Очерки истории христианского синдикализма

Глава II ОБРАЗОВАНИЕ КАТОЛИЧЕСКИХ И ПРОТЕСТАНТСКИХ ПРОФСОЮЗОВ В СТРАНАХ ЕВРОПЫ

«Колыбелью» христианских профсоюзов была Германия. Программа и тактика ее союзов послужили примером для аналогичных организаций в других странах. В Германию совершали паломничество зачинатели католического синдикализма из других государств.

Ведущие тенденции развития христианского синдикализма, его успехи и неудачи, сложности и противоречия проявлялись здесь особенно четко. Идейным центром мирового христианского профсоюзного движения Германия оставалась вплоть до прихода Гитлера к власти. И это не случайно. После 1871 г. в Германии чрезвычайно обострились классовые противоречия. С января 1889 г. по апрель 1890 г. там произошло более 1100 стачек, в которых участвовало около 40 тыс. человек. В 1890 г. в свободных профсоюзах было объединено более 300 тыс. человек^{43}. Социал-демократия вышла из подполья окрепшей. Она была тогда самой сильной политической партией в Германии, а ее влияние на международное социалистическое движение весьма значительным. В эту эпоху Германия еще оставалась центром мирового революционного движения.

Германский империализм с его далеко идущими экспансионистскими планами прилагал огромные усилия формировать общественное сознание масс, составлявших его тыл и его армию. На Германию с надеждой взирала мировая реакция. Кайзер Вильгельм II в своих мемуарах цитировал слова, сказанные ему папой Львом XIII: «Германия должна стать мечом католической церкви»^{44}. Стремление опереться на католическую церковь — характерная черта политики правящих кругов Германии тех лет. В 1913 г. В. И. Ленин отмечал, что спустя 60 лет после буржуазной революции в Германии «господствуют помещичьи и клерикальные, а не чисто буржуазные… партии»^{45}.

Может быть, поэтому первые христианские рабочие союзы появились на западе и юге Германии, где было сильнее всего влияние католицизма. Идея создания таких союзов овладела частью духовенства, считавшего себя современным «Давидом, выступающим против социал-демократического Голиафа»^{46}.

Побудила клерикалов к действиям позиция самих рабочих-христиан, которые в эпоху роста капиталистических трестов и эксплуатации тянулись к созданию таких организаций, которые защищали бы их экономические интересы. Перед стремлением трудящихся к профессиональной организованности все еще стояли католические союзы, численность которых некоторое время продолжала расти.

В 1890 г. одним из лидеров партии «Центр», Людвигом Виндхорстом, был основан Народный союз для католической части населения Германии. В 1897 г. возникло Северо-Германское объединение католических рабочих союзов с центром в Берлине, а в 1904 г. — Западно-Германский союз^{47}, объединявший католические союзы, находившиеся на западе страны. Показательно, что международный конгресс «социальных» католиков в Брюсселе, пытаясь воспрепятствовать организации христианских профессиональных союзов, еще в 1892 г. настаивал на создании смешанных организаций из хозяев и рабочих^{48}, хотя такие союзы в это время уже были анахронизмом.

Католические рабочие союзы отвергались массой верующих трудящихся. Церковная же иерархия продолжала требовать их организации. Вся деятельность этих союзов сводилась к подготовке докладов к собраниям, устройству курсов для обучения способных членов союзов, созданию комиссий для осуществления практических социальных мер, организации библиотек и изданию рабочих газет, основанию сберкасс и касс для оказания помощи больным, устройству семейных праздников с участием жен членов союзов и т. п.^{49} Католические рабочие союзы были подчинены церкви, нацелены на борьбу с социал-демократией, служили орудием партии «Центр», стояли на монархически-националистических позициях и отвергали всякую борьбу против эксплуатации.

Чрезвычайно симптоматично отсутствие в уставах, да и в практической деятельности этих союзов, требований повышения зарплаты, сокращения рабочего дня, охраны труда — всего, что составляет непременную заботу массовой рабочей организации. По словам буржуазного историка Рейндла, рабочие смотрели на них как на «переходную стадию» к организациям профессионального типа. Последние также стали возникать параллельно с рабочими союзами. Так, еще в 1887 г. рабочий-металлист Бибер основал Христианский профессиональный союз формовщиков Дуйсбурга, после чего такого рода профессиональные союзы стали возникать повсеместно. Вследствие этого руководящие круги партии «Центр», которые лучше, нежели епископат, оценивали политическое значение работы среди трудящихся, стали поворачиваться лицом к организациям профессионального типа. В октябре 1891 г. газета этой партии «Кёльнише фольксцайтунг» призвала сломать монополию социалистов в профсоюзном движении и основать профсоюзную организацию, «покоящуюся на христианско-монархических принципах»^{50}. Однако клерикальные деятели все же не решились тотчас приступить к непосредственному основанию профсоюзов, а избрали сначала промежуточный путь создания профессиональных секций при существующих рабочих союзах.

Впервые такая секция была образована в 1891 г. в Кёльне. Постепенно они стали создаваться и в других местах.

Их целью было содействовать профессиональному образованию рабочих, разъяснять трудящимся действующие социальные законы, излагать вопросы трудовых отношений, устраивать кассы взаимопомощи на случай болезни и смерти. Стачки не запрещались, но подчеркивалось, что всегда следует стремиться к мирному урегулированию споров и учитывать доводы, выдвигавшиеся хозяевами, «чтобы законность, порядок и справедливость не были забыты»^{51}.

Профессиональные секции, весьма немногочисленные, были основаны при католических рабочих союзах Дуйсбурга, Крефельда, Ахена, Мюнхена и других городов. Однако идея создания вместо профсоюзов профессиональных секций успеха не получила. Одна из отраслевых профсоюзных газет, «Фахгеноссе», публикуя письма о бедственном положении стекольщиков Эльзас-Лотарингии, возмущалась невниманием профессиональных секций к экономическим вопросам и подчеркивала, что не должно быть «никакой игры в союзы», нужна «серьезная деятельность рабочих организаций» под лозунгом «собственными силами добьемся лучшей жизни»^{52}. Время работало на христианские профсоюзы, а профессиональные секции таковыми не являлись. Они, по определению даже католических историков, были «эрзац-профсоюзами»^{53}. Стихийное движение широких масс трудящихся, в том числе и христианских рабочих, часто выходило за пределы, которыми духовенство и клерикальные политики пытались ограничить их деятельность.

