Оборотень по объявлению. Табу

Глава 15

Я открыла глаза от странного шума. Сережа словно застирывал занавеску воздухом, не снимая с карниза. Это показалось так странно, что я не сразу поняла, что проснулась, и это не сон. Пока он не повернулся ко мне и не обратился с вопросом.Нина

– Доброе утро. Точнее – вечер. Как ты?

Смысл сказанного долго доходил до меня. Я словно медленно освобождалась из моральной паутины. Прислушалась к себе.

– Лучше, – сонно прохрипела я.

Я чувствовала, что выбралась из жуткого состояния, когда сил хватало только на дыхание. Мне больше не хотелось закрыться от всего мира.

Мальчишки словно видели через стену, что я проснулась. Тут же прибежали, запрыгнули на кровать и обняли.

– Вы как? Ели? – Я обняла сыновей в ответ.

– Да. Супчик. Как себя чувствуешь? – Матвей попробовал рукой мой лоб.

– Дать тебе градусник? – Макар тут же потянулся к тумбочке.

– Супчик?

Я помнила, что он закончился, а новый я так и не сварила. Перевела взгляд на прикроватную тумбу и увидела тарелку супа и стакан с морсом. Пораженно повернулась в мужу.

Тот передернул плечами и посмотрел на сыновей:

– Да. А сейчас ужинать будем. Этот суп уже испортился, я сейчас макароны с сосисками сварю.

Сережа забрал суп с тумбы. Я потянулась к стакану морса.

– Это уже тоже испортилось. Сейчас свежий чай сделаю.

Суп? Морс? Ничего себе.

Серьезно?

– Мама, а знаешь… – Матвей только приготовился что-то рассказать, как отец позвал его с кухни, а потом и Макара.

Я потрясенно легла обратно на подушку. Я проснулась в параллельной реальности? Сережа приготовил суп и морс? Не лапшу быстрого приготовления детям заварил, а заморочился? А напиток из ягод – это же явно мне для скорого выздоровления.

Я повернулась к тумбе. Градусник, жаропонижающее, спазмалитик, антигистаминное.Да это же таблеточный аналог укола скорой три в одном, когда нужно быстро снять высокую температуру. Сережа даже это прочитал в интернете?

Я была так шокирована, что мысленно онемела. Очень странное ощущение. Поэтому, когда Сережа зашел с чашкой теплого чая я молча протянула руки, выпила все и легла, глядя на мужа.

Его подменили?

Говорят, человек изменится, лишь когда сам этого захочет. Неужели, я смогла достучаться до него?

Сережа смотрел на меня долго и изучающе. Молчал. Иногда хмурился и поворачивался к окну.

Наверное, надо поблагодарить за заботу, но у меня не поворачивался язык. Какой-то внутренний вредина во мне говорил: “Ты делаешь абсолютно то же самое, когда он болеет. Это нормально!”.

Престранное ощущение. Словно цветок-подыхантус, который как полгода засох, ты его не поливала, а тут вдруг он дал росток, выпустил стрелу и распустился. И ты смотришь и не знаешь, то ли у тебя глюки, то ли магия.

– Когда вернулся? – спросила я

Чтобы столько приготовить, наверное, он отпросился с работы. Я знаю, что Сережино начальство негативно относится к любого рода пропускам, и муж почти никогда не отпрашивается, поэтому была шокирована.

Неужели, я смогла достучаться до него?

– Некоторое время назад, – расплывчато ответил Сережа.

За столько лет я прекрасно ловила все оттенки его интонаций и понимала, что он сейчас недоволен, но старательно это скрывает.

– Что случилось? – спросила я.

– Ничего. Просто… дети поругались. Все, как всегда, – Сережа резко встал с кровати и ушел на кухню.

Что это только что было? Ничего не понимаю. То ли не соображаю после болезни, то ли что-то не улавливаю.

И тут я резко подскочила на кровати. Мои клиентки! Записи.

