Новый рассвет Изенфала (СИ)

Глава 14

Элиней сидела во внутреннем дворе крепости, нарочно избегая взглядом активно заделываемую расщелину в земле. Вместо этого она сфокусировалась на изящной черной руке, словно закованной в белоснежную эльфийскую перчатку, с маленькими коготками на концах. Аккуратно сжимая и разжимая пальцы, она до сих пор пыталась освоиться с новой конечностью, но куда большим испытанием было не восстановление моторики, а подавление бесконечных страданий, которые она провоцировала. Для Элинэй было сложно это описать и понять, но демоническая рука будто всегда сжимала ладонь потерянной подруги, заставляя её тосковать, видимо, ухватившись за наиболее сильные чувства — в особо тяжелые моменты от черноты внутри руки даже исходил легкий туман, пахнущий непередаваемым ощущением той самой скорби. Вместе с тем все ужасы её жизни, венчающиеся последними событиями, щедро подпитывали демона, делая его всё сильнее и сильнее, а соответственно и его новую хозяйку. И Элинэй прекрасно знала куда она направит эту силу.

Чему женщина была безусловно рада, так это тому, что никто ни из солдат, ни из её спутников не пристал к ней с расспросами. Только Кристовел не смог устоять перед новой, в его глазах, магической диковины, но строгий запрет подходить от Стейрама резко уменьшил его пыл. Вопреки ожиданиям, в сочувствии она нуждалась сейчас меньше всего и он это понимал.

После проведенного Виктором ритуала Элинэй мгновенно пошла на поправку и единственное, что еще держало их в крепости — прощание с Селифией, которое в данный момент и проходило неподалеку от неё. Сама Элинэй решила на нем не присутствовать, но, по её личной просьбе, помимо Фальвиаса, обряды проводит еще и жрец Альиса. Как бы она ни противилась, по завершению прощания, когда уже все высказались, очередь дошла и до неё, для чего вся процессия сместилась к месту её отшельничества.

— Хочешь что-нибудь сказать? — тактично поинтересовался иллюминат.

— Она бы хотела быть погребенной по имперским обычаям… но у нас даже нет её тела, чтобы удовлетворить желание, — вместо прощальной речи произнесла Элинэй.

— Чего бы она ни хотела, она жила и погибла эльфийкой. Для мисордалийца, вступившего на путь войны с демонами, естественно кануть в небытие за пределами родины. И даже Изенфала, — в мыслях высокородного эльфа это признание было более чем достойным, но, всё же, он решил дополнить речь: — В свою очередь я могу обещать, что когда мы вернемся её народ воздаст ей все заслуженные почести.

— Как будто ей было бы до них дело, — почти что про себя прошептала Элинэй, так, что её никто не услышал, и уже громче добавила: — Чтобы её жертва не была напрасной, мы должны победить. Это и будет лучшей честью её памяти.

— Верный настрой, — одобрил благородный эльф. — Вы слышали Элинэй. Готовимся к выходу.

Быстро завершив все свои дела и собрав всё необходимое для продолжения пути, их отряд, как и в прошлый раз, собрался во дворе, вот только вместо напутственной речи они лишь скромно попрощались. Несмотря на готовность выдвигаться, Фальвиас не спешил отдавать соответствующий приказ, с неизменно высокомерным видом вглядываясь в небо.

— Я надеюсь, все понимают, что наши планы теперь меняются? — осторожно, но строго заговорил он.

— Нет, — тут же ответил Стейрам. — Мы так не договаривались.

— Мы потеряли очень много времени и лишились важного члена группы. И произошло всё это из-за безусловно благородного, но вовсе не обязательного поступка. Так что теперь решения буду принимать я, чтобы такого больше не повторилось, — он бросил взгляд в сторону Элинэй. — Это всех касается.

— А как же ответы, которые мы хотели получить? — растерялся Кристовел.

— Мы и так теперь знаем, что делать. Лучше сосредоточиться на этом, — отрезал эльф.

— Что делать знаете, да, а продумали как это сделать? — вызывающе спросил Стейрам.

Сдерживая самообладание, Фальвиас повернулся к выскочке, испытывающе на него смотря.

— Поясни, — наконец соблаговолил он.

