Новая жизнь 8

Глава 8

— И все. — говорю я, глядя честными глазами на следователя по особо важным делам Макото Сираи-сан. Она кивает и заканчивает писать. Ставит галочку на протоколе и протягивает мне на подпись. Я не испытываю иллюзий, через эту процедуру мне предстоит пройти еще раза два не меньше, потому что следствие само по себе дело не скорое, это только в кино пришедший на место происшествия детектив после краткого осмотра окурка сигареты выпрямляется и тычет пальцем «убийца дворецкий»!

В жизни же только для соблюдения процедур по оформлению протоколов осмотра места происшествия больше времени уходит. И не сказать, что все это — тупая бюрократия и глупость, эти правила придуманы для того, чтобы не совершить нелепых ошибок, не пропустить очевидных улик и чтобы на суде это все не было оспорено другой стороной. Нужная процедура в общем-то. Судя по тому, что я читал про японскую Фемиду в деле той же Невады-тан, она не очень-то и быстрая. Скорее даже медленная. И если в деле по «резне в Сейтеки» пройдет два года прежде, чем дело до суда доберется — я скорее удивлюсь почему так быстро.

— Еще один момент — говорит Макото-сан и достает из своего чемоданчика несколько стеклянных колб. Открывает пробку и достает палочку с ватным шариком на конце, такими тут уши чистят.

— Необходимо взять образец твоей ДНК — говорит она: — ты, конечно, можешь отказаться, но тогда…

— Конечно — отвечаю я: — а как…

— Открой рот… ага, вот так. — она быстро провела палочкой с ватным шариком внутри моего рта и закупорила палочку в колбе: — спасибо.

— Теперь… я выключаю запись — следователь нажимает на какую-то кнопку в своем диктофоне: — и позволь мне сказать пару слов без протокола.

— Э… конечно.

— Такахаси-кун, ты знаешь о том, что ты — приемный сын? — складывает руки на столе Макото-сан и строго глядит на меня. Новость слегка выбивает меня из колеи. Нет, все понятно, я вообще в это теле чужой, прибыл из другой вселенной, слегка отличающейся от моей… сама по себе теория о наличии параллельных миров, возможности перерождения, о том, что любая смерть не окончательна — уже должна мозг взрывать, но за это время я как-то привык к этому. Чудо стало обыденным. Ну, переродился и переродился. Здорово, надо бы пожрать чего-нибудь.

А вот то, что я — приемный… Хината же про это говорила, но я думал, что шутит. Или не шутит? А она-то откуда знает, я сам не знаю, а она… или нашла в спальне у родителей документы? Почему я — приемный? Вообще-то на отца я не похож (разве что такой же бабник — как мама говорит), и на маму тоже. Мама — красивая. Характер… а что характер. Прежний Кента вовсе был хикки и нерд, старался не отсвечивать и всего боялся. Социально неловкий был, скажем так. Но это все опыт, и я в свое время был таким же, так что «бытие формирует сознание» как говаривал дедушка Ренин.

Я задумываюсь. Нет никаких признаков того, что я — приемный сын в этой семье. Никаких. Возможно, генетический тест, но никаких иных признаков. Семья как семья. Даже больше скажу — хорошая семья, всякое бывает, но в этой семье они все друг друга любят и принимают, папа как и положено отцу — сильный, крепкий, уверенный в себе и финансово тащит на себе весь этот цыганский табор. Мама — социальный клей, основание, фундамент и капитан всего корабля, пусть порой и папа на капитанском мостике появляется, но он скорей адмирал на флагмане — так, посмотреть, что и как и с умным видом в бинокль попялиться. А мама отвечает за все остальное. И за чистоту в доме и за морально-психологическое состояние всех членов команды и за обеспечение белками, жирами, углеводами и необходимыми витаминами, а также за то, чтобы «без шапки не ходили, простудитесь!». И если что-то случается — то именно мама первая в линии Омега — последней линии обороны нашей семьи. Женская мудрость и твердая рука, вот так.

