Оборотень по объявлению. Табу

Глава 17

Нина

– Кто это был?

– Я сейчас! Не выходи, – Тень, не объясняя, быстро вышел на улицу.

– Мам, это дядя Скала! – Матвей побежал к окну.

– Он только по стенам лазает! Что ему орать? – Возразил Макар, медленно идя следом за братом. – Да, мам?

Я врать ребятам не привыкла:

– Дядя Скала вам тогда просто подыграл. Согласился, чтобы не расстраивать.

Но сама к окну тоже подошла и увидела нескольких мужчин, которые бегут сначала налево, а потом со всех ног направо.

– Мы сами видели, как он лез. – Возразил Матвей, словно не замечая шумихи за окном.

– Да! – Подтвердил Макар.

– И бабушка снизу видела! – Добавил старший.

– Да! – Подтвердил младший.

И тут раздался еще один рев, только уже значительно ближе. Я приобняла мальчиков, готовая в любой момент отступить от окна, и увидела нечто. Огромное животное, похожее на помесь упитанной крысы с бегемотом, лысое, как кошка-сфинкс. И в пасти у этого монстра были удочки. Как он умудрялся рычать и не выронить снасти – не имею ни малейшего понятия, но дух захватило.

Тут цирк рядом? Что за номер?

– Мам! – Матвей вцепился в меня, потому что зверь остановился напротив окна и встал на задние лапы.

– Мам! – Макар потащил меня назад.

А меня словно парализовало. Я не знала кто это в саду и что от него ожидать, куда бежать. Монстр выплюнул удочки из пасти и зарычал еще громче.

– А-а-а! – заорали мальчишки, потянув меня от окна.

Я крепко схватила их за руки и побежала в ванную. Хорошо, что я уже была тут и знала, где она находится. Мы закрылись там, обнялись, и стали прислушиваться.

– Мам, кто это был? Что за животное? – спросил Матвей.

– Носорог без кожи, – предположил Макар.

– Больше похож на… Мам! – вдруг завопил Матвей и оттолкнулся от меня. – Мы босса в машине забыли!

Точно. Забыли. Пес вел себя так тихо, как только мы приехали к дому Скалы, что мы про него и не вспомнили. Обычно лающий на всех и все, он сидел на заднем сидении и не показывал носа даже в окно.

– Его сейчас это чудовище сожрет! – заревел Макар.

– Мам, что делать? – запаниковал Матвей.

Что делать, что делать? Я сама не знаю.

– Босс заперт в машине.

– А если этот монстр разворотил машину?

“Тогда мы будем в долгах еще больше” – эта мысль первой всплыла в голове, а потом уже второй была тревога о собаке.

– Все с ней в порядке. Видели же: у него в пасти удочки, а не собака. И крови нет.

– Это он что, на рыбалку собрался? – спросил Макар. – Может, дрессированный зверь?

– Дурак! Медведи лапали рыбу ловят! – умничал Матвей.

Макар разревелся, вспомнив о четырехлапом друге:

– Босс! Мама. Босс!

Вот это дурдом. Когда дети начинают истерить, любая ситуация утяжеляется в десятки раз. И без того страшно.

– Подождите меня здесь. Я пойду на разведку, – решилась я.

– Не уходи! – повис на моей руке Макар.

– Я буду в доме. Только в окошко посмотрю и назад.

Я прислушалась. Тихо же. В дом зверь-то не войдет.

Вот он стоит – прямо напротив. В метрах пяти, не больше. Уже без удочек.Открыла дверь из туалета, вышла в гостинную и поняла, как я крупно ошибалась. Войдет.

– Ребята, закройтесь, – как можно спокойней проговорила я, глядя на зверя.

Щелчок. Отлично. Хотя бы дети в относительной безопасности.

Я вспомнила план дома и варианты, куда бежать, чтобы увести хищника подальше от мальчишек. То, что это был не травоядный я даже не сомневалась. Пожалуй, при ближайшем рассмотрении я назвала бы его даже медведем, только лысым.

И тут вдруг стало твориться что-то невозможное. Это чудище шагнуло ко мне, а потом ко мне уже шел абсолютно голый и счастливый Скала.

Самое время было терять сознание. Вот сейчас. Сейчас.

Но нет.