— Вы же хотите вернуться на Оцидею? А как? Будете ждать имперский корабль? Пойдете обратно на север тем же путем? Или призовете каких-нибудь гигантских орлов, которые вас перенесут?

— И-и, — протянул иллюминат, намекая на продолжение речи.

— Унгвентисы предоставят вам корабль. Даю слово.

Фальвиас повернулся в сторону рядом с Элинэй, где обычно мог найти Селифию, но, не обнаружив её там, нервно и излишне резко вернул внимание к собеседнику, задумчиво поджав губы.

— За тебя успели поручиться уже все, но теперь твои слова мне не проверить. Давай так, мы отправимся дальше на юг, но если кораблей там не окажется… Я убью тебя.

— Фави! — возмутилась Инриона, но снова заговорил Стейрам, поднимая руку.

— Нет, пусть будут так, это справедливо. Я согласен, — мужчина кивнул, протягивая эльфу руку.

— Выдвигаемся, — громко произнес тот, проигнорировав жест Стейрама, и направился к воротам, оставив человека смотреть ему вслед.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — хлопнул его по плечу проходящий мимо Кристовел.

И вновь, как в повторе, их отряд взял курс по той же дороге, вглубь серых пустошей, по которой совсем недавно они уже покидали крепость. Только теперь с куда худшим настроем и на одного участника меньше. Сколько еще потерь ждет их впереди? — наверное, такие мысли были в головах каждого из них, когда отряд проходил по тому злополучному месту, где они были вынуждены развернуться. Теперь же их единственный путь был только вперед.

С каждым часом пути по землям пораженным демонами пейзаж всё сильнее менялся: выжженная земля всё больше грубела, пока не начала напоминать вулканический базальт, а на многие мили вокруг простиралась пугающая пустота. Небо было затянуто серой дымкой вперемешку с вездесущей золой, разгоняемой ветрами, заставляя путников укутываться в одежды и закрывать лицо. Несмотря на то, что они сместились на запад, ближе к береговой линии, вид принципиально не изменился — поверхность воды у берега тоже была покрыта толстым слоем серой массы, породившей целые пляжи вязкой каши. Столь злачная местность явно говорила о том, что они уже вступили на территорию, захваченную монстрами Пандемонии, а значит уже должны были встретиться с ожидающими их нанимателями Стейрама, но за весь пути они не повстречали даже следов ни людей, ни демонов. Уже дважды останавливаясь до этого, чтобы скорректировать путь, Элинэй и в третий раз подала сигнал о передышке и поспешила к Стейраму.

— Я на твоей стороне, но и переживания Фальвиаса о времени тоже небезосновательны. Мы не можем себе позволить бродить здесь вечно. Ты вообще уверен, что мы в нужном месте?

— Да, уверен. Здесь что-то не так, только я не могу понять что, — устало пожаловался он.

— Ты говорил, что они могут не справиться с путешествием через пустоши. Может их постигла печальная участь?

— Говорил, но не искренни. Нет, я просто в это не поверю, только не Ланкаури. Для такой, как она нужно куда больше, чем шайка демонов. К тому же, покинь она этот мир, все духи бы скорбели, я бы заметил, — в тяжелых раздумиях бормотал Стейрам.

— Может у духов и спросишь дорогу? — поинтересовалась Элинэй, стараясь хоть как-то помочь.

— Без толку, местные духи очень мятежны. Слишком много золы и тумана… — осекшись на последнем слове, Стейрам закрыл глаза, пытаясь совладать с пришедшим осознанием и тихо выругался. — Я же уже говорил, что раньше был не очень умным? Так вот, это до сих пор не изменилось.

— Что такое? — не поняла произошедшее женщина.

— Это сложно объяснить, но… говоря простым языком, мы их просто не видим.

Поспешно сбросив походный рюкзак, он начал активно в нем копошиться, приговаривая: “Ясность, ясность, ясность”. Не найдя ничего, что бы его устроило, он уселся прямо на землю, задумчиво уставившись на Элинэй. Вопросительно подняв бровь, оглядывая женщину, он ответил сам себе на какую-то дилемму и кивнул, поднимаясь на ноги и хватая свой бурдюк с водой.

— Так, вытяни руку… нет, вот эту, белую, — Стейрам взялся за её вытянутую демоническую конечность и начал с энтузиазмом поливать её водой, что-то приговаривая под нос. — Ну что, видишь что-нибудь?

