Обещаю, ты не узнаешь о сыне (СИ)

Глава 18

Мира

Рома довез меня до подъезда. Всю дорогу сыпал шутками и рассказывал интересные истории. Но хотя я была не так напряжена как раньше, все равно расслабиться у меня не получилось. Я крутила в голове рассказ Кирилла об аварии, размышляла о том, что подобное наверняка очень тяжело пережить в шестнадцать лет и гадала, кто мне отправил это анонимное послание. И главное — зачем?

Из машины коллеги я выскочила, едва он остановился. Может, потому что день выдался слишком тяжелый, либо я просто еще не привыкла к мужскому вниманию, и заметно нервничала.

— Спасибо, что подвез, — поблагодарила я, растянув губы в улыбке. — Увидимся после выходных.

— Не за что, — широко, с ямочками, улыбнулся в ответ Роман и напомнил: — Во вторник идем на свидание, не забыла?

Я покачала головой.

— Забудешь такое. Ты явно решил стать моей напоминалкой, — отозвалась я с полуулыбкой.

Мы тепло распрощались, но все же что-то меня тревожило, и я никак не могла понять, что именно. Однако с каждым днем мне все меньше хотелось идти с Ромой на свидание. Он приятный молодой человек и было бы идеально начать с ним отношения. С ним спокойно, мило и размеренно — разве не такой должна быть жизнь? Без эмоциональных качелей, тахикардии и нервных потрясений.

Но это были бы отношения ради отношений, а я все же хотела чувств. А еще мне всегда нужна будет гарантия, что мой сын будет в безопасности. Несмотря на то, что мы с Лесей жили со своими родителями, этого чувства у нас не было…

Погруженная в свои мысли, я не сразу заметила, что в подъезд зашла не только я. Прошла к лифту, нажала на кнопку вызова.

И только тогда я услышала тяжелые шаги. Повернула повернула голову и встретилась взглядом с бывшим собутыльником отца Евгением.

— Ну здравствуй, — с ухмылочкой протянул он, окидывая меня взглядом с ног до головы.

По телу неожиданно прошлась дрожь. Ноги стали ватные. Я бессильно огляделась, но мы были на первом этаже одни.

— Не хочешь здороваться? Какая невежливая девочка, — он покачал головой, снова изучающе рассматривая меня.

А я, как тогда, много лет назад, вновь приросла к полу. И это моя реакция на стрессовые ситуации меня саму очень бесила — вместо того, чтобы нестись прочь или сделать все для своей защиты, я наоборот, становилась максимально беспомощной. Слабой.

Впереди он, позади — закрытые створки лифта.

Мужчина за четыре года обрюзг, темные волосы покрылись сединой, он начал лысеть. Я отчего-то отметила, что его голос не изменился — прокуренный, скрипучий.

— Я научу тебя вежливости, конфетка. Теперь-то тебе некуда бежать.

Я сглотнула. Кинула взгляд в стену напротив. Там висела камера… И я знала, что она не работает. Мы всем подъездом оставляли заявку на ремонт, но уже месяц не могли это сделать.

— Здесь есть камера, — стараясь говорить уверенно, произнесла я.

— Я знаю, что она не работает, — подонок сделал шаг ко мне с ухмылкой. — Так ты ещё и обманщица?

Я попятилась и лопатками коснулась холодной стали.

— Я буду кричать.

— За пару минут тебя никто не услышит, на первых этажах одни старухи живут. А потом я тебя скручу и рот закрою, — самоуверенно отозвался мужик. Затем его губы растянулись в противной улыбке, обнажив желтые зубы. — Но ты можешь пойти со мной добровольно. И тогда все будет хорошо. И тебе будет приятно, и мне. Грустно, конечно, что ты уже не девочка и даже успела в подоле принести. Но и это меня вполне устроит.

— И вы меня отпустите? — спросила, оглядываясь и думая, как же выбежать. Или устроить истерику? Орать?

