Новый рассвет Изенфала (СИ)

Глава 11

Гриффгрик захлестнула волна недовольства. Орло, советник благородного графа, был найден мертвым за чертой города, недалеко от разбитого отряда ополчения. Произошедшее повлекло за собой небольшое расследование, которое совершенно не прояснило обстоятельства нападения, однако без Орло и его ближайших подельников не удалось скрыть их рабовладельческую деятельность, которая, в обществе продажных и лицемерных придворных, быстро стала главной темой для обсуждения, что, разумеется, дошло и до самого правителя, чей авторитет резко пошатнулся. Разгневанный граф, в отчаянных попытках справиться с надвигающимися беспорядками, развязывает руки и без того своевольной армии, порождая бесчинство уже с их стороны, но, всё же, сохраняя под собой свой хрупкий трон. Город утопал под гноем, нарывавшим под оболочкой благосостояния все эти годы; годы прислуживания темным эльфам.

Истощенная болезнью невзрачная худая девушка схватилась за руку своего отца, заботливо помогающего ей забраться в повозку. Немногочисленные вещи, припасы и лекарства — всё, что они взяли с собой, оставив в этом городе то, что не успели распродать, распрощавшись со всем, что хоть как-то их связывало с Гриффгриком. Последний взгляд на свой дом, в котором старый тюремщик прожил всю свою жизнь, он знал, то больше никогда сюда не вернется — будет ли он скучать? Ни секунды. Единственное, что никогда не получится отпустить — это груз вины, за то, что он делал, за то, что происходит. Вина останется с ним навсегда.

— Так куда направляемся? — спросил возничий, убедившись, что его пассажиры готовы к поездке.

— В Сий-лин…

Густой туман вязкой паутиной клубился в пустоте. Каждый вдох наполнял легкие этим смогом обжигающим смертельным холодом. Замерзшее тело отказывалось слушаться, окутанное туманом, словно саваном, а ослабевшее сознание различало лишь надоедливый звон падающих капель. Звуки всё учащались, пока не слились в монотонный шум дождя. Даже сквозь царивший вокруг холод отчетливо чувствовалось её ледяное прикосновение к груди. Легкое движение тонким пальцем оставляет за собой страшную рану, из которой тут же потекла кровь, насыщая туман вокруг пугающим багровым цветом, пульсирующим утекающей жизнью. Ощущение её присутствия стало слишком навязчивым; сквозь пелену проступил голубоватый свет пристального взора. Два маленьких огня словно заполонили собой всё пространство, заставляя погружаться в них, уводя туда, откуда не возвращаются. Последние всполохи мыслей — смирение — пустота.

Открывая глаза, Стейрам аккуратно коснулся своей груди, нащупав старый рубец на коже. Лишь несколько секунд спустя он понял, что неосознанно задерживал дыхание — позволяя себе выдохнуть. Жар и треск от горящего неподалеку костра окончательно вернул его в реальность. Была поздняя ночь.

— Никогда бы не подумала, что когда-либо почувствую нечто подобное, — раздался тихий женский голос.

Поднимая голову, Стейрам увидел самую неприметную из его новых спутников — Селифию. Эльфийка сидела подле огня, всматриваясь в возникающие искры.

— Столь холодная и непонятная энергия… что это?

— Это? — мужчина грузно пододвинулся ближе, садясь недалеко от неё, и замолчал, подбирая слова. — Моя старая подруга, пришла напомнить о долгах.

— И насколько они велики?

— О-о-о, мне не расплатиться. Но я попробую.

— Хорошо. Скажи, ни тебя ли я должна благодарить?

— За что это? — удивился Стейрам.

— За то, что она сейчас так мирно спит… — эльфийка слегка кивнула в сторону Элинэй.

— Стоит поблагодарить ту, что научила меня помогать людям, и вы можете это сделать.

— Да, я понимаю. Сделаю, что в моих силах.