Я потянулась к телефону и увидела море просмотренных пропущенных за сегодняшнее утро, кучу сообщений о том, почему не открываю дверь, а вот после обеда вдруг образовалась тишина. Я зашла в журнал последних звонков и увидела, что с моего номера обзвонили всех клиенток на сегодня. Это сделали еще днем.

И никто, кроме Сережи, сделать это не мог.

Я чувствовала себя так, словно долго проболела, влезла в привычный пуховик с зимними ботинками, вышла на улицу, а все ходят в платьях и босоножках. Будто Сережа, как время года, изменился, а я все это время проболела.

Скала

Это был самый скоростной ремонт санузла в истории.

Моя Нина там болеет. Мне надо спешить, быстрее-быстрее.– Бабуль, плитку затру завтра. Должно высохнуть, – крикнул я, уходя.

– Ну, это уже за шляпки, – прокричала в ответ хозяйка. – Пять штук!

Я уже был за дверью. Писал сообщение мальчишкам, в котором спрашивал, как их мама, и что сейчас зайду.

“Папа пришел” – коротко прислали мне в ответ.

Двери лифта как раз открылись, и я импульсивно вошел, но не смог нажать на кнопку этажа выше.

Муж дома. И я там лишний.

Меня разобрал нервный смех. Неуемная энергия, которую я хотел потратить на заботу о Нине, выходила из меня пузырьками возмущения: он не смотрит за Ниной, не лечит!

Однако, разве я могу заявиться и начать играть в доктора при живом супруге?

Сделать его мертвым? Не одобрит.

Сейчас я там лишний, хотя я точно знаю, кого нужно выкинуть из этого уравнения. Но сейчас не могу. Это должна сделать Нина. Сама. Иначе не будет у нас счастья.

Двери лифта снова открылись, и я вышел из лифта, а потом на общий балкон. Сел, прислонившись спиной к стене, и смотрел на город через изгибы перегородки.

В душе завывал ветер, но я все еще надеялся. Сейчас Нина придет в себя, протрёт глаза и увидит, кто есть кто. Ведь ее муженек даже о ней не побеспокоился!

Она же себя не на помойке нашла, верно? Нина же себя любит и ценит? Мне показалось, когда я ее подвозил, что моя пара выйдет из подъезда с чемоданами и сыновьями.

Но дети пошли на рыбалку с отцом.

Зато теперь, после поведения муженька во время болезни, она-то поймет, что пора уходить. Пора. Я уже заждался.

Мне уже даже ремонт не помогает. Знаю, что надо отвлечься, но не могу заставить себя сдвинуться с места.

Я написал мальчишкам снова. Спросил, есть ли лекарства, есть ли продукты. Говорят, все есть. Спросил, как мама. Говорят – встала, поела.

Я и этому был рад. Нине нужно дать время восстановиться, прийти в себя.

А я пока вернусь в клан, проверю свои розы. Совсем забросил моих бедняжек.

Но вместо этого я полез смотреть в окно, что же там делает моя истинная. Не обижает ли ее СерОжа.

Адреналин так ударил в голову, что руки затряслись. Я еле смог отцепиться от железяки и спуститься по стояку лоджий вниз.И рука соскользнула, когда я увидел, как они обнимаются. Я не успел зацепиться, как вторая рука тоже начала ползти вниз по обшивке дома. Я сорвался вниз и едва смог зацепиться за кондиционер, погнул его местами, зато здорово проветрил голову этим падением.

Обнимаются, етить-колотить! Я сейчас его убью. Голову оторву, если почую. Я себя не контролирую.

Сердце болит.Трясет всего. Колбасит, как при эпилептическом припадке. Внутри все дрожит от негодования, бессилия и злости. От ревности крутит сухожилия.

Оборачиваюсь.Мне уже ничего не поможет – ни ремонт, ни бабуля. Я оборачиваюсь. Оборачиваюсь.

В тело вонзились иглы. Транквилизаторы? Кто посмел?

– Свои! – уловил я знакомый голос.

А потом еще сотни иголок вонзились в тело.

Я открыл глаза, лежа на своей большой кровати. У окна стоял Тень.

– Как ты? – спросил лидер так, словно шел по канату.

