Оборотень по объявлению. Табу

Глава 21

Этот разговор принес очень мало в фактическом плане на тот момент, но очень много в перспективе. Я набралась решительности настолько, что приехала следующим вечером, когда Сережа был дома, и собрала вещи. И с удивлением обнаружила все свои составы на месте.

– Почему ты мне соврал?

– Хотел, чтобы ты тут же приехала.

– Я и приехала. Только не к тебе, а к помойке.

– Ну вот. Я знал, что ради своих пузырьков тут же прилетишь.

– Угу. Только не рассчитал, куда.

– Видишь, я не такой плохой, как ты думаешь.

– Слишком поздно, Сереж.

Этот разговор слышал и Скала, который вызвался помочь с тяжелыми пакетами. И я дошла до такой стадии, что мне было все равно, что там бывший обо мне думает. Что будет уверен, что проблема не в нем, а в загулявшей жене. Я, наконец-то, осознала, что человек, который не видит проблему в себе, всегда будет искать проблему в других.

– Может, оставишь какие-то вещи мальчишек?

– А смысл? У нас так быстро меняются времена года и погода, что не предскажешь. И дети растут с невероятной скоростью. Да и продажи дома не избежать, Сереж. Первоначальный капитал будем делить.

– И где буду жить я? Ты-то понятно, вон, у лысого будешь тереться.

Я поблагодарила небеса, что Скала как раз понес к лифту сумки, и, надеюсь, не слышал. А то бы точно завязалась драка, очень короткая и беспощадная.

Меня же этот укол даже не задел. Я сама удивилась, с каким душевным спокойствием ответила:

– Я уже снимаю дом. Думаю, и ты справишься.

Конечно, менять комфортную большую квартиру в новостройке на съемное жилье не хочется. Конечно, когда в доме все чисто и вкусно кормят – кто захочет отпускать? Вот только счастья в этом доме нет.

Сережа пытливо посмотрел в ответ.

– Хочешь сказать, что не с лысым?

– Хочу сказать, что это не твое дело.

Ситуация меняется, жизнь идет. Буду я со Скалой или нет – уже не касается бывшего.

– Может, тебе помочь в новом доме где надо? – неожиданно предложил Сережа.

Я посмотрела на него, не сдерживая смех:

– Ты тут-то ничего не делал. Года тебя просила крючок повесить и петли у кухонного гарнитура подтянуть.

Может, и не стоило так низко колоть, но мне правда стало смешно. Помогатор. Представляю, как зарастет квартира без меня. Немного жалко, конечно, но уют у меня там, где я и мои мальчики живут спокойно, без страха перед выходными.

Кстати… Я не спросила у Скалы, а оборотни пьют? В доме Альбина и Леона не заметила, но, с другой стороны, тогда был день. Или тут как у людей – кто-то да, кто-то чуть-чуть, а кто-то нет.

– Нин! – оказалось, Сережа звал меня уже ни один раз.

– А?

– Это… Ты можешь показать, как стиралкой пользоваться.

Я закатила глаза. Именно в такие моменты понимаешь, как же в прошлой жизни все было запущено. И почему я все это терпела? Почему столько на себя брала?

Я показала как обращаться машинкой, дала несколько советов по выбору порошка и кондиционера и ушла вместе со Скалой в новый для себя мир оборотней.

Скала, выезжая со двора, спросил:

– Отпразнуем?

Я вопросительно посмотрела на него.

– Или помянем твой брак? – неловко пошутил мужчина.

Да уж. Мне еще предстоит узнать, кто такой Скала. Пьет ли он. Как себя ведет при разных ситуациях. И я точно не буду торопиться.

Мне и мальчикам хватит стресса. Будем жить недалеко друг от друга, общаться, проводить время вместе. Но я буду жить в своем доме с ребятами, а Скала в своем.

Нам всем нужно время.

– Давай просто вкусно поедим, – предложила в ответ я, и, заодно, решила узнать: – А то от слово “празднуем” меня потрясывает. Я сразу алкоголь представляю. Кстати, а оборотни пьют?

