Обман зрения

Глава 8. Час от часу не легче

Не было печали, купила бабка порося. А если точнее, не успела я добраться до лекарей, как в Институт благородных магесс пожаловали (снова!) родители Эвелины. Я сначала даже взвыла от отчаяния, так как боялась, что лорд и леди Сневр окончательно выжмут из меня все соки. А потом поняла, что это повод пропустить Этикет. А еще дать по заслугам отравившим меня девицам.

Я никогда не была стукачкой и не закладывала учащихся со мной бок обок раздолбаев. Однако в моем случае все вышло стремительно и спонтанно из-за того, что я так и не смогла восстановиться после волшебного компота. От которого меня постоянно подташнивало и тянуло уединиться. Иными словами, я едва доковыляла до нашей с Рингой комнаты, как меня настигли «мама и папа». Про подругу я благополучно позабыла, потому что голову занимали несколько иные, неприятные мысли.

— Эвиночка, девочка, ты тут? — послышался в спальне звонкий женский голос. — Ринга сказала, что ты ушла к себе, чтобы переодеться.

А я стояла в ванной комнате, напротив зеркала и зло смотрела на пошедшее пятнами лицо. М-да, эти стервы умудрились мне обеспечить еще и аллергию.

— Эвелина, — ко мне в ванную вошел высокий худощавый мужчина средних лет. Лицом он чем-то напоминал Джонни Деппа. — Что с тобой, дочь?

— Со мной Ласка, Жанни, Шенни, Эшли и еще куча подружек-завистниц, — я круто повернулась к «родителю», едва сдерживая слезы. Вот, и что теперь делать? — Они… Они… Выйди, немедленно!

И, не дожидаясь, пока он исполнит мою просьбу, склонилась над раковиной. По удаляющимся шагам и испуганному женскому вскрику поняла, что девочки перестарались. Судя по всему, я должна была испытывать несколько иные побочные действия. Коротко говоря, несварение сменилось отравлением.

— Матильда, подстрахуй мое поисковое заклинание, — где-то там, словно через толстый слой ваты говорил «отец».

— Сейчас, — отвечала та. — Георг, а зачем тебе понадобилась столь сложная формула?

— Для того, чтобы артефакт-волнушка в самый ответственный момент нас не подвел, — проговорил мужчина. — Мерзавка применила его к нашей дочери.

— Тогда надо поторопиться, — решительно заявила «мама». — Иначе уже через пять минут мы не сможем ничего доказать.

Мне было очень плохо. Все внутренности будто выворачивались наизнанку, практически лишая меня возможности трезво рассуждать на тему случившегося. Живот, горло и грудь болели, а перед мысленным взором одно за одним мелькали лица тех, кто подсунул мне отравленное питье. А потом воспаленный слух прорезал вскрик Ринги… которую я в лучших традициях молодой леди Сневр оставила биться против полчища змей, брызжущих ядом. Стало еще хуже от осознания собственной беспомощности. От незнания установившихся правил борьбы за выживания. Тут либо ты их, либо они тебя. Ох, бедная Ринга…

Тихо всхлипнув, распрямилась и подошла к умывальнику, чтобы умыться. Нельзя было в таком виде выходить к «родным». Хорошо, по своему обыкновению я не стала краситься утром. Не то бы надо было долго и мучительно вытирать потекшую косметику.

Тело не дрожало в присутствии, по сути, не знакомых мне людей. И это был хороший знак. Значит, исходящее от них добро не должно было мне навредить. А то ведь очередного предательства я бы просто не пережила. Но почему они пришли ко мне без сопровождения? Неужели у рода Сневр настолько высокое положение в обществе, что ближайшие родственники могут появляться здесь так запросто?

— Готово! — громко возвестил Георг. — Сейчас наложим на нашу Эви, и можно будет идти к ректрисе Загрыз.

— Поиск уже начался… — с придыханием произнесла его жена. — Привязка к артефакту прошла успешно.

Не успела оглянуться, как меня атаковали дражайшие родственнички с какой-то зависшей в воздухе полупрозрачной зеленоватой субстанцией. Она была вся испещрена магическими письменами, образовывающими заклинание. Белые всполохи маленьких молний пронизывали колдовство и вселяли мне сильное недоверие к тому, что эти люди собирались сделать.

Рука сама собой потянулась к зависшему передо мной заклинанию. Я и испугаться не успела, как бело-зеленая магия оплела мое запястье и стала проникать под кожу. Как ни странно, становилось легче. Интересно, это такое своеобразное противоядие? И как оно «докажет» другим магам и магессам, что на мне было воздействие именно артефакта-волнушки?

— Как самочувствие? — участливо осведомился «папа», когда я вздрогнула и шумно вздохнула. Тошнота и боль прошли, оставив после себя легкую растерянность. Как им удалось так просто, без вмешательства лекарей меня вылечить? Ответ пришел сам собой:

— Эвиночка, тебе очень повезло, что твой отец — сильный и хорошо обученный маг Земли, — проворковала Матильда. — Ох, мне даже представить страшно, что бы случилось, если бы мы не пришли сегодня с тобой повидаться.

Женщина нежно обняла меня, окутывая приятым запахом дорогого парфюма. Я осторожно прильнула к ней и прикрыла глаза. И чего, спрашивается, их боялась? Это Эвелину, возможно, присутствие родных сильно стесняет. Деньги выдали, и до свидания. А я вот всегда считалась с родителями и их мнением. Только в классе восьмом-девятом чуток тяготилась тем, что они постоянно норовили отвести меня в школу. А потом уже стало как-то все равно.

— Да они уже совсем озверели, — невесело проговорила, наконец-то отстраняясь от «матери». Но женщина так и не выпустила мою правую конечность. — Никогда не думала, что Жанни на такое способна.

— А я тебе всегда говорила, что эти гадюки, — тут она потрясла моей рукой, на которой теперь остался лишь светящийся зеленым значок, — тебе настолько сильно завидуют, что уже лишились рассудка.

— Зато я могу отдохнуть после трех часов танцев, — тихо заметила, но меня услышали:

— И не пойти на Этикет? — неодобрительно хмыкнул Георг Сневр. — Об этом я еще отдельно поговорю с вашей ректрисой. Но сначала обсужу с ней хранение и использование в стенах учебного заведения артефактов, не предназначенных для практики.

