Обет

Глава 4

Утро встретило нас ледяной росой и жизнерадостным пением каких-то невидимок в кустах. Ян обняла Лиса и защебетала слова благодарности. Тот в ответ что-то кряхтел про «кровиночку», «береги себя» и прочую сентиментальщину. Тинг, как всегда, ехидничала, восседая на моем плече и подергивая усами:

— Не дождёшься, — проворчала она, стоило Ян повернуться к ней. — Не дождетесь моих слез, злодеи лесные!

— Эх, Тинг, все такая же колючка! — расхохотался Лис. — Как в старые добрые времена!

Судя по тому, как блеснули изумрудные глаза Тинг, старик попал в точку. «Старые добрые времена» — это те времена, когда она еще не увязалась за мной в качестве… как она это называет? Ах да, «проводника к славе и подвигам». Подвиги пока что ограничивались стычками с лесными крысами да поиском съедобных кореньев, но я не терял надежды.

— Ладно, старик, — пробурчала Тинг, спрыгивая с моего плеча и легонько толкая Лиса головой. — Береги себя. И гостей почаще привечай. А то совсем одичаешь тут со своими змеями.

Ох уж эти ее шуточки! Будто кроме змей в этом лесу никого больше нет. Хотя, змеи в волосах лесовика знатные… Ладно, не будем об этом.

— Ну, воин, прощаемся с твоим будущим другом жениха и в путь! — скомандовала Тинг, поворачиваясь ко мне.

Я еле сдержал улыбку. Кажется, шутки про мою женитьбу станут неотъемлемым атрибутом нашего путешествия.

— Спасибо тебе за все, Лис, — сказал я, пожимая его шершавую, как кора дерева, руку. — И за приют, и за наставления.

— Не за что, воин, — ответил Лис. — Главное — берегите себя. И… — он понизил голос до шепота, — если понадобится помощь, приходите ко мне на Холм Змеиных Деревьев. Тинг дорогу знает.

Мы попрощались, и тропинка, петляющая среди деревьев-великанов, повела нас на юг, к Хайгану — городу, где, по словам Ян, правил ее дядя, герцог Шан. Она уверяла, что Хайган — это крупный торговый центр, этакая «жемчужина Арантеи». Посмотрим, посмотрим.

Ян, шагавшая рядом, щебетала о своем дяде:

— Мой дядя — мудрый и справедливый правитель. Он всегда был против тирании и мечтал вернуть Арантее мир и процветание.

— Надеюсь, он нам поможет, — пробормотал я, с подозрением косясь на лес. Он казался мне враждебным и полным скрытых опасностей. В общем, как и все в этом мире.

— Не сомневайся, воин, — заверила меня Тинг, устроившись на моем плече как у себя дома. — Если кто и может нам помочь, то только он.

— Только давай не будем слишком на него полагаться, — перебила ее Ян. — Мой брат хитёр и жесток. Он не перед чем не остановится, чтобы уничтожить всех, кто встанет у него на пути. А дядя… он уже немолод…

Ну вот, началось. Шансы вернуть трон законной наследнице таяли на глазах.

Три дня пути сквозь лес вымотали меня до предела. Я, привыкший к городскому комфорту, мечтал о горячей ванне и мягкой постели. Ян, уставшая и голодная, все чаще с тревогой поглядывала на горизонт. Лишь Тинг, казалось, наслаждалась приключениями, с интересом разглядывая незнакомые растения и охотясь на лесных мышей.

К полудню третьего дня, изнуренные долгим путем, мы наконец-то выбрались из лесного плена. Деревья, словно устав сжимать нас в своих объятиях, расступились, открывая захватывающий вид.