Я досмотрела, как мужчина подошел ко мне, улыбаясь от уха до уха, раскрыл объятия и сказал: “Ниночка”.

Ну, вот теперь можно и падать.

Скала

После Серениных слов о беременности Нины я поймал зайчиков в глазах – первый признак приближающегося сумасшествия зверя. Вестибулярный аппарат создал эффект морской качки – второй признак.Я давно научился чувствовать, когда зверь пойдет вразнос по определенным сигналам тела. Оно словно говорило мне: “Э-ге-гей, поберегись – сейчас как сорвет крышу!”

Но вокруг бетонный город с улицами, а у меня максимум минута до оборота и лидерства зверя.Животная половина мешала думать. Обрывала все попытки логически мыслить. Я понял одно – надо уходить из толпы, пока я не начал рвать всех, вымещая ярость зверя. Пока не сделал из Сережи фарш.

Здесь же рядом река! И пусть она в бетонном рукаве, она выйдет куда-то. Главное, никому не попасться: ни человеку, ни моторному винту.

Я побежал, чувствуя жар в мышцах. Одежда трещала по швам. В воду я нырял уже в полном обороте под вопрос: “Мам, а это что за собака?”.

Мое спасение было в скорости – никто из гуляющих по набережной не успел среагировать на серую лысую массу на четырех лапах. А потом уже я плыл по реке, сосредоточившись на медвежьем чувстве опасности и ни на кого не смотрел. Для моего зверя громкий город и условия заплыва по реке были стрессовыми, и я мог, опираясь на них, заставить его плыть в нужном направлении в сторону области. Я знаю где спастись, плыви, плыви.

Однако я чувствовал, что зверь сейчас позволяет мне помогать ему, но больше не собирается меня слушать. Он пойдет к паре любой ценой.

В своей жизни я часто сталкивался с буйством животной половины. Даже терял контроль над человеческой на две недели, поэтому знаю, как это страшно. А я терпеть не могу чувствовать себя неудел. Все-таки я тут мозг – я главный. Поэтому научился некоторым хитрым способам утихомирить нрав зверя.

Я выложился весь. Поэтому, когда бетонный рукав города отпустил реку и позволил омывать земляные берега, я выбрался наружу и упал на бок.Сначала дать ему выместить злость, устать, вымотать его до бессильного рева и даже больше. И в этом мне сыграла на руку река. Плыть по ней, уходя от речных трамвайчиков и спасательных служб – тот еще марафон.

Лежал, набираясь сил, а когда зверь от злости снова вскочил, я сосредоточился на запахе шашлыка. Разогнал веселую компанию, наелся досыта мяса, а потом искусственно заставил своего зверя бояться – сосредоточился на звуке трассы неподалеку и снова загнал себя в реку. И плыл, плыл, плыл, пока не оказался рядом с кланом Бродячих.

Добравшись до нашего коттеджного поселка, я огласил все ревом под названием “Сейчас сдохну”. Добрался до забора родного дома и дополнил: “От счастья!”

Пахло Ниной и ребятами. И они были в моем доме. Глазам своим не верю!

Я открыл дверь, вошел, увидел свою истинную и чемодан. Чемодан, юху-у-у!

Я сосредоточился на радости зверя и приказал ему отдать контроль, иначе не видать нам пару – от ужаса с ума сойдет.

– Ниночка! – Я обернулся. – Двери моего дома и мои объятия всегда открыты для тебя.

Кажется, последнее она не услышала.

Нина***

Поднял меня так легко, словно я ничего не весила. Прижал к себе так, будто не видел родного человека несколько лет. От его тела шел жар, кожа мокрая от пота и пахнет рекой.Я первый раз в жизни имитировала обморок, потому что была в полном моральном ауте. Тело просто отказывалось реагировать, и мозг решил – падаем. Получилось прямо в руки Скалы!

Был зверь – стал Скала. Голый! Тот самый монстр, что гонял людей по саду вошел в дом и превратился в человека. И сейчас несет меня на руках куда-то, крича:Не бывает таких подробных галлюцинаций. Верно? Хотя, поверить в увиденное точно сродни сумасшествию.

– Пацаны, пять секунд и выходите из туалета!

И тихо мне шепнул:

– Я только трусу надену.

Я распахнула глаза и тут же зажмурилась. Мужчина опустил меня на что-то мягкое, зашуршал одеждой.

