Новые приключения Самоходика

Глава пятнадцатая

Почему проиграл Франек или разговор о тесном наряде. Сотрудник музея. Почему я уронил нож. Роман ставит свои условия. Где таинственная карта? Горе хвастуну! Я сбрасываю маску. Вдогонку. Что случилось с таинственной картой?

— Узнаешь меня? — Спросил я Черного Франека. Я специально перешел на «ты», чтобы он почувствовал, что я считаю его сопляком.

Он молча кивнул головой. Офицер вышел, оставив меня один на один с парнем.

— Я несколько раз приглашал тебя на разговор. Но ты каждый раз видел в этом какой-то подвох. Вот когда мы можем свободно поговорить.

— Чего вы хотите от меня? — Буркнул он неприветливо.

Я удивился:

— Ты все еще считаешь себя великим ловкачом? Тебя ничему не научили произошедшие события? Тебе не приходит в голову, что ты проиграл? Подумай, пожалуйста. Верховодил в ватаге и лишился своего влияния. Тебе симпатизировала Бронка и ты потерял ее симпатию, ты даже повел себя как негодяй, потому что злоупотребил ее доверием. Начал войну с Капитаном Немо и проиграл. Даже со мной тебе не повезло, не говоря уже о том, что у тебя выскользнула из рук рыболовная карта. И вот ты под арестом в милиции, а Роман уже на свободе.

— Сбежал? — Оживился Франек.

— Вацек Краватик и Бородач подписали заявление, что берут его на свое содержание и милиция освободила Романа из-под ареста.

— Вот пройдоха! — Вырвалось у него.

— Ты сам себя считаешь очень умным. Так не скажешь мне, почему ты тогда все время проигрываешь?

Он пренебрежительно махнул рукой.

— Мне не везет.

— Нет, друг. Просто ты вырос из своей одежды: когда сделаешь резкое движение, она трещит по швам. Почему ты теперь не атаман?

— Роман интриговал против меня.

— Нет, голубчик. Чтобы верховодить ватагой хулиганов, надо самому быть хулиганом. А тебе, — не знаю почему, — это перестало нравиться. Ты хотел быть во главе ватаги, но чтобы ватага не воровала и не хулиганила. Просто на тебе не твой наряд. Пора его, друг, сменить на что-нибудь другое.

— Куда вы клоните?

— Вацек Краватик и Бородач обязались взять под опеку Романа. Я могу сделать это для тебя. Подпишу обязательства, что беру тебя на летний период, ну, скажем, своим адъютантом. Я должен в этих краях выполнить определенную задачу и нуждаюсь в помощниках. Предполагается несколько интересных приключений.

— Вы из… милиции?

— Нет, парень. Из музея.

Видно было как он с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться.

— Ну, конечно, — насмешливо вздохнул он. — Я должен был догадаться по вашему музейному автомобилю. А может, — оживился он, — вы археолог? Я слышал от ребят, что некоторые из них работали у археологов на раскопках. Может, вам нужны рабочие?

— Я не археолог, а искусствовед.

Он снова разочаровался.

— Ну, как? Подписать обязательство?

— Как хотите, — сказал он снисходительно. — Лучше быть вашим адъютантом, чем сидеть за решеткой или вернуться в Варшаву.

— Но помни — делать только то, на что будет мое разрешение.

Он еще раз пожал плечами.

— Знаю. Я буду покорный как ягненок. Только скуки боюсь. И наставлений.

Я пропустил мимо ушей его шпильки и вышел в коридор, чтобы найти офицера.

Офицер произнес перед Франеком довольно длинную речь, из которой следовало, что хотя парень через минуту будет на свободе, но следствие против него будет вестись дальше, потому что есть подозрение, что он причастен к краже овцы, а также газовой лампы и баллона.

— От всей души советую тебе, — закончил милиционер, — чтобы ты отныне вел себя безупречно. Будет лучше, если честно будешь работать. Твое дальнейшее поведение будет иметь большое значение на ход следствия против тебя.