Перед нами, на дне бескрайней зеленой чаши, сверкая на солнце, раскинулся Хайган. С высоты птичьего полета он и правда был похож на «жемчужину», затерянную среди горных хребтов. Река, словно серебряная лента, опоясывала город, отражая ослепительные лучи солнца. Красные черепичные крыши домов словно чешуя дракона, теснились вдоль извилистых улочек, напоминая причудливый лабиринт. Над городом гордо возвышались белоснежные стены дворца, подобные вершинам заснеженных гор, окруженного пышными садами, откуда доносился тонкий аромат цветущих деревьев.

— Вот он, Хайган, — с нескрываемой гордостью произнесла Ян, с нежностью глядя на родной город. — Самый красивый город в мире. После столицы, конечно, — добавила она со смехом, подмигнув мне.

Город и правда был красив. Настолько красив, что я на мгновение забыл о том, что мы тут не на экскурсии.

Мы спустились по извилистой тропе к городским воротам. Стражники, увидев Ян, распахнули тяжелые створки, и один из них восторженно заорал:

— Принцесса вернулась!

По стенам пронёсся радостный гул. Ян расцвела от такой встречи.

Тинг, сидевшая на моем плече, с любопытством разглядывала проходящих мимо людей.

— Смотри, Тинг, — прошептал я ей, — какой интересный зверь! Никогда таких не видел.

Она показала лапой на низкорослого, коренастого мужчину, кожа которого была покрыт слоем густой, серой шерсти.

— Это не зверь, Макс, — тихо ответила кошка. — Это гном.

— Гном? — переспросил я, прищурившись. — А что они тут делают?

— Торгуют, наверное, — фыркнула она. — Гномы славятся своим мастерством и предприимчивостью.

Ян тем временем уверенно вела нас по узким, мощеным булыжником улочкам в сторону дворца. Достигнув широкой площади, она остановилась у подножия величественной лестницы, ведущей ко входу в ослепительно белый дворец.

— Нам сюда, — сказала она, устремляясь вверх по ступеням. — Дядя будет рад меня видеть.

Рад он был, ничего не скажешь. Как только Ян переступила порог, к ней бросился высокий седовласый мужчина в богатых одеждах.

— Ян! Дитя мое! — воскликнул он, заключая ее в объятия.

— Дядя! — прошептала Ян, прижимаясь к нему.

Герцог Шан, хоть и был в возрасте, держался прямо. Его лицо, изборождённое морщинами, дышало умом и добротой, а в глазах, светился острый ум.

Отстранившись от Ян, он внимательно оглядел нас с Тинг.

— А это, надеюсь, те самые герои, о которых говорят во всей Арантее? — спросил он, добродушно улыбаясь.

— Да, дядя, — ответила Ян. — Это Макс, воин из другого мира. А чародейку Тинг ты знаешь.

— Очень приятно, — сказал я, слегка кланяясь.

Тинг лишь царственно кивнула головой, не считая нужным прерывать разглядывание богато украшенного зала. Все же манеры у этой пушистой бестии отсутствовали напрочь.

— Добро пожаловать в Хайган, — сказал герцог Шан, обращаясь к нам с Тинг. — Надеюсь, вы найдете здесь приют и помощь в вашем нелегком деле.

Он шепотом спросил Ян о том, почему кошка — это Тинг. Принцесса вкратце рассказала о злоключениях Тинг. Шан вежливо покивал.

Он проводил нас в просторный, светлый зал, где был накрыт богатый стол. Голод брал свое, и я был готов попробовать все, что было на столе. Кажется, нас ждал долгий и, надеюсь, продуктивный разговор.

Зал, в который нас проводили, поражал воображение. Высокие сводчатые потолки украшала искусная лепнина, огромные окна из цветного стекла отбрасывали на пол причудливые узоры, а в камине весело потрескивал огонь, отбрасывая блики на начищенные до блеска доспехи, украшавшие стены. Тинг, как завороженная, вертела головой по сторонам, и я боялся, что она вот-вот начнет охоту на какую-нибудь особо блестящую люстру.

