Оберег воплощения (СИ)

Глава 10 Сомнения

Записи главного ищейки отряда в Гебирд

Трея Вайзенкайнда

«Прай спас воплощение божества… Это не укладывалось у меня в голове. Он мог просто разжать пальцы и позволить ей упасть. Никто не обвинил бы его в случившемся, ведь никто не увидел бы этого. Но он спрыгнул в разлом и вытащил её, вытерпел её визг вблизи своих ушей. Стерпел пощёчину и лишь прикрикнул в ответ. Такое поведение было ему не свойственно. Надо следить за ним тщательнее. Возможно, здесь не обошлось и без применения способности самого воплощения триады.»

В дне пути от Гебирда, посреди дороги

Ёль

Лошадей осталось всего семь, и две из них находились неизвестно где вместе с посланными на разведку гвардейцами. Солнце давно опустилось за горизонт, но они так и не вернулись. Лагерь был разбит на самом краю леса, но близко к дороге на тот случай, если кто-то поедет из Гебирда по нашим следам. Трей и отец обходили огороженную территорию, проверяя сигнальные колокольчики. Их развесили так, чтобы любой посторонний человек, приблизившись к нам, не остался незамеченным. Даже если бы он увидел саму верёвку, натянутую между деревьями на подступах к месту ночлега, то точно не предположил бы, что колокольчики привязаны ко второй, едва заметной нити, обычно используемой для рыбной ловли, но никак не в охранных целях.

Эту уловку придумал Прай. Он же и соорудил конструкцию, пока остальные разводили огонь, ездили на поиски воды и собирали остатки наших вещей, оказавшиеся разбросанными по всему краю разлома.

Большая часть багажа и припасов упала вместе с экипажем, но что-то уцелело, повисло на рухнувших деревьях или свалилось с крыши ещё до того, как мы начали падать. Мне не удалось спасти сумку с вещами, потому единственной одеждой остался дорожный костюм. Почему-то сейчас меня это не беспокоило.

Прислонившись к дереву, я обхватила колени руками и смотрела на языки пламени костра. Надо было собраться с силами и побороть панику. Сделать это оказалось не так просто, как хотелось. Страх и оцепенение от одного вида пропасти под ногами ощущались до сих пор.

Никогда в жизни я не оказывалась на волоске от смерти в прямом смысле этих слов. Не смотрела прямо в глаза главному страху.

В тот миг я не знала, хватит ли у меня сил держаться за мужчину, пока он вытаскивал нас из разлома. Меня. Прай вытаскивал оттуда именно меня, ему никакая опасность не угрожала. Он мог не прыгать за мной. Мог позволить упасть вместе с экипажем.

Защищать меня — его обязанность, его долг, как ищейки церкви, что он и сделал. А я… Я обвиняла его в покушении на мою жизнь и убийстве горничной. Глупо. Конечно, ни один из них не посмеет навредить мне, наоборот, они сделают всё ради моего спасения. От таких мыслей стало стыдно за свои слова, пощёчину и захотелось искренне поблагодарить Прая, а возможно, и извиниться перед ним за всё. Да, он грубый и невоспитанный тип. Но что я могла ожидать от простолюдина?

Оторвавшись от рассматривания земли под ногами, я окинула взглядом лагерь в поисках нужного человека и нашла его. Мужчина стоял на краю разлома спиной к нам. Он смотрел вдаль, туда, на ту сторону трещины. Теперь проехать на экипаже здесь было невозможно, да и верхом доставило бы много трудностей.

После случившегося землетрясения нас осталось всего девять. Учитывая, что я не знала, сколько человек входило в процессию с самого начала, даже это число казалось весьма значительным. Погибла горничная, что сопровождала меня. Она сидела на козлах с кучером и не успела спрыгнуть в момент падения экипажа и упала в пропасть вместе с ним. Кто-то из гвардейцев погиб сразу. Почва разошлась прямо под ногами их коней, утянув животных и мужчин вниз.

