Новатор

Глава 4 Мы продолжаем, а кто-то наверно в шоке?

— Новый день и второй день нашей операции. — Думаю я, просыпаясь все в той же кровати и той же комнате.

Но меня будто током бьет осознание:

— Началось. И правда вчера началось.—

И я тут же прикидываю график:

Вчера с утра заняли место переправы силами плавающих танков и разведки, затем на тот берег перешла штурмовая рота и развернула уже настоящий плацдарм. Все встреченные пограничники были ликвидированы. Хотя нет, кого-то даже взяли в плен.

Затем на тот берег Амура перешел еще мотострелковый батальон и окончательно закрепился на плацдарме, прикрывающем переправу.

В общей сложности мы взяли под полный контроль на километр в глубину, трехкилометровую зону побережья.

И начали наводить переправу. К восьми вечера она была готова и вчера с утра на тот берег уже пошли Танковые полки нашей бригады, а в это время артиллерия полностью контролировала, как минимум десять километров в глубину территории от Амура.

Авиация тоже отработала нормально, нанесли удары по аэродромам и дивизиям противника. Самолеты прижиты к земле, в дивизиях беспорядок. В течение дня еще повторили, нанесли пару ударов, закрепив эффект.

Затем, прямо с утра штурмовики и разведка ушли на блокирование Хэйхе, а затем после 16.00 две батальонные группы ТП1 взяли Хэйхе.

Я это видел, и даже вчера поучаствовал в принятии капитуляции японских пограничников, ну у них и вариантов то не осталось. Что они могли сделать одним стрелковым батальоном против тяжелой танковой бригады. Рота попыталась сопротивляться, ее моментально «раскатали в дым», остальные сдались.

Но когда узнали, что подпись под капитуляцией их части поставит лично наследник Российской империи, они стали такие гордые, что по моему были готовы еще пару раз сдаться.

А пока они сдали оружие и остались в своих кармах под охраной мотострелковой роты на БТР.

Я думаю, десяток монстров с пулеметами, явно отбивает желание бунтовать. Ну а скоро перейдет стрелковая дивизия, вот им и передадим.

Пока все идет нормально, скоро совещание и там будет отчет о текущей ситуации.

И я, быстро прокрутив в голове всю доступную информацию рванул совершать утренний променад и разминку конечно с вечной тренировкой.

— Куда без нее? — Думаю я, уже заканчивая этот блок невольных развлечений и переходя к умственным упражнениям.

— Привет, Элька. — Кричу я как дурак в пустоту, но без звука и она тут же появляется со словами:

— Что тебе старче? Чего надобно и не надобно, говори быстрее, а то мне недосуг.—

— О как тебя накрыло? — Смеюсь я в ответ и она не выдерживает, тоже присоединяется ко мне в искреннем смехе.

Ее образ мигает, одежда мгновенно меняется с русской народной на вполне современную, и даже возможно и не для этой эпохи.

— Джинсы, майка, бейсболка на голове, но выглядит конечно супер. — Оцениваю я эту прелесть и тут же сообщаю ей эту новость, чем ее безмерно радую.

— Спасибо. — Говорит она, мне так тоже гораздо удобнее и тут же включается в работу:

— Что сегодня учить будем, ну чтобы мозги не заржавели? — Смеется она и я вместе с ней, но собираюсь и отвечаю:

— А дай мне информацию доступную из того что я начитал, а ты запомнила о силах нашего противника. — Прошу я и тут получаю запрошенное.

Еще мгновения и я, взглянув на часы и календарь, а там уже:

10.06.1937

Понедельник

Благовещенск

7:00

Приступаю к изучению и осознанию сей важной темы.

Наши противники это Квантунская Армия Японии и Армия Манчжу-Го. Вторых можно не считать, хотя их и наберется тысяч сто пятьдесят, но боеспособность на нуле, огромное дезертирство и наркомания к тому же.

А вот Квантунская Армия, довольно серьезный соперник, они с 20-х годов развернуты в Корее, потом зачем-то, без приказа из центра вошли в Китай и довольно быстро его захватили.

