Обреченные на вымирание

Глава 26. Ягодка созрела 2

Я достал одноразовые стаканчики, наскоро порезал огурец. Андрей открыл бутылку, разлил по посуде водку. Мы выпили. Алкоголь опалил пищевод, теплой смолой опустился в желудок. Мы покрякали, поморщились, закусили, похвалили водочку. Язык стал гибким, мысли потекли смело и гладко.

- Что дальше, Андрюха? - по-свойски вопрошал я, - ты остановился на морозе.

- Да, - Андрей хрустнул огурцом. - Забросили эту уродину в кузов и ходу. Нас заметили, кинулись вдогонку.

- Не фига! Вдогонку?

- Да. Слушай дальше. Мы оторвались, привезли эту тварь к самолету и показали доктору. Ну как доктору, полевому фельдшеру. Он достал инструмент и стал ее кромсать и рассматривать прямо в кузове. Молодец парнишка, хладнокровно, как ты только что помидорину порубал. Кровь всего залила, а ему хоть бы хны. Все шепчет, «не может быть, а это откуда, интересно». Ничего не комментирует, на вопросы не отвечает, даже на мэра не реагирует. Распотрошил тварь под ноль. Сел на борт кузова, вытер потный лоб, кровь эту черную размазал, смотрит на нас и говорит: «Ничего не понимаю». Мы так и сели. А он говорит, надо живого. Какого к чертям живого, говорим, мертвого еле достали. Решили завтра ехать на охоту. За ночь Шурум с Яхо сварят клетку, засунем в самолет и утром на вылет. Давай стакан, Михалыч.

Я пододвинул посуду.

- Андрей, ты же сказал, что никаких передовых. Без тебя мы не сможем улететь. От тебя столько людей зависит… Ты не можешь рисковать собой.

- Ерунда, - отмахнулся Андрей, - ничего опасного нет. Док пообещал приготовить снотворный коктейль, а за специальным ружьем ребята уже поехали в зоопарк. Знаешь, такие пневматические пукалки. Выследим зверя, усыпим, засунем в клетку и обратно. Пускай док разбирается, как их лучше убивать. Правда, времени мало, но он мужичок шустрый, с мозгами. Давай, Михалыч, за нас, за победу. - Мы осторожно, чтобы не помять стаканчики чокнулись и выпили. Вторая пошла, как по маслу. Мне снова захотелось закурить, но я легко справился с желанием. Андрей выбил из кассеты зубочистку, сунул в зубы.

- А на самом деле, все это ерунда. Так, мышиная возня. И дураку ясно, что нам кранты. Сегодня к вечеру вернутся хлопцы, которые на мульке к Волгограду летали. Интересно, что они скажут. Хочу оказаться в этот момент рядом с мэром, посмотреть на его реакцию и о звездолете напомнить, - при этих словах он провел ладонью по воздуху, изображая взлетающий самолет. - Пусть постоянно о нем думает. Может, сегодня все и случиться. Не может же он быть настолько тупым, чтобы не замечать очевидного. Ладно, черт с ним, что ты в городе видел? Смотрю, машину пригнал, наверное, и калаш спрятал?

- Да, за трубой. Я его в наволочку завернул, чтобы мусор всякий не попал.

- Молодца, старичок.

- Когда на аэродроме был, видел двоих мотоциклистов…

- Мопедистов, - поправил Андрей, - это охрана нашему бомбардировщику. Мэр выделил.

- А-а-а, - протянул я, и подумал как хорошо, что не брякнул, о погоне. - В городе ничего такого. Народа много, в столовку теперь не пробьешься, машины, броневики по улицам раскатывают. Стреляли до пяти, тренировали ополченцев за станцией. Грохали, чуть стекла не повылетали. В общем, суета.

- Бандюки грузовик мин противопехотных притаранили. На каком-то армейском складе откопали. Завтра минные поля устанавливать будут. Ребята из фермеров бочки готовят с запалами. Яга с Шурумом полетели испытывать их бодягу. Пообещали завтра себе другой самолет найти. А зажигалки дело хорошее. Безголовых уже вчера надо было бомбить. Потихоньку истреблять на подходах. Кстати, знаешь, как их окрестил мэр?

Я покачал головой.

- Церберы. Представляешь, цепные псы с тремя головами и змеиными хвостами, стерегущие вход в подземное царство. Уж лучше просто, псы,псяры, зубастики, в конце концов. Что тебе больше нравится?

- Псы.

- Так и будем между собой их звать. А то церберы, у них-то и одной башки нет. - Андрей помолчал, потом сказал, - схожу позже в штаб. Ты со мной?

- Конечно.

- Тогда больше не пьем.

- Договорились.

- Мэр обещал дать «ахила» попробовать. Руки чешутся, не терпится. Столько раз видел и ни разу не попользовал. Оператор Санек говорит, им управлять просто, на интуитивном уровне. Сконструирован на базе экзоскелета. Прикрепляешь к себе, и он начинает повторять твои движения. Только увеличивает их раз так в надцать. А стрельба, наведение, не сложнее прочего. Главное, габариты почувствовать, равновесие. Хотя он и сам не позволит тебе упасть, даже если захочешь. Тебе тоже стоит потренироваться.

- Нет, уж спасибочки. Мне бы из пистолета научиться стрелять. Забыл, - я полез и достал из кармана ТТ, протянул Андрею.

- Оставь себе. Смотри, какую мне цацку дали. - Из-за пояса он вытащил новенький пистолет, без потертостей и царапин. Пистолет был больше того, что у меня, ствольная рама квадратная. - «Гюрза», он же «Вектор», он же Сп-10, он же СПС - Самозарядный Пистолет Сердюкова, калибр 9*21. - Декламировал Андрей. - Способен поражать цели в бронежилетах третьего класса на дальностях до пятидесяти метров и даже более. Магазин восемнадцать патронов. Хороший пекаль, - с гордостью заключил он. - Думаю, мэр начинает мне доверять. Хотя, что с того. Керосина не дает. - Андрей замолчал, нажал на кнопку в рукоятке, в раскрытую ладонь прыгнула обойма. Не глядя, он задвинул ее обратно. - Испытаем «ахила»? Час, точно, у нас есть.

Я пожал плечами, как-то быстро у Андрея менялось настроение. С приближением псов, в него, словно бес вселился. Все его тянуло к деятельности, даже там где не просили. Наверное, выше его сил ждать у моря погоды. Андрей бурлил энергией. Оборона, подготовка к боевым действиям, оружие, техника, люди и все это вертелось вокруг него. Его ценили, звали в командиры. Он, наверное, сам не заметил, как втянулся в эту нешуточную игру. Хотя и говорил, что шансов выжить нет. Процесс его поглотил. Это чувствовалось в его рассказах о вылазках, о подготовке анклава к обороне.

Испытать «Ахила» Андрею не удалось - прилетели разведчики. Они как раз подходили к штабу ополчения, когда мы проезжали мимо. Все вместе зашли в кабинет мэра. Новости услышали недобрые. Слова беженцев подтвердились. Со стороны Волгограда надвигалась вторая волна псов. Правда, не прямо на нас, немного левее, но это ничего не меняло. Они в любой момент могут свернуть. На откидном экране видеокамеры разведчики продемонстрировали отснятый материал. Картинка впечатляла, потрясала и пугала одновременно. Черная, перекатывающаяся масса, тянулась бескрайней рекой. У меня внутри похолодело от мысли «и это все прет на нас». Вмиг та возня, что называлась подготовкой к обороне и отражению удара показалась абсолютно бесполезной. Все равно, что веером остужать раскаленную лаву.

Видимо, не меня одного посещали такие мысли. Мэр сидел темнее тучи, крутил в руках ручку и о чем-то напряженно думал. Летчики, я их видел впервые, спросили разрешения пойти умыться и поесть. Мэр отпустил их, но предупредил, чтобы лишнего не болтали. Нас в кабинете осталось трое. Альберт Яковлевич все хмурился и молчал. Упер локти в стол, кисти сцепил под подбородком в замок. В кабинете висела тревожная тишина. Наконец он ожил, наклонился, достал из выдвижного ящика сигару, с хрустом помял в пальцах, секунду колебался, положил обратно. Посмотрел на Андрея, на меня, словно прицеливаясь к разговору, затем произнес скорбным голосом.

- Дела складываются не лучшим образом. Наших сил явно мало, чтобы справиться с нашествием.

Последовала пауза.

- Я вынужден воспользоваться вашим вариантом с бомбардировщиком. Хотя сразу скажу, особых надежд на него не возлагаю. Очень много тонких мест. Но обстоятельства заставляют хвататься даже за самую хрупкую соломинку. Я заправлю ваш чудо-самолет и поверю на слово. За то время, что мы с тобой, Андрей, общались, я понял, тебе доверять можно. Ты держишь слово. Как ни как офицер Российской армии. Не буду напоминать, что от вас и ваших действий зависят жизни сотен людей. Многие пришли к нам за защитой, за спасением и мы должны им это дать. Вы и без меня все прекрасно понимаете. По времени успеваем?

