Новый рассвет Изенфала (СИ)

Глава 7

Кристовел с удобством расположился в массивном кресле, расположенным в дальней части небольшого зала, в котором он ожидал по приказу иллюмината. Помещение было пустынным и почти лишенным украшений, но эту пустоту с лихвой заполнял орнамент, покрывающий практически все поверхности зала, превращая комнату в произведение искусства, рассказывающее непостижимую его разуму историю. Напротив него в таком же кресле сидела Селифия, любезно согласившаяся составить ему компанию, а заодно подготовить к предстоящей встрече. Эльфийка держала в руках небольшую, довольно простую на вид чашу, в котором плескался прохладный непонятный синий напиток. Разбавленный эфирный нектар казался человеку чем-то выходящим за грань реальности, но особенности здешних земель делали добычу редкой жидкой энергии элементарным делом, отчего унспир, как он назывался, был самым распространенным лакомством, которое не только бодрит эльфов, неразрывно связанных с менталом, но и проясняет мысли. С уверениями о пользе унспира для магов, ему тоже предложили порцию, но пробовать ее Кристовел пока не решался. Селифия же спокойным тоном рассказывала о своем народе:

— …каждый город принадлежит какому-либо правящему «дому», они все равны, но среди них есть Фаворит, который поддерживает порядок и исполняет волю принцессы, как ее правая рука, что является огромной честью. Нынешний Фаворит дом Белолуния, но совсем скоро его заменит наш Око рассвета.

— А как выбирают того, кто будет Фаворитом? — Кристовелл осторожно взял с близстоящего стола чашу, вглядываясь в насыщенный цвет содержимого.

— Наиболее влиятельная община. Есть разные способы услужить Винлидиве, но в основном это три способа. Домам не позволено иметь свою армию, но они все же подготавливают солдат для службы принцессе, что повышает статус дома, особенно если они сумели воспитать демоноборца. Ювелиры дома, у них множество отраслей, но, так или иначе, они отвечают за добычу, обработку и внедрение лиласка, отчего пользуются большим уважением, а их талант — репутация дома. Наконец, самое главное, раз в Цикл, три десятилетия, по-вашему, храм оракула принимает ровно двух наиболее одаренных медиумов, только из свиты иллюмината, что играет почти решающую роль в выборе Фаворита.

— Почему такие строгие требования? — маг немного отпил унспира, ощутив освежающий сладкий вкус напитка и одобрительно покивав.

— На их плечи ложится невообразимая ответственность за свой народ, ведь вместе с принцессой Винлидивой они творят судьбу Мисордалии, на что способны только лучшие из лучших. Ты скоро это поймешь. Запомни две вещи, когда предстанешь перед принцессой, имей почтение и не позволяй себе думать лишнего. Она видит тебя насквозь.

Закончив говорить, Селифия поставила чашу и, сложив руки, в ожидании повернулась к двери, которая, почти в тот же момент раскрылась. В комнату зашел Фальвиас. Не обращая внимания на Кристовела, он сказал: «Веди его, незрячий совет скоро начнется» — обращаясь к Селифии, после чего сразу же ушел. Эльфийка смиренно поднялась и пригласила мага следовать за ней, выводя в длинный коридор. Поравнявшись с ней, Кристовел заговорил:

— Я думал, меня ждет встреча с принцессой, а он говорил про какой-то совет.

— Все верно, принцесса Винлидива возглавляет оракулов и будет проводить ритуал, на котором тебе необходимо присутствовать, дабы великий Кунтавин взглянул на тебя.

— Теперь откуда-то взялся некий Кунтавин! — Криствовел эмоционально развел руками. — Я все больше ничего не понимаю.

— Кунтавин — это ментальный фантом, как мы считаем, зародившийся из духа владыки нашего Дельсамира. Он имеет три ока — рассвета, дня и заката, которые взирают в прошлое, настоящее и будущее. Фантом обладает безграничным знанием, но его разум непостижим для смертных, однако наши медиумы научились сливаться с его сознанием, чтобы задавать вопросы и получать ответы. — Они прошли просторное помещение, наполненное стражами, закованных в белые доспехи, и остановились возле врат. — Ты возник в видениях оракулов, которые необходимо расшифровать. За тем мы здесь.