Стол, накрытый белоснежной скатертью, расшитой золотом, буквально ломился от яств. Зрелище было настолько великолепным и обильным, что у меня даже дух захватило. Здесь были и румяные, жареные на вертеле олени, распространяющие волнующий аромат леса, и запеченные с яблоками гуси, блестящие глянцевой корочкой, и горы разнообразных фруктов, от вида которых текли слюнки — сочные персики, янтарный виноград, налитые солнцем груши. Ароматные сыры, от мягких, с белой плесенью, до твердых, выдержанных несколько лет, дополняли это великолепие, щедро сдобренное всевозможными соусами и приправами, от одного вида которых разгорался аппетит.

Я, не стесняясь, набросился на еду, словно голодный зверь, стараясь не обращать внимания на удивленные взгляды немногочисленных слуг, которые молча бродили по залу, пополняя блюда и подливая вина в золотые кубки. В конце концов, не каждый день тебе выпадает честь отобедать во дворце правителя Хайгана!

Даже Тинг, которая обычно предпочитала простую лесную дичь, с явным удовольствием уплетала жареного цыпленка, ловко разделывая его своими крошечными, но невероятно острыми коготками.

— Рассказывайте же, друзья мои, — обратился к нам герцог Шан, откинувшись на спинку резного кресла и с улыбкой наблюдая за нашим пиршеством. — Что привело вас в Хайган? Какие вести из внешнего мира?

Ян, которая ела с куда большим изяществом, чем я, отложила палочки и принялась рассказывать о своих злоключениях, о тирании брата, о заговоре и о том, как нам удалось бежать. Голос ее дрожал от негодования, когда она описывала зверства, творимые узурпатором, и глаза ее наполнялись слезами, когда речь заходила о погибших друзьях.

Я слушал ее рассказ с большим интересом. История, которую поведала Ян, была ужасна, но в ней не было ничего удивительного. Похоже, жажда власти — это универсальное зло, не зависящее от мира.

Герцог Шан слушал очень внимательно, хмуря седые брови. Когда Ян закончила свой рассказ, он долго молчал, задумчиво глядя на огонь.

— Мрачные времена настали для Арантеи, — произнес он наконец. — Твой брат… он всегда был честолюбив, но я не мог и предположить, что он зайдет так далеко. Пару дней назад пошли слухи о смерти императора, о героях, призванных для свержения твоего брата…

— Дядя, ты должен помочь мне! — воскликнула Ян, вскакивая со стула. — Ты — единственный, кто может остановить его! Народ ждет своего законного правителя!

Герцог Шан поднял руку, призывая ее к спокойствию.

— Не горячись, дитя моё. Я помогу тебе. Но нам нужно действовать осторожно. Силы сейчас не равны. Твой брат контролирует столицу и большую часть армии.

— Но у тебя есть верные люди! — не унималась Ян. — В Хайгане тебя любят и уважают! Мы поднимем восстание, свергнем тирана и вернем трон законной наследнице!

— Не все так просто, Ян, — с грустью произнес герцог, качая головой. — Открыто выступить против твоего брата — значит обречь Хайган на верную гибель. Нам нужно время, чтобы собрать силы, заручиться поддержкой… Да и ты сама, дитя мое, измотана. Вам всем нужен отдых после такого путешествия.

— Но дядя… — начала было Ян, но герцог остановил ее жестом.

— Никаких «но», моя дорогая. Я понимаю твоё нетерпение, но сейчас нужно действовать с умом, а не рубить с плеча.

Он поднялся из-за стола и, подойдя к камину, задумчиво оперся о каминную полку.

— Я распоряжусь приготовить для вас комнаты. Отдохните с дороги, наберитесь сил. А завтра обсудим все подробнее.

Он повернулся к нам и тепло улыбнулся.

— Не беспокойтесь ни о чем. В Хайгане вы в безопасности.

Он хлопнул в ладоши, и в зал бесшумно вошли слуги.

