Оборотень по объявлению. Табу

Глава 12

Леся

В нашу с Бурой первую встречу он прокатил меня на своей машине. И это в восемнадцать-то лет! На все вопросы, откуда у деньги да дорогую спортивную тачку, он загадочно и довольно улыбался.

Я необычно себя чувствовала с новым Бурой. Он вел себя так самоуверенно, словно непрошибаемый Скала. Хотя у чернобурого не было никакой регенерации сверхов. Он, как и я, был от пары человека и оборотня, и иногда у таких полукровок, как мы, выявлялись слабые места. У меня это была плохая переносимость холода, у него – отсутствие сверхрегенерации.

В Заполярье он сначала себя берег, как фарфоровую вазу, а потом как с цепи сорвался. Стал лезть в самую гущу событий, да так, что не вылез из кабинета моей мамы. Кстати, она зачем-то до сих пор хранит его чашку, которую тогда завели. А папа часто интересуется, не связывался ли Бура со мной.

А теперь он вел себя так уверенно и раскованно, будто альфа.

Я решила, что не буду ничего спрашивать. Захочет, расскажет, где он был полтора года, почему молчал. Как заработал на такую хорошую жизнь.

Честно говоря, в моей голове творилось какое-то безобразие. Я все смотрела на профиль чернобурого и пыталась найти знакомые черты, но видела другого лиса.

– Что? Насмотреться не можешь? Девчонки часто западают на внешность, а потом ревут от характера.

Бура покосился на меня, открыл рот и закрыл, словно хотел возразить и передумал.– Ну да, издеваться и мотать нервы ты всегда мастерски умел, – припомнила я нападки парня в Заполярье. – Но ты хотя бы правду в лицо говоришь.

– Куда ты хочешь поехать? – Вместо ответа спросил он.

Я задумалась.

– На скалодром слабо? А то вдруг ты стал мажором и все силенки растерял.

– Спорим, я доберусь до вершины первым? – Запалисто возразил Бура.

Но в тот день мы так и не доехали до места назначения. Ему позвонила какая-то девушка, разревелась, и он, извинившись, отвез меня обратно.

Я обиделась.

Глупо, да. На друзей не обижаются за такое. У девы что-то случилось, он – ее парень, поехал на выручку.

Но мне так неприятно стало. Я снова ощутила это жуткое чувство, будто меня предали. Однако, непонятно, почему?

Бура мне не парень. Просто друг, который имеет привычку пропадать. Так что это я?

Неужели, он мне начинает нравится?

Я так испугалась этой мысли, что выскочила из машины Буры у дома Нины, даже не попрощавшись. После этого несколько дней чернобурый писал и звонил, а я не отвечала.

Я испугалась за свое сердце. Еще одного предательства я точно не вынесу. Нельзя, чтобы Бура мне нравился. Он же бабником стал!

Но в пятницу вечером раздался звонок в дверь. Я посмотрела в глазом – Бура.

Я нехотя открыла, а чернобурый завалился на меня, пачкая кровью.

– Что с тобой? – я затащила его внутрь, приложила к стене и быстро взяла тряпку со средством, чтобы стереть капли кровь у двери.

Из сумочки достала спрей, сбивающий запахи, и обработала зону входа. Закрыла дверь и занялась раненым лисом.

Когда твоя мама ветеринар, а по совместительству уже как девятнадцать лет весь клан городских лис латает, трудно не перенять многие навыки. Особенно, когда ты на подхвате была столько лет.

Я без аптечки вообще никуда не путешествовала. Быстро достала набор первой помощи из чемодана, в то время, как Бура доковылял до пола комнаты.

– Ложись на диван.

– Это же съемная. Кровью испачкаю

– Ложись, – твердо сказала я.

Бура посмотрел на меня одним глазом, но все же из последних сил забрался на диван.

– Ножевое? – удивилась я, глядя на рану в брюшной области.

Ни один сверх из папиного отряда, пусть даже полукровка, не допустит ножевого в живот. Реакция будет быстрее. А Бура проходил спецподготовку у отца, значит, не дал бы себя ранить. Если только это не тот, кому он доверял.

– Кто это тебя так?

