Нянька для Радуги

Глава 16. Не мать…

Глава 16. Не мать

Мира сидела в кресле в отцовском домашнем кабинете и нервно поглядывала на большие настенные часы. Обе их стрелки уже сошлись на цифре один, что только больше нервировало и без того напряжённую девушку. Ещё вчера ночью, лёжа в своей кровати и обдумывая всё произошедшее за день, она поняла, что совсем не готова к встрече с Натальей. Это сразу после рассказа о её «подвигах», Миру одолевали эмоции и дикое желание покарать горе-мамашу. А успокоившись, девушка вдруг поняла, что, по сути, не имеет никакого права вмешиваться в это дело. В конце концов, кто она Максиму? Подопечная? Подруга? Что она, вообще, скажет его матери?

Но, промучившись почти до утра, Мира всё же пришла к выводу, что благоразумней отложить самокопание до лучших времён. Ведь встреча уже назначена, и отменить её никак не получится.

Обеденное время было выбрано её неспроста. Мирослава постаралась предусмотреть всё: Максим ещё час назад уехал по каким-то делам, и вернуться обещал только к вечеру. Маша же уже давно сидела с Артёмом в беседке и старательно вникала в тонкости своей будущей работы. В доме помимо самой Миры находилась только их повар — Елена, которой и вовсе не было никакого дела до каких-то там посетителей. Так что никто не должен был помешать Мирославе творить возмездие.

Сразу после того, как уехал Макс, Мирка поспешила наведаться в гараж к Семёну и предупредить его о гостье. Он пообещал проводить женщину в кабинет, как только та появится. И вот теперь прилично одетая Мирослава с самым серьёзным видом восседала за отцовским столом и всеми силами старалась не нервничать. Она уже поняла, что пригласив эту неизвестную Наталью в свой дом, да ещё и втайне от Максима, сделала большую глупость. Вряд ли он будет рад, когда узнает, что Мира решила побеседовать с его матерью. И что случиться тогда, девушка даже гадать не хотела. Одно ясно — их отношения с Максом обязательно пострадают, а ведь всё только начало налаживаться.

Мира обречённо вздохнула и опустила голову на сложенные на столе руки. В голове крутилась только одна мысль: «как теперь всё исправить?» Но ответа на этот вопрос у девушки не было. Оставалось только одно, побыстрее отделаться от гостьи, а потом самой покаяться перед Максимом. Кто знает, может, он и простит?

В дверь настойчиво постучали, отчего Мирослава мгновенно подобралась. На пороге кабинета появился Семён и, галантно пропустив вперёд невысокую сероглазую блондинку, поспешил удалиться.

Удивлённо рассматривая гостью, Мира неосознанно подалась вперёд. Почему-то она представляла себе мать Максима и Маши совершенно по-другому. Старой, дряхлой, замученной, и обязательно со скорбным выражением на измождённом лице. А та шикарная бизнес-вумен, что сейчас с самым наглым видом осматривала кабинет, оказалось совершенно другой.

— Вы Наталья? — всё-таки решила уточнить девушка. А то, мало ли… Вдруг ошибочка вышла?

— Наталья Петровна Давыдова. — Цепкий взгляд женщины на секунду остановился на Мире и почти сразу вернулся к оцениванию интерьера. — А вы, как я понимаю, невеста моего сына. Мирослава.

— Именно, — девушка вмиг напряглась и тоже окатила гостью любопытным взглядом. На свои сорок эта особа не выглядела точно. Максимум на тридцать три, и то если пристально рассматривать. Её даже можно было бы назвать красивой, если бы не этот пустой взгляд. В нём не было теплоты. Совершенно и абсолютно. Один лишь ледяной расчёт.

— Спасибо, что позволили прийти, — так же ровно проговорила гостья, откидывая за спину копну платиново-белых волос. Её тонкие пальчики, с двумя заметными кольцами, пробежались по поверхности маленькой сумочки и извлекли оттуда довольно массивный свёрток.

Наталья сделала шаг к столу и, положив его перед Мирой, уселась в кресло напротив.

— Что это такое?

— Деньги, — спокойно отозвалась женщина.

— Зачем?

Та вздохнула и с явным раздражением, повернулась к Мирославе.

— Так уж получилось, что я в курсе некоторых проблем в твоей жизни, — голос Натальи прозвучал чуть насмешливо, а взгляд стал куда более суровым. — Поэтому, предлагаю возможность хорошо заработать. Пятьсот тысяч за одну услугу.

Мире показалось, что она бредит. В ожидании этой встречи девушка прогоняла в свое голове самые разные варианты развитии событий, но такого поворота даже представить не могла. Дар речи вернулся к ней далеко не сразу, но когда шокированный мозг снова начал адекватно мыслить, она всё же не смогла удержаться от вопроса:

— И что это за услуга?

Ирония, прозвучавшая в её голосе, всё-таки умудрилась задеть Наталью. Она нахмурилась и, опершись ладонью на подлокотник кресла, закинула ногу на ногу.

Мира обратила внимание на её явно дорогой брендовый наряд, ухоженные наманикюренные пальчики, идеальную причёску, макияж и… вдруг разозлилась. Ведь ни Макс, ни Маша ничего подобного позволить себе не могли. А всё почему? Да потому что именно эта женщина двадцать четыре года назад оставила их одних.