Многих придавило деревьями или они повредили ноги, падая с лошадей. Для раненых соорудили самодельные волокуши: обмотали одеялами и плащами длинные ветки. Продолжить путь они точно не смогли бы, и их было решено отправить назад в Гебирд. Помочь вызвались несколько гвардейцев, кто-то мог идти. Первое время, когда обсуждался этот вопрос, мой отец настаивал на общем возвращении в город, но ищейки настаивали на продолжении путешествия. Время от времени этот вопрос всё ещё поднимался, хотя отряд раненых уже давно ушёл.

Мне не казалось удивительным, что все ищейки выжили и не пострадали. Яра выбралась из экипажа передо мной, и ей не потребовалась помощь. Она думала, что я полезу следом. Если бы не Прай, я уже была бы на дне разлома.

Трей изначально ехал в самом конце вместе с моим отцом, потому они оказались на приличном расстоянии от трещины и смогли увернуться от деревьев. Самое сложное для них было обуздать взбесившихся лошадей.

Лиаму тоже повезло. Как рассказал отец, мой бывший жених выпрыгнул из седла, бросив коня на произвол судьбы, и судорожно метался по дороге, спасая свою шкуру от дождя из веток.

Предложение отца о возвращении в Гебирд поддерживал только лорд Мисткерл, удивительно, что он не сбежал туда вместе с ранеными. В какой-то момент я была готова согласиться на обратный путь, но потом мне представилось злорадное лицо Элизы Феринели, и я высказалась против. Естественно, моё слово для ищеек оказалось законом, но вот как перебраться на другую сторону огромной трещины в земле, нужно было придумать. Чем, видимо, и занимался Прай.

— Я принёс вам немного воды и чистый платок. Вам стоит умыться. — Трей подошёл ко мне внезапно. Мужчина опустился на землю рядом и протянул бурдюк вместе с белоснежным шёлковым платком с вышивкой по краям. Приподняв брови, я приняла обе вещи и сперва жадно сделала несколько глотков.

— Благодарю, — неуверенно пробормотала я и смочила платок остатками воды. От прикосновения мягкой ткани к лицу по коже прокатилась приятная волна. Как же сильно мне хотелось полностью погрузиться в тёплую воду и смыть с себя следы сегодняшнего дня. Из-за бессонной ночи и прерывистого сна в экипаже полноценно отдохнуть так и не удалось, потому я чувствовала себя совершенно разбитой.

— Вам лучше стереть то, что под глазами и на щеках, — наблюдая за мной, подсказал Трей и одним пальцем показал на себе те места, о которых говорил. — Я могу помочь… — предложил он, протянув руку за платком. Опустив ладонь, я бросила взгляд на некогда белую ткань и ужаснулась от вида грязи и бурой, запёкшейся крови.

— У вас есть зеркало? Что это? Откуда у меня кровь? Я ранена? — запаниковала я и потянулась к лицу, намереваясь ощупать лоб и голову в поисках ран, которых всё это время не замечала.

Успокаивающе положив руку мне на локоть, мужчина покачал головой.

— Боюсь, зеркало отправилось в пропасть вместе с половиной наших вещей. Вы не ранены. Вы не заметили, что у вас шла кровь из глаз?

Этот вопрос окончательно выбил меня из равновесия. Кровь из глаз? Что? Откуда? Хотелось спросить об этом Трея, но мужчина в этот момент забрал платок и поднёс его к моему лицу.

— Трей, на пару слов, — раздался голос Прая со стороны расщелины. Не сговариваясь, мы с мужчиной одновременно посмотрели в его сторону. Недовольно стиснув зубы, Трей кивнул и осмотрел наш лагерь.

— Яра, помоги леди привести себя в порядок, — обратился он к девушке, перебиравшей что-то в сумках возле костра. Оторвавшись от своего занятия, она поднялась на ноги, вытерла ладони о брюки и направилась в нашу сторону.

— У меня тоже к вам вопросы, — поспешила я напомнить главе ищеек, пока он не ушёл, и предусмотрительно схватила мужчину за руку. Стоило моим пальцам коснуться его кожи, как Трей резко выдернул ладонь и поднялся.