Через пять минут мы с Франеком шли к самоходу. Парень вздрогнул, увидев Бронку. А она, — о чудо, — вместо радости, чего можно было ожидать, очень холодно поздоровалась с парнем. «Умная девушка, — подумал я. — Начала осознавать, что прежнее ее восхищение его поступками делало парня еще наглее».

— Я подписал обязательство, что отныне Франек не безобразничает, а помогает мне. Ты не возражаешь, чтобы он присоединился к нам? — Спросил я Бронку.

Она посмотрела на парня чуть ли не с презрением.

— Только бы он не злоупотребил вашим доверием как сделал это с моим.

Франек вспыхнул, словно ему дали пощечину. Однако ничего не сказал и сел на заднее сиденье, а девушка сидела рядом со мной.

— Пообедаем, — предложил я.

Подъехали в ресторан «Корморан», находящийся почти за городом вблизи кемпингового поселка. Ресторан стоит над озером, отделенный от воды золотистым пляжем с купальней и пристанью. В большие окна видно серый плес Озерища и белые треугольнички парусов.

Перед «Кормораном» стояло несколько автомашин. Франек не удержался и ласково погладил капот белого «Фиатика».

— Из Варшавы, — сказал он, взглянув на номер. — Хорошая тележка. Вот бы мне такую! А вы не могли бы себе такого купить?

— Мой лучше, — ответил я.

Франек воспринял это как шутку. Мы вошли в зал и заняли столик у двери. Он стоял у стены, которая через два метра круто заворачивала, открывая пространство главного зала с паркетным полом и эстрадой для оркестра.

Мы обедали молча. Между Бронкой и Франеком чувствовалась откровенная неприязнь, а я думал о своих делах. Вдруг у меня аж выпал из руки нож. От соседнего столика послышался голос Вацека Краватика:

— Больше я тебе пива не дам, сопляк. И что ты думаешь? Держишь нас за дураков? Мало, что мы вытащили тебя из тюрьмы, ты ставишь какие-то условия? Говори конкретно, где карта?

— Спокойно, спокойно, — услышал я мальчишеский писклявый голос.

Я прижал палец к губам, дав знак Бронке и Франеку молчать и не показывать нашего присутствия. Вероятно, Вацек и Бородач, уладив дело в комендатуре, приехали сюда пообедать.

Теперь взвизгнул Бородач:

— Вацек, держи меня, а то переломаю ему кости! Что он думает? Украл у нас сумку с картой и еще хорохорится?

Вацек, видимо, успокоил приятеля, потому что разговаривать стали тише. Но зная уже, кто сидел за выступом стены, мы улавливали целые отрывки разговора из тихого шума голосов, наполнявших ресторанный зал.

Говорил Роман:

— Если вы будете угрожать, то мы не договоримся. Я уже вчера изложил вам свои условия. Я ничего не знаю ни о какой сумке и карте. А если вам не нравится мое поведение, я могу вернуться в тюрьму. Что мне! Посижу пару дней, а там отправят домой в Варшаву. Ни милиция, ни вы не пришьете мне никакого преступления. А лицом к лицу скажу вам так… Я не знаю кто украл ту сумку с картой. Но, пожалуй, я бы ее нашел. Даже наверное, если бы взялся, то нашел бы. Вам она очень нужна, я бы вам это сделал, ну, конечно, не за спасибо. Ведь вы собирались дать Черному Франеку за карту пять тысяч.

— Мы хотим побить рекорд Польши, — буркнул Бородач.

— Ну и что? Мне это совершенно безразлично. Но условие не изменилось: дайте пять тысяч — и я вам скажу, где сумка с картой. Берите ее, а я дерну в Закопане. И все будет вполне по вашим обязательствам: я же буду жить на вашем иждивении, еще и неплохо поживу себе в Закопане на ваши деньги.

— Держи меня, я сейчас ему!.. — Снова взвизгнул Бородач.

Вацек и на этот раз успокоил его.

— Дадим три тысячи, — сказал он Роману. — Но сначала мы должны иметь карту.