— Проводите наших гостей в восточное крыло, — распорядился герцог. — И позаботьтесь о том, чтобы им ничего не было нужно.

— Слушаюсь, ваша светлость, — поклонились слуги и, жестом приглашая нас следовать за ними, направились к выходу из зала.

Ян все еще выглядела озабоченной, но спорить с дядей не стала.

— Спасибо, дядя, — тихо сказала она, следуя за слугами.

Я же, честно говоря, был рад такому повороту событий. Перспектива провести несколько дней в роскошном дворце, наслаждаясь отдыхом и вкусной едой, меня вполне устраивала. Да и Тинг, судя по тому, как она довольно жмурилась, разглядывая богато украшенные потолки, тоже была не против такой передышки.

— Ну что, воин, — прошептала она мне на ухо, когда мы поднимались по широкой мраморной лестнице, — не так уж и плохо быть спасителем мира, правда? Горячие ванны, мягкие перина… а еще, надеюсь, тут найдутся сливки!

Я усмехнулся. Кажется, Тинг с её любовью к комфорту быстро обживется в этом дворце…

Восточное крыло, которое отвели для нас, оказалось просто огромным. Для Ян приготовили настоящие королевские покои, с балконом, выходящим в сад, полный благоухающих цветов. Мне досталась не менее роскошная, хотя и более скромная комната. Тинг, осмотрев предложенные варианты, выбрала себе место на мягком ковре у камина в моей комнате.

— Здесь уютнее, — заявила она, сворачиваясь калачиком. — И теплее. А ты, воин, не забудь спросить про сливки!

Я покачал головой. Кажется, эта пушистая бестия решила прочно обосноваться в моей жизни…

И впервые я нормально поспал. Ровно до того момента, как начался рассвет.

С первыми лучами солнца, пробивающимися сквозь щели в ставнях, начался мой путь воина Ци. Тинг, не теряя времени на сантименты, разбудила меня ни свет, ни заря и выволокла на свежий воздух.

— Для начала нужно привести твое тело в порядок, — заявила она, смерив меня критическим взглядом.

И началась муштра. Отжимания, приседания, прыжки, бег до седьмого пота — и это только разминка. Я, привыкший к сидячему образу жизни, кряхтел, пыхтел, но старался не ударить в грязь лицом. Тинг, наблюдая за моими потугами, лишь ехидно ухмылялась.

— Неужели ты думаешь, что победить армию злобного врага можно, просто размахивая мечом? — подтрунивала она. — Тебе нужна выносливость, гибкость, сила духа!

И я стискивал зубы, заставляя себя двигаться дальше, превозмогая боль в мышцах и одышку.

После изнурительной тренировки Тинг отвела меня на поляну, залитую утренним солнцем. Здесь, среди благоухающих трав и цветов, она начала обучать меня медитации.

— Закрой глаза, — велела она, — и сконцентрируйся на своем дыхании. Не пытайся контролировать его, просто наблюдай, как воздух входит в твои легкие и выходит обратно. Почувствуй, как с каждым вдохом ты наполняешься энергией, а с каждым выдохом — избавляешься от напряжения.

Легко сказать! Мои мысли, словно стая испуганных птиц, метались в голове, отказываясь подчиняться. То и дело всплывали образы дочери, воспоминания о прошлой жизни, тревоги о будущем. Тинг, казалось, читала мои мысли.

— Не гони их прочь, — спокойно произнесла она. — Просто наблюдай за ними со стороны. Они как облака, плывущие по небу, — ты видишь их, но они не властны над тобой.

Я старался следовать ее инструкциям. Постепенно мысли действительно стали успокаиваться, дыхание — выравниваться. Я начал ощущать свое тело, каждую мышцу, каждую клеточку. И ещё… что-то неуловимое, вибрирующее, словно крошечная искорка где-то в районе солнечного сплетения.

