Новая Тьма

Глава 28. Предчувствие смерти

Бесполезно было с ней спорить, поэтому я продолжил наблюдать, как Грималкин бросила вызов воину принца от моего имени. Когда она сказала это, мужчина сердито уставился на меня; я видел вздымающиеся на его шее вены. Он, вероятно, чувствовал себя оскорбленным, потому что ему бросил вызов такой юный мальчишка.

Мейхер с солдатами сопроводили нас обратно в наш лагерь, они все еще казались не очень дружелюбными. Когда стюард ушел, двое солдат осталось стоять недалеко от нас.

— Чего они хотят? — спросил я Грималкин. — Мы теперь под стражей?

Она покачала головой.

— Нет. Они здесь для того, чтобы защищать нас и охранять наш лагерь.

Пока я думал над тем, что произошло, мой гнев на Грималкин стал боле явным. Теперь я должен сразиться с одним противником, чтобы выиграть для себя еще один поединок с более опасным противником. Я не понимал, как смогу победить.

Я сел напротив огня и уставился на тлеющие угольки костра.

— Что случилось? — спросила Дженни, грея руки.

Я пожал плечами, но не ответил.

— Я знаю, что ты чем-то опечален, — настаивала она. — Почему бы не поговорить об этом? Не держи это в себе, и тебе станет лучше!

— Дело в том, что теперь мои шансы умереть увеличились вдвое, — сказал я. — Прежде чем я буду сражаться с Кобалос, я должен сразиться с воином принца.

— Это случится через три дня, но тебе не придется сражаться с воином. Это я гарантирую, — сказала Грималкин, присев рядом со мной скрестив ноги.

— Как ты можешь быть в этом уверена? Ты предвидела это? — спросил я.

Она не дала мне прямого ответа.

— Все будет хорошо. Сосредоточься на Шайкса — с ним, и только с ним тебе предстоит сразиться. Все сработает. Этот принц Станислав самый влиятельный среди всех собравшихся здесь. Мы завоюем его уважение; и мы будем его контролировать, а остальные пойдут за ним.

Грималкин оказалась права. Через день пришли известия о том, что воин принца получил ранения во время тренировок и не сможет сражаться еще как минимум месяц. Я должен был занять его место в сражении в Кауспетндом; я уже две недели готовился к этому.

— Ты предвидела что он получит ранение? — спросил я, когда мы шли к реке, чтобы посмотреть на бой между Шайкса и его следующим соперником. Сейчас наш лагерь охраняли люди принца, и Дженни смогла пойти вместе с нами.

Грималкин кивнула.

— Да, но я бы не сказала, что я предвидела это, — сказала она с улыбкой.

Сражение длилось недолго. Человеческий боец был молодым и напуганным, и все закончилось меньше чем за минуту. Я заметил, что Дженни закрыла глаза когда он упал на колени, крича от боли, пытаясь удержать свои кишки, которые вываливались из его живота.

Через секунду наступила тишина. Шайкса взмахнул саблей и одним ударом положил конец крикам, отрубив ему голову.

Желудок взбунтовался. Убийца Шайкса слишком умел. Какие шансы у меня против такого воина?

Дженни побледнела от того, что увидела.

— Это было ужасно, — сказала она, ее голос дрожал. — Прежде чем он погиб, он был так напуган.

Я положил руку ей на плечо. Это ужасно, чувствовать его эмоции. Но я гордился ею. Она уже сталкивалась с подобным. В Графстве, она посмотрела в глаза неупокоенной душе солдата, она почувствовала, что чувствует он, но не убежала. Не убежала она и в этот раз.

Грималкин казалось вообще не заботила сцена смерти. Толпа снова была обречена смотреть на очередной триумф Кауспетнда. С каждой своей победой он показывал превосходство Кобалос над людьми. Люди не могли победить его.

— Что ж, чему мы научились сегодня? — спросила Грималкин, когда мы шли обратно к лагерю, по промерзшей земле.

Я задумался над тем, что только что видел.

— Он сражается двумя клинками, но более искусно управляет левой рукой. Я должен атаковать его с правой стороны.

— Нет, — сказала Грималкин. — Атакуй его сначала пятнадцать минут с его сильной стороны. Так он будет думать, что ты не заметил его слабость. Он без сомнения тренируется, чтобы избежать этой слабости во время боя. Но ты должен заставить поверить его, что атакуешь вслепую, а затем переключись на правую сторону и добивай его. Так ты можешь досрочно победить.

