Нянька для Радуги

Глава 27. Поиски чуда

Глава 27. Поиски чуда

Лёва сидел за рабочим столом в своём кабинете и старался сосредоточиться на работе. Но почему-то именно сегодня все его мысли витали совершенно в других местах. А несколько часов назад к и рассеянному состоянию добавилась ещё и странная нервозность. Ему всё время казалось, что он упускает что-то важное, какую-то очень нужную деталь, имеющую первостепенное значение. Будто он сам назначил мега серьёзную встречу и попросту про неё забыл.

Лёва даже дважды проверил ежедневник и заставил своего секретаря просмотреть все записи запланированных встреч и звонков. Но всё было в порядке. Он ничего не пропустил и никуда не опаздывал. Вот только состояние непонятной тревоги почему-то не проходило.

В итоге, промаявшись довольно долго, он пришёл к выводу, что работать сегодня не сможет и уже собирался уйти, когда секретарша сообщила ему, что с ним хотел бы срочно побеседовать один из клиентов фирмы. Пришлось задержаться, ведь для его молодого агентства сейчас было очень важно создать себе самую положительную репутацию.

Вот только этот звонок ещё больше расстроил и без того хмурого Лёву.

— Ваша девочка так и не привезла мне обещанный макет, хотя я прождал весь день, — проговорил ему в трубку недовольный клиент. — Она что думает — я буду ждать её вечно?! Звонки мои она сбрасывает. Только раз трубку взяла и отмахнулась каким-то мифическим форс-мажором.

— Я сейчас со всем обязательно разберусь, — уверенным представительным тоном ответил Лёва. — Полагаю, что в дело действительно вмешались непредвиденные обстоятельства. Иначе, макет давно бы был у вас.

— Вот и разберитесь. И я хочу, чтобы завтра утром он лежал у меня на столе.

И кинул трубку.

Лёва раздражённо скрипнул зубами и, чертыхнувшись, выругался. Раньше Мира его ни разу не подводила, и поэтому он с лёгкостью доверял ей самые важные проекты. Талант к этой работе у его сестрицы, определённо, имелся, да и с капризными клиентами она всегда легко находила общий язык. Оттого такая халатность с её стороны искренне разозлила Лёву.

Вытащив из кармана мобильник, он присел на край собственного стола и набрал номер Миры. К его удивлению ответила она только на третий его звонок.

— Ну что тебе? — возмущённо бросила девушка. — Неужели не понятно, что если не беру трубку, значит, не могу говорить?

— Дорогая моя, а ты не офигела ли часом?! — тем же тоном парировал он. — Мне звонят твои клиенты, жалуются, что весь день ждут от тебя макет, а ты…

— Мля… Лёва! Прости! — простонала она виновато. — Я забыла. Всё так закрутилось, что мне было не до макета.

Он только собрался отчитать её за подобную непростительную оплошность, но тут в динамике послышался детские хныканья, постепенно переходящие в плач.

— Ты где вообще? — озадаченно поинтересовался он. — И что там за форс-мажор такой?

Тем временем малыш разрыдался сильнее, и Мира отвлеклась, пытаясь его успокоить. А когда через пару минут снова заговорила, голос у неё был растерянный.

— Лёва, я занята, говорить не могу, — попыталась отмахнуться девушка, что ещё больше его разозлило.

— Нет уж, дорогая, потрудись объясниться! Я всё-таки твой руководитель и своими выходками ты ставишь в неловкое положение МОЮ фирму.

— Ах, руководитель?! — выпалила Мирослава. Потом, судя по звукам, прижала телефон плечом и продолжила, даже не пытаясь скрыть своего раздражения. — Так слушай, если хочешь знать! Я не могла отвезти клиенту макет, потому что ждала, пока из штормового моря выплывет одна глупая женщина, но она так и не появилась! У меня на руках её пятимесячный малыш и я не имею ни малейшего понятия, что с ним делать! А его идиот — отец смеет ещё кричать на меня в трубку и требовать каких-то объяснений по какому-то там макету! И вообще… Почему я одна должна отдуваться?! Давай, поднимай свой зад и дуй сюда! — она запальчиво набрала в лёгкие воздуха и хотела добавить ещё что-то, но тут снова послышался плач, и Мира устало выдохнула. — Я у твоей матери. Приезжай… хоть на сына посмотришь.

И оборвала вызов.

Первые несколько секунд Лёва обижено думал, что сегодня все, будто специально сговорившись, в разговорах с ним «кидают» трубки. И только потом до него начало медленно доходить всё, что сейчас сказала Мира. Ведь, если верить её словам, то прямо в этот самый момент, она находится в доме его родителей вместе с Арсением?!

Больше он не думал. Резким движением сорвал со спинки кресла свой пиджак и бросился к выходу. Гнал по дорогам, как сумасшедший, не в силах понять, какие эмоции в нём сейчас преобладают: радость от того, что он всё-таки увидит своего сына или дикое беспокойство о том, почему с ним нет Маши.

В дом он влетел, едва не сбив с ног их домоправительницу, Веру Романовну. Она работала у его родителей уже лет семь, не меньше, и всегда относилась к Лёве с большой теплотой.

— Простите, — поспешил извиниться он, пробегая мимо. Но перед большой полукруглой лестницей внезапно остановился и обернулся к женщине: — Где все?

— Ваша мама отправилась в магазин за всем необходимым, — ровным сдержанным тоном ответила та. — Мы хоть и готовили детскую, но многого там не оказалось. Поэтому Маргарита Викторовна отправилась докупать недостающие вещи.

