Обещание

Глава 10

Финн

Я видел Джейн с расстояния пятисот ярдов, когда подъезжал к своему дому. Она словно светилась. И улыбнулась, увидев мою пыль.

Я понял, что она улыбнулась, даже с расстояния в пятьсот ярдов, потому что мне не нужно было этого видеть. Смотреть — это для дураков. Мне не нужно было видеть её улыбку. Я мог её почувствовать.

Я остановился за её машиной и заглушил мотор. Она хорошо выглядела в джинсах и маленькой белой рубашке, волосы убраны назад, на ногах сандалии, ногти покрашены в какой-то причудливый переливающийся цвет, а в руках она держала что-то огромное.

Она улыбнулась и подняла сверток. Он был в форме ребенка.

Меня пронзил страх. Нет. Нет, на это ушло бы девять месяцев.

— Цыплёнок! — радостно воскликнула она, подняв его чуть выше.

Я? Страх перешёл в панику. Нет, она. Она имела в виду, что это цыплёнок.

Я выскочил из грузовика, и она подошла с цыплёнком, чтобы я мог полюбоваться им, что я послушно и сделал.

— Он прекрасен. — Она засияла.

— Я знаю. Свободного выгула. — Я осмотрел бумажную упаковку.

— Больше нет. — Она засмеялась и заглянула через моё плечо в грузовик.

— Где Макс?

— Друг привезёт его утром.

— Ты оставляешь свою собаку у друзей?

— Когда им нужно что-то спасти или вынюхать, я это делаю. — Она улыбнулась.

— Вау. Хорошая собака.

— Да, хорошая собака.

Мы закончили ухмыляться друг другу, она бросила цыплёнка мне в руки и повернулась к дому.

— Я собирался заказать пиццу, — сказал я, немного неловко балансируя цыплёнком.

— О, нет, нет, нет. Не сегодня. — Она начала тянуться к одному из пакетов с продуктами, которые стояли тремя кучами на моём маленьком крыльце.

Я притянул её к себе за локоть, прижав к своему животу, а цыплёнок — между нами. А затем опустил свой рот к её рту.

— Ты скучала по мне?

Она дышала мне в губы.

— Да.

— Ты думала обо мне?

— Весь день. То есть нет, совсем немного.

Я засмеялся, а она подпрыгнула в воздух и царапнула каблуками своих босоножек мою спину. Я хрюкнул и поймал её свободной рукой. Цыплёнок опять оказался между нами.

— Девочка, или ты, или цыплёнок. Я не могу делать и то, и другое.

— Ну, ты же не хочешь пропустить моё коронное блюдо. — Она поцеловала меня, а затем опустилась на землю.

Мы внесли внутрь около четырёхсот пакетов с продуктами и сумку с её вещами, которую она забрала из отеля. Я направил её к самым важным вещам — холодильнику, шкафам — всему, что она могла бы найти сама. Затем, увидев, что от меня никакой помощи, я расслабился, пока она начала подготовку к вторжению.

Я сел на один из табуретов у кухонной стойки, взял в руки пиво и начал наблюдать за представлением. Она была похожа на какого-то демона. Быстро двигающегося, опасного. Такого, который разбрасывал муку повсюду. Она была великолепна, компетентна и ужасающа. Ей определённо нужен поварской колпак. Я, конечно, понятия не имел, как это будет на вкус, но выглядело так, будто для грёбаной курицы пришлось приложить немало усилий.

— Всё дело в соусе, — объяснила она.

— Тебе это нравится, — сказал я, жестом указав на переполненную столешницу едой, мисками и разделочными досками.

Она подняла глаза. Вечернее солнце проникало в окна и заставляло её светиться красными и жёлтыми оттенками.

— Да, мне нравится.

Джейни хорошо смотрелась на моей кухне.

Она приготовила мне напиток, передала что-то, что было перемешано, смешано и хорошо охлаждено. Оно было розовым.

Я отпил глоток, кивнул и поставил его на место.

— Девушкам понравится.

Её лицо выглядело самодовольным.

— Тебе нравится?

Я наполовину пожал плечами.

— Вкусно.

Её лицо стало печальным.

— Тебе не нравится.

Я подошёл и поцеловал её в макушку.

— Мне понравилось. Оно чертовски ледяное, а на вкус как фруктовый сад. Я хочу заниматься в нем сексом.

Она обняла меня за плечи и усмехнулась.

— Осторожнее с этим, эта груша очень колючая.

— А может, и не сексом.

Она рассмеялась.

— Я приготовлю тебе что-нибудь пивное. Или виски.

Мой взгляд скользнул через её плечо на столешницу, заваленную добычей после похода по магазинам, затем я потянулся за неё и взял со столешницы незнакомый нож.

— Твой?

