, на землю высыпал десант и привычно разбившись по парам и тройкам взяли под контроль территорию.

Ну легкие танки рванули на пол километра вперед, в сторону Хэйхе и тоже замерли.

Все, группа встала на блокирование и ждет тех безумцев, которые решат нарушить периметр.

Картинка растаяла, а вслед за ней уже вторая. Я это тоже видел не раз на учениях и потому легко могу представить себе, что происходит с разведкой:

Тройка машин за полчаса пролетела те самые два десятка километров и встала, перекрыв дорогу. Командир напряженно смотрит в сторону вероятного противника. Десант уже на земле и тоже занял свои позиции. А пара легких танков, тут же усвистала на километров вперед и тоже встала.

Все стоят, все ждут и постоянно отчитываются по двум каналам: первый это связь внутри группы, а второй связь с бригадой. Расстояние тут вполне достаточное для организации устойчивой связи, что на марше, что на стоянке.

Три-четыре десятка километров уже не предел для наших радиостанций, а машины разведки оснащаются ими в обязательном порядке.

Все, все ждут.

— Ушли последние машины, утянулись за горизонт и в лагере немного стало просторнее, машин меньше. Осталось пяток БТ7, десяток БТР и три десятка Т38, но идет постоянная поставка новой техники. В среднем каждый час прибывает два десятка танков и батально пехоты, так что скоро тут вновь будет горячо. — Думаю я и тут же добавляю:

— Процесс идет, все отлажено.—

А я стою на амурской земле и вдыхаю теплый, и сухой летний воздух Приамурья.

— Даниил, сейчас у нас небольшое затишье, разведка и штурмовики «сели» на дороги и там все спокойно. А нам надо пока пообедать и немного отдохнуть. — Говорит мне Рокоссовский я согласно киваю головой и мы загружаемся сперва на паромы, а после и в штабные машины, все нашей дружной толпой, отбывая из расположения части на отдых.

Вот мы уже и своем берегу, еще мгновение и машины стартовали, унося нас в Благовещенск, к еде и теплу, хотя и тут не холодно.

Я косюсь влево, а там притихший Володя, он сегодня почти не заметен.

— Видно так воспринимает все это? — Думаю я и продолжаю размышления:— Точно военным будет, вон как проникся темой.—

И тут же новый поворот моих мыслей:

— Ну и ладно, мне министр обороны все одно нужен будет. А Володька послужит лет двадцать, дослужится до генерала и я его отправлю заниматься этим неблагодарным делом. — Думаю я, а мы тем временем уже приехали и уже неторопливо бредем в сторону местной столовой.

— Еда, Еда…хлеб насущный. — Думаю я, входя во вкусно пахнущее помещение.

9 июня

Воскресение

Побережье Амура в районе Верхнеблаговещенского

16 .00

— Ну вот и вернулись. — Думаю я, глядя на огромное количество скопившейся техники в районе переправы и тут же прикидываю:

За восемь минувших часов, как и было рассчитано, на этот берег перешел весь наш первый танковый полк под командованием Лелюшенко. А это очень не мало и людей, и особенно техники. Как не крути, но тут полторы сотни единиц бронетехники. И полторы тысячи человек личного состава.

А ведь помимо это перешли еще и танки отдельной танковой роты и БТР роты разведки, которые утром ушли на блокирование города и разведку дорог.

Они кстати уже вновь отрапортовались, все спокойно, столкновений нет и они на заданных точках, ожидают сменщиков. А те будут, у нас никого не забывают, такие командиры.

Я конечно не один тут стою, командиры рядом. Мы в принципе вместе приехали.

— Да, вот так. Перекусили, даже чуть покемарили и снова сюда. Потому что здесь и сейчас очень многое решается. — Размышляю я я, незаметно оглядывая стоящих рядом командиров.

А тут почти все, Рокоссовский немного в стороне, о чем то общается с Лелюшенко. Маргелов принимает доклад от разведки и даже что-то записывает. Малиновский стоит со своими штабистами и тоже что-то обсуждают.

А немного поодаль расположилась московская троица наблюдателей, Мерецков, Еременко и Ватутин.

Ну и я, с Володей, конечно, стоим как-то между ними и стараемся не мешать.