— Вот она, — прошептала Тинг, словно угадав мои ощущения. — Это и есть твоя Ци. Пока ещё слабая, еле заметная, как огонёк свечи на ветру. Но ты научишься раздувать это пламя.

Так начались мои ежедневные тренировки, которые вскоре превратились в неотъемлемую часть моей жизни. День за днем я погружался в этот новый мир, полный физических и духовных испытаний. Физические упражнения, от которых поначалу ныли все мышцы, чередовались с медитацией, во время которой я учился познавать собственное тело и контролировать бурлящую в нем энергию. Уроки боя — с беседами о природе Ци и сложной философии боевых искусств, которые Тинг излагала с поразительной ясностью и глубиной.

Тинг оказалась строгим, требовательным, но справедливым учителем. Она не жалела меня, выжимая из меня все соки, заставляя выкладываться на полную, преодолевая боль и усталость. Но при этом она всегда была готова поддержать, подбодрить в трудную минуту, объяснить непонятное, развеять сомнения.

Дни летели за днями, сливаясь в единый поток тренировок, медитаций, спаррингов. Я чувствовал, как меняюсь, становлюсь сильнее, выносливее, дисциплинированнее. Я уже не падал замертво после получаса пробежки, научился отключаться от внешнего мира, концентрироваться во время медитации, даже основам некоторых базовых приемов боя, которые поначалу казались мне верхом совершенства.

— А ты не так уж безнадежен, — с усмешкой заметила Тинг, наблюдая, как я отрабатываю удар ногой. — Ещё немного, и сможешь дать отпор паре-тройке гоблинов.

— Спасибо, обнадежила, — буркнул я в ответ, но в глубине души ликовал.

И вот настал день, когда Тинг объявила:

— Сегодня мы начнем осваивать первую ступень Медного пути — Искру.

Она отвела меня на ту же поляну, где проходили мои первые уроки медитации.

— Ты уже знаешь, как чувствовать свою Ци, — начала она. — Теперь тебе нужно научиться удерживать её, не давать ей рассеиваться.

Тинг глубоко вдохнула, концентрируясь, и её тело окутало едва заметное свечение.

— Представь, что твоя Ци — это вода, — продолжала она, и её голос прозвучал словно издалека. — Ты должен построить плотину, чтобы удержать её, не дать ей утечь.

Она медленно развела руки в стороны, и свечение вокруг неё усилилось. Я почувствовал, как от её тела исходит тепло, словно от раскаленной печи.

— Сконцентрируйся, — произнесла она, не размыкая глаз. — Найди свою Искру. Раздуй её. Сделай так, чтобы она горела ярко!

Я закрыл глаза, вспоминая все, чему меня учила Тинг. Я дышал медленно и глубоко, концентрируясь на ощущении тепла в районе солнечного сплетения.

И вдруг…

Я почувствовал это. Словно крошечная звездочка вспыхнула внутри меня, разливая по телу приятное тепло.

Я открыл глаза и увидел, как мои руки окутывает слабое, мерцающее свечение.

— Молодец, — прошептала Тинг, и её собственное свечение медленно погасло. — Ты сделал это.

Я смотрел на свои руки, не веря своим глазам.

— Это… это только начало, — продолжала Тинг, подходя ко мне. — Путь воина Ци долог и тернист. Тебе предстоит ещё многому научиться. Но… ты на правильном пути, Макс. Я это чувствую.

Пока я, обливаясь седьмым потом, с трудом разгибая затекшие мышцы, о существовании которых даже не подозревал, упорно постигал азы боевого искусства этого неведомого, полного неожиданностей мира, герцог Шан не терял времени даром. Дворец, обычно наполненный сонной, размеренной негой, убаюкивающий шелестом шелковых нарядов и неспешными разговорами придворных, превратился в беспокойный улей, жужжащий секретами и интригами, словно кто-то разворошил спящий муравейник.