Стейрам молчал и Селифия также не стала ничего говорить, в тишине созерцая огонь. Редкие минуты спокойствия, разделяющие вчерашнюю борьбу с рабовладельцами и завтрашний поход в Демонические пустоши, летят незаметно и в мечтах нескончаемая ночь быстро стала отступать под натиском рассвета.

— Как ты думаешь, мы помогли или навредили людям? — наконец, спустя столько времени, заговорил Стейрам. — Приносили ли дела Орло хоть какую-то пользу городу? Станет ли легче их жизнь после его смерти?

— Что? — рассеянно спросила эльфийка, словно собираясь с мыслями. — Конечно, помогли, независимо от их дальнейшей судьбы. Понимаешь, демоны являются основной угрозой Изенфала, которую мы пытаемся искоренить, но именно они сделали Мисордалию такой, какая она есть сейчас.

— Какое это имеет отношение к моему вопросу?

— В какой-то мере, мы послужили для людей этими демонами. Перемены всегда всё расставляют на свои места, не побывав на другой стороне, не поймешь, каково тебе было до этого. Правда в том, что за счастье нужно бороться, иначе в нём не будет смысла.

— Выдалась бессонная ночь? — неожиданно раздался голос Элинэй, поднимающейся с импровизированной подстилки из листьев. Смотрела она при этом только на Стейрама.

— Селифия не спала, я решил составить компанию, — после небольшой паузы неуверенно ответил он.

— У медиумов нетипичный сон, я редко отдыхаю, — пояснила эльфийка.

— Вчера ты тоже не спал, — с подозрением произнесла Элинэй. — Чем ты задобрил духов, Стейрам?

— Ничего такого, чего не смог бы выполнить.

— Ясно… — многозначительно ответила она и, упираясь на копье, поднялась на ноги. — Раз половина отряда бодрствует, будите остальных, отправимся раньше — больше пройдем.

— Как скажешь. Все явно обрадуются таким изменениям, — лукаво улыбнувшись, Стейрам побрел исполнять поручение.

Начался новый день.

Последующая неделя стала настоящим испытанием для небольшого отряда, отважно шествующего в самый опасный край Ориеи без каких-либо припасов. С каждым днем окружение всё больше начало оправдывать звание пустошей, усложняя поиск еды и ночлега, изматывая и без того угнетенных путников. Даже невозмутимый Фальвиас начинал высказывать своё недовольство, но Элинэй, с поразительным спокойствием и стойкостью вела их дальше на юг, пресекая идеи вернуться.

— Я в жизни столько не ходил, — жалобно пробормотал Кристовел. — Словно снова заблудился в Круделассе. Даже пейзаж похож.

— Хватить ныть, — грубо отозвалась проводница, не сбавляя ход.

Элинэй безжалостно погоняла спутников, поддерживая в пути лишь Селифию, и останавливаясь на привал только когда эльфийка совсем выдохнется. Если кого и возмущала такая избирательная забота, вслух это никто говорить не стал, ведь даже иллюминат слушался проводницу наравне со всеми.

— А в пророчестве я точно фигурирую живым? Мне кажется, я не дойду, — не унимался маг.

— Хватает сил шутить, хватит и идти, — преодолевая усталость, усмехнулся Стейрам.

— Он прав, — возмутилась Инриона. — Нам нужно отдохнуть.

— Нам нужно двигаться к цели, — была непреклонна воительница.

Возможно, именно уверенность Элинэй поддерживала дух отряда — блистательная выдержка храмовницы не могла не восхищать. Казалось, этот изнурительный поход был для неё простой прогулкой.

— Фави! — жалостно простонала дезермарийка, попытавшись сменить подход.

Будучи, как и все, на грани усталости, эльф все же пытался сохранять свой претенциозный вид. Борясь с внутренним искушением, Фальвиас отвел взгляд, бросив холодное: «Вы уже получили ответ», — и направился дальше, окончательно вынудив остальных смириться.