— Но надо сказать, они все относятся адекватно и проблем мы друг другу не доставляем. — Отмечаю я очевидные факты и еще добавляю про себя:

На самом деле Мерецков и К* очень помогают, в их присутствии командиры приданных частей ведут себя как шелковые, безо всяких вопросов отрабатывают наши запросы. Да и помощь не маленькая идет от этой троицы.

Мерецков координирует нас и ДВО, запрашивает и согласовывает помощь.

Ватутин получает, обрабатывает и выдает шикарную, надо сказать информацию. Разведка, данные по расположению, согласование по времени. Все оперативно и очень точно. Штабист от бога.

Нужен мне такой.

А вот Еременко, это особый разговор. Он как-то незаметно оказался со всеми знаком и почти лично, и уже свой в приданных дивизиях, и у нас тоже. Талант, великолепный администратор и стратег похоже хороший.

*******************************************************.

Но время размышлений похоже заканчивается и вот Уже Рокоссовский что-то озвучивает Лелюшенко, тот кивает и уходит к офицерам полка, стоящим неподалеку, а комбриг подходит к нам со словами:

— Все, начинаем. — Говорит он и тут же коротко добавляет:— Выдвигаемся побатальонно, подробности объяснит нач. штаба.—

И пошло движение, сплошная лента грозных машин, гремя моторами и лязгая траками уходит на Хэйхе. Сперва прошли Т38 и БТ8, за ними ЗСУ, БТР и Т26. А дальше пошла сплошная колонна вперемешку БТР и те же Т26. Машин уходит много, и они идут довольно быстро. На глаз, километров двадцать в час и идут в колонну по одному с дистанцией метров тридцать.

— Да, реально, они ушли минут за пятнадцать, а до Хэйхе им идти, где-то то пол часа. — Думаю я и вижу, что с интервалом минут в десять уже вдвигается вторая группа танков и БТР, почти аналогичная первой, только вот ЗСУ гораздо меньше

— Интересно с чего бы это. — Размышляю я с внутренним смехом, прекрасно зная почему все.

— А как не знать, если активно участвовал и даже что-то предлагал командирам, при разработке подобных схем? — Немного лениво размышляю я

Мерецков с немалым интересом смотрит вслед уходящим машинам, тут же и Ватутин с Еременко начинают негромко переговариваться, что-то обсуждать между собой.

. Володя рядом и все глаза проглядел. Он не выдерживает и спрашивает меня негромко:

— Дан, не знаешь, а почему именно в таком порядке ушли машины?—

Я, конечно, знаю, я участвовал в разработке планов, но не успеваю ответить, за меня это делает наш нач. штаба.

Малиновский улыбается и объясняет всем:

Штабом Бригады разработана и отработана система выдвижения к объектам на марше и в бою. Сейчас осуществлен план по выдвижению передового отряда на занятие слабо защищенного населенного пункта противника.

По нашим данным в Хайхе расквартирован батальон пограничников. Задачей ТП1 является его нейтрализация и принуждение к сдаче.

Пять СЗУ развернутся вдоль дороги на Хайхе, примерно через каждые два километра и прикроют район марша от возможного удара с воздуха, рядом с ними расположатся БТР с бойцами прикрытия и Т26 для усиления.

По разработанным нами планам, весь период передислокации войск, будет проходить под полным прикрытием, с земли и воздуха, маневренных групп.

Танковый полк выдвигается батальонными тактическими группами со своими задачами. Всего сформировано две БТГ

В состав каждой БТГ входит девять БТ8, тридцать пять БТР, три Т38, пять Т26 и две СЗУ.

Первая БТГ пойдет первой, разделится на три тактические группы и возьмет под контроль основные объекты в Хэйхе.

Вторая БТГ атакует позиции пограничников и принудит их сдаться либо уничтожит.

Резерв полка, в составе двенадцать БТ8, десять БТР, четыре Т38, две СЗУ и десять Т26, останется у въезда в Хайхе и обеспечит усиление при необходимости.

Все кивают, в ответ на подробное объяснение нашего нач. штаба, а Мерецков удивлен и надо сказать доволен.

И еще, я с удовлетворением отмечаю немалую заинтересованность появившуюся в глазах Ватутина и Еременко.