— Вот! — Засмеялся парень. — Я вам карту, а вы — в меня под зад? Нет, я так не играю. Денежки давайте сейчас и я скажу, где искать сумку с картой.

— Ты возьмешь деньги, а мы карты не найдем?

— Денежки давайте сейчас. Я положу их в карман. И поеду с вами на Буковец где находится сумка с картой. Согласны?

Вацеку, кажется, уже надоели эти хлопоты с картой.

— Хорошо, — сказал он. — Вот деньги. Заправимся и едем.

Задвигались стулья. Я боялся, что Бородач и Вацек увидят нас, когда пойдут к лестнице, но они пошли ко второму выходу возле эстрады.

— Не симпатизирую тем типам, но должен сказать, что Роман настоящий негодяй, — сказал я. — Это, наверное, он украл у них сумку.

— Дрянь! — Буркнул Франек. — Украл сумку, а ничего не сказал. Но почему он только вчера связался с Краватиком?

— Не догадываешься? Он хотел сначала тебя унизить перед ватагой. Когда ему это удалось, он начал действовать.

Я расплатился с официанткой и мы вышли из ресторана.

Я хотел знать, куда поедет Вацек Краватик. Думал, что мне как-то удастся взглянуть на ту карту. В ушах до сих пор звучали слова: «Да карта вернет нам все сторицей».

От заправочной станции отъезжала большая цистерна. Когда наливают горючее в большие резервуары, запрещено выдавать бензин и поэтому его только начали отпускать.

У насоса стоял черно — белый «Вартбург». Вацек Краватик, Бородач и Роман вышли из машины и ждали пока рабочий станции вставить шланг в бак.

Я остановился рядом с «Вартбургом».

— О, Черный Франек! — Первый заметил нас Роман.

Бородач и Вацек Краватик подозрительно посмотрели на меня.

А Роман видя, что Франек пустил его слова мимо ушей, продолжал:

— Эй, Франек, ты что, собираешься в космонавты, ездишь на такой ракете? Тебя наверное, приняли подталкивать эту машину? А может, едете с Бронкой жениться?

Я подал Франеку знак, чтобы он молчал. Это подтолкнуло и Вацека Краватика.

— Милостивый государь, — обратился он ко мне с вежливой иронией, — вы решили ехать до Илавы на этом чудовище? А не боитесь, что оно разлетится по дороге?

Бородач бросил нехотя:

— Загадаю вам загадку. Сколько дней нужно ехать, чтобы добраться этой тачкой на Буковец?

— Три дня, — хихикнул Роман.

— Да, — с серьезным лицом согласился Бородач. — Три дня и три ночи, часто меняя лошадей.

Даже рабочий станции незаметно улыбнулся.

А Роман все пытался досадить Франеку:

— Ты хотел ту карту, Франек? Думал на ней заработать. Но наскочил на хитрого Романа. Ты знаешь где была карта? Теперь я могу тебе рассказать, потому что это уже не существенно. Она лежала у тебя под носом. В лисьей норе между корнями того сухого дерева на Буковце, где когда-то был наш лагерь. Это я и Лисья Шкурка украли ту сумку.

— Заткнись! — Рявкнул Бородач.

Испуганный парень замолчал. Вацек Краватик заплатил за бензин, они сели в машину и медленно двинулись со станции. Теперь я подъехал под шланг.

Франек сплюнул в сторону, проявляя таким образом свое презрение к Роману.

— Эх, если бы у вас был получше автомобиль, — сказал он, — мы бы их немного обогнали. Хорошо бы такую штуку им выкинуть: приезжают, а там сумки с картой нет. Еще можно было бы записку оставить им: «Привет, помидоры».

Я почувствовал у себя дрожь как всегда перед новым приключением. Я думал: «Не забирать у них той карты, хотя она и не их. Они украли ее у мужика, который сидит в тюрьме. Но я с ним не знаком и даже не знаю как ее ему вернуть… Но я имею право посмотреть на нее».

Сколько мы заправлялись? Максимум три минуты.