Я молча сел, потом встал и тряхнул головой, возвращая мозги на место. А то немного поехали.

– Норм.

И только я открыл дверь, как попал в безжизненный мир, который раньше был райским уголком. Все пожухло, погибло, погнулось и почернело. Весь мой зеленый сад стал коричневой массой, хрустящей на ветру. Все мои розы почернели и повесили головы.Тень смотрел в окно так, как смотрят на пожилых родных, которые уходят из-за тяжелой болезни. И я встал рядом с ним. Взглянул на свой сад сверху вниз и быстрым шагом направился во двор.

С одного взгляда было видно, что сад не спасти. И завял он не местами. Его будто сожрала зараза, что распространилась, словно грибок.

Я побежал к выведенному лично мной сорту роз “Новая любовь”. Все мои цветы осыпались прахом, словно прошли через измельчитель.

И лишь отремонтированные ворота крепко стояли на своем месте, закрывая мой пожухлый мир от внешнего.

Работы по саду заняли мои руки и лишь немного – голову. Пришлось вычистить все до земли, собрать в огромную кучу и сжечь.***

Темнота попыталась прогнать меня из сада, но я включил освещение и продолжил работать под светом фонарей.Я сделал раствор из пяти пестицидов, взял разбрызгиватель, надел защитный костюм и маску и обработал весь сад.

– Мужики пытались поливать по инструкции, что ты оставил, но что-то пошло не так, – услышал я голос Тени.

– Мне некого винить. Сам оставил свой сад на других, – ответил я.

Сашу я так и не видел. Честно говоря, и не хотел знать, где он. Подозреваю, у парня нелегкие времена из-за последней выходки.

– Сашу пришлось закрыть. Чудом не дошло до всех глав. Лисы будут молчать.

Я хмыкнул:

– Еще бы. Их выскочка-лис нормально так спровоцировал парня. Мало того, что Леся зверем у него легла, так он давай ее гладить и его подначивать.

– Саша тоже хорош. Видел же, что в палате лежит. Знал, что ранен.

– В попу?

– И в живот!

– А вел себя так, словно только в мягкое место пораженный. И правильно, что его наш немного поколотил.

– Наш? – переспросил Тень. – Саша принадлежит к клану гибридов. Еще два года, и вернется к родителям. Не привыкай.

– Сомневаюсь. Не вернется.

Тень задумчиво замолчал, а потом спросил:

– Как у тебя с Ниной?

А как у меня? Хочется ответить матом.

– Думал, что победил, – начал я, а дальше не смог открыть рот и сказать, что произошло.

У меня слов нет. Хочу закопать ее муженька, как удобрение. Руки ему поотрывать.Я сам не понимал, как так. Ну как? Все же шло к тому, что она соберет вещи. Что поймет, какой козел ее муж? А она что? Обнимается с ним?

Тень похлопал меня по плечу. Он понимал меня без слов. Уж кто-кто, а он рекордсмен по времени страдания по истинной.

Претенденту можно руки поломать, не дать подойти. А что сделать с законным супругом? Устроить его безвести пропавшим?Но у него она хотя бы не была чужой женой! К ней никто не тянул свои загребущие лапы. Р-р-р!

Я понимал, что так и сделаю, если Нина не придет в себя. Просто не смогу по-другому. Да, я стану злом. Да, это всегда будет невидимой стеной стоять между нами. Да, может стать из тайного явным. Но я не ангел, я – наемник. У меня внутри зверь, который никогда не отдаст истинную другому. Все мои танцы вокруг – попытка облегчить себе отношения с Ниной. Чтобы она полюбила меня, а не возненавидела.

Я отчетливо ощутил тьму внутри. Она, как зараза в саду, быстро распространялась во мне.

Скала! – судя по громкому крику, Тень звал меня уже не раз.

Надо отвлечься.

– Да? Что ты там про Сашу говорил? – спросил я.

– Мы про тебя уже говорили. Ты в порядке?

Нет. Я так просто не дам им помириться.Самый глупый вопрос сверху, который увидел, как его истинная обнимается со своим мужем. Эта семейная идиллия способна расколоть мою черепушку надвое.