Что до Хинаты, то мелкая приставала могла бы быть и поделикатней, но у нее возраст такой, а при наличии такой мамы она подсознательно подтягивает себя уровнем выше. И вообще, многие хотели бы такую младшую сестренку у себя в семье… в общем я не жалуюсь. С ней можно сладить, она чувствует, когда дело серьезное и надо хвост прижать. Но обычно размахивает им налево и направо, Сила Юности, что тут поделаешь…

Я наконец замечаю, что молчание в комнате затягивается, а следователь Макото — просто сидит и смотрит на меня. Откашливаюсь и мотаю головой.

— Нет — говорю я: — я ничего об этом не знаю и, честно говоря, не верю в такое…

— Понятно — кивает она: — тогда предлагаю забыть об этом разговоре. До свидания, Такахаси-кун.

— … — смотрю на нее. Издевается надо мной следователь по особо важным делам. Сама такая только что «а ты у нас оказывается приемный, Тахакаси-кун!» и тут же в кусты, мол не знаешь? Ах, не знаешь, ну и ладно, не знай себе дальше. Как так? Нельзя такую вот бомбу на человека обрушить, а потом «до свидания, Такахаси-кун». Я может теперь и не Такахаси вовсе, а какой-нибудь Судзуки. Или там, родной брат Натсуми… а что, я такое в индийском кино видел. Слава богу, что у меня с ней дальше лицезрения друг друга голышом ничего не было… и не только из-за возможного инцеста, а из-за ее папы, который шутить не любит. И сейчас снаружи меня ждет. Может меня все-таки в тюрьму посадят, а?

— Макото-сан — говорю я, проявляя упрямство и не вставая с места: — а у вас откуда такие сведения? И… если я приемный, то кто же тогда мои биологические родители.

— Знаешь, а ты интересный тип, Такахаси-кун — прищуривает глаз следователь: — и я не говорю о твоей популярности в сети или медиа. Видела я таких вот… звездочек. Все как один пустышки. Как только попадают в переделку — так истерика и начинается. Но ты… ты другой, Такахаси-кун. На твоих глазах умирали люди, совсем недалеко от тебя. В тебя и твою подругу стреляли. Настоящими пулями. Чуть левее, чуть правее — и ты бы не сидел тут со мной. Многих такое осознание приводит в ступор. Посттравматический синдром, близость смерти, понимание того, что жизнь — конечна. Но с твоей психикой все в порядке, ты адекватен, владеешь собой, откалываешь свои практические шуточки… и если раньше я бы сказала, что ты слишком зрелый для своего возраста, то теперь я скажу, что ты вообще не укладываешься в рамки психологического профиля подростка школьного возраста. Ты зрел не по годам, это да, но таких много. Ты циничен, но быть циником у подростков модно. Ты уверен в себе… и это не самоуверенность на пустом месте, вот что интересно. Что, если я спрошу у тебя, Такахаси-кун — кто ты такой на самом деле? — Макото-сан складывает свои руки перед собой, сплетая их пальцами и глядит на меня поверх, словно персонаж из аниме. Недооценивать следователя по особо важным делам из самого Токио — дурацкая затея. Она пусть и молодая, но с блестящим образованием и с кучей расследованных дел за плечами. И чему этих ребят и девчат учат с самого начала — это мотивации преступников. Психологическим профилям. Умению определить человека с первого взгляда… да, не у всех получается, но лучшие — делают карьеру… становятся старшими следователями по особо важным делам. Одно это должно было остановить меня от желания потроллить ее в первую встречу, но нет, не удержался. Все-таки повлияла на меня эта перестрелка и буйство Темного, легкая эйфория была от того, что в живых остался. Вот и показал себя не с той стороны, думал, что не заметит Макото-сан, ан нет.