– Помнишь реву-корову? – тихо спросил чернобурый.

– Ту самую, что не дала нам съездить на скалодром? Нет, не помню.

Бура усмехнулся, а потом вдруг побледнел.

Дальше было не до разговоров. Сейчас подлатаю, и к маме.

И тут Бура резко потерял сознание.

– Что с ним произошло? – Спросила мама шепотом, регулируя напор капельницы у чернобурого.*** Ветклиника Киры

Парень был светлее белоснежного постельного белья и выглядел, честно говоря, ужасно. Губы пугали синим отливом.

Я так испугалась за лиса, что у меня до сих пор тряслись руки. Я-то думала, что у Буры не глубокая колотая рана. Что я легко справлюсь с оказанием первой помощи, и мы тихонько доберемся до ветклиники мамы рядом с логовом лис.

Оказалось, что весь мой опыт, которым я так кичилась – пшик. Мама меня пять минут отчитывала за самонадеянность. За то, что не раздела пациента и не проверила на наличие других ран. А у Буры было несколько входных отверстий в попе.

Я знала, что мама ругает меня любя, но все равно было обидно. Иногда хотелось спросить, а не хотят ли они Буру усыновить. Слишком хорошо к нему относились.До пятой точки чернобурого, разумеется, я не дошла. И мама была права – если уж взялась оказывать помощь и возомнила себя врачом, то веди себя как врач. А я так: словно залатала боевого товарища где видела, и на том спасибо.

И папа со своей командой примчался тут же, стоило мне позвонить и рассказать о произошедшем. Видели бы вы глаза консьержки! Ее взгляд говорил о том, что без подробностей она меня обратно попросту не пропустит.

Даже сейчас отец так тревожился за лиса, что сидел на соседней койке и не спускал с него глаз. Все спрашивал: “Давно вышел с тобой на связь? Сколько вы виделись раз? Куда ездили? На чем он был: на своих ногах или на транспорте? На каком? Кто ему звонил? Что говорил?”

– Пап, да что случилось? Я словно на допросе.

– Парень во что-то вляпался. Надо вытаскивать засранца.Еще и пулю в задницу получил. – Папа покачал головой, глядя на лежащего без сознания Буру. – Ему только в плохие компании и входить. С его-то регенерацией!

– Пап, ну что сразу омрачаешь? Может, заработал.

– Ролики в Тук-Туке в Дубаях танцевал? Быстрее я блогером стану, чем в этом поверю.

Мама усмехнулась:

– Ну да, он не песец, чтобы во время гона танцевать с петрушкой в зубах.

Это она папу подкалывала. У полярных лис очень забавный природный инстинкт ухаживания. Я предпочитала в эти моменты переезжать в общак лис.

– Лесь, надо нам парнишу под свое крыло взять. Только на тебя надежда. Если сейчас его не вытащим, еще года три проживет, и будешь на его могилу ромашки таскать.

Папа говорил чудовищные слова. Дикие. Но я знала, что отец никогда ничего просто так не говорил. Всегда по существу.

Мама позвала меня в процедурную. Отвлекаясь на механическую сортировку поставки лекарств, я вяло отвечала маме на какие-то бытовые вопросы. Как я там? Что Скала? Ем ли я? Что ем? Тепло ли одеваюсь.

Я знаю, что им было трудно отпустить меня в свободное плавание, когда мне стукнуло восемнадцать, но я всегда возвращалась домой. Побуду в “командировке” и снова рядом.

И эти вопросы казались глупыми. Липучками. Надоели. Вечно одно и то же, словно о другом поговорить нельзя.

– Я сейчас. – Я решила выскользнуть в туалет.

И, проходя мимо палаты, вдруг услышала голос Буры:

– Пули? Да есть один бывший истинный, которому не понравилась моя свиданка с вашей дочерью.

Я застыла.

Что?

Зачем Саше нападать на лиса? Он живет себе спокойно в клане Бродячих. На него направлены сотни глаз. Почему? Не понимаю.

Я привалилась спиной к стене, превратившись в слух. Я уже давно научилась подходить так, чтобы меня не услышали и не увидели. Запах медикаментов хорошо мешал понять по аромату, что я рядом и подслушиваю.