В связи с этим церковные круги были вынуждены пойти на создание профессиональных союзов. В этом направлении высказался состоявшийся в 1894 г. в Кёльне католический съезд.

Эта идея получила распространение среди христиан-горняков, которые стремились к созданию собственной организации. Их побуждал к этому тяжелый, опасный для жизни и здоровья, плохо оплачиваемый труд. Шахтеры часто становились жертвами обвалов, травм и профессиональных болезней. Условия жизни и работы сделали их, правда, восприимчивыми к религии и суеверными, но вместе с тем не лишенными боевых качеств. В 1894 г. в Ротенбурге был основан профсоюз христианских горнорабочих Нижнего Рейна и Вестфалии. В обращении, разосланном всем «несоциалистическим» горнякам, предлагалось направить делегатов на учредительный конгресс в Эссене 28 октября 1894 г.

Здесь собрались посланцы от 157 союзов, объединявших 19 747 горняков. Среди почетных гостей находились представители администрации ряда угольных шахт, фабриканты, капелланы, священники. Конгресс, открывшийся здравицей в честь кайзера, одобрил проект устава профсоюза христианских горнорабочих горного округа Дортмунд, в котором были сформулированы цели этой организации: «Повышение законными и христианскими средствами морального и социального положения горнорабочих, поддержание мирного соглашения между работодателями и рабочими. Члены союза верны кайзеру и государству». Далее следовали конкретные задачи: «1. Добиваться справедливой зарплаты, соответствующей ценности затраченного труда… 2. Ограничить продолжительность смен, как того требует здоровье рабочих. 3. Обеспечить участие рабочих в распределении взносов, поступающих в кассы взаимопомощи…»^{54}

Средствами для достижения этих целей признавались: переговоры между предпринимателями и рабочими по вопросам зарплаты и относительно всяких справедливых жалоб, заявления и петиции в управление копей, правительству, парламенту, научно-популярные рефераты по горному праву и горнопромышленной технике, сношение с горняками других районов и стран. Вступая в союз, каждый объявляет себя врагом социал-демократии — гласил 8-й параграф устава.

Вопрос об отношении к социал-демократии вызвал ожесточенные споры. Некоторые делегаты возражали против конфронтации с социал-демократами. Например, католический священник Обердорфер предостерегал от ссоры с социал-демократией, так как «могут наступить времена, когда нам придется бороться рука об руку с ней».

Доказывая свою мысль, Обердорфер призывал реалистически смотреть на вещи: признать, что социал-демократы более влиятельны («если мы хотим удержать рабочих в христианской вере, надо, чтобы справедливые требования социал-демократов стали нашими требованиями»^{55}). Обердорферу решительно возражал евангелический пастор Вебер: «Теперь и никогда мы никоим образом не должны сходиться с социал-демократией. Я считаю ее величайшим злом нашего времени». Его поддержал гость из гирш-дункеровского[3] союза Вальтер, сказавший, что он рассматривает социалистов как «худших врагов»^{56}.

Конгресс избрал правление в составе 16 человек, по 8 от союзов каждого вероисповедания. Согласно уставу, функционировал почетный совет, в котором наряду с рабочими заседали духовные лица и фабриканты. Руководителем профсоюза горняков стал А. Бруст, канонизированный христианско-синдикалистской историографией. Ко времени организации союз насчитывал 4 тыс. членов. В 1897 г. он сделался общенемецкой организацией, в 1899 г. в нем состояло 27 983 человек (примерно 5 % горняков Германии).

Профсоюз горняков открыл первую страницу в истории христианского профсоюзного движения Германии. В нем объединились враждовавшие между собой католики и лютеране. Вожди «Центра» первыми бросили лозунг: «Конец распрям из-за религиозных вопросов»^{57}. Совместная «оборонительная борьба против социал-демократии»^{58} побудила евангелическую церковь согласиться на объединение с католиками в одном межконфессиональном профсоюзе. Именно ненависть к социализму сблизила немецкую протестантскую буржуазию и католических князей церкви. Что же касается католических и протестантских рабочих, то их в рамках единого христианского профсоюза сближали насущные классовые интересы.

После создания профсоюза горняков Бруст и его духовные и светские помощники тотчас же развернули энергичную кампанию вербовки в христианские синдикаты. Однако результаты были незначительными. Предприниматели просто отказались вести с ними переговоры. Просьбы о расширении строительства душевых и об увеличении зарплаты не удовлетворялись. Но, по словам прелата Мюллера, профсоюз «и помыслить не мог встать на путь насильственных действий вроде стачки»^{59}. Впрочем, случалось, что члены христианского профсоюза были вынуждены прибегнуть к стачке. Так было на рудниках Писберга близ Оснабрюка после того, как хозяева отменили с 1 января 1898 г. ряд католических праздников, сделав их рабочими днями. Шахтерам было в ультимативной форме заявлено: либо они спустятся в шахты, либо их уволят. Горняки стояли на своем, и, когда 500 человек были уволены, остальные в знак протеста сами покинули шахты. Бруст увещевал рабочих избегать столкновений, однако его попытки добиться компромисса при встрече с министром внутренних дел провалились: тот отказался разговаривать с профсоюзным руководителем.

Во время забастовки союз поддерживал рабочих, но в дальнейшем самостоятельных стачек не объявлял. Позиция почетного совета не была единодушной, евангелисты — пастор Вебер и коммерсант Легевит — в знак протеста вышли из совета, первый еще при основании профсоюза сказал: «Паш союз не является союзом борьбы»^{60}.

Христианские профсоюзы стали создаваться в других отраслях промышленности: среди текстильщиков Нижнего Рейна — Ахепа, Крефельда, Мюнхен-Гладбаха, вскоре объединившихся в единый союз. Оформились профсоюзы железнодорожников Трира, кирпичников Липпе, текстильщиков Баварии, металлистов Бонна и др. Их программы были идентичны. При приеме в союз текстильщиков каждый давал слово быть «противником всевозможных партий, стремящихся к перевороту»^{61}.