— А Мира? Отец?

— Евгений Викторович пока не появлялся, а Мирослава в детской.

Большего ему знать было не нужно, поэтому, едва дослушав последнюю фразу, он тут же помчался наверх, перепрыгивая через несколько ступенек.

О том, что у него будет ребёнок, он признался родителям на следующий день после того, как узнал сам. Тогда, явившись в отчий дом, он сообщил им, что намерен жениться на Маше, и свадьба состоится в ближайшее время. Но… всё сложилось иначе.

Тем не менее, Маргарита Викторовна, которая уже давно грезила внуками, всё равно переделала одну из комнат в их огромном доме под детскую. Она утверждала, что должна быть готова к приезду Арсения, когда бы это ни случилось. Несмотря на все далеко не радужные обстоятельства, она не сомневалась, что вскоре обязательно увидит внука. Поэтому, когда Мира сообщила что везёт ей малыша, она оказалась на седьмом небе от счастья. Вцепилась в мальчика, как в самый ценный приз, и ни за что бы с ним не рассталась ни на секунду. Но тут выяснилось, что нужно срочно купить детские смеси, подгузники, бутылочку и кучу других мелочей. А так как в данном вопросе она никому доверять не могла, то решила отправиться в магазин сама.

Лёва знал, что мать подготовила комнату для своего внука. Но при этом сильно сомневался, что Маша, даже если простит его, согласиться поселиться в этом доме. Огорчать маму он не стал, но и сам занялся переделкой кабинета в своей квартире в детскую. И теперь у малыша Арсения было целых две собственные спальни.

Возможно, если бы Мария знала, как сильно её ребёнка любят в этой семье, то приехала бы гораздо раньше. И уж тем более не полезла бы в воду во время шторма…

В детскую он вошёл очень тихо, боясь потревожить чуткий сон ребёнка. Но Арсений не спал. Он лежал в своей кроватке и внимательно осматривал незнакомую комнату. Его взгляд показался Лёве чересчур умным и осмысленным для столь маленького человека, но стоило их одинаково синим глазам встретиться, и у него в буквальном смысле перехватило дыхание.

Малыш внимательно и даже настороженно рассматривал нависшего над кроваткой незнакомого мужчину. Затем довольно шустро перевернулся на животик и, опершись на вытянутые ручки, приподнял голову. Пустышка выпала из его маленького ротика, и мальчик широко улыбнулся, показав все свои четыре зубика.

При виде этой улыбки у Лёвы окончательно сдали нервы. Он протянулся к Арсению и очень осторожно взял его на руки. Благодаря семейству Жарковых, где он в последнее время стал частым гостем, и строгим урокам Алины, Лёва хорошо знал, как нужно держать маленьких деток. Он часто и с удовольствием развлекал их близнецов, чем по праву заслужил гордое звание их крёстного отца. Хотя и Аля, и Артём понимали, что к их детям его тянет по большей части по тому, что он не имеет возможности общаться с собственным сыном.

И вот теперь Лёва, наконец, держал на руках своего ребёнка. Своего мальчика… Сына.

— Ну, хоть ты не реви! — весёлым тоном бросила Мира, глядя как заблестели глаза брата. — Я, конечно, всё понимаю, но мне хватило счастливой истерики тёти Марго. Она буквально залила Арсика своими слезами. Всего его исцеловала.

Лёва издал короткий смешок и попытался сморгнуть навернувшиеся слёзы. Он крепче прижал к себе малыша, затем уложил на сгиб локтя и пощекотал ему пяточки. Тот сразу же залился звонким смехом и попытался вывернуться из его рук.

— Арсений, — наконец проговорил Лёва. — Сынок.

— Да, Арсик, этот странный дядя — твой папа, — снова влезла Мирослава, с улыбкой наблюдая за открывшейся картиной единения семьи. — Он, конечно, иногда ведёт себя как редкостный балбес, но тебя, судя по всему, любит.

— Любит, ещё как, — подтвердил счастливый родитель. — И маму его любит.

— Да ладно? — бросила Мира, а с её лица в одно мгновение исчезли все краски. — А как же твоя ненаглядная невеста?!

- Так я о Маше и говорил, — ответил он, полностью сосредоточенный на сыне и не замечающий перемены в настроении сестры.

— О Маше? — вот теперь её голос звучал ошарашено, что всё же заставило Лёву повернуться. И то, что он увидел в её лице, ему совершенно не понравилось.

В комнату, подобно урагану, влетела Маргарита Викторовна. Она тут же кинулась к Арсику, осторожно забрала его у сына и с улыбкой положила мальчика на пеленальный столик.

— Солнышко моё сладенькое, сейчас мы тебя переоденем, а потом накормим, — засюсюкала она с внуком. — Это, конечно, не мамино молочко, но тоже вполне пригодная еда. Я для тебя выбрала только самое лучшее.

И тут Лёву, как обухом по голове треснуло. Обрывки фраз сложились в одну общую картину, от которой ему стало дурно. Ведь сын здесь, а Маши нет. И зная, что сама бы она Арсения Мире на такой долгий срок не доверила и сюда бы точно не привезла, получается, что..

— Где Маша?! — резко выдал Лёва, в упор глядя на Мирославу.

— Ну… — от его столь грозного напора она даже растерялась.

— Где она?! Говори мне быстро! — продолжал наседать он.