– Если только любят по вкусу жижу, которую люди называют алкоголем. Нам почти невозможно напиться – регенерация не позволяет. Поэтому расслабления нет, эффекта временно притупления боли тоже нет. Бесполезная водичка.

Я тихо выдохнула от облегчения.

И Скала добавил:

– И мне по вкусу не нравится ни одна из этой водички. Если тебе интересно это знать, конечно.

Скала заулыбался так, словно я призналась ему в любви.– Интересно, – я покосилась на мужчину с улыбкой.

Я не знала, чем закончится наша история и не хотела предсказывать. Хочу идти медленно, внимательно осматриваясь по сторонам. Ведь я не могу думать только о себе – у меня есть двое сыновей в подростковом возрасте, которые могут принять что угодно в штыки. И для меня они всегда будут на первом месте, кто бы что ни говорил.

– Заедем за твоим любимым морсом? – неожиданно спросил Скала.

Меня тронуло, что он заметил такую малость. Раньше я бы сказала: не надо, поехали дальше. Не хотела, чтобы на меня тратилось время.

– Давай, – теперь я себе не отказывалась в маленьких дозах счастья. – И мальчишкам газировку купим.

– Так ты же всегда против, чтобы они ее пили?

– Иногда можно.

Я посмотрела в окно, а в душе словно смятая в комок душа распрямлялась. Немного больно, но с каждой секундой все свободнее дышится.

Дни проносились со скоростью скоростного поезда. Я вернулась к работе мастера по реконструкции волос: сняла кабинет в офисном центре в получасе езды от нового дома – как раз по пути в школу мальчишек. Посовещавшись с ними, мы решили, что не будем менять привычную среду ребят хотя бы в этом, и без того много потрясений. Пусть друзья и стены альма-матер останутся прежними.***

Я отвозила сыновей на занятия, а сама возвращалась по дороге назад в кабинет и принимала клиенток ровно до времени, когда нужно было выезжать за Макаром и Матвеем. Так, вместо работы с утра до вечера, я наводила красоту другим только полдня. Подняла цены, чтобы уменьшить спрос, и стала получать почти те же деньги, только работая в два раза меньше.

Когда мы закончили основу игрового комплекса, и нужно было покрыть все пропиткой, а потом покрасить, мальчишки сами сказали, что нужно позвать Скалу. Я смотрела, как оборотень одновременно довольно и обиженно красит наш игровой комплекс яркими красками и понимала, что все происходит как надо. Мои сыновья сами впустили его в наш новый мир, сколоченный нашими шестью руками.И почему я придерживалась принципа “подешевле да побольше”? Сама себя загоняла. Оказалось, что повышение цен сдуло лишь самых проблемных клиентов, остальные остались со мной. Запись тянулась на столько дней, что меня постоянно пытались уговорить на вечернюю работу, но я больше не хотела пахать, не видя белого света. Мне хотелось провести как можно больше времени с ребятами. Так у нас появились свои традиции: после учебы мы ковырялись в саду, через день занимаясь то благоустройством, то делали игровой комплекс для мальчишек. Строили сами по инструкциями из сети, отчего Скала дико стрессовал и крутился рядом, говоря, что он бы справился за два часа – дайте волю лысому медведю. Но мы с мальчиками лишь принимали от него дельные советы, чтобы наша конструкция не сломалась, но справлялись сами. Нам было важно сделать это только самим, несмотря на обиду мужчины, который так стремился нам помочь. И дело не в “ясамовости”. Для нас с мальчишками это был символ новой жизни.

А как-то среди ночи я заметила, что Скала тихо подкручивает захваты в стене для скалолазания, проверяет крепления качелей и стяжки углов, на которых у меня хватило сил, но только женских. И подумала: как много он за нами поправлял ночами? То-то я смотрю, вечером все выглядит хлипко, а с утра – словно профи делали.

Мужчина увидел меня в окне и поманил рукой. Я накинула теплую кофту и вышла в ночную прохладу.

– Следишь за вашей крепостью?– с улыбкой подколол он.

– А как же. Мы так старались.

– Мне даже обидно. Вы пять недель провозились. Я бы за два часа все поставил.

