Новая Тьма

Глава 15. Девочки вроде тебя

Моя мама не пришла на рынок на следующей неделе.

Я больше никогда ее не видела.

Без сомнения, ее болезнь осложнилась, не позволив ей прийти. Я представила, как она медленно умирает, все еще способная говорить. Я очень хотела с ней поговорить и узнать больше о том, что должно со мной произойти. Теперь я точно знала, что она моя настоящая мать и вся моя злоба, от того, что она меня бросила, ушла. Я осознала, почему она так поступила. Я хотела увидеть ее всего лишь еще один раз, перед тем, как мы навсегда расстанемся.

Это положило начало моим путешествиям. Я искала ее в близлежащих деревнях, начиная с Длинного Хребта. Затем, я решила попытать счастье в городах и добралась до Пристауна на юге и Кастера на севере. Иногда я пропадала днями, а каждый раз, когда возвращалась, получала новую трепку.

В результате, мне пришлось принять, что я никогда больше не увижу свою мать снова, но я все же продолжала путешествовать. Даже зимой, лучше было находиться в холоде на улице, чем в ненавистном доме, вместе с жестоким отчимом и мачехой, боящейся своего мужа.

Я не совсем понимала, зачем он это делает. Каждый раз, когда я проводила много времени вне дома, он жестоко наказывал меня в отместку. Он бил меня потому, что я ему не подчинялась, и он не мог меня контролировать? Если так, то порка только усугубляла положение. Он не понимал что творит, он был как глупое животное, не задумывающееся о том, что делает. Это пугало меня, но не меняло моего поведения. И я никогда не плакала.

Затем, накануне моего тринадцатого дня рождения, все поменялось. Я внезапно проснулась посреди ночи и впервые увидела призрака. Было полнолуние, и луч желтого света освещал низ моей кровати. Упитанная, пожилая женщина сидела на моих ногах. Она казалась такой тяжелой, что я подумала, кровать могла сломаться в любую секунду. Она посмотрела на меня, открыла рот и издала смешок. У нее не было зубов, только слюнявый рот и она была слепа на один глаз — он был весь молочно-белый.

Когда я, шокированная, закричала в страхе, вес пропал с моих ног. Призрак уплыл наверх сквозь потолок, капая слюной из открытого рта.

Мой громкий крик разбудил отца и он снова меня выпорол.

Это был последний раз, когда он бил меня.

Прежде чем неделя закончилась, другой дар проявил себя — первый из тех, о которых говорила моя настоящая мама — сопереживание. Я никогда не забуду момента, когда он открылся мне.

Я прогуливалась по центру деревни, когда увидела юношу, сгорбившегося на скамейке напротив лавки зеленщика. Он смотрел на дверь лавки. Его лицо не выражало никаких эмоций, но я остановилась, внезапно почувствовав тревогу и печаль, переполняющую его. Он делал усилие над собой, чтобы не заплакать.

То что исходило от него, было невероятно сильным, у меня встал ком в горле на мои собственные глаза навернулись слезы. Это было больше чем просто чувство: я знала, о чем он думает. Он вспоминал, как он, когда был маленьким, ждал на этой скамейке свою маму, когда она выйдет из лавки. Она выходила и улыбалась ему, откладывала свою сумку с покупками и широко раскрывала объятия. Он бросался прямо в них.

Но теперь он совсем вырос, его мама умерла прошлой зимой. Он пытался сосредоточиться, чтобы снова испытать тот счастливый момент, пытаясь воссоздать прошлое.

Я практически могла читать его мысли — и мне было больно разделять их, я пошла быстрее.

Это был не тот дар, о котором я бы хотела рассказывать другим людям. Никому бы не понравилось, что кто-то копается в его голове.

Когда этот дар открылся мне, я смогла понимать мысли моего отца и матери. Они были счастливы, когда были молодоженами, а также, пока растили собственных детей. Но когда две сестры вышли замуж и ушли образовывать собственные семьи, больше ничего не связывало их: любви не было, было лишь отчаяние и пустота. Когда они нашли и удочерили меня, им стало немного легче, но ненадолго.

Теперь, наконец, я поняла, почему отец бил меня. Я чувствовала его боль. Его избивал его собственный отец, он был запуган этим и зол на себя за то, что никогда не сможет стать настоящим мужчиной. Он мечтал обзавестись землей, но работал на фермеров, которые мало ему платили. Он горевал, о том, что никогда не сможет осуществить свою мечту.

