О волшебный дивный мир! (СИ)

Глава 3

Квартирка моя, а иначе ее не назвать язык не поворачивался, была старым, но уютным помещением с одной комнатой, гостиной и совмещенной кухней и столовой. Пыль, накопленная за долгие десятки лет, достигала местами десятка сантиметров. Мебель, некогда очень неплохая, скорее всего пропиталась ей насквозь, так что придется покупать все по новой.

Из плюсов, у меня был рабочий камин. Заглянув в дымоход, я увидел отблеск солнца на кирпичной стенке. Так что сразу составил план по первичной уборке. Ковры из пыли я аккуратно сворачивал и сминал, а затем, поджигая купленными в соседнем магазине спичками, бросал в топку. В итоге, к поздней ночи я сжег большую часть, а также прошелся метлой, мокрой шваброй и даже валиком для снятия шерсти и волос.

К полуночи я спустился вниз в небольшую, не менее уютную кафешку под домом, завущуюся Ковент Гарден. Ужин, а затем сразу спать. Благо, за одиннадцать лет у Дурслей, к небольшому количеству пыли я привык.

Следующий месяц прошел в каждодневной рутине, уборка дома, готовка, занятия магией и спортом. Налегая на купленные в Косой аллее тренажеры и питаясь вдоволь, я перевел тело из болезненно тощего в более-менее нормальное состояние. Благо, опыт прошлой жизни и приобретенный за новую снобизм не давал мне пропасть в самостоятельном плавании.

Первого сентября, как сказано в билете, я собрал все свои немногочисленные пожитки, проверив еще раз квартиру, и выдвинулся к вокзалу Кингс-Кросс. Выйдя сильно заранее, я вошел в здание за почти час до отбытия поезда. Теперь мне требовалось найти нужный мне перрон. К сожалению, дорогой лесничий не объяснил как попасть на половинчатую платформу, так что пришлось исходить вдоль и поперек место между девятой и десятой платформами.

К счастью, мои поиски привели к положительному результату. Рассматривая людей, спешащих на поезд, я заметил молодую пару с ребенком чуть старше меня, которые прислонились к стене и, нервно оглядевшись, пропали как раз между вывесками десять и девять.

Тут же я последовал за ними и, приложив руку к кирпичной стене, провалился внутрь и оказался на перроне прямо перед огромным красным паровозом, извергающим клубы дыма и пара. Волшебники же, снующие туда и сюда, ничем особо не отличались от таковых в Косой аллее, одежды пестрые и самые разнообразные. Кто-то тащил здоровые чемоданы, кто-то небольшие кейсы или саквояжи. В целом, все как и у маглов. У многих были в клетках совы, свою же я отправил в школу своим ходом, а клетку почистил и погрузил в чемодан. Нечего взрослой птице целый день трястись в душном купе.

Я неторопливо прогуливался по перрону, заметив, что входов на платформу далеко не один. Люди появлялись сквозь стены повсюду, чудом не сталкиваясь друг с другом. Ученики грузились в вагоны, продолжая общаться сквозь приоткрытые окна с родителями.

На глаза попался и тот мужчина, который окликнул меня в Министерстве. С надменным презрением он смотрел на людей вокруг, идя в компании очень красивой, достаточно молодой, лет так двадцати пяти на вид, женщины и парня моего возраста. У всех троих были сверкающие серебром на солнце волосы, хотя у женщины среди них была как минимум четверть черных прядей.

За десять минут до отправления поезд подал сигнал, и я, как и многие мои будущие коллеги по цеху, поспешил подняться в вагон. Первокурсникам был отведен первый вагон поезда, где они ехали все вместе. А далее, шли вагоны разделеные по факультетам.

Я сразу нашел пустое купе, видимо в этом году было куда меньше поступающих, чем обычно, так как вагон был явно рассчитан на намного большее количество пассажиров. Закинув чемодан на полку, предварительно вынув книгу по самому сложному на данный момент предмету — трансфигурации, уселся у окна, одним глазом наблюдая за толпой на перроне.

Рискуя опоздать, к поезду выходило все больше и больше юных волшебников в сопровождении родителей, некоторые, успевали заскакивать всего за минуту до отправления. Не понимаю, почему взрослые не озаботились тем, чтобы их дети точно уехали в школу, придя хотя бы за десяток минут до отправления. Но, видимо, пунктуальность не было сильной стороной британских магов.