– Нужно провести расследование, – услышала я серьезный голос отца. – Ты уверен в своих словах? Придется собирать совет. Ты же знаешь положение сына главы гибридов.

Бура молчал, и папа продолжил. Я узнавала этот тон – таким он мягко давил, чтобы вывести в нужное русло мысли оппонента:

– Саша в клане наемников под постоянным надзором. Он уже не под домашним арестом, но знаю, что не покидает территорию коттеджного поселка.

– Я видел его в понедельник у дома, где сейчас живет Олеся. Можете посмотреть по камерам наблюдения и убедиться сами.

Что? Рядом со мной? Чего еще я не знаю?

Меня словно окружили сотни врагов, которых я не вижу. Необъяснимая паника сжала грудь так, что не вздохнуть. Я не хотела, чтобы Саша подходил ко мне, чтобы интересовался. Никто в этом мире не способен уговорить меня снова посмотреть на сверха. Никогда.

Знаю, что много девушек были бы рады тому, что бывший пытается их вернуть. Меня же эта мысль доводила до паники. Я не хочу ни на мгновение оказаться в прошлом. Ни на секунду пережить хоть толику тех чувств, что ощущала.

– Предположим. – Я слышала по голосу отца как тот напрягся. – Но ты видел противника? Судя по характеру ран, нападавших было двое.

– В живот девчонка дала. А вот под шумок, уверен, в зад мне этот альфыч дал. Он у меня на хвосте все эти дни сидел. Вынюхивал что-то.

– Значит, стрелявшего ты не видел, – подчеркнул отец, и я немного выдохнула.

Как бы я не хотела пересекаться с Сашей, зла ему я тоже не желала. В моей идеальной картине мира мы жили счастливо на разных полушариях.

– Учитывая, что какая-то девчонка дала в живот ножом? Ты так уверен? А тебе не кажется, что ты связался с опасной компанией?– Я уверен, что это он.

– Неуравновешенная она. Приревновала. Я все о Леське рассказывал, вот она и взбесилась. И в зад я получил за эти же рассказы, уверен, только уже от бывшего женишка Лисены.

Я так и ощутила папино неодобрение, хотя не было сказано ни слова. Сама же я не знала, что и думать.

Наконец, папа сказал:

– Давай к нам в отряд. Ты умный парень с быстрой реакцией. А твою регенерацию компенсируем защитой. Что скажешь?

Бура молчал. Папа продолжил:

– А то сейчас в живот и в зад, в следующий раз можешь не успеть добраться до больнички. Так себе перспективы, не находишь?

Первый раз слышала, чтобы папа так долго кого-то уговаривал. Кажется, дай ему волю – усыновил бы парня.

И почему Саша крутится рядом? Все никак из головы это факт не выходит.А я не знала, как относиться, если Бура согласится. Он же рядом будет. А мне это надо?

Бура откашлялся и застонал:

– Командир, зачем вам бракованный лис?

– Мы все со своими дефектами, Бура. Если пойдешь с нами в ногу, расскажу, как однажды мой зверь отделился от меня.

– Расскажите сейчас!

– Нет. Это знает только моя команда. Будешь ее частью?

Я сжала кулаки. Чему я больше обрадуюсь: да или нет?

Скала

Пребывание в доме у бабули круче по стоимости, чем отдых в “Burj Al Arab”. С другой стороны, я даже не знаю, кто помог мне лучше на ее месте. Да никто!

У нее тут и санаторий, и оборотрезвитель, и ментально-оздоровляющие работы руками, да и компания ненавязчивая.

Пока я приходил в себя, бабуля рыскала в холодильнике и качала головой, доставая из морозилки маленькие пакеты с мясом. Один за другим.

Наверное, у нее питание было рассчитано по дням, и сейчас она собралась приготовить его за один присест. Теперь я точно убедился, что женщина прекрасно знает, что обернуться обратно без выгула и не задобрив зверя едой – крайне сложно.

– Сейчас цены в ресторане посмотрю на мясо и тебе посчитаю в итоге. И помни про тариф голышом.