Армия неплохо оснащена, есть авиация и танки. Но не так много и не совсем передовые модели. Они уступают даже нашей не модернизированной технике, не говоря уже о новых моделях.

В целом их численность оценивается в сто пятьдесят тысяч человек и примерно семь — восемь дивизий.

Механизация войск у них не слишком высока, но возможно пара сотен старых танков и наберется. Самолетов тоже немного и не слишком они хороши.

Опасность представляет укреп район в Суньу, но мы его снесем с лица Земли. По нему будут наноситься удары бомбардировочной и штурмовой авиации, ежечастно. В сутки по расчетам шестнадцать бомбовых ударов и я сомневаюсь, что там что-то останется через неделю, как не крути, но 108 тон боеприпасов или больше тысячи бомб в сутки, мало кто может пережить

Ведь наш штурмовой полк способен сбросить с одного захода шестнадцать тонов бомб, а бомбардировочный все сорок.

А уже сегодня, начнется выдвижение наших танковых полков к укреп. району и тогда, еще и они присоединятся к веселью.

Там четыре 152-мм самоходки, восемь 122-мм, и по двенадцать 100-мм и 76-мм.

И кстати говоря, сегодня как раз и переправлялись наши монстры на тот берег Амура. Плавучие паромы имеют грузоподъёмностью до сорока тонн и этого как раз хватило, чтобы перевезти наших тяжеловесов САУ-152, весом 40 тонн, и и САУ-122 массой 30 тонн.

Да и еще сегодня будет переправы еще одних монстров. Нам на помощь пришел тяжелый сводный артиллерийский полк в котором по двенадцать орудий. И это не какая-нибудь мелочь, это фактически РГК, 204 мм, 152 мм и 122 мм. Они серьезно нам помогут справиться с укреплениями противника и уже завтра к середине дня они буду под Суньу, вот тогда мы и начнем разбирать по камешку Укреп район.

А ведь еще и тридцать шесть стальных чудовищ способны разобрать на кирпичики все что угодно, с дистанции в десяток километров.

А наши реактивные минометы, мне больше известные как РСЗО. Восемнадцать установок по двадцать четыре снаряда в залпе, итого залп четыреста тридцать два снаряда. При отсутствии противодействия, а его подавит авиация, и прикрытии танками, они просто будут ежедневно подходит с утра, за часик отстреляют пять боекомплектов и уйдут. А на завтра снова и снова, и снова.

И бомбежки постоянны. Да, японцам не позавидуешь.

Что там будет когда на них ежедневно будет обрушиваться больше тысячи бомб и тысячи снарядов? Я думаю сбегут, к концу недели уж точно.

И, мысли закончились, а следом появились новые:

— Посмотрим, что нам на совещании расскажут и предложат. Все сейчас на завтрак и приступаем, на сегодня много дел. — Думаю я и шагаю в этот бурный мир.

10.06.1937

Понедельник

Благовещенск

09:00

Штаб группировки войск армии РИ

— Ну вот уже и совещание. — Думаю я, привычно расположившись в Штабе и оглядывая присутствующих, а тут вновь весь цвет командования.

Мерецков встает и просит начинать:

— Товарищи, предлагаю заслушать представителей особых бригад о ходе проведения доверенной им операции.—

Все интересом слушают, особенно Ватутин и Еременко.

Первым встает Смушкевич, командир авиа бригады и докладывает:

Товарищи, операция развивается по намеченному нами плану. Вчера в течение дня были нанесены авиа удары по расположению войск противника, а именно:

1. Истребительные полки в Бейань и Фаньжен

2. Бомбардировочный полк в Харбине

3. Стрелковые дивизии в Харбине и Цицикаре

4. Начались планомерные удары по укреп району в районе Суньу. Удары наносятся ежечасно, силами наших бомбардировочных и штурмовых полков.

5. Истребительный полк приступил к полному контролю неба в радиусе 250 километров от Благовещенска. Небо над зоной операции полностью прикрыто. Противник пытался дважды поднимать в небо истребители, но они были сбыты нашими мигами. В бою у нас есть потери, подбиты два МИГа, они сумели дотянуть до нашей зоны и летчики были подобраны поисковыми группами. Погибших нет. В ходе боя было сбито семь истребителей противника, а затем нанесены повторные бомбовые удары по аэропорту в Бейане. После этого противник в воздух самолетов больше не поднимал.