— Вижу свою руку. А что еще я должна… постой ка.

Мельтешащий синий оттенок привлек внимание женщины, побуждая её сосредоточиться на ускользающем едва заметном видении. Поняв его источник, Элинэй выставила руку перед собой, растопырив пальцы — вглядываясь в горизонт насквозь, она видела между пальцами не серый туман, а чистое голубое небо. Медленно проведя ладонью, с прикованным к ней взглядом, вдоль берега, она заметила вдалеке небольшое скопление каких-то лачуг.

— Я вижу их, — удовлетворенно подтвердила воительница, сжимая пальцы в кулак и указывая направление, — туда.

Стараясь не упустить цель из виду, Элинэй быстро зашагала в сторону лачуг, плавно размахивая рукой перед собой, словно стирая с направления взгляда мешающий туман. Едва успев предупредить группу о продолжении пути, Стейрам постарался нагнать удаляющуюся проводницу. В быстром темпе преодолев разделяющее их расстояние, группа изумилась — еще мгновение спустя они вслепую следовали за Элинэй, как вдруг уже стоят и наблюдают небольшой лагерь на берегу, будто он всегда здесь и был и они изначально видели, куда направлялись.

— Да, это они, — облегченно выдохнул Стейрам.

— Только я не наблюдаю ни единого корабля на воде. Даже ни одной убогой лодки, — с чувствовавшейся злобой произнес Фальвиас. — Если ты вдруг решил, что твои друзья тебя защитят, то ты сильно ошибаешься.

— Когда-нибудь ты поверишь, что я вам союзник, а не враг. Я дал обещание и сдержу его.

— Союзника определяют не мотивы, а совпадающие интересы, — многозначительно ответил эльф, прежде чем пойти дальше.

Людей в лагере было совсем немного, что даже удивительно, учитывая какой они должны были проделать путь — возможно, это как раз и были остатки, после его завершения. Их отличала темная, почти черная кожа, что выделялась бы на фоне даже самого смуглого дезермарийца. Совпадала и обоюдная любовь к украшениям, но если жители пустыни предпочитают драгоценности, то унгвентисы с ног до головы напичканы пирсингом, начиная от примитивных проколов с обычными костяными украшениями, и заканчивая сложными конструкциями и вплетенными в кожу тканями ярких цветов. Более скромные или более низкого статуса люди ограничивались декоративными шрамами и рубцами, но, так или иначе, среди присутствующих не было ни одного человека, без внесенных в тело изменений. При этом обычных украшений, как и одежды, был самый минимум.

Заприметив пришедших путников, они засуетились, начав переговариваться на странном трещаще-щелкающем языке. На котором заговорил и Стейрам, пусть не такой единой трелью, как у носителей языка, но всё равно весьма уверено. С дружелюбной улыбкой показав друг другу поднятые ладони, они все по очереди ухватились с ним за оба запястья, в знак приветствия. С остальными подобный ритуал проводить не стали, но каждый, к кому они подходили достаточно близко, что бы привлечь его внимание, так же поднимал ладони. Все участники группы, кроме Инрионы, не спешили следовать незнакомым обычаям — дезермарийка же радостно поднимала руки в ответ, чем вызывала у унгвентисов странный восторг.

Несмотря на то, что лачуги были максимально примитивны, едва справляющиеся со своими функциями, в лагере потрудились выстроить настоящий походный зиккурат — из камней и деревьев, видимо принесенных с собой, построили небольшой многоуровневый алтарь, на вершине которого и пребывала их предводительница. Перед лестницей зиккурата стояли двое могучих воинов, вооруженных копьями, украшенными самыми разнообразными фигурками, перьями, резьбой и прочей атрибутикой, отчего даже слабо верилось, что это настоящее боевое оружие, а не музейный экспонат. Вели они себя куда менее дружелюбно, закрыв проход копьями, лишь стоило незнакомцам приблизиться к лестнице. Молча окинув взглядом собравшихся, один из них, кивком головы, пригласил подняться сначала Кристовела, затем Стейрама — стоило двум допущенным до аудиенции людям шагнуть на первую ступеньку, как стражи тут же снова скрестили копья, давая оставшимся явно понять, что больше никого не пропустят. “Подождите тут, мы скоро”, — сказал остальным Стейрам, уводя Криса вверх по лестнице.