Её лицо слегка покраснело.

— Да.

— Ты путешествуешь с ножами?

— Я не путешествую с ними. А купила его сегодня днём. Я не знала, что у тебя есть.

— Нож? Ты не думала, что у меня есть нож здесь, в доме?

— Это не нож, — высокопарно пояснила она. — Это «Kyocera». Керамический. Очень красивый.

— Очень дорогой?

Виноватый румянец на её щеках усилился.

— Ну, типа того.

Я перевернул его, изучая.

— Зачем ты его купила?

— Могу я забрать его? Пока ты его не сломал.

Я протянул его.

— Это нож, Джейн.

— Он керамический.

Я задумчиво кивнул.

— Ты купила небьющийся керамический нож, чтобы нарезать овощи для сегодняшнего ужина, — сказал я это вслух.

Она заколебалась, потом опустила глаза и принялась за нарезку.

— Что ещё сказать, я люблю готовить.

— Это хорошо, — сказал я весьма скептическим тоном, потому что на самом деле это ничего не объясняло.

Она принялась кромсать стебель сельдерея.

— Это моя слабость. Я вижу кухонное оборудование, и мне нужно его приобрести.

— Хорошо. — Я наблюдал за ней. Её голова была наклонена. А лицо напряжено.

— У всех нас есть слабости, — медленно сказал я. — Если твоя — ножи, то мы справимся. — Я оглянулся на нож. — Я думаю.

Она слегка улыбнулась и подняла голову.

— На самом деле у меня гораздо больше ножей, чем нужно.

— Наверное, тебе не стоит говорить мне об этом. — Она засмеялась, и её тело начало расслабляться.

Потому что, как мне казалось, если Джейн нужны ножи, блендеры или дуршлаги, чтобы быть в порядке, то кого это, блядь, волновало? Некоторым людям нужен был метамфетамин или нравилось открывать огонь по толпам невинных людей. Если Джейни нужен кухонный инвентарь, то трудно представить, что из-за этого пострадает мир.

«Кроме ножей», — подумал я, просканировав взглядом то, как она держала его в руке, так грамотно и непринужденно. Ножи были немного пугающими.

Может быть, мы как-нибудь поговорим о ножах.

Джейн

Я почувствовала энергию Финна, немного мрачную, но очень отзывчивую, и он продолжал смотреть на нож. Возможно, это нужно объяснить немного лучше.

Я вздохнула.

— Дело не только в ножах. Дело во всем, — призналась я, опустив голову и сосредоточив взгляд на нарезке. — У меня гораздо больше вещей, чем я когда-либо смогу использовать, даже если буду готовить дома, чего я почти никогда не делала. Но мне это нравится, — добавила я, с нежностью вспомнив все мои дружелюбные блендеры, прочные чеснокодавилки и кухонные ножницы из нержавеющей стали, стоявшие в моей сверкающей, почти не используемой квартире. Некоторые люди назвали бы их домом, но я жила там так мало, что это было скорее хранилищем. Для всех моих красивых кухонных игрушек.

Но что-то произошло, когда я купила вещи для кухни. Я почувствовала себя… безопаснее.

Возможно, это было от осознания того, что мой дом хорошо укомплектован, чтобы стать домом, если когда-нибудь возникнет такая ситуация.

— Наверное, мне стоит перестать покупать вещи, — призналась я, оглядев гору покупок, которые сделала.

— Не стоит. — Мрачность в его голосе заставила меня поднять голову.

— Ты абсолютно не должна останавливаться. — Он взял в руки набор мерных ложек, находившихся всё ещё в пластиковой упаковке. Они были прямоугольные, с покатыми боками, из нержавеющей стали.

— Красивые, — сказал он дружелюбно. Я снова рассмеялся и забрал их.

— Не стоит хвалить мерные ложки, Финн. — Я положила их на стол. — Хотя они первоклассные.

Он откинулся на спинку стула, явно довольный тем, что в его доме теперь имелись первоклассные мерные ложки.

— Так что мы будем есть?

— Ладно, это долгая история.

Уголки его рта изогнулись.

— Подумал. — Он откупорил ещё одну бутылку пива.

Я приступила к остальным овощам, нож проходил через них как сквозь масло. Да, «Kyocera» была экстравагантной находкой — с помощью него нельзя было раздробить зубчик чеснока, но это был потрясающий нож. Пока я работала, успевала объяснить Финну сложную природу моей курицы. Он в основном выглядел терпеливым. В конце я добавила:

— Завернутая в бекон.

— Это моя девочка.

— Итак, — сказала я, достав коричневый пакет с продуктами, — если ты хочешь разжечь гриль, я замариную овощи, и мы сможем приготовить их.

— Конечно.

— Вот. — Я протянула ему пакет. — Вымой и подготовь.