Пусть они еще и не дошли до самих Демонических пустошей, но именно на их границе было опасней всего, где шанс встретить демонов рос с каждым часом, а возможность скрыться от них, либо найти помощи, наоборот, таяла. Сейчас они были легкой добычей и Элинэй это понимала, но не могла или не хотела донести важность своих решений до остальных. Страшнее всего было то, что за последнее время она неоднократно замечала следы золы на земле — характерный остаток засохшей крови этих нечестивых созданий; что говорило об их наличии в округе. Тем не менее храмовница даже не пыталась скрываться, в надежде привлечь чье-то внимание. Никто бы и подумать не мог, с каким трудом Элинэй прокладывает путь, борясь не только с усталостью и гнетущим напряжением, но и с навязчивыми воспоминаниями: множество лет назад, она — обычная юная послушница, — вместе со своим братом, была зачислена в гарнизон местной крепости, что стало для неё пугающей честью; тогда же она и пережила свой первый бой, после которого их искалеченный отряд едва не сгинул в этих проклятых пустошах, пытаясь вернуться обратно. Тогда все понимали, что любая ошибка капитана означала гибель всего отряда, что прочно въелось в воспоминания женщины пережитым ужасом. И вот теперь она вновь на этих землях, но в этот раз спутникам необязательно знать всю правду, им и так тяжело — решила Элинэй, взвалив всю излишнюю ношу на себя. Она сильная, она не нуждается в жалости.

«Кто-то приближается», — словно колоколом прогремел голос Селифии в голове Элинэй. Время словно остановилось в напряженном ожидании подробностей, а в мыслях бушевали десятки вариантов действий, готовых выстроиться в тщательный продуманный план. «Люди», — наконец, подытожила медиум, позволяя ненадолго расслабиться, но не полностью, ведь до сих пор не известно друзья они или враги.

Вскоре, на горизонте показался небольшой конный отряд и, хотя никаких деталей разглядеть было нельзя, для Элинэй было понятно, что впереди союзники. Опуская копье на землю, она замахала рукой, окликнув всадников. Поначалу казалось, что они её просто не замечают, но вскоре всадники остановились, а затем начали приближаться. Без знамени, без знаков отличия, вооруженный отряд закованных в латы таинственных рыцарей мог вызвать тревожное недоверие со стороны спутников Элинэй, если бы не её воодушевление. За несколько метров от путников отряд остановился, а первый из них требовательно произнес:

— Кто такие? Назовитесь и ответьте, что делаете в этих землях.

— Элинэй Фербист, — она сделала шаг вперед. — Будучи храмовницей, я несла службу в Одиноком старике…

— Одинокий старик? Кто-то чужой нашу крепость так точно не назовет, — всадник снял шлем, демонстрируя свою счастливую улыбку. — Верно, командор?

— Тэркин? А ты здесь откуда? — узнав в рыцаре сержанта своего прошлого отряда, Элиней явно сильно удивилась, хотя вид её оставался невозмутим. — И я уже давно не ваш командор.

— Бросьте, мэм, ни один приказ не отнимет у вас эту должность. Весь ваш отряд, во главе с Тиризом, теперь гарнизон Старика. Уверен, он будет рад вас видеть.

Оглядев соратников Элинэй, рыцарь спешился с коня, а вслед за ним и еще часть воинов, уступая место усталым путникам, чему те были безусловно рады. Дождавшись, как все будут готовы, Тэркин дал приказ двигаться дальше, а сам вновь обратился к своей давней знакомой:

— На самом деле, вам очень повезло наткнуться на нас, а не на этих тварей. Их за последнее время развелось небывало много и теперь мы зачищаем окрестности каждый день. Ума не приложу при каких обстоятельствах вы так легко подготовились к приходу сюда, но теперь такое путешествие вдвойне опасней.

— Этого я и ожидала. Боюсь, ситуация будет становиться всё хуже и хуже, поэтому мы и здесь. Я очень надеюсь, что ваш заключенный хорошо содержался и сейчас он жив и здоров.

— Вы это о ком? — удивился храмовник.

— О Викторе Деаране, конечно же. Я не помню, чтобы в крепости было обилие заключенных.

— Вы о нём… он в порядке. Думаю, вы скоро сами всё увидите.