– Я знаю, что ты в сознании, – почти промурлыкал Скала у уха.

У меня по телу пошла волна мурашек.

Я открыла глаза. Счастливое выражение лица Скалы в двадцати сантиметрах от меня обескуражило.Ну не бывает таких подробных глюков, верно? Однажды у меня была высоченная температура, и перед глазами проносился бешеный калейдоскоп несвязанных событий, которых я не могла поставить на паузу. А тут все так детально, ярко и осязаемо. И совершенно бредово!

– Ты тоже сбрендил? – тихо спросила я.

– Да! – Белоснежные зубы блеснули двумя ровными рядами.

– Ага, – кивнула я. – Оба мы сошли с ума.

– Я так рад! – Если бы у Скалы были брови, они непременно сейчас бы подпрыгнули.

– Я вижу, – прошептала я, пытаясь найти вокруг мужчины воображаемых друзей, летающие шары и прочую чушь, что помогла бы успокоиться и подписаться под собственным сумасшествием.

–Мам? – раздался голос Матвей.

– Скала? – позвал Макар.

– Сюда! – мужчина резко вскочил на ноги так, что смазался перед глазами, и когда мальчишки вошли, подхватил их под колени и закружил в воздухе, словно ничего не весящих куколок.

– Ребята, я для вас такую площадку для пейнтбола сделал! С схронами, с тайниками и даже с болотом.

Я медленно села на кровати. Она была такой же огромной, как и Скала. Похоже, мы в его спальне.– С болотом? С хроном?– отозвались мальчишки восторгом.

Я пыталась зацепиться взглядом за разрыв матрицы, за зеленого чертика на другом конце кровати, но ничего подобного не находила. Все выглядело вполне привычным образом. Кроме ситуации, конечно.

Может, так и выглядит сумасшествие? Вполне достоверно вплетается в действительность, но слышишь или видишь это только ты?

Так и знала, что нервное напряжение – опасная штука.

В это время Скала притащил наш с мальчиками чемодан, открыл его и стал развешивать мои вещи в своем шкафу.

Я оглянулась по сторонам.

– Что ищешь?

– Свою сумку.

Скала сходил за дамским аксессуаром и отдал его мне. Я достала телефон.

– Кому будешь звонить? – с тревогой спросил он.

– Психологу. Ой, нет, психиатру. Тут первый уже не справится.

Нина двигалась за мной с детьми абсолютно молча, попутно лазая в телефоне. А я знал, что худшее, что я сейчас смогу сделать, это еще раз показать зверя со словами “Хоба! Смотри как умею”.*** Скала Наверное, со стороны я выглядел безумцем. Улыбался, смеялся, без остановки говорил и постоянно что-то делал. Делал обязательно что-то человеческое: разбирал чемодан, обсуждал с мальчишками последний фильм про супергероев, показывал удочки, заваривал чай и вместе с пацанами сделал кекс-минутку в микроволновке.

Мне кажется, Нина давно уже сбежала бы с криками, если бы не наша болтовня с ее сыновьями. Она словно боялась ошибиться в действиях, а я старался максимально показать, что я нормальный. Делаю обычные вещи, разговариваю как человек. Просто есть во мне одна особенность.

Втихаря написал Тени: “Увези карш подальше от моих ворот”.Черт, что ж нервно-то так? А Нина, правда, здесь? Я запихал вещи пары в свой шкаф, а она даже не пикнула. Но я не тешил себя надеждой, что Нина приняла меня. Скорее это походило на подход “Куплю другие, бог с ними”. Она ничего не спрашивала, а меня это пугало до жути. Вот сейчас скажет, что пошла цветы в саду смотреть с ребятами, и уедет отсюда.

В ответ глава Бродячих прислал: “Не найдет ни одной машины, велосипеда, самоката или воздушного змея в районе километра”.

– Парни, у меня тут столько комнат, вы как хотите: по одной каждому или одну общую, по привычке?Как хорошо, что есть те, кто тебя понимает!

– Своя!

– Собственная комната!

Пацаны обрадовались, а потом Макар с тревогой покосился на молчаливую маму:

– А папа где будет жить?