Наконец, как только часы на станции пробили одиннадцать, проезд присвистнул и отправился в путь. Кингс-Кросс постепенно остался позади и Хогвартс-Экспресс прокатил по магловским кварталам на север. Интересно, как волшебники сделали целый состав незаметным для не магов. Ведь коптящий паровоз точно вызвал бы вопросы, а из книг я узнал, что маги держат свое существование в секрете. Входы в волшебные кварталы замаскировать не сложно, поставить неприметную охрану, может, какое-то заклинание, но чтобы целый поезд…

Набирая скорость, вагон несся по Лондону, постепенно покидая город и катясь по пригороду. Вдруг, дверь открылась и туда просунулась по виду давно не мытая рыжая голова. Парень моего возраста со страдальческим видом спросил, не занято ли тут. Я пожал плечами и пригласил его внутрь. Вступать в конфликты еще до прибытия в школу совершенно не хотелось.

— Я Рон Уизли, — представился, закинув с большим трудом чемодан на полку, мой новый спутник. Значит, маглорожденный, подумал я, сразу заметив несоответствие принятым нормам общения в волшебном мире. Даже случайные люди в Косом, с которыми я знакомился в магазинах или кафе, всегда сначала называли фамилию, а только потом имя.

Так просто принято в этом обществе, а в чужой монастырь со своими правилами не лезут.

— Поттер, Гарри, — ответил я и улыбнулся.

Уже привычная реакция на мое имя не вызвала удивления. Сразу же последовал вопрос про шрам на лбу, не очень прилично, но да ладно. Показывать я его, конечно, не стал. Я вам, все таки, не музейный экспонат, чтобы меня рассматривать.

Разговор сразу не заладился, оказалось, у нас почти не было общих интересов. Парень, хоть и добродушный, был совершенно апатичным. Вырос в семье волшебников и был шестым ребенком родителей. Бедность и старшие братья не подстегнули его жажду к знаниям и попытки добиться успеха, а наоборот, сделали из Рональда мечтателя.

Спустя полчаса поездки, по вагону прошла женщина кондуктор, продающая сладости. Я взял себе пару мармеладок, пожевать в дороге, а Рон отказался от всего, скорее всего, из-за недостатка средств. От предложенной мной пачки конфет отказался, а я настаивать не стал.

Так и продолжалась наша вялая беседа, которую рыжий пытался свести на обсуждения квиддича и слухов о школе. Однако стоило парню взять в руки волшебную палочку, чтобы продемонстрировать трансфигурацию живого, изучаемую на третьем курсе, как в купе влетела маленькая девочка с растрепанными волосами.

— О, вы колдуете? — спросила она, заметив палочку, направленную на крысу.

Откашлявшись, Рон стал зачитывать длинное и очень… странное заклинание по смене цвета шерсти крысы. Логичным итогом был полный провал попытки колдовать, в котором рыжий обвинил обманувших его старших братьев.

— А я уже попробовала некоторые заклинания из учебника, и они все получились, — похвасталась девочка.

— Тебе бы в мою квартиру поселиться. За последний месяц я использовал заклинание починки, света и разжигания огня по меньшей мере по десяток раз каждый час, — подумал я, но с интересом стал наблюдать за действиями девочки.

Сев напротив Рональда, она достала палочку и направила ему в лицо. Рыжий испугался и почему то замер, уставившись на кончик жезла.

— Тергео! — произнесла она и сделала движение рукой. Растрепанные и грязные волосы Рона тут же очистились и легли в подобие прически.

— Эй! — вскричал парень, явно недовольный тем, что незнакомка ущемила его гордость.

— А у тебя получается колдовать? — спросила она, не обращая внимания на причитания рыжего.

— Да, вполне, — пожал плечами я и, направив покоившуюся до этого палочку на лежащий на полке чемодан произнес:

— Вингардиум Левиоса. — Чемодан тут же поднялся в воздух и поплыл ко мне. Все еще поддерживая левитацию, я открыл замки и закинул внутрь книгу. Читать у меня все равно вряд ли получится, а портить учебник — жалко.

— Прекрасно, кстати, я Грейнджер Гермиона, — спустя добрые пять минут в нашем купе представилась девочка.