Далее меня еще раз придирчиво осмотрели и просканировали. Не выявив в итоге никаких отклонений, мне разрешили сдвинуться с места. Ведь все это время я стояла, как на иголках. Потому что все боялась, что меня раскроют. Мало ли, какие еще магические фокусы знает эта пара? Ведь на поверку «мама» оказалась магессой Воздуха. И они с отцом свято верили в то, что «Эвиночка» добрая и пушистая, что она никогда не причинит вреда ближнему, и что ее только что отравили не потому, что она это заслужила, а потому что ей и ее успехам завидуют. Наверняка и насчет учебы они сильно заблуждались. А может, и просто-напросто, всякий раз закрывали глаза на ее ложь, предпочитая делать вид, что ни о чем и не знают.

— А я так хотела послушать о твоих приключениях с тем оборотнем, — расстроенно сказала Матильда, когда закончила химичить над моей, по их с отцом выражению, аурой.

— А мне вот интересно, как вы с ним вообще переместились в те богами забытые земли, — влез со своими подозрениями Георг. — С какой стати вы все оказались в столь раннее время в музее, как так вышло, что статуи ожили. Что это был за всплеск темной энергии…

— Ты ведь прекрасно знаешь, что эту информацию стражи порядка даже от нас держат в секрете, — с укором проговорила «мать», открывая дверь и первой выходя в на удивление пустынный коридор. — Они о пропажи Эвелиночки даже нам сообщили не сразу.

— Не сразу, — кивнул мужчина. — Но эта их фразочка «Все под контролем» меня не устраивает. В конце концов, я ведь глава рода Сневр, а не какой-нибудь проходимец из деревни.

— Быть может, это какое-нибудь таинственное расследование самого императора, — возможно, не к месту встряла я. Поняла это только, когда «родители» устремили на меня свои заинтересованные взоры.

Папа закрыл дверь, и мы, молча, двинулись в направлении учебного крыла. Занятно, что эти богатые и влиятельные люди так и не смогли докопаться до правды. Неужели так и не нашли того, у кого можно было выпытать детали дела? А может, меня сейчас обманывают? Ну, чтобы организовать очередную проверку нерадивой дочери. Мало ли она где напортачила. В таком случае мне становится не понятным, почему Эвелине все так легко спускали с рук.

— А как вы узнали, что я нахожусь у себя в комнате? — решила еще раз уточнить.

— Так, Ринга сказала, что ты пошла к себе переодеться, — развела руками «мама».

— Вы были в столовой? — опешила, и чуть было не споткнулась. Вовремя увидела торчащую из пола немаленькую щепу, которая, по-видимому, от тонких каблуков отделилась от паркета и стала топорщиться

— Нет, — Матильда обеспокоенно взглянула на нее. — А должны были?

— В идеале я должна была там сейчас обедать, — после этих слов брови родительницы полезли на лоб, и я поняла, что мои слова оказались слишком грубыми (а еще иномирными) для восприятия родительницы. Но отступать было уже поздно. — Как, впрочем, и Ринга. Именно там мне подсунули отравленный компот и вынудили позорно скрыться, оставив соседку по комнате один на один с этими бестиями.

— Как странно… — не удержался от реплики глава семейства Сневр. — Магессу Нейкс мы встретили в холле. И с ней было все в порядке.

Час от часу не легче. Что Ринга делала в холле и почему сказала им, что я переодеваюсь? Она ведь прекрасно знала, что со мной приключилось.

— Я, конечно, понимаю, что ментальная магия запрещена законом… — медленно начала, припоминая то, что уже успела узнать о Тэгерайсе. — Но не могла ли она забыть (это слово я произнесла с особой интонацией) про мое отравление?

Сейчас было самое главное то, что у меня имелись свидетели, которые буквально в последние минуты успели зафиксировать применение на мне специального артефакта. И его след оставался на жертве в течение примерно получаса. Какой шикарный план… Ласка отравляет компот, и я его выпиваю. Потом ожидаемо сбегаю по нужде, а дамы в то время колдуют над памятью Ринги. Подруга в итоге не может подтвердить, что на меня напали, а преподаватели уже не видят следа этой самой «волнушки».

— А назови-ка мне фамилию этой твоей Ласки, — хмуро произнес «папа».

— Леди Ласка Ройс, — без колебания ответила я. — Ее брат Фредерик уже замучил меня любовными посланиями.

— Древний, но немного обедневший род вампиров, — хищно улыбнулся Георг. — Что ж… Тогда все более или менее ясно.

— Что ясно? — я оглянулась на «отца».

— А то, милая, что эта уважаемая леди при помощи вампирьего заклинания могла немного подкорректировать воспоминания твоей подруги, — как несмышленому кутенку стала объяснять Матильда Сневр. — Она решила отомстить тебе за безответную любовь брата.

— Но это еще пока не точно, — поспешил остановить поток ее красноречия лорд Сневр. — Вот придет стража, и проверим, чья правда.

Беру свои слова назад. Потому что эти люди совсем не такие простые и понятные, какими мне показались в самом начале. У них все делается с расчетом. И даже доброта и тепло, которыми меня одарили при встрече, тоже оказались для чего-то. А еще мне не понравилось, как они стали мыслить в отношении семьи Ласки и Фрэдерика. Ведь ясно же, что простым заявлением в соответствующие органы они не ограничатся.

Ночью Эвелина все-таки рискнула взять в руки смартфон (при том, что она даже не знала, для чего эта штуковина предназначена) и попытаться хотя бы включить его. Не вышло. Темный экран все никак не хотел показывать хоть что-то. Гаджет был разряжен, но магесса Огня об этом понятия не имела. Также, как и о том, что за странный шнур с вилкой на конце валялся на самом дне сумки хозяйки тела, в котором она волею судьбы оказалась.

— Да где же ента сарьядка запропастилась? — послышался где-то в сенях голос бабушки Елизаветы Михайловны. Женщина как всегда коверкала заимствованные у молодежи слова и сослепу не могла найти зарядное устройство от своего старенького кнопочного мобильного, а Эви уже вся напряглась и приготовилась в который раз держать удар. Изображать из себя отбившуюся от рук Машеньку было не так-то просто. — Вот, дура старая… Совсем уже памяти нет.

Девушка тихо встала с расстеленной кровати и на цыпочках подошла к входной двери. Приоткрыла ее и в щелку стала наблюдать, за суетящейся женщиной. Елизавета копалась в стареньком потертом комоде, перебирая шнурки, очень похожие на тот, что Эвелина некоторое время назад видела в сумке Маши. Казалось, леди Сневр уже вплотную приблизилась к решению своей проблемы. Она напряженно следила за бабулей, стараясь не пропустить ни малейшей детали. Слово «зарядка» она отчетливо различила. Осталось теперь узнать, для чего она нужна. Судя по тому, что каждый проводок Елизавета Михайловна постоянно прикладывала к маленькой черной коробке с экраном, это то, что нужно.