— Я — Такахаси Кента. Студент Академии Белого Феникса. Сын своих родителей. — отвечаю я: — Насколько мне известно. Это вы говорите о том, что я — приемный. Может… потрудитесь объяснить, почему вы так считаете?

— А если я этого не сделаю? — поднимает бровь следователь и я вижу, как у нее поднимается уголок рта в легкой усмешке: — Что ты сделаешь?

— Ничего — признаюсь я. В самом деле, что я могу сделать госпоже старшему следователю? В теории — многое, я много чего умею и могу сделать так, чтобы она из этого кабинета не вышла, например. Или там отследить ее до гостиничного номера… или… но зачем? Я вполне могу жить и без всех этих ответов на многочисленные вопросы. Жизнь сама по себе полна вопросами, на которые мы можем не получить ответов никогда. Как говаривал Ходжа Насреддин — один дурак может задать тысячу вопросов, на которые и сто мудрецов не ответят. Жить в том числе означает принять неизведанное. Приемный я сын или нет — не имеет значения. Эти люди вырастили меня, воспитали, обеспечивали, любили и продолжают любить и это имеет значение. Они и есть моя семья, мой веселый и непосредственный отец, моя заботливая и любящая мать и моя непоседа сестренка. А со своими тайнами Мадридского двора — идите в жопу. Я знаю, кто я такой.

— Вот — говорит Макото-сан, внимательно следя за моей реакцией: — видишь? Это тоже нетипичная реакция, Такахаси-кун. Я могу называть тебя по имени? Хорошо. Так вот, Кента-кун, нас, следователей учат разным приемам и способам ведения допроса. Как подстроится под человека, дать ему возможность высказаться, или наоборот — войти в конфронтацию, начать спорить и тогда, желая доказать свою правоту — он начнет выдавать себя. Хороший полицейский, плохой полицейский… эти клише не на пустом месте появились. Ты можешь даже знать о них, но они все равно действуют. Это как голод — ты знаешь, отчего он у тебя, но ты ничего не можешь с ним поделать, все равно хочется есть. Так и с общением… все люди разные и в то же время все они — одинаковые, не так ли, Кента-кун?

— Откуда мне знать, Макото-сан — пожимаю плечами я: — если вы не собираетесь сказать мне ничего нового про мое происхождение… пожалуй я пойду.

— Конечно — кивает она: — конечно. Ты можешь идти. Я закончила протокол, выключила запись, взяла у тебя пробу ДНК… все что происходит сейчас — происходит не под запись. В любой момент ты можешь встать и пойти домой… вернее в больницу. Формальности — тебя сегодня выпишут. Так что ты свободен… разве что…

— Разве что? — клюю на расставленную следователем Макото ловушку. Слишком очевидная, чтобы быть ловушкой на самом деле.

— Разве что тебе будет интересно, почему я рассказываю тебе о приемах следователей во время допроса. Я не должна этого делать — она откидывается на спинку стула и барабанит пальцами по столу: — я не должна рассказывать о себе, например. Или… сведения о том, что ты — приемный, я тоже не должна была это разглашать. Если ты расскажешь об этом кому-нибудь — меня могут ждать неприятности.

— Вот как? — смотрю на слегка приподнятые уголки губ следователя Макото. Да она наслаждается этим, черт побери. Чем именно? Тем, что дразнит меня? Пытается вывести из равновесия? Старый трюк «я знаю все, просто играю с тобой, ну же, признайся, покажи себя, не заставляй меня взяться за тебя всерьез». Знаю, плавали.

— И что же именно заставило вас, госпожа следователь, нарушить инструкции? — спрашиваю я, знаю, что этот вопрос — должен был прозвучать. Подыграем госпоже следователю, раз уж ей так охота в Шерлока Холмса и его незадачливого партнера сыграть. Ожидаю реплику, начинающуюся со слов «элементарно, Ватсон».