— Ну, ну. Посмотрим. — Думаю я, поглядывая на них и ловя на себе ответные взгляды.

А передислокация идет. Танк за танком, рота за ротой уходят батальоны для выполнения поставленной перед ними задачи.

А на этот берег уже готовится переходить стрелковая дивизия, которая займет сперва зону переправы, а после и оставленный бригадой Хайхе. Скоро, уже скоро.

— Все учтено, все. — Думаю я. — Все учтено и спланировано.—

И новая мысль появляется в моей бедной голове:

— А пока можно наверно немного отдохнуть.—

И мы располагаемся неподалеку.

— Даниил, может споешь что? — Неожиданно спрашивает Мерецков, которого похоже начало немного утомлять ожидание новостей от ушедших батальонов.

Те ушли и мы пока ждем. Один разворачивается в городе, второй прессует пограничников, а третий стережет город и смотрит, что и к чему.

— Ситуация зависла и песня тут будет вполне уместна. — Понимаю и выдаю очень подходящую песню.

Гитара в руках, звенит первый аккорд, негромко пропеваются первые слова и это та самая, знаменитая: «Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин». Но я конечно немного изменил слова, перефразируя ее под данные обстоятельства:

Броня крепка, и танки наши быстры,

И наши люди мужества полны.

Громят врагов советские танкисты,

Своей великой армии сыны.

Гремя огнем, сверкая блеском стали,

Идут машины в яростный поход.

Нас в грозный бой послал товарищ Сталин,

И командир нас в бой ведет.

Заводов труд и труд колхозных пашен

Мы защитим, страну свою храня.

Ударной силой орудийных башен

И быстротой и натиском огня.

Пусть знает враг итог борьбы великой

Народ — герой никем непобедим!

Мы смерть несем японской банде дикой,

Не пяди мы не отдадим !

Песня отзвучала и я в ответ на немного недоуменные взгляды присутствующих говорю:

Сталин руководитель страны и все что делается, делается с его ведома и с ведома остальных первых лиц. Они за все отвечают и они это понимают, ответственность огромная и эта песня своего рода знак уважения.

Но, ведь она правильная? Ведь и правда, броня крепка и танки наши быстры. И мы дадим отпор любому бандиту, который нам мешает жить.

Ведь верно?

Спрашиваю я и вижу согласные кивки присутствующих.

— Они понимают, они все понимают. — Думаю я

А тут и ординарец подскакивает к Рокоссовскому с сообщением:

Комбриг его выслушивает, потом кивает и говорит все присутствующим:

Я думаю можно и нам выдвигаться, посмотрим на Хэйхе. Противник оттеснен к Амуру и там блокирован. Была попытка прорыва, но она была остановлена. Уничтожено до роты японцев. Остальные пока думают, похоже они проспали наше появление и совершенно не понимают откуда перед ними появились сотни бронемашин, они в шоке. Я понимаю их, так не воюют. Поедем, посмотрим?

Мерецков согласно кивает и мы выдвигаемся на штабном автомобиле в окружении четверки БТ8 и такого же количества БТР мотострелков.

Нас натурально взяли в коробочки три машины идут впереди, три сзади и по одной по бокам.

— Все в соответствии с разработанными планами. — Понимаю я и гляжу по сторонам:

… … Полупустынный пейзаж, дорога змеится в город и мы по ней неторопливо идем. Пока нет никаких следов боев, на обочине, через каждые пол километра стоят ЗСУ, БТР и Т26. Прикрывают дорогу.

Ну вот и въезд в город, а тут похоже был небольшой бой. Видны следы крови, но трупов нет, убрали наверно с начальственных глаз, берегут психику?

Мы въезжаем в город и тут заговорила рация, Рокоссовсий сам принимает сообщение, потом оборачивается к нам и широко улыбается.

— Все, первый этап закончен. Японские пограничники сдались. Да и выхода у них не было. Им нечего нам противопоставить. Все, теперь до завтра, перегруппировываем части, выводим остатки на позиции, отдыхаем и готовимся к маршу на Суньу. Поздравляю товарищи, поздравляю. — Говорит негромко он и все присутствующие кивают в знак согласия, принимая на себя толику успеха и показывая, что готовы отвечать за свой кусочек общего плана……

А мы едем в город, принимать капитуляцию первого японского батальона.