6. Потерь среди бомбардировочной и штурмовой авиации нет, наши удары были неожиданны и противник не успел поднять в воздух истребители прикрытия, а дальше, они просто не добираются до зоны бомбежек.

7. Согласно плану, ББ СУ2 приступили к патрулированию территории, в районе Цицикара замечено выдвижение подразделений стрелковой дивизии. Там очень не близко, 400 км и это больше недели марша. Но мы предлагаем нанести удар нашими тяжелыми бомбардировщиками по выдвинувшимся частям, мне кажется они передумают.

И закончил, Мерецков глядит на меня, на Рокоссовского, потом кивает и говорит:

— Спасибо, товарищ Смушкевич. Я согласен, зачем им «бить ноги», приведите в чувство горячих японских парней.—

Все присутствующие улыбаются и я, в том числе и согласно кивают.

А Мерецков уже продолжает:

— Ну а теперь, нам бы хотелось заслушать товарища Рокоссовского об итогах на вчера и планах на сегодня.—

Наш комбриг встает во весь своей громадный рост и отчитывается:

Товарищи, операция развивается в строгом соответствии с разработанным планом. Плацдарм на том берегу Амура захвачен и развернут, наведена понтонная переправа.

Бригада уже перешла на тот берег Амура в полном составе. Вчера был взят под контроль Хэйхе, противник блокирован в казармах и сдался. Сейчас он находится под контролем мотострелковой роты, как только переправятся подразделения СД35, мы передадим им пленных и контроль над городом.

Бригада в настоящее время ведет активную подготовку к выдвижению в район Суньу для блокирования и уничтожения Укреп. Района противника.

Сегодня в 12.00 все ТП1 и ТП2 начнут марш в глубину территории противника. К 17.00 мы блокируем Суньу с севера.

К 20.00 к укреп. Району подойдет ТП3, передавший контроль над побережьем Амура подразделениям СД35.

11.06, к 14.00 к укреп району прибудет наша самоходная артиллерия и дивизионы приданного сводного тяжелого артиллерийского полка.

В итоге мы планируем, развернем позиции в десяти километрах от Суньу и 12.06 начнется операция по взламыванию УкрепРайона.

В операции будут участвовать:

… Тяжелые самоходные орудия бригады (Су-152 4 шт., СУ-122 8 шт.).

… Тяжелый сводный артиллерийский полк в составе гаубицы 204 мм…12 шт., гаубицы 152 мм….12шт, пушки повышенной мощности 122 мм…12 шт.

… Дивизион реактивных минометов РМ-13,калибром 130 мм в количестве 18 шт.

… Авиация бригады в количестве: ДБ БАР-2…10 шт., ББ СУ-2…30 шт., ШТ СУ-4…40 шт.

… При необходимости будут задействованы бомбардировщики ДВО(СБ и ДБ3).

По рассчетам нам потребуется от одной до двух недель, чтобы взломать оборону противника.

И замолчал, доклад окончен. И все это понимают.

Мерецков кивает, но потом все-таки спрашивает:

— У нас есть потери? И уточнённая информация по силам противника в районе.—

Это вопрос уже нач. штаба, Рокоссовский кивает Малиновскому и и тот встает с докладом:

У нас потерь нет. На берегу было до взвода пограничников, они уничтожены. В Хеэйхе был развернут стрелковый батальон, рота из его состава оказала сопротивление и была уничтожена. Остальные сдались.

Основные сил противника сосредоточены в УкрепРайоне Суньу.

На подступах к Сигандзы есть до полка противника, бригада в полном составе их сомнет. В самом Укреп районе, на протяжении полусотни километров развернуты две дивизии, японская и маньчжурская. Разведка говорит, что из маньчжурской уже началось дезертирство.