— Замечательно, — скептически отозвался маг. — Надеюсь, это действительно важно.

Изящные высокие створки, украшенные узорами из лиласка, легко и бесшумно отворились, открывая проход в большой круглый зал. Замерев в нерешительности, Кристовел некоторое время стоял в проеме, но подбадривающее мягкое прикосновение Селифии помогло ему собраться с силами и войти в зал.

Первое и главное, что сразу же приковывало взгляд — это принцесса Винлидива. Она была гораздо выше человека, а на фоне низкорослых эльфов и вовсе казалась гигантом, а ее статная фигура просто излучала величественность, но, несмотря на размер, ее фигура выглядела стройной, что только подчеркивали облегающие черные и белые одежды, сплетенные лентами в тканевую мозаику на ее теле. Лицо принцессы были скрыто под сплошной алебастровой маской, единственными контрастами которой были черные овалы на месте глаз и черные же волосы, тонкими локонами обрамляющие маску и ниспадающие на плечи. Она сидела на белокаменном троне причудливой формы, словно случайно выросшим между полом и потолком. Позади Винлидивы, за полукруглой скамьей, сидело восемь эльфов, укутанных в балахоны как у Селифии; они, в непонятном порядке, с редкой периодичностью направляли руку на принцессу, что-то шептали, после чего в воздухе недалеко от нее появлялись и тут же растворялись различные сиреневые символы. По левую руку от принцессы стояла еще одна белокурая эльфийка, в отличие от предыдущих, одетая в красивое белое платье, с сиреневыми кружевами.

Даже если бы Кристовел совершенно не знал, кто перед ним находится, он не мог не поклониться, почти физически ощутив власть одного из древнейших жителей Изенфала. Под своим уважением он так же пытался спрятать и непонятный страх перед этой загадочной женщиной, не позволяющий ему вновь поднять голову — он помнил о ее проницательности, но ничего не мог поделать с нахлынувшими чувствами, пока не услышал приятный мелодичный голос:

— Принцесса Винлидива приветствует тебя, Кристовел. Поднимись.

— Мое почтение, принцесса, — вдохновленно вымолвил человек, поднимаясь с колена. Вновь взглянув вперед, он заметил легкую улыбку у девушки, стоявшей подле Винлидивы.

— Я — Муза, голос принцессы, — эльфийка склонилась в легком реверансе. — Мы приносим свои извинения за тяготы долгого пути и благодарность за ответ на наше приглашение. Подойди ближе.

Кристовел медленно пошел в их сторону, выходя почти в самый центр просторного зала, отчего чувствовал себя весьма неуютно. Оглядевшись по сторонам, он отметил, что кроме сидящих перед ним эльфов в зале никого не было, а ворота позади уже давно закрылись, что хоть немного, но успокаивало. Муза, все с той же улыбкой, терпеливо ожидала, пока Кристовел подойдет достаточно близко, после чего, мягким жестом, велела остановиться.

— Тебе предстоит присутствовать перед сокровенным таинством нашего народа, незрячим советом оракулов, чем мы высказываем свое доверие и ждем того же взамен. Для всех нас будет лучше, если ты расслабишься, освободишь свои мысли от постороннего и, самое главное, не будешь каким-либо образом сковывать и прятать свою душу во время совета, хорошо? Тем более, не стоит использовать магию, она может напугать те силы, что мы призовем. В ритуале нет ничего страшного или опасного, но насколько успешно он пройдет, зависит от тебя.

— Я понял, — сказал Кристовел, мысленно повторяя перечисленные правила и пытаясь успокоиться, что не слишком ему давалось под молчаливым, невидимым, но четко ощущающимся взглядом принцессы.

Медленно кивнув, Муза сделала несколько изящных шагов назад и повернулась к эльфам за скамьей. Восемь пар глаза были прикованы к девушке, как будто стараясь не пропустить ни единого движения. В наступившей тишине казалось, что время остановилось: все стали неподвижны, словно происходящее было запечатлено на картине, которую Кристовел мог наблюдать, но магия момента рухнула с первым жестом Музы. Плавно подняв руки, эльфийка дала сигнал действовать и в тот же миг зал наполнился эхом сливающихся голосов:

— …апелонтик Кунтавин… — с каждым словом гул нарастал, а мир вокруг начинал расплываться, теряя свою форму. — …синдемонд Кунтавин.