Он жалел себя. Он был самовлюбленной свиньей, которая упивалась жалостью к самому себе и делала больно другим, чтобы облегчить свою боль. Но я видела, что в душе, он был трусом. Он никогда не ударил бы мужчину. Я была самой легкой жертвой, как и моя слабохарактерная мать, которую он тоже время от времени избивал. Иногда я слышала повышенные тона из их спальни, а на следующее утро, она рыдала, готовя завтрак, склонив голову так, чтобы не было видно синяков.

Затем, я обнаружила третий дар.

Я думаю, что получила его несколько раньше, чем обнаружила. Годами я замечала, по пути на рынок, когда я улыбалась людям, казавшимся подавленными, они приободрялись. Спустя несколько часов, когда я возвращалась домой, они выглядели куда счастливее.

После встречи с настоящей матерью, я задумалась. Возможно ли было, что я оказываю на них какой-то эффект?

После этого, я убедилась в этом. На рынке был лавочник, который всегда выглядел печальным, я хотела поднять ему настроение, особенно когда узнала, в чем была его причина.

Его жена внезапно умерла в прошлом году, а все дети покинули дом. У него не осталось ничего, что могло бы украсить его жизнь и дать какую-то надежду. Раньше он был хорошим садовником, выращивая овощи и цветы, чтобы порадовать жену. Теплыми летними вечерами, они сидели вместе в саду и смотрели на закат. Это было одним из величайших удовольствий для них.

Я захотела посеять семена счастья в его жизнь.

Спустя несколько дней, он снова начал сажать. К концу лета его сад благоухал, а осенью, он продавал свои овощи на рынке. Он улыбался всем и каждому.

То, как преобразился лавочник, навело меня на мысль. Вместо того, чтобы отвечать злом на зло, я постаралась помочь своему отчиму. Я попыталась изменить его изнутри. Возможно, тогда бы его отношение ко мне поменялось… или он хотя бы оставил меня в покое.

Несколько недель спустя, в сумерки, он стоял у стенки на краю сада.

— Какой хороший вечер, папа — сказала я приятным голосом.

— Что в нем хорошего? — злобно проворчал он.

Я пробралась в его голову, пытаясь улучшить его настроение. И у меня получилось, я смогла воплотить свой замысел.

— Это довольно большой сад, — сказала я. — Ты мог бы выращивать овощи, а мама могла бы продавать их на рынке.

Он пренебрежительно покачал головой.

— Здесь недостаточно земли, чтобы получить из этого выгоду.

— Так почему бы тебе не взять один из тех участков, что предлагает деревенский совет? — настаивала я. — Аренда недорогая. Через несколько лет, вы сможете вырастить и продать достаточно, чтобы обзавестись собственным участком.

Фермер внезапно умер и оставил деревенскому совету большой участок земли. Совет решил сдавать его и сделать его доступным для жителей деревни, по разумной цене.

— Это лишь звезда в небе, — буркнул он. — Думаешь, у меня останутся силы на это, после того, как отпашу как вол на других целый день?

— Мама могла бы помочь тебе, я бы тоже могла немного помочь. Бывают времена, когда дела идут своим чередом, и работы на ферме нет. Это могло бы дать тебе шанс обзавестись собственным участком земли, не так ли?

Он снова забурчал, и зашел в дом, не сказав ни слова. Но я почувствовала изменения в нем. Мое предложение заставило его задуматься. Уже через неделю он арендовал участок.

Как и обещала, я время от времени оказывала помощь. Когда у него появился свой участок, он стал намного счастливее. Он все еще был ворчливым старым чертом, но теперь у него появилась какая-то цель. У него была мечта. У него была надежда.

Это то, что так нужно большинству людей.

Он никогда не бил меня больше.

По мере развития моих способностей, я задумалась, как еще я смогла бы их применить. Смогу ли я как-нибудь зарабатывать себе на жизнь с их помощью?

Кроме того, я жаждала свободы, Я хотела найти свой жизненный путь, а не просто выйти замуж, как того желали мои родители.

