Обещаю, ты не узнаешь о сыне (СИ)

Глава 5

Кирилл

Прошлое

Мира все же пришла на выпускной, хотя я отчаянно надеялся, что она не изменит своего решения. Она вошла в зал, когда я танцевал вальс с Алексой. Только перед моими глазами была не моя партнерша, а Мира.

Охрененно красивая в этом черном платье. Все другие разодетые одноклассницы померкли перед ней.

В какой-то другой вселенной, правильной, я должен был встретить ее и танцевать с ней. И этот день прошел бы совершенно иначе. Но в уродливой реальности все было не так — я кружил Алекс, а Мира приняла приглашение ботаника Алексы.

Я не знаю, что больше мне не нравилось — то, что она все же сюда пришла, или то, что она танцевала с другим.

Я хотел смалодушничать, хотел, чтобы ситуация разрешилась как-то сама. Эта игра вышла из-под контроля. Но я хотел закончить хотя бы не так — прилюдно, уничтожающе и жестоко. Но Мира все же явилась на выпускной.

А я поступил, как должен был.

— Ты мне неинтересна. Это все было игрой. Шуткой. Розыгрышем. Зря ты придумала что-то в своей голове. И вообще сюда пришла сегодня, — я произносил эти слова, чувствуя себя… отвратительно.

Мне тошно было от себя, от окружающих и даже от Алекс. Ее руки хотелось скинуть с себя. Я не любил Миру. Но… черт возьми, в моей голове все было не так. Куда проще. Как с теми тупыми курицами в Америке. На эту игру в “кошки-мышки” велись откровенные лохушки, но Мира не другая. Она отличалась от всех.

И поэтому мне было паршиво.

— Надеюсь, тебе хотя бы не было противно, — она не сказала “спать”, но я понял, что она имела в виду.

Я сжал кулаки, чтобы отыграть свою роль до конца. Проводил ее равнодушным взглядом…

Нет, мне не было противно. Секс с ней — невероятный. Охрененный. Я не планировал заводить наши фальшивые отношения так далеко, я и не думал, что скромница Мира предложит мне себя… А я малодушно не смогу отказаться.

Черт, как же паршиво…

Вечер прошел в тумане. Меня не радовало ничего. Ни общение с Алекс, ни внимание одноклассников, которые как тупые овцы заглядывали мне в рот. Я вливал в себя вино и старался ни о чем не думать.

Точка. Игра закончилась. И кажется, я проиграл. Пускай Алекс и считала нас победителями, время от времени хохоча над очкариком Джоном:

— Кир, ты что такой тусклый? Вспомни лицо моего очкарика, и настроение сразу поднимется. Он там у ресторана плакал, представляешь? Как ребенок. Какой он тупой. Видишь, знание математики не означает понимание жизни.

Я смотрел на девушку, не понимая, как так получилось, что именно она мой самый близкий человек.

— Алекс, ты кинула его в чужой стране и без денег. Ты хоть знаешь, где он сейчас?

Алекс забралась на меня, прижалась ко мне и беззаботно отозвалась:

— Черт его знает. Мне неинтересно.

— Он может связаться с семьей? — я нахмурился. А Алексис с коварной улыбкой полезла ко мне с поцелуями. Заерзала на мне…

— Сначала отвесть, — я отцепил ее от себя.

Она вскинула брови, сначала удивившись, а потом разозлилась:

— Не плевать ли? Какая тебе разница, где он?! Ты еще о своей монашке Мире переживать начни! Что с тобой происходит, Кир? Ты никогда таким не был! Заигрался в милого мальчика? Так сорви с себя чертову маску, ты не такой!

Сам не понимал, что со мной происходило. Но я не мог быть таким беспечным, как Алекс. Все зашло слишком далеко…

— Джон сможет вернуться домой, Алекс? — потребовал ответа я.

Она слезла с дивана, бросив на меня высокомерный взгляд.

— Кир ты, мать его, сестра Тереза. Я не знаю, сможет ли мамочка Джона купить ему обратный билет, потому что она нищенка. Больше не задавай мне такие вопросы, Кир, иначе мы поссоримся.

Она развернулась и гордо ушла в другую комнату.