— Скоро отключится и пиши пропало, — тем временем сокрушенно вздыхала женщина. — Никто не дозвонится до нас…

Прищурившись, Эви напряженно размышляла над тем, что это такое в руках у «ее» бабушки. Определенно какой-то аппарат для связи. Неужели у них тут прогресс настолько сильно шагнул вперед, что разговаривать с человеком на расстоянии можно и без помощи магии? Металл, стекло и еще какой-то странный и по виду не очень прочный материал. Про пластик Эвелине было, конечно же, неизвестно. В Тэгерайсе ведь о нем еще ничего не знали.

Вилка вставлялась в два отверстия в стене… С другой стороны хвостик шнурка надо было встрамить в… «технозвон», как его мысленно окрестила Эви. Девушка бесшумно прикрыла за собой дверь и кинулась к сумке вытаскивать «зарядку». Дальше надо было найти те самые отверстия и попытаться включить аппарат. Это она раньше думала, что убирание снега и мытье посуды — самое что ни на есть тяжкое наказание, свалившееся на нее в незнакомом мире. Но кто бы мог подумать, что ей придется одной разбираться с тем, как работают местные немагические артефакты.

Кое-как леди Сневр отыскала розетку и воткнула в нее зарядное устройство. Затем она стала прилаживать смартфон к разъему на другом конце проводка. Что получилось у нее довольно быстро. А вот с включением аппарата возникли большие проблемы. Отыскать соответствующую кнопку (оных на новеньком «технозвоне» оказалось совсем не много) на корпусе мобильного было не так-то просто. Эви уже подумала, что он испорчен, когда случайно задела пальцем за еле выступающую небольшую пластину на боковой его части. «Тело» само откликнулось на это прикосновение.

— Так-так… — прошептала Эвелина, осознавая, что руки, возможно, «помнят», что делать дальше. Надо только расслабиться и позволить остаточной памяти Марии сделать все за нее.

Тихая мелодия, и аппарат начинает загружать какие-то надписи. Удивительно, но магесса не испытывала сложностей с их восприятием. Сердце быстро забилось, когда она поняла, сколько времени потратила впустую. Если бы Сневр знала, что телесная оболочка все за нее сделает, то уже в первый же день воспользовалась бы этой странной штуковиной. Не опасной, кстати сказать. И тогда бы не пришлось ехать в это ужасное место. Хотя… Здесь даже спокойнее и лучше в плане того, чтобы провести большое магическое расследование. Потому что в городе больших огней ей вряд ли бы дали такую возможность.

В сенях все стихло, а за окном разыгралась метель. Бабушка хорошо протопила печь и от того девушке было тепло и комфортно. Не приходилось кутаться в одеяло, как утром, да и пижамы в цветочек было вполне достаточно, чтобы не замерзнуть во время сна. Эви не привыкла к холоду и к тому, что ее не может обогреть собственная магия. В Киасе она частенько пренебрегала утепленным пальто в пользу элегантных, женственных и облегченных, которые хорошо подходили к сапогам на высокой шпильке. Которые она всякий раз зачаровывала, чтобы ноги не уставали к концу дня. Ее соперницы далеко не все знали это заклинание и от того становилось еще веселее. Ведь леди Сневр думала, что дружба — это иллюзия. Глупая выдумка для слабых и бедных, которые хотят верить в чудо. В ее же кругах уже давно никто никому не доверял. Лицемерие и зависть уже давно облачились в роскошь и пользовались своим превосходством в корыстных целях.

Но вот болезненная симпатия к Марку Леару заставила ее усомниться в этом. С каждым новым, полным льда взглядом оборотня Эвелина чувствовала тупую боль в груди. Неужто она по-настоящему влюбилась? Не от того ли звезда обоих Институтов стала слабее и пропустила уже два удара со стороны «подруг»? Возможно, подспудно она хотела выглядеть в его глазах более мягкой и слабой. Что бы некромант увидел ее и пожалел… Ему ведь очень хорошо известны эти чувства, не так ли? Но он так и не узнал о краже артефакта-волнушки и усыплении ее соседки по комнате. А ведь с семейством Ройс Марк был весьма хорошо знаком. И Эвелина планировала подставить Ласку на глазах у всех и тем самым раз и навсегда отвадить Фрэдерика от своей ослепительно прекрасной персоны. Но она, увы, не успела этого сделать.

Этот вечер я запомню надолго. Началось все с ректората, где мы с "родителями" не застали Лоренсу Загрыз и продолжилось в приемной, где нам выпала честь повстречать леди Погреб и ее надзирательницу-некромантку леди Зной. Эта дама оказалась вполне себе миловидной, однако не вызвала доверия со стороны четы Сневр. Оно и понятно, ведь то, что наши жизни находились в ее руках, не могло обрадовать ни одного нормального родителя.

Несмотря на то, что Катерина Зной внешне вызвала у меня (как у наивной, всему верящей попаданки) симпатию, магия где-то глубоко внутри предупреждала об опасности, исходящей от этой черноволосой дамы. Ее темные, как ночь глаза не выражали никаких эмоций. Голос же навевал страх и тоску.

— Леди ректрису вызвал к себе лорд Бэридикт Клотс, — обращаясь к моим спутникам, проговорила она. При этом у меня по коже побежали мурашки. — Если хотите, можете подождать ее в приемной.

Профессор указала на темно-зеленый кожаный диван, стоящий недалеко от стола секретаря. Которого почему-то тоже не было на месте. Хрипловатый, приглушённый голос леди Зной придавал ситуации еще больше таинственности. Впрочем, лорд Сневр, кажется, не сильно впечатлился ее напускной мрачностью.

— Вы не понимаете, — тактично начал он, он его бесцеремонно перебили:

— Это вы не понимаете, уважаемый, — женщина вперила в него свой немигающий взгляд. — Сегодня в Институте произошло убийство. И обоим ректорам необходимо сотрудничать со следствием.

— Как убийство? — тихо выдохнула «мама».

А я уже успела позабыть об этом происшествии. Боже, как много всего произошло за сегодняшний день…

Сердце пропустило удар, когда я вспомнила о том полном ужаса крике уведенного ректорами мага-недоучки. А потом уже меня отравили. Что здесь происходит, черт побери? Почему в этом учебном заведении так просто травят учеников? Я не знаю, кому перешел дорогу тот парень, но я… то есть Эвелина, перешла дорогу всем и сразу.