Мне кажется, что смотреть цены в ресторане она будет у стен Кремля, не меньше. И умножать на калькуляторе, промахиваясь в цифрах. Но мне не жалко, скорее – забавно.

Я даже благодарен этой пожилой женщине за то, что она так вовремя встретилась на моем пути. Она накормила моего зверя до отвала, опустошив холодильник, и спустя полчаса я смог обернуться в человека.

Вот только проблема образовалась – запасная одежда в машине внизу. А я тут без всего.

– Бабуль, – позвал из туалета.

На что она протянула в щелку растянутые треники, поеденные молью, и футболку в цветочек.

– На. Купишь взамен мне кружевное платье. Обязательно с воротником-стоечкой. Понял?

И так одежду назад потянула, будто заберет, если не соглашусь.

– Понял. – Я ухватил одежду и натянул на себя, стараясь не умереть со смеха.

Если я смогу дойти до машины, и одежка не расползется на мне – это будет чудо. И если никто из свидетелей моего дефиле не умрет со смеху – тоже фантастика.

Я вышел из туалета, и бабуля вытерла слезу в уголке глаза. Клянусь! Но даже не улыбнулась, а лишь кивнула и показала палец вверх. Я так и не понял, она это от смеха или расчувствовалась.

– Бабуль, а все мужья сверхами были?

– Нет, что ты! Я бы сдохла. Только третий и четвертый.

– Я и без первых двух впечатлен, бабуль. А почему… – я развел руками, показывая квартиру.

– Так на пенсию вышла. На почетную, между прочим.

– А такая существует?

Может, я что-то не знаю? У совета есть такая статья выплат?

– У меня – да. Нет, ну а что мне, в логове сидеть? На всю ораву готовить или за всеми убирать, когда мой четвертый отчалил в мир иной? Я лучше одна.

Значит, лисы. Ну да, у них был общий, столы накрываются как на свадьбу. Теперь я понял, в кого она такая ушлая и хитрая. Рыжие вечно все в свою пользу вывернут.

Но почему я о ней не слышал? Хотя, что удивительного. Не будут же на весь мир кричать о каждой паре, чья любовь пришла к логическому завершению по той или иной причине. И как быть с будущим – это тоже ее выбор. И пусть это против правил – выпускать из клана в обычный мир тех, кто знает о нас и больше не хочет иметь дело, я понимаю лис. Я бы тоже такую бабулю отпустил. Вдруг, еще пятого мужа нашла бы. А она бы нашла! И пережила.

– Ой, иди уже за деньгами! А то смотришь на меня так, будто боишься, что пятым сделаю.

Еще никто мне не говорил, что я смотрю со страхом во взгляде. Но эту бабулю я опасаюсь. Правда.

У меня зазвонил телефон в ошметках одежды. Леся.

– Да?

Я выслушал лисичку и понял, что нужно выезжать в клан Бродячих. Любой ценой.

Нина

Мне так не хотелось принимать правду. Я с такой легкостью поверила, что Сереня сам проявил инициативу с машиной, сам все придумал, что меня колотило от реальности.

Он просто провалялся дома? Забил на нас с мальчишками: ушли и ушли. Вернутся, как запущенный бумеранг?

Я больше ничего не хотела: никаких психологов, никакой готовки любимых блюд мужу. Мне даже ложиться с ним в одну кровать не хотелось. У меня физически и ментально опустились руки.

Я зашла к мальчишкам, как бывало в особо тяжелые для меня минуты, и сгробастала их в объятия. Они заболтали руками и ногами, потому что я оторвала их от игры, а потом замерли, словно почувствовали неладное.

– Мам, а знаешь, что папа мне обещал?

Я застыла. Папины обещания обычно заканчивались ничем.

– Что же, Макар?

– Что мы на мое день рождение пойдем на рыбалку. Только вечером – так папа сказал. А на ужин у нас будет рыбка, которую я поймаю. Ты же ее приготовишь, мам?

Я потрясенно замерла.

У Макара день рождение через месяц. Он всегда хотел праздновать его либо в детских центрах, либо в квестах и прочих активностях. А тут самый главный праздник, на который ребенок может попросить все-все, Макар хочет рыбалку с отцом.

– А меня же возьмут, мам? – Забеспокоился Матвей.