Кристовел постепенно перестал чувствовать свое тело, равно как и воспринимать свои мысли, которые, как ему казалось, терялись в окутавшей его пустоте — а следом за ними растворились и эмоции — сохранять спокойствие, таким образом, удавалось очень легко. Заклинания медиумов давно стихли до едва различимого шепота, где-то там, за пределами этого непроницаемого кокона. Кристовел, если бы мог, удивился тому чувству потери и одновременно принятия себя всеми этими эльфами, их личностью, их памятью. Он воспринимал это естественно, как будто эти воспоминания принадлежат ему с рождения и именно он прожил все эти жизни. Если бы хоть кто-то из присутствующих смог бы в полной мере осознать происходящее, то начался бы настоящий хаос, но вокруг царило безмятежное спокойствие — бушующие шторма их разумов слились в безветренную гладь озера, в самом сердце которого зародился крохотный огонек. В мире отсутствия рамок и законов, свет, меньше мысли, казался необъятным существом, способным проглотить целый мир — могучий, великолепный дракон, с тремя яркими желтыми глазами. Свет, исходивший из его очей, пленил, сковывая волю, и окутывал своими ослепляющими жгутами, превращая в свою марионетку. За мгновение этот свет заполнил собой все «озеро», превратившись в центр сего маленького мира, и взор его бога обратился на Кристовела. Все вокруг преобразилось, начав складываться в различные непонятные картины, хаотично сменяющие друг друга — единственное, что оставалось неизменным это очи дракона, спокойно мерцающие где-то вдалеке, как вдруг их окутало пламя, поджегшее небеса. Послышался крик людей, синий свет сменился красным, а огонь все прибывал; новые картины с запечатленными разрушениями разных городов едва складывались и тут же ломались на осколки, осыпающиеся острым дождем. Кристовел зашелся в беззвучном крике, когда его поглотила тьма.

Память о произошедшем была как в тумане, лишь несколько обрывков воспоминаний, неспособных ничего дать кроме головной боли при мыслях о них. Ритуал показался Кристовелу простым не запомнившемся сном — он потерялся во времени и был уверен, что их отряд только прибыл в Кун-арфэл, где им дали время отдохнуть. Он лежал на кровати в небольшой комнате, по которой неспешно гуляла юная эльфийка, лениво прибирая немногочисленные предметы мебели. Лишь только человек взглянул на нее, она испуганно вздрогнула и обернулась, несколько секунд всматриваясь в него, после чего спешно поклонилась и выбежала из комнаты. Проводив ее удивленным взглядом, Кристовел пытался собраться с мыслями и все-таки вспомнить, что случилось, и как он сюда попал, но его размышления прервал звук открывающейся двери. Безо всяких предупреждения в комнату вошла Элинэй и, убедившись, что он проснулся, бросила ему кусок сушеного мяса и небольшую фляжку с водой. Еще больше растерявшись, он все же принял подачку, начав неспешно есть, и выжидающе поглядывая на девушку. Выждав небольшую паузу, она спросила:

— Помнишь что-нибудь?

— Не уверен. Я был на каком-то совете. Вроде.

Девушка никак не отреагировала, лишь ушла в дальний угол и, сложив руки за спиной, стала смотреть на дверь. Оглядев сначала ее, потом дверь, Кристовел продолжил свою скромную трапезу, но даже после этого еще долгое время они провели в ожидании, пока, наконец, не появились Фальвиас и Муза. Иллюминат, подобно Элинэй был строг и суров, а вот эльфийка, как обычно, лучилась доброжелательностью. Обаятельно улыбнувшись, она заговорила с человеком:

— Мы рады, что ты в порядке. Принцесса благодарит тебя за помощь и передает свою просьбу.

— Просьбу? — удивленно повторил Кристовел.

— Во время ритуала нам открылась страшная тайна о демоне, сила которого близка к печально известному Кошмару. Он готовится вторгнуться в Изенфал, что может обернуться второй Демонической войной, но, согласно видению, его можно остановить и ты сыграешь в этом важную роль.

— Что?! Это точно ошибка, я вообще ничего не знаю о демонах, это исключено!