– Знаю, – я тепло улыбнулась мужчине.

– Не берете меня в свою семью, да?

– Мальчишки позвали тебя на финальную покраску! Это прорыв.

– А если бы не позвали, то все? – пытливо посмотрел Скала мне в глаза.

Я знала, что он имеет в виду вопрос гораздо серьезнее: если мальчишки откажутся его принимать, то я тоже откажусь?

И я ответила честно:

– Не знаю. Но мальчики для меня всегда на первом месте.

– Значит, мне нужно еще больше постараться обаять пацанов.

– Ты и так делаешь для нас очень много.

– Настолько, что ты можешь со мной прогуляться по поселку в ночи?

Я хмыкнула:

– Думаю, настолько.

Скала протянул мне руку, и я вложила в открытую ладонь свою. Так хорошо. Так тепло. Когда я последний раз испытывала такие чувства? Хочется касаться друг друга бесконечно, хотя бы пальцем. Хочется болтать до рассвета, потому что темы не заканчиваются.

Скала увидел меня разной, но и я узнала другие стороны мужчины. Принять его профессию наемника мне оказалось сложнее всего, но после того, как он рассказал про свой кодекс чести, я потихоньку свыклась и с этой стороной мужчины. Ему было тяжело рассказывать о своих заданиях, но по моей просьбе он это делал. Хотя, кажется, тем самым нарушал договор о неразглашении. Но мне было важно понять, с каким человеком я хожу под луной. Кто приходит в дом к моим несовершеннолетним детям. На что он способен.Мы начали гулять под луной каждую ночь до дня, пока я не получила свидетельство о разводе. Мы болтали обо всем на свете, много смеялись. Иногда я рыдала, потому что с подростками-ребятами не всегда было легко. Иногда ходила такая счастливая, словно взлечу. Иногда пинала ногами камни.

И, именно поэтому, наверное, я так долго держала дистанцию, разрешая и себе и ему только соприкосновение рук и объятия. Подростки нас засмеяли бы! Скала же терпеливо ждал, хотя смотрел иногда так, что казалось – сейчас сожрет.

У нас вошло в традицию ужинать вчетвером, потом играть с ребятами в настолку и отправлять их спать. А после того, как носы мальчишек начинали мирно посапывать, наступало время наших вечерних прогулок.

Однако в тот день, когда наш брак с Сережей официально распался, казалось, Скала устал ждать. Вместо прогулок по улицам, он повел меня к своему дому, сказав, что там меня ждет сюрприз.

***

Скала

– Бабуль, квартиру уже всю сделал. А дача есть?

Мне срочно нужно куда-то деть лишнюю энергию, иначе я наброшусь на Нину одной из тех темных ночей на самой живописной улице поселка.

– Господи, вроде поладили же! Опять нужна терапия? – Старушка так громко вздохнула в трубку, что мне совестно стало.

– Очень, бабуль. Хоть грядки вскопать, если дом в порядке, хоть сарай построить.

– А у тебя самого что, дома нет?

– Бабуль, не поверишь, но все ближайшие поля уже перепахал, всем беседки построил, сады засадил. Меня уже на порог соседи не пускают. В лесу экотропу сделал. Десять прудов вырыл.

– Ох, дорого это тебе выйдет, милок. Дорого.

– Я готов.

И бабуля не подвела. Дом у нее был словно изба на курьих ножках – стал резной терем. Не сарай – а мастерская с резными ставнями. Не грядки – а мечта агронома. Старушка приехала поглядеть и чуть не упала.

Я думал, от радости, а она сказала:

– Жуть какая! Сто лет такого не видела. Поверх еще триста тыщ и два сатиновых платья.

А меня так успокаивала резьба по дереву, что я немного увлекся. Признаю.

– Бабуль, зато я сделал в доме отопление – жить можно круглый год. И удобства внутри – никакого уличного туалета не надо.

Старушка посмотрела на детскую площадку и на ее лице отразилось глубочайшее недоумение:

– А это что?

Бабуля даже глаза несколько раз протерла, а потом повернулась ко мне и уперла руки в бока:

– Милок, у тебя на меня планы?