“Папа” – корежит это слово, но больше всего бесит бессилие, что отец ребят – это навсегда. И как бы мальчишки потом не проболтались, когда все узнают. Хотя, мне кажется, они смогут сохранить суперсекрет.Вот есть такие вопросы, которые моментально глушат всю радость и достают тревогу за патлатые волосы.

Нина посмотрела на сыновей и сказала:

– Мы навестили дядю Скалу, а теперь поедем смотреть енотов.

И мне улыбнулась настолько искусственной улыбкой, что спину защемило.

Я тут же написал Тени: “Брат, нужны еноты. И их дом. Срочно”. А сам радостно воскликнул:

– У нас есть дом енотов!

Нина растерянно моргнула, но спокойно возразила:

– Там еще и совы.

– И дом сов, – согласился я, набирая следующее сообщение Тени с просьбой добавить к поимке енотов еще и сов.

– Мы еще хотели порыбачить…

– Целый пруд рыбы!

– И… – начала моя пара.

Я уже готов был повторить все, что скажет Нина, и она это поняла – замолчала. А потом вдруг добавила:– И… – подхватил я.

– И кандибобера не забудь.

– И дом кандибобера, – повторил я, а потом понял, что сморозил и заржал. А следом за мной засмеялись все.

Нина***

После такого жирного намека на рыбалку и кучу обещаний мальчишек было не так просто увезти. Поэтому, спустя двадцать минут, я уже сидела на берегу пруда и наблюдала, как Скала и сыновья вылавливают одну рыбу за другой.

Да уж! После такой рыбалки моим парням водить удочкой по обычной речке не захочется. Ведь там рыбку приходится ждать и по полдня, а тут водоем просто кишит добычей. Боюсь представить, сколько туда ее запустили.

И это все сделал Скала? Это странно и трогательно одновременно. Но такая страсть настораживает. Или я надумываю, и хозяин сам любитель быстрой рыбалки, вот у него пруд всегда и под завязку набит рыбой?

– Мам, ты говорила, что обязательно пожаришь наш улов! – крикнул Матвей.

Я посмотрела на три полных ведра рыбы и издала нечленораздельный звук. Когда я это говорила, то думала об одной, ну, максимум двух крохотных рыбешках.

– Эм… мы столько не съедим. Может, обратно выпустим?

Мальчишки тут же обиделись на меня за предложение. Конечно же! Они старались-старались, а тут обратно?

И только я приготовилась мягко уговаривать их о том, что нужно брать ровно столько, сколько можешь съесть, как Скала сказал:

Он слишком старался. Буквально из кожи вон лез. И это вызывало опасения. Я ощущала себя так, словно вошла в магазин, и сразу десять продавцов-консультантов начали меня обрабатывать наводящими вопросами, показывать товар и фальшиво улыбаться. Мне хотелось сбежать!– Раздадим соседям лишнее! А рыбу я с радостью сам разделаю, с готовкой тоже помогу. – Скала улыбнулся мне.

Больше я не видела зверей, превращающихся в людей. Все выглядело вполне обычно. Не считая того, что Скала не давал нам передохнуть совершенно. И если от рыбалки я откосила, то от пейнтбола не удалось. Мальчишки буквально запихнули меня в защитный костюм, нацепили на голову шлем и всунули оружие с красящими зарядами. Я обратила внимание, что все строения на игровой площадке выглядели абсолютно новыми, как и костюмы. И, задумавшись, получила заряд в одно место от Скалы.Правильно ли я сделала, что приехала к Скале? Хотя, учитывая мое психологическое состояние, наверное, будет хорошо, если за мальчишками будет кому присмотреть. А то чудится же всякое.

– Эй! Так нечестно! – Я направила на него пейнтбольный маркер и выстрелила – попала прямо в сердце.

Мужчина театрально схватился за грудь.

Хм, а мне начинало это нравится. Я втянулась в игру, и следующие минут тридцать мы бегали и прятались, стреляли и кувыркались, уходя от пуль. Нарушали правила выбывания, и пока все с головы до ног не были в краске, не ушли с площадки.

– Класс! – вопили восторгом ребята.

Я сама получила массу удовольствия. Стреляла в Скалу с особым рвением и даже забыла про все свои проблемы и глюки.

– Ну что, дом сов идем смотреть? – Спросил Скала, снимая шлем.