В голову пришла мысль добровольно подняться на наш этаж, а уже там выскользнуть и спрятаться в своей квартире.

— Отпущу, — мерзко ухмыльнулся, почти подходя впритык. Что я почувствовала его зловонное дыхание — смешались запах алкоголя и селедки. — До следующего раза. Или ты хочешь, чтобы я полез к твоей сестричке? Симпатичная такая. Не как ты, но молоденькая.

Меня едва не стошнило. Холодный пот скользнул по спине и шее, ладони взмокли. Мне бы сейчас рвануть и выбежать из подъезда. А потом что-то придумать.

В этот момент, когда рука с толстыми пальцами и грязными ногтями потянулась ко мне, двери лифта за спиной распахнулись. Я едва не упала, но сумела вернуть равновесие.

— Осторожно, Мирочка, — удержав меня за руку, проговорила взволнованная соседка сверху, Вера Ивановна. Несмотря на пожилой возврат, хватка у нее оказалась крепкой. — Не ушиблась, милая?

Я качнула головой, ощущая, как то оцепенение, которое словно сковало меня по рукам и ногам, меня отпускает. Видимо, такое со мной, если я нахожусь одна с потенциальным источником угрозы.

— Спасибо за беспокойство, все в порядке, — отозвалась я, быстро окидывая взглядом окружающую обстановку.

«Дядя» до сих пор стоял рядом. Злой и негодующий, но явно ожидающий продолжить «общение», едва соседка пойдет к выходу.

Вера Павловна в розовом берете и в тон плаще собралась на прогулку. В другой руке у нее был пакет с мусором.

— Давайте помогу, — я потянулась к пакету. — Как раз вспомнила, что мне нужно в магазин.

— Спасибо, Мирочка, — старушка приняла мою помощь и отдала мне мусор. Кивнула, тем самым здороваясь, Евгению, едва мы прошли мимо него. И на ходу начала жаловаться: — До сих пор мусоропровод не почистили ироды, я заявку оставляла ещё вчера.

Я была готова выслушать все, чтобы лишь уйти отсюда. Пенсионерка, сама того не осознавая, вытащила меня из западни.

Вздохнула полной грудью, едва мы оказались на крыльце дома. До этого я едва ли дышала, настолько перепугалась.

— Деточка, что-то ты неважно выглядишь, — встревоженным голосом сказала Вера Ивановна. — Точно все хорошо? Бледная такая и глаза огромные.

— Точно, — я попыталась улыбнуться. — Вы идите, я сама выкину мусор.

Соседка, задав ещё несколько уточняющих мое состояние вопросов, все же ушла. А я поплелась в сторону мусорных контейнеров, по пути несколько раз оглянувшись. Но видимо сосед не пошел за нами и поднялся к себе домой.

По крайней мере я на это рассчитывала, учитывая, что он живет через стену от нас.

Подавив волну напряжения, которая поднялась от мысли, что он мог постучаться к нам и даже войти, я решительно нажала на номер сестры, едва не промахнувшись. Пальцы до сих пор дрожали.

— Лесь, ты где?

— Дома я, — отозвалась унылым тоном сестра. Театрально вздохнула. — Ты же не разрешила пойти на вечеринку с Ирой. Сидим тут с Марком играем.

— Молодцы. А бабуля что делает?

— Да как всегда, — отмахнулась сестра. — Готовит. Я предлагаю ей — вчерашнее доедим. А она — ну как же так, а вдруг Маричек отравится? Ну в общем, знаешь ведь ее. Я не стала говорить, что ты Марку не глаженные вещи одеваешь, иначе тебя выгонят из дома.

Неосознанно улыбнулась. Но тревога за них до сих пор сжимала сердце.

— Никому дверь не открывайте, бабушке тоже скажи. У меня есть ключи, — предупредила я.

— Хм. Ну ладно, — удивленно ответила сестра. — Ты когда домой?

— Скоро, — отозвалась я, поглядывая на часы.