– Нет, медвежий бог упаси.

– Медвежий, может, и упасет, а вот людской…

– Нет-нет.

– Тогда ты мне льстишь?

– Нет.

– Тогда что это?

– Это у меня руки чесались сделать площадку нормально и самому. А моя истинная с двумя пацанами сами строили у себя такую, а меня не подпускали. Пять недель мучались, я ночами все исправлял. Я же здесь за два часа справился.

– И что мне с этой конструкцией делать?

– Могу снести.

– Стой! – Бабуля подняла указательный палец вверх. – Я же могу платно пускать ребятишек.

Я с испугом посмотрел на этого великого бизнесмена в юбке.

– Бабуль, и как еще миллиардером не стала?

– А кто тебе сказал, что не стала?

Тут я и заткнулся. А то еще возьмет у меня деньга за мастер-класс, приняв разговор за раздачу дельных советов.

– И не забудь на свадьбу меня позвать, – напутствовала меня на прощание бабуля.

Я как раз закончил за несколько дней до того, как Нина официально станет сводной. И теперь я мог позволить себе подготовиться к атаке на сердце моей пары.

Сколько можно за ручки ходить? Каждый день думал, что сломаюсь. Не выдержу, наброшусь на нее, но как только посмотрит на меня с верой во все человеческое, так зверь смиренно садится на жопу.

Весь клан уже гоготал от наших пионерских отношений. Никто не верил, что я продержусь до развода. Все делали ставки на количество дней и ни одна скотина на то, что я продержусь.Нина обо мне точно лучшего мнения, чем я о себе. И только это меня и удерживало.

И вот день икс. Я сделал все, чтобы Нина не смогла мне отказать. Вывалил максимум моих знаний в дело. И сразу же потащил ее к себе домой, едва она помахала мне фактом свободы от брака.

Нина***

Когда открываешь калитку на участок мужчины, а из открытого окна льется романтическая музыка из известных фильмов. Когда смотришь на беседку, а там на столе свечи, бутылка в ведре со льдом и стол сервирован на двоих. Когда вокруг – гирлянды огоньков (не хватало только лепестков роз, но, зная Скалу, скажет, что это кощунство). Сразу становится понятно, что кровать в доме застелена свежим бельем, а сам джентльмен намыт во всех местах.Знаете, иногда мужики напоминают детей. Им кажется, что если они не скажут вслух, никто не поймет. Женщина же на лету ловит намеки, не все конечно, но все же…

Я даже хихикнула.

– Не нравится? – тут же заглянул мне в лицо Скала.

– Очень романтично, – похвалила я.

И мужчина расцвел, как любой цветок, что попадает в его руки.

Мы оба взрослые люди, конечно, я понимала, что он хочет. Честно говоря, на мне, на всякий случай, тоже надет комплект нижнего белья, а не вразнобой. Нет-нет, я не собиралась заваливать медведя в постель. Просто… Вдруг, нахлынет.

Мы же еще даже не целовались. Смешно сказать! Великовозрастные дети – вот мы кто. И как только Скале не надоело играть со мной в детский сад?

Но я была ему очень благодарна. Он дал мне время. Показал, что умеет терпеть и ждать. И что его отношение не меняется от того, получит он что-то личную выгоду или нет.

– Пойдем, кое-что покажу. Одно чудо, – сказал Скала и повел меня в глубину сада.

Остановился у той самой знаменательной клумбы, на которую я заехала на машине и где сбила оборотня.

– Смотри! – он показал на несколько бутонов цвета рассвета.

– Какие красивые. Новый сорт?

Они отличались от того, который вывел Скала. “Новая любовь” была вишнево-красной, с белыми вкрапинками. В этих же словно полыхало солнце.

– Не знаю, почему так произошло. Нет ни одного объяснения, но, да – новый сорт роз – “Нина”. И я буду беречь его, холить и лелеять. Закрывать от непогоды, укрывать на зиму, чтобы цветы не замерзли. Сделаю все, чтобы цвели год за годом. Я буду любоваться и во время цветения, и когда лепестки лежат на земле. Сделаю все, чтобы “Нине” было со мной хорошо.