— Эвелина? — обеспокоенно произнес «отец», поддерживая меня под руку. — С тобой все в порядке?

Просто я в тот момент начала медленно оседать на пол. Мой воспаленный мозг решил отключиться. А то мало ли, ещё что произойдет, а моя «детская психика» не готова к этому.

Когда светловолосая девушка провалилась в обморок, началась суета. Вызвали лекарей, и те определили молодую леди Сневр под свою опеку. Магесса никак не хотела приходить в себя и не реагировала даже на магию Огня, которой старательно делились с ней врачеватели. Все было напрасно.

Матильда и Георг добились аудиенции ректрисы Загрыз, а заодно и ректора Клотса. Так же они подняли на уши стражей порядка, которые только приехали по делу убитого студента Института благородных магов. Сразу же были вызваны в ректорат и Ласка Ройс, Ринга Нейкс, сестры Жанни и Шенни Борк. Конечно же, попало больше всех вампирше, потому что на соседке Эви по комнате было обнаружено магическое воздействие. Молодой леди Ройс же грозило отчисление. Приехали ее родители, вызвали брата Фрэдерика, который был удивлен поступком сестры, пожалуй, больше всех. Маг и представить себе не мог, что из «ревности», как он во всеуслышание назвал чувства Ласки, можно пойти на столь опасный шаг. Это и многое другое он говорил на допросе. О чем думал на самом деле, лишь четырем богам Тэгерайса было известно.

Магесса Сневр пришла в себя в лекарском крыле ближе к ночи, однако так толком никого и не узнав, заснула глубоким сном. Марк Леар же все это время был поблизости. Оборотень хорошо чувствовал состояние своей пары, но ничего не мог сделать. Вокруг Марии постоянно кружили врачеватели, преподаватели и «родители». Но одно — понимать, что с твоей избранницей происходит, и совсем другое — знать, где она находится, чтобы в любой момент прийти на помощь. Ему также не нравилось, что около девушки постоянно крутятся Рафаэль, Патрик и Фрэдерик, которых Маша вроде как отвадила еще на танцах. Особенно первые двое, которых происшествие вообще не должно было касаться.

В отличие от Марии Эвелина казалась Марку недалекого ума девушкой. Только она могла заиграться настолько, чтобы подпустить к себе клубок ядовитых змей. Таких же, как она, жаждущих славы и денег, безупречно одетых и накрашенных девиц. А алкоголь… Два раза подряд стоило Ласке отвлечь блондинку, чтобы получить доступ в их с Рингой комнату. С последней, кстати, очень быстро удалось снять «забывчивость». Повезло, что у магов оказался в наличии лекарь-вампир. Которому хорошо были известны механизмы подобной древней вампирьей магии. И, конечно же, Маше и в голову не пришло, что не совершая каких-либо видимых действий, Ласке удастся отравить предложенный «подружками» компот.

Медлить больше было нельзя. Когда последний свидетель вышел из одноместной палаты «магессы Сневр», Леар взломал замок на окне и залез в еще пахнущее травами и эликсирами помещение. Свернувшаяся клубком Маша, мирно спала. Ее тихое дыхание можно было различить в тишине.

Молодой человек прикрыл за собой створки окна и быстро превратился в большого черного волка. Внезапно в коридоре раздались еле различимые шаги. Оборотень ощерился и метнулся под койку. Благо краешек одеяла, что свисал на пол, позволял ему укрыться от посторонних глаз.

В палату вошла хорошо знакомая Марку Леару женщина. Одета она была во все черное. Черные распущенные волнистые волосы доставали ей почти до талии. В такую, пожалуй, можно было влюбиться. Если бы маг не знал ее сущность. От нее веяло смертью за километр. Жрица Сумеречного бога Саа была прекрасна и опасна для всякого, пожелавшего связать с ней свою судьбу. На первом курсе Марк, несомненно, обратил на нее свое внимание. Однако во что-то более сильное, роковое такая привязанность не перешла. А магессе было все равно. Она так ни о чем и не узнала.

Когда старая знакомая подошла к постели больной совсем близко, оборотень зарычал. Он знал, что его противница намного сильнее, однако не мог остаться в стороне, когда Марии угрожала опасность.

— Рычи, сколько тебе влезет, — безэмоционально откликнулась она. — Мой питомец уже все сделал за меня.

Леар в один миг выпрыгнул из своего укрытия и снова превратился в человека.

— Чего ты добиваешься? — зашипел молодой маг, оттаскивая жрицу за руку. — Что тебе сделала леди Сневр?

— Ты хотел сказать, Мария Соколова, которая по воле бога Любви заняла место Эвелины Сневр? — с издевкой уточнила женщина. — Да будет тебе известно, мальчик, я уже давно об этом знаю.

— Откуда? — хмуро произнес Марк.

— Успокойся, я — могила, — тихо рассмеялась Катерина. — Ты же знаешь.

— Откуда тебе все это известно? — с нажимом повторил оборотень и сильнее стиснул предплечье соперницы.

— Был бы чуть ближе к нашему повелителю, и не такое бы узнал, — отвечала ему некромантка и выдернула руку из чуть ослабевшего захвата. — И… Тебя что, так и не научили, как следует обращаться с дамой?

Магесса Смерти облизнула пухлые губы и улыбнулась. Затем беспрепятственно подошла к спящей девушке и протянула к ней свою изящную, тонкую руку. В белокурых волосах показалось какое-то шевеление.

— Как вовремя ее отравили, — довольно хмыкнула леди Зной. — А то прямо не знала, как до нашей Машеньки добраться.

— Что ты с ней сделала? — хриплым голосом проговорил Марк, одновременно с этим понимая, что и шага не может сделать в сторону кровати, где лежала его пара. — И зачем? Повторяю в последний раз.

- А иначе что? — тонкие брови взметнулись вверх. — Убьешь? Напугаешь? Ой, не смеши моих мертвяков, Леар. Они и так в последнее время слишком увлекаются игрой на гитаре.

Маг напряженно следил за тем, как паук-умертвие выползает в лучи лунного света. Как прыгает в руки своей хозяйке. Как та в предвкушении улыбается, хищно глядя на свою жертву.

— Мария будет мучиться до тех пор, пока ты, Марк, не явишься в храм Сумеречного бога и не принесешь жертву, — улыбка слетела с губ женщины в одно мгновение. — Это мое иллюзорное, темное заклинание и только я его смогу снять. Если попробуешь лечить ее самостоятельно, то Машеньке станет очень плохо. Не сомневайся в этом.