— Простите… — запнувшись, извинился он и вручил платок оказавшейся рядом Яре. — Будет лучше, если вы не будете касаться меня и моих людей. Мы должны сохранять здравый рассудок, а, судя по всему, ваши навыки в управлении своим даром весьма посредственны. Яра с радостью расскажет вам всё, что вы захотите спросить, — проговорил Трей. Он кивнул в знак почтения и направился к ожидавшему Праю.

Пока девушка опускалась на траву возле меня, брала бурдюк с оставшейся в нём каплей воды и ещё раз смачивала успевший просохнуть платок, я наблюдала за тем, как двое мужчин отошли к костру и наглец со шрамами шёпотом что-то рассказывал Трею. Они оба не смотрели в нашу сторону, и слова разговора сюда не доносились.

Зато, учитывая заинтересованный взгляд Лиама, занявшего место на другом конце лагеря, он их прекрасно слышал и хмурил брови. Отец в это время успокаивал лошадей, привязанных на самом краю леса к уцелевшим деревьям.

— Вы что-то хотели узнать? — поинтересовалась Яра.

Девушка водила влажным платком по моим щекам, стирая с них всё, что успело испачкать кожу за последние несколько часов. Бросив взгляд сперва на неё, а потом и на некогда белую шелковую ткань, я ужаснулась от обилия крови на ней.

— Откуда у меня кровь? — прямо спросила я, подставляя лицо так, чтобы на него падало больше света костра.

— Она шла у вас из глаз за пару секунд до первых толчков, — спокойно сообщила Яра. Девушка сильнее надавливала на платок. Непонимающе смотря на неё, я хлопала ресницами, соображая, чтобы это могло означать. — Закройте глаза, мне так будет удобнее смывать всё это.

— Почему ты сразу не сказала?

— Не успела, а потом некогда было разговаривать. Вы и так меня не слышали.

— Но почему у меня пошла кровь? — задала я новый вопрос, принимая очевидный ответ на предыдущий.

— Вы совсем ничего не знаете о воплощениях триады? — усмехнулась Яра, но не стала дожидаться моих слов. — Если верить учениям церкви, такое случается, если два воплощения нашли друг друга и объединились без третьего.

От её слов я чуть дёрнулась, отстранилась от платка и открыла глаза. Встретившись со взглядом девушки, она явно не шутила. Выражение лица ищейки оставалось сосредоточенным, Яра внимательно осматривала моё лицо в поисках следов крови на нём.

— Нет, об этом мне никто и ничего не рассказывал. Я ничего не понимаю. — Я покачала головой.

Тяжело вздохнув, ищейка развернула платок, сложила его грязной стороной внутрь и снова прижала ткань к моим щекам, принялась водить по коже под глазами, переносице, опускаясь ниже, к подбородку.

— По писаниям магистров церкви, божества создали жизнь в нашем мире в шесть этапов. Столько же напастей они нашлют, чтобы уничтожить своё творение в случае, если двое из воплощений объединяться без третьего. Их кровь смешалась ещё раньше. А до вас дошли отголоски их объединения, и потому ваша сила воплощения рыдает вашей кровью, что это случилось без вас. Если мне не изменяет память, сперва начнёт стонать земля. Всё живое ощутит на себе её дрожь, почувствует её боль и разделит это вместе с ней. Следом придут слёзы. Это вода обрушит на землю всю себя, пытаясь унять боль земли и поддержать от потрясения… — она запнулась и задумалась. — Или нет, не слёзы, а дыхание…

— Достаточно, — не дал ей договорить голос отца. — В Гебирде изучение религии не принудительное, а по желанию. Мы не учили детей этой ерунде.

Отдёрнув платок, девушка обернулась и смутилась под суровым взглядом папы. Как давно он стоял там и слушал наш разговор? Да и какая разница? Виновато поджав губы, Яра ещё раз осмотрела моё лицо и удовлетворённо кивнула.

— И правда, я уже всё стёрла. Вам лучше как следует отдохнуть перед завтрашним днём, — проговорила ищейка. Она поднялась на ноги, подхватила пустой бурдюк и направилась к костру, где всё ещё что-то обсуждали Трей с Праем.