На самом верху находилось крохотное помещение, тоже едва приспособленное для жизни, большую часть которого занимал примитивный каменный алтарь, на чьей поверхности были разбросаны разные травы и резные фигурки. За алтарём стояла ужасно старая женщина, вся изрезанная глубокими морщинами, сгорбившаяся под тяжестью своих лет. Её седые волосы были заплетены в грубые многочисленные косы, ниспадающие до самого пола, местами путаясь в объемных шаманских одеждах, напичканных листьями и перьями, собирающихся в настоящую экзотическую шубу. Оглядев гостей сквозь едва различимую прорезь глаз, она подняла худые сморщенные руки, приветственно демонстрируя ладони.

— Кристовел. Стейрам. Я вас уже заждалась, — произнесла она предсказуемо скрежещущим голосом.

— Прости, Ланкаури. Путь был не из легких, — без спросу, по-хозяйски, Стейрам взял с алтаря шарик сплетенных вместе трав, поднося к носу и протяжно вдыхая их аромат, затем шумно выдохнув. — Как я скучал. Экьсихом.

— Бери, бери, и гостю предложи, — радушно заговорила шаманка.

— Не стоит. С непривычки сознание поплывет, — предостерег Стейрам собравшегося взять траву Кристовела.

— Мне сказали, что вы искали меня, — с неуверенностью отозвался Крис.

— Искала не я, искала Лакамилья, а я лишь скромно несу её весть.

— Один из трех первородных духов Веруспирияс. Среди многочисленных областей её влияния есть и судьба, — поспешил пояснить Стейрам.

— Так… кажется, что-то подобное я уже проходил, — немного занервничал Кристовел.

— Спокойно, юный друг. Ты молод и здоров как тигр, твоим когтям всё под силу! — рассмеялась Ланкаури. — Важен не фрукт, а его семена. А змея кусает лишь слабых. Понимаешь?

— Н-нет, — Крис недоверчиво посмотрел на своего спутника, в надежде на пояснения, но тот лишь пожал плечами. — Боюсь, что нет.

— Ты как борозда в поле, что становится полезной лишь в содействии с рекой, тогда у вас единое течение, — уже как нечто очевидное пояснила шаманка.

— Ланкаури, оставь свои нравоучения ученикам. Яви мне откровение, чтобы я смог объяснить все Кристовелу, — поспешил помочь другу Стейрам.

— Узнаю в тебе того же нетерпеливого детеныша. Ладно… дыши внимательно.

Ланкаури щелкнула пальцами и травы в руках Стейрама вспыхнули и испарились, выпуская ему в лицо густое облако дыма. Взгляд мужчины тут же стал потерянным, а тело обмякло — вот-вот он должен был упасть в обморок, но за секунду до этого в глазах снова прояснилось сознание и он успел ухватиться за алтарь, согнув подкосившиеся ноги. Борясь с тошнотой, мужчина схватился за рот, а на его лбу отчетливо проступил пот. Продолжая нависать на алтаре, он наткнулся взглядом на длинный красный лист, тут же схватив его и закинув себе в рот, начав методично пережевывать. На глазах взбодрившись, Стейрам выпрямился, наспех приводя себя в порядок.

— Тебе было видение? — поинтересовался Кристовел.

— Почти что. Не видение, а откровение, как щелчок в голове. Я бы очень хотел, чтобы это была ошибка, но мне стыдно так даже думать.

— Расскажи, что ты осознал, — попросила Ланкаури.

— Так… бабочка, паук, череп, — Стейрам наспех что-то сопоставил в своей голове и кивнул, обращаясь к магу: — Ты отчаянно борешься с предназначением и твои заблуждения могут сильно усложнить путь или даже разрушить его. Великое зло должно явиться миру, а ты должен этому поспособствовать, чтобы… что-то свершилось.

— Очень примитивные мысли, но верные, верные, — согласилась шаманка.

— Еще и очень опасные, — напрягся маг. — Мы не должны препятствовать появлению демона? Что бы что? Победить его? Мы же не сможем. Что должно свершиться?

— Ты всё поймешь, как придет время. Река, река, — напомнила старуха, — течение!

— Ты не просто не должен мешать ему появиться, но и должен этому поспособствовать, — подчеркнул Стейрам.