— Слабачка! — с ненавистью выплюнул Марк Леар. — Нет, чтобы со мной сразиться!

— Я быстро расплющу тебя об стену, — лениво заметила некромантка. — Но Саа требует тебя живым.

— Саа заточен в межмирье!

— И что? — Катерина округлила глаза. — Это не мешает ему отдавать приказы. И жить в нас.

— Во мне его нет, — молодой человек поморщился.

— Есть, — весело протянула его собеседница.

— Плевать!

Маг создал на руке темно-фиолетовую сферу. Она уже вот-вот была готова сорваться с его пальцев, но Зной, опережая события проговорила, вытаскивая из рукава последний козырь:

— Леди Загрыз под моим контролем, — победно глядя на замершего некроманта, сказала она. — Ты же не думал, что бабушка тронулась умом? Так вот… Если устроишь тут драку, нас, понятное дело, застанут на месте преступления. И угадай, кого будет защищать наша глубокоуважаемая ректриса?

— Ты с ума сошла, — ошарашенно выдохнул Марк. — Ради того, чтобы добраться до меня, ты тайком обезглавила весь Институт благородных магесс!

— Никак нет, — хмыкнула Катерина Зной. — Как раз-таки голова у нашего одуванчика варит хорошо. Просто она сама себе не хозяйка — вот и все. Но ты обязательно подумай над моим предложением. Не то Машенька на балу в честь Алой Луны станет моим личным умертвием.

— А чего ж тогда не сделала из нее свою марионетку, как из Загрыз? — понимая, что терять уже нечего, уточнил Леар. — Сил не хватает?

— Хочешь проверить, сколько во мне еще сил? — оскалилась магесса. Черты ее лица заострились, и стали совсем не привлекательными. — Не боишься попасть за решетку, а жрец?

Марк не боялся. Ибо у него тоже имелся свой маленький секрет. Но Катерине об этом было совсем не обязательно знать.

Когда за ней закрылась входная дверь, Марк, наконец, почувствовал, что может двигаться. И бесшумно подойдя к окну, задумчиво посмотрел на чистое темное небо. Миллионы звезд загадочно подмигивали ему, однако не могли дать ответ на самый главный вопрос: что делать? Можно ли как-то перестать быть жрецом и при этом сохранить то, что дорого? Ведь темные уже как-то прознали о его слабости и теперь активно стали на нее давить.

Маша заворочалась на постели, и оборотень резко обернулся. Это было бы смешно, если бы не оказалось настолько трагично. Харт перенес ему пару из другого мира. И каким путем… И что им двоим теперь делать с тем, что его возлюбленная оказалась в чужом теле? А с проклятием леди Зной? А что, если попросить совета у бога Любви…

Вертикальные зрачки сузились, а взгляд желтых глаз был устремлен на суженую. Раз уж повелитель амуров и любовных зелий заварил эту кашу, то пусть помогает выпутаться из передряги. Не будь его пара в чужом теле, все было бы намного проще. Не потратил бы столько времени на распознавание в ненавистном взоре другой души, не отравили бы Марию магессы в Институте. И не узнала бы о ней жрица Саа. Так что, решено. Наведаться к Харту надо как можно скорее.

Меня разбудил до боли знакомый голос:

— Ты с ума сошла!..

А вот отвечала ему какая-то женщина. Я пока не могла воспроизвести в памяти ее личность, однако и открывать глаза все еще боялась. От нее веяло холодом. Я чувствовала, что и она, и Леар стояли в непосредственной близости от меня.

Ощущала во всем теле слабость, однако не от этого я не могла пошевелиться. Я затаила дыхание, слушая о том, что говорили обо мне эти двое. Внутри все похолодело, когда услышала правду о ректрисе и о себе. И почему она назвала Марка жрецом?

Лучше бы раньше очнулась, честное слово. Ведь столько вопросов осталось без ответов… Когда меня успели заколдовать и как от этого избавиться? Почему оборотень бездействовал? Ведь ясно же, что его шантажировали мной. А он злился, но никак не отвечал. Значит ли это, что я являюсь его слабым местом?

Когда за ними закрылась входная дверь, я еще некоторое время лежала, боясь пошевелиться. Чувствовала себя маленькой, беспомощной девочкой, которую сдали в детский дом и которая теперь должна сама бороться за свое счастье. Без чьей-либо поддержки, тепла и на ступеньку ниже, чем другие дети. Как щенок, попавший на улицу в преддверии зимы. То местные куклы Барби нападают со своим превосходством, то всякие непонятные личности используют, как средство шантажа… Я так больше не могу! То, что Ласка и только что ушедшая дама — разные личности — это ясно, как день. В какой же я попала клубок интриг и за какие проступки?

Осторожно повернулась на бок, заодно проверяя, как реагирует тело на это нехитрое движение. Как будто все себе отлежала. Ну, или накануне хорошо повеселилась в клубе с друзьями. Душу сковал страх за свою жизнь. Откуда эта женщина знает мое настоящее имя и как понять, успела ли она что-то сделать со мной? На эти вопросы мне мог ответить только Марк. Но его сейчас не было в палате. Я машинально стала принюхиваться, желая ощутить уже ставший родным аромат своей пары. Подождите… А что это за запах имбирного печения? Не такой сильный, как если бы он стоял ко мне вплотную, но все же. Получается, он не ушел отсюда вместе с той магессой?

— Марк? — прохрипела я и быстро открыла глаза. — Ты тут?

Попыталась привстать на локтях, и это у меня получилось. А вот извернуться так, чтобы найти взглядом Леара — не очень. Парень быстрее меня раскрыл собственное местонахождение. Он задал мне всего один простой вопрос, а у меня уже все похолодело от его безразличного тона:

— С какого момента ты слышала наш разговор?

Ко мне не стремились подойти, успокоить (раз уж обо всем догадался) или просто спросить, как себя чувствую. За своим неуместным психозом этот маг совершенно забыл о том, что я его «слабое место».

— Уже успела понять, что эта стерва заколдовала ректрису, — с горечью усмехнулась. — Но вот насчёт себя любимой, знаешь ли еще не совсем поняла.

Мне с трудом удавалось скрыть гнев и досаду на его твердолобость. Ну, почему мужчинам всегда так сложно признавать собственные ошибки, слабости, несостоятельность? Почему даже самый никудышный представитель мужского пола всегда будет направо и налево кричать, что он гений? И ладно бы потом втихую исправляли свои огрехи… Так нет, самого ближнего сделают виноватым во всех своих бедах, лишь бы только остаться в белом пальто.