— Ты уговоришь Максима прийти на свадьбу моей сестры.

Мира ещё больше удивилась, и всё же поспешила добавить:

— Он и так собирается туда идти. Вчера мы с ним даже про подарок думали.

Ей тут же вспомнилось, как приехав домой, они ещё пару часов сидели у бассейна и просто болтали. И было во всём этом что-то такое… правильное, тёплое, отчего она почти почувствовала себя счастливой. Вот только Максим больше её не целовал. Даже в щёку. Он всеми силами старался поддерживать их отношения на уровне близкой дружбы и не давать им переходить ту шаткую грань, которую сам себе установил. Поначалу девушку это бесило, а потом… она просто смирилась. Решила, что если он хочет дружить, то они будут именно дружить. Узнавать друг друга, привыкать друг к другу, и главное, учиться доверию. А дальше будет видно.

— Когда он узнает, что там буду я, то никуда не пойдёт, — голос Натальи вернул девушку из мира грёз и заставил снова окунуться в суровую реальность. — Это его принцип. А Макс, если ты успела заметить, не привык переступать через свои принципы.

— Но почему вы так хотите, чтобы он пришёл на свадьбу?

Один вид этой гордой уверенной в себе женщины заставлял Миру беситься. А понимание того, что за её дорогие шмотки и золотые побрякушки было заплачено счастьем двух младенцев, просто выводило из себя.

— Хочу поговорить с ним. В других обстоятельствах он сделает всё, чтобы избежать и встречи, и разговора. — Она иронично фыркнула, и чуть усмехнувшись, добавила: — Меня поражает, что он так упорно не желает идти на контакт. Это глупо. Я его мать и готова признать их с Машей.

— Что? — на этом моменте и без того хрупкое терпение Миры со звоном лопнуло. Она резко встала и, уперевшись ладонями в край стола, в упор посмотрела на эту ледяную глыбу. — А вы не думали, что не нужны им? Зачем им мать, которая бросила их однажды? Вас не было рядом, когда они в вас нуждались, а теперь, простите, но поезд ушёл. Дети выросли.

— Да что ты можешь знать? — тоже воскликнула гостья. — У меня не было другого выхода!

— Да? Все двадцать четыре года? — ехидно выпалила девушка. — Когда вы вспомнили о своих детях?

— Не твоё дело! — процедила та сквозь зубы. — Ты вообще никакого отношения не имеешь к нашей семье.

— К вашей — нет, а к Маше с Максом — имею, и самое прямое! — рявкнула Мира. — И заберите ваши деньги! Подавитесь ими! А лучше, перечислите на нужды какого-нибудь приюта. Сделайте в своей жизни хоть что-то хорошее.

— Я их мать! И они обязаны признать это! — закричала Наталья, окончательно утратив свою холодность. — Они должны понять меня! Я дам им всё, чего они захотят.

— Поздно, дорогая! — Мира злобно рассмеялась и села обратно в своё кресло. — Мама им была нужна в детстве. А сейчас же — им на вас плевать. У них есть Ира, которую они оба очень любят. И даже тот же Карим, уже считающий их своими родственниками. И даже я. Пусть мы знакомы не так давно, но я лично придушу любого, кто посмеет причинить вред Маше или Максиму. Особенно Максиму! И если вы, дорогая Наталья Петровна, хотите наладить с ними контакт, то вы должны не требовать, а умолять. На коленях ползать у их ног! Землю целовать, по которой они ходят! — Мира втянула воздух и, попытавшись взять себя в руки, продолжила чуть тише: — Они замечательные. Самые хорошие, добрые, отзывчивые, очень умные и интересные. Маша — ангел. И никто меня не заставит думать иначе. А Максим… — она покачала головой, с укором глядя в потухшие глаза женщины. — Он лучший. Самый-самый. Таких как он больше нет.

— Ты просто влюблённая малолетняя дура, — выплюнула Наталья, искривив губы в издевательской улыбке. — Ничего в жизни не видела, витаешь в своих розовых облаках и ещё смеешь в чём-то меня обвинять.

— Пусть дура, пусть малолетняя, но я бы никогда не бросила своих детей! — злобно выговорила Мира. — Да я бы костьми легла, но осталась рядом с ними! И знаете что, — сказала она, поднимаясь с места и обходя стол. — Я даже рада, что всё получилось именно так. Потому что рядом с вами, они бы выросли совсем другими. Такая самовлюблённая тварь как вы, никогда не смогла бы стать хорошей матерью!

Резкая пощёчина обожгла её щёку. Девушка вскрикнула и отшатнулась в сторону. Но Наталья и не думала на этом останавливаться.

— Заткнись! — крикнула она, тут же подскакивая к Мирославе и хватая её за шею. — Думаешь, тот факт, что ты спишь с моим сыном, даёт тебе право вмешиваться в наши с ним дела? Невеста? Ха! Ошибаешься! На таких, как ты не женятся… с таким просто проводят ночи. А потом бросают. Как использованный презерватив. Никто не захочет терпеть рядом с собой такую развязную грубиянку! И не смей меня судить! Ты не имеешь на это никакого права!

