Обычный дом

Глава 21 - Неудобные вопросы

Дверь захлопнулась, а я так и остался стоять к ней спиной.

Что он только что сказал?!

Чёрт с ним, что не верно. Он же пошутил, да? Мне послышалось ведь? Ну не может же быть… Да твою-то…

А как мне узнать наверняка? Антонина Сергеевна всё это знала, могла бы поведать, но она ведь в больнице и пробудет там… а сколько она пробудет? Ну не к дочке же мне её идти, что бы выяснить, в конце-то концов?! После вчерашнего она меня только пошлёт, не более. Попробовать позвонить в больницу? А в какую? Боткинскую-то я так приплёл, для себя и в мыслях, а уж куда её на самом деле распределили — пойди-пойми.

Ладно, надо вернуться в квартиру и хорошенечко подумать. «Подумать» ещё никому не вредило! Кажется…

Да и жена дома будет, смогу с ней обсудить ситуацию. Если уж сам ничего придумать путного не смогу, так хоть с ней вместе сможем… надеюсь.

– Кира, а… – начал было я, входя в квартиру, но жена тут же меня перебила.

– Мы с дочками поедем к маме.

– Ч..чего? Когда? Нахрена?!

– К маме. Сегодня же. Потому что мне тут страшно. Я боюсь тут ночевать, да и за девочек мне уже страшно.

– А чего девочки? Я их спрашивал, они ничего не слышали и не видели.

– Да? – жена тут же вскинулась и перешла на саркастичный тон. – А знаешь, что у меня сегодня Маша спросила на прогулке?

– Откуда? Она у тебя спросила, а я мысли не читаю, да и за вами не подглядывал.

Это помогло, чуть сбило накал супруги и она, уже в спокойной манере, перешла к рассказу.

Они гуляли на детской площадке и пока младшая резвилась в песочнице с другими детишками, старшая попросила маму покачать её на качелях. И, пока качалась, начала задавать всякие «а почему яблоко темнеет, когда откусишь».

– Мам, а что будет, если ветер перестанет дуть? А если солнце упадёт?

– Всё вместе? Ну, плохо будет, дочь. Без солнца травка расти не сможет, а без ветров — водичка бегать не сможет по планете.

– А если солнышко упадёт, то всегда будет ночь, да? А что делать, если всегда ночь, мам?

На этом этапе супруга замялась и не нашлась с ответом. Просто выпала, потерялась. Однако, ответ был Маше не очень нужен, ведь сразу после пары секунд замешательства супругу огорошил новый вопрос:

– Мам, а что мне делать, если все умрут?

Ладно Кира — от такого поворота в её пересказе я-то чаем поперхнулся! И Кира бы поперхнулась, будь у неё в тот момент чай.

– И что ты ответила?

– Да ничего я не ответила. Отшутилась как-то. Но знаешь, от нашей маленькой-миленькой куколки блондиночки подобные вопросы…

– Знаю, сам поседел где не хотелось бы. Внутри, преимущественно. Даже не знал, что так умею.

– Хватит шутить, Борь!

– Так, Мышка, успокойся. Чем дело-то кончилось?

– Ну чем… успокоилась она, накачалась на качелях, мы домой пошли, младшую забрав. Ну а на пути к дому она ещё один вопрос задала…

У меня внутри всё похолодело, но я справился с чувствами, прогрев их большим глотком горячего чая, и спокойно уточнил:

– Каким?

– Вернулись к более детским. Что делать, если всё мороженное в мире закончится? Вот тут я поверила, что ЭТО — для неё реально трагедия. В общем, если не хочешь помогать ей в юности с деньгами на терапию, то обеспечь ребёнку счастливое детство: пусть мороженое в морозилке не заканчивается. Я пообещала, что ты сделаешь.

– Ну да, пообещала ты, а сделаешь — я, конечно. А зачем тогда уезжать, я не пойму?

– Коть, ну как ты не понимаешь? Я совершенно не высыпаюсь. Да и ты тоже! Может, и ты с нами поедешь? Мама с папой тебя любят, да и во внучках души не чают. И мне полегче с ними, смогу хоть пару часов себе уделять… Поехали, а?

– Что бы что сделать? Нет, ну поехать-то мы можем, без вопросов, но как это решит саму проблему? Это даже не полумера, а пластырь при оторванной ноге. Продать квартиру мы не сможем, при всём желании — она в ипотеке и пока условно принадлежит банку. Ездить от твоей мамы на работу… да мне уж проще на работе жить тогда. Тем более с моей аллергией. Жить-то в бане придётся. Я не спорю, баня шикарная! Два этажа, бильярд, все дела — эта баня сама по себе лучше дач многих моих друзей! И жить в ней можно. Но не мне с моей астмой. От этого сруба мои лёгкие схлопнутся, и… и всё.