— Держитесь! — Крикнул я Бронке и Франеку.

С заправочной станции я вылетел как из пращи, на быстрых оборотах мотора. Шины визжали когда я выскочил из-за угла и помчался по шоссе.

— А он неплохо тянет, — заметил Франек.

Вацек Краватик и Бородач не ожидали погони. Я догнал их в двух километрах от Илавы.

И тогда началось. Краватик увидел мой самоход и стал добавлять газ. Восемьдесят, девяносто, потом сто километров в час. Наконец, он дошел до высшей точки — прижал газ до предела, мой спидометр показывал сто двадцать километров в час.

Вацек понял, что мы неспроста так гоним. А может и не было никакого подозрения, а просто спортивный пыл не давал ему пропустить вперед машину, которой надлежало ехать на Буковец «три дня и три ночи, часто меняя лошадей»?

Сто двадцать километров в час было все, чего он мог достичь на своей машине. Три цилиндра «Вартбурга» давали все, что только могли.

Краватик вжал педаль скорости в пол и карбюратор нагнетал столько бензина, сколько позволяла его конструкция.

А в моем самоходе? Двенадцать цилиндров, больших как горшки, не достигших еще и половины своей мощности, три двухканальных карбюратора нагнетали в них столько бензина, что педаль газа была едва прижата. Теперь я мог включить наибольшую скорость, то есть достичь более двухсот километров в час.

Вацека мотор уже завывал на больших оборотах, весь корпус машины трясся от огромной натуги. А мой самоход только начинал «входить в норму», это была его рабочая скорость, при которой он меньше всего расходовал бензина и меньше нагревался.

— Господи… что вы делаете? — Радостно вскрикнул Черный Франек, увидев как мы быстро догоняем Вацека, когда на счетчике стрелка спидометра достигла ста двадцати километров.

Бронка тихо сказала:

— А я такое говорила о вашей машине…

Во мне бушевала гордость. Извините мне эту слабость, но и я люблю иногда похвастаться. Разве не ради этого я спокойно терпел все насмешки над моим самоходом, чтобы пережить эту единственную прекрасную минуту: показать, на что способен мой невзрачный автомобиль?

— Наверное, ты разбираешься в марках автомашин, — спросил я Черного Франека. — Ты слышал о «Феррари -410»?

— Ну, конечно. Это один из самых скоростных туристско — спортивных автомобилей, которые делают в Италии на частные заказы.

Я кивнул.

— Вот, собственно, это и есть «Феррари -410».

От восторга парень только вздохнул.

Но я не мог как следует наслаждаться триумфом. Потому что ехал не автострадой, а узким асфальтированным шоссе. Даже при ста километрах в час водитель чувствует себя неуверенно так как может произойти несчастный случай. По узкому шоссе ходят куры, ездят телеги и мотоциклы, на шоссе выбегают дети, а нередко можно встретить и подвыпившего велосипедиста.

Я нажал на клаксон, давая знак Вацеку, чтобы он освободил мне дорогу.

Но его машина не отступила ни на метр. Может, Вацек Краватик еще не пришел в себя от удивления? Или никак не поймет, что чудовище, которое он высмеивал, не только догнало его, но и опережает?

Я снова нажал на клаксон, на этот раз дольше. А сигнал у меня был мощный — певучий и звонкий.

— Негодяй! — Буркнул Франек, видя как «Вартбург» подал на левую сторону дороги, чтобы его невозможно было обойти.

Я мчался, нажимая на клаксон, ревя как карета скорой помощи, которая едет на вызов. Но Вацек Краватик не давал дороги.

Видимо, он уже понял, что мы хотим опередить их, чтобы первыми добраться до Буковца и забрать из лисьей норы сумку с картой. Поэтому он препятствовал как мог. Я догадался, что когда наконец он таки даст нам проехать, то только на таком расстоянии от цели, что даже при большой скорости я уже немного выиграю во времени. Он прибудет на Буковец максимум через две или три минуты после меня. А это мало, чтобы я смог завладеть сумкой.