— Судя по словам леди Зной, да, она тебя заколдовала, — как ни в чем не бывало проговорил некромант и таки подошел ко мне. — Ляг на спину. Я просканирую твое состояние.

Его глаза грозно сверкнули, и я испугалась. Так ли прост на самом деле Марк Леар? Не совершила ли я ошибку, мысленно окрестив его своим другом?

Он видел, что своим недостойным поведением только вызывал раздражение у Марии. Но побороть непрошенные чувства было так сложно. Когда девушка почувствовала его присутствие и позвала по имени, в нем будто что-то щелкнуло. Сломалось под натиском уже давно забытых эмоций. Захотелось вдруг схватить свою избранную и унести туда, где ее никто не найдет. К примеру, в дом на самом краю Карада. Его Марк недавно купил по-дешевке у разорившегося старого лорда Дрротса. Все думал обустроить его как собственное тайное логово, с современными лабораторией и телепортационным залом. В пространственных перемещениях ему не было равных.

Молодой человек с отстраненным видом наблюдал, как его пара то и дело кидает на него настороженные взгляды, но все равно делает, как он сказал. Она боялась и очень сильно, что только усложняло предстоящее магу колдовство. Страх оборотень всегда чувствовал за версту.

— Дай мне руку, — последовала следующая просьба.

В ее глазах отчетливо читалось: «Почему я должна тебе верить?» Однако, Маша медленно, протянула ему ладонь. Тонкие пальцы чуть подрагивали, но у нее не было иного выхода. Попавшая в чужое тело иномирянка больше ни к кому не могла обратиться за помощью, кроме как к Марку Леару. И маг отчётливо видел это по ее глазам. Расширившимся в темноте зрачкам, ставшим похожими на темное ночное небо. Он очень любил именно это время суток, и теперь взор посланной ему богами беззащитной девчонки напоминал ему об этом. Взгляд завораживал и притягивал все сильнее. Но нельзя. Сначала надо было разобраться с проклятием, которое наслала на этого ангела жрица Сумеречного бога.

— А почему эта Зной назвала тебя жрецом? — вторя его собственным мыслям, неожиданно произнесла девушка.

К своему удивлению, оборотень обнаружил, что его пара смогла перебороть страх. К ней снова вернулись любознательность и упорство, с которыми она не уставала искать правду. Странно еще, что в таком состоянии не побежала по всему лекарскому крылу искать Рингу Нейкс. Впрочем, подобная легкомысленность совсем не в духе Марии.

— Помолчи, пожалуйста, — немного жестче, чем бы ему хотелось, откликнулся Марк и чуть сжал хрупкую ладонь в своей широкой руке. — И постарайся особо не дергаться в то время, как я буду над тобой колдовать.

— Хорошо, — покорно ответила девушка.

А на самом деле я хотела дать ему затрещину, чтобы особо не выпендривался. Кто сказал, что этот бесчувственный некромант и есть моя истинная пара? Ринга? Ну, так вот, неправда все это. Любящий меня человек (или не совсем человек) никогда бы не стал прикидываться деревом во славу своего собственного эго. Кстати, а эти самые мужчины вообще любить умеют? А то про страстных и растекающихся лужицей у ног своей любимой я только в книжках и читала. Ну, ладно, я не про всех мужчин, а всего лишь про большинство. Но вот почему вот этому вот конкретному брюнету было в тягость ответить на мой вопрос? Что в нем такого, чего мне знать не положено? Я уже устала от неизвестности. Устала бояться и все время ожидать какого-то подвоха. Ну, некромант он. Ну, жрец… А жрецы, помнится, бывают лишь у богов. А у какого бога может служить маг Смерти? Саа. Тот самый Сумеречный из рассказа Ринги. Как-то она там поживает? Надеюсь, утром я буду в состоянии ее навестить?

Минутная слабость прошла, и я смогла загнать все свои страхи и опасения куда подальше. Было паршиво из-за того, что я чувствовала свою беззащитность перед этим магом. Я была намного слабее его, а еще совершенно не знала, что вообще могу противопоставить в свою защиту. К сожалению, мне так и не удалось справиться со своими эмоциями, которые некромант только что имел честь лицезреть на моем лице.

Но когда наши руки соприкоснулись, у меня словно в голове прояснилось. Его теплые пальцы и чувствовавшееся от них чуть заметное покалывание заставляли довериться и отдаться во власть этого странного оборотня. Стало легче дышать. Жрец, которого мною шантажировали, действительно хотел помочь. Интересно, почему не сделал этого еще в присутствии той особы? Кстати, а кто она? Но они говорили на равных. Значит ли это, что леди Зной тоже жрица Саа? Как только я об этом подумала, все тело скрутило мимолетной судорогой. Я выпустила руку Леара, и в следующий момент перед глазами все потемнело. Затем прояснилось. И когда это произошло, я обнаружила себя в каком-то заброшенном храме. Меня окружала толпа людей (а, может, человекоподобных существ, не ведаю того) в черных балахонах. Лица их скрывались под массивными капюшонами. С первого взгляда вообще можно было сказать, что у незнакомцев нет голов. Но самое страшное заключалось в том, что рядом не было Марка.

— Какого дряхлого вампира ты творишь! — зашипел оборотень, когда Маша вырвала свою руку их его ладони. — Эй, ты слышишь меня?

Девушка сначала скукожилась и зажмурилась. А потом широко распахнула глаза и села в кровати. Поднялась на ноги и направилась к услужливо распахнувшемуся окну. При этом она совершенно не замечала пытавшегося ее остановить некроманта. Последний сразу же понял, что Катерина Зной начала приводить угрозу в действие. Она уже заменила реальность вымыслом. Судя по напряженному взгляду, весьма неприятным для восприятия не привыкшей к подобным магическим трюкам иномирянки. Возможно, жрица решит запугать свою жертву, кто знает… Но на шее и скулах Марии уже проявились фиолетовые мерцающие прожилки — очень нехороший знак. Некромантка каким-то образом почувствовала, что ее противник таки решил вступить в борьбу, и теперь активно проникала в разум его избранницы.

— Арраштра омбраа, — тихо произнес Леар, создавая перед Марией портал. — Сарр паорра…

Молодой человек сгреб свою пару в охапку и нырнул в пространственный переход. Который вскоре закрылся, отрезая беглецов от лекарского крыла Института благородных магесс.