Арсений захныкал, напуганный громким голосом отца, и чересчур заботливая бабушка поспешила выпроводить их из детской. Мира благоразумно хотела остаться, ведь видела, что Лёва почти невменяем, поэтому ему пришлось силой вытаскивать её из комнаты.

- Говори! — потребовал он, когда они оказались внизу. — Мира, не мучай меня ещё больше. Я и так столько страшных версий прогнал в голове, что сейчас сорвусь.

Девушка подняла на него испуганный взгляд и обняла себя за плечи. Потом виновато опустила голову и выложила всё что знала, включая их с Машей разговор про его неизвестную невесту и подавленное состояние девушки. Мира описывала всё подробно: как долго ждала приезда спасателей, как ей позвонил Макс, не забыла упомянуть и про своего отца с его другом, который отчего-то взялся организовывать поиски. А когда, закончив свой рассказ, подняла голову, то Лёвы рядом уже не нашла. А в окне мелькнул его удаляющийся силуэт. Он уже выбежал из дома и отчаянно мчался к своей машине.

В тот самый момент Мира вдруг подумала, что на его месте, перед тем как отправляться на поиски, сначала прикончила бы всех виноватых. А ведь если бы не её длинный язык, Машка бы точно в воду не полезла.

От этой мысли было особенно противно. Ведь так как сейчас, Мирослава ещё никогда себе ни призирала.

***

— Макс, — окликнул его кто-то и, обернувшись, он увидел бегущего к нему Лёву.

Вокруг было полно народу. Всюду сновали люди в форме, причём, в разной. Были здесь и спасатели, и полицейские, и даже солдаты-срочники. Но сильнее всего Максим был удивлён, когда на пляж выехали два чёрных тонированных внедорожника, из которых появились десять молодцов, уж больно напоминающих ОМОН. Но, как оказалось, это всего лишь личная охрана Гоши, который тоже отправил их осматривать местность.

Самому же Максиму оставалось только продолжать надеяться на чудо и тихо сходить с ума от ожидания.

— А я всё ждал, когда она тебе доложит, — с мрачной усмешкой проговорил Макс, когда Лёва подошёл ближе.

— Мне пришлось вытягивать информацию клещами, — столь же убитым тоном отозвался тот. — Есть новости?

— Нет, — он покачал головой и снова посмотрел на море.

Волны стали заметно меньше, и по прогнозам береговой охраны в ближайшее время должны были успокоиться.

— Пока все заняты прочёсыванием берега. Уже прошли в обе стороны отсюда по три километра, но ничего и никого не обнаружили. Как только стихнет шторм, начнутся поиски на воде. А ещё Гоша что-то говорил про вертолёт, — Макс грустно усмехнулся. — Мне кажется, что если ему покажется правильным вычерпать море, он и это сделает.

— А кто такой этот Гоша? — озадачено поинтересовался Лёва.

— Какой-то друг и соратник Василия Фёдоровича. А почему он вдруг взялся нам помогать, даже не спрашивай. Понятия не имею, но я очень ему благодарен.

Лёва бросил взгляд на одну из боковых скал и взял у Максима из рук большой бинокль.

— Я пойду сверху посмотрю, пока нет вертолёта, — сказал, тяжело вздохнув.

Он вообще с большим трудом держал себя в руках. Одна мысль о том, что, возможно, Маши больше нет в живых, сводила его с ума. И если бы не Арсений, Лёва сам бы давно прыгнул в воду. Он бы нашёл Машеньку или пошёл бы на дно вместе с ней.

Макс лишь молча кивнул и продолжил смотреть на море. Он вообще все последние несколько часов пребывал в пришибленном состоянии. С каждой минутой надежды найти сестру живой таяли, как мороженое на жаре, а сил бороться почти не осталось.

Через час и Максим, и Лёва присоединились к одной из вернувшихся поисковых групп, и отправились прочёсывать берег с ними. Успеха это не принесло. Поиски с воздуха тоже ничего не дали. Катера МЧС и береговой охраны безрезультатно исследовали всё водное пространство на несколько километров вокруг. Всё это продолжалось до темноты, и только когда погас последний луч солнца, поиски были прекращены.

Тем не менее, Гоша каким-то чудом добился от представителей властей приказа полицейским обойти все дома, расположенные вблизи берега. А вдруг её выловил кто-то из местных жителей? Надежда на это была очень слабой, но других вариантов просто не осталось. Бойцы охраны вызвались помогать полиции, так как фронт работы оказался поистине необъятным, а все остальные отправились по домам.

Макса увёл Василий Фёдорович. Парень ни за что не хотел отходить от моря и всё так же продолжал смотреть на тёмную воду. А вот Лёва уходить отказался наотрез. Уговаривать его не стали и вскоре на пустынном холодном пляже он остался совсем один.

В тишине опустившейся на мир ночи слышался только тихий шелест волн. Шторм уже окончательно стих и о прошлом буйстве стихии напоминали только большие кучи водорослей и мусора, выброшенные на берег.

Лёва шёл по камням и отчаянно выискивал хоть какие-нибудь варианты. А злобное коварное море, будто специально нашёптывало: «Сдайся», «Её больше нет», «Отпусти». Но он не мог. Всё что угодно, но только не отпустить.

— За что?! — вдруг выкрикнул он почти сорвавшимся голосом. — Зачем она тебе?!

Но море молчало. Наверно, будь у него голос, оно бы обязательно ответило, что глупая девушка сама виновата, и никто её в воду не тянул.