– Да-а-а! – закричали мальчишки, а вот я уже немного устала.

– Может, перерыв? – взмолилась я.

– Только пять минут! – тут же выставил сроки Макар.

– Пятнадцать, – сжалился Матвей.

– Да мы только переодеваться будем столько времени. А нам еще рыбой надо заняться, – попыталась вразумить я.

Мы как раз проходили мимо ворот, и мой взгляд упал на место, где мы оставили машину. Пятачок был пуст. Каршеринга не было. Хотя я точно помню, что поставила его на ожидание, а не завершила поездку.

– Собака! – крикнула я, теряя ружье. – Где машина?

– Босс! – запопил Макар.

– Наш песик! – подхватил Матвей. – Мы про него совсем забыли!

Скала чертыхнулся и достал телефон.

Это угон? Могли выкинуть Босса из машины?

Я выскочила за калитку и начала звать собаку:

Мальчишки присоединились ко мне. Скала в стороне с кем-то разговаривал. Надеюсь, с полицией.– Босс! Босс! Бо-о-осс!

И тут к нам в руки из кустов, попой вперед, вылетел мопс – еле поймала. И без того большие глаза собаки стали просто огромными. Босс посмотрел на меня, на мальчишек, а потом прижался ко мне так, словно уже распрощался с жизнью.

– Тш-ш-ш, тш-ш-ш, все хорошо, – успокоила я собаку.

Мальчишки присоединились к ласкательным процедурам, и, постепенно, пес перестал дрожать от страха.

Помнится, как в этом же месте на капот прыгнул огромный зверь. Потом монстр обернулся Скалой. Животные наоборот летают.Я посмотрела в кусты, из которых он вылетел хвостом вперед. Это тоже глюки или…

Я осмотрела коттеджный поселок. Никого, кроме нас, не было видно. Однако, мне казалось, что много пар глаз следит за нами.

Я потерла висок, стараясь выкинуть чертовину из головы. Надо разобраться с реальными проблемами. Например, как угон каршеринга.

Скала подошел к нам, и Босс стал истерично вырываться.

– Цыц, – тихо приструнил мопса Скала, и тот мгновенно прекратил дрыгаться.

– Ты позвонил в полицию?

– Это я попросил перегнать машину от ворот. Он неудобно стояла. У нас там парковка есть… – мужчина говорил с паузами, словно сочинял на ходу.

Внутри меня зазудела тревога.

– Спасибо за прекрасный день, но нам пора…

– Мама! – возмутился Макар.

– Мы еще не пожарили рыбу, не смотрели енотов и сов. И этого, как его… кандибобера. Кстати, это кто?

– Это что. Образное выражение такое, ребят. Вот сейчас Босс летел к нам из кустов кандибобером, – объяснила я.

И посмотрела на Скалу.

Мне казалось, я могла сказать, что он чувствует, по одному только взгляду. И он страшно боялся, что мы уедем. Но оставаться я боялась не меньше.

Я, вообще, опасалась заводить с ним разговор. Вдруг, я спрошу про монстра, и окажется, что его не было. Тогда я только получу подтверждение, что моя кепочка прохудилась. А я не готова к этому. Это будет ужасно не вовремя. Никто не оставит детей при разводе с больной на голову матерью, которая видит чудищ. Я даже у детей боялась спросить, уж не привиделось все это нам. Ведь они ни слова не говорили об этом.

– Пошли в дом? – спросил Скала.

– Пошли.

Справедливости ради, конечно, надо все прояснить. Но как же это страшно!

Скала***

Мы готовили рыбу с Ниной под болтовню Макара и Матвея. Парни отказались делиться с соседями и придумали план: разделанную рыбу хранить в холодильнике и есть постепенно.

Я заметил, что моя пара все больше уходит в свои мысли, все больше хмуриться, а взгляд бегает все быстрее. Как бы я не хотел отложить разговор, похоже, дальше некуда.

Но делать из этого целое мероприятие, чтобы увести Нину в тихий угол и с безумным напряжением открыть все карты, я не собирался. Пацаны могут мне здорово помочь, о чем даже не догадываются. А вот мопс, который жмется к ногам истинной и смотрит на меня так, будто я и его сейчас разделаю, очень даже мешает.