— Безумие. Я не смогу обещать, что последую этому совету.

— Кому нужны твои обещания? Ты услышал зерно истины, ему осталось только прорасти, — снова рассмеялась шаманка. — Мы все лишь муравьи в джунглях Лакамильи.

— Я…подумаю над этим, — согласился Крис, сделав пару шагов назад.

— Спасибо за мудрость, Ланкаури, — Стейрам уважительно поклонился. — Я буду вынужден продолжить их сопровождать. Но мне потребуется Эмальгабиг. Я обещал им, — проникновенно прошептал он.

— Ты все продолжаешь набивать себе долги, как слепой котенок. А расплачиваться успеваешь? — Ланкаури пригрозила ему пальцем.

— Нет, но. Я очень стараюсь.

— Будет тебе Эмальгабиг. Пойдем.

Поддерживая неуверенно стоящую на ногах шаманку, они спустились к подножию зиккурата. Заприметив ожидающую их группу, Ланкаури весело рассмеялась:

— О, Стейрам, ты нашел для себя подобающую стаю. Такого гнета в одном месте я уже давно не видела. Иначе и быть не могло.

Проходя мимо, они пригласили остальных следовать за ними к воде, а Фальвиас тут же подошел к Крису.

— Что тебе там сказали? — строго поинтересовался эльф.

— Почти то же самое, что и Винлидива. Что я судьбой связан с демоном и… — Кристовел задумался, подбирая слова. — что я должен его победить.

— Вот как? — иллюминат пронзительно взглянул на мага. — Тогда будем считать это подтверждением правоты принцессы. Что с кораблем?

— Вроде как будет.

Подобравшись, тем временем, к берегу, они могли наблюдать, как шаманка, не боясь замараться, уселась рядом с водой, тянясь к ней обеими руками, норовя опрокинуться вперед, вынуждая Стейрама и одного из унгвентисов придерживать её. Приливные волны то и дело норовили уволочь за собой старушку, но она, не обращая на это внимания, с энтузиазмом хлопала по воде руками. Собирая немного жидкости в ладони, она подняла руки к небу и, капля за каплей, вода начала уплывать в высь.

— Духи выполнят твою просьбу. О дарах можешь не беспокоиться. Возьми указатель.

Один из унгвентисов поспешил к Стейраму, вручая ему обыкновенное деревянное копье.

— А вон и твой проводник.

Шаманка указала вдаль, на водную гладь, где, как по её команде, в грациозном прыжке выскочил дельфин, издав приветственный крик.

— Прими мою благодарность.

— Вступай под присмотром кетцалей, — Линкаури осторожно отошла в сторону, уступая дорогу остальным.

— Идемте, — покрепче ухватив копье, обратился к группе Стейрам.

— Куда? — не поняла Инриона, оглядывая пустой берег.

— Вон за той рыбой, — выставив перед собой копье, Стейрам начал уходить от берега, всё больше погружаясь в воду.

Первой, без тени сомнения, за ним отправилась Элинэй, недовольно глянув на мешкающих на берегу соратников. В безвыходности, остальные неуверенно последовали за воительницей, постепенно скрываясь в пучине — уже приготовившись плыть, они полностью скрылись под поверхностью воды, но в этот же момент её напряжение пропало, позволяя всем спускаться по дну как по лестнице. Еще несколько шагов и ни почвы под ногами, ни мутного окружения уже не осталось; группа двигалась по невидимой тропе, окруженной пронзительным синим сиянием, морскими волнами переливающимся вдоль своеобразного туннеля. Они свободно могли дышать, а некий поток, или течение, как будто нес их вперед, вызывая ощущение, что каждый шаг растягивается на милю. Впереди всех шел Стейрам, с усилием удерживая перед собой копье, которое и проделывало этот туннель, а где-то далеко перед ним мелькал игриво виляющий хвост проводника.

Неизвестно, сколько времени занял их путь, сколько он еще должен был продолжаться, но с очередным шагом Стейрам оступился, опускаясь на колено и упираясь на копье — туннель по-прежнему оставался, но магический поток тут же остановился. Побледневший и вспотевший он выглядел ужасно, стоя на коленях и пытаясь восстановить дыхание.

— Устал, — сквозь отдышку выдавил из себя Стейрам. — Будем выходить. Спасибо, проводник.