Мне хотелось вернуть девушку и попросить её закончить рассказ, что бы там дальше ни было, но суровый взгляд отца заставил прикусить язык и загнать это желание подальше. Честно признаться, я мало поняла из слов ищейки. Ведь понятия не имела, что за объединение и зачем оно. Вот о чём в первую очередь следовало спросить спутников.

— Как ты? — обеспокоенно поинтересовался отец, опускаясь рядом. — Может, нам всё же стоит вернуться в Гебирд и дождаться, пока сюда прибудет большая делегация представителей церкви? Эта троица не внушает мне доверия, — с недовольством в голосе предложил он.

Покосившись на ищеек возле костра, я уловила едва заметный поворот головы Прая, словно мужчина только что наблюдал за нами, но поспешил скрыть это.

— Зато мне внушает. — Хоть я совершенно не знала спутников, кроме отца, разве что, но почему-то была уверена в доверии к ним. Мне ещё сильнее захотелось поблагодарить наглеца за спасение. При всех недостатках он точно знал свою работу и делал её качественно. Только сейчас я увидела это в его поступках. — Я не поеду в Гебирд.

Тяжело вздохнув, отец поднялся на ноги и кивнул. Он собирался что-то сказать, но до нас донеслись отрывки беседы ищеек, перешедших с шёпота на повышенные тона.

— Это чушь собачья, Трей, и ты это знаешь. Если до этого дня у нас была куча времени, то теперь его нет, а твоё предложение…

— У нас нет выбора. Почти все наши запасы еды отправились в пропасть с экипажем. До ближайшего источника чистой воды несколько часов, если верить Джеку, а мы ещё даже не знаем, вернутся разведчики или нет. Ведь если нет…

— Я сам найду способ перебраться на ту сторону. К утру у тебя будет план. А пока я пойду, займусь пополнением наших запасов. Благо живности в этих лесах предостаточно, — злобно буркнул Прай и, не оборачиваясь на собеседника, направился к лошадям. Там, возле снятых сёдел, лежали уцелевшие луки и колчаны стрел, оставшиеся от гвардейцев. Подхватив всё, что ему нужно, мужчина скрылся в лесу по эту сторону дороги.

— Мне нужно отойти, — неуверенно пробормотала я, пытаясь не потерять Прая среди густой листвы кустов, что росли между высоких стволов уцелевших деревьев.

— Куда? — непонимающе спросил отец, проследив мой взгляд в сторону леса. Поднявшись на ноги, я отряхнула одежду от земли и сделала шаг, но папа перехватил меня. — Я пойду с тобой, — запротестовал он.

— Серьёзно? Я уже не маленькая. Лучше продолжай и дальше делать вид, что меня нет рядом, как делал во дворце, а не разыгрывай любящего отца, — возмутилась я, нахмурив брови.

Меня начинал раздражать такой контроль, ведь всё время, что я провела в Гебирде, у папы почти всегда не было на меня времени, а тут вдруг оно нашлось даже на поездку. Ах да, он здесь ради денег, а не моей безопасности.

Отец опешил. Он плотно стиснул челюсть, но кивнул, принимая моё решение, и направился к костру.

Поборов нахлынувшее волнение, я сжала руки в кулаки и уверенно ступила под кроны деревьев. Почти сразу меня обволокла ещё большая темнота, чем та, что царила в лагере. Свет луны не проникал через объёмную листву. Часть стволов покосилась и опиралась друг о друга, ещё больше пряча небо и сильнее погружая лес во тьму.

Удалившись от дороги достаточно далеко, я остановилась и попыталась осмотреться. Ну должен же мужчина комплекции Прая выделяться среди кустов и деревьев. Из меня явно вышел бы плохой следопыт или охотник, ведь ничего, кроме устрашающих теней и силуэтов рассмотреть не удалось.

Проведя рукой по лицу, я приподняла чёлку и подставила лоб едва заметному прохладному ветерку. Он обдал кожу и успокоил её, помогая раскрасневшимся от волнения щекам охладиться и вернуть естественный цвет.