Он взял его и заглянул внутрь.

— Это брокколи.

— Не любишь брокколи?

Он поджал губы.

— Обычно нет.

Я вернулась к нарезке.

— Ты никогда не пробовал мое брокколи, Финн. Приготовься удивляться.

Он встал и подошёл к раковине, совершенно довольный тем, что я его поразила.

Мы хранили дружеское молчание, во время которого я шинковала, а Финн пил, а потом занялся грилем. Он вернулся и ещё некоторое время наблюдал за мной.

— Ну, не знаю, смогу ли я заставить тебя потеть сильнее, — наконец заметил он вслух, — но могу сделать так, чтобы тебе было веселее. И с некоторыми из тех же вещей, — добавил он.

— Кто сказал, что я не веселюсь? — спросила я, почувствовав, как струйка пота стекла по моему виску. Я смахнула её тыльной стороной ладони. — Мне это нравится.

Он задумчиво кивнул.

— Это хаос.

Я подняла голову и уставилась на него.

— Что ты имеешь в виду, говоря «с теми же вещами»? — он жестом указал на столешницу, заваленную невинными, полезными овощами, которые, в конце концов, принесла я. Я фыркнула и продолжила резать. — Вряд ли.

— Определённо. — Я выпрямилась, держа в руке нож.

— Ты бы использовал морковь? — недоверчиво спросила я. — Между нами?

— Ну, я мог бы. Если бы ты захотела. Стоит попробовать.

— Попробовать… если я захочу…? — я в ужасе посмотрела на овощи. — Сельдерей? И…. не брокколи.

Он усмехнулся и указал на меня своим пивом.

— Ты боишься. Это нормально.

Я замолчала.

— Я не боюсь.

— Мм. Ты выглядишь именно такой.

Я сузила глаза.

— Я просто не думаю, что сельдерей кажется удобным.

Он рассмеялся.

— У меня нет никакой близости с сельдереем. Я даже не думал о сельдерее. Выбирай, что хочешь.

Я скользнула взглядом вверх, затем с глубоким подозрением посмотрела через плечо на груду продуктов. Пыльно-коричневый корень имбиря, бледно-зелёный сельдерей, спелая красная клубника. Я принюхалась.

— Клубника. Ты, наверное, думаешь о клубнике. Как предсказуемо, — сказала я с презрением и вернулась к своей сложной работе с сельдереем.

— Я никогда не был предсказуемым, Джейн.

Я уставилась на нарезанный сельдерей. Нет, Финн не был предсказуем, даже на пять секунд. О, он был покладистым и спокойным, так что его можно было неправильно понять. Неправильно оценить его. Недооценить его. Но Финн был взрывным, и я уверена, что это происходило не только в постели.

— И…. не клубника? — я скользнула взглядом вверх. — Чем именно ты зарабатываешь на жизнь?

Он рассмеялся, долго и громко, с пивом в руке. На него упала пятичасовая тень, а тёмные волосы делали его красивым, опасным и очень манящим.

— Ты, наверное, делаешь больше, чем строишь павильоны для богатых людей. Почему я не знаю, чем ты занимаешься? — спросила я.

— Потому что ты была слишком занята оргазмами. То, что ты боишься, вполне нормально.

Я решительно положила кулак на стойку, направив нож вверх.

— Я не боюсь. — Но я почувствовала странную дрожь из-за возбуждения, как будто он сказал, что мы собираемся выпрыгнуть из самолета. — Отлично. — Я бросила быстрый взгляд на кучу еды. — Имбирь.

Он усмехнулся.

— Хороший выбор.

Моё лицо опустилось.

— Ты знаешь что-то, связанное с имбирем?

Он кивнул.

Мои колени ослабли.

— Это просто… — я замялась. Поскольку собиралась сказать «неправильно». Я должна была сказать «неправильно». Или, по крайней мере, морально несостоятельным. Но мне вдруг стало безумно любопытно. Неспокойна. Испугана. Взволнована.

Я слегка наклонилась вперёд и прошептала:

— Это вообще законно?

— Мы никому не скажем. — Его голос был дразнящим. Он перегнулся через стойку и произнёс. — Что, по-твоему, мы будем делать с имбирем?

— Использовать его на сайте «my…» — я запнулась, не выдержав его дерзости. — Во мне… — я прочистила горло. — В моей…

— Киске?

— Да, — прошептала я чопорно. Ради всего святого, я готовила цыплёнка.

Он медленно покачал головой. Я прекратила разделывать.

— Не моя…?

— Киска? — длинный, бушующий поток жара, как молот, ударил по моей плоти с такой силой, что она запульсировала.

— То есть, мы могли бы, — продолжил он, задумчиво проведя горлышком пива по подбородку. — Я не против.