Я несколько секунд даже вдохнуть не могла, только кивала сыну. Возьмут. Раз пообещал, рыбалка случится в их жизни. Даже если отец опять не сможет по “уважительной” причине, я сама их свожу. Больше мы не будем от Серени, тьфу, Сережи, ничего ждать.

Но мне было так любопытно, действительно любопытно, что когда хлопнула входная дверь, я высунулась из комнаты. Увидела супруга, что собирался в коридоре.

Внутри все окаменело, стало тяжело-тяжело.

Я подошла ближе и тихо спросила:

– Ты пообещал Макару рыбалку на день рождения?

На что он выпучил глаза:

– Я? Да ему приснилось!

Я шагнула назад.

У меня больше не было к этому человеку вопросов. Судя по реакции, даже бесполезно рассказывать о словах ребят. Нет смысла передавать, что, пусть и приснилось, насколько ребенку важно время с ним, что он загадывает время с папой на день рождения.

Я не спросила, куда Сереня. Он молча оделся и ушел, я молча закрыла за ним дверь.

Я робот, робот, робот – такие мысли проносились в голове. Я не хотела чувствовать и говорила себе, что я машина. И в один миг поймала себя на ощущении, будто стою на краю пропасти.

Надо разводиться.Так, нужно брать себя в руки. Так и до психушки недалеко. Голова без мантры “я робот” разрывалась от противоречивых мыслей.

Но как мы будем дальше жить?

Мы больше не супруги, а Сереня ведет себя как сосед, а не как отец моих детей.

Но ребята его так любят.

Пес выполз из-под супружеской кровати и заскулил.

– С тобой сегодня никто не гулял?

Мне как раз нужно проветрить мозги.

– Мальчики, я погуляю с боссом! В девять начинайте смотреть мультики, – крикнула я, уходя.

Я прогуляла час, завела обратно собаку, проверила детей и удивилась – они оба спали, причем на кровати Макара.

Да, теперь я буду его звать только так – Сергей.Сергея, конечно же, не было.

Я взяла телефон, нашла его контакт. “Любимый”. Переименовала.

Стало немного легче от этого микро решения. Я кое-что поменяла крохотное, боясь менять большое, но все равно стало легче.

Мне словно не хватало воздуха в этой клетке. Шикарная квартира сейчас мне была тюрьмой. Мне нужно на улицу.

Я вышла во двор, села на скамейку на детской площадке и смотрела на окна домов, которые постепенно гасли, словно огоньки моей души. Накатывала безнадега и обида.

Неужели, это все? Неужели, я такая ненужная?

Сергей прошел к нашему подъезду, гремя бутылками в непрозрачном пакете, как последний алкаш.

Я опустила голову.

– Нина?

Я подняла взгляд на Скалу.

Он долго смотрел на меня, не говоря ни слова. Я тоже не хотела говорить. Увидела в руках мужчины ключи от машины и поняла, что дико хочу прокатиться.

– Возьмешь меня с собой? – спросила я.

Лицо мужчины вытянулось, глаза расширились.

– Если не хочешь, не вопрос. Это я так, – я опустила голову.

Что я пристала к человеку? У него свои дела.

Скала- Поехали. – Скала протянул мне руку.

Я так опешил, что сначала не смог ответить. И Нина тут же отказалась от своего предложения.

Почему так не вовремя подарки с небес сыплются, а? Я тебя спрашиваю, медвежий бог?

Я же мечтал, чтобы она попросила забрать ее с собой. Чтобы хотя бы потеплела ко мне, чтобы хоть взглядом намекнула – я бы все сам трактовал себе на пользу.

И на тебе: в ситуации, когда мне надо разгрести кучу говна в клане Нина хочет со мной покататься.

Я не могу сначала покатать ее на машине, а потом ехать к своим. Нет, мне надо туда как можно быстрее. Саша взбесился из-за ложных обвинений Буры и обернулся в зверя. Если кто узнает – нам всем крышка. Звонила сначала Леся, следом – Тень. У нас тревога, и тут на тебе – я получил слова, которые так давно мечтал услышать.