— То, что эти инструкции для тупых — отвечает она: — для девяноста процентов населения они работают и этого достаточно. Для абсолютного большинства случаев они работают как надо. В первую встречу я оцениваю человека, какой он, какой у него психотип, насколько он контролирует себя, каковы его пределы и что именно для него неприемлемо. Затем я вырабатываю стратегию — как вести себя с ним. Что говорить. Как сидеть. Как влиять на него. Ты, наверное, удивишься, Кента-кун, но в этих самых девяноста процентов случаев — все происходит очень быстро. Люди на самом деле не умеют хранить тайны, людям нужно общение… с тем, кто их понимает. А никто не понимает преступников так, как… другой преступник… — легкая улыбка скользит по ее губам: — Не так ли?

Я смотрю на нее и понимаю, что следователь Макото — хороша в своем деле. Нет, правда, вот только начали разговор и она уже у меня в где-то внутри сидит. Вызывает доверие и желание наклонится к ней и поведать на ухо… что-нибудь. Ну вы же понимаете — и взгляд такой… да понимаем, да все правильно, да ты молодец. Что-то общее между нами происходит прямо сейчас.

— И я не могла бы понимать других, если бы сама не нарушала правила… и не преступала закон. Это в полиции сидят дуболомы, которые всегда поступают по инструкции. Но я рассказала тебе об этом не потому, что просто хотела нарушить свои должностные обязанности. А потому, что все эти инструкции — не сработают, если речь пойдет о тебе, Кента-кун. Ты — не такой как все, к тебе нужен особый подход. Ты умный и хладнокровный, ты умеешь просчитывать людей, ты наслаждаешься чувством своего превосходства… но в то же время ты не высокомерен и умеешь видеть в людях потенциал. Ты никогда не недооцениваешь своего оппонента… бывают у тебя минуты слабости, но в целом… в целом ты умеешь держать себя в руках. Меня удивляет не твой ум, молодые люди бывают невероятно талантливы. Меня удивляет именно эта способность держать себя в руках. Владеть собой. Мне пришлось потратить немало времени, чтобы научиться такому… и мне немного завидно, когда я вижу школьника с таким уровнем самоконтроля — говорит следователь Макото.

Хороша. Ой, хороша. Умная, это точно. И с опытом. В коротком разговоре сделать так, чтобы у человека сложилось впечатление, что ты только о нем и говоришь, что он — исключительный и что она — понимает тебя. Хороша. Просто эмпатическая машина для раскалывания правонарушителей, уверен, что в разговоре с ней через некоторое время обычный менеджер уже сопли по щекам размазывает, потому что его — понимают! А уж если запереть человека в камеру и давать общаться только с ней… тут никто не продержится долго. Тут надо другие методы применять. Она могла бы быть психологом или контрразведчиком… но следователь по особо важным делам — место как раз для нее.

— Ты мне интересен, Кента-кун — продолжает следователь Макото: — и не только своей наготой и способностью бросить вызов устоям общества. Да, я посмотрела тот самый диск с твоим перфомансом на «Кола Джап». И знаешь, что я увидела? Большинство увидели просто клубничку. Голого молоденького парня и кучу голых же женщин… замечательно зрелище. Но я увидела там твое бесстрашие. В свое время я служила с парнями, которые прошли горячие точки, ветеранами… но ни один из них не решился бы так сделать. Хладнокровие — у тебя не дрожали руки, ты не потел, ты улыбался. А ведь толпа — это страшно. Быть раздетым перед толпой — в разы страшнее. Ты — бесстрашен и хладнокровен, Кента-кун. А теперь… теперь зададимся вопросом — кто мог бы устроить такую резню в городе? Да, я понимаю, что это вопрос немного в сторону, но все же? Вот, посмотри… — она выкладывает на стол фотографии: — видишь? Следы. Да, они могут подойти кому угодно, людей с таким размером ноги миллионы. Но не это важно, Кента-кун. Важно то, что… вот, посмотри — шаг, рядом — стрелянная гильза, еще шаг и еще гильза. Убийца шел как на прогулке, не останавливался, не нервничал. Не переступал с ноги на ногу, не суетился, не прыгал, даже не дрожал. След четкий и уверенный. Он просто шел и делал свое дело. Знаешь какой вывод делаю отсюда лично я? Убийца — был хладнокровен и бесстрашен. Кого же мне это напоминает? — следователь Макото поднимает глаза к потолку, делая вид, что задумалась, а у меня внутри что-то обрывается. Все-таки не уследил. Что я там оставил такого, что привело ее прямо ко мне? Чертовы сектанты, если бы не они, никто бы на меня не подумал, Бьянка тут перемудрила со своим схематозом.