Меня так тронули слова мужчины, что я резко отвернулась, чувствуя накатившую волну слез. Это было обещание не розам, а мне. И такое красивое, что я не могла сказать ни слова.

Я старалась как можно незаметней хлюпать носом, но разве от оборотня скроешь такие безобразные звуки?

– Нин? – с тревогой обратился ко мне Скала.

Я попыталась тихо выдохнуть, но получилось слишком громко.

– Тебе не нравится? – обеспокоенный голос мужчины заставил меня моргать еще усиленнее.

Он так искренне беспокоился о моей реакции, как еще никто на этом свете. Я же не могла сказать ему ни слова. И еще минут пять не смогу, наверное.

Поэтому я повернулась к нему, порывисто обняла и, неожиданно для себя, разревелась.

– Ну-ну, ты чего? Не понравились розы? – Скала прижал меня к себе, положил щеку мне на макушку.

– П-понравились, – пробормотала сквозь рыдания.

Мы некоторое время простояли в тишине, пока хозяин чудесного сада не сказал:

– Да-а-а, хреновый я романтик.

Я отодвинулась от него, чтобы заглянуть в глаза:

– Ты самый лучший романтик на свете. Я тронута до слез.

– Рассчет был не на это, – пробурчал Скала.

– А на что? – тихо спросила я.

– На восторженный вопль.

– Это для молоденьких девочек. Поверь, когда дотрагиваются до души, визжать не будешь.

– Правда? – Скала так смотрел на меня, что мне хотелось передать ему все мои чувства.

И я сама привстала на мысочки, обвила его шею руками и потянулась к губам. Скала, казалось, не поверил тому, что видит – замер. А потом поцеловал так, что слезы мгновенно испарились, а щеки – высохли от жара.

Мы набросились друг на друга, словно два голодающих на еду: ненасытно, жадно, не обращая внимания ни на что вокруг.

Несмотря на мой средний рост, Скала был таким огромным, что мне приходилось запрокидывать голову, а ему сильно наклоняться. И скоро моя спина и шея сказали, что все круто, но надо менять позу.

И Скала словно прочитал мои мысли: подхватил меня под ноги и усадил на себя. Я обвила ногами его талию и промычала что-то о том, что вот так теперь удобно.

– Хочешь еще удобней? – горячо прошептал вопрос в губы Скала.

Вместо ответа я легко прикусила его за шею. Тут же картинка завертелась перед глазами так, что смазалась в один мазок акварели. Спустя вздох мы уже были в спальне.

Я ни секунды не сомневалась в том, что делаю. Казалось, что вылей на нас сейчас чан с ледяной водой, мы бы даже его не заметили и ни за что не оторвались друг от друга.

Одежда полетела в разные стороны. Трещала по швам.

“Хорошо, что я в новом белье” – пронеслось в голове.

– Я куплю новое, – Скала порвал его одним движением руки.

И это так завело меня, что я руками разорвала на нем футболку от горловины до середины. Глаза оборотня засветились в ответ. Не знаю как, но в этот момент я знала, что на меня посмотрел его зверь.

И порвала футболку до конца, показав, что я его не боюсь. Провела по его абсолютно голой коже руками и чуть сама не зарычала от вида его голого тела.

Никаких зажимов, никакого стеснения. Мы словно идеально подходили друг другу, будто давно были вместе. При этом я так остро ощущала каждое касание мужчины, что иногда забывала дышать.

И я ловила настоящее удовольствие, когда Скала реагировал на мои прикосновения. Мне нравилось чувство, что я могу заставить этого огромного оборотня подойти к краю и остановиться. Что он смотрит на меня так, словно я богиня. Что он бесстыдно говорит вещи, которые я никогда не слышала. И мне нравилось!

Ужин в беседке остыл, лед в ведре с бутылкой растаял, а мы все не могли оторваться друг от друга. И только на рассвете мы спустились в беседку, съели заветренную еду, и это был самый вкусный завтрак в моей жизни.

Клянусь!