Я обычно не занимаюсь благотворительностью, но нашел того паренька. Он чудесным образом продержался в чужой стране два дня. Я купил ему билет до Орландо.

Но я занимался всей этой ерундой, чтобы не думать о Мире. Меня хватило на несколько дней. Я уговаривал себя, что не стоит больше появляться в ее жизни. Она ведь ждет от тебя любви, чего-то большего, чем просто отношения. Ведь это все не ко мне. Только в один день я просто поехал к ее дому.

Она меня везде заблокировала, но я все равно сидел на покосившейся лавке и раз за разом набирал ее номер.

— Абонент временно недоступен, — повторял женский механический голос и слышались длинные гудки.

Я просидел там несколько часов под палящим солнцем. На меня косились три пенсионерки, которые несколько раз вошли и вышли из подъезда. Видимо, я занял их место. Но мне было плевать. Я хотел дождаться Миру.

Зачем?

Даже не знаю. Я не мог ей ничего обещать. Но… очень хотел просто увидеть. Сказать, что мне жаль. И это действительно так. Я поступил отвратительно.

— Здравствуйте, молодой человек, — ко мне подошла одна из старушек, смерила подозрительным взглядом. Седоволосая, в платке и цветастом платье — выглядела она как карикатурная типичная русская бабушка.

— Здравствуйте, бабушка, — отозвался я.

— Да какая я тебе бабушка? — удивилась она. — Женщина я! Но можешь звать меня просто Паулиной.

— Кирилл. Приятно познакомиться, — несколько раздраженно ответил я, вновь посмотрев в сторону подъездных дверей. Словно бы мог упустить момент, когда оттуда выйдет Мира. Но на крыльце стояли только подруги Паулины.

— Я чего хотела, милок? — вновь обратила мое внимание к себе старуха. — Ты что тут сидишь-то? На бездомного не тянешь, мы видели, на дорогой машине приехал, — принюхалась. — Не пьяный. Так что тут сидишь?

Я воодушевился. Эти бабульки-подружки ведь из тех, кто всегда обо всех в курсе. Наверняка они знают, в какой квартире живет Мира!

— Я Миру Никольскую жду. Она живет в этом доме. Но если вы хотите, чтобы я освободил вашу скамейку, скажите номер ее квартиры.

Старушка удивленно приподняла брови. Оглянулась на своих соратниц, которые прислушивались к нашей беседе.

— Подруга твоя? — спросила, повернувшись вновь ко мне.

— Подруга, — кивнул я.

— Игоревна, ты Миру Никольскую знаешь? — озадаченно задала вопрос Паулина, обратившись к самой воинственно настроенной в моей адрес бабульке.

— Нет, — ответила тут же Игоревна. Подошла ближе и продолжила: — Я всех жильцов подъезда знаю, но девочек твоего возраста по имени Мира у нас нет. К нам и не переезжал никто в ближайшее время, все давнишние и знакомые.

— Как не живет? — я поднялся со скамейки. Нервно запустил ладонь в волосы, растрепал челку.

Огляделся. Тот же старый дом, покосившаяся детская площадка, в конце концов та же лавка, на которой я ждал ее… А потом, сидя здесь, впервые целовал Миру. Я не мог ошибиться, ведь не раз здесь встречался с ней, провожал и ждал, пока она не скроется за железными дверями. Как-то даже мы выписывали ее младшую сестру из больницы, я помог с пакетами, но Мира попросила оставить все вот на этой скамейке. Аргументировала это строгими родителями.

Тогда мне в принципе было все равно. Но я и не думал, что она может мне врать.

— А вот так. А ты, Юрьевна, не знаешь? — спросила у третьей, до этого молчавшей, Игоревна.

Я на миг подумал, что они странно обращаются к друг другу, только по отчеству. Видимо, в России это норма. Хотя куда страннее было бы здесь услышать вопрос “Как вы себя чувствуете, миссис Иванова?”

Та задумчиво на меня смотрела, а потом ответила:

— Знаю я одну Миру Никольскую. Помните, подруга моей внучки? Беленькая и худенькая такая… Только она не тут живет, вон за теми домами. Ты ошибся, милок.

Не ошибься, просто меня ввели в заблуждение. Видимо, специально. Мира хотела от меня что-то скрыть? Что у нее могли быть за тайны?