— Ждать пятнадцать минут? — воскликнула Дженни в ужасе. — Я сомневаюсь, что какой либо его противник продержался больше пяти минут.

Грималкин сердито посмотрела на нее.

— Твой учитель должен победить. Это будет длинный бой, — сказала она, снова повернувшись ко мне. — Если дела будут идти плохо, на бой может уйти целый час. Завтра я начну твое обучение. Вскоре ты будешь чувствовать себя увереннее. Слушай внимательно, сейчас я буду говорить чистую правду. Ты уже отлично владеешь мечом. Я думаю, у тебя есть огромный потенциал — ты можешь бесподобно им управлять. Для этого тебе потребуются две вещи: практика и уверенность в себе.

Я и раньше успешно сражался и раньше, но я чувствовал что бой с Кауспетндом будет самым тяжелым за всю мою жизнь. Грималкин пыталась укрепить мою уверенность. Вот почему она выглядела такой злой, когда Дженни перебила ее.

Ведьма-убийца была так же хорошо на деле, как и на словах. Каждое утром мы шли по тьме среди деревьев и сражались в течении нескольких часов. Грималкин уже обучала меня — у меня остались шрамы в доказательство — но сейчас она атаковала еще яростнее, я боялся за свою жизнь. Дженни со страхом на глазах наблюдала за нами со стороны.

В первый день обучения, пока я отдыхал между атаками, пытаясь восстановить дыхание, Грималкин взглянула на Дженни.

— Однажды тебе придется сражаться за свою жизнь, девочка. Ты умеешь обращаться с оружием?

Дженни покачала головой.

Грималкин достала из ножен маленький нож.

— Лови! — крикнула она, легонько бросив его в сторону Дженни.

Я смотрел, как он вращается в воздухе и летит в ее сторону. Дженни выставила руку и схватила его, словно это была самая естественная вещь в мире.

Грималкин улыбнулась.

— Хорошая реакция, дитя. Тебя я тоже буду обучать.

— Но не ожидай, что я буду сражаться с Шайкса! — возразила Дженни.

Во время моих отдыхов, ведьма-убийца начала ее обучение. Она медленно обучала ее, показывала как правильно ставить ноги, как правильно держать равновесие, необходимое в бою. Она так же обучала ее как правильно метать ножи.

Это давало мне короткую передышку, но вскоре приходила моя очередь сражаться.

Когда мы сражались, ведьма-убийца использовала две сабли, которые попросила у меня в Чипендене. Она запланировала это еще тогда? Он все время планировала что мне приедтся сражаться с Кауспетндом? Было очень похоже на то.

Теперь она использовала две сабли, такие же как и у Шайкса, изображая его слабые и сильные стороны; таким образом, я смогу лучше подготовиться к тому, с чем мне предстоит столкнуться лицом к лицу.

Она также научила меня тому, что называла танцем смерти — кружение, последовательные вращения, которые затрудняли противнику защиту от этих ударов.

Каждый раз Кобалос сражался с новым человеческим воином, и каждый раз мы наблюдали за боем. Грималкин обучала меня после каждого боя, рассказывала о новых деталях. Я тоже пытался обнаружить в нем какие-то слабости, но у меня получалось это хуже. Шайкса был безупречным воином, и сражения длились не больше минуты или двух. Преимущество всегда было на одной стороне, но кое-что изменилось.

Дождя уже давно не было, зима приближалась. Исток реки сейчас был заморожен. Какой бы ни была причина, уровень воды в реке сейчас был значительно ниже, чем в день когда мы прибыли сюда. Поединки проводились в бурлящей воде; сейчас противники в основном двигались по сухим камнях, под их ногами хрустел гравий.

Я каждый день находил время, чтобы продолжить обучать своего ученика нашему ремеслу. Это помогало мне держать свои нервы в узде. Мы соскучились по Графству; этот тоскливый лагерь на берегу реки очень отличался от нашей обыденной жизни в Чипендене — для Дженни ученичество стало немного другим.

— Я хочу, чтобы мы отправились домой, — сказала она. Она выражала такое желание по крайней мере три раза в день.

— Чего тебе больше всего не хватает? — спросил я, мне стало интересно, смогу ли я чем-то разбавить ее тоску по Чипендену.

— Деревьев — ясеней, дубов, платанов. Здесь одни хвойные деревья, они все одинаковые. Я скучаю по людям, по тем, разговоры которых понимаю. Мне действительно нужно приложить усилия, чтобы выучить их язык.