А вот японцы, они конечно упорные, но им мало что есть нам противопоставить. Их укрепления мы снесем, а дальше нам будут противостоять стрелки и три десятка устаревших танков. И это против нашей сотни, куда более современных и семидесяти танков поддержки, трех сотен БТР и тридцати шести самоходных установок.

Силы явно неравны, главная проблема это линия укрепления, но мы справимся, авиация поможет.

Уверенно говорит наш нач. штаба и заканчивает свой доклад, а вместе с ним заканчиваем и мы.

Мерецков вновь встает, благодарит все присутствующих и предлагает:

— Я думаю надо съездить на тот берег, посмотреть своими глазами?—

Смушкевич вежливо отказывается и мчится в свою бригаду, а остальные устремляются по машинам и вперед, на переправу.

Начинается второй день операции.

10.06.1937

Понедельник

Хэйхе

11:00

Штаб тяжелой танковой бригады

— Ну вот, мы снова и на том берегу. — Думаю я, уже стоя в расположении нашей бригады.

А у меня вновь мысли при взгляде вокруг:

Тут, как всегда, многолюдно, ну и, надо полагать, что по другому и быть не может. Все таки уже танковая бригада в полном составе переправилась, а это немножко так шесть тысяч человек личного состава и шесть сотен единиц техники.

Пусть треть ушла в Хэйхе с ТП1, но остальные то остались. Да и СД35 активно начала переправляться. Так что и нам скоро уже пора.

Вперед и на Суньу.

Мысли закончились, Володя стоит рядом и дергает меня за руку:

— Пошли, на заседание штаба зовут. — С интересом говорит он.

— Ну понятно. — Думаю я: — Он там еще не частый гость.—

И тут же отвечаю:

— Пошли послушаем, что день грядущий нам готовит.—

И мы устремляемся в расположение штаба.

Пришли, скромно уселись в уголке, тут же, неподалеку расположился и Николай Семенович, а остальные можно сказать в президиуме:

… Во главе Рокоссовский, как командующий операцией.

… Рядом с ним Малиновский, наш нач. штаба.

… Тут же и нач. разведки Маргелов.

… А следом и оставшаяся пара ком. Полков, Катуков и Черняховский.

… Ну и конечно трио из Москвы, Мерецков, Ватутин и Еременко.

Рокосовский начинает совещание и тут же передает слова Маргелову:

— Товарищ Маргелов, огласите свежие данные по противнику.—

Тот кивает, встает и коротко отчитывается:

В Хэйхе все спокойно, противник весь под контролем. В районе переправы противник отсутствует. Посты на дорогах сменены, там тоже все чисто, японцы пока не появлялись. Смежники из авиа бригады доложили, что сегодня в 9.00, была попытка выдвинутся из Суньу на Хэйхе кавалерии, но она была рассеяна ударом наших штурмовиков. Те прошлись из пулеметов. Кто остался в живых, вернулся в Укреп. Район.

Рокосовский благодарит Маргелова и передает слово Малиновскому:

— Товарищ Малиновский, доложите о плане операции и задействованных силах.—

Теперь уже встает Малиновский и так же коротко докладывает:

Бригада располагает тремя танковыми батальонами и шестью мотострелковыми, сведёнными в три танковых полка. Кроме того в составе бригады находится полк огневой поддержки в составе двух дивизионов САУ, дивизиона реактивных минометов и дивизиона СЗУ.

По технике, в составе бригады имеется:

БТ8…100 шт.

Т26…70 шт.

Т38…40 шт.

БТ-БТР…20 шт.

Т26-БТР…250 шт.

Т38-СЗУ…30 шт.

САУ-76…12 шт.

САУ-100…12 шт.

САУ-122…8 шт.

САУ-152…4 шт.

РМ-1316…18 шт.

Грузовых автомобилей…50.

Нам так же придан артиллерийский полк трех дивизионного состава в количестве:

АУ-204….12 шт.

АУ-152….12 шт.

АУ-122….12 шт.

Бригада и приданные ей части готовы к выдвижению на Суньу.

Порядок выдвижения следующий:

Первым, из расположения лагеря, сегодня в 12.00 выдвигается ТП2 под командованием полковника Катукова.