Каждое утро, еще до того, как первые лучи восходящего солнца проникали сквозь тяжелые шторы, а Тинг, свежая и бодрая, буквально вытаскивала меня, разбитого и ноющего, на тренировочную площадку, я наблюдал из окна своей комнаты удивительную картину. В кабинет герцога, словно ручейки, стекающиеся в могучую реку, одни за другим входили гонцы. Запыхавшиеся, с загорелыми от долгих поездок и невзгод лицами, сжимающие в мозолистых руках запечатанные свитки, словно они содержали не просто бумагу и чернила, а ответы на все вопросы мироздания. Следом за ними, ступая неторопливо и важно, проходили толстые, разряженные в шелка и бархат, торговцы с глазами, хитрыми и проницательными, как у старых, бывалых лис. Их сменяли напыщенные вельможи, чьи лица, привыкшие отражать лишь высокомерие и презрение к низшим слоям общества, теперь выражали смущение и тревогу, тщательно скрываемую в глубине их надменных глаз.

Иногда к этой пестрой, наполненной шепотом и тайнами толпе, присоединялась Ян. Даже издали, наблюдая за ней из окна моей комнаты, я видел, как она изменилась за эти дни. Она держалась с непривычным для её лет достоинством. Её взгляд, который раньше выражал лишь беспокойство, теперь горел уверенностью в своих силах. А голос, доносившийся обрывками из открытых окон, звучал уже не робко и сбивчиво, а уверенно и властно, как и подобает настоящей правительнице, в чьих руках должна сосредоточится судьба целого государства.

Однажды вечером, когда солнце уже скрылось за горизонтом, а моё измученное тело просто умоляло о пощаде после очередного дня, посвященного пытками, гордо именуемыми Тинг «тренировкой», я сидел у себя в комнате. Чтобы хоть как-то приглушить боль в мышцах, я потягивал травяной настой, который, по словам Тинг, должен был творить чудеса. Правда, на вкус он больше напоминал отвар из болотной тины, щедро сдобренный горечью и чем-то еще, трудноопределимым, но отвратительным. Однако, Тинг, улыбаясь своей загадочной улыбкой, уверяла, что это невероятно полезно и что уже очень скоро я сам почувствую положительный эффект. Оставалось только верить…

И вот, когда я уже почти убедил себя, что мне становится легче, в дверь постучали. На пороге, с улыбкой на губах, показалась Ян. Она выглядела уставшей, под её глазами залегли тени, а на щеках появился нездоровый румянец, но глаза… глаза её сияли от радости, словно она знала что-то очень важное, что-то такое, что вселяло надежду.

— Макс, — сказала она, входя в комнату и прикрывая за собой дверь, — у меня хорошие новости!

Она подошла к столу и опустилась на стул, бросив на него тяжелую бархатную мантию. Тинг приподняла голову, с интересом наблюдая за ней, но с места не сдвинулась. Поняв, что речь идет не о сливках, она снова устроилась поудобнее и закрыла глаза.

— Дяде удалось убедить правителей трех северных провинций выступить против моего брата, — продолжала Ян. — Они собирают свои войска и готовы двинуться на столицу, как только мы дадим сигнал.

— Это… это же отлично! — воскликнул я, хотя мне это ни о чем не говорило. — А твой дядя… он просто мастер интриг!

— Дядя действительно многое сделал, — кивнула Ян. — Он вел переговоры неделю, встречался с послами, отправлял гонцов… Он даже умудрился перетянуть на нашу сторону некоторых из придворных моего брата, пообещав им амнистию и высокие посты.

— Хитрый лис! — усмехнулся я, вспомнив нашего знакомого лесовика.

— Но это еще не все, — продолжала Ян, ее глаза горели азартным блеском. — Герцог Шан установил контакт с гильдией наемников, и они готовы предоставить нам свои услуги… разумеется, не бесплатно.

— Конечно, — хмыкнул я. — Бесплатно только птички поют.

— Надеюсь, что все это ни напрасно, — довольно прошептала Ян и ушла.