– Сколько у нас свободных ребят? Мне надо срочно засадить сад. А еще рыбу запустить в наш пруд. Много рыбы.Я отшвырнул разбрызгиватель, посмотрел на свой сад и повернулся к Тени:

– Не вопрос. Сейчас соберу, – Тень кивнул.

– Нет, я сам. Это мне надо.

Я снова сделаю это место раем на земле. Я привезу сюда Нину и мальчишек, покажу, как у меня здорово, сколько рыбы мы поймаем.

– И еще построим заграждения для пинбола. Может, еще баскетбольную площадку построить? Волейбольную?

– Чем бы сверх не тешился… – тихо пробормотал Тень, уходя.

А я потер руки, оглядывая фронт работ. Засадить сад готовыми растениями быстро, а вот приживаться они будут долго. Но на это у меня нет времени. Мне нужен вау-эффект. С площадками мы управимся максимум за два дня.

Я достал телефон и начал делать заказы, кинул клич в наш чат, обрисовав ситуацию и задачи.

Калитка открылась. Вошел потягивающийся Пташка:

– Хай!

Следом за ним еще трое наемников:

– Привет!

Я поднялся, встретил их, пожал руки.

– Привет! – вошли еще двое.

Народ все прибывал. Я не успевал кивать и здороваться, как у меня уже набралась целая толпа помощников. Немного сонных, помятых подушкой. И только тут я сообразил посмотреть на время.

Три утра.

И все пришли.

Даже Саша притащился, сказав, что все равно его никто удержать не может, а так хоть польза.

У меня дрогнула челюсть.

– Спасибо, мужики, – от души поблагодарил я.

***

Сережа удивил. Был молчалив, вопросительно поглядывал на меня смотрел весь вечер и почти не сидел в телефоне, а это было невероятно чудно. С мобильником он не расставался, даже когда шел в душ.Нина

– Да я не об этом.– Да не умру я. Не умру. Мне лучше, – ответила я.

Ответ мужа был странным.

– Тогда о чем?

– В чем дело? Мальчики что-то натворили?Супруг посмотрел на меня, сощурив глаза, словно хотел что-то высказать. Я видела, как кипит на дне его души, вот только он не решается сказать.

– Да в чем дело?Он посмотрел на меня так говоряще, что я поймала посыл: “Ты. Ты натворила”.

В этот момент влетели мальчишки.

– Мам, скажи Макару, чтобы отдал мне игрушку.

Сережа резко встал и вышел, словно у него одно место пригорело. Я совершенно не понимала, в чем провинилась. Тем, что заболела? Или сыновья хулиганили?– Пока не отдаст мой журнал про машины – не отдам.

– Ребята, а вы не знаете, что с папой? – спросила я у сыновей.

Те переглянулись так, словно должны хранить большой секрет. Матвей даже губы поджал, словно у него вот-вот сейчас вырвется правда, которую нельзя говорить.

Я их родила – я знала о них все. По крайней мере, пока. И сейчас эти двое точно от меня что-то скрывали.

– Та-а-ак, ну-ка, признавайтесь, что произошло, пока я болела? Почему папа такой злой?

– Мам, мы не можем сказать, а то больше на рыбалку не поедем, – опустил голову Макар.

Матвей все еще держал зубы сцепленными.

– Вот как. Значит, большой секрет. Но почему мне кажется, что злится папа на меня? Я его что, укусила, пока болела? Не знаете? – в шутку спросила я, надеясь раскачать лодку откровения.

– Нет. Папа на тебя не злится. Он… – Макар начал говорить, и тут же получил тычок локтем от брата.Мальчишки засмеялись. Им всегда заходили такого рода шуточки.

– Все нормально, мама. Папа сказал, чтобы мы тебе не рассказывали, потому что ты расстроишься. Там ничего такого.

И сыновья посмотрели на меня, напомнив мне двух рыбок фугу, что набрали секретов и раздулись от них, выпучив глазенки.

Хорошо. Терпелки у них никакой. Потом обязательно проговорятся.