Мой клаксон играл громко как оркестр.

— Дает дорогу! — Радостно взвизгнул Франек.

Вацек давал дорогу, одновременно уменьшая скорость.

«Это какая-то ловушка», — подумал я. И увидел предупреждающий знак — крутой вираж.

Решится кто проехать крутой поворот со скоростью сто двадцать километров в час? Разве что самоубийца.

«Вартбург» замедлил скорость до девяноста, но и так центробежная сила занесла его вправо. Таким образом, в тот момент можно было проскочить слева и я понял, что должен это сделать. Нет, я не стал обгонять на повороте, но сделаю это, когда мы, — как говорят водители, — начнем выходить из виража. Потому что тогда мне снова будет виден отрезок шоссе впереди.

Я сбавил скорость до ста и вдруг на повороте прибавил газу. Ох, дураки те, кто так смеялся над моим самоходом, называя его «разкаряченною лягушкой». Если бы они видели его в этот момент! При такой огромной скорости именно благодаря «разкаряченности» он прекрасно держался на шоссе и центробежная сила не смогла оторвать его от асфальта.

Только все четыре шины неистово завизжали.

Минуту мы ехали с Вацеком рядом. А потом я еще нажал на педаль газа и рванул вперед. Сто двадцать, сто тридцать, сто пятьдесят километров в час. «Вартбург» остался позади, будто у него не было мотора, будто он был игрушечный автомобиль, который пихают вперед крутя педали.

Представляю, как у них было на душе, когда они увидели, что я удаляюсь от них.

Но я понимал, что если бы даже увеличил скорость до двухсот километров в час, то все равно буду иметь преимущество на каких-то несколько минут. Ибо осталось несколько километров асфальта. Дальше простиралась грунтовая дорога, по которой придется ехать не быстрее двадцати километров в час.

«Значит, надо пойти на хитрость», — подумал я.

И я вдруг снял ногу с педали газа.

— Зачем вы уменьшаете скорость? Что произошло? Что-то испортилось? — Испугался Черный Франек.

— Не бойся, приятель, — успокоил я его. — Это был только первый урок для тех господ. А теперь начнется второй.

Шоссе пролегало здесь через лес, позади осталось село Сапы, впереди была деревушка Уров. Моя привычка учить наизусть карты местностей, где я буду действовать и на этот раз выдержала экзамен. Мне не нужно было заглядывать в карту, чтобы вспомнить, где лесная дорога уклонится влево или вправо.

Я еще уменьшил скорость. В зеркальце снова увидел «Вартбург», Вацек Краватик тоже, наверное, увидел меня перед собой. Видимо, обрадовался, подумав, что у меня что-то с мотором или лопнула шина.

Я неожиданно свернул налево, на лесную дорогу и поехал совсем медленно, объезжая толстые корни, торчащие из земли. В зеркальце увидел «Вартбург» остановившийся на шоссе и люди в нем смотрят как я углубляюсь в лес.

Я знал, что встревожил их, съехав с асфальта. Представлял даже, как они рассуждают: «Почему он свернул в лес? Разве он не собирался ехать на Буковец по нашу сумку?.. А может, знает короткую дорогу? Лучше всего ехать за ним. Когда же окажется, что он едет не на Буковец, то спокойно вернемся назад», и вот «Вартбург» Вацека Краватика повернул на лесную дорогу.

— Ну, теперь я вас проучу! — Пробормотал я.

Дорога становилась все тяжелее. Уже и со скоростью двадцать километров трудно было ехать. То и дело попадались глубокие, наполненные грязью выбоины. Из земли торчали грубые корни сосен и грабов.

Видимо, я был первый на свете водитель, радовавшийся такой дороге. Мысленно я уже прикидывал, сколько потеряет времени Вацек Краватик, возвращаясь на асфальт. Пятнадцать минут? Двадцать? Может, даже полчаса.