Мимо них с криком пронесся дельфин, уплывая за пределы туннеля. Стейрам же выставил перед собой копье и отпустил, отчего оружие тут же унесло течением. С трудом поднимаясь на ноги, он продолжил идти, но уже не вперед, а по невидимой лестнице наверх, выходя из воды. Все остальные, выбираясь вслед за ним, с удивлением обнаружили, что они только что вышли из пруда оазиса посреди пустыни.

— Так вот как унвегнтисы путешествуют! — с восторгом воскликнул Кристовел, едва ступив на берег.

— Мы в Круделассе? — поинтересовался Фальвиас, оглядывая окрестности.

— Да… немного не дошли до Дезермарка, — лежа на земле прохрипел Стейрам.

Глянув на лежащего человека, словно оценивая его шансы выжить, Фальвиас сложил руки, обращаясь к остальным:

— Очень подходящее место для отдыха. Инриона, вы вместе с Элинэй разведаете местность и оцените обстановку. Напоминаю, что нам нужно найти гробницу некромага, и будет лучше, если мы это сделаем минуя город.

— Постараюсь, — дезермарийка пожала плечами, — не от меня зависит, а от нашего расположения.

— Я… могу помочь с поисками, — Стейрам сумел сесть, воспользовавшись помощью Элинэй. — Медиума я не заменю, но кое-что точно смогу.

— Похвальное рвение, — эльф на секунду задумался, — которым я не буду пренебрегать. Тогда новый план. Инриона осмотрит ближайшую округу, а Кристовел, тем временем, поможет Стейраму прийти в себя, после чего выдвинемся все вместе. Приступайте.

Хоть Кристовел и был откровенно слаб в восстановительных техниках, всё же его минимальных навыков хватило, чтобы восполнить растраченные энергетические резервы союзника, отчего он весьма быстро вернулся в форму. Дождавшись свою разведчицу, с донесением, что можно выдвигаться, группа приняла решение углубиться в пустыню, в поисках подходящих захоронений, коих здесь было великое множество — вот только подойдет далеко не каждое, а потому предстояло тщательно их отсеивать, исходя из практик, которыми в теории занимались те, кто в них захоронен. Существенно усложняло дело то, что магия времен круделасских тиранов хоть и была неописуемо сильна и необузданна, но ни о каких глубоких познаниях в теории магии речи не шло, а потому каждый отдельный маг был индивидуален. В зависимости от предпочтений и экспериментов, проводимых тираном, их можно было хоть как-то классифицировать по современным школам магии, и в данный момент группе был нужен тот, кто продвинулся в искусстве взаимодействия со смертью и душами погибших, как наиболее приближенный к нынешней некромагии. Вот только попытки в его поиске были ограничены даже не столько временем, сколько нехваткой ресурсов, что безжалостная пустыня пожирала с утроенной силой.

Как выяснилось на печальной практике, большинство магов-тиранов предпочитали куда менее сложные, но разрушительные силы и раз за разом поиски заходили в тупик. Уже почти отчаявшаяся группа в очередной раз собралась посоветоваться.

— Я разочарована. За ширмой могущественных владык скрывались такие же обычные варвары, с примитивным желанием иметь дубинку побольше, чтобы била посильнее, — сетовала Инриона, после очередного провала.

— Что у нас по припасам? — недовольно поинтересовался Фальвиас.

— Критично. Еще немного и едва хватит на путь до ближайшего города, — коротко отчиталась Элинэй.

— Мы имеем возможность как-то поменять принцип поиска? — обратился эльф уже к магам. — Меньше логики, больше интуиции.

Стейрам с Инрионой переглянулись и мужчина неуверенно покивал.

— Да, можем попробовать.

— Действуйте, — дал отмашку лидер группы.

Измученные тяжелым путем соратники с надеждой наблюдали за тем, как маги принялись за “не очень надежный”, по их словам, ритуал. Инриона согнала своей силой раскаленных духов пустыни, чтобы Стейрам попросил их нести ему весть о хозяевах смерти — так они это объяснили. Наконец, спустя мучительно тянущийся час, они вернулись к остальным. Судя по мрачным, недовольным лицам, с не очень хорошими вестями.