Они просто стояли и раскачивались из стороны в сторону. А тем временем пол у меня под ногами нагревался. Отдельные плиты какого-то неизвестного мне камня время от времени приобретали едва различимый обычным глазом красноватый оттенок. Стены же были покрыты непонятными письменами. Они горели холодным белым светом.

— У-у-у… Тш-ш, — неожиданно слаженно прошелестели стоящие вокруг монахи-жрецы. Я могла лишь гадать, как эти странные существа здесь называются. Абсолютно синхронное протягивание рук в мою сторону и шаг вперед — круг сузился. — Ты умрешь. Умрешь! Умрешь!! Умрешь!!!

На лбу появилась испарина, а по позвоночнику пробежался табун мурашек. И это при том, что пол продолжал нагреваться. Меня бил озноб. Страх липким комом снова подкатил к горлу, и я закричала.

Марк все-таки перенес «Эвелину» в свой заброшенный дом у границы государства, принадлежащего оборотням. Там он надеялся сокрыть девушку от пристального внимания жрицы Катерины. Он ясно видел, что на таком отдалении от источника ментальной магии Маше становится лучше. Сам некромант никогда не желал управлять чужим разумом, и потому всячески игнорировал обязанности жреца. Он вообще большую часть своей жизни мечтал о том, чтобы разрушить клятву, данную Сумеречному богу. И не им лично, однако это ничего не меняло. Ложь, иллюзия, боль и страдания — самые главные составляющие подвластной Саа Тьмы. Но теперь настало время покончить с этим. Навсегда.

Мария упиралась и вырывалась, но оборотень держал ее крепко. Еще и путами сковал для надежности. Девушка явно думала, что ее украли и пыталась сбежать. От него, о все четыре бога Тэгерайса, а не от навязанной леди Зной иллюзии.

Душа была заперта в коконе из ужаса и мучений. Но нельзя было позволить жрице завершить заклинание. Если это произойдет, то Эвелина Сневр станет смирной… телесной оболочкой-тюрьмой для Маши, которая будет страдать от боли и отчаяния. Но внешне этого никто не будет видеть. И отметина магии Смерти пропадет. Кожа вновь станет нежной и бархатистой, и ни один маг или магесса не заподозрит неладное. Только Марк Леар будет знать правду. Но он ничем не сможет помочь своей паре. Ведь он захотел отречься от Сумеречного бога.

Внезапно в моей голове раздался знакомый голос:

— Да будет тебе известно, Мария, что ты в плену своих страхов, — издевательски процедила Катерина Зной. — Перед своим оборотнем ты хотела выглядеть сильной и смелой. Но не вышло. На самом деле ты действительно боишься.

— Чего? — а это я сказала вслух. И тут же дернулась, потому что на руках у моего ночного кошмара вдруг стали расти уродливые когти.

— Боишьс-с-ся, — подобно змее прошипела моя мучительница. — И мне это на руку. Чем быстрее ты начнешь сходить с ума, тем быстрее завершится мое колдовство. Оно необратимое.

— Я верю Марку, — упрямо ответила ей. — Он вытащит меня отсюда.

— Откуда «отсюда»? — расхохоталась женщина. — Заимствованное тобой у Сневр тело сейчас находится под его контролем. Но что будет, если я немного нажму на тебя?

— А что будет? — я затаила дыхание, косясь на одного из чудиков, который все-таки вознамерился проткнуть меня своей конечностью.

— Будет очень больно, — продолжая издеваться, расхохоталась Зной.

И тут до меня, наконец, дошло, как это — сходить с ума от боли. Ясное дело, умереть мне не дадут, так как хотят хорошенько помучить. Одновременно с тем, как в мое плечо воткнулись когти монстра, я закричала. Под дьявольский смех некромантки и ее торжественное:

— Да! Кричи громче. Потому что тебя все равно никто не услышит.

С этими ее словами в голове что-то щелкнуло. Раз это иллюзорная реальность, и тело Эви, скорее всего, живо и здорово и даже находится при моем любимом жреце, то и испытываемая мною боль, вполне вероятно, не настоящая. Значит, и смысла орать особого нет. Главное, сконцентрироваться на чем-то позитивном. На том, что поможет мне преодолеть болевой шок.

— Я верю Марку… — неожиданно сорвалось с губ Маши. Девушка замерла, перестав вырываться, и тихо добавила: — Он вытащит меня отсюда.

Этого было достаточно, чтобы Леар принял очень важное для себя решение: бою быть. Заклятие обратимо, и Мария ему поможет. Она уже пытается сопротивляться, неизвестно как нащупав слабое место в формуле заклинания Катерины. А все заверения о непобедимости темной иллюзии — это очередная ложь.

Сейчас молодой человек очень жалел о том, что не успел создать хотя бы самую простую лабораторию. Ему приходилось рассчитывать лишь на себя и на собственный опыт. Чтобы вслепую разрушить это колдовство и не наделать ошибок, требовалось отрешиться от всего, что могло бы помешать ему спасти свою избранницу.

Стиснув зубы, я терпела адскую боль в районе предплечья.

— И магия Эвелины тебе не поможет, — «обрадовала» меня Зной. — Она прикреплена к телу. Но ненадолго. Впрочем, этого времени хватит, чтобы дождаться возвращения души этой пустышки.

Она сама себе подписывала приговор, думая, что я расстроюсь от этой новости. Ведь магия Огня меня не один раз спасала от козней недоброжелателей.

Словно почувствовав мой оптимистичный настрой, Стихия заворочалась внутри и стала проситься наружу. Полагаю, мой магический резерв уже полностью восстановился, чтобы призвать защиту, что огненной стеной пыталась закрыть меня. Однако, острые когти успели впиться в мое тело, но уже сзади. И я, не сдержавшись, зашипела. Боль, шок — это иллюзия. Отчаяние — мое собственное, настоящее. Но зачем оно мне, если у меня есть сила? Надо только поверить в себя и позволить Огню выжечь темное колдовство жрицы из моей сути.

— Какая настырная, — вновь послышался раздраженный голос Катерины. — И сама себя загнала в гроб.

Одно резкое движение справа, и в огненную стену врезается неизвестно откуда взявшийся меч. Он летел мне прямо в шею, «надеясь» отделить от нее голову.

— И не надейся, — хрипло откликнулась я. — Ты одна, а нас двое.

— Нас двое… — прошептала Маша и снова скривилась, видимо, от боли.

От этих слов Леар воспрял духом и утроит магический поток, который вливал в тело девушки, надеясь убрать из ее крови яд тарантула-мертвяка. Если душа его половинки к нему все еще тянулась, значит, надо было действовать быстро, не сомневаясь в собственных силах.