Когда, интересно, приедет Кирилл? Одна я больше не рискну зайти в подъезд. Вдруг неадекватный сосед поджидает меня? Ведь не могу же я вечно оставаться на улице, верно? И в этот раз он точно будет начеку и сделает то, что задумал, раньше, чем появятся свидетели. Жертва из меня идеальная. Я, к своему сожалению и стыду, не могу ничего сделать. Стою столбом вместо того, чтобы действовать. И пересилить себя получается с трудом, будто в этот момент на моих ногах висят стокилограммовые гири, приковывая к земле.

Но ещё ужаснее было другое — я никому не могла пожаловаться. По сути мужчина мне ничего не сделал. А доказать то, что он пытался ко мне приставать, не получится. Если полиция и примет мое заявление, ничего они не сделают, потому что не будут стараться, чтобы предотвратить насилие. Вот если что-то случится и можно будет это доказать — приходите.

Устроившись на лавочке у подъезда, где совершенно точно работала камера, я написала Кириллу.

«Ты сегодня приедешь?»

Его ответ пришел через долгие десять минут. Он написал коротко и емко:

«Еду»

И я выдохнула с облегчением. Устроим встречу в квартире, а не в машине. Познакомлю с бабушкой, ничего страшного. Она у меня понимающая. А с угрозой, исходящей от «дяди Жени», придумаю потом, что делать.

Придется подыскать нам другую квартиру. Но у меня не было денег на съем. С хозяйкой этой квартиры мы недавно продлили договор на пять лет, и я совершенно не планировала переезд, тем более такой скорый. Но на кону стояло очень многое. Я не могу позволить, чтобы этот мерзавец даже просто подошел к моей Лесе.

Я просидела на скамейке больше получаса. Смотрела на небо, начинающее темнеть, на красные облака и закатное солнце.

— Мира? — голос Кирилла был уставший и удивленный.

Я вздрогнула от неожиданности и перевела на него взгляд. Даже не заметила, как он приехал, хотя смотрела время от времени на дорогу.

— Почему здесь сидишь? — спросил и с усмешкой предположил: — Неужели меня ждешь? Я даже польщен.

И ведь он прав — я действительно жду его. Хотя я думала, что такого никогда больше не будет.

— Можно и так и сказать, — я поднялась с лавки. Отряхнула юбку.

Я до сих пор была одета в ту же одежду, в которой шла на работу. Причем Кир тоже — на нем был его классический черным костюм, но в отличие от моей одежды, не помятый. Словно бы он только его надел, а не носил целый день. И лишь волосы выбивались из образа — он снова растрепал прическу, но ему это удивительно шло.

— А где Марк? — посерьезнел Никольский. Покрутил головой и удостоверился, что его здесь нет.

И я сейчас заметила, что у него в руках был большой подарочный пакет.

— Дома. Я подумала, чтобы удобнее было бы все же встретиться в квартире, — прикусив губу, соврала я. — Идем?

Если Кир и удивился, но не подал виду. Зато не удержался от шпильки:

— Там едва ли больше пространства, чем в моей машине.

— Очень рада за тебя, Кирилл, — невозмутимо произнесла я, шагая к большой подъездной двери.

Что удивительно — страшно мне не было. Даже паника куда-то делась.

— Я ведь ничего от тебя не требую, Мира. Просто хочу, чтобы мой сын жил в комфорте. Почему ты отказываешься переехать?

«Ты бы знал, что я в шаге от того, чтобы согласиться», — подумала я. Во мне происходила борьба, и бой состоялся нешуточный — чувство собственного достоинства было почти повержено волнением за сестру, Марка и бабушку. Не знаю, но в первую очередь я переживала о них.

— Мира, — протянул с нажимом, ожидая мой ответ.

Отвела взгляд и пробормотала:

— Потому что твои родители меня возненавидят.