Мира пыталась разжать пальцы на своей шее, но у неё не получалось. Дышать становилось всё тяжелее, но пока получалось. Наталья продолжала держать девушку на расстоянии вытянутой руки, постепенно опуская её на пол. Та пыталась трепыхаться, отмахиваться, но хватка её противницы была железной и с каждой секундой становилась всё более болезненной. В итоге, когда Миру всё же отпустили, она устало рухнула на пол и злобно уставилась на обидчицу.

— Вон из моего дома! — прошипела Мирослава, растирая кожу на шее. Но заметив, что гостья никуда не торопится и, даже наоборот, снова вернулась в своё кресло и наблюдает за ней с довольной ухмылкой, всё же повысила голос. — Убирайтесь!

— Мы не договорили, — строго ответила женщина. — Ты ещё не пообещала мне исполнить мою просьбу…

Её театральный монолог был прерван столь неожиданно, что Мира даже попыталась усмехнуться и добавить что-нибудь жутко нецензурное. Но стоило ей поднять глаза на распахнувшуюся дверь, и все слова в один момент застряли у неё в горле…

***

Маша откинулась на спинку красивой деревянной лавочки и довольно посмотрела в чистое голубое небо. На лице сама собой расцвела довольная улыбка и девушка почувствовала себя такой счастливой, что хотелось прокричать об этом на весь мир. Сейчас она казалась себе частью большого пазла, в котором всё складывается для неё в самую радужную картину.

Да и почему бы ей ни чувствовать себя счастливой, если всё у неё в жизни замечательно? Дом — шикарный и очень уютный, новая работа — сплошное удовольствие, начальник — душка, каких мало, хотя в последнем она уже начала сомневаться. Всё же Артёма она знала всего несколько дней, а работают вместе они и вовсе меньше суток. Но пока ей совершенно не хотелось думать о плохом, ведь жизнь так прекрасна! К тому же, теперь у неё был любимый молодой человек. Самый красивый, заботливый, добрый, остроумный и очень интересный. Лёва…

При воспоминании о нём, улыбка на лице девушки стала ещё шире. Невольно вспомнилась их недавняя поездка к его бабушке. Как же Маша нервничала перед той встречей со старшей родственницей этого пакостника. Но, как оказалось, зря переживала. Нелли Павловна оказалась прекрасным человеком. Она приняла Машу, как родную внучку. Весь вечер закармливала ребят пирожками и упрямо зазывала погостить к себе в Омск. Подробностями Машиной биографии хоть и интересовалась, но довольно осторожно. А когда услышала, что девочка — сирота, так и вовсе решила больше ничего не расспрашивать.

Та поездка произвела на Машу поистине неизгладимое впечатление. Если до этого дня она ещё продолжала упрямо убеждать себя в том, что Лёва с ней играет, то теперь была вынуждена пересмотреть своё к нему отношение. Ведь познакомил же он её с бабушкой? А значит, действительно, настроен серьёзно.

И даже тот факт, что они толком ничего друг о друге не знали, её совершенно не напрягал. Она была даже рада, что он не лезет ей в душу с расспросами. Наверно, по той самой причине Маша тоже ни о чём его не расспрашивала. И вообще, их отношения только начались, а в это время не принято углубляться в подробности прошлого. Нужно просто наслаждаться моментом. Что, собственно, Маша и делала.

Её настроение было замечательным. Просто шикарным! Даже Артём заметил, что она сегодня светится, как пионерский костёр. А чего бы не светиться, если в жизни всё получается превосходно. Вон даже Максим с Мирой общий язык найти умудрились. И инцидент с Гариком разрешили, причём наилучшим образом. Да ещё и Ира — их любимая единственная тётя, которую они с братом просто обожают, которая в своё время бросила всё в родном городе и переехала сюда, только для того чтобы быть рядом с ними, наконец, решила заняться своей личной жизнью. Вот и свадьба у неё уже в субботу — через каких-то пять дней.

Поначалу Маше показалось странным, что они решили устроить торжество так скоро, ведь по правилам нужно было подать заявление в ЗАГС, потом прождать не меньше месяца и только после этого расписаться. Но, как оказалось, всё это уже давно было сделано, а эти два конспиратора собирались тихо пожениться, а потом просто поставить всех перед свершившимся фактом. А вот пару дней назад отчего-то передумали и оповестили всех друзей и родню с обеих сторон. И даже решили устроить свадебный банкет и выездную регистрацию. Правда, при этом уверяли, что приглашены только самые близкие.

Маша снова довольно прищурилась, а потом и вовсе прикрыла веки. Наверно, если бы её спросили, что такое счастье, сейчас она бы обязательно нашла, что ответить. Ей было хорошо, спокойно, уютно и очень радостно. И казалось, ни что в этом мире не сможет омрачить это её состояние…

— Машенька, добрый день.

Она резко открыла глаза и посмотрела на остановившегося рядом Семёна. Он выглядел озадаченным и даже немного смущённым, чего она раньше за ним никогда не замечала.

— Привет, Сём, — девушка улыбнулась и села ровно. — Что-то случилось? Ты какой-то невесёлый.

— Да нет, — уклончиво ответил тот, пожав при этом плечами. — Я просто Максима искал, но Ленка сказала, что он уехал. А там какая-то женщина пришла… — он замялся. — Мира её полдня ждала, вся издёргалась. Вот я и решил сообщить об этом Максу. Странная она какая-то.

— Кто? — не поняла Маша.