— Маша! — заорал Лёва, вбегая по колено в воду и ударяя кулаками по её поверхности. — Зачем… Маша… — голос его стихал, силы кончались и вскоре он сам плюхнулся в очередную волну, с головой уйдя под воду.

Как ни странно, но именно это падение вернуло его мысли в нормальное русло. Он вдруг подумал: а догадался ли кто-нибудь позвонить в больницу? Макс что-то говорил о том, что по сведениям береговой охраны и МЧС сегодня утопленников не вылавливали. Но он ничего не сказал о живых.

Тогда Лёва быстро выбрался из воды и по привычке потянулся в карман за телефоном. И даже нашёл его там. Только вот после столь продолжительного пребывания в солёной воде, его мобильник категорически не желал включаться, и уж тем более, куда-то звонить. А действовать надо было быстро. И тогда Лёва снова побежал к машине. Благо, находясь в шоковом состоянии, он даже ключи из замка зажигания не вытащил. Заглушил двигатель и сразу метнулся к Максу. А то не факт, что искупанный в море брелок отключил бы сигнализацию.

Улыбнувшись этой мысли, он тронулся с места и на всей возможной скорости направился к главной городской больнице. И пусть вероятность того что Маша там, была ничтожно мала, но он зацепился за неё, как за спасательный круг. Ведь одна эта мысль давала ему главное…

Давала надежду.

***

Охранник, стоявший на воротах при въезде на территорию больницы, поначалу категорически не желал его пропускать, но когда Лёва заявил ему, что сейчас сдохнет прямо здесь, вынужден был смириться.

В приёмное отделение парень влетел, как ужаленный и сразу же набросился на дежурную медсестру. Она даже порывалась вызвать охрану, но стоило Лёве достать из портмоне несколько тысячных купюр, как она тут же сменила гнев на милость. Внимательно просмотрела список всех поступивших за сегодняшний день, но не нашла никого подходящего под описание.

И только когда на её стол легли ещё несколько бумажек с указанным номиналом, соизволила позвонить в реанимацию. Тогда-то в её памяти чудесным образом всплыл один важный эпизод. Оказывается, около пяти вечера привезли девушку. Она была без сознания, но с ней приехал мужчина, назвавшийся её отцом. Он сообщил, что его дочь много времени провела в море, да ещё и головой ударилась, когда он её вытаскивал. А больше подходящих под описание не нашлось.

Но Лёва чувствовал, что на правильном пути, поэтому и настоял на том, чтобы женщина провела его к этой пациентке. Естественно не бесплатно.

В коридоре перед входом в отделение реанимации на кушетке сидел седовласый мужчина. Он выглядел уставшим и искренне обеспокоенным, но при появлении знакомой медсестры тут же встал и направился прямо к ней.

— Девушка, пожалуйста, посмотрите, что с моей дочерью, — умоляющим тоном произнёс он. — Я здесь уже больше пяти часов, а мне никто ничего не сообщает.

Медсестра остановилась и обернулась к Лёве.

— Вот. Я вам о нём говорила, — бросила она, указывая на мужчину. — Подождите пока здесь, а я посмотрю, как там дела.

И скрылась за дверью.

Первые несколько секунд после её ухода стояла тишина. Видно было, что горюющий отец тоже хочет что-то сказать, но первым заговорил Лёва.

— Скажите, ведь эта девушка вам не дочь. Вы ведь просто выловили её в море.

— С чего вы взяли? — удивлённо хмыкнул его собеседник. Но под пристальным взглядом Лёвы вдруг стушевался и опустил голову.

С мокрого костюма парня до сих пор продолжала стекать вода, образуя на старой плитке пола заметную лужу. Именно это и навело мужчину на одну определённую мысль.

- Вы что в море прыгали? — спросил он, глядя на Лёву, как на умалишённого.

Но тот ответил спокойно, и в его словах явно прозвучала горечь.

— Моя любимая по глупости полезла купаться в шторм… и не выбралась. Это случилось днём. Мы обошли весь берег, но её не обнаружили. И, — он вздохнул, — вопреки всему: логике, здравому смыслу… я всё ещё верю, что она жива.

— Так её любишь? — недоверчиво поинтересовался мужчина, на что парень только молча кивнул. — Тогда, скажи мне, почему допустил, чтобы она полезла купаться в такую жуткую погоду?

Лёва отвёл взгляд и опустился на кушетку рядом со своим собеседником.

— Меня просто не было рядом.

Снова повисло молчание, которое в этот раз нарушил мужчина.

— Меня Сергеем зовут, — представился он.

— Лёва, — отозвался парень, протягивая руку для рукопожатия.

— Такой важный, в костюме и явно при деньгах и… просто Лёва? — усмехнулся Сергей.

— Для вас, да.

— Как, говоришь, выглядит твоя любимая? — этот вопрос зажёг в глазах парня искру настоящей живительной надежды.

— Чуть ниже меня… Худенькая, хрупкая, волосы тёмные по плечи длинной, — попытался описать он. А потом зажмурился, чтобы унять дрожь в голосе, и добавил: — Самая красивая.

Сергей улыбнулся и ободряюще похлопал его по плечу.