Но я боялась, что если я начну применять свои силы на людях, меня сочтут ведьмой. Ведьм ловили в Кастере. Что еще хуже, иногда Графство посещали инквизиторы, которые пытали ведьм, которых выявляли. Их бросали в пруд: если женщина тонула, ее признавали невиновной, если выплывала, то ее сжигали как ведьму на столбе. В любом случае они погибали. Было слишком опасно торговать своими способностями.

Тогда, однажды утром, спустя около восемнадцати месяцев после того, как я встретила свою настоящую маму, я осознала то, что могло послужить решением моей проблемы.

Я путешествовала по всему Графству. Иногда я уходила из дома на неделю в то время. Намного южнее Пристауна, я осматривала небольшой городок, под названием Сэлфорд, когда увидела крупного мужчину, тянущего худощавую женщину через рынок за волосы. Она отбивалась и кричала, и на это было страшно смотреть, но ни один человек на людном рынке не вмешался.

Я спросила у одного из лавочников, почему он делал это.

— Она ведьма, — ответил он, нахмурившись, потирая яблоко грязным фартуком. — Это ведьмак Джонсон. У него в ямах сидят как уже пятнадцать ведьм. У него большой сад, но скоро у него закончится место. Он делает хорошую работу, оберегая нас от слуг зла.

Я слышала о ведьмаках и раньше, но Джонсон был первым, которого я увидела. Я знала, что эти люди сражаются с тьмой и имеют дело с домовыми, ведьмами и призраками, оберегая деревни и фермы. Мой «всезнающий» отчим, считал, что все они шарлатаны, он не верил в существ из тьмы. Я верила. К тому моменту, я уже видела трех призраков и часто видела невидимые вещи в тихих темных местах.

Было ужасно увидеть Джонсона за работой, но однако, это поразило меня и семя идеи начало прорастать в моем сознании. Я блуждала по окрестностям Сэлфорда несколько дней, пытаясь узнать, где он живет. Я узнала, что у него большой дом на окраине города и осмотрела его на расстоянии. Он был построен из ужасного коричневого камня, вокруг сада было ржавое ограждение и густая боярышниковая изгородь, такая, что внутри не было ничего видно. Но был слышен шум, стоны и, изредка, крики.

Тогда я допустила ошибку. Большую ошибку.

Ведьмак Джонсон заметил, что я слежу за ним.

Он побежал ко мне, между деревьев, рыча как бык, схватил меня за плечи и повернул к себе лицом.

— Что тебе нужно, девочка? — потребовал он гулким голосом. — Ты следила за мной, не так ли? Не пытайся это отрицать. Я видел, что ты наблюдала за мной!

Я перепугалась. Он выглядел суровым и жестоким, и я не уверена, что он умел улыбаться. Что было еще хуже, у него были огромные уши с пучками бурых волос торчащими из них. Некоторые люди вздрагивают при виде пауков. А я при виде волосатых ушей. Они отвратительны.

— Мне просто было любопытно, — сказала я, дрожа от страха.

— Любопытно? Любопытно! Ты что, не знаешь, до чего доводит любопытство? Оно сгубило кошку. Итак, маленький котенок, я даю тебе две минуты, чтобы объясниться. А если не сможешь — окажешься в яме. Я думаю, что ты ведьма или кто-то из родственников тех, кого я держу в своем саду. Думаешь, как помочь ей сбежать, так? Так или нет? Выкладывай!

Я уже пыталась проникнуть в его разум, пытаясь улучшить его настроение. Не все были восприимчивы к моим дарам, и на него было труднее повлиять, чем на большинство других, но внезапно, я почувствовала, как его гнев спадает.

— Я хочу стать ведьмаком, — выпалила я, высказав то, что вертелось в моей голове в последние дни. — Я хочу, чтобы вы обучали меня!

Мои слова вызвали у него раскат хохота.

— Ты всего лишь глупая и зеленая девчонка, — прорычал он. — Ты должна быть седьмым сыном седьмого сына, чтобы стать учеником ведьмака. Убирайся. Иди к мамочке. Узнай как стать швеей, а лучше хорошей, верной женой — это то, о чем должны задумываться девочки вроде тебя. Убирайся, я сказал, пока я не передумал насчет ямы.

Я убежала насколько смогла и направилась в Гримсарк, разгневанная словами ведьмака Джонсона. Некоторые люди были такими свиньями! Но мысль о том, чтобы стать учеником ведьмака закрепилась в моей голове. Я стала больше думать над этим.