— Женщина эта, — Семён отвёл взгляд, явно стараясь подобрать правильные слова. — Не спокойно мне на душе.

Девушка удивлённо улыбнулась и покачала головой. Нет, она и раньше знала, что этот мужчина относится к Мирославе с искренней заботой и теплотой, но столь явно он это показывал впервые. Сейчас на его лице отражалось явное волнение за девочку. И судя по всему, он действительно переживал, опасаясь, что она снова влезла в неприятности.

— Хорошо, Сём, я сейчас пойду и проконтролирую. Так тебе будет спокойнее? — спросила Маша, поднимаясь с лавочки.

— Да, — кивнул он, переминаясь с ноги на ногу. — А то предчувствие у меня какое-то нехорошее.

И удалился в сторону своего родного гаража, а Маше не оставалось ничего другого, как просто пойти на поиски Миры и её неизвестной гостьи. Настроение до сих пор оставалось на высоте, наверно, поэтому она и не восприняла всерьёз опасения Семёна. Мария была уверена, что к Мире просто приехала подружка, или ещё кто-нибудь. Вероятно, сидят сейчас на кухне да косточки общим знакомым перемывают.

Но в суверенном царстве кастрюль и сковородок, где всем единолично правила Елена Петровна, девушек не обнаружилось. Не было их ни в спальне Миры, ни у бассейна, ни в гостиной. В сад они тоже не выходили и, возможно, если бы говорили чуть тише, Маша бы никогда не подумала искать их в кабинете.

Но когда уже собиралась постучать в дверь, вдруг замерла на месте. Тело будто окаменело, глаза расширились, а в горле образовался ком. Ведь голос той, с кем сейчас беседовала Мирослава, Маша могла узнать в любой ситуации. Он иногда даже снился ей по ночам, и эти сны никак нельзя было назвать приятными.

Заходить в кабинет она не стала, хоть и понимала, что должна. Она просто не смогла себя пересилить. Для неё это было сравнимо с тем, чтобы забраться одной в берлогу к голодному медведю. Поэтому, девушка просто тихо отступила назад, и как можно быстрее направилась к беседке в саду, на ходу доставая телефон и набирая брата.

Её руки заметно дрожали, от волнения сбилось дыхание, а пальцы всё никак не могли правильно ввести цифры на экране. Дозвониться удалось далеко не с первой попытки, но как только Макс взял трубку, Маше сразу стало спокойнее.

— Срочно дуй домой, — выпалила она, не тратя время на приветствие.

— Я уже у ворот, — ответил он, не понимая причин такого поведения сестры. — Что-то случилось?

— Наташа с Мирой в кабинете.

— Какая ещё Наташа? — не поняла парень, который как раз въезжал во двор. — Поясни?

— Давыдова! — раздражённо бросила девушка, останавливаясь напротив беседки, где Артём как раз заканчивал тщательно подправлять очередной фрагмент собственной репродукции росписи потолка знаменитой Сикстинской капеллы.

Он обернулся на свою новую помощницу и, разглядев её чрезвычайно бледный и напряжённый вид, нахмурился. А она продолжала судорожно прижимать к уху собственный телефон и растерянно смотреть куда-то в сторону.

Артём осторожно слез со стремянки и подошёл к Маше. Ему хватило всего одного взгляда, чтобы понять всю степень её растерянности и какого-то непонятного шока. Он положил руку на её плечо, попытался заглянуть в глаза, но Мария будто бы его не видела. Она продолжала сжимать трясущимися руками трубку, в которой давно уже стояла тишина.

Макс отключился почти сразу, как понял, о ком говорит его сестра. И теперь Маша не сомневалась, что грядёт очередной скандал, причём грандиозных масштабов. Ведь мать не имела никакого права приходить сюда. Она прекрасно знала, как на это отреагирует Максим, и всё равно явилась. Да ещё и прямиком к Мирославе. И судя по тому, что Маше удалось услышать под дверью, разговор они вели далеко не мирный. А значит, Макс будет в бешенстве и может натворить дел.

Глубоко и как-то обречённо вздохнув, Мария, отправила телефон в карман джинсовых шорт и пустила голову. Она знала, что нужно идти спасать брата от глупых необдуманных поступков, но никак не могла себя заставить. Каждая встреча с матерью неизменно заканчивалась скандалом, причём таким, о которого на душе становилось тошно. Поэтому Маша всегда старалась незаметно улизнуть с поля брани, оставляя Максима наедине с этой женщиной. И раньше он всегда справлялся, пусть и прилагал для этого просто титанические усилия. Но сейчас в деле замешена Мира, а это ой как всё усложнит…

— Что? — Арт легонько встряхнул её за плечо, напоминая о своём присутствии.

Маша уставилась на него, будто видела впервые и только спустя несколько секунд, вспомнила, кто именно перед ней. Честно говоря, стараясь убраться подальше от злосчастного кабинета, девушка почти не разбирала куда идёт. Она сама не поняла, почему пришла именно сюда. Наверно, инстинктивно искала помощи у более сильного, коим и считала Артёма. А тот всё понял по её взгляду, и даже спрашивать ничего не стал. И так ясно, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

Где-то недалеко хлопнула дверь автомобиля и, повернув голову на звук, Арт увидел Максима, быстро шагающего в сторону входа в дом. Маша тоже его заметила и тут же развернувшись, помчалась за братом. И Артёму не оставалось ничего другого, как последовать за ними. И пусть это не его дело, но интересно же! К тому же, вдруг кому-то понадобится его помощь? Например, Маше, а то выглядела она, мягко говоря, странно. Примерно так, будто ей только сообщили, что на её дом упал трёхтонный метеорит.