Может, если я поблагодарю этого типа, он разговорится и закончит рассказ Яры о том, что означала кровь из моих глаз? Надежд на это мало, но если не он, то придётся искать компании девушки или Трея, а до утра такой шанс мне не представиться.

— Для той, кого хотят убить самые опасные люди во всём мире, ты слишком бесстрашно ходишь одна по лесу в темноте, — голос мужчины раздался прямо возле моего уха. От его дыхания кожу защекотало, а по телу пронеслась волна мурашек. Она вынудила меня обернуться.

Прай сразу поднёс палец к своим губам, прося не шуметь, и я не решилась ослушаться его. То, насколько тихо он передвигался, пугало.

— Но я не одна, я знала, что вы здесь, — отозвалась я.

— Если ты хотела остаться со мной наедине, могла просто прошептать, и я бы тебя услышал и подошёл.

— Вы так хорошо слышите? — осторожно спросила я, опасаясь снова вызвать его гнев.

— Слишком обострённый слух. Иногда преимущество, иногда слабость, особенно когда те, кого ты пытаешься спасти, орут прямо возле уха.

Я нервно сглотнула, вспоминая весь пережитый ужас.

— Простите, — едва слышно пробормотала я и виновато потупилась. — Буду иметь в виду, и в следующий раз просто прошепчу «спасибо» вместо того, чтобы таскаться по лесам в поисках вас.

Окинув его взглядом, я отметила, что сейчас чёрные предметы, некогда затыкавшие уши мужчины, свисали к плечам и покачивались на тех самых цепочках, продетых через отверстия в мочках. Выглядели они, как длинные подвески или серьги, но играли иную роль. Из-за стоявшей темноты не удалось рассмотреть выражение на лице ищейки, а ведь он стоял ко мне почти вплотную.

— «Спасибо»? — непонимающе переспросил он шёпотом.

Из-за тишины, нарушаемой голосами наших спутников из лагеря и звуками леса, я прекрасно расслышала его.

— Да. Вы спасли меня…

— О… Знаешь, за такое обычно благодарят не словами, — в стоявшей темноте удалось увидеть, как уголки губ растянулись в ухмылке. Представив, как должно было выглядеть лицо Прая, я невольно сделала шаг назад, увеличивая между нами расстояние.

— Если представится случай, обязательно спасу вас в ответ, — буркнула я и уверенно направилась туда, откуда пришла. Для этого мне предстояло пройти мимо него. Лучшим вариантом было бы сделать огромный круг, лишь бы не оказываться с ним бок о бок.

На что я рассчитывала? Что он поклонится и скажет: «Не стоит благодарности, это мой долг!» Возможно, Трей так и сделал бы, но не этот невоспитанный наглец.

— О, случай я обязательно обеспечу. Только спасать меня придётся не от смерти, но думаю, что твои губки вполне справятся, — тихо усмехнулся Прай в тот момент, когда я, гордо вздёрнув голову, проходила мимо.

— Мои губки прекрасно справляются с тем, как произносить слова и только, в чём вы уже убедились, — огрызнулась на него я и ускорила шаг, надеясь вырваться из леса как можно скорее.

Вот и зачем пошла, называется? Только дала лишний повод посмеяться над собой. Надо было развернуться и отвесить ему пощёчину, но я уже отошла от ищейки слишком далеко.

Ну, хотя бы моя совесть чиста: я сказала то, что хотела. Когда тебе спасают жизнь, нельзя делать вид, словно так и надо, даже если это на самом деле так. Даже если долг толкнул Прая прыгнуть в разлом за мной. Слова благодарности — это меньшее, что я могла ему дать.

Достигнув кромки леса, я выскочила из-за деревьев и со злостью пнула первый попавшийся под ногу камень. Оторвавшись от земли, он пролетел вперёд и сорвался с края расщелины. Какое-то время до меня доносился стук его ударов о стены трещины, пока не наступила тишина. Возле костра собрались все оставшиеся спутники, включая одного гвардейца, постоянно гоняемого за водой. Судя по висевшему над огнём котелку, он как раз привёз очередные наполненные бурдюки и остался напоить лошадей. От предыдущей ходки им ничего не досталось.