К 1899 г. в Германии функционировало 32 христианских профсоюза, численность которых, по официальным данным, составляла 110 тыс. человек, а по данным Рейндля — 56 391. Для сравнения укажем, что свободные профсоюзы насчитывали в своих рядах в 1890 г. — 580 473, а в 1900 г. — 680 427 человек. Будучи лишь одним из отрядов рабочего движения, христианские профсоюзы испытывали на себе воздействие тех же закономерностей, которые были присущи движению в целом. В частности, и здесь наглядно проявлялись тенденции к объединению, столь закономерные для рабочего движения. Но на этом пути возникали препятствия.

По словам буржуазного историка Кулемана, создать федерации было невозможно, «так как власти рассматривали деятельность союзов как политическую»^{62}. Другими словами, мелкие и разрозненные профсоюзы считались менее опасными с точки зрения их вероятной «заинтересованности» общегосударственными проблемами. «Центр» не допускал мысли, чтобы рабочие вторгались в сферу его прерогатив. Между прочим, такой оборот предвидел еще Кеттелер, который поэтому настаивал на «запрете всякой политической деятельности» профессиональных ассоциаций. Характерно, что национальный съезд горнорабочих в 1897 г. подчеркнул строго экономический характер своих союзников. В декабре 1898 г. в Кёльне и Ульме состоялись (отдельно для севера и юга) конференции, принявшие решение созвать в 1899 г. общенемецкий конгресс христианских профсоюзов в Майпце.

Конгресс состоялся 21–22 мая 1899 г. На нем присутствовало 48 делегатов, представлявших около 56 тыс. членов профсоюза^{63}. На конгрессе было основано Всеобщее объединение христианских профсоюзов Германии (ВОХП). Принятая программа послужила образцом для аналогичных организаций в других странах. Она состояла из пяти разделов. В первом провозглашался конфессиональный характер христианских профсоюзов: они были открыты для католиков и протестантов. Также отмечалось, что профсоюзы не должны примыкать ни к одной политической партии. Специальный пункт устанавливал, что обсуждение партийно-политических вопросов внутри союзов запрещается, устав разрешал обсуждать лишь одну проблему: как реализовать социальные реформы на базе существующего строя.

Задачи христианского профсоюзного движения были определены программой следующим образом: содействовать поднятию материального и духовного положения рабочих данной профессии. В связи с этим подчеркивалась необходимость заботиться о повышении зарплаты, уменьшении рабочего дня. Для оказания помощи больным, инвалидам, безработным предлагалось учреждать соответствующие кассы и т. п.

В программе рекомендовались следующие методы действий: проведение докладов по социальным и профессиональным вопросам, издание печатных органов, составление петиций в адрес предпринимателей, производственных инспекций, врачей, торговых палат, парламента и т. п.

Раздел программы, касающийся тактики, начинался с утверждения, что «у рабочих и у предпринимателей одинаковые интересы», ибо само производство мыслимо только в «сочетании капитала с рабочей силой». В этой связи практическая деятельность профсоюза должна быть «проникнута духом примирения… требования должны быть умеренными», стачки считаются «крайним средством» и проводятся лишь в том случае, когда есть уверенность в успехе^{64}.

В структуре и организации вновь образованного проф-центра многое было заимствовано у свободных профсоюзов. В частности, созданный спустя год центральный комитет имел функции, схожие с обязанностями генеральной комиссии свободных профсоюзов. Оценивая идейное содержание программы, следует подчеркнуть, что в ней лишь систематизировано применительно к рабочей организации социальное учение христианства. В обиходе христианские профсоюзные лидеры иногда нападали на капитализм, они не были совершенно слепы по отношению к его недостаткам, по полагали, что возможно их постепенное устранение. Поэтому они решительно отвергали самую мысль о ликвидации буржуазного строя. Мы не можем, писала газета текстильщиков, преодолеть капитализм сегодня или завтра, мы стремимся «восстановить справедливость и любовь внутри существующего общественного и экономического порядка»^{65}.

Делегат VII съезда ВОХП Верлепш категорически возражал против того, чтобы профсоюзы рассматривались как орудие борьбы для разрешения противоречий между трудом и капиталом. «Стачки признаются, — сказал он, — исключительно в особых случаях»^{66}. Христианские профсоюзные лидеры ставили себе в заслугу то, что они удерживают массы от беспорядочных акций. Вибер писал, что руководимый им союз был «самым спокойным во всем округе»^{67}. С точки зрения буржуазии, лучшего нельзя и ожидать было[4].

Майнцская программа отразила основные противоречия христианского синдикализма; разрешить их на принятой идейной основе было невозможно. В самом деле, можно ли, например, говорить о нейтральности христианских профсоюзов, если двери организации были открыты только для верующих христиан, а верующие других религий и тем более атеисты доступа туда не имели?

Полностью несостоятельна была и провозглашенная программой политическая нейтральность христианских синдикатов. Известно, что теория нейтральности профсоюзов вообще преследовала цели борьбы с социалистическими принципами профдвижения. «Классовые интересы буржуазии, — писал В. И. Ленин, — неизбежно порождают стремление ограничить союзы мелкой и узкой деятельностью на почве существующего строя, отделить их от всякой связи с социализмом, и теория нейтральности есть идейное облачение этих буржуазных стремлений»^{68}.

Вся деятельность христианских профсоюзов наглядно подтверждает эти слова. Задуманные в качестве «плотины против социал-демократии»^{69}, они всегда преследовали буржуазные политические цели. Католические вожди были одновременно функционерами партии «Центра» и принимали деятельное участие в избирательных кампаниях, призывая трудящихся голосовать за кандидатов, которые выставлялись этой партией. Один из таких вождей, Гисберт, рассказывал, что, по поручению «Центра», он совершил в 1898 г. 14-дневную агитационную поездку по Саарской области, а затем был избран депутатом рейхстага и сидел на скамьях «Центра». Рабочая газета «Фахгеноссе» в 1914 г. писала, что христианские профсоюзы «активно участвуют в политической жизни». Аналогичной была позиция и лютеран, голосовавших за национал-либералов. После выборов 1912 г. канцлер Бетман-Гольвег заявил, что победа партии означает «успех патриотической позиции христиански-национального рабочего класса и его вождей»^{70}. Само провозглашение «нейтральности» тоже ведь преследовало политические цели — удерживать рабочих подальше от политики, от политической борьбы, от социализма.