– Ну, хотя бы батюшку вызовем, квартиру осветить пока нас не будет. Или экстрасенса…

– Угу, и шамана с бубном. Не подумай, я не против. Ни батюшка, ни шаман не кажутся мне уже чем-то из ряда вон. Я об этом уже подумал, милая. И уже смирился. Всё слишком… странненькое, что бы объясняться какими-то реальными… Ладно, вернёмся к батюшкам, экстрасенсам и шаманам. Для начала ответь: если мы ВСЕ уезжаем, то кто батюшку-экстрасенса в квартиру пустит? – супруга осеклась, замялась, потому я продолжил наращивать преимущество в споре. – Знаешь, за шамана отлично наш системный администратор сойдёт. А что? Бубен у него есть, сам видел. Такая ряха — что ты! Но и реальный бубен есть, шаманский. Ему друзья на день рожденья подарили. У него и с Ямала есть, и из старых компьютерных частей собранный, который он величает «настоящий» — много их у него. И даже какая-то специальная палка лохматая имеется, что бы в те бубны стучать — не помню, как называется. И когда у него что-то не ладится, из серверной такие камлания начинаются! Заслушаешься-закачаешься! Всё больше матом, правда, но тем не менее. А чего мелочиться, собственно? Давай ещё весь наш юр.отдел позовём? Такие же бесполезные будут, как и все прочие. Впрочем, они и на работе не сказать что полезные…

– А что полезно, Борь? – взвилась жена. – Что полезно? Что вообще можно сделать, Борь?!

Так, опять не Котя… хреново дело.

Не мудрствуя лукаво, я прибегнул к запрещённым приёмам: зашипел, заохал и, схватившись за забинтованную макушку, потянулся к стулу, усаживаться.

Приём запрещённый, потому сработал на ура! Кира сразу кинулась сюсюкать, осматривать мою… как он там меня назвал-то, сосед наш разлюбезный? «Еврейская мумия»? Метко, верно. Ладно, главное, что приём работает.

– Коть, всё в порядке?

– Да-да, нормально. Давай не будем спешить? Я тут с местными пообщался, я ж мужик, и вроде есть намётки на местную бабушку-ведунью… и одного шкета, который может шалить. Дай мне ещё пару дней? Продержишься пару ночек, а? – я начал пощипывать супругу, притягивая её к себе и переходя на игривый лад. – Пару ночек протянешь?

– Протяну, Котя! – снизошла моя королева до ответа, садясь мне на колени. – А что ты делать собираешься?

– Ну известно что: к бабке за заговором, а пацану — уши надрать. И сразу все призраки в квартире исчезнут! Их как святой водой смоет!

– Точно! – подскочила едва успокоившаяся Кира и кинулась собираться. – За святой водой надо в церковь сходить! И с батюшкой всё же поговорю, хуже не будет.

– Не будет… – протянул я в створ захлопнувшейся двери. – А Котю никто ужином кормить не будет, да? А я ведь с раной…

В кармане зажужжал и вяло тренькнул мобильник. Смс-ка пришла. Это что это там?... «Да с раной ты, с раной… в холодильнике, в кастрюле возьми и кушай. Детям оставь только хоть что-нибудь». Это что, это я так громко сказал? Или громко думал?

Ладно, идею я ей в целом почти честно озвучил. Мне действительно стоит пойти к одной местной бабуле. Раз Антонина Сергеевна недоступна, то пойду к Елизавете Павловне, что ещё остаётся?

Хотя про мальца-шкодника я тоже мог угадать. Стоит расспросить и об этом, нет ли тут таких. Но это всё равно по тому же адресу идти. Со всеми вопросами все дороги в России ведут лишь в два пункта назначения: или к всезнающему овощу, или к ближайшей бабушке.

А вопросов у меня теперь хватает. И главный из них — про сгоревшего пожарного.

И так меня эта идея зацепила, так повела за собой, что я напрочь забыл и про обед, и про всё на свете. Выскочил из квартиры, едва закрыв дверь, сунулся к лифтам… и встретился с женой, которая его ещё не дождалась.

– Ты куда это? А обед?

– А? Да я решил тебя дождаться. Раз уж я дома, то все вместе… Ты ведь после церкви сразу в школу, за девчонками? Ну вот, семейный обед устроим. А я за это время как раз к той бабуле сбегать успею, парой слов перекинуться, потом за тортиком сбегаю.

– А как её зовут?

– А без понятия, потому к Елизавете Павловне пойду-разведаю.

– Ты смотри, разведчик, вторую главную сплетницу в больницу не отправь! А то нам точно съезжать придётся, такая дурная слава про тебя пойдёт.

– Очень смешно, спасибо, – я даже поклонился прежде чем в лифт войти. – Пятый будьте любезны.

– Пожалуйста-пожалуйста! – с усмешкой поклонилась мне в ответ Кира, передразнивая. Но кнопку всё ж нажала, красавица моя.

Прежде чем выйти из кабины, я поймал жену за локоть, притянул к себе и поцеловал в щёку. Даже шепнул что-то ласковое, вроде бы. Или нет? Хорошо я башкой приложился, конечно. Даже пиво не нужно — и так дурак дураком.

Посмотрев на её улыбку и всё-таки изобразив дурака (ладошкой в след лифту помахал, как дитё, пока двери лифта до конца не закрылись), чем вызвал даже полноценный и светлый смех любимой, я направился на этаж.