— Не хочу тебя зря обнадёживать, но по описанию она походит на ту, кого я сегодня вытянул, — он сделал паузу, ловя полный надежды взгляд Лёвы. — Я завхозом работаю на базе отдыха. Сезон закончился, и я как раз руководил рабочими, перетаскивающими мебель и матрасы из домиков на склад. Мы уже почти закончили, когда один из моих парней заметил в море человека, который держался за большой кусок пенопласта. Мы тут же ринулись вниз, стали кричать с пирса, чтобы этот несчастный грёб к нам. Тот сразу же откликнулся. А когда подплыл ближе, оказалось что это девушка. Мы бросили ей спасательный круг, привязанный тросом к балке. Она удивительно резво добралась до него и влезла внутрь. Мы потянули…и всё шло хорошо, пока она не оказалась слишком близко к одной из бетонных свай, на которой держится конструкция. — Сергей виновато покачал головой. — В таких местах волны особенно суровы. Её хлопнуло о бетон, как какую-то щепку. Потом ещё и ещё раз, — он вздохнул. — Мы тащили втроём, но это всё равно заняло какое-то время. Когда, наконец, вытянули, она оказалась без сознания и фактически истекала кровью. Скорую ждать, не было времени, поэтому я повёз её в больницу сам.

— А здесь представились её отцом, — проговорил Лёва, уже даже не пытаясь сдержать наворачивающую на глазах влагу. — Вы даже не представляете, как я вам благодарен.

— Подожди, сынок, может это совсем другая девушка.

Но тот уверено покачал головой.

— Таких совпадений не бывает. Это моя Маша!

— Она такая молодая. Ей хоть восемнадцать-то есть? — с улыбкой поинтересовался Сергей.

— Двадцать пять, — Лёва тоже улыбнулся.

— А так и не скажешь.

Дверь в реанимацию открылась и на пороге появилась та самая медсестра. Она остановилась перед мужчинами и спокойным голосом сообщила, обращаясь к обоим:

— Живая. У неё перелом трёх рёбер, трещина в левом предплечье, множественные ушибы и ссадины, травма головы и… — она покосилась на Лёву, — глубокий порез на лице. Глаз не пострадал, но шрам останется.

— Это, наверное, от арматуры. Их там много торчало, — заметил Сергей. — Мы всё боялись, чтобы она на них напорется.

— Фигня! Вылечим! — радостно, воскликнул парень. — Я хочу её видеть!

— К сожалению, это невозможно. Посторонним вход туда запрещён, — попыталась возразить медсестра.

Но две пятитысячные купюры разрешили даже это.

И когда Лёва, одетый в бахилы, маску и белый халат, подобно вору, на цыпочках пробирался вслед за женщиной по полутёмному коридору, он был почти счастлив. А оказавшись один в тёмной палате, со множеством приборов и увидев открытую часть лица Маши, едва не закричал от переполняющей его радости.

Его всего трясло от зашкаливающих эмоций. Осторожно подойдя ближе к лежащей на кровати девушке, он опустился лядом с ней на колени и уткнулся лбом в её ладонь. Она была тёплой и такой родной, пусть и с многочисленными порезами, видимо, от троса, за который цеплялась.

— Спасибо, Господи! Спасибо! — шептал он, снова борясь со слезами.

И как это всего за один день он умудрился стать таким плаксивым?! Раньше Лёва вообще сомневался, что способен на подобное. Считал себя слишком чёрствым. Но, как оказалось, ошибался. А может у каждого человека имеется свой порог сдержанности. И для Лёвы этим порогом стала возможная смерть любимой женщины.

— Моя Машенька… Моя любимая. Родная. Никогда я тебя больше не отпущу. Если понадобиться, запру дома.

Но поток его громкого шёпота был прерван неожиданным появлением дежурной медсестры. И в отличие от своей меркантильной коллеги, эта женщина в белом халате была настроена крайне негативно. Она застыла в освещённом дверном проёме и с самым грозным видом смотрела на сидящего у кровати молодого мужчину.

— Вам нельзя здесь находиться! Быстро выходите! Кто вы вообще такой? — зашипела она, подскакивая к Лёве. — Выметайтесь!

— Я её муж! — в голос заявил он.

— Да хоть сам президент! Сюда нельзя посторонним! — стояла на своём медсестра. — Это реанимация, а не проходной двор!

— Дайте хоть пару минут! Я чуть не потерял её… Будьте же человеком!

— Нет! Ей отдыхать нужно. Силы восстанавливать. Приходите утром!

— Да что вы за сухарь?! — он всё ещё старался говорить тихо, но в его голосе было столько возмущения, что создавалось впечатление, будто он кричит. — Я люблю её больше жизни! И половину сегодняшнего дня думал, что не увижу её живой! И вы не дадите мне всего нескольких минут побыть рядом?!

— Она спит! Вы ей мешаете! — его слова не произвели на грозную женщину никакого впечатления. — Идите уже. Не заставляйте меня охрану вызывать. Она вас всё равно не видит и не слышит.

И тут со стороны кровати донёсся едва различимый голос:

— Слышу.

С этого мгновения присутствие рядом медсестры перестало иметь для Лёвы какое-либо значение. Он снова рухнул на колени рядом Машей и вцепился в её руку. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, а он не мог произнести ни звука.

— Любишь? — в повисшей тишине её тихий шёпот слышался удивительно чётко. Даже медсестра замолчала. Возможно, тоже прониклась важностью момента, а может, просто сжалилась над ними.

— Люблю, — уверено ответил Лёва, не отводя взгляда от её глаз. — И тебя и Арсения. Вы — моя жизнь.

Маша попыталась изобразить усмешку, но боль в ране на лице, которую всего несколько часов назад зашили хирурги, не позволила ей это сделать. И, тем не менее, она задала ещё один вопрос:

— Жена?