Люди, которые убили мою горничную, пытаясь убить меня, могли поджидать нас повсюду, а я тут расхаживаю без охраны в одиночестве… Эта мысль заставила меня обернуться на лес и всмотреться в темноту между деревьями. Прая снова не было видно, но я знала, что он был там, как и знала это, когда шла туда. Нет, со мной точно ничего не могло случиться, пока он охранял мою жизнь. Откуда во мне взялась эта уверенность? Я не знала.

Звук шагов привлёк внимание и заставил посмотреть в сторону костра. Засунув руки в карманы, ко мне вальяжно направлялся Лиам. Он пинал попадавшиеся ему на пути ветки и комья земли.

Краем глаза удалось поймать взгляд отца. Папа сидел рядом с Ярой и, не отрываясь, следил за моим бывшим женихом. Вероятно, сперва он смотрел на меня, но так вышло, что лорд Мисткерл привлёк и его внимание.

— Пройдёмся? А то от их старческих бесед я засыпаю, — поняв, что я заметила его, предложил Лиам. Он кивком головы указал на протянувшуюся вдоль разлома полосу земли.

— Прошу прощения, но, учитывая окончательный разрыв всех договорённостей о нашей помолвке, мне не стоит беседовать с вами один на один, — попыталась я увильнуть от этого разговора. После встречи в моей спальне оставаться наедине с лордом Мисткерлом не хотелось. Хоть предложенный им вариант области прогулки просматривался насквозь, и в случае чего от костра нас будет прекрасно видно, но сама ситуация мне не нравилась.

— Как раз это я и хотел обсудить. Это не моя инициатива, не я настаивал на разрыве, а меня поставили перед фактом, учитывая то, кем ты оказалась. Если есть хоть маленький шанс, я бы хотел сохранить договорённости, но, как я понимаю, меня уже опередили, и если не в браке, то в другом плане точно.

— Что, прости? — непонимающе переспросила я, забыв об учтивости и не поверив своим ушам. Я честно не совсем поняла, что именно имел в виду Лиам под своими словами. Он решил попробовать сохранить нашу помолвку после моей речи возле экипажа? Сообразил, какие привилегии он мог бы получить за брак со мной? Он настолько наивен и полагал, что я соглашусь услышав… А что я только что услышала? Это явно не признания в любви и вечном обожании.

— Давай так, — проигнорировал Лиам мой вопрос. Мужчина говорил тихо и быстро, словно опасался упустить какую-то мысль или забыть придуманные фразы. — Мы объявим о том, что наша помолвка в силе, что никто её не разрывал, и по приезде в Митл, ты решишь этот вопрос с магистрами, чтобы они согласились и приняли наш брак без всяких выплат компенсаций. Зачем они нам? Тебя же теперь должна полностью обеспечивать церковь, так? Я же готов закрыть глаза на твою порченость и тот факт, что я буду у тебя не первым, ведь это ерунда в наши дни. Но вот боюсь, если ты не согласишься, то я буду вынужден рассказать об этом…

Моя ладонь с оглушительным хлопком обрушилась на щеку Лиама с такой силой, что мужчина отшатнулся и врезался спиной в дерево. Честно признаться, мне понравилось давать пощёчины наглым мерзавцам. Этот сам напросился. Пусть в удар я вложила ещё и злость на Прая, но раз до точки кипения меня довёл лорд Мисткерл, то пусть и отдувается за свои слова.

Глаза мужчины резко распахнулись, и он удивлённо схватился за щёку. Интересно, а чего он ожидал? Что я побелею от страха?

— Что? Весь дворец с самого утра обсуждает, что ты избежала смерти только потому, что сбежала на свидание к ищейке. Я всё пытался понять, какому из них…

Хоть Лиам и говорил довольно тихо, но у меня перед глазами всё потемнело от услышанных слов. Как же хорошо, что я уехала из этого гнезда сплетен и интриг!

— Можете рассказывать кому угодно и что угодно, но тогда учитывайте, что и я могу последовать своему совету и слава о вас разлетится уже не только по Гебирду. А учитывая мой новый статус, я даже не знаю, кому поверят в первую очередь: воплощению божества, невинность которой можно проверить, или отвергнутому ею почти жениху.