— Умный, хладнокровный, бесстрашный… да еще и наследник… — говорит Макото-сан: — даже мотив есть. Удивительно, как порой положительные черты оказываются чем-то отрицательным, правда, Кента-кун? Не знаешь, о чем я? Ну, не оскорбляй мой интеллект, в семье Кумы только про это и говорят. Тест ДНК у меня в портфеле, буквально несколько часов и мы узнаем, правда ли это. Тебе нет нужды скрывать свой уровень, поговори со мной… расскажи почему ты вдруг решил, что Кума-сан — мешает тебя жить? И почему не поговорил с ним, он же вроде неплохо к тебе относился, да, конфликт поколений, это я понимаю. Но убивать сразу зачем? Ты умеешь собой владеть, ты умен и никогда бы не решился на такой поступок просто так, из пустой обиды. Мне нужен мотив, Кента-кун. Дай мне мотив. Не скупись.

— Не понимаю, о чем вы, Макото-сан — отвечаю я. Я спокоен. Еще раз — знаем, плавали. Везде плавали, Макото-сан и если вы думаете, что сможете меня тут заставить признаться — то вам надо подумать еще раз.

— Как говорят классики — спокойствие — мыльный пузырь, но деланное спокойствие это corpus delicti. — усмехается она: — да, мы с тобой читаем одни и те же книги.

— Как приятно — наклоняю голову в ответ. Следователь Макото — просто невероятно хороша. По моему первому опросу она сразу же сложила два и два, даже книгу нашла… не удивлюсь ни тому, что она прочитала ее за ночь, ни тому, что она всегда ее наизусть знала. Черт, возьми, невероятный уровень, неудивительно, что она на своем месте. Японцы вообще люди методичные, требовательные, и чтобы у них тут на таких должностях идиоты сидели…

— Мне кажется я в вас только что влюбился, Макото-сан — говорю я: — вы невероятны.

— Спасибо. Мне говорили об этом — наклоняет голову она: — но ты и сам невероятен. Приятно поговорить с умным человеком. У меня нет прямых доказательств, но ты не сможешь удержаться в своем амплуа «обычного школьника, живущего обычной жизнью»… потому что тебе маловат этот костюмчик.

— Вы напрямую говорите мне что прямых доказательств у вас нет. Необычно.

— А чего скрывать? — пожимает она плечами: — ты же умный. Сопоставить факты нетрудно. Были бы у меня прямые доказательства, ты бы уже на тюремной койке валялся. Но я умею ждать, Кента-кун. И я тоже умная. Давай подождем. А пока… я пойду и сделаю ДНК тест. И как только я его сделаю — у меня будет мотив.

— Приятно было пообщаться с вами, Макото-сан — встаю я со стула: — спасибо, что уделили мне свое время.

— Всегда пожалуйста, Кента-кун. Звони мне в любое время. Я буду ждать твоего звонка — она кладет на стол визитную карточку с номером телефона: — вдруг да тебе захочется поговорить по душам. Мне и правда было очень приятно.

— До свидания. — я кланяюсь и выхожу в дверь, думая о том, что сейчас у меня будет встреча с отцом Натсуми и может быть надо было остаться в комнате и настоять, чтобы меня в тюрьму увезли?