Нина была жутко подавлена, почти раскатана. Меньше всего на свете я хотел оставлять ее одну во дворе на ночь глядя. Она точно не пойдет домой. Может медвежий бог знает что случиться!Я не смог отказаться от подарка судьбы.

– Поехали. – Я протянул руку девушке, и она так крепко схватилась за мою ладонь, что поперхнуться воздухом можно.

Она не спросила куда мы едем. Не рассказывала ничего. Молча варилась в своем личном аду.

– Серега налажал? – Я хотел, чтобы она поделилась даже не из-за любопытства, а чтобы она выговорилась.

С момента нашей встречи я верил, что истинная пара – это вместе и навсегда. И не важно, какое у нас прошлое. Мы вдвоем придет к нашему будущему.

– Я просто не видела очевидного. Не хотела верить. Сама себя обманывала, – Нина, на удивление, говорила громко и четко, но с такой горечью, что у самого внутри засвербило.

– Не вини себя. Ты делала все правильно. Просто сейчас готова к переменам.

– Не уговаривайте меня. Не надо промывать мне мозги на тему того, что все у нас можно склеить.

Я? Я промывать мозги, чтобы они снова сошлись? Милая моя, ты обо мне слишком хорошего мнения! Наоборот, я сделаю все, чтобы этого не произошло. Благо, СерОжа как может – поможет. Тупень.

– Моя цель – чтобы ты была счастлива, – ответил я, быстро посмотрел на девушку, а потом обратно на дорогу.

Кажется, у меня щеки загорелись. Млин.

Но ведь ни слова не соврал – чистая правда.

– Спасибо. Так, наверное, все психологи говорят.

Я не психолог, но мне еще рано признаваться. И так везу Нину в клан и молюсь, чтобы она ничего лишнего не увидела. Моей паре еще рано погружаться в мир сверхов.

Надеюсь, в моем доме сейчас спокойно. Обычно туда заходят только с моего разрешения, так что Нина побудет в относительно умиротворенном месте. Главное, чтобы ни один прохвост не решил блеснуть умом перед моей парой. Или любопытство не одолело.

– Я искренне хочу тебе счастья. Мне нравишься ты и твои мальчишки, – сказал я прямо в лоб, и Нина удивленно рассмеялась.

– Спасибо, что ободряешь. Еще бы мальчишки собственному отцу нравились, а то представляешь… – И тут Нина начала рассказывать об их быте, об отношениях отца и детей, а у меня перед глазами все потемнело.

Я хотел резко вывернуть руль, поехать назад, закинуть мальчишек на плечи, и к Нине – в машину. Отвезти их к себе домой и показать, что такое быть мужчиной и любить свою семью.

– Я отлично рыбачу. Правда. Медведи в этом профи, – поделился я, решив в шутку потихоньку открывать правду.

– Медведи, может, и профи, – улыбнулась Нина. – Мне бы хотя бы несколько советов, я и сама ребят отвезу. Вообще, понимаю, что я давно была одна с мальчиками, просто не признавала этого. Надо действовать.

– Теперь вы не одни. Я вот тоже бобылем ходить не хочу. Как ты смотришь… – начал я и увидел, что пережал, Нина смотрела на меня с ужасом.

–Да шучу я! Просто мне тоже заняться нечем. Семьи у меня нет, детей тоже. С удовольствием вместе порыбачим. У меня рядом с домом прудик есть – там рыбы немеренно.Надо срочно реабилитироваться:

Уж я туда выпущу это “немеренно”. Уж я постараюсь.

Глаза Нины снова засветились.

– Спасибо, – девушка так тепло поблагодарила меня, что я расплылся в улыбке, как полный идиот. – Мне сейчас очень важна поддержка. Знаешь, я столько работала, что всех подруг растеряла. А уж друзей мужского пола у меня и подавно не было.

– Теперь у тебя есть я.

Я заменю тебе всех, если надо – весь мир. Только ты еще об этом не знаешь.

Мы заехали через отремонтированные ворота, и Нина стыдливо сжалась в комок.

– Не переживай ты! Все в порядке.

И тут на капот машины запрыгнул черный гибрид волка и медведя – Саша. Нина завизжала.

Вот же нафиг-трафик!