— Ничего стоящего, — сразу заявил Стейрам. — Из всего, что удалось узнать, так это нечто противящееся жизни недалеко отсюда, но это даже не гробница, а-а-а… какая-то аномалия, что ли.

— Что это может быть? — уточнил эльф.

— Мне кажется, это то, что у нас называют Поле вечной битвы, — вставил слово Кристовел. — Тираны часто враждовали между собой, но почти всегда это были личные конфликты и стычки, однако в единичных случаях в битве сходились достаточно много магов. Высвобожденная в таких моментах сила была столь велика, что отпечаталась в ментале как чернила на бумаге, и теперь, порой, возвращается в наш мир в виде магического явления, как эхо тех событий.

— Это может быть нам как-то полезно?

— Я ни в Химере, ни в Горгоне не учился, так что в этих вопросах я скорее теоретик, — Крис виновато развел руками.

— Ладно, — иллюминат задумался, принимая решение. — Это хоть какой-то шанс, может, что и удастся узнать. Ведите нас туда.

Двигаясь к обозначенному месту, они еще издали заметили яркие вспышки, не теряющиеся даже на фоне слепящего солнца. Убедившись, что они не несут угрозы, группа приблизилась к месту, в котором разыгрался фантомный театр прошлых битв; призрачные силуэты магов, словно вырезанный из реальности барельеф, возникали в различных позах, вырванных из действа проходящего сражения. Некоторые из них даже двигались, демонстрируя образы создаваемых заклинаний, но в основном это больше напоминало изощренные картины. Исчезая и снова появляясь, призраки озаряли округу мерцающими вспышками с разных сторон, отчего стало возможным разглядеть стабильное мягкое свечение, что выделялось на фоне творящегося хаоса не только спокойствием, но и цветом — аура окружающая духа была не белым светом, как у остальных, а легким зеленым маревом. Отличалось и его поведение: вместо чередующихся боевых поз, он спокойно прогуливался по полю загробной войны, не спеша никуда исчезать, как его собратья.

— Почему ты скитаешься, потерянная душа? — с жалостью спросил Стейрам, протянув к нему руку.

К удивлению, будто услышав его голос, дух повернулся к ним, сделав несколько шагов навстречу. Ни лицо, ни каких-либо деталей на нем разглядеть было нельзя, из-за расплывчатой дымки, покрывающей весь силуэт. Безмолвно стоя перед группой, он медленно поднял руку в приветственном жесте. Выйдя вперед, навстречу духу, Кристовел произвел магический пасс рукой, создавая ментальную оболочку вокруг таинственного гостя и наполняя её энергией. Вместе поступающим менталом дымка вокруг духа начала рассеиваться, открывая взору держащийся на неведомой связи, не рассыпающийся человеческий скелет, весь облепленный лоскутами ветхих, прогнивших тканей, когда-то давно служивших ему одеждой. Стоило ему появиться в реальном мире, как он тут же вознес костлявую руку над головой, зажигая её угрожающим зеленым пламенем. Все мгновенно приготовились к бою, а Кристовел, несмотря на только что пережитое напряжение, наспех сотворил перед ними защитный барьер. Будто испытывав вполне себе живое удивление, скелет потушил магический огонь и поднес пальцы к челюсти, испуганно шагнув назад.

— Ой, примите мои глубочайшие извинения, — донесся призрачный голос из нелепо открывающихся и закрывающихся челюстей, на манеру разговора. — Мне на секунду показалось, что я снова там. Как неловко.

— Оно разговаривает, — опешила Инриона.

— Оно раньше величали Стикаросом, можете тоже использовать это имя. Так, а зачем меня призвали?

— Вот именно, зачем ты породил это противное природе явление? Такое не должно жить, — грозно произнесла Элинэй.

— Прошу, не надо насилия, — Стикарос примирительно поднял руки, — к тому же, фактически я и не жив, мне просто временно вернулась старая оболочка.

— Вы очень не похожи на круделасских магов, как их описывали в истории, — заговорил сам Кристовел.

— Вам правда не стоит основывать на мне свои выводы. Все мои коллеги вели ожесточенную борьбу за выживание, а я такой надобности был лишен. Что весьма успокаивает, — скелет с характерным щелчком сложил руки вместе, выпрямляя спину, отчего стал фигурой походить на статного Фальвиаса. — Так мой призыв был случаен или вы в чем-то нуждаетесь? А то энергия закончится, и я вернусь в своё загробное странствие.