— Да. И ты от меня не отвертишься, — запальчиво проговорил он. — Ты — моя единственная невеста, и других никогда не было. Я ждал, когда ты будешь готова, когда… сможешь меня простить. Но больше ждать не стану. Вот поправишься и сразу в ЗАГС.

Она зажмурилась, стараясь не дать волю слезам, и потянулась к заклеенной ране на своём лице, но Лёва перехватил её руку.

— По этому поводу вообще не переживай. Никакого шрама не будет, это я тебе обещаю, — он переплёл их пальцы и прислонился к ним щекой. — И за Арсика не волнуйся. Он с моей мамой. Она от него в восторге. Зацеловала бедного парня от макушки до кончиков пальцев ног.

Маша посмотрела на него с нескрываемым удивлением, и Лёва уже собрался рассказать ей подробности, но тут снова активизировалась медсестра.

— Всё. Уходите. И так бедняжку нервничать заставили. А ей покой нужен.

На этот раз он не стал возмущаться. Просто осторожно склонился к Машиному лицу и легонько коснулся губами её губ.

— Я вернусь утром. Отдыхай.

И поднявшись, направился к выходу.

— Документы её привезти не забудьте. Паспорт, полис, — бросила медсестра ему вдогонку.

— Обязательно, — отозвался Лёва и скрылся в полумраке коридора.

***

Когда поздно вечером Мира вошла в большую гостиную в доме отца, она уже знала, какую картину увидит. Василий Фёдорович позвонил ей, как только они покинули пляж, и попросил приехать домой. Он даже не пытался скрыть причину такой своей просьбы:

— Ему очень плохо, — говорил её отец. — Пожалуйста, умерь свою гордость и просто побудь рядом. Он столько от тебя натерпелся, так часто тебя поддерживал, что с твоей стороны это было бы справедливо.

Хотя девушка и без его поучений обязательно бы приехала. Она чувствовала, что должна быть рядом. Что нужна Максиму.

Поэтому, едва заметив на диване в гостиной его напряжённую фигуру, сразу поспешила к нему. Ничего не говоря, просто села рядом, поднырнула под его руку и прижалась щекой к плечу. И с её появлением Максу действительно стало легче. Будто часть того беспокойства и той боли, что тянули его на дно, с появлением Миры потеряла смысл.

Несмотря на то, что она всегда была девочкой-катастрофой, почти все её приключения заканчивались хорошо. Как бы она ни вляпывалась, какие бы глупости ни творила, но ей всегда удавалось избежать самого худшего финала. Поэтому, она сама по себе являлась для Макса олицетворением надежды на лучшее. Да и вообще… он так давно мечтал её обнять, что теперь оказался несказанно счастлив, ощущая у себя под боком её тело.

Весь дом будто притих. В комнатах горел приглушённый свет. На кухне суетилась Елена Петровна, а Василий Фёдорович вместе со своим другом что-то активно обсуждали в кабинете. Нарушать тишину не хотелось, но Мира всё же заговорила.

— Арсик у моей тётки, — сказала она, негромко. — То есть… Лёвиной матери. Представляешь, она, оказывается, давно готовилась к его приезду. Даже детскую комнату обставила. Там столько игрушек! Так что за мелкого не переживай. Он хоть и капризничает без мамы, но у него первоклассные няньки.

— Это хорошо, — проговорил Максим, утыкаясь носом ей в макушку.

Снова повисла пауза.

— Новости есть? — осторожно поинтересовалась Мира.

— Нет, — коротко бросил он, но его объятия стали гораздо крепче. — И это невыносимо.

— Ты как-то говорил мне, что вы с ней чувствуете друг друга. Значит, если бы она… утонула, ты бы понял?

Он дёрнулся, как от удара и отвернулся к тёмному окну.

— Я… — голос почти не слушался. — Не знаю. Чувствую, что она жива, хоть и не совсем в порядке. Но… это слишком маловероятно. Слишком. И мне кажется, что я просто принимаю желаемое за действительное. Ведь, по сути, утонуть в шторм проще простого. Один глоток воды… потом второй… и ты уже камнем идёшь ко дну.

— Но ведь есть люди, которые выплывали, — Мира развернулась к нему лицом. — Это же возможно.

— Да, — согласился Макс. — Но их единицы. А Маша… она не выросла на море, как большинство местных. Мы учились плавать в пруду недалеко от детдома. Нас иногда выводили туда. А море… это совсем другое. Но она его любила… всегда. А шторм особенно.

— Я раньше обожала купаться в шторм, — сказала девушка, снова откидываясь на его грудь. — Знаешь, это так круто, когда ловишь волну и летишь на её гребне. Это… Вау! Но я всегда знала, что плавать в шторм нельзя. Что можно не выплыть. Но раньше… это не казалось мне настолько опасным. Вроде… какие-то волны. А на самом деле, если поймают, то уже не выпустят.

Макс не стал никак это комментировать, и тогда Мира продолжила.

— Но у Маши имеется одно неоспоримое преимущество. Ей есть ради кого бороться. Пусть желание пойти купаться в такой шторм и было глупостью, но она не могла забыть о сыне. Она не бросит Арсика. Будь уверен.

— Я очень на это надеюсь.

Они тихо переговаривались, перебрасывались какими-то незначительными фразами, которые с каждым разом становились всё тише и короче. И, в конце концов, так и уснули. Мира отключилась первой, и Макс собирался просто положить её на диван, но потом и сам прилёг рядом. Возможно, ему даже что-то снилось, а может это были всего лишь происки измотанного сознания, но проснулся он от стука в дверь.