— Ничего не понимаю, — покачал головой Черный Франек. — Ведь мы должны были ехать на Буковец за картой…

Ох, эта моя любовь к завоеванию! Или я уже никогда не излечусь от этого? Хвастун! И все же не мог удержаться, чтобы не сказать:

— Вы не слышали, что меня зовут Самоходиком? Мой самоход в этом приключении играет не последнюю роль. Будьте осторожны… — крикнул я.

Лес внезапно кончился. Перед нами протянулась синяя, немного рябившая от ветра водная гладь. Это была Крага, длинный рукав Озерища. Берег Краги в этом месте спускался к воде, окруженной низкими лесистыми холмами. Другой берег лежал от нас не далее как за пятьсот метров. Водой до Буковца отсюда было километра два.

А по суше? Надо было прежде всего вернуться по ухабистой дороге на асфальтовое шоссе, затем несколько километров до Корчмиска, затем снова по ухабам грунтовой дороги несколько километров до села Вепрь. И уже оттуда по плотине въезжали на Буковец.

Или Вацек Краватик с бородачом уже догадались, что попали в ловушку? Еще нет. Так же как и Бронка с Франеком не понимали моего маневра. Потому что никто не догадывался, что мой самоход — амфибия.

— И что теперь будет? — Забеспокоился Франек, смотря на Крагу, которая пересекла нам дорогу.

Я остановил машину в нескольких метрах от воды. В заднем зеркале было видно как нас догонял «Вартбург». Вацек Краватик с бородачом уже, наверное, увидели озеро и, вероятно, очень обрадовались, что я сам себя обманул. Хотел сократить путь к Буковцу и не знал, что лесная просека упирается в озеро.

— Сдается мне, они будут на Буковце первыми, — шепнула Бронка. И словно чтобы утешить меня, добавила: — Но все равно было очень здорово. Никогда не забуду этой сумасшедшей езды.

— Да, это отличная машина, — сказал Франек с искренним восторгом.

Я незаметно улыбнулся:

— Держитесь.

Подождал, пока «Вартбург» подъедет ближе. Затем высунулся из окна, повернувшись лицом к «Вартбургу». Весело, как на прогулке, помахал рукой Вацеку и бородачу.

Включил первую скорость, прибавил газу и одновременно отпустил сцепление.

Мой самоход прыгнул вперед как стреноженный рысак.

— Ой! — Вскрикнула испуганная Бронка.

Этого никто не ожидал. Самоход въехал в озеро, на мгновение почти весь капот оказался под водой. И через минуту заработал винт. Самоход поплыл, с тихим шумом расталкивая перед собой воду. Полоса белой пены обозначала нашу дорогу через озеро. Берег с лесной просекой оставался все дальше и дальше позади.

Я видел в зеркальце как «Вартбург» остановился в метре от воды, из него выскочили Вацек Краватик, Бородач и Роман. Бородач что-то кричал мне, Вацек грозил кулаком. Затем они быстро вернулись обратно.

— Вы замечательный! — Сказала Бронка, оправившись от удивления.

— Такого я еще не видел, — сказал Черный Франек. — Вот если бы мои ребята увидели…

— Вы замечательный! — Повторила Бронка.

— Это не я. Это мой автомобиль, — сказал я скромно.

Посыпалось много вопросов. Откуда у меня такой автомобиль? Какие приключения я пережил с ним?

— Ты попадешь на то место, где когда-то был ваш лагерь? — Спросил я Черного Франека. — Не забывай, что у нас будет в запасе максимум четверть часа. За это время надо найти сумку, я должен рассмотреть карту, а затем сумку и карту надо будет положить обратно в яму. Еще нам нужно немного времени, чтобы убраться с Буковца. Не надо им знать, что я видел ту карту.

— Четверть часа? Хватит и пяти минут, — заверил Черный Франек.

Когда ведешь самоход по воде — даже с наибольшей скоростью — не нужно столько внимания как во время езды по земле. Итак, я мог рассказать Бронке и Франеку историю моей машины.