— Да, — Крис кивнул на отмашку иллюмината, обращаясь к восставшему. — Вы занимались чем-то связанным с управлением, переселением душ людей, поднятием мертвых или чем-то подобным?

— Думаю, по мне видно, что я несколько преуспел в вопросах жизни после смерти. Готов с радостью ответить на ваши вопросы! — Стикарос согласно кивнул, щелкнув челюстью.

— Мы ищем артефакт. Ну, то есть магический предмет, способный ловить или просто хранить в себе пойманные души. Сильный, очень сильный.

— Я бы любезно предоставил вам свою филактерию, тем более, она мне давно без надобности, но, боюсь, что некоторое время назад её бесстыдно украли из моей гробницы.

— Может, в ней есть что-то подобное? Или вы знаете других подобных вам мастеров? — не сдавался маг.

— Безделушек много, но если вам нужно что-то действительно сильное, то они не подойдут. А мои собратья по ремеслу всегда больше интересовались плотью, гадали на ней… Может, где-то подобное вместилище и есть, но из известного мне окружения мои часы были самыми выдающимися.

— Часы? — почти подпрыгнула Инриона. — Песочные часы, окантованные серебром, с изображением…

— Женщины, — завершил её речь скелет. — Это моя жена, я увековечил её таким образом. Она не разделяла моих идей о бессмертии. О, бедная Люсия, как я скучаю.

— Отлично, — обрадовался Фальвиас. — Ты знаешь где они, как их достать?

— Это их я выкрала, когда напросилась к вам на корабль, но… — женщина непривычно для неё замешкалась, пытаясь завершить фразу. — Я их продала.

— Что?! — в голосе эльфа вспыхнула злоба. — Как ты могла?

— Послушай, но я же не знала. Я таких уже сотни передержала, — попыталась оправдаться она.

— Ах, смертные страсти, давно я их не видел, — беззаботно произнес Стикарос. — Время заканчивается. Что-то еще?

— Я бы хотел задать личный вопрос, — не обращая внимания на ссору за спиной, попросил Кристовел. — Как вы стали… ну…

— Скелетом?

— Верно.

— Можно было бы предположить, что это произошло естественно, с течением времени, но нет. Я стал таким задолго до обретения бессмертия, просто моя магия наложила на меня отпечаток, как это обычно и бывает.

— Я так и подумал, — подтвердил догадку маг, — но неужели вам не было страшно от происходящего? Это же так противоестественно.

— Противоестественно? Так наоборот! Это же произошло не случайно, а вполне закономерно. Это настоящий я! Я посвятил свою сущность этой магии, а сущность справедливо отразила то, что всегда было внутри меня. И это не шутка про внутренности.

— Настоящий… — с печалью в глазах, юноша задумался о чем-то своём. — Спасибо за ответ, он был очень важен для меня.

— Желаю удачи! Надеюсь, вы достигните цели, чего бы вы там ни задумали! — прощально махнув костяшками руки, Стикарос пошел обратно, снова покрываясь зелёной дымкой, возвращаясь в свой мир духов.

А Кристовел был вынужден вернуться к разругавшимся живым. К моменту его прихода спор уже угас и среди собравшихся царило тяжелое молчание. Дождавшись прихода последнего спутника, Фальвиас холодно начал инструктаж:

— Мы направляемся в Дезермарк. По пути восстановим припасы и, в идеале, доберемся до Альрахдима, где попытаем счастье на местных рынках. Если повезет, то найдем потерянные часы или аналогичный артефакт. Если нет, то отправимся к тебе на родину и заручимся поддержкой магов, чтобы они нашли или создали то, что нас устроит. План понятен?

Получив общее согласие, эльф погнал группу в дорогу, пробуждая в большинстве собравшихся чувство дежавю, от знакомого перехода на север пустыни. Очередное испытание на плечи уже измотанных путешествием людей — казалось, даже непробиваемый иллюминат держится из последних сил. Единственная, кого физически нисколько не подточили последние месяцы — это Элинэй, но и она несла в душе тяжесть, пусть и совсем иного рода. Сомнения, выдержат ли они свалившуюся ношу, всё нарастали, но пока еще предстояло выдержать только повторный путь в Дезермарк.