Так получилось, что к кабинету они прибыли все одновременно. Но именно сейчас, перед самой дверью, Макс вдруг остановился и попытался перевести дух.

— Ты её видела? Она что-то тебе сказала? — быстро спросил он у сестры. Ему тоже не понравился бледный вид Маши, но Максим не стал заострять на этом внимание. Он ведь прекрасно знал, как она реагирует на визиты матери. И за это ненавидел Наталью ещё больше.

— Нет, — девушка покачала головой, с благодарностью посматривая на стоящего рядом Артёма. — Голос её услышала и сразу тебе позвонила. Они там явно ругались.

— Что она вообще здесь забыла? — выпалил парень, нервно взъерошив свои волосы. Этот жест был настолько резким, что со стороны казалось, Макс вот-вот начнёт их на себе рвать. — Какие у них могут быть дела? Они же даже незнакомы!

— Не знаю, — Маша вздохнула и умоляюще посмотрела на брата. — Ты только держи себя в руках. Пожалуйста…

И в этот момент за стенкой послышались шаги, а затем тишину разбил резкий громкий голос Миры.

- Убирайтесь!

В этом грозном вопле было столько скрытого отчаяния, что Макс едва сдержался, чтобы не снести дверь вместе с петлями и частью стены. Он рванул сворку так сильно, что лишь чудом не оторвалась, а когда увидел на полу Мирославу, озверел окончательно.

Кинув в сторону сидящей в кресле женщины полный бешенства взгляд, он сразу же направился к Мире. При его появление девушка попыталась подняться сама, но ноги отчего-то не желали слушаться. И всё что она смогла, это просто протянуть к нему руки. Максим легко помог ей встать и, внимательно осмотрев, тут же прижал к себе.

— Что случилось?

В его голосе слышалось волнение, отчего Мира окончательно уверилась в том, что в обиду он её не даст, и доверчиво положила голову на его плечо.

Он вздохнул и лишь покачал головой. Почему-то он не сомневался, что эта встреча произошла с согласия его подопечной. Всё-таки госпожа Давыдова слишком важная дама, чтобы являться без приглашения, а значит Мирослава дала согласие на её визит. Но о причинах, побудивших девушку так поступить, можно будет поинтересоваться и позже. А сейчас её лучше бы отправить отсюда, хотя бы в другую комнату. Да только, согласится ли она уйти?

— Даже не поздороваешься? — холодно спросила женщина, пристально глядя на Максима.

Вместо ответа он смерил её презрительным взглядом и снова отвернулся к Мире.

— А ты, Маша? — Наталья перевела взгляд на дочку, что до сих пор топталась в проходе не желая переступать порог.

Та сильнее сжала локоть Артёма, в который сама не помнила когда успела вцепиться. К чести парня, он даже не поморщился, хотя хватка у Маши оказалась крепкой и очень сильной. Заметив явное смятение своей помощницы, Арт решил выступить вперёд и попытаться хоть как-то сгладить ситуацию.

— Добрый день, — сказал он, обращаясь к незнакомой блондинке. К слову, очень симпатичной блондинке, которая умудрялась сочетать в себе внешность привычных «кукол» и решительную холодность присущую людям бизнеса. — Не знаю, что тут происходит, но очень хочу понять.

— А вы, собственно, кто? — поинтересовалась гостья, внимательно оглядывая Жаркова. Внешность парня она оценила по достоинству, а нахальный взгляд его ярких зелёных глаз, и вовсе заставил её присмотреться к нему повнимательней.

— Меня зовут Артём Жарков, — представился он, не отводя глаз от гостьи. — А вы?

— Наталья, — кивнула она, кокетливо улыбнувшись уголками губ. Глаза же её продолжали изучать собеседника. Потом её взгляд наткнулся на руку дочери на его локте и улыбка окончательно растаяла: — Вы парень Маши?

— Я её руководитель, — ответил Артём, серьёзным голосом. — Мы с Марией работаем вместе. С недавних пор. А вы, как я понимаю, их знакомая?

— В какой-то степени, — уклончиво ответила женщина и снова посмотрела на сына. — Максим, мне нужно с тобой поговорить. И с Машей тоже. Желательно, без свидетелей.

Он как-то обречённо вздохнул, поймал на себе испуганный взгляд Марии и хотел уже проводить Миру к выходу, но она вцепилась в него и никуда идти не желала.

— Мира… — начал он, желая объяснить, что долго не задержится и выпроводит Наталью уже через несколько минут..

— Я никуда не уйду! — выдала девушка тоном, не терпящим возражений. — Я тебя с ней не оставлю!

От такого её заявления Максим даже опешил, а потом невольно улыбнулся и легко погладил её по щеке.

— Тебе будет неприятно это слушать, — проговорил он, глядя ей в глаза. — Лучше возьми Машу, и посидите в саду. Я закончу быстро.