— Но тогда как…? — я положила руку на столешницу, направив нож вверх, и посмотрела на него ровным взглядом. — Ты хочешь этого цыплёнка или нет?

Он окинул взглядом цыплёнка и все принадлежности к нему, от моего керамического ножа для лучшей нарезки до ярко-зелёных ароматных листьев базилика и долек помидоров, невинно расположенных в своём солёном красном соке. Его взгляд вернулся к моему.

— Конечно. Не могу дождаться, — сказал он, солгав сквозь зубы. Мы оба это знали. Я взяла нож.

— Хорошо. Это займёт около часа.

Если он и подавлял стон, я его не слышала. Это превратило его из сексуального, опасного мужчины в сексуального, опасного, хорошего мужчину, и это был поворотный момент, из которого я уже никогда не вернусь.

Мы проговорили час, который превратился в два, попивая пиво (Финн) и воду с адским количеством выжатого в неё лимона (я), пока солнце опускалось за горизонт. Я подозревала, что он опять пропустил то, что должен был сделать в тот вечер, и меня это не волновало настолько, чтобы пытаться исправить эту ошибку в общении, ожиданиях или соглашении, хотя именно этим я и занималась по долгу службы из-за своей склонности к глубокому страху, что всё выйдет из-под контроля и, возможно, будет безмерно сломано.

Потому что, возможно… возможно, всё это даже не было сломано.

Я проснулась на его диване после того, как наступила ночь, мои ноги были перекинуты через его колени, а мозг находился в полудрёме. Финн сидел и смотрел бейсбольный матч, его рука лежала на моём животе. Я чувствовала, как его эрекция упиралась мне в бёдра, но он не сказал ни слова, не попытался придвинуться ко мне за весь вечер: ни во время ужина, никогда мы рухнули на диван после него, ни когда он включил один из фильмов «Властелин колец» после того, как мои глаза загорелись, когда речь зашла об этом. Мне нравились чужие эпические приключения.

Фильм уже закончился, и на экране спокойно побеждали «Ред Сокс».

Я была настолько уставшей, отдохнувшей, счастливой и довольной, что он мог бы поставить «Рыбалку на крупного окуня», и всё было бы в порядке. Я уверена, что должна была упомянуть об этом, если ему нравилась рыбалка на окуня, но задремала и только сейчас пришла в себя.

— Фильм? — спросила я, задохнувшись.

— Там был пещерный тролль. Большая, страшная тварь. Пришлось выключить. — Я рассмеялась и посмотрела на телевизор.

— Какой счёт?

Он нежно провёл рукой по моему животу, когда воспроизвёл для меня все голевые передачи, которые я пропустила, и которые были упущены за последние несколько подач. Его ноги под моими, его полуулыбка, рассказы о бейсболе, споры о том, являлся ли финт на третьем мяче ошибкой (является), его рука на моём животе — всё это было довольно… прекрасно. Такие мелочи. Такие идеальные мелочи.

— Итак, — закончил он, — двенадцать ноль. Кому-то сегодня хреново.

— О, ты не так уж плох. — Он слабо улыбнулся, не оторвав глаз от телевизора.

— Ты не думаешь?

— Нет, — утешительно сказала я. — Ты хорошо справился сегодня утром. — Его глаза скользнули вниз. Я улыбнулась. — Я бы сказала, что мы связаны.

Его брови взлетели вверх, затем он начал расстёгивать мои джинсы.

— У тебя проблемы с математикой, сестрёнка. Я позволил тебе выиграть этим утром.

— Посмотрим, что я могу с этим сделать — ответила я, и на минуту мы оказались в путанице рук и ртов, пока я не устроились лицом к нему на его коленях. — Так что там насчёт имбиря? — невинно спросила я.

Он откинул голову назад, его глаза искали мои, затем он слабо улыбнулся и покачал головой.

— Мы ещё не готовы к имбирю, детка.

Что бы это ни значило. Прилив страха и возбуждения, который прошёл через меня, подсказали мне, что он был абсолютно прав.

— Просто, если мы будем ждать меня, Финн, то, возможно, никогда не будем готовы, — сказала я, наклонившись, чтобы поцеловать его в подбородок. — Возможно, тебе придётся немного поднажать.

Он лишь приподнял брови. Нет, он был прав. Имбирь явно выходил за мои рамки. Лучше оставить всё как есть.

Просто я так сильно любила имбирь.

Он поднял меня и повёл в спальню. Положил меня на кровать и навис надо мной. Это был мой любимый вид Финна — его тело, распростёртое над моим, опирающимся на локти, его мускулы напряжены, он целовал меня, улыбался мне или просто смотрел на меня сверху вниз.

Полагаю, я не слишком следила за тем, как получила своего Финна.