— Поттер Гарри, — ответил я. Получи в ответ лишь кивок, я немного смутился. Не скажу, что стал за это время тщеславным, скорее просто привык к некой реакции на мое имя. А тут вдруг волшебница просто проигнорировала меня… Ну ладно, так на самом деле даже лучше.

Поезд быстро катился по рельсам, преодолевая сотни километров на север. Равнинная Англия постепенно осталась позади, сменившись холмистой Шотландией. Где-то тут, недалеко от Эдинбурга, мимо которого пронесся поезд, стоял старый, заброшенный особняк с провалившейся крышей и полуразрушенной башенкой. По словам министерских чинуш, менором не пользовались уже больше сотни лет, с тех пор, как род Поттеров не удачно поделился на главную и побочную ветвь и наследники не смогли разобраться, что и кому перейдет.

Как итог, все они уже давно кормят червей, а заброшенная проблема свалилась мне на голову. Будь это простой каменный дом, я бы мог нанять бригаду волшебников для починки, уложившись в пару тысяч золотых на материалы и работу. Но так как менор Поттеров старинное место силы, а камни пропитались магией настолько, что стали невосприимчивы к обычным чарам, то и ремонт обойдется в солидную сумму в почти четверть моего состояния.

Мне такая радость не нужна, тем более, что у меня есть жилье в Лондоне, куда более удобное и, самое главное, жилое. Да и домик на берегу для отдыха мне подойдет, если захочется попутешествовать, то всего за десяток галеонов все также в министерстве можно заказать порт-ключ туда и обратно.

Благо, наличие своего жилья за Ла-Маншем, работает тут на подобие визы. И особо возиться с оформлением разрешения на перемещения между странами не нужно.

Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, между тем, уже успели поссориться непонятно из-за чего, и, явно намекая своими взглядами, чтобы я вмешался и рассудил их, продолжали перекидываться остротами. Честно сказать, лезть в их разборки совершенно не хотелось, так что укутавшись в теплую мантию, я откинулся на диванчике и погрузился в дрему.

Мне снилась пещера, сырая и холодная. Ледяной ветер, наполненный брызгами дождя резал лицо и глаза. Вспышка молнии и последовавший за ней гром, сотрясший каменные стены, осветила внутреннее убранство. Старые, местами сгнившие предметы интерьера, пару шкафов, стол, три стула. В углу стояли подобия кроватей, скорее смахивавших на сгнившие тюки с сеном.

Перед столом лежал человек, плачущий и что-то стонущий на неизвестном мне языке. Я вытянул вперед руку, в которой небрежно лежала волшебная палочка.

— Круцио! — услышал я чужой голос, сказанный моими устами. Человек на полу закричал, корчась от боли, а я расхохотался, глядя на его мучения.

— Ты опять облажался, Гиббон, — такой же шипящий голос обратился к мученику. — Что я говорил тебе, когда ты раскрыл себя в прошлый раз?

Человек на полу не ответил, только стоны и рыдания доносились от кровоточащей туши.

— Довольно с меня твоих ошибок. Пусть это будет другим примером. Авада кедавра!

Зеленый луч из палочки осветил помещение и ударился в корчащееся тело. С десяток людей в масках отпрянули в страхе, а я мгновенно проснулся.

Холодный пот струился по моему лицу, когда я уставился в предвечерний сумрак за окном. Кто это? Почему я видел глазами другого человека и что он сделал с тем несчастным?

Осмотревшись, я понял, что все еще сижу в купе поезда. Масляная лампа горела под входом, а Рон читал какой-то журнал с движущимися фотографиями. Он не заметил как я проснулся, да и хорошо, меньше будет расспросов. Гермиона уже ушла.

Применив на себе несколько раз очищающее заклинание, которому я научился сразу, как попал в новую квартиру, полную пыли, я посмотрел на часы. Почти семь вечера, судя по всему, мы должны скоро приехать в школу. Взяв чемодан, я убрал туда повседневное пальто и достал мантию. Как говорили ходящие в начале поездки по вагонам старосты, в школе нужно всегда носить школьную форму.

Рональд, посмотрев на меня, молча последовал моему примеру. Он внимательно рассматривал одежду, видимо стесняясь своего затасканного и сильно разношенного образа. Но ничего, я и сам еще месяц назад носил вещи не лучше.

Через пару минут староста, такой же рыжий как и мой спутник, напомнил всем, чтобы мы переоделись. Зайдя в наше купе, он кивнул Рону и похвалил, что мы уже готовы к школе. Оказалось, что это был брат рыжего по имени Перси.

Отложив журнал, Рон спросил:

— А ты на какой факультет хочешь поступить? — судя по всему, для многих волшебников это было невероятно важно. Мне же, если честно, совершенно плевать. Уроки в большинстве своем у нас будут совмещенные, преподаватели тоже одинаковые, так что разницы я не видел.

— Не знаю, мне приглянулись Слизерин и Когтевран, — пожав плечами ответил я.

— Слизерин… Все темные волшебники вышли со Слизерина, — с ядом в голосе проговорил Уизли.

— А ты куда хочешь пойти? — спросил я без особого интереса, вежливо поддерживая разговор.

— На Гриффиндор, вся моя семья учится на Гриффиндоре. Это факультет храбрых и отважных… — видимо, я открыл ящик Пандоры. Рон стал рассказывать, как ему хочется попасть к своим братьям, как устроена гостиная факультета, какой с башни прекрасный вид и другие “интересные” вещи. Далее, он пустился совсем уже в фантастические рассуждения на тему отбора на факультеты.

Рыжий поведал мне, что распределение это испытание, в котором проверяются все твои таланты и человеческие качества. Не все проходят вступительный тест, а тех, кто проваливается, отправляют обратно домой.

Судя по всему, читать в семьях волшебников не учат. Ибо в курсе по истории магии есть куча аналогий древней истории с современностью. В том числе и с ритуалом распределения. Для того, чтобы попасть на один из факультетов нужно было всего навсего надеть на голову волшебную шляпу и она назовет твой факультет. Отправить назад шляпа тебя не может, так как если ты уже получил приглашение из школы, то ты уже достоин в ней учиться.

Переубеждать не самого умного собеседника я не стал. Если ни родители, ни пятеро старших братьев ему не рассказали правды, то это не мои проблемы. Пусть понервничает, посмотрим, как ему потом будет на факультете храбрых и отважных.

Кстати об этом, как вообще может происходить этот “анализ” шляпой мыслей и качеств человека. Ну, то есть, вот окажется она у меня на голове, а что потому будет? Просто выкрикнет факультет, как это написано в книгах или со шляпой можно будет поговорить? Из этих мыслей меня выдернула прыгнувшая на колени шоколадная лягушка. Забавное существо, хоть я и не люблю шоколад. И самое главное, не оставляет за собой следов.

— Ой, прости, я не знала, что они такие резвые, — начала извиняться Гермиона, хватая лягушку двумя руками. Зверек пискнул и задрыгал лапками, будто его душили. — И как ее есть, она же как живая…

В глазах Гермионы виднелась смесь печали и недоверия.

— Просто откуси ей голову, или сначала лапки, чтобы не убежала. — Рон пожал плечами и отправил в рот какой-то орех или сухофрукт, взятый из дома. А Гермиона бросила на рыжего уничижающий взгляд.

— Лучше всю сразу, чтобы не мучилась, — предположил я и девушка печально вздохнула. Закрыв глаза, она запихнула кусок шоколада в рот и нахмурилась. Секунду спустя, выражение лица поменялось сначала на удивление, а потом на смесь разочарования и грусти.

— Она умирает, когда ее надкусываешь…

— Интересная магия, — ответил я, уже рассматривая приобретенный засахаренный миндаль. Кристаллики сахара, которыми был покрыт каждый орешек, переливались самыми разными цветами, иногда складываясь в радугу, а иногда приобретая одинаковый цвет.

Съев один, я поднял глаза на спутников. Рон отстраненно смотрел в окно, а Гермиона рассматривала карточку-вкладыш из лягушки. Заметив мой взгляд, она протянула мне голубого цвета карточку, на которой был изображен портрет.

Мерлин — великий волшебник, рыцарь круглого стола и советник короля Артура. Известен изобретение бесчисленного множества заклятий, борьбой против темной волшебницы Морганы ле Фэй и учреждением Совета Волшебников.

— Мерлин… А я думал это только легенда. — Я начал вспоминать, что знаю об этом волшебнике. В голову пришли только истории о рыцарях круглого стола, про Ланселота, который полюбил сестру короля и этим внес раздор в королевство, про поиски Святого Грааля и другие истории, больше похожие на сказки.

— Ладно, я пойду, неизвестно, сколько нам еще ехать, — сказала Гермиона и направилась к двери из купе. — Увидимся в школе.

— Надеюсь, что нет, — пробурчал Рон и затем обратился ко мне. — Тебя же она тоже достала за это время? Ты просто не хотел быть невежливым.

Я сильно прифигел от такого замечания, что тут же отразилось на моем лице. Однако, дабы не разжигать конфликт на пустом месте, я просто достал книгу и вернулся к чтению, игнорируя все попытки рыжего начать разговор. Может, он и хороший парень, но общаться с ним я точно не хочу. По крайней мере, пока он немного не повзрослеет.

Через полчаса, когда Уизли уже отчаялся достучаться до меня и получить более развернутую реплику, чем да или нет, в купе вошли трое молодых людей в школьных мантиях. Самый мелкий из них, но, по видимому, главарь этой маленькой группировки, выделялся ярко платиновыми волосами и насыщенными серыми глазами. Вообще, у многих волшебников цвет глаз намного контрастнее, чем у маглов. У меня, к примеру, зеленый будто светится, хотя, у тети Петуньи, глаза были просто зеленые.

Это был именно тот мой сверстник, с отцом которого я виделся прежде и семью которого я заметил на перроне.

— Малфой, Драко Малфой, — представился вошедший. — А этой Крэбб и Гойл.

Он по очереди показал на двоих спутников, мальчиков с добродушными толстыми лицами. Как мне показалось, не самыми разумными созданиями, но это не такая большая проблема. Услышав имя, рыжий ощетинился.

— Малфой, что тебе от нас нуж…

— Поттер, Гарри, — представился я и протянул руку для рукопожатия. Блондинчик, чуть вскинув брови и расширив глаза, быстро совладал с удивлением и ответил на рукопожатие. Вот бы все волшебники так контролировали свои эмоции, а не кидались меня щупать, рассматривать шрам, задавать глупые вопросы или вдаваться в свои, мне к черту не интересные, истории из жизни.

— Рад встретиться. У нас есть свободное купе, не хочешь присоединиться? — спросил он, бросив беглый взгляд на Уизли.

Не думал, что меня поставят перед выбором потенциальных друзей еще до приезда в школу. Я, конечно, предполагал, что в волшебном мире есть конфликтующие семьи, но чтобы прям в поезде… Быстро прикинув все за и против такого переезда, я кивнул и, забрав заклинанием левитации чемодан, вышел вслед за парнем, перед этим кивнув, улыбнувшись и пожелав Уизли хорошего пути.

Перед тем, как выйти из купе, мне казалось, что лицо рыжего сейчас взорвется от налившейся в него злости. Купе Малфоя же, было всего трех дверях позади.

— Уизли… Странная семейка, — сказал Драко, сев на диван. — Говорят, у них детей больше, чем сиклей зарабатывает их папаша.

Я только поднял бровь. С одной стороны, я и сам заметил бедность Рональда. Одежда, еда с собой, когда в поезде все стоит сущие гроши, но и вот так очернять других в глазах малознакомого человека не очень-то культурно.

— Их отец работает главой по контролю незаконного оборота изобретений маглов, — добавил Драко, заметив мою реакцию. — Начальник отдела, причем напрямую связанного с департаментом магического правопорядка. Но получает зарплату рядового уборщика. Ничего тебе не кажется странным? Отец пытался копаться в этой ситуации, но все нити от Уизли ведут к Дамблдору, так что он бросил эту затею от греха подальше и настоятельно рекомендовал мне даже не подходить к этой семейке.

— Интересно, но мне кажется, обсуждать семью человека у него за спиной не очень правильно. А твой отец кем работает? — такое разъяснение мне понравилось куда больше. Если с отцом Рона и правда связана какая-нибудь мутная история, то, пожалуй, я воздержусь от общения. Малфой же пожал плечами в ответ на первое предложение, и начал рассказывать:

— Наши отцы члены Визенгамота и у каждого свои предприятия и производства, — ответил Драко, так же кивнув на наших спутников. — Хоть он и не работает в самом министерстве, но у него там много связей и друзей на руководящих постах.

Полезное знакомство, с такими как Малфои стоит поддерживать доброжелательные отношения.

— А ты где был все одиннадцать лет? — спросил Драко и тут же добавил. — Если, хочешь об этом рассказать, конечно.

— Я жил у маглов, родственников по матери. А месяц назад переехал в собственное жилье.

— А какие они, маглы? — спросил на этот раз один из друзей Драко.

— Те еще ублюдки. Видимо, моя тетя еще до моего рождения возненавидела мою мать, так что я попал в дом, где мне точно не были рады.

Расспросы о маглах, которые я разбавлял своими вопросами о волшебном мире продлились еще добрые два часа. Солнце за окном уже успело окончательно сесть за горизонт. Немного до этого, еще раз по вагонам проехалась тележка, но на этот раз не только со сладостями, но и с легкими перекусами. Мы взяли по сэндвичу и, уплетая мягкий хлеб с беконом и зеленью, перешли на обсуждение школы и учебы.

Все трое моих спутников собирались поступить на Слизерин. Я же, до сих пор не определившись, размышлял, что это не такой уж плохой вариант. Там учились в основном чистокровные волшебники из древних семей, а с такими мой рациональный мозг хотел бы иметь дружбу. С другой стороны, мне приглянулся Когтевран. Стремление к учебе и познанию мира, это было бы как минимум интересно.

Последним приемлемым вариантом был Пуффендуй. Знать, что к тебе отобрали людей отзывчивых, добрых и ценящих больше всего на свете дружбу и честность, грело мне душу.

Гриффиндор, показавшийся мне цитаделью безумия еще при прочтении книг о школе, меня откровенно отталкивал. Да и общение с Роном, мечтающим там оказаться, тоже подпортило впечатление.

Забавным эпизодом поездки стала книга, оказавшаяся в руках Гойла. Показавшийся мне в начале туповатым парень читал Сильмариллион Джона Толкина с нескрываемым интересом. Книга, безусловно интересная, особенно учитывая ее нарочито устаревший слог. Я, даже в прошлой жизни, так и не осилил ее до конца, ограничившись Властелином колец и Хоббитом.

Перед прибытие в школу, к нам заскочила Гермиона. Поздоровавшись с новыми для себя людьми и отметив, что я таки покинул рыжего грязнулю, девочка предупредила, что скоро мы прибудем и стоит переодеться и быть готовыми.

— Грязнокровка? — поинтересовался Крэбб у друзей. — Вроде вела себя как чистокровная, но фамилию я такую не слышал.

— Грейнджер, Грейнджер… Не знаю, — ответил Драко. — Но то, что она все сразу поняла о Уизли, ставит ее в моих глазах куда выше предателей крови.

Я не встревал в разговор, хоть и знал, что родители Гермионы — маглы. Драко и компания уже дали мне понять свое отношение к неволшебникам и их детям. Единственная надежда, что распределят активную девочку и юного аристократа по разным факультетам, чтобы на глаза они друг другу не попадались.

И вот наконец, когда мы уже ошалели от одиннадцати часов в поезде, в ночи показалась деревушка Хогсмид. Кривые улочки с домиками, в окошках которых светились огни. Фонари на улицах, небольшой фонтанчик с голубой люминесцентной водой, все это создавало ощущение настоящей волшебной сказки. Паровоз, присвистывая, остановился и вся школа высыпала на перрон. Нас тут же начал созывать Хагрид к дальнему концу станции, а старшекурсники побрели в противоположный конец.

Проследовав за великаном к озеру, мы, разинув рты от невероятного зрелища, медленно поплыли к замку. Вид поражал, тысячи огней, высокие башни, массивные стены. Этот замок был не просто школой, это была настоящая неприступная крепость.

Уизли уже нашел себе новых друзей, бросая на нашу с Малфоем лодку презрительные взгляды. Интересная реакция, учитывая, что перед тобой такая картина. Гермиона сидела с кем-то из девочек, тихо перешептываясь.

Проплыв под невысокой каменной аркой, оплетенной плющем или каким-то другим ползучим растением, которое, как мне показалось, шевелилось и извивалось прямо на камнях, и пристали к берегу, прямо около входа в замок.