В 13.00 из расположения лагеря выдвигается ТП3 под командованием полковника Черняховского.

В 13.00 подразделения ТП1 под командованием полковника Лелюшенко, передают контроль над Хэйхе подразделениям СД35 и в 14. 00 выдвигаются на Суньу. Вместе с ТП1 осуществляется доставка тяжелой артиллерии к Укреп. Району.

Тяжелая Артиллерия уже переправлена на этот берег и готова к транспортировке. Паромщики переправили, потребовалось восемнадцать рейсов паромов, это час с небольшим работы.

В целом на паромах уже переправилось два батальона из состава СД35 и они готовы взять под контроль район переправы и Хэйхе. В 13.00 контроль будет передан, и бригада уйдет на Суньу.

Расчетное время на марше четыре часа и в график прибытия к Суньу следующий:

ТП2……16.00

ТП3……17.00

ТП1……18.00

В 19.00 начнется блокада укреп района с севера и подготовка к планомерной осаде.

11.06. в 06.00 начинаем планомерные обстрелы укреплений.

И замолчал, а Рокоссовский благодарно кивает и потом спрашивает у ком полков:

— Товарищи, как ситуация в полках?—

Катуков и Черняховский немедленно встают и по очереди докладывают:

— Полки к выдвижению готовы.—

— Хорошо. — Отвечает наш комбриг и тут же спрашивает у московских гостей:

— Если представители, Генштаба не против, мы начинаем выдвижение.—

Мерецков немедленно кивает и поддерживает мысль Рокоссовского:

— Вы правы товарищ Рокоссовский. Пора. Время, как говорят на западе, деньги и надо его беречь.—

Все смеются этой немудрёной шутке и расходятся по своим местам прописки.

Ну вот, мы уже бродим с Володей по лагерю, уде все глаза проглядели.

— Много интересного тут, много. — Думаю я, а Володя не выдерживает и спрашивает у меня:

— Дан, а мы поедем в Суньу?—

Я улыбаюсь в ответ и говорю:

— Конечно поедем Володя, конечно. Как же они справятся без нас?—

Он смеется, но потом вновь спрашивает:

— А когда? Почему не сейчас?—

— Мы командиры, ну почти. — Снова смеюсь я в ответ и добавляю:— Как говорил Чапаев, место командира не всегда впереди. Мы поедем позже с ТП1, в два часа.—

Он понимающе кивает в ответ и мы идем дальше смотреть на технику и тянуть время.

10.06.1937

Понедельник

Хэйхэ

14:00

Штаб тяжелой танковой бригады

— Ну вот и пора, поехали. — Думаю я, уже сидя в одном из штабных автомобилей.

А автомобили эти примечательные, тот самый вездеход Газ-61, который тут начали разрабатывать еще в 1935 году, осенью 1936- го Нижегородский завод был готов начать опытное производство, но немного притормозили, не отлажены процессы были еще. И тут в декабре 1936 появился я и разместил заказ на десяток машин для Бригады. Сделали без проблем, а потом наши технари из инженерного батальона, с матюками и такой-то матери, вручную доводили машины до ума. И довели, теперь работают как часы и мы, конечно, взяли с собой всю десятку, проверить в деле. Одну презентовали москвичам, две закреплены за мной, ну тут понятно, охрана еще. Ну и оставшиеся семь в распоряжении бригады. И тут тоже понятно: Рокоссовский, Малиновский, Катуков, Лелюшенко, Черняховский и Маргелов.

Ну и еще одна осталась в качестве разъездной.

И кстати девять машин то нормальные седаны, хотя и внедорожные, а вот десятая, пикап. И как думаете кто на ней ездит? Моя охрана. Водитель и боец в кабине, и еще четверка в кузове, с оружием под рукой.

Все косятся и по моему завидуют. Ну Мерецков со товарищи точно завидуют и уже спрашивали, где такое чудо я раздобыл, я ответил и подсказал.

Думаю теперь с Нижегородцев не слезут, пока те не доведут машину до ума. И правильно, нужна такая машина в армии, очень нужна.