Я вспомнил минуту, когда неожиданно получил от адвоката сообщение, что мой покойный дядя Громилл, известный в нашей семье как чудак и изобретатель, оставил мне в наследство в Кракове кирпичный гараж и автомашину. Тот уродливый шарабан так ошеломил меня, что еще не сев за руль, я решил избавиться от него. Только при продаже я понял, что он представляет собой сочетание великолепного мотора с самодельным кузовом. Конечно, я не продал машину и постарался проникнуть в ее тайну. Вскоре я знал историю автомобиля, узнал об итальянце, который, уезжая в Закопане на автомобиле «Феррари -410», разбился на опасном повороте. Мой дядя купил то, что уцелело от автомобиля, то есть мотор и коробку скоростей. Он сделал кузов и так появилось на свет это чудовище «скрещивания лодки с тачкой», — как говорили злые языки. Однако автомобиль был замечательный, я пережил с ним много захватывающих моментов.

— О приключениях расскажу вам в другой раз, — закончил я.

Перед нами уже появился остров Буковец с поселками кемпинговых домиков, причалами и палатками.

Черный Франек посоветовал подплыть к острову с западной стороны, там, где Озерище глубже.

— Видите большое сухое дерево под горкой? — Показал он рукой. — Там стоял наш лагерь.

— Мы не будем выезжать на берег. Здесь полно туристов и дачников. Не хотел бы привлекать внимание к машине. Пусть думают, что это такая странная моторка. Причалим к берегу и выпрыгнем на мель.

На западном берегу мы увидели шеренгу байдарок, на глубокой воде стояло несколько моторных лодок и небольшая яхта. В последнее время появилась мода плавать на плотах, на всевозможных понтонах, на лодках удивительной конструкции. Поэтому никого не удивила моторка с тупым носом и фарами.

Не торопясь, чтобы не привлекать ничьего внимания, мы направились к сухому дереву. Между корнями я заметил две дырки, оставшиеся от лисьей норы.

Черный Франек стал на колени и глубоко засунул руку в одну, а затем в другую дырку.

— Ничего здесь нет… — сказал разочарованно. — Только эта бумага.

И подал мне большой, немного скомканный лист, вырванный из блокнота. На листе было нацарапано красными чернилами:

«Роман, я забрал сумку. Как вырвешься от ментов, ищи меня на Плоском.

Лисья Шкурка».

— Хорошенькая история, — буркнул я. — Спрячь бумагу в нору, а то Вацек Краватик подумает, что я украл сумку. И бежим отсюда, пока они не приехали.

Итак, судьба вновь не способствовала мне. Опять не повезло.

— Черт побери! — Ворчал я, возвращаясь к машине. — И опять ничего не получилось. Ну, но по крайней мере мы знаем, где их искать. На Плоском. Хотя ты и так, наверное, знал новый лагерь ватаги?

Франек покачал головой.

— Нет. Даже не догадывался, где новый лагерь. Я все время бродил на Буковце, чтобы найти карту. Даже ночевал на этом острове. И, наконец, когда не удалось поймать Капитана Немо, Роман созвал ватагу и выгнал меня. А потом Роман пришел с Лисьей Шкуркой на Буковец договориться с Краватиком. Но именно в то утро милиция сделала облаву на Буковце и забрала меня, Романа и еще нескольких ребят. Лисья Шкурка, вероятно, вовремя юркнул в какую-то дыру и милиция его не схватила. Кстати, почему вы так интересуетесь этой картой? Что в ней есть, скажите, пожалуйста?

Я пожал плечами.

— По правде говоря, не знаю. Но, пожалуй, что-то есть, когда она так нужна Вацеку Краватику и бородачу. Поэтому я хотел бы ее увидеть.

Я уже сидел за рулем и вдруг мне пришло в голову что-то важное. Я вынул из куртки авторучку и вернулся на холм под сухое дерево. Через мгновение я снова сидел за рулем.

— Что вы там делали? — Поинтересовалась Бронка.

— Я вычеркнул в письме два слова «на Плоском». Надо Краватику и бородачу немного усложнить поиски, тогда у меня будет больше шансов.