— Нет! — не сдавалась Мирослава. Она не могла позволить себе уйти, тем более после того, что эта женщина появилась здесь исключительно благодаря её глупости. — Если Маша хочет, то пусть уходит. Я останусь. Буду молчать, обещаю. Но и тебя от себя не отпущу. Ты зол. Я тоже очень зла, но сорваться тебе не дам.

Ещё в тот момент, когда Макс только переступил порог кабинета и посмотрел на мать, Мира поняла, что значит настоящая ненависть. Она клубилась в его глазах мрачной тягучей тьмой. И этого взгляда девушка испугалась даже больше чем Гарика вместе с его качками. Да по сравнению с тем, что она увидела сейчас, вся жуть того вечера, показалась милым розыгрышем. И в тот самый момент Мира поклялась себе, что отойдёт от Максима только тогда, когда убедится в его полной вменяемости. И почему-то была уверена, что пока Наталья находится в доме, этого не произойдёт.

Макс покачал головой и, наклонившись, коснулся лбом её лба. Ему неожиданно оказалась очень приятна такая её забота, ведь он прекрасно видел, что его взбалмошная подопечная действительно переживает. А то, с какой силой она вцепилась в его руку, только лишний раз подтверждало, что на сей раз, она ни за что не сдастся.

— И всё же, я не хочу, чтобы ты присутствовала, — продолжал настаивать он, вот только тон его стал куда более мягким. Эта фраза была озвучена просто для протокола. Мира же только сильнее вскинула голову, выражая тем самым свою уверенность в необходимости её нахождения рядом с Максом, и сжала губы. Этот по-детски упрямый жест, даже заставил его улыбнуться, позволяя нервному напряжению немного отступить.

Максим кинул короткий взгляд на Артёма и кивнул в сторону Маши. Тот всё понял без слов и тут же потянул девушку к двери. Она и не думала сопротивляться и даже наоборот, спешила уйти как можно дальше от этого злосчастного кабинета. Почему-то вопреки логике и здравому смыслу, каждая встреча с матерью становилась для неё психологической травмой, тревожащей самые жуткие шрамы в её душе. Когда-то девушке казалось, что они уже затянулись и почти не болят. Но после первой встречи с Натальей почти шесть лет назад, всё изменилось, и новая боль не шла ни в какое сравнение с тем, что когда-то испытывала Маша, будучи ещё девочкой. Теперь всё стало куда хуже…

Как только дверь кабинета плотно закрылась за спиной Артёма, который вывел отсюда бледную растерянную Марию, Макс будто ощетинился и молча прошёл к хозяйскому креслу. Мира его так и не отпустила, и лишь когда он разместился за своим рабочим столом, встала за его спиной, положа обе руки ему на плечи. И этот её жест олицетворял самую настоящую поддержку, которая показалась Максиму истинным подарком небес. Он чувствовал, что Мира рядом, что она не даст ему сорваться и если понадобится, удержит силой. Или, в конце концов, вступится за него. Полезет драться… Почему-то эта странная мысль снова заставила его улыбнуться, хотя предстоял очень неприятный разговор.

В итоге он всё же посмотрел на сидящую напротив женщину и с усталым видом проговорил:

— Что вам опять от нас нужно? — Его голос звучал так, будто она не мать, а проситель милостыни, который приходит двадцатый раз за текущий день. Наверно, Макс бы и на дохлую крысу смотрел бы с большим удовольствием.

Под этим взглядом Наталья поморщилась, но всё равно умудрилась удержать на лице спокойное выражение.

— Всё то же самое. Чтобы вы уехали со мной. Ваше место не здесь, — таким тоном было бы куда уместнее обсуждать с партнёрами условия контрактов или выносить приговор осуждённому, но уж точно ни говорить с сыном.

— Мы сами разберёмся, где наше место, — звенящим от раздражения голосом бросил парень. — Но одно я знаю наверняка — оно точно находится как можно дальше от вас. Поэтому в сотый раз прошу, оставьте нас с Машей в покое. И поймите, наконец, что вы нам никто. Чужая женщина, и не больше. Вы говорили о своих детях? — он картинно развёл руками, покачал головой и с самым серьёзным видом добавил: — Мне жаль, но… я ничем не могу вам помочь. Ни мне, ни моей сестре ничего о них неизвестно. Может, они воспитывались в каком-нибудь другом детдоме. Или, попросту не дожили до сегодняшнего дня? Вы не пробовали искать на кладбище? Кстати нашу мать мы с Машей нашли именно там. Представляете, она погибла от горя, в тот день, когда отдала нас с сестрой в приют.

Наталья побледнела и с силой вцепилась в подлокотники кресла. Маска холодного равнодушия окончательно покинула её лицо, обнажая полную растерянность и явный шок. Она хотела что-то сказать, как-то ответить на монолог сына, но никак не мгла найти подходящие слова.

Максим на секунду зажмурился, а открыв глаза, накрыл своей ладонью руку Мирославы, лежащую на его плече. Девушка чувствовала, насколько он напряжён, кожей ощущала, что ему плохо, больно и дико обидно, но при этом выглядел Максим абсолютно равнодушным. Он смотрел на мать пустым ничего не выражающим взглядом и просто ждал, пока она сама покинет кабинет. Но Наталья вдруг подобралась, гордо расправила плечи и снова посмотрела на сына.