Большой спор на конгрессе вызвал вопрос о почетном совете. Некоторые делегаты (Бруст, Пеш и др.) возражали против этого органа, по большинство доказывало ее необходимость. Их главный аргумент: «многие из этих господ (членов почетного совета. — М. Д.) оказывают нашему движению финансовую поддержку»^{71}. Почетные советы были санкционированы, правда с правом совещательного голоса. В ответ на справедливые упреки социалистической печати ВОХП уточнило, что задачи почетного совета ограничивались лишь наблюдением и улаживанием конфликтов между членами правления. На самом деле речь шла о том, чтобы следить за действиями профсоюзов и по возможности тормозить пробуждение и рост классового сознания рабочих.

Консолидация христианских профсоюзов послужила стимулом для их дальнейшего распространения. В 1900 г. образовался ряд новых христианских профсоюзов. Их общая численность, по данным Рейндела, составляла в 1903 г. 91400, в 1907 г. 284600, в 1910 г. 316 тыс., а в 1912 г. 350 900 человек. Свободные профсоюзы в 1912 г. насчитывали 2 548 763 человек.

Рост христианских союзов был обусловлен многими причинами. Прежде всего он отражал общее стремление рабочего класса к сплочению. Определенное значение также имело то обстоятельство, что христианские профсоюзные активисты работали среди такой массы, к которой социалисты еще не могли найти подхода. Орган социал-демократии газета «Форвертс» объясняла успехи христиан наличием мощной армии вербовщиков, особенно из среды Народного союза для католиков Германии, насчитывавшего полмиллиона членов^{72}. Кроме того, христианские союзы в известной степени пожинали плоды классовых выступлений и социально-экономических успехов свободных профсоюзов. К тому же руководители христианского сиидикализма при всей озабоченности сохранением существующего строя вынуждены были вести борьбу за социальные реформы, за удовлетворение материальных нужд трудящихся, что делало христианские профсоюзы привлекательными в глазах верующих рабочих.

Отказаться от борьбы за материальные интересы трудящихся они не могли: профсоюз, вставший на такой путь, теряет всякий смысл в глазах его рядовых членов. В. И. Ленин писал: «…Вся их (католиков. — М. Д.) работа слабое подражание работе германских социал-демократов»^{73}. В то же время бороться, применяя собственно пролетарские средства, в том числе забастовки, значило навлечь на себя гнев и атаки со стороны буржуазии и церковных кругов. Нужно было лавировать: произносить громовые тирады против произвола предпринимателей, иногда вступать с ними в конфликты и вместе с тем проповедовать покорность и терпение в духе христианской морали. Таким образом, в христианском синдикализме сочетались две тенденции: тяга рабочих к самоорганизации для защиты от угнетения и стремление руководства, тесно связанного с церковной иерархией, направить движение в русло добропорядочного реформизма.

Непоследовательность такого рода влекла за собой удары по христианским организациям с двух сторон: церкви и светской власти, с одной, и массы низовых профсоюзных работников — с другой. Используя недовольство церкви и светской реакции мероприятиями, направленными на защиту прав трудящихся, историки христианского профсоюзного движения создали легенду о якобы существовавшей враждебной позиции по отношению к нему предпринимателей, церковной верхушки и органов власти.

Один из вожаков ВОХП, Ширмер, цитировал призыв буржуазной газеты «Мюнхенер пойстен нахрихтен» выступить против создания христианских профсоюзов. Епископ Вальтербах влагает в уста предпринимателей формулу: «лучше красные, нежели черные»^{74}.

Из этого, однако, отнюдь не следует, что христианские профсоюзы в принципе были нежелательны капиталу. Их программа, базирующаяся на социальном учении католицизма, была в целом приемлема для господствующего класса.

Но с точки зрения капитала всякий союз трудящихся, будь он социалистическим или христианским, нежелателен. Двойственность христианского синдикализма и особенно тот факт, что подспудная борьба в нем временами давала перевес сторонникам профессионального движения в собственном смысле слова, — вот что делало эти союзы нежелательными для части капиталистов.

Поэтому, как только христианские профсоюзы прибегали к стачкам (что иногда имело место), хозяева и сам «Центр» тут же объявляли им войну.

Стачки были одной из действенных форм борьбы рабочего класса. Первые успехи христианских профсоюзов оказались возможны именно благодаря их активному участию в массовых движениях трудящихся. Буржуазия сначала верила в то, что христианские профсоюзы удастся использовать только в качестве «тарана против социал-демократии». Когда же верующие трудящиеся объединялись со своими товарищами из свободных профсоюзов, эти союзы становились нежелательными.

Таково основное внутреннее противоречие христианского синдикализма: христианские профсоюзы были основаны как заслон против социализма; по, чтобы эти союзы могли существовать, им приходилось вести борьбу за права рабочих, а такая борьба лишала их именно тех качеств — смирения и соглашательства, на которые рассчитывали буржуазные партии и клерикальные круги. Существовавшие внутри христианских профсоюзов противоречия с особой силой сказались при попытках установить единство действий с социал-демократическими проф союзами.

Опыт научил рабочих ценить силу совместных выступлений. Такие выступления проходили в 1898 г., когда христианский профсоюз каменщиков Кёльна совместно с социалистическим профсоюзом развернули движение за повышение зарплаты и создали общую комиссию, что привело к успеху рабочих. Однако эта объединительная тенденция постоянно наталкивалась на сопротивление руководства ВОХП. Его целью было оторвать свободные профсоюзы от социал-демократии, «образовать пропасть между ними».

Тем не менее столкновения с предпринимателями требовали как-то координировать действия со свободными профсоюзами, так как число выступлений христианских профсоюзов постоянно росло.

Следующая таблица наглядно свидетельствует об этом.

Такого оборота вожди христианских профсоюзов не предвидели. Все это приводило к росту оппозиционных настроений к руководству ВОХП; все громче звучали голоса о необходимости единства действий трудящихся. Автор одной брошюры, изданной ВОХП, даже высказался за создание единых профсоюзных организаций на паритетных началах: деление профсоюзного движения на социалистическое и христианское, по его словам, — «зло»^{75}.

На II съезде во Франкфурте-на-Майне в июне 1900 г. руководители ВОХП Бруст и Гисберт энергично отстаивали идею создания паритетных союзов на «нейтральной» почве. «Придет время, — сказал Бруст, — когда будет существовать лишь одна организация для всех рабочих»^{76}.