Лиам выпрямился, убрал руку от лица и уже вытянул её вперёд, выставив указательный палец в мою сторону, но тут ветви ближайшего к нам куста зашевелились, и оттуда выскочил здоровенный серый заяц. При виде нас он шарахнулся в сторону и понёсся вдоль кромки леса, подальше от лагеря и костра. Через секунду из-за соседних деревьев со свистом вылетела стрела. Она угодила зверю прямо в шею, отчего тот взвизгнул и рухнул на землю, вытянув задние лапки.

При виде мёртвого животного к горлу подкатила тошнота. Я отвернулась от жениха и, ухватившись за дерево, согнулась пополам.

Под нос мне сунули белоснежный шёлковый платок, точь-в-точь такой же, как тот, которым Яра умывала моё лицо. Приняв дар, я на всякий случай вытерла рот, выпрямилась и обернулась. Застывший в шаге от меня Прай с мёртвым зайцев в руке оказался сюрпризом.

— Одного будет маловато, но остальных вы распугали. Это вас от бесед с зарвавшимися лордами тошнит? — усмехнулся ищейка и, не дожидаясь ответа, спокойным шагом направился к костру. С той стороны к нам уже спешил отец, окинув суровым взглядом сперва Прая, а затем и Лиама, он оказался рядом и попытался без слов чем-то мне помочь, но я отмахнулась, выпрямляя спину.

Мало того что вчера я впервые увидела мёртвого человека, так сегодня ещё и стала свидетелем убийства животного… Это если не пытаться вспоминать раненых и погибших гвардейцев. Видимо моему желудку подобное зрелище в таком объёме за столь короткий срок оказалось не по вкусу.

Забыв о присутствии рядом Лиама, я ещё раз вытерла губы платком и направилась к костру в сопровождении отца. Там Прай уже занимался разделыванием бедного животного, и мне пришлось отвернуться, лишь бы не видеть этого зрелища. Звуков оказалось вполне достаточно. Плечи вздрагивали каждый раз, когда с той стороны раздавался какой-то хруст.

Лорд Мисткерл вернулся к нам чуть позже.

Отец неожиданно приобнял меня так, словно я не произносила своих слов в нашем последнем разговоре. Мы часто ссорились по поводу его занятости, но всё равно оставались семьёй. Благодаря такой позе мне был виден только лес, но никак не Прай и не Яра, что сидела возле него и доставала какие-то специи и посуду.

— Так что означает кровь из моих глаз? — задала я главный для себя вопрос, на который так и не получила ответа. Хоть посмотреть на девушку я не могла, но вот Трей был мне прекрасно виден. Переключив своё внимание с края разлома, главный ищейка перевёл на меня взгляд и плотно стиснул губы, не желая обсуждать это.

— Я же вам рассказала… — заявила Яра, но я замотала головой.

— Не всё, как я поняла. А я хочу услышать до конца. Разве это меня не касается? Чем мне это грозит?

— Лично вам — ничем, — спокойно ответил Трей. Мужчина перестал смотреть на меня и продолжал внимательно изучать край разлома сперва в одну сторону, а затем в другую. Казалось, что он больше всех озадачен тем, когда вернутся разведчики, да и вернуться ли они вообще.

— А кому грозит? — продолжила я задавать вопросы, надеясь получить ответы, а не отмашку или безразличие.

— Задача церкви, а в особенности ищеек, состоит в том, чтобы найти все воплощения триады и произвести их объединение. После этого они смогут оказывать колоссальное влияние на всё и всех в нашем мире, смогут влиять на жизнь каждого и менять её. Но главное — что после их объединения и до их смерти, мир будет очищен от той смертельной заразы, которая буйствует сейчас во многих городах и деревнях. Те, кто болен — исцелятся, больше никто не заразится…

— Она не об этом спросила, Трей, — прервал его Прай.

Не было необходимости оборачиваться, я могла представить, как выглядело лицо наглеца в такие моменты.