Я помнила совершенно отчетливо нашу встречу с Дианой Олеговной, мамой Кира. То, как она тогда смотрела на меня — и в ее взгляде читалась откровенная фраза — «ты не не ровня моему сыну». Она каждый раз давала понять, что наши отношения ничего не значат. Упоминала в разговорах Алексу, которую, оказывается, Кирилл по-настоящему любил. Сейчас, конечно, все поменялось. Я выросла, и меня больше не волнует оценка моей внешности и дохода его родителями да и отношений у нас с Киром уже не может быть.

Но я отчетливо понимала — ничем хорошим подобные широкие жесты Кирилла для меня не закончится. Даже та короткая встреча с его отцом дала мне понять, что их мнение не поменялось. И в этот раз они будут готовы действовать куда более решительно, чтобы оградить наследника от неподходящей особы в моем лице. К тому же в их глазах наверняка я навязывала Марка их сыну, если они знают о сложившейся ситуации.

— С чего бы? — удивленным голосом спросил Никольский, остановившись прямо у двери и удержав меня за локоть.

— Что ты тратишь их деньги на… — начала я объяснять, но он меня грубо перебил.

— Ты серьезно? Считаешь, я до сих пор трачу родительские деньги? — в его зеленых глазах сверкнула злость. Он выдохнул, явно успокаиваясь. Посмотрел мне в лицо и припечатал: — Мир, на минуточку, мне не пятнадцать. Я уже давно обеспечиваю себя сам. И свою семью я в состоянии содержать, ты уж не беспокойся об этом.

Я поджала губы и напомнила:

— Я не твоя семья.

— Ты мать моего сына, — спокойно отозвался Кир. — Пускай мы и не семья, но мы все равно будем связаны с тобой. Хотя бы пока Марк не станет совершеннолетним.

К сожалению, он все же был в чем-то прав — мы связаны, пока воспитываем общего ребенка.

Я молча прошла вперед и открыла подъездную дверь. Кирилл ее придержал, и мы зашли внутрь. Из лифта на этаже выходила, ощущая напряжение, но соседа-извращенца не увидела. Только я не обольщалась — он лишь затаился и вскоре точно проявит себя вновь. Нужно быстрее решить этот вопрос.

У порога квартиры нас сразу встретил аромат бабушкиной выпечки. Пахло ванилью, яблоками и корицей.

Невольно улыбнулась — каждый раз, когда я заходила домой в моменты, когда на кухне колдовала бабуля, я будто переносилась в далекое детство. Родители на лето отправляли меня к ней в деревню, и для меня это было точно праздник.

Услышав возню в коридоре, к нам вышли Леся, за ней — Марк. Он замер лишь на миг, а потом побежал, не удержав радостный возглас:

— Кирилл! Ты пришел! Мама-а!

Сначала он обнял за ноги Кира и только затем повернулся ко мне.

Я не подала виду, что меня это задело. Марик — маленький, он ещё не понимает все свои поступки и действует как чувствует. Это в порядке вещей, что сейчас ему очень интересен Кир. Потому что он новый человек в его жизни, наконец, мужчина. Мальчикам и девочкам, несмотря ни на что, совершенно точно нужны отцы…

Если Марик рад нежданному гостю и скорее тянул его в сторону спальни, поиграть, то Леся и выглянувшая бабушка пребывали в недоумении.

— Здравствуйте, — Кирилл поднял сына, и малыш тут же обхватил его руками за шею.

— Привет, — буркнула сестра.

— Привет, Олеся, — он ей улыбнулся. — Как дела? Ты так выросла, увидел бы на улице — не узнал.

— Все хорошо. Ты тоже… вырос, — нервно ответила она и убежала на кухню.

Зато бабуля осталась. Окинула суровым и внимательным взглядом Никольского, что даже я растерялась. Чтобы хоть чем-то себя занять, наклонилась и убрала на полку обувь Кира. Дорогие, явно дизайнерские кожаные туфли очень чужеродно смотрелись в обувнице рядом с тапочками и стоптанными кедами Леси.