— Мне было шестнадцать лет — даже семнадцати ещё не исполнилось, — тихо процедила она. — И самым правильным, что я должна была тогда сделать, был аборт. Но я всё же решила, что не могу отнять жизнь у собственных детей. Я выносила вас и родила. Но воспитывать была не в состоянии, — она искривила губы в подобии улыбки. — Меня саму в то время нужно было воспитывать!

— Я не хочу ничего об этом слышать, — отрывисто произнёс Макс, с силой сжимая ручку Мирославы. — Или вы хотите, чтобы я поблагодарил вас за то, что дали нам с Машей возможность появиться на свет? — он горько усмехнулся. — Я благодарен. Спасибо. Но на этом всё.

— Вы мои дети, хотите этого или нет! — воскликнула вдруг Наталья, сверля сына диким взглядом. — И я хочу участвовать в вашей жизни. Я мать!

— Вы слишком поздно об этом вспомнили, — ответил он спокойно, но за этим показным спокойствием крылась такая боль, от которой хотелось выть. — Мы ждали, что мама одумается и придёт за нами. Долго ждали. Всё время всматривались в лица тех, кто приезжал в наш детдом. А потом поняли, что ждать бессмысленно. Вот тогда-то и решили считать наших родителей погибшими. Ведь только смерть может заставить отказаться от своих детей. Поэтому… Наталья Петровна, вы нам не мать. И я прошу… — он вздохнул, едва сдерживая собственные эмоции, — перестаньте искать встреч. Маша всегда очень плохо их переживает. Да и мне неприятны все эти беседы не о чём. Мы благодарны вам за подаренную жизнь… Это бесспорно. Но принимать вас после стольких лет тишины не станем.

— Но вы же приняли Иру! А она всего лишь тётя! — её возмущение было таким диким и искренним, что проняло даже Миру. Только теперь девушка окончательно удостоверилась, что эта женщина вообще не признаёт собственной вины. Она действительно считает, что Макс с Машей должны быть безмерно обязаны ей уже за факт их рождения. А их обиды она расценивала не иначе как простые капризы.

— Ира — наша семья, — Максим напрягся ещё сильнее и теперь в каждом его слове слышался звон натянутых нервов. Мирослава высвободила свою руку и обняла его за шею, уложив подбородок на его плечо. Она продолжала молчать, понимая, что любое её слово может сработать как спусковой механизм в том взрывном устройстве, которым сейчас являлся Макс.

— А я — нет? — выкрикнула Наталья, резко поднимаясь на ноги. — Я могу дать вам всё! Деньги, образование за границей, машины. Всё, что только пожелаешь! И взамен прошу всего лишь уехать со мной. Мы станем жить как настоящая семья.

После этих слов напряжённо застыл, а Мире показалось, будто каждая мышца на его теле вылита из стали. Говорить спокойно он уже не мог, а от срыва его удерживало только присутствие Мирославы и её тёплые объятия. И теперь, поняв, что Максим на грани, продолжать хранить молчание стало для неё невозможно.

Девушка медленно выпрямилась, упёрла в пышущую гневом женщину поистине ледяной взгляд и, демонстративно достав из кармана мобильник, набрала номер службы охраны. Но прежде чем нажать на кнопку вызова, всё-таки сказала:

— Уходите по-хорошему. Сами… или я вызываю ребят в масках, и они выведут вас отсюда силой. Только не жалуйтесь потом, что вам помяли платье или испортили причёску.

— Да как ты смеешь? — повысила голос Наталья, безумно желая придушить эту наглую вертихвостку, что не отходит от её Макса.

— Смею, — гордо отозвалась Мира. — Это мой дом, и у нас договор с охранной службой. Один звонок и… у вас появится возможность близко пообщаться с крепкими молодыми парнями и опробовать на себе их методы работы. Так что… даю вам десть секунд.

На этот раз ответа не последовало, а спустя половину отведённого на раздумья срока, Наталья просто встала и быстро вышла из кабинета. И только когда дверь за её спиной с грохотом захлопнулась, Максим позволил себе расслабиться и начал, наконец, нормально дышать. Мира же бросила свой мобильник на стол, а сама бесцеремонно забралась на колени к притихшему парню и обняла его за шею.

Говорить ничего не стала, прекрасно понимая, что сейчас это слишком неуместно. Сегодня и так было сказано слишком много, и теперь любые слова могут оказаться болезненными. Вместо этого, Мира уложила голову на его плечо, а руками принялась медленно поглаживать напряжённую спину. Иногда, особенно осмелев, запускала пальцы в его волосы на затылке. Нежно массировала плечи, а потом так увлеклась, что поцеловала его в шею и, не встретив ни возмущения, ни сопротивления, опустилась к ключице. Макс постепенно успокаивался, и она прекрасно это чувствовала. Но теперь ей оказалось мало просто избавить его от нервного напряжения, порождённого общением с матерью. Мира хотела, чтобы мысли об этой женщине убрались из его головы. Наверно, именно поэтому, сама прильнула к его губам, и её поцелуй уж точно не был невинным.

Но Макс и не думал возражать. Сейчас, как и всегда после разговоров с матерью, он чувствовал себя крайне паршиво. Возникало ощущение, что его просто взяли и макнули в помои, причём несколько раз. А Мира… она была его лучиком, его персональным спасательным кругом, а её осторожные касания и поцелуи кружили голову так, что из неё мигом вылетали все посторонние ненужные мысли.