Вокруг было темно. Мира всё ещё спокойно посапывала в кольце его рук, а из кабинета доносились трели звонков и обрывки фраз — видимо, ни хозяин дома, ни его гость сегодня спать не собирались.

Стук повторился. Из кухни появилась Елена Петровна и направилась прямиком к входной двери. Она негромко переговорила с ночным посетителем и предложила ему подождать в коридоре.

Максим приподнялся, чтобы рассмотреть происходящее, но стоявший у входа мужчина оказался ему не знаком.

Тем временем Елена Петровна, прошла по небольшому коридору до кабинета хозяина и обратилась прямо к его гостю.

— Игорь Сергеевич. К вам пришли, — негромко сказала она.

Макс вдруг напрягся. Почему-то его покоробило такое сочетание имени и отчества. А учитывая, количество охраны этого самого Гоши, и его возможности… в голове возникала только одна возможная фамилия.

Карпов.

Василий Фёдорович вместе с Гошей прошли в гостиную и разместились в свободных креслах. Макс тоже сел, оставив Миру лежать, а пришедший мужчина остался стоять.

— Результатов нет, — начал он. — Никто ничего не видел и не знает. Мы обошли все ближайшие дома. Остались только базы отдыха, но там в это время уже никого не было. Мы планируем вернуться туда утром.

— Хорошо, Миш, — мрачно кивнул Гоша.

Теперь Макс смотрел на этого человека куда внимательней. Сомнения быть не могло. Это, действительно, Игорь Карпов, собственной персоной. И пусть на той фотографии, что видел Максим, этот мужчина выглядел несколько иначе, но догадка оказалась верной.

— И ещё, — продолжил тот, кого звали Миша. — Игорь Сергеевич, стоит ли нам вызвать ещё ребят на подмогу? Поиски могут занять ни один день.

— Не думаю, что это поможет, — отозвался Карпов. Он посмотрел на Макса и вдруг осёкся, заметив, как изменился его взгляд. — У нас и тут помощников хватает. Иди отдыхай. Вы все сегодня вымотались.

И Миша ушёл. А вот все остальные так и остались на своих местах. Даже Мира проснулась и с растерянным видом оглядывала присутствующих. Она-то и нарушила повисшую тишину:

— Какие новости? — сонным голосом протянула девушка.

— Никаких, — отозвался Василий Фёдорович. — Но это с какой-то стороны тоже хорошо. Надежда ещё есть.

- Игорь Сергеевич, — вдруг проговорил Максим, абсолютно спокойным голосом. Он всё так же пристально смотрел на Гошу и ни как не мог понять, что при этом чувствует. — Я всё спросить хотел, почему вы взялись нам помогать? Мы ведь вам абсолютно чужие люди. Меня вы сегодня встретили впервые, а Машу… вообще ни разу не видели.

— А разве я не могу помочь, когда у меня есть такая возможность? — ответил тот, хотя отчётливо видел, что Макс смотрит на него не так, как раньше. Почти как на врага. — И я, кажется, просил называть меня Гошей. Игорь Сергеевич я для своих подчинённых.

— И всё-таки, почему? Я понимаю Василия Фёдоровича, нас с ним многое связывает. Но вы? Ведь не прост так всё это? — продолжал настаивать парень.

Дубровский переводил взгляд с одного на другого и улыбался. Наверно он бы и сам высказался по поводу безумной похожести этих двоих, особенно сейчас, но Мира его опередила.

— А я всё думала, откуда мне ваше лицо знакомо, — выдала она, глядя на Гошу. Потом посмотрела на Макса и снова на его собеседника. — Сильные у вас гены, Игорь Сергеевич. И сын и дочь унаследовали от матери только цвет глаз. Всё остальное от вас. И характер тоже.

Карпов вздохнул, ожидая от Макса хоть какой-то реакции, но тот на фразу Мирославы не отреагировал никак. Просто продолжал смотреть на него и ждать ответа на свой вопрос.

— А как, по-твоему, я должен был поступить? — сказал Игорь. — Да будь у меня такая возможность, я бы и время вспять повернул, чтобы она вообще не полезла в это треклятое море! И тогда вы бы сейчас сидели здесь вдвоём и пусть бы оба смотрели на меня с осуждением, но… она была бы в порядке.

— Так вы ради нас приехали? — продолжал спрашивать Макс. У него вообще было много вопросов к этому человеку.

Проявив чудеса тактичности и дипломатии, Дубровский увёл Миру на кухню, и теперь отец и сын, наконец, остались вдвоём.

— Да, — подтвердил Карпов. — Хотел посмотреть на вас, возможно, познакомиться поближе. Но… зная, как вам досаждает Наталья, я не хотел, чтобы и со мной получилось так же. Вы взрослые. Вы выросли без меня. Да я, по правде говоря, и знать не знал о вашем существовании, пока мне об этом прямо не сказали, — а потом чуть улыбнулся и добавил: — А вам давно известно обо мне?

— Около года, — признался Макс.

— Наташа рассказала?

— Нет, — он покачал головой. — Она о вас ни разу не упоминала. Тут другая история получилась, — Максим сам не понял, почему начал рассказывать. — У Маши завязались отношения с одним парнем… Львом Мишиным. Его отец — довольно обеспеченный человек, причём, помешанный на информации. Ему жизненно необходимо знать всё и про всех, кто так или иначе касается его жизни. Вот он и собрал на Машу досье и показал его Лёве. Там-то ваше имя и проскользнуло.