Настороженно кивнув, Элинэй отвернулась, обводя взглядом пустынную опаленную землю. Теперь, получив хоть небольшую возможность расслабиться, даже подобный пейзаж становился приятным для созерцания. Дальнейший путь проходил в молчаливом спокойствии — непостижимо долгий в одиночку, в сопровождении рыцарей же он прошел легко и незаметно, и вот на горизонте замаячило имперское знамя. Ни храмовники, ни данная крепость в частности не должны были вывешивать его, но еще во времена службы Элинэй было решено, что для случайного свидетеля это может стать символом надежды и с тех пор над Стариком всегда развивался герб империи. Столь бессмысленный поступок, всё это время поддерживать такую традицию, но на душе храмовницы стало чуточку теплей, когда она увидела это знамя. Вскоре, вслед за ним, стало возможным разглядеть и саму крепость: величественный и могучий силуэт некогда великого строения, ставшего оплотом в войне с демонами, в древние времена; теперь, из-за недостатка людей и высочайшей сложности содержания и поставок ресурсов, крепость обветшала и могла вовсе быть принятой за брошенную. Сначала имперцы и правда хотели навсегда покинуть её, но потом отдали в распоряжение храмовников, хотя и те не раз задумывались о её надобности, но всегда находились энтузиасты стремящиеся служить в легендарной крепости. Вопреки всем лишениям и сложностям помогать миру сдерживать демоническую угрозу — к тому же, Элинэй не по наслышке знала, как эти суровые земли закаляют тело и дух, какой почет обретают те, кто здесь служил. Жалко лишь то, что некоторых эти пустоши могут и сломить…

Главным отличием этой крепости от Хранителя скал, для Кристовела, стала неожиданная безлюдность — за все время, на подходе, они увидели только одного дозорного, и даже внутренний двор был бы полностью пуст, если бы на подходе Тэркин не достал бы медный горн и не протрубил о прибытии. Но даже так, навстречу отряду вышло не так много людей, среди которых один явно выделялся — высокий, здоровенный и уродливый; растолкнув загородивших ему дорогу, он, ни слова не говоря, раскинул руки и радостно рассмеялся, подходя ближе к прибывшим. Едва Элинэй слезла с лошади, он тут же заключил её в объятия. Быстро оглядев своих спутников, она постаралась сохранить невозмутимый вид и сдержанно похлопала здоровяка по плечу.

— Привет, Тириз, — прошептала Элинэй.

— Командор! Вот уж не надеялся тебя снова увидеть. Какими судьбами в этой Альисом забытой глуши? — громогласно заговорил вояка.

— Познакомься, это высокопоставленный гость из Мисордалии, иллюминат Фальвиас, я сопровождаю его по очень важному делу, — она указала на уже спешившегося эльфа.

Обернувшись к эльфу, Тириз слегка поклонился и уже куда более спокойно проговорил:

— Всегда рады нашим западным друзьям, постараемся оказать любую посильную помощь, — затем добавил: — Вы наверняка устали с пути, пойдемте, я вас провожу внутрь.

— Я сама. Хочу повидаться с отрядом, — пояснила Элинэй.

Спутники воительницы отправились на долгожданный отдых, а сама она неспешно пошла в сторону казарм, погружаясь в воспоминания. Шаг за шагом восстанавливая по памяти маршрут, она шла по узким коридорам крепости, держа руку на стене, словно ища поддержку у камня. Столь многое изменилось с тех пор, как по молодости она шла этим же путем, вместе с братом, полная надежд и стремлений. Осталось ли хоть что-то от той Элинэй, в этой угасшей тени самой себя? Во многом они с этой крепостью были похожи. В тяжелой задумчивости, женщина не сразу обратила внимание на человека, что стоял на пути, облокотившись на стену в томительном ожидании. Красивый молодой мужчина с черными, как смоль, ухоженными волосами, одетый в расшитый красный камзол — он самым резким образом не вписывался в обитатели этого места, этих земель и этой части света в целом. Тяжелый взгляд темных глаз пристально следил за Элинэй, что быстро вернуло её в реальность и заставило задуматься о мотивах таинственного гостя. Никто из них не спешил нарушать тишину и молчаливая встреча начала затягиваться, но интерес к неизвестной персоне заставил женщину сделать первый шаг.