Размышляю я, сидя на заднем сидении нашего первого отечественного джипа и пыля по дорогам маньчжурии. Рядом Володя и он по моему уже спит, дорога не близкая и машина мягко укачивает. Впереди неизменный Николай Семенович, бдит.

А мы едем в Суньу. Не одни, конечно, в центре маршевой колонны ТП1. Тут почти две сотни единиц техники, растянувшейся на добрый десяток километров и отмеряющей два десятки километров ежечасно.

— Еще несколько часов и будем на месте. — Понимаю я и от нечего делать, начинаю рассматривать порядок построения колонны на марше:

Ну, да. Все по уму, все, как и тренировались.

Первыми идет БТ-БТР полковой разведки и пятерка Т38 танковой разведки, за ними рота БТ7. А затем уже и остальная техника — Т26, ЗСУ, Т26-БТР, самоходки и артиллерия на прицепах к грузовикам. Есть и грузовики перевозящие боеприпасы и остальной народ. Всех хватает тут. Замыкают колонну опять рота БТ7 и пятерка Т38. Ну и треть рота БТ 7, разделилась пополам, по пять машин и идет с боков примерно на дистанции пару километров друг от друга.

— Все, как и полагается, четкий контроль и организация войск на марше. Как и тренировались не раз. — Понимаю я.

И тут мне приходит новая мысль:

— Света, Долли, милые. А я ведь не покатал вас на этом чуде техники. Надо будет исправить, да и заказать еще моделей. У завода вроде есть разработки и открытой модификации, так называемого фаэтона. Вот на ней и можно прокатится с ветерком. Точно закажу. Пусть будет. — Думаю я и прямо явственно вижу:

Мчится оранжевая машина с открытым верхом, по подмосковной дороге, а в ней, на заднем сидении уже не сидят, а стоят и даже прыгают. Да прыгают, вопя от восторга, две очень красивые девчонки, рыжая и темноволосая, нежная и страстная, беленькая и смуглая, русская и испанка.

За это можно все отдать, ведь это Любовь, а она бесценна.

И с этими мыслями, я тоже проваливаюсь в сон.

10.06.1937

Понедельник

Суньу

18:00

Штаб тяжелой танковой бригады

— Есть, приехали. — Понимаю я резким рывком вылетая из тягучего сна:— Что-то снилось, волнующее и приятное, но не помню. Так всегда бывает, сон как будто остается там, где-то там. В другом мире, в другом измерении, а я снова тут и у меня масса дел.—

И открываю глаза, а рядом Володя чуть не прыгает от восторга.

— Ну да, в окна видна наша техника и видно, что она наготове. — Понимаю я простую истину.

Машины вырулили на стоянку и встали. Мы выходим, а нас встречают, конечно, встречают. Сам комбриг, нач. штаба и командиры второго и третьего полков, встречают вновь прибывших:

…… Товарищей из Москвы, Мерецкова, Ватутина и Еременко, приехавших на том самом одолженном отечественном джипе.

…… Комполка 1, Лелюшенко, добравшемся на аналогичном транспорте и взявшем с собой за компанию командиров полка огневой поддержки и приданного ТАП.

…. И конечно нас, меня с Володей. Ну как тут без нас?

— Как добрались товарищи, спрашивает сразу всех Рокоссовский и тут же слышит дружное:

— Хорошо, комфортно и быстро.—

И тут же включается Мерецков:

— А у Вас как тут?—

Рокоссовский подирается и коротко предлагает:

— Давайте пройдем на командный пункт? Там все сами увидите и я доложусь.—

Мерецков соглашается, и мы идем. Еще сотня метров и вот он, то самый КП.

— Командный пункт и правда вполне оборудован. Есть средства наблюдения и связи, стоят дежурные, связисты и ординарцы. И конечно охрана. Все как полагается. — Понимаю я, оглядываясь вокруг, а комбриг докладывает:

Бригада расположилась согласно разработанному плану, по полкам. Выдвинуты контрольные группы для блокирования дорог на Суньу с севера, ведется постоянное наблюдение. В случае выдвижения групп противника, они будут немедленно уничтожены.