— Что я тебе говорил о сомнениях в мудрости принцессы, человек? — угрожающе проговорил Фальвиас.

— Вам тоже уготована роль в этом, почтенный иллюминат, — обратилась к эльфу Муза. — Вы должны будете сопровождать Кристовела, пока пророчество не свершится, и всячески его поддерживать.

— Я пошлю кого-нибудь с ним. Можете быть уверены, что я обеспечу его самой достойной поддержкой.

— Нет, — в голосе Музы послышался холод. — Помогать Кристовелу необходимо именно Вам, Фальвиас, это приказ Винлидивы.

Несколько секунд иллюминат пристально смотрел на девушку, прожигая ее раздраженным взглядом, стараясь не отражать свои чувства на лице, после чего слегка поклонился.

— Повинуюсь принцессе, — не дожидаясь ответа, он стремительно ушел, оставив их втроем.

— Госпожа Муза, я не могу согласиться, это какое-то безумие, — воспользовавшись возможностью, вновь заговорил человек.

— Мы спасли твою жизнь в Круделассе, а это твоя благодарность? — сказала Элинэй.

— Это не моя война, вы должны обратиться к Императрице Алиссии, к другим правителям, один человек с этим не справится.

— Кристовел, — ласкающий слух голос Музы действительно успокаивал. — Мы можем попросить помощи хоть у всего мира, и спрятать тебя за стенами дворца, но ты все равно встретишься с ним. Так или иначе, это судьба. Вопрос лишь в том, будешь ли ты к ней готов, либо постараешься убежать. Ты побежишь, зная, что эта тропа приведет в тупик?

— Ошибки быть не может? — как будто цепляясь за обрывки надежды, спросил он.

— Нет, — эльфийка уверенно покачала головой.

— Тогда я согласен, — словно сам боясь передумать, резко ответил Крис.

— Мы рады. Все будет хорошо, — заверила собеседница. — Ты можешь пока отдыхать, мы не будет слишком торопить тебя. Если что-нибудь понадобится, обратись к любому повстречавшемуся эльфу и мне передадут твою просьбу, — мило улыбнувшись, она собралась уходить, но была окликнута Элинэй:

— Муза, я бы тоже хотела сопровождать Кристовела, позвольте мне.

Эльфийка обернулась, но смотрела в пустоту, что продолжалось достаточно долго, прежде чем ее взгляд сфокусировался на девушке.

— Принцесса согласна.

Пик оракула располагался почти в самом центре Кун-арфэла и возвышался над остальным городом, всем своим видом показывая свою важность и величественность. Мало кто был удостоен чести побывать на верхних ярусах, отведенных для Винлидивы и жрецов оракула, однако именно там, на одном из балконов, под самим шпилем, расположился особый гость принцессы. Отсюда открывался захватывающий вид на весь город, но первое время Кристовел опасался подходить к балюстраде, первый раз оказавшись на подобной высоте, а две его спутницы проявляли спокойствие. Селифия находилась в арке проема, наслаждаясь своим любимым унспиром, а Элинэй отрешенно смотрела вниз, облокотившись на перила.

— Хоть войны довольно редкое явление, отношения между расами очень напряженные, — эльфийка расслабленно озвучивала свои мысли вслух. — Нам не приходится ждать помощи от наших собратьев. Силуазес считает нас предателями древних традиций, но даже без этого они слишком боятся внешнего мира. Скрывшись в лесах и трясясь над обрывками прошлого, что у них осталось, они считают, будто все остальные так и жаждут у них это отобрать. Гласианцы сами по себе и даже пред общей угрозой они не станут помогать никому и сами же откажутся от помощи. Впрочем, как и все народы севера.

— Север закрыт и для людей, — включилась в монолог Элинэй. — Гномы были бы хорошими союзниками, но во времена Демонической войны погиб их король, а люди не разделили с ними скорбь, за что коротышки затаили на нас смертельную обиду, — девушка презрительно фыркнула. — Единственные с кем из людей они поддерживают связи — это колонизаторы севера, но так вышло, что они отделились от империи.

— Нельзя допустить, чтобы этот демон развязал войну, — сказал Кристовел. — Во время пришествия Кошмара весь Изенфал сплотился перед общим врагом, но все равно понес огромные потери. Если сейчас все будут сражаться каждый за себя, боюсь, всё закончится трагедией.