— Бабулечка, а это Кирилл! — решил представить двух своих близкий людей Марик. — Он мой лучший друг.

Бровь бабушки слегка приподнялась.

— Раиса Павловна, — произнесла она хмуро, тем самым четко очерчивая границы. Руку не протянула — лишь кивнула.

— Приятно познакомиться, — Кир же наоборот, широко и обаятельно улыбнулся, отчего на одной щеке выступила ямочка. Точно такая же была у Марка.

— Кирилл, пошли уже распаковывать подарок! — нетерпеливо протянул сын.

— Пошли-пошли, — и он, продолжая нести его на руках, пошел в сторону спальни. Вскоре они скрылись за поворотом.

— И как это понимать? — со вздохом спросила у меня бабушка, едва мы остались одни.

— Что именно? — я нервно заправила волосы за ухо. Повесила сумочку на крючок, тоже сняла обувь.

— Марк обращается к своему отцу по имени? — понизив голос, спросила она.

— Он пока не знает, — так же тихо ответила, приобнимая бабулю за плечи и увлекая в сторону кухни. — Но скоро мы ему все расскажем. Просто… мне показалось, что ещё не время.

Я села на стул рядом с Лесей. Она одной рукой ложкой ела суп, а в другой держала телефон и даже умудрялась одним пальцем набирать сообщение. Обычно мы ее за подобное ругаем, но сегодня не было на это сил.

— Ты говорила, что отцу Марика все равно на него, — с укором сообщила дальше бабушка. Покачала головой. — А по этому мальчику видно, что он очень дорожит нашим Мариком. Уж я-то в людях разбираюсь, деточка.

— Я думала, что он не обрадуется новости, бабуль…

Поджала губы, снова убрала растрепанные волосы, лезущие на глаза, и попросила:

— Только не надо его сейчас жалеть, пожалуйста.

— Я и не его жалею, милая, — бабушка мягко погладила меня по волосам. — Тебя жалею. Что тебе приходилось быть сильной за всех, что приходилось работать за отца, маму, себя и Кирилла.

У меня отчего-то слезы подступили к глазам. В носу начало щипать, и я опустила голову, собираясь с эмоциями. Стало как-то очень горько от мысли, что все могло быть по-другому. Наверное. Хотя насколько долго бы хватило ответственности избалованного мажора, которым по сути был Кир?

Я качнула головой, прогоняя ненужные думы прочь. Это все ерунда. Сейчас у меня совершенно другая проблема, с которой я не могу из близких позволить столкнуться. И я терялась и впервые не знала, что делать.

Поддаться и принять помощь Кирилла, хотя все эти годы справлялась сама? Или рисковать дальше?

Из размышлений меня вывел голос бабули:

— Ешь, Мирочка, — она поставила передо мной тарелку с куриным супом. — Сметану будешь?

— Не отказалась бы. А Марик?

— Мы уже его накормили, — мягко ответила бабушка, мимолетно погладив меня по щеке. — Марк замечательный мальчик и характер у него золото. Даже за твоей мамой приходилось бегать с тарелкой в руках, чтобы ее накормить. А он ест сам, ещё и еду нахваливает. Просто чудо, а не ребенок.

Губы сами по себе растянулись в широкой улыбке. У Марика действительно очень спокойный характер. Но это сейчас, вот раньше он отжигал знатно… Было все — бессонные ночи, капризы, плач без перерыва, сбитый режим и отказ от прикорма.

Быстро поев, я тихо прошла к спальне по узкому коридору. Дверь была не плотно прикрыта, и я услышала кусок разговора.

— Ты мамин парень? — Марик спрашивал с какой-то… надеждой.

— Нет, — отозвался Кирилл.

— Жаль, — сын вздохнул. — Если бы ты был маминым парнем, то я бы мог называть тебя папой. Утер бы нос Саше! Его папа с ним совсем не играет, а ты со мной играешь все время. И подарок подарил…