Протяженность укреплений противника около пятнадцати километров, в основном окопы, но есть и укрепленные огневые точки.

Наши полки развернуты в десяти километрах от противника и каждый полк блокирует около пяти километров. Вперед для контроля выдвинуты батальонные группы, которые меняются каждые четыре часа. Группы отчитываются в полки, полки в штаб бригады. Отчеты каждый час, или по необходимости.

Сейчас ТП2 и ТП3 передадут выделенную зону ответственности ТП1 и завтра с утра мы начинаем операцию по взламыванию укреплений противника в соответствии с разработанными штабом бригады планами.

На командном пункте установлены средства наблюдения и развернуты штабные карты, на которые в реальном времени наносится текущая обстановка.

— Это кстати, идея и наработка Даниила. — Неожиданно отмечает он и тут же добавляет:— Очень удобно, надо сказать.—

Я в ответ пожимаю плечами, как бы показывая, что ничего особенного тут нет.

А комбриг продолжает:

— В средства наблюдения, кстати, все прекрасно видно и можете посмотреть. — Предлагает он и тут же добавляет:— А вон посмотрите, опять эти бессмертные полезли на танки.—

Мерецков и я прижимаем к глазам натуральные перископы и я вижу и правда фигурки бегут, насколько танков и наши БТ7 стоят стеной.

— Не пропустят. — Понимаю я и они и правда открывают огонь. Два японских танка мгновенно останавливается, видны языки пламени и оттуда выскакиваю черные фигурки. Которые тут же падают как скошенные, от близких разрывов снарядов. Мгновения и все закончилось.

Я передаю перископ Володе, тот хватает ручки и через мгновение разочарованно отпускает с возгласом:

— Не успел. Все уже закончилось.—

Я улыбаюсь ему и говорю:

— Ничего еще не закончилось, все только начинается, еще успеешь.—

И замолкаю под кивки командиров.

— Они опытные и умные, они все понимают. — Осознаю я и неожиданно для самого себя чувствую потребность спеть, такое. Какого тут еще не слышали.

Я замечаю в углу гитару и спрашиваю:

— Можно?—

Рокоссовский кивает, с интересом на меня посматривая, а я начинаю играть и петь те самые «Пол версты огня и смерти» Алексея Матов а:

Впереди отрезок чистый,

Мы на нём почти статисты.

А у дальней кромки поля,

Враг хоронится в кусты.

И оттуда самоходки,

Бьют по нам прямой наводкой.

И по флангу не объехать.

А по полю пол версты.

Пол версты огня и смерти.

В серых маленьких конвертах.

Разлетятся похоронки.

Грусть тоску приумножать.

Но приказ поставлен Ставкой.

Кто-то молится, украдкой.

Кто-то молча стиснул зубы,

Кто-то вспомнил чью то мать.

Есть сигнал для наступленья.

Всё вокруг пришло в движенье.

Хошь нехошь, а деревеньку,

До заката нужно взять.

Вонь соляры, грохот траков.

Экипажи из штрафбатов.

Нам бы только поскорее.

Пол дистанции сорвать.

Экипаж неровно дышит.

Наш мехвод поэму пишет.

Влево-вправо всё, что можно.

Выжимает из движка.

Я ору как малахольный.

Но с болванкой бронебойной.

Мы в последнее мгновенье,

Разминулись в два вершка.

Начинается потеха.

Будет джампам не до смеха.

Башню вправо, выстрел, спёкся.

Вот ещё один готов.

Мы друг друга прикрываем.

И одно лишь твёрдо знаем.

Мы Отчизну защищаем,

Не за-ради орденов.

Закончил и остались только последние несказанные слова:

— Товарищи, давай так, чтобы мы были живы, а они все пусть исчезнут или уйдут. У нас есть задача и мы ее выполним, но надо все сделать красиво. Так, чтобы увидев русского медведя, все уходили подальше и побыстрее, пока медведь еще не совсем проснулся. — Говорю я и вижу согласные понимающие кивки все присутствующих.

— Да, это моя бригада, мое детище. Враг не пройдет, мы победим. — Стучатся мысли в мой беспокойный разум.

Осада началась.