— С тех пор могущество Альисианской империи многократно возросло, ее территория стала самой большой на континенте Оцидея, а те силы, что участвовали в Демонической войне, вполне покроют одни только люди, — опровергла его высказывание Элинэй. — Но ты прав, наша задача заключается в предотвращении этой трагедии и, как сказала Селифия, на помощь рассчитывать не придется.

— Мисордалия имеет огромный опыт войны с демонами, но это не то, что нам сейчас нужно. Мы можем подготовить бойцов и собрать оружие эффективное против этих чудовищ, но наши знания ограничиваются их убийством, так как изучение скверны грозит разрушением нашего общества, а потому строго запрещено.

— Конечно! — Элинэй выпрямилась, схватившись за перила. — В имперском Мистикуме есть люди, изучающие демонов. Наверняка они что-то смогут выяснить, именно там нам нужно искать ответы.

— Орден Горгоны не сможет нам помочь. Сейчас демонология в нем почти не изучается — вмешался маг. — Его бывшие архонты подверглись гонениям церкви и были зверски убиты. Мой отец и дядя были лучшими во всем мире, они знали о демонах больше самих демонов, но все их знания и труды были сожжены патриархом, — с каждым словом вид Кристовела становился все мрачнее.

— Не думала, что в империи такое жестокое отношение к магам, — удивленно сказала эльфийка.

— Те события были огромной ошибкой, — шепотом отозвалась Элинэй, и уже громче добавила: — Не стоит отказываться от веры в Альиса из-за одного черствого священника и его злодеяний. Правосудие едино и, невзирая на саны, над виновниками не сжалились.

— Родных мне это не вернет!

Девушка тут же отвела взгляд, сощурившись, смотря в пол — с каждым мгновением на ее лице прояснялось все больше эмоций, но в один миг она приняла свой холодный бесстрастный вид и обратила привычный пугающий взгляд на юношу. Вернулся и ее сухой тон:

— Думай как хочешь, но в одном ты не прав, — она выждала небольшую паузу. — Виктор Деаран жив.

Крис открыл рот, но восклицание будто застряло поперек горла. Было видно, как он пытался справиться с нахлынувшими чувствами; в голове кружилось множество вопросов, но ни один из них так и не прозвучал. Подавляя растерянность, парень глубоко вздохнул и с трудом выдавил из себя:

— Тогда он единственный, кто может нам помочь.

Через несколько дней их группа покинула Кун-арфэл, отправившись к западным берегам материка, на незаменимом бланкванде с которым Крис уже начал свыкаться и даже проявлять интерес. С ними не было воинов, слуг и прочих эльфов, сопровождавших по пути в столицу, а вместе с окружением исчезла и напыщенность иллюмината: вместо изысканной прически его волосы просто были собраны в хвост, а роскошный наряд заменила обычная походная одежда, пусть и в эльфийском стиле. Даже ножны с мечом были тщательно скрыты, как и весь его статус главы Дома. В подобной походной одежде был и Кристовел, а вот остальные спутники, хоть и обновили ее, но стиль свой не сменили, в особенности Инриона, которая и вовсе не захотела расставаться со своими поношенными вещами. Эта случайная рыжая попутчица напросилась вместе с ними, объяснив это тем, что не имеет дома и вольна в своих путешествиях, и хотела бы подольше оставаться с Фальвиасом, тем более, что в ближайшее время возвращаться в Дезермарк ей просто опасно. Иллюминат поддержал их идею отправиться на континент Ориею, но никто из присутствующих не был знаком с теми землями, за исключением Элинэй, которая стала их единственным проводником. Недосказанность между Кристовелом и Элинэй отзывалась напряжением в и так редком общении, но все нависшие вопросы так и остались не заданными.

К разочарованию Кристовела, упрощению подвергся не только их отряд, но и корабль, на котором им придется добираться до восточного континента, с виду он даже не сильно отличался от имперских, что, возможно, было неким видом маскировки. Необходимости в этом юноша совершенно не видел и даже наоборот, статус эльфийского корабля мог бы избавить их от многих проблем, по его мнению, но пререкаться с Фальвиасом было заведомо провальной идеей и всё, что ему оставалось это смириться, и запастись терпением перед грядущим морским путешествием.