Это была бы идеальная работа для меня. Я могу видеть умерших и несомненно, если попрактиковалась бы — смогла бы с ними разговаривать. Я была уверена, что мои дары, даны мне для того, чтобы стать ведьмаком, особенно, когда я узнала основное требование для тех, кто может стать учеником ведьмака, надо было быть седьмым сыном седьмого сына.

Моя мечта внезапно показалась осуществимой. Я тоже была седьмой от седьмой. Несомненно, ведьмаки обладали способности схожими с моими. Я уже знала, что они могли разговаривать с мертвыми. Мальчик или девочка, какая разница? Я знала, что, будучи девочкой, мне будет сложно найти ведьмака, который меня бы принял на обучение. Но я никогда не сдавалась так просто, меня не устраивало, что люди устанавливали правила и считали, что они непреложны. Все может поменяться, не так ли? Я могу все изменить! Я получу работу, которая дарует мне настоящую свободу, я смогу найти свой путь в жизни, не рассчитывая на замужество.

Вскоре после того, как я столкнулась с Ведьмаком Джонсоном, в полнолунную ночь, я обнаружила в себе новую способность — мой четвертый дар. Я могла сделаться практически невидимой. Успех здесь зависел от обстоятельств. Было намного проще сделать это при слабом освещении, когда я не отбрасывала заметной тени. Я так же должна была стоять очень тихо, некоторые люди имели более зоркие глаза, чем другие.

Да, стать учеником ведьмака, было по мне. Джонсон был не прав насчет меня, но это не означало, что все ведьмаки такие. К счастью, я нашла лучшего ведьмака во всем Графстве, он жил в Чипендене, всего в восьми милях от места от моего дома.

Его звали Джон Грегори.

Я добралась до Чипендена и поспрашивала там. Его учитель, что работал здесь раньше, звался Генри Хоррокс, и с тех пор, как он умер, Джон Грегори занимал этот пост более шестидесяти лет. У него был огромный опыт. Он будет хорошим учителем, идеальным для моего обучения.

Затем, к моему разочарованию, я наткнулась на другое препятствие.

У него уже был ученик — мальчик по имени Том Уорд.

На время, моя мечта рухнула. Я далеко путешествовала, в поисках хорошего учителя, но поняла, что ведьмаков было очень мало. Я слышала, что один из них работал на севере Кастера, его звали Джадд Бринсколл и я разговаривала с ним пару раз, но он был не многим лучше ведьмака Джонсон, в конечном счете, он устал от моей назойливости и натравил на меня своих злобных собак.

Я почти сдалась, как вдруг, несколько месяцев спустя, я узнала, что Джон Грегори был убит ведьмами. Так говорили в деревнях. Ведьмы в больших количествах прибывали в Графство, пугая народ, нападая на него и грабя. В результате, состоялась серьезная битва к востоку от Кастера, которая положила конец вторжению, но Джон Грегори погиб. Однако, они говорили, что семнадцатилетний ученик Том Уорд теперь стал ведьмаком Чипендена.

Я слышала, как люди говорили о нем. Некоторые считали, что он был еще зелен — слишком молод для этой работы. Другие отзывались о нем хорошо. Они говорили, что он был вежлив, трудолюбив и смел. В Чипендене говорили, что еще в тринадцать лет, он спас ребенка из лап опасной ведьмы.

Несмотря на его способности, это звучало не очень достоверно. Определенно, он не был более чем учеником сам, и был слишком молод, чтобы обучать кого-либо… Но я все же отправилась в Чипенден, чтобы взглянуть на него.

Он понравился мне с первого взгляда.

Он был юн, но красив, если не считать неприятного шрама на щеке. Он выглядел неплохо, но дар сопереживания, подсказал мне, что он страдал. Он горевал из-за смерти мастера, но я чувствовала и ярость. Он очень любил девушку, которая в конечном счете предала его.

Перед тем как предстать перед ним, я узнала о нем все, что смогла. Я изумилась, узнав, что у нас день рождения в один день — третьего августа. Это означало, что он был ровно на два года старше меня. На этот раз я была осмотрительнее, чем когда наблюдала за ведьмаком Джонсоном. Я использовала дар невидимости.

В результате, он согласился обучать меня.

То, о чем я мечтала, наконец, случилось.

Наконец-то, я ученик ведьмака!