Дискуссия на эту тему продолжалась два дня. Мы создаем организации, заявил Гисберт, для того, чтобы мощной и сплоченной власти капитала, перед которой отдельный рабочий беззащитен, противопоставить такую же сильную власть; раз предприниматели объединяются, невзирая на партии и верования, то рабочий должен сделать то же самое. Гисберт подчеркнул, что раскол — несчастье для рабочих. Если социалисты перестанут идейно влиять на свободные профсоюзы, то возникнут условия для всеобщей нейтральной организации. Дискуссия обострилась, особенно когда стало заметно, что рьяными противниками идеи паритетных союзов оказались не рабочие, а издатель католической газеты в Ахене Иммелен и кёльнский священник Дриссен. Резолюция по этому вопросу принята не была.

Стремление к единству проявилось и в докладе одного из теоретиков ВОХП, Брауна, о мерах оказания помощи членам союза. Под одобрительный шум многих делегатов он воскликнул: «Венцом всех учреждений помощи, на мой взгляд, является общая стачечная касса для всей Германии. Для длительной борьбы наши кассы недостаточны, им надлежит быть такими, чтобы в случае необходимости выдержать и всеобщую забастовку»^{77}.

«Форвертс» выразила удовлетворение работой съезда, особенно тем, что «рабочие здесь разговаривали с рабочими». Газета отметила, что христианское профдвижение в последнее время «удаляется от тех целей, какие были начертаны его друзьями и покровителями»^{78}.

Как раз в это время посыпались жалобы фабрикантов Рейна и Вестфалии на христианские союзы, организующие стачки. Над христианскими профсоюзами начали сгущаться тучи.

Первую атаку предпринял съезд прусских епископов, состоявшийся в Фульде. 22 августа 1900 г. появилось пастырское послание фрейбургского архиепископа Норбера, осуждавшее христианское профдвижение как таковое. В нем отмечалось, что энциклика рекомендовала создание католических рабочих союзов и профессиональных секций, которые в состоянии представлять и материальные интересы рабочих; следовательно, нет необходимости в новых формированиях, провозглашающих свой нейтралитет и межконфессиональный характер. Стремясь расколоть христианское профдвижение изнутри, Норбер подчеркнул, что межконфессионализм пагубен и что рабочие объединения должны содействовать распространению католицизма^{79}.

Однако вмешательство князей церкви встретило отпор со стороны профсоюзного руководства. Католики, члены правления союза горняков, 14 октября 1900 г. решительно подтвердили необходимость защищать экономические интересы всех христианских рабочих независимо от их принадлежности к той или иной церкви. Аналогичные решения приняли руководство союза текстильщиков и правление ВОХП.

Фульдское послание содействовало тому, что обозначавшиеся ранее контуры конфликта приняли ясные очертания. В конце концов образовались две враждующие группы — берлинская и мюнхен-гладбахская (или кёльнская). Первая, ортодоксально-католическая, признавала только профессиональные секции при конфессиональных союзах с их подчеркнуто религиозным характером. Главной же отличительной чертой «берлинцев» было принципиально враждебное отношение к стачкам.

Сторонники другого течения — мюнхен-гладбахского — считали возможным нахождение христиан в одном союзе с неверующими и социалистами «на нейтральной почве» для совместной борьбы в защиту своих профессиональных интересов.

Размежевание внутри христианского рабочего движения усугубилось вмешательством в события святого престола. В январе 1901 г. папа Лев XIII заявил, что христианское рабочее движение непременно должно находиться под руководством церкви. В 1903 г. это мнение подтвердил новый папа, Пий X, попутно предупредив клерикальных авторов, чтобы они остерегались возбуждать массы против высших классов^{80}. Католические историки сокрушались по поводу конфликта между «берлинцами» и их противниками, но больше всего их огорчал конфликт внутри самого ВОХП, принесший организации «тяжелейший вред». Показательно в этом отношении обсуждение вопроса о 8-часовом рабочем дне на IV съезде ВОХП в 1902 г., вызвавшее острую дискуссию. Напряженными были столкновения на IV съезде и по вопросу о таможенных пошлинах. Этот вопрос всплыл в 1901 г., когда в угоду юнкерам и гроссбауэрам разрабатывался законопроект о повышении пошлин на сельскохозяйственные продукты, что грозило заметным удорожанием хлебных изделий. Свободные и гирш-дункеровские профсоюзы высказались отрицательно в отношении проекта, в христианском же лагере резко проявились внутренние расхождения. Рядовые рабочие вместе с социалистами протестовали против наступления на их и без того жалкий жизненный уровень. Однако христианские профсоюзные лидеры встали на путь ущемления экономических интересов членов организации. На собрании рейнского крестьянского союза в 1900 г. Гисберт поддержал законопроект: «Мы охотно уплатим лишних пару пфеннигов за хлеб, лишь бы это помогло сельскому хозяйству»^{81},— заявил он. Аналогичной была позиция Бруста и Штегервальда. Тогда разразился конфликт. Президент союза металлистов Франц Вибер опубликовал статью, в которой возмущался тем, что угроза повышения цен на хлеб появилась в период кризиса в металлургической промышленности, когда предприниматели, снижая заработки, довели рабочих до нищеты и те оказались «между» двумя жерновами: сокращением зарплаты и удорожанием предметов потребления». Вибер требовал от христианских профсоюзов оказать давление на рейхстаг с тем, чтобы тот отверг законопроект.

Последующие события «Форвертс» квалифицировала как кризис в христианских профсоюзах. Еще ни разу столь обнаженно, писала газета, не проступала подчиненность политического курса христианского синдикализма юнкерско-буржуазно-католическому «Центру», поддерживавшему законопроект о повышении пошлин на хлеб, притом в вопросе, затрагивающем проблему «ножа и вилки». 16 ноября 1901 г. правление ВОХП приняло в отсутствие Вибера резолюцию, в которой говорилось, что вопрос об аграрных протекционистских тарифах не принадлежит к тем, которые затрагивают особые производственные и сословные интересы промышленных рабочих и защищать которые входило бы в компетенцию профсоюзов. Эти вопросы касаются их как граждан и являются вопросами государственной политики. Поэтому их обсуждение на собраниях христианских союзов вообще не должно иметь места. Было разъяснено, что это решение точно соответствует Майнцской программе: профсоюзы существуют для того, чтобы представлять интересы рабочих при использовании их рабочей силы, а не их интересы как потребителей; этим занимаются другие организации.