— Вы местный?

— Более чем. Более чем кто-либо.

Голос мужчины оказался властным и неожиданно глубоким. После пары фраз вновь повисла тишина. Несмотря на странность ситуации, Элинэй, сохраняя невозмутимый вид, отвернулась и спокойно направилась дальше, но голос за спиной заставил её остановиться:

— Я же говорил, что мы встретимся, леди Элинэй.

— Что? — она медленно повернулась, всматриваясь в лицо говорившего.

— Судьба может повернуться совершенно неожиданным образом, мы оба отлично это познали, — напыщенная таинственность речи явно доставляла ему удовольствие, но вывести собеседницу из себя ему все же не удалось.

— Кто ты? Назовись.

— Мы же хорошо знакомы, ты меня судила, помнишь? Или ты распоряжаешься чужими жизнями даже не запоминая бедняг?

— Виктор? — несмотря на абсурдность мысли, все же высказала свою догадку Элинэй. — Что с твоим телом?

— Знаешь, местный воздух пошел мне на пользу, — издевательски протянул мужчина, отходя от стены. — А, судя по тому, как стремительно ты теряешь молодость и конечности, ты же явно путешествуешь не по тем местам.

— Какую проклятую магию ты тут творишь? — с легкой угрозой в голосе прошептала она. — И почему ты тут ходишь без присмотра?

— А ты меня в колодках ожидала увидеть? Что за варварство, пф.

Возникло напряженное молчание — в голове Элинэй кружилось множество мыслей, но ни одну из них она не спешила озвучивать. Наконец, кивнув самой себе, она произнесла:

— Разберемся. А ты пока можешь навестить своего племянника, он прибыл вместе со мной, — с этими словами она развернулась и отправилась вперед по коридору.

— А его-то за что? И ты вот так просто уйдешь? Мы же даже… — выкрикивал он уходящей женщине вслед, пока её фигура полностью не скрылась. — Что ж, хорошего дня, — подытожил он в пустоту.

Забыв об усталости, она вихрем пронеслась по предполагаемым местам нахождения Тириза, быстро обнаружив соратника. Закончив с размещением гостей он как раз занимался вопросом их содержания. Заметив стремительное приближение соратницы, он отдал бумаги, которые изучал, послушнику и обратился к Элинэй:

— А вот и ты, мы всех расселили, твоя комната наверху. Вы, кстати, так и не сказали мне цель прибытия.

— Наша цель свободно разгуливает по крепости и явно несоответствует своему статусу.

Тириз внимательно смотрел на Элинэй, силясь понять, про что она говорит, но безуспешно.

— Я о Викторе, он не у себя на родине, а отправлен сюда из-за излишней свободы в Мистикуме, что мы должны были исправить.

— Ты об этом. Если ты хотела лишить его свободы, то отправила бы куда-то в империи, а не сюда, но это было бы неправильно. Виктор же попал сюда не из-за того, что совершил, а из-за того, что его боялись и ненавидели. Это политическая грызня, и тебе в ней удалось угодить всем. Но это не делает его еретиком или предателем. По правде говоря, он уже давно мой главный помощник и советник здесь.

— Тириз. Насколько ты уверен в своих решениях?

— Со всей ответственностью. Знаешь, Маленхар был далеко не глуп и понимал в магии куда больше нашего, когда реформировал Мистикум. Он точно понимал какой важностью обладают эти знания, а теперь это понимаю и я. Виктор он…он герой. Без него Одинокий старик бы уже давно пал.

— Крепость держится не первый век, — попыталась оспорить Элинэй.

— Времена изменились. Демоны изменились. Думаю, мы все это заметили.

— Я верю тебе. Надеюсь, ты не будешь против, если я сама попробую убедиться.

— Разумеется. Ты же наш командор, — по-дружески улыбнулся Тириз и вернулся к изучению бумаг.