Но собаку я ликвидировал с помощью косточки и отведенной для него каморки под лестницей, которую Босс тут же за собой закрыл, наконец-то почувствовав себя в безопасности.

И когда пес перестал портить мне репутацию, разделывая очередную рыбешку, я спросил ребят:

– Помните, как я по стенам лазил?

Нина вздрогнула и посмотрела на меня. Похоже, про этот факт она забыла, и сейчас плюсовала к полученной информации.

– Да! – Макар ту же сел поближе.

Матвей подошел и посмотрел на мои руки:

– Но чем вы цепляетесь?

Мальчишки тут же подхватили:– Руками.

– Я тоже хочу!– А меня научите?

– Вас я могу научить скалолазанию, но не домолазанию.

Макар надул губы и отодвинулся от меня, а потом и вовсе отошел.Матвей продолжал смотреть на руки, а потом спросил:

– А где то чудище с огорода? В лес убежало?

Неожиданный вопрос. Нина вон – во все глаза на меня смотрит и на ребят.

– На самом деле, это не чудище огородное, а очень милый лысый мишка, – начал я добрейшим тоном.

У моей пары дернулся глаз. Ой-ей, нужно осторожно подбирать слова.

Мальчишки вновь прилипли ко мне, и я протянул руку:– Медведь? – Лысый? А можно потрогать.

– На. Трогайте. Тот медведь – это я.

Макар посмотрел на меня с большим разочарованием, Матвей отвернулся и ушел на кресло.

– Враки, – послышалось оттуда.

– Не надо! – тут же шагнула ко мне Нина, выставив руку, словно боялась, что я ради бравады обернусь прямо здесь и смертельно напугаю пацанов.

– Не буду, солнышко. – Я поймал ее руку и поцеловал в тыльную сторону ладони.

Нина вздрогнула, убрала руку и очень плавно шагнула назад.

– Но это правда. И я нормальный. Вот, смотри, из плоти и крови. И контролирую своего зверя. Я – оборотень, – сказал я за один выдох.

Нина издала нервных смешок и отвернулась жарить рыбу. Тут же подлетели мальчишки:

– Что? Оборотень? Покажи-докажи!

Моя пара отложила лопатку с громким стуком и повернулась:

– На надо.

Я спросил у Нины:

– Могу я осторожно показать когти? Заодно убедитесь, что я полностью себя контролирую, раз частично трансформируюсь.

Не буду говорить о том, что недавно как раз-таки зверь взял вверх. Нина-то теперь рядом, так что и животная половина под контролем. А вот если она уйдет… Ух, даже думать не хочу, что тогда будет.

Мальчишки обхватили мою руку своими и орали:

Нина убрала руки ребят от моих, и у меня все заболело от этого оберегающего от меня жеста.– Давай! Давай! Когти! Когти!

– Давай, – неожиданно попросила истинная, взяв мальчишек за руки и сосредоточенно глядя мне на руку.

Я выпустил черные медвежьи когти.

– Вау! – Макар не выдержал и вырвался из маминой хватки, чтобы потрогать когти.

– Они не острые? – тут же спросила Нина.

Ее материнские чувства играли мне на руку. Она даже раньше моего ответа сама протянула руку и попробовала, прежде чем разрешать ребятам.

Наши взгляды с ней встретились. В ее глаза отразилось столько мыслей, столько чувств, что я не мог предположить, что же будет дальше. Какой приговор она нам вынесет.

Рыба зашкварчала, и девушка тут же повернулась к плите, перевернула рыбины. А мальчишки засыпали меня кучей вопросов:

– Это потому что ты лысый? А если я побреюсь, тоже так смогу? – спросил Матвей.

– Ресницы сбривать надо тоже? И брови? – уточнил Макар.

– Мальчики! – строго осекла их Нина, а потом посмотрела на меня и спросила: – Ну, а правда, почему… так?

– Я таким родился. Вот вы кудрявые, а я оборотень.

– М-м-м, – промычала Нина.

И я так и не понял по ее мычанию, сбежит ли она при первой возможности или еще подождет.

Зазвонил телефон моей пары. Нина посмотрела на экран, но не ответила на вызов. Следом мобильник Матвея разразился мелодей, и парень тут же ответил:

– Да, пап? Мы у дяди Скалы! Представляешь, у него из руки вылезают когти, и, вообще, он – оборотень!