Сережа весь вечер просидел на кухне, а я провалялась в комнате, ловя часы отдыха. На завтра я никого не отменяла, так что нужно как следует набраться сил, чтобы наводить другим красоту. Лишь один раз я вышла на кухню, и Сережа стиснул меня в объятиях, а потом так же резко отпустил.

– Что с тобой? – Спросила в который раз. – Что произошло? Неприятности на работе?

Последний раз видела его таким всклоченным, когда он чуть не уволился из-за давления начальства.

– Все нормально, Нин, – Сережа полез в холодильник, закрываясь от меня его дверцей.

В спальне я встала у окна и посмотрела во двор. Увидела машину Скалы, и ощутила невероятную радость. Где он? Внутри? Его видно?Какие-то тайны, загадки. Я знала одно – держать мои мужики в себе никогда не умели.

Рука потянулась к телефону, и я вспомнила последнюю фразу, которую адресовала ему: “Уезжай”. Как я теперь могу ему написать?

Все тело словно намазали глиной, а потом направили на меня тепловую пушку. Я сначала покрылась невидимой корочкой, а потом она начала трескаться. Ужасные ощущения.

Почему приехал? Что тут делает? Хочет увидеть? Или у него другие дела?

Может быть, мне ее набрать?Я вспомнила про его подругу, что тогда приходила ко мне. А ведь я ее отфутболила, а сама подружилась со Скалой.

Я не успела себя остановить – уже шли гудки.

– Да? – Девушка звучала удивленно. – Нин?

Я поняла, что молчу.

– О, привет! Как дела?

О чем я говорю? Веду себя глупо.

– Все.. нормально.

– Когда придешь на следующую процедуру? Прости, я тогда с тобой нехорошо поступила. Испугалась, что вы со Скалой из какой секты. А он отличный мужчина…

За дверью что-то грохнулось.

Я дернулась. Неужели, Сережа подслушивает?

– В общем, я звоню сказать, что готова принять тебя в свободные окошки.

– О-о-о, хорошо.

Судя по голосу, Леся растерялась. На заднем фоне застонал мужчина. Застонал от боли. И я испугалась.

– Это Скала? С ним что-то произошло?

Волна холода прошла по моему телу. Даже кончики пальцев ног онемели.

– Нет, это… мой друг. Он в больнице. Мне неудобно сейчас говорить. Я перезвоню.

Пошли гудки.

Леся в больнице. Значит, Скала приехал сюда не к ней. Тогда…

Я импульсивно подбежала к гардеробу, начала доставать вещи, а потом посмотрела на себя со стороны. Что я делаю? Куда собралась? Что потом?

Сережа вон как старается, а я хочу спуститься в машину к другому мужчине?

Я села на кровать, чувствуя, что сердце стучит с невероятной скоростью. Толкает меня к действиям. Душа внутри летает, словно ей тесно.

Сумасшедшая. Что со мной происходит?

Крошечный остаток разума орал во все горло, чтобы я выбросила из головы Скалу и занялась семьей. Что я, наконец, добилась своего – Сережа старается, возит на рыбалку, ухаживает, чинит машину… Ан нет, машину он не чинит – это сделал Скала.

Стоп.Скала. Его уютный дом. Его завтраки. Его поддерживающие объятия.

Я не могу поступить, как последняя сволочь. Это все дурные мысли, дурные чувства. Я просто застоялась. Давно не подпускала мужчину так близко, вот и чувства сошли с ума. Это же просто природа. Просто инстинкты. Ничего больше.

Я взрослая. У меня двое детей. Муж. Я должна думать головой.

Табу.Медленно убрала одежду в гардероб, а по щекам полились слезы. Я запихивала одежду не складывая, словно комкала свои чувства и убирала их в самые потаенные уголки души. Подальше. Поглубже. Нельзя.

Дверь спальни открылась. Зашел Сережа.

– Что это ты решила разобраться? Ты же болеешь.

Он все понял по-своему.

С другой стороны, я действительно убиралась, только не в шкафу, а у себя внутри. Запихивала лишние чувства, вытаскивала и поправляла стопку обязательств.