— Ясно. Это он сегодня был с тобой на пляже? — поинтересовался Игорь.

— Да. Он отец Арсения.

— А я, получается, дед… — Карпов усмехнулся. — Не думал, что в сорок три обзаведусь внуком.

Они улыбнулись друг другу и атмосфера будто бы начала разряжаться.

— И что дальше? — спросил вдруг Макс. — Вы познакомились со мной, надеюсь, познакомитесь и с Машей, но что дальше? Дружно забудем о существовании друг друга?

— Нет, — твёрдо произнёс Гоша. — Вот об этом не может быть и речи. Я намерен признать вас обоих. Хотел бы узнать вас лучше… — он снова попытался улыбнуться. — Я не женат. Родители мои давно погибли, и кроме вас у меня никого нет. Поэтому, мне бы очень хотелось, чтобы мы стали семьёй.

— Это будет непросто.

— И всё-таки, — не сдавался Карпов. — Вы ведь мои дети, и Мирослава правильно заметила, что в нас слишком много общего. Ты, Макс, очень сильный пробивной парень. Я ведь тоже справки наводил и многое о тебе знаю… и горжусь, что у меня такой сын. И если ты не будешь против… я бы хотел ввести тебя в свой бизнес. Уверен, там бы ты точно преуспел.

— Не думаю, что сейчас этот разговор уместен, — стушевавшись, отмахнулся Максим.

— Согласен, но мы к нему вернёмся. Можешь в этом не сомневаться, — сказал Карпов, а потом добавил: — Как только Маша окажется с нами.

Они замолчали, всё ещё поглядывая друг на друга. Обоим было что сказать и о чём спросить, но решиться оказалось совсем не просто. Игорь был рад уже тому, что сын хоть и держится настороженно, но на контакт идёт. А Макс… просто смотрел на этого сильного уверенного в себе человека, прокручивал в голове его слова и не мог поверить, что это его отец. Родной. Единственный. Тот, кто теперь уж точно без защиты не оставит. И от этих мыслей почему-то становилось безумно жаль… Жаль тех маленьких Максима и Машу, у которых никого не было. Которые только в мечтах могли рассчитывать на помощь и покровительство родителей, на их любовь.

— Я рад, что мы с сестрой похожи на вас, а не на Наталью, — тихо проговорил Макс. — Хочу, чтобы вы знали, мы ни в чём вас не виним. Это не вы нас в детдом отдали… И я не думаю, что Маша будет против общения с вами.

— Давай на «ты», — попросил Карпов. — Так нам будет проще.

Максим одарил его очередным недоверчивым взглядом, но, тем не менее, согласился.

— Ладно, давай, — сказал он. — Попробуем.

И снова повисла пауза. Как оказалось, пробовать не так уж и просто. Ситуацию спасла Мира. Она появилась с бутылкой коньяка и большим блюдом чего-то съедобного. Самостоятельно вскрыла пробку, разлила янтарный напиток по бокалам и молча удалилась.

— Ты и Мирослава… между вами что-то серьёзное? — поинтересовался Игорь, как только она скрылась за дверью кухни. Он взял один из стеклянных сосудов и повертел в пальцах.

— Ты сейчас спрашиваешь как друг Василия Фёдоровича или как… — но договорить Максим не смог. У него пока язык не поворачивался называть этого человека отцом. Поэтому его фразу закончил сам Игорь:

— Или как твой отец? — он улыбнулся, сам смакуя на языке это слово. И судя по довольному лицу, оно ему определённо нравилось. — Да, как отец.

— Серьёзно, — ответил парень. — Правда, она на меня обижена. И есть за что. Но, думаю, мы скоро помиримся.

— Она интересная, — высказал своё мнение Карпов.

— Если честно, она самая сумасшедшая из всех знакомых мне девушек. Но… рядом с ней мне хочется быть лучше, чем я есть. С ней мне тепло.

— Сын, дочь, внук, невестка, — перечислил мужчина, делая ещё один большой глоток коньяка. Потом улыбнулся и покачал головой. — Семья.

— Семья, — повторил Максим, тоже отпивая из своего бокала. Вообще он не очень хорошо относился к крепкому алкоголю, но сегодня решил сделать для себя исключение.

И тут входная дверь распахнулась и снова тихо закрылась. Послышались чьи-то усталые, но уверенные шаги, а спустя несколько мгновений в круге света показалась фигура Лёвы. Он выглядел… потрёпано. Костюм на нём был помятым и, судя по всему, влажным, волосы всклочены, но на лице зависло такое блаженное выражение, и вообще создавалось впечатление, что он явно не в себе.

Заметив сидящих в гостиной мужчин, он двинулся к ним. Молча опустился на диван, взял в руку бокал Максима и залпом опрокинул в себя всё его содержимое.

— Вот теперь совсем хорошо, — сказал он, улыбаясь. Потом посмотрел на Макса, медленно перевёл взгляд на его собеседника. И вдруг усмехнулся, сообразив, кто перед ним. Сходство между этими двоими было по истине колоссальным. И если днём на пляже Лёва просто не обратил на это внимание, то сейчас его голова уже почти начала нормально соображать.

— Господин Карпов, моё почтение, — он кивнул, снова наполняя свой бокал. И сразу же, без пауз и переходов, заговорил о главном: — Я Машу нашёл. Она в больнице. Живая, хоть и не совсем здоровая. Но всё поправимо. Так что… выдыхайте. Кошмар закончился.