Девушка действовала крайне осторожно, будто боялась, спугнуть его резким движением. Она с какой-то наивной непосредственностью расстёгивала пуговицы на его рубашке — медленно, одну за одной. А справившись с последней, попыталась стянуть мешающую ткань и с замираем сердца провела ладонями по загорелой коже на груди Макса.

А он не мешал… но и помогать не стремился. Почему-то ему стало интересно насколько далеко она готова зайти в своей самодеятельности. Руки Максима крепко сжимали её талию, не давая девушке окончательно соскользнуть с его колен. А когда тяжело дышащая Мира в своих поползновениях добралась до его ширинки и попыталась её расстегнуть, Макс поймал её ручку и вернул к себе на плечо. Поцелуй прервался, а раздосадованная таким обломом девушка, уткнулась лицом в его плечо.

Несколько минут в кабинете стояла тишина, в которой было отчётливо слышно сбившееся дыхание обоих.

— Принципиальный ты мой, — буркнула девушка ему в шею. — Только дразнишь…

— Я? — усмехнулся Макс, касаясь её щеки. Ловя его ласку, Мира приподняла голову и посмотрела в затуманенные желанием тёмные глаза.

Она прекрасно поняла всю обоснованность этого намёка, поэтому предпочла опустить взгляд.

— Мне просто очень нравится тебя целовать, — сказала, снова укладывая голову на его плечо. — Очень-очень. Это ведь не преступление, — а помолчав немного, добавила. — Ты мне нравишься, Макс. Я… сама в шоке от того, насколько сильно. Я помню, что мы не всегда ладили, и что говорила тебе очень много обидных слов, но мне не по силам отмотать время назад и всё исправить. Я уже извинялась и могу повторить, но разве это важно? Пусть старые обиды остаются в прошлом, а в настоящем я… — она облизала губу и провела языком по его шее, — млею в твоих объятиях. Теряю голову.

Он осторожно отстранил её от себя и с сомнением взглянул в лицо. Несмотря на все её сладкие заверения, обещания и прочее, у Максима не было повода доверять ей. Слишком уж хитрой и расчётливой она показала себя в начале их знакомства. Он не сомневался, что ради достижения своих странных великих целей, Мира пошла бы на всё. Даже в постель бы с ним легла, несмотря на истинное отношение. А потом с той же лёгкостью заявила в полицию о том, что Макс взял её силой. Принуждал… издевался. Тем самым обеспечив ему целый вагон и маленькую тележку жутких неприятностей.

Он не верил ей. Ни единому её слову, ни взгляду. Ведь разве можно сначала называть человека «уродом», а потом заявлять, что он тебе нравится? Как-то это сомнительно и неправдоподобно. И пусть у него перед глазами до сих пор стоял образ этой девушки в его ванной, пусть ощущение близости её тела, сводило с ума, а от её поцелуев напрочь сносило крышу, но Макс не собирался сдаваться. Он был уверен, что это игра. Уловка, направленная на то, чтобы выдворить его из этого дома. Но ведь и он играл, правда, в отличие от Миры действовал в открытую и своего отношения ко всей этой ситуации не скрывал. Он сразу дал ей понять, что видит её мотивы и действия насквозь, и теперь Мирослава из кожи вон лезла, чтобы убедить его в обратном. Но что самое интересное, на фоне такого положения вещей у них, наконец, получилось нормально общаться. Им на самом деле оказалось довольно комфортно вместе, и темы для разговоров находились, и никакого напряжения не чувствовалось. Им даже молчать вместе было легко, будто знакомы они не пару недель, а как минимум, вечность. Но, несмотря на все потуги своей подопечной Макс продолжал воспринимать её, как изворотливую лгунью, способную на всё, ради того, чтобы добиться желаемого результата. И только та ночь, когда он увёз её от Гарика, никак не желала вписываться в созданный им образ Мирославы. Ведь тогда она была настолько напугана, что просто не могла контролировать ни себя, ни свою игру. Именно та ночь вселяла в мысли Максима сомнения и заставляла снова и снова присматриваться к Мире. Выискивать в её словах и поступках фальшь, которой, как назло, почти не было.

— Знаешь, милая моя Мирочка, — проговорил Максим, всё же позволяя своим рукам сместиться ниже с её талии, легко скользнуть по бёдрам и вернуться назад. — Если ты окончательно потеряешь голову, то я рискую потерять работу, которая сулит мне приятные перспективы. Поэтому, я просто не могу позволить тебе это сделать.

Она смерила его обиженным взглядом и смиренно вздохнула.

— Ну… зато ты смог отвлечься, — пожала плечами она, вставая с его колен и поправляя на себе короткое платьице.

Он проводил её откровенно голодным взглядом, и только когда она скрылась в коридоре, смог перевести дух.

— Это уж точно, — прошептал, глядя на закрытую дверь, за которой только что скрылась его подопечная.

Всё же с каждым разом держать себя в руках рядом с этой девушкой становилось всё сложнее. И он даже не сомневался, что его метания рано или поздно всё равно закончатся постелью. И вот тогда ему откроется истинная глубина её подлости. Но, кто бы знал, как Макс мечтал, чтобы все его доводы оказались ошибочными, а чувства Миры — настоящими.

Увы, в сказки он давно уже не верил.