Вот так правильно. Так нужно.

Я заснула одна на кровати, когда еще не было десяти. Проснулась на рассвете от запаха собачьих фекалий.

Снова-здорова.

Я металась по своей комнате в лисьем логове. Подбегала к двери с мыслью, что сейчас спрошу чернобурого о том, что это вообще было, а потом запрыгивала на кровать, накрывалась с головой одеялом и не знала, куда себя деть от воспоминаний. До сих пор все млеет от чувств, когда свернулась клубком у него на коленях.*** Леся После заварушки в палате меня забрали родители. Унесли на руках, так как я не могла обернуться голышом при всех. Я не заходила в палату Буры два дня. По версии “для всех”: крепко обиделась. По правде: мне нужно было переварить все то, что увидела, услышала и ощутила.

Это меня пугало и окрыляло. Мне было приятно и позорно одновременно. Я же сильная. Так почему получила удовольствие от защиты лиса? Почему мне понравилось, как он закрыл меня рукой от Саши, как прижал к себе? Почему я захотела расслабиться в его руках? Почему не защищалась самостоятельно?

Я столько лет качала свое тело, свой дух, и спряталась, стоило прошлому появиться перед моим носом.

Любой сверх знал, что поведение зверя куда искреннее слов. Что человек может не понимать, что чувствует. Животная же половина на инстинктах пойдет по пути, который ближе сердцу.

Получается, я боюсь Сашу, но не Буру.

Ищу защиты от бывшего в руках друга.

И… мне нравится чернобурый. Очень. До трясущихся коленей.

Приехали!

Он стал такой… Такой… Такой!

И да, сюрприз! Похоже, Бура сильный менталист. Иначе почему Саша не может на него воздействовать?А как отвечал Саше?

Раньше только я была исключением, как пара. Почему-то осталась до сих пор. Но лис?

Я не знала, что и думать. Эти все мутные дела Буры, эти его загадочные появления и исчезновения. Эти деньги с небес. А теперь еще одна открывшаяся особенность.

Однако, когда я думала о том, как Бура меня прижимал к себе, я верила, что все можно преодолеть. Лис откроется мне, пусть и не сразу. Между нами точно что-то есть.

От эмоциональных переживаний я даже есть не могла. Родители приносили еду, ставили на стол, смотрели так, словно боялись меня тронуть и повторяли, как на записи: “Мы всегда готовы тебя выслушать”.

А что я скажу? Я сама не разобралась ни в чем: ни в себе, ни в ситуации.

А попа-то с огнестрелами. Ему нельзя было так, а он сидел, гладил меня, успокаивал и открыто(насколько мог), вступал в противостояние с Сашей. И даже немного подрался, но перед этим осторожно переложил меня на подушку.На третий день я психанула и ворвалась в палату, застав лиса за обедом. Он с аппетитом наворачивал супчик, лежа на боку. Неожиданная мысль возникла в голове: “Он же тогда сидел, когда я была у него на коленях”.

– Явилась, – поприветствовал меня лис.

От его нежности не осталось и следа.

– Что это было? – Не осталась в долгу и я.

– Ты о чем?

– Сам знаешь. Я о твоем ментальном состоянии.

– А что с ним не так? Вполне уравновешен. Вменяем. В отличие от твоей бывшей собаки.

Поддеть обязательно надо. Без этого мужики никак – я это давно отметила. И даже получила удовольствие от догадки.

– Ревнуешь?

– Как можно ревновать к истинному?

Он же видел, через что мне пришлось пройти в Заполярье. Знает, как я отношусь к Саше. В конце концов, видел реакцию моей лисички на гибрида. А теперь он говорит такое?Вопрос Буры был сравним в гвоздем, на который наступил у себя дома, и он проткнул тебе ногу. Этой ржавой железяки не должно было быть в твоей уютной норе. Так какого черта? И больно не в стопе, а в груди. Я даже не нашлась, что ответить. Как Бура может говорить такое? Как?!

Я медленно развернулась и пошла на выход и услышала:

– Так и крутитесь вокруг друг друга. Глупцу понятно, что сойдетесь.

Дураку, может, и понятно. А я вот другого мнения.

Я закрыла за собой дверь абсолютно беззвучно. Зазвонил телефон. Нина. Она что-то говорила, я что-то отвечала. А потом лис завыл от боли.

Я положила трубку под предлогом, что мне надо идти. Но я так и не вошла в палату. Дошла до кабинета мамы и попросила ее подойти к Буре.

Опять больно.

Ну ее в бездну эту любовь.

Скала***

Мы проваливались в короткий сон по очереди, не договариваясь, часа на полтора и дальше в бой. Спали прямо на садовых скамейках, ящиках из-под растений, крыльце и даже просто на газоне. Слушали радио, Птаха, как всегда, рассказывал курьезные случаи из жизни, мы общались за работой, а, иногда, даже пели дурацкие песни. Подначивали друг друга, подбешивали временами, но продвигались в процессе со скоростью света.Тридцать семь часов, сто двадцать килограмм ролл, пятьдесят девять пицц, три пудинга и двадцать четыре загнутых пары ушей от мата ушло на то, чтобы вернуть моему медвежьему углу звание райского места.

Когда мы закончили преображение, то даже заядлые скептики зелени застыли в наслаждении. Я знаю это ощущение: когда сделал своими руками и получил результат – это совсем по-другому чувствуется. Кайф!Я пытался успеть всем рассказать и показать, как обращаться с тем или иным цветком, а потом просто махнул рукой. Пусть следуют простой инструкции: сделал ямку, перевалил из горшка с комом земли, присыпал, полил. Дальше я уже разберусь. Потом. Когда руки дойдут, и голова не будет забита мыслями о том, как заполучить истинную.

– Мужики, я должен вам вечернику с морем мяса.

– Не меньше, – Птаха на прощание помахал мне рукой, чуть не промахнувшись мимо калитки: – Пойду первым.

А потом вдруг развернулся на месте с воплем:

– Еще же рыбу не запустили!

И пустился бежать к ящикам с пресноводными хвостатыми.

Я и сам забыл про них.

– Как там рыба? Контейнер не перегрелся? – подскочил я.

– Их только два часа назад доставили. Нормально все с ними. – Птаха открыл крышку и поморщился.

А мне запах рыбы нравился. Сразу представил, как пожарим ее с Ниной, Матвеем и Макаром.

Я прикинул, сколько нужно сверхов, чтобы обеспечить мальчишкам хорошую рыбалку и дотащить рыбу. Но не успел я попросить, как ящики уже тащили под руководством Птахи.

– Лучше уже не сделаем, – Тень снял перчатки – никто не любил занозы, так что оборотни тоже пользовались элементарными средствами защиты.

Я еще не знал, впечатлительная Нина или нет, суеверная или прагматик. Вдруг увидит в этом знаки судьбы? Нет-нет-нет, ну его.Мы опустили сосуды с рыбой и водой в пруд, чтобы жидкость стала одной температуры с водоемом. А то не хватало привести ребят и увидеть десятки рыбин кверху брюшком!

Когда все было готово, сад снова стал зеленым и полным ярких цветов. Беседка вновь оплелась плющом. Я бережно взял с подоконника дома ростки моего сорта роз “Новая любовь” и по уму посадил в клумбу. Сделал для них импровизированную тепличку из полиэтилена, чтобы смягчить стресс от пересадки.

Я горячо поблагодарил каждого, кто помогал. Сказал спасибо каждому, каждого обнял.

– С тебя вечеринка!

– И море мяса.

– Да, пожарь ребрышки, как ты умеешь!

Я улыбнулся:

– Не вопрос, ребята. Как только я получу Нину – устрою большой праздник. Много еды, напитков, веселья. Громыхнем салютом так, чтобы кровь застыла.

– Да!

Мы разошлись уставшие, но довольные. Я смыл с себя всю грязь и пот, посмотрел на время и рухнул спать. Завтра я поеду к Нине и ничего и никто меня не остановит.