Между тем конфликт продолжал разгораться. Металлистов поддержал союз керамиков, в котором на этой почве произошел раскол. На IV съезде ВОХП этот конфликт выдвинулся на первый план. Уже при голосовании об утверждении отчета правления ВОХП делегаты союза металлистов воздержались. В ответ на это руководство ВОХП возбудило персональное дело против Вибера, которому вменялось в вину нарушение профсоюзной дисциплины, выступление с нападками в печати против руководства и проявление подозрительности в личных отношениях. Вибер, однако, назвал коренную причину расхождений, подчеркнув, что он как рабочий лидер против поддержки протекционистских пошлин, против того, чтобы «жертвовать социальной политикой» в угоду «антисоциальному союзу юнкеров и подстрекателей»^{82}. Жаркие дебаты привели к тому, что Бруст поставил вопрос о доверии к руководству, связав его с предложением исключить союз металлистов из ВОХП. если Вибер останется его президентом. Предложение было принято 26 голосами против 9. Виберовский союз металлистов в Дуйсбурге был распущен и создана новая организация на базе объединенного союза горняков и металлистов Цигерланда.

Расправа с оппозицией металлистов была одобрена не всеми. Некоторые организации на местах, например аугсбургский союз металлистов, приняли резолюции протеста. На собрании союза металлистов Вибер был назван единственным среди христианских лидеров, кто выступил за рабочих^{83}. Присутствовавшие здесь представители касс взаимопомощи Кёльна, Дейтца, Мюльгейма высказались против решений съезда. Газета «Форвертс» квалифицировала этот инцидент как проявление противоречий между лидерами и массой, между политикой «Центра» и защитой интересов рабочих.

В 1905 г. под воздействием русской революции начался подъем рабочего движения в Германии. В это движение были вовлечены и организации ВОХП. Так, рабочие, члены христианского профсоюза, приняли участие в стачке горняков Рура в январе — феврале 1905 г. Руководители христианского союза горняков Эфферт и Кюме входили в состав общего стачечного комитета. И хотя здесь вожди христианских профсоюзов действовали рука об руку с правыми лидерами свободных профсоюзов, в конечном счете они привели к поражению эту выдающуюся акцию немецких трудящихся. Под влиянием подъема рабочего движения союз горняков на очередном съезде летом 1905 г. пересмотрел свой устав, удалив из пего те места, где подчеркивались вражда к социал-демократии, верность кайзеру и миролюбивое отношение к капиталистам.

События 1905 г. показали, что христианские рабочие организации были восприимчивы к идее интернациональной солидарности. В начале 1906 г. на Международном конгрессе горняков в Лондоне делегация христианского профсоюза горняков Германии проголосовала за резолюцию, выражавшую симпатии русским революционерам. Такая активность христианских профсоюзов напугала правящие классы. Крупный промышленник Кирдорф объявил христианские профсоюзы более опасными, нежели социал-демократические, он упрекал их в забвении того, что они национальные организации. 31 мая 1906 г. министр торговли Пруссии Дельбрюк публично упрекнул христианские союзы в том, что их образ действия не всегда «совпадает с теми здравицами в адрес кайзера, которыми открываются их собрания», что они «требуют того же, что и социал-демократы»^{84}.

Попытки оправдаться и найти пути к примирению с властями были сделаны на VI съезде ВОХП, проходившем в 1906 г. в Бреславле. Руководство ВОХП всячески стремилось оттенить «национальную» основу христианского профдвижения и придать съезду характер политической демонстрации против социал-демократии. В свою очередь присутствовавшие на съезде официальные представители власти, государственные советники Фихтер и Форет, призывали к социальному миру и одобряли профсоюзный центр за то, что он ставит на первое место этические и религиозные элементы. Однако выступления делегатов с мест резко отличались от тона, заданного профсоюзным руководством. Гисберт, оправдываясь, говорил: «Мы были вовлечены в забастовки и в отличие от социалистов не выставляли непомерных требований». А Эрхард из Катовиц заявил, что предприниматели не желают иметь никакого профсоюза и согласны допустить христианские организации только в том случае, если они сумеют проникнуть в социал-демократические союзы. «Мы не хотим никаких убивающих социалистов речей», — воскликнул оратор^{85}.

Папский престол в лице нового папы, Пия X, с трудом скрывал неодобрительное отношение к деятельности христианских профсоюзов, которая не всегда согласовывалась с генеральной линией Ватикана, направленной на подчинение христианского рабочего движения империализму. Об этом он в 1906 г. поведал одному голландскому духовному лицу и делегации берлинских профессиональных секций.

В то же время распри между лидерами ВОХП и профессиональными секциями, поддерживавшимися папским престолом, временами приобретали характер ожесточенных стычек, причем часть немецких католических епископов поддерживала христианские профсоюзы. Особенно острыми эти столкновения были на I Международном конгрессе христианских профсоюзов в Цюрихе в 1908 г. На нем обсуждался вопрос о правах папы и епископов давать рабочим предписания относительно того, как им надлежит организовываться. Делегат ВОХП возражал против вмешательства церкви. Профсоюзы, говорил он, действуют только в экономической сфере; поэтому надо потребовать от них, чтобы они были межконфессиональны и в партийно-политическом плане нейтральны. В тот день, когда профсоюз приобретет конфессиональную окраску, он сломает себе позвоночник, «ибо никакая церковная община не может взять и не возьмет на себя ответственность за представительство интересов рабочих»^{86}.

Эта тема вызвала острую полемику с голландцами, у которых профсоюзные центры функционировали отдельно для католиков и протестантов. В разгар дискуссии видный деятель ВОХП Шиффер с пафосом воскликнул: «До сих пор, и ни шагу дальше. Они могут указывать нам путь в религиозных вопросах, но там, где речь идет о чисто экономических делах, епископ не имеет ни права, ни власти молвить слово!» Шиффера поддержал Вибер: «Наш долг втолковать церковным властям, что не годится в экономической борьбе разделять католических и евангелических рабочих». Штегервальд сослался на то, что церковь не запрещала предпринимателям объединяться для экономических целей с инаковерующими. Компромиссное предложение австрийцев — не принимать решения по данному вопросу — было отклонено делегатами. Конгресс постановил рекомендовать создание дееспособных, по возможности сильно централизованных союзов на межконфессиональной и в партийно-политическом отношении нейтральной основе. Принцип нейтральности прозвучал в этой обстановке предупреждением церковной иерархии против ее притязаний на руководство профсоюзами верующих. И в этом смысле его провозглашение имело положительное значение^{87}.

После Цюриха борьба в Германии еще более обострилась. Выявились полная неспособность и нежелание профсоюзных лидеров отстаивать ими же декларированную линию. Большинство вождей пошли на попятный, как только столкнулись со сплоченным фронтом профессиональных секций, многих епископов, а также папы, чье мнение пока еще официально не было высказано. Шиффер покаялся и выразил «сожаление за слишком далеко идущие по форме выражения». Имбуш, новый руководитель профсоюза горняков, поспешил раскритиковать принцип нейтральности. «По отношению к социал-демократии мы не можем быть нейтральными»^{88},— сказал он. А его союз вскоре доказал свою лояльность, сыграв роль штрейкбрехера во время стачки рурских горняков в марте 1912 г.

Папа Пий X занимал в это время определенно «проберлинскую» позицию, по окончательного суждения не высказывал, надеясь на примирение сторон. Однако летом 1912 г. в письме к «берлинцам» открыто высказался в их поддержку. «Хвалю и одобряю вас, и призываю вас, и всей душой стремлюсь к тому, чтобы ваши принципы были приняты всеми. Других я не одобряю… Ведь если религию исключают из какой-нибудь одной области, например из экономических стремлений, то очень скоро она будет исключена также из других вопросов практической жизни…»^{89}

В ВОХП не реагировали на это «предупреждение». VIII конгресс профсоюзного центра 6–10 октября 1912 г. одобрил резолюцию правления, в которой признавался правильным его 15-летний опыт. «Ив будущем, — гласила резолюция, — христианские профсоюзы тоже останутся верными пути, до сих пор себя оправдавшему»^{90}.

Тогда появилось послание Пия X к немецким епископам от 10 ноября 1912 г., составленное в стиле ватиканской дипломатии. В истинных симпатиях папы современники не сомневались, однако христианские профсоюзы ведь были детищем Ватикана в не меньшей степени, нежели католические рабочие союзы. Поэтому по существу профсоюзы были здесь осуждены, но таким образом, что лидеры ВОХП могли расценить послание как «уступку» им. При этом была сделана оговорка, что христианские профсоюзы могут быть «терпимы духовенством лишь до той поры, пока при новых обстоятельствах такое отношение к ним перестанет быть целесообразным и допустимым»^{91}. И хотя в послании говорилось о «мерах предосторожности» в отношении этих профсоюзов и необходимости вовлечения членов этих организаций в католические рабочие союзы, Ватикан все же не решился осудить их социально-экономическую деятельность и применить церковные санкции по отношению к массовой профессиональной организации.

Вмешательство святого престола не ликвидировало затянувшегося конфликта: его послание не заключало в себе какого-либо решения. Отсутствие в нем ожидаемого «берлинцами» запрета христианских профсоюзов позволило лидерам ВОХП на чрезвычайном съезде профсоюзного центра 26 ноября 1912 г. высказаться за сохранение в неизменном виде организационных форм христианского профсоюзного движения («обеспечить внешнюю свободу организации при соблюдении подобающего уважения к главе церкви»). На самом деле, как писал официоз католических союзов, «профсоюзный спор не был завершен»^{92}. Это произойдет позже в условиях и под воздействием общего кризиса капитализма.

Единая для рабочего движения всего капиталистического мира социальная обусловленность рождения христианского синдикализма не исключала проявления его национальных особенностей. Они имелись в каждой стране. В Бельгии, где население исповедует лишь католическую религию, не существовало проблемы межконфессионализма; там не было и такой остроты классовых противоречий, такого уровня развития социалистического движения, как в Германии. Толчок подъему социального католицизма был дан рабочими волнениями 1886 г. в Валлонии. Теперь «при свете пожаров» католики занялись социальным вопросом, создав первый христианский профсоюз — союз текстильщиков в Гепте. Вскоре возникли союзы металлистов, обувщиков, строителей. Подставными лицами, избранными буржуазией и католическими лидерами для того, чтобы пробить первую брешь в классовых профсоюзах, являлись рабочие Элленбош и Брюггеман. Лидеры христианских профсоюзов очень слабо участвовали в классовых движениях. Они проповедовали умеренность топа и отвергали насилие. В социальной области они были сторонниками реформ, стремились добиваться уступок и соглашений. Забастовки в принципе не поощрялись. Но здесь, как и в Германии, католические рабочие бастовали. Правда, таких случаев с 1889 по 1907 г. было всего 17.

В 1908 г. процесс централизации завершился созданием национального профсоюзного центра — Конфедерации христианских профсоюзов (КХП) с двумя автономными организациями: валлонской и фламандской. При правлении профсоюзного центра находился духовный советник, назначавшийся епископом.

Во Франции на рубеже XIX и XX вв. не было единого христианского профсоюзного центра. Обстановка в стране не благоприятствовала стараниям группы «Католическое действие» вновь христианизировать рабочий класс. Этому препятствовало и отсутствие в ту пору во Франции католической политической партии. Напротив, тогда развертывалось буржуазное антиклерикальное движение, завершившееся закрытием монашеских конгрегаций и отделением церкви от государства. Лишь основанный 13 сентября 1887 г. «братом» Жеромом в Париже Союз служащих торговли и индустрии (ССТИ) может считаться родоначальником французского христианского профдвижения. В 1889 г. он насчитывал 17 человек, только трое платили членские взносы, а наличность кассы составляла 17 франков 75 сантимов.

Французское христианское рабочее движение не избежало внутренних столкновений. Его лидеры продолжали вести агитацию за образование смешанных и патерналистских союзов, по рабочие инстинктивно выступали против этого.

Парижский Союз служащих торговли и индустрии стремился объединять между собой католических служащих, оказывать им моральную поддержку, помогать по мере возможности доставать службу в домах католиков, организовывать конференции, курсы и т. д. Для вступления в союз надо было быть «добрым католиком». Членам ССТИ предъявлялись следующие требования: «повиновение доктрине, независимость действий, дух покорности, практический рассудок»^{93}.

Во Франции с ее вольтерьянским духом и боевым антиклерикализмом подобное «исповедание веры» не могло привлечь к себе симпатии масс. Христианский синдикализм рос за счет отсталых слоев трудящихся. В 1899 г. в Лионе возникли женские христианские синдикаты служащих, швей и работниц шелкового производства. За ними — союзы текстильщиков Лилля, ткачей Рубе, текстильщиков Туркуаня и Аллуэпя.

Практическая работа ССТИ вполне соответствовала принципам социального католицизма: создание обществ взаимопомощи, кооперативов, столовых и т. п. Несколько более радикальными были союзы работниц: они требовали справедливой зарплаты и надлежащих условий труда, а стачки признавались «законным средством».

К 1914 г. христианский синдикализм во Франции переживал стадию вызревания, его немногочисленные организации еще не были объединены в национальном масштабе. Конфессиональный характер и соглашательская тактика являлись типичными для их деятельности.

В Австро-Венгрии первоначально функционировали обычные конфессиональные рабочие союзы, объединявшие рабочих всех профессий и возглавлявшиеся священниками. Они не пользовались авторитетом у рабочих. Только с 1903 г. образовались отраслевые союзы деревообделочников, обувщиков, горняков и табачников, в 1904 г. — булочников, в 1905 г. — текстильщиков. Процесс централизации привел к созданию имперской профсоюзной комиссии. В 1907 г. в союзах было объединено 27 108 чел. Первая всеавстрийская конференция в 1907 г. сформулировала цели и характер профсоюзов, методы действий и вербовки новых членов, приняв за образец программу и структуру ВОХП.

Первый съезд христианских профсоюзов Австрии состоялся 1–2 февраля 1909 г. в Вене. Программные установки съезда были обычными для христианского профдвижения. Первой и основной задачей союзов объявлялось завоевание лучших условий труда и зарплаты. Во взаимоотношениях с предпринимателями требовалось проявлять мудрость и осторожность, а если хозяин отвергает требования, то терпение, «ибо радикальными речами легко возбудить массу, но вернуть ее потом к спокойствию нелегко». Много хлопот австрийскому христианскому профсоюзному движению доставлял национальный вопрос, составлявший, как известно, важный стержень политической жизни Австро-Венгрии. Наряду с центральными отраслевыми австрийскими союзами в стране существовали немецкие союзы в Судетах, чешские, венгерские, словенские, польские и другие профессиональные объединения, немногочисленные и невлиятельные.

Австро-венгерский христианский профсоюзный центр отражал существование межнациональной розни внутри этой тюрьмы пародов, его идейная основа — христианская мораль — была призвана закрепить положение, занимаемое господствующей нацией. На съезде 1909 г. отмечалось, что национальная раздробленность и национальная борьба — важнейшие трудности движения.

К началу войны 1914–1918 гг. в христианских профсоюзах Австро-Венгрии состояло примерно 40 тыс. человек.

Христианскому синдикализму в Италии трудно было пробить себе дорогу в непосредственной близости от Ватикана, который стремился придать опекаемым им молодым рабочим организациям форму патерналистских и корпоративных. Вместе с тем рост забастовочного движения в стране, оформление первых профессиональных организаций и социалистической партии побуждали социальных католиков усилить работу среди трудящихся. В 1898 г. стали формироваться первые христианские («белые») профсоюзы.

С начала своего распространения в 1900–1902 гг. христианские союзы включали в себя как рабочих, так и сельских поденщиков и батраков. Основатель христианских синдикатов в Брешии доктор Лоньинотти провозгласил: профсоюз должен «вовлечь в свои ряды и направить против социалистических организаций каждого рабочего или крестьянина, молодого или старого, жителя города или провинции»^{94}.

Христианский синдикализм в Италии был «открыто конфессиональным». Это подтверждено его уставами, где сформулированы цели и задачи профсоюзов в духе социального католицизма. В союзах имелись постоянные ассистенты — священники, обладавшие правом вето при приеме в союз или исключении из него. В практической деятельности католические синдикаты основное внимание уделяли выработке трудовых соглашений и тарифов, поддержке обществ взаимопомощи, кооперации и страхования.

Перед первой мировой войной «белые» синдикаты объединяли 104 625 человек, из них 67 477 работало в промышленности и 37 140 — в сельском хозяйстве.

В Голландии католические синдикаты оформились в 1901 г., а протестантские — в 1906 г.

Трудности, которые пришлось преодолеть синдикализму в Голландии, касались проблемы межконфессионализма. Протестантские организации, менее многочисленные, нежели католические, не возражали против слияния с ними и создания единого христианского профцентра. Но католики не пожелали этого. И в этом их поддерживал папский престол. В 1912 г. было объявлено о запрещении епископом Межконфессионального союза текстильщиков, существовавшего в некоторых провинциях Голландии.

Накануне первой мировой войны в католических синдикатах насчитывалось И 650 человек, в Национальной христианской конфедерации (объединение протестантских синдикатов) — 6587 человек.

Родиной христианских синдикатов Швейцарии была ее восточная, т. е. немецкая, часть, испытывавшая воздействие христианского синдикализма Германии. Руководимые священниками, эти чисто рабочие синдикаты заботились о повышении духовного и материального уровня жизни трудящихся на основе «справедливых отношений между работодателем и рабочим»^{95}. В 1907 г. оформилась федерация швейцарских национально-христианских синдикатов.

В 1914 г. в Швейцарии существовала также и Ассоциация евангелических рабочих и служащих. Вместе с ними численность христианских профсоюзов достигла 10 тыс. человек.

В конце 90-х годов появились зачатки первых профессиональных объединений Испании. В 1901 г., по официальным данным, их насчитывалось 294 (76 413 человек). В 1907 г. активист французского синдиката служащих Депон основал в Бильбао профсоюз служащих Бискайской провинции. Его устав был заимствован у парижан.

До начала первой мировой войны христианские профсоюзы были тесно связаны с католическими рабочими союзами, они представляли собой конфессиональные, руководимые церковными властями объединения. Процесс их консолидации и централизации начался в 1912 г., а завершился образованием национального профсоюзного центра лишь в 1919 г.

Канадский христианский синдикализм возник в католической, французской, части страны; там, где господствовала англиканская церковь, он не получил распространения.

Итак, ко времени первой мировой войны христианский синдикализм сделал первые шаги. С разной степенью зрелости он вступал теперь в полосу испытаний, вызванных общим кризисом капