Обычный дом

Глава 11 - Болезнь

– Ой, твоя правда! Историю свою знать надобно, помнить. Да, давай про дом порасскажу. Всё уж не буду, только что упомню из важного. У Лизки ещё поспрошай, может, она ещё упомнит, чего я не смогу. Значит, так: построили наш дом в семьдесят шест... восьмом? Или в восемьдесят каком-то? Ой… в семьдесят шестом… вроде. Ну ладно, тебе поди даты не интересны. Факт что построили, да, а уж когда — Господь с ним.

Строили его долго, за график выбились. Я ж среди первых въехала, потому и знаю. И даже знаю, почему: при стройке тут много людей померло. Оно ж всегда так, когда стройка: нет-нет, а помрёт человечек. Народу-то много работает, опасностей сколько. Да и от старости, бывает, и от пьянки на стройке мрут, сам понимаешь. Однако ж тут как-то совсем много, стройку аж останавливали и расследование учиняли. Кто-то током убился, точно знаю. На энтой… центральная где, где напряжения много. В шахту лифта сразу несколько работяг ухнулись, кажись. Или током двоих, а в шахту один? Ну, всяко что были такие. Трос на кране всё говорили новый стоял, а оборвался. И груз едва не на прораба! Он мне сам рассказывал, шрам показывая.

Да-а, мы ж в числе первых въезжали. Ещё работы велись, строители другой подъезд доделывали. Вот, мы с ним и познакомились, как первые жильцы. Он нам экран для ванной справил! – бабуля с гордостью помахала пальцем и зашлась румянцем, вспомнив боевую юность, но быстро вернулась к теме беседы. – Он же мне и рассказал про следствие. Что, мол, стройка почему такая долгая? Это потому, что следствие вели, для него всё останавливали. Аккурат апосля того, как там рабочие в шахту лифтовую упали. Две недели всю стройку, говорит, перепроверяли, так ничего и не нашли.

Но самые страсти потом начались, когда дом уж сдали!

Ребёнок тут маленький жил в одной квартире… а может и в вашей? Может, не помню, милок, уж извини. В общем, малец годов десяти. Жил с родителями, само собой. Папка у них горнодобытчиком был, на шахте в Воркуте работал. Мать… уж не помню. То ли медик, то ли в школе. В общем, сынок их со школы в тот день пришёл. Всегда всё нормально, изо дня в день так было. Ну как у всех: уроки закончились — домой. Вот и он так! Прилежный ученик был, здоровался всегда. А в тот день то ли проводка, то ли что…

Уж мы едва дым-то увидели, соседи-то, мы пожарных сразу вызвали! И доехали они быстро, минут за двадцать всего. Да только… Нет, врать я тебе не буду: меня там не было, я не видала. Да и как там? Весь этаж дымом заволокло, как и всё что выше. И нижние-то затянуло. Полыхало — просто страсть! Окна квартиры полопались, всё градом людя′м на головы!

И, как я поняла, малец в дальней комнате был. Мы ж пожарным-то сразу сказали, что малец-то дома, они и кинулись. Один там, рослый такой, светловолосый. Как есть герой! Да у нас таких в стране много, сам знаешь. Очертя голову, лишь бы помочь. И напарника забыл, и ещё что — ринулся сразу, значит. Залетел, пробился через пламя, как мне сказывали, до мальца… а дальше — как? Ну, он маску на него, курткой своей замотал,… и обратно побежал.

Бабушка замолчала, уставившись на дно чашки. На лице её выступили отчётливые бисеринки пота и она схватила газетку со стола, начала ей обмахиваться. Как она близко к сердцу-то… так, а чем дело кончилось, она рассказывать дальше будет или нет?

– Антонина Сергеевна?

– А? Ой, да, Боренька, извини. Что-то меня в жар бросило. Открой форточку, будь любезен? Спасибо, милый. Фух, что-то… а не нальёшь мне ещё чаю? Спасибо. Фух, получше, вроде. Ну так вот. Замотал он мальца в куртку, да кислород свой отдал. А в те года что… хотя, может, по инструкции-то оно и как иначе он поступить должен был, фуух. Да только герои не по инструкции спасают, они ж ведь это от души! Ухх. В общем, сам тот пожарный и дыму наглотался, и пламени. Говорили потом, мол, все лёгкие себе буквально изжог. Да и кожу, само собой, опалил, пока с мальцом на руках бежал из… фух… из квартиры, – бабуля опять начала тяжело дышать, в её дыхании послышались хрипы.

– Антонина Сергеевна, вы как?

А она словно бы и не слышит. Глаза прикрыла, голову чуть запрокинула и рукой махнула, мол, подожди, сейчас пройдёт. А если нет?

Я огляделся в поисках хоть чего-нибудь, хоть какого спасения. Взгляд зацепился за какой-то серый мешочек на молнии. Вроде бы что-то медицинское, надо попробовать. Наглость, конечно — в чужой квартире вещи хватать, но куда уж деваться? Ей ведь реально плохо, я же вижу.

Расстегнув молнию я увидел новую версию давно знакомого прибора: широкая манжета с резиновой трубочкой и коробочка с единственной кнопкой. Упрощённая версия, специально для таких идиотов, как я. А я рад!

Быстро натянув манжету на руку, не взирая на рукав и точность установки, я воткнул вилку прибора в розетку (батареек в нём не оказалось — бабушка во всю экономила) и ткнул в кнопку, вновь порадовавшись, что она целая одна.

Прибор натужно загудел, начав раздувать манжету, а бабушка чуть слышно застонала. Она словно бы что-то шептала, но её губы двигались с заметным трудом, да и сипы из лёгких звучали куда громче произносимых ей звуков. Ещё и штука эта ворчит, измеритель который… как его?

Ну долго он будет, нет?! Второй или третий раз ворчать начинает, подкачивая. Может, это модель такая? Ну, особо точная. Специально несколько раз подряд перемеряет, что бы вывести средний показатель, самый точный.

О, зашипел. Излишек воздуха сбрасывает. И циферки на экранчике замерли, прекратив отсчёт и мигают…

…двести шесть на сто семнадцать. Я, конечно, не врач, но… дохрена как-то, разве нет?

И что делать? Я ведь не врач. Я даже не ипохондрик, да и в лекарствах этих ничего не понимаю — у нас в семье никто давлением не страдал.

Точно, надо вызвать скорую! Они профессионалы, герои по профессии и призванию, они справятся. Твою-то… и как вызвать скорую с севшего мобильника? Как без симки — знаю, а без энергии как?! Нашёл, когда сдохнуть, зараза! Или опять отрубился? Точно выкину заразу, уже год собственной жизнью живёт и разрешения не спрашивает.

Так, без паники. У бабушки есть мобильник? Маловероятно, да и по карманам я шарить не стану. Хватит моего самоуправства с этим, серым из мешка, с одной…

Точно! У бабушки наверняка ещё есть городской! От них многие отказались, но у таких пожилых людей они частенько ещё… а где? Мать-перемать, где его искать-то?! И позвонить-то не выйдет — я номера не знаю. Ай, чёрт, у меня же мобильник сдох! С чего я звонить собрался?!

А, так вот, что такое паника? Отлично, паникуем!… раз иных вариантов нет.

Из коридора раздалась звонкая, протяжная трель, эхо от которой протянулось словно на века. Мне казалось, что даже спустя полминуты, когда я дошёл до коридора и нашёл источник звука — старый красный кнопочный телефон без экранов и прочего, лишь с чёрными квадратиками цифр на массивном корпусе — он всё ещё отчётливо излучал протяжный остаточный звон.

А пока я был на кухне этот тихий отзвук волшебным образом звучал в моей голове громче и отчётливее сипов Антонины Сергеевны, казавшихся громоподобными. Только её лепетания, ставшие чуть отчётливее, перекрывали этот отзвук своим нескончаемым: «Володенька не погиб, Алексаша их всех спас, но Володенька не виноват, Володенька хороший. Володенька не погиб,…», которое бабка повторяла кругами. Бредит, видать.

Найдя аппарат я не задавался глупыми вопросами причинно-следственного характера, вроде: «как я это сделал?», «что за мистика?», «кто заставил телефон звонить?», или возглавивший топ вопрос «мне что, специально указали на телефон?». Нет, все эти вопросы роились у меня в голове, но я их не думал. Толку? Вопрос содержит половину ответа, а в этих — ничего, кроме концентрированной паники.

Вместо этого я звонил в скорую и пытался сквозь шум этих мыслей понять, что же нужно будет сказать в трубку.

На том конце отозвались быстро, стоило лишь трубке закончить «отщёлкивать» свои трели.

– Скорая, слушаю вас, – спокойно отозвалась молодая по голосу девушка.

– Здравствуйте. Тут человеку плохо.

– Адрес. Москва?

– Почти, – мозги работали с трудом, но я всё же смог озвучить верный набор координат. – Девушка, поскорее, если можно! У неё давление больше двухсот на… почти на сто двадцать!

– Вы кем приходитесь? Назовитесь. Не волнуйтесь, машина уже едет. Данные свои и пациентки продиктуйте, пожалуйста.

– Да-да, я… я никем не прихожусь. Данных её я не знаю, я сосед просто. На чай заглянул, а ей вдруг плохо стало. Я давление-то чудом померил. Я дождусь их здесь, я не уйду, девушка. Но пусть поскорее едут! Она лапочет что-то, мне страшно! Ну, за неё, в смысле.

– Я вас поняла. Успокойтесь. Машина скоро будет.