— Эта с ними трагедия произошла? — Паулина ахнула. — Ох, бедная девчонка.

— Не надо припоминать эту историю, у меня давление снова поднимается, — тихо вставила Игоревна.

Все три пожилые женщины помрачнели разом. Я на них удивленно посмотрел.

— Что за трагедия? — спросил я, чувствуя как внезапно сердце начало биться быстрее. — С Мирой все в порядке?

— Так ты сказал, это твоя подруга, — сощурила глаза Юрьевна. — Что, не знаешь ничего?

— Подруга, но я ее обидел, поэтому мы временно не общаемся. Но я пришел просить прощения, — не знаю, зачем начал оправдываться. Хотя знаю — мне нужен был ответ. — Что за трагедия? Что произошло?

— Ну пожар у них на днях случился, — произнесла бесцветным голосом Паулина.

— Это произошло неделю назад. В четверг, — уточнила Игоревна.

В четверг у нас был выпускной.

— У них квартира дотла сгорела, — сказала Юрьевна. — Родители погибли… А дети… В лучшем случае — осиротели. Но об их состоянии ничего неизвестно.

— Осиротели — радоваться этому надо! — продолжила Паулина. — Там не родители, а алкашня. Мне Зоя Игоревна рассказывала, в каком ужасе они жили с этими Никольскими. Там они притон настоящий устроили, вечно пьяные сборища. Ох, как девочки в этом всем жили, непонятно. Но Зоя Игоревна говорила, что вежливые и воспитанные девочки, нигде не шлялись, в школе учились, родителям помогали как могли. Жалко их…

— Никто и не удивился, что они так трагично кончили. Боженька покарал, как есть говорю.

— А детей за что? Деток жалко до слез!

— Девчонок жалко, молоденькие, жизнь не видавшие, кроме притона-то родительского.

Каждое их слово — будто бы пуля точно в мне в грудь. Я с каким-то тупым и холодным равнодушием слушал речь женщин, даже не разбирая, кто из них говорил в этот момент. Голоса смешались в моей голове.

Нет, я все же подонок. И идиот.

Мне вспоминались многие моменты, которые тогда я не замечал. Был занят Алексой, а Мира для меня была игрой. Просто забавой. Я считал тварями одноклассников, которые так вели себя с Мирой. Но я оказался ничем не лучше, даже хуже.

После этого разговора я побежал в сторону дома. Зачем? Не знаю. Словно бы там я ее найду — живую и невредимую.

Ее подъезд я нашел почти сразу — по черному следу на фасаде и подгоревшим черным окнам. На улице до сих пор пахло гарью.

Входные двери были широко открыты — видимо, чтобы запах выветрится до конца. Я беспрепятственно прошел и даже поднялся по лестнице на этаж. Остановился у выбитой двери, которую приделали не особо стараясь. Стоило мне слабо дернуть за ручку, как дверь спокойно подалась и даже едва не слетела с петель.

Зачем я заходил туда? Не знаю. Словно бы в их квартире я мог найти ответ, где смогу ее найти. Потому что я не хотел верить, что Миры больше нет. Только ничего, кроме мусора и сырости внутри не было. Пару раз с потолка на пол падали куски штукатурки и бетона прямо рядом со мной. Но я упрямо шел вперед и даже нашел их с сестрой комнату.

Здесь было темно, почти ничего не сохранилось… но на полу, среди мусора, вдруг блеснуло что-то. А через несколько секунд я расковырял ногой смятые и без одной линзы очки…

Те самые, что подарил Мире.

У меня в глазах потемнело и уши заложило. Будто я вновь оказался в раскоряченной машине, придавленный подушками безопасности, а на меня капает кровь Ноа. Чтобы устоять, мне пришлось прислониться к плечом к стене.

Выдохнуть. Вдохнуть.

Но легче мне не стало. Если я думал, что мне было хреново после аварии, то сильно ошибался. Плохо было сейчас — когда осознал, что я натворил. Пускай я и не хотел, пускай я не знал, к чему все приведет… Но вдруг все сложилось бы у Миры иначе, если бы я не выбрал ее своей целью?

Как все было бы по-другому, отмени мы вечеринку в Майами… Или хотя бы если я заставил Ноа пристегнуться. Столкновения мы не избежали, ведь причиной аварии был дальнобойщик, у которого за рулем случился инфаркт. Но…

Я не знаю, сколько провел в этой квартире времени. Я чувствовал будто бы физически тяжелую ношу на плечах, которая давила. Тянула вниз.

— Что ты тут делаешь? — нахмурившись, спросила пожилая женщина. Она спускалась по лестнице вниз и заметила, как я выходил из квартиры.

— Вы соседка Миры? — тут же спросил я, проигнорировав ее вопрос. — Не знаете, где сейчас ее можно найти?

Она сощурилась, внимательно оглядела меня с ног до головы и спросила:

— Ты Кирилл?

— Да. Вы меня знаете?

По ее по-старчески бледным губам скользнула усмешка.

— Мира мне рассказывала о тебе.

— Ого. Вы знаете, где она сейчас живет? — я воодушевился. Вдруг те бабульки ошиблись? Они ведь мне слухи рассказывали, они могли просто не знать, что с ней все в порядке.

Соседка Миры продолжала молча на меня смотреть.

— Почему вы молчите? Как Мира и ее сестра, Олеся?

— Никак. Пожар погубил всех, — сказала она и, резко отвернувшись, продолжила спуск.

Это был конец…

Настоящее

Я зашел в HR-отдел по делам. Обычно я редко захаживал в головной офис, потому что отец со своими менеджерами справлялись без меня, а все, что папа хотел мне показать, он делал это дома. Тогда мы и общались по поводу “НортВест”, управление над которым временно на мне. Это тоже его прихоть. Мне нужны были срочно некоторые бумаги, и пока их услужливо мне распечатывали, я сел за первый попавшийся рабочий стол.

Сам того не замечая, взял со скуки папки с анкетами. Начал их задумчиво перебирать.

— Это те, кого Сергей Львович отбраковал, — сказал Костя — собственно на его месте я и сидел.

— Причина? — лениво спросил я, скользя взглядом по ничего не значащим данным. Фамилия, имя, возраст, образование, семейное положение…

— У всех разная. Но чаще всего или дети, или отсутствие необходимых знаний.

А потом перед глазами промелькнуло «Никольская Мира Алексеевна». Я сел ровнее, отложил все папки, кроме этой.

“Студентка третьего курса университета…. факультет иностранных языков и регионоведения… не замужем… есть ребенок 3 лет”

Обознался? Но разве бывает полная тезка? Ведь совпадала даже дата рождения. Дальнейшие мои действия происходили будто в тумане. Я не понимал, злюсь ли я или испытываю облегчение от факта, что она все же жива.

Я о ней не забывал все эти четыре года. Видимо, во мне все же проснулась совесть, которая не давала мне нормально спать по ночам.

— А с ней что не так? — хриплым голосом спросила я у эйчара.

— Маленький ребенок, неполная семья, к тому же девушка студентка, — заглянув мне за плечо, ответил Костя. — Вообще, мы искали на эту должность мужчину, чтобы он работал первое время без пропусков. Но сами понимаете, Кирилл Александрович, что так не напишешь в вакансии. Поэтому женщин пока отсеиваем.

— Понятно. Мне понравилось ее резюме, поэтому заберу ее анкету себе.

— О, было бы отлично, — вдруг с улыбкой отозвался он. — Девушка очень хотела у нас работать, и я даже пока не стал звонить и расстраивать ее отказом.

Я увидел ее на следующий день, когда она пришла подписать трудовой договор. Смотрел на нее и… Злился. Я ведь ее искал. Хотел все исправить, а она просто исчезла и даже подговорила свою соседку мне соврать. Я действительно поверил в ее гибель, а она утешилась в объятиях другого и даже успела родить для него ребенка. Во мне этот факт вызывал неприязнь.

Мира жила как ни в чем не бывало, а я все эти года…

Снова посмотрел на нее.

Такая же хрупкая, с собранными в хвост светлыми волосами, в простой рубашке и черной юбке, она выглядела… Соблазнительно. Что-то в ней неуловимо изменилось. И я, разглядывая ее, все не мог понять, что.

Но я испытывал какое-то удовлетворение от того, что судьба нас вот так столкнула.