- Вы бы господин, мэр … - Андрей осекся, зло зыркнул на градоначальника, через секунду продолжил, - если сработаем быстро и стартанем сегодня, то можем успеть. Но времени мало и не моя в этом вина… В спешке можем накуролесить. Заправщиков заливайте прямо сейчас. Семьдесят тонн, ни каплей меньше. Я со вторым пилотом на аэродром. Обеспечьте освещение. Хорошее освещение всей взлетной полосы. В ангар подведите электричество, дайте хорошего сварщика, удлинители обязательно. Еще нужны люди, чтобы открыть ворота. Мощный тягач. Скотч обязательно, не забудьте.

- Скотч?

- Да, скотч.

- Ладно, все будет, - заверил мэр, поднимаясь из-за стола.

Через две минуты мы уже сидели во внедорожнике, Андрей замыкал провода раскуроченного замка зажигания. Хмель выветрился, словно я и не пил. Предчувствие чего-то грандиозного, рискованного заставляло волноваться, все внутри трепетать, а сердце биться быстрее.

- Ягодка созрела, - тихо проговорил Андрей, выруливая с территории школы. Оставшуюся дорогу до аэродрома ехали молча. Я не сомневаюсь, что весь порядок действий в подобном исходе он продумал заранее, поэтому теперь не выглядел растерянным. Знал, что делать, это было видно по его целеустремленному взгляду, мрачному спокойствию.

Уже на аэродроме, подъезжая к ангару, Андрей сказал.

- Михалыч, все у нас получится. Ты даже не представляешь, как это просто. Карты легли козырно и нам надо их правильно разыграть. Сейчас со мной забираешься в самолет на место второго пилота. Там есть небольшой монитор, я тебе его включу и выведу на экран обучающую программу. Пока подготавливают птичку, внимательно читай и запоминай. До самого старта ни на что не отвлекайся. Помни о моих закидонах, могу отключиться в любую минуту, тем более при перегрузках. Может, тебе придется сажать самолет без меня. Хотя там все на автомате, но все равно.

У двери в ангар нас встретили два полицейских. Андрей сказал им с какой целью мы здесь, попросил фонарь. Генераторы еще не подвезли, и за железными стенами царила темнота.

- В дерьмо не вляпайся, - предупредил меня Андрей. Эхо унесло его слова под свод. - Держись правее. Наверное, в кабине еще воняет.

- Ничего, потерпим.

Трап стоял, где его оставили. По железным ступеням забрались на крыло. Андрей сдвинул колпак, указал мне на место второго пилота.

- Там сядешь. У Б-2 в отличие от нашего нет заднего оперения и в кабину летчики попадают через нижний люк, форма планер-крыла немного другая, а так внешне очень похож, - говорил Андрей, усаживаясь в кресло первого пилота. Он некоторое время возился под передней панелью, после чего приборы вспыхнули огоньками, с обеих сторон от меня зажглись фонари освещения.

- Михалыч, смотри, у тебя в правой панели загорелся экран, сейчас выведу текст, вот, с ним и работай.

Андрей объяснил, как прокручивать страницы, открывать папки, вводить запрос и прочее. На самом деле все оказалось просто, как на обычном компьютере. Скоро мы погрузились в гробовое молчание. Каждый был занят своим делом.

Через полчаса захрипела рация, которой мэр нас снабдил.

- Андрей, - послышался с хрипами и треском голос мэра, - прием.

- Слушаю.

- Машина с генератором уже на взлетке, куда ее ставить?

- Пусть подгоняют к ангару. Я их встречу.

- Добро.

Радиостанция смолкла.

- Михалыч, я спущусь, покомандую, а ты сиди и штудируй.

Что я и делал в течении следующих двух часов. Андрей помог трем парням (одного из них, я узнал, он входил в группу захвата на квартире у Федора Игнатьича) открыть массивные ворота. Но прежде, один из помощников нацепил маску сварщика и срезал стопоры с замками.

Мощный генератор помещался на двухосном прицепе. От него в дальнейшем запитали прожектора вдоль взлетной полосы. Андрей оставил агрегат на улице, чтобы тот не мешал мне своим тарахтением. Хотя я и одел наушники, гул от установки прорывался сквозь уплотнители. Андрей подключил борт к внешнему питанию и огони на приборной панели загорелись ярче.

Перед глазами на светящемся экране проплывали массивы информации, многое было непонятно, но суть в целом я улавливал. Как никак, четыре года отучился в летном училище и потом работал по специальности почти тридцать лет. Плохо, что в бортовой библиотеке не было азов и словаря, поясняющего термины. Выручали ситуационные карты и схемы, выводимые на экран. И чем дольше я сидел, тем понятнее мне становился самолет. Устройство и управление очень походили на самолеты гражданской авиации. А вся физика, динамика и прочая химия вообще один в один.

Андрей поднимался ко мне несколько раз и спрашивал все ли понятно. Я задавал вопросы, порой, казалось, глупые. Он не удивлялся. Быстро, доходчиво объяснял и снова исчезал по делам. Вокруг меня кипела работа. В какой-то момент меня вместе с самолетом качнуло, почувствовал, что двигаюсь. От неожиданности я подскочил в кресле. Ужасающая мысль вспыхнула в голове, «Что-то задел и привел самолет в движение». Умом понимал, что такого быть не может, я лишь сидел и смотрел в монитор, но бомбардировщик, тем не менее, медленно катился назад. Я вцепился в рукоятку, откинул колпак. Словно кот, соскальзывающий с подоконника, заскрежетал ногтями по металлу, выбираясь из кабины. Готов был заорать, взывая о помощи. Неуправляемый самолет в любую секунду мог врезаться в ангар и повредить конструктивные элементы, тем самым отсрочить или вовсе перечеркнуть шанс на спасение.

Мгновение спустя все стало понятно. Я снял наушники, и услышал гул тягача. Сзади на платформе стоял Андрей с раскрытым ртом, содрогался телом и тыкал в меня пальцем. Его голос тонул в дизельном басе, но по мимике и позе я понял, он ухохатывается.

Тягач медленно тянул самолет в огроменный на всю торцевую стену проем. Жестами Андрей показал, чтобы я забрался обратно в кабину. Через несколько секунд сквозь бронированное стекло колпака я смотрел, как бомбардировщик медленно вытекает из черной стальной пасти, плавно разворачивается. Моему взору открылась прямая, как стрела, освещенная с обеих сторон прожекторами взлетная полоса. На аэродром опустилась ночь, кругом темень и только эта лента света до самого края... Открыв рот, я смотрел на восхитительную, ни на что не похожую картину. Мне казалось, что самолет уже начал разбег, и все набирает скорость. Свет от прожекторов смазался, центробежная сила потянула меня назад, вдавила в кресло.

Колпак открылся, сверху послышался голос Андрея.

- Чего вытаращился, Михалыч? Некогда нам созерцать, вылезай, пора комбезы примерить, - перед моим носом проплыл рулон скотча.

Андрей помог мне облачиться в комбинезон, который оказался больше на пару размеров. Но прежде я разулся и снял одежду. Трусы было решено оставить. Андрей оценивающим взглядом одарил мою худощавую фигуру с выпирающими ребрами, остановился на застиранной вислых семейниках, покачал головой.

- Боксеры, Михалыч, собираются на ляжках в складки, мешаются и натирают. Лучше плавки. Ну да ладно.

Менторским тоном приказал развести руки в стороны, ноги поставить на ширине плеч. В этом скользком положение я ждал грязных шуток, но нет, скабрезничать Андрей не был настроен. Деловито и сосредоточенно принялся подгонять «кольчужку».

Затрещал скотч, стянуло запястье, сердце мое пустилось вскачь. Близость старта будоражила воображение, адреналин расходился по венам, тело становилось непослушным, отяжелевшим. Чувствовал, как теряю над ним контроль. Опасаясь, как бы Андрей не заметил моего мандража, прикусил язык. Через боль попытался отвлечься от гнетущих мыслей и вернуть взбунтовавшиеся «провинции» под свои знамена. Как назло, почувствовал нарастающее давление внизу живота. Черт побери! От отчаяния зажмурился до рези в глазах. Я не знал, как сказать Андрею в этот ответственный, судьбоносный момент, что хочу в туалет.

Андрей собрал лишнюю длину рукава на запястье и закрепил складку липкой лентой. Закончив с рукавами, спустился к лодыжкам. С брючинами, которые болтались на мне, как паруса на мачте, проделал то же самое. Себе я казался огородным пугалом, с той лишь разницей, что на голове не было соломенной шляпы.