— Грималкин обещала, что мы вернемся до наступления зимы, прежде чем путешествие не станет невозможным. Она сдержит свое слово, — ответил я.

— Многое может случиться до того момента, — печально сказала она. — Ты должен победить эту тварь. Ты сможешь это? Не пытайся уверить меня в том, что не боишься; я чувствую твой страх и сомнения.

— Конечно, я боюсь, — сказал я, чувствую раздражения. Она использовала свой дар, чтобы узнать о моих эмоциях. — Но храбрость — поможет преодолеть страхи. Главное, взять над ними верх.

— Но ты действительно думаешь, что сможешь победить? Некоторые из тех, кто уже погиб в бою, без сомнения посвятили обучению сражения свои жизни, и тем ни менее они пали. Несколько уроков от ведьмы вряд ли смогут помочь тебе победить. Ты ведьмак — твое оружие, это посох.

— Я победил существо в дереве этим, — я указал на меч.

— Тот зверь был молод, и он был магом — так ведь говорила Грималкин? Этот соперник отличается от него. Он убийца, натренированный убийца, он идеально управляет выбранным для себя оружием. Хайзда маг полагался на свою магию, а не оружие. Звездный меч защитил тебя от его магии, и ты победил. Но сейчас все иначе. Я не понимаю, как ты сможешь победить в этот раз.

— Ты будешь удивлена, — сказал я. — Грималкин уже обучала меня раньше. Не только она так хорошо владеет оружием, к тому же, она помогает мне и в другом. Она изучает стиль боя Шайкса, и высматривает его слабые места, тренируя меня таким способом, чтобы я был готов к бою как нельзя лучше.

Но мои слова звучали пустыми даже в моей голове. Как-то слова Дженни заглушили уверенность Грималкин для меня. Я чувствовал себя беспокойно.

— Даже если каким-то образом ты победишь, — продолжила Дженни, — мы отправимся с армией вглубь территории этих кровожадных зверей. Их там тысячи, и больше. Мне трудно поверить в то, что мы вернемся живыми. Ото дня ко дню становится все холоднее; даже если каким-то образом мы избежим резни, нам придется провести долгие месяцы в этой негостеприимной северной земле.

— Ого, да ты вечный пессимист! — я попытался пошутить. — Как меня угораздило взять к себе в ученики такую угрюмую девочку?

— Прости за такие взгляды, но я просто очень хочу домой.

— Как и я, — я похлопал ее по плечу. — Поверь мне, пожалуйста — все будет хорошо. Нам нужна информация, которую хочет получить Грималкин; она хочет побольше узнать о технике боя Кобалос и о их темной магии. Чем больше мы узнаем о них, тем проще нам будет с ними сражаться. Если у нас не получится, Кобалос прорвутся к морю; они переплывут его, и через несколько лет Графство будет разрушено, а женщины будут рабынями. Мы должны сделать это сейчас, пока не поздно.

Я был полон решимости пройти через это, и пытался верить в себя, как и советовала мне Грималкин… но с каждым днем, я чувствовал нечто новое: какой-то страх, который не испытывал раньше.

Я и раньше испытывал страх, когда сражался с тьмой. Мне было ужасно страшно, когда я столкнулся с Древним Богом Голгофом под Караваем, возле Англазарка. Он мог забрать не только мою жизнь, но и душу. Еще был Сиской, румынский бог вампиров: мне предстояла страшная смерть в его руках. Было еще много моментов ужаса; как во время битвы на холме Уорда-Защитника, я боялся, потому что мог умереть там.

Но этот страх был каким-то другим… он как-то пробрался внутрь меня. У меня было сильное чувство, что я не переживу поединок с Кауспетндом. Я всегда смотрел вперед, в будущее. В детстве я всегда мечтал стать ведьмаком, и защищать свою территорию от тьмы. Теперь, мне казалось, что впереди нет будущего. Я не видел ничего впереди, кроме приближающегося боя.

Сейчас ночь перед моим сражением с воином Шайкса. Я не могу уснуть. Поэтому я пишу в своей тетради, пытаясь описать свои мысли и чувства. Ледяные пальцы страха вцепились в мое горло, сжимают мое сердце. Я попытался остаться перед Дженни сильным, но я знаю, она увидела правду.

В моем воображении я снова и снова пересмотрел каждую смерть, которую видел у реки. Я вижу падающие головы; я вижу кровь, которая течет вслед за течением.

Завтра меня ждет такая же судьба?