Изредка перед мысленным взором всплывали какие-то ужасные видения. Настоящее тело Марии протыкают когти гонкров, одетых в хламиды жрецов бога Саа. Потом магесса выставляет перед собой щит и завороженно наблюдает, как перед ней материализовывается фиолетовая сфера. Еще слишком маленькая и недостаточно сильная, чтобы называться контрзаклятием — ключом в настоящую реальность.

— Будь ты проклята! — кричала леди Зной, а я «любовалась» двумя отрубленными конечностями, что теперь валялись у моих ног. Впрочем, я не испытала от этого облегчения. Защитный купол сработал на удивление четко. Отсекая меня от опасности, он «отсек» и то, что оказалось внутри него.

Тело… МОЕ тело истекало кровью. Но это еще не конец. Ведь со мной Марк Леар и его магия Смерти.

Перед глазами встала красная пелена. Боль была такая, что я могла сорваться в любую минуту. Словно меня вот-вот разорвет на части. Или расплющит.

Фиолетовая сфера медленно, но верно росла. Моя суть тянулась к ней, однако я все еще медлила. Все прислушивалась к себе, пытаясь определить, ушла жрица из моей головы или нет. Тишина. Меня бросили наедине с монстрами, которые теперь, не скрываясь под балахонами, рычали, хрипели и клацали острыми клыками. Из их пастей текла зловонная сине-коричневая слюна, глаза были разного размера, количества, но все, как один красные, безумные. Они тянулись ко мне, пытаясь пробить щит. А еще… Каменные стены сменились привычными мне реалиями моего родного мира. За щитом стояли те, кто был мне дорог. И на них нападали все те же монстры, созданные одной ненормальной магессой-садисткой, которой самое место в дурдоме. Нет, ну правда… Только сумасшедшей могли прийти на ум все эти ужасы. Которые, она, как «порядочная маньячка» просто обязана была воплотить в жизнь.

От подобных мыслей стало смешно. И сердце нисколечко не сжималось при виде родителей, которых то и дело протыкали своими когтями монстры. Это все иллюзия… Болью не взяли, так придумали показать, как мучаются мои близкие. И если бы не магия Марка, то я, может, еще поставила бы под сомнение то, что видела. Но Катерина Зной ведь не знала, что у моей мамы проколоты уши. Так что копия получилась не достоверной.

— Ты все равно умрешь, — снова дала о себе знать некромантка. — Не от Иллюзии Тьмы, так от моего проклятия.

Видимо, она что-то чувствовала, потому как четко обозначила, что этот бой проиграла. Моей волей жрица так и не завладела, однако все-таки наслала смерть. И когда телу Эвелины будет суждено умереть, известно только ей.

Я больше не обращала внимания на творившиеся вокруг зверства. В ушах стоял гул из плача, рева, чавканья и других весьма неприятных звуков. Сконцентрировалась на воспоминаниях о Леаре и его магии. Сфера разрослась до размеров футбольного мяча. При желании я могла сунуть в нее руку. Однако понятия не имела, что за этим последует.

— Ну, же Маша! — донесся эхом откуда-то сверху голос оборотня. — Откликнись.

Это был знак. Я без колебания протянула руку и дотронулась до сферы. В следующее мгновение меня сбил с ног сильный порыв ветра. Упала, сильно приложившись затылком о пол. Конечно же, это произошло не по-настоящему, но очередной приступ боли разрезал сознание. В глазах потемнело, и я отключилась, возможно, так и не вернувшись к Марку.

Молодой некромант видел, как лежащая перед ним на старенькой кровати девушка потеряла сознание. Пускай. Ей надо немного передохнуть и восстановить силы. Как и ему самому. От напряжения по вискам стекали капельки пота. На лбу пролегла складка. Желтые глаза с вертикальными зрачками были прикрыты, но усталый мозг все равно продолжал усиленно работать. Итак, леди Зной удалось проклясть его пару на смерть. В ночь, когда луна окрасится в алый, все и произойдет. Не раньше и не позже. Вопрос только в том, что будет с душой: вернется ли Мария обратно в свой мир в родном теле или престанут существовать обе? Участь Эвелины уже предрешена. И пусть волк не питал к блондинке никаких теплых чувств. Ему стало жаль девушку, которая и понятия, скорее всего, не имела о том, что ее душе некуда будет возвращаться.

Некромант опустился на колени подле своей суженой и уперся головой о ее предплечье. Поход в храм бога Любви больше нельзя было откладывать. Им с иномирянкой нужно было навестить Харта и заставить все вернуть на прежние места. Может, он еще и подскажет, что делать с клятвой, данной Сумеречному богу.

Ночь была на исходе, а Марк еще сомневался, сможет ли вернуть Марию в Институт благородных магесс. В белоснежной необъятной сорочке она была подобно ангелу, спустившемуся с небес. За которым, однако, надо было следить в оба. Сокровище. Она была для него дороже самоцветов и золота. Миг, и перед спящей (Маша сладко зевнула и повернулась на бок, но не проснулась, так как слишком устала из-за иллюзии) девушкой сидит большой черный волк. Кожаный нос дернулся, с наслаждением вдыхая ее запах.

Я проснулась от того, что меня самым наглым образом укусили. Причем так сильно, что я закричала. Тут же открыла глаза и уставилась на… волка. Вернее, оборотня с желтыми глазищами. А этот наглец даже ухом не повел — невозмутимо слизал появившуюся на ладони кровь. Настоящую кровь!

— Ах, ты, зараза такая! — возмутилась, отдергивая пострадавшую конечность. — Что ты делаешь?!

Животное недовольно зарычало. От греха подальше, я отползла к стене и съежилась в комок. Приняв мое действие, как должное, Марк (а это был именно он!) запрыгнул ко мне на покрывало. Естественно, от неожиданности я заверещала, как будто меня резали. Все же еще не привыкла ко второй ипостаси своего некроманта. Именно по этой причине и не решалась его спихнуть обратно на пол. Мало ли, еще раз укусит. И посильнее.

От безысходности принялась рассматривать ладонь, на которой… только что были следы от его острых клыков. И сейчас эти следы исчезли!

— Ма-а-арк! — протянула я. — А ты человеком стать не хочешь?

— У-у-у… — недовольно проворчал зверь и чихнул.

— Будь здоров, — машинально сказала. — Ну, Марк! Ты должен мне объяснить, что происходит! Слышишь?

В ответ оборотень уткнулся носом мне в плечо и прикрыл глаза. Устал, наверное, а я тут пристаю к нему с расспросами.