Про болезнь я слышала. Именно из-за неё ворота Гебирда постоянно были закрыты, и никого в город не пускали без особого распоряжения лорда Феринели. Эта зараза несла либо смерть, либо людей захватывало безумие.

— Да. Не об этом. Кровь из глаз одного из воплощений означает, что он плачет по свершившемуся объединению двух других, которое произошло без него. Не обязательно, что оно случилось именно в этот день, но отголоски их силы и этого события дошли до вас только сегодня, потому и пошла кровь. Это неполное объединение приведёт к тому, что мир будет подвергаться всё новым катастрофам, которые в результате приведут к гибели всего живого вокруг, если воплощения триады не найдут друг друга и не завершат своё объединение. Теперь у вас тем более нет выбора, и мы должны доставить вас в Митл, как можно скорее, ведь только магистры церкви смогут подсказать, как использовать ваши силы, чтобы найти место, где находятся двое других. Боюсь, ищейки на это неспособны, и мы не можем быть уверены, что магистры в более мелких городах, нежели религиозный центр, смогут нам помочь. — Когда Трей замолчал, воцарилась тишина. Её нарушал только шелест листвы на кронах деревьев и бульканье воды в котелке. Никаких других звуков до меня не доносилось.

Лучше бы я не задавала этот вопрос. Пребывать в неведении было куда проще, чем теперь сидеть здесь и знать, что от меня зависела жизнь всего живого. Кто они, те двое, что объединились? Что толкнуло их на это?

Я же простая девушка, дочь мелкого лорда, без приданого. Та, чей жених, не скрываясь, посещал других дам и ухаживал за ними, пока она наблюдала за ним и восхищалась его великолепием со стороны. Плела оберег, надеясь, что именно он найдёт и принесёт ей, чтобы закрепить помолвку, обещанную нам обоим. Девушка, которая была способна заставить любого человека выполнить каждое её слово в момент прикосновения, и семнадцать лет не подозревала об этом.

— Можете поворачиваться, зверь уже в воде, — грубо буркнул Прай и поднялся на ноги. Я повернула голову как раз в тот момент, когда мужчина настороженно прислушивался к тишине вокруг, но, судя по тому, как он едва заметно дёрнул ухом без чёрной пробки внутри него, ищейка что-то слышал. — Стук копыт, с обеих сторон. Твои разведчики вернулись, можешь прыгать от счастья, — сообщил он так, словно не был рад этой новости. — Заяц будет на завтрак, а пока ешьте, что осталось в сумках, и ложитесь спать, утром лучше выдвинуться с рассветом. Раз у них ушло столько времени на поиски подходящего для переправы места, то идти придётся долго и мы потеряем кучу времени. Если такое место вообще существует.

— Ты же сказал, что к утру у тебя будет план, — усмехнулся воспрявший духом Трей.

— Он и будет, но сперва я бы тоже хотел послушать доклад этих парней.

— Кто первый дежурит? — неожиданно поинтересовался отец. В жизни бы не поверила, что его могут волновать такие вещи, да и что он задумается о ночных дежурствах. У нас же пока достаточно гвардейцев, чтобы не обременять этим его самого, не так ли?

— Все дежурства в ночную смену на мне. Об этом можете не беспокоиться, — бросил на него злобный взгляд Прай и, развернувшись, направился к разлому. Остановившись на самом краю, мужчина ловко уселся там, совершенно не опасаясь, что земля может осыпаться под ним и утянуть за собой.

Когда к лагерю почти одновременно подъехали два всадника с разных сторон, то Трей сразу передал им один из бурдюков с водой и принялся обсуждать всё, что те увидели. Хоть мой желудок и был пуст, но есть не хотелось.

Извинившись перед отцом, я отошла к расстеленному спальному месту и устроилась там в надежде, что никто не решит побеспокоить меня до утра.

Тонкий матрас не спасал от прохладной земли, а одеяло не давало достаточно тепла. Прежде мне не приходилось спать в столь жутких условиях. Измотанная прошлой бессонницей и всеми событиями сегодняшнего дня, я с лёгкостью смогла уснуть довольно крепко, и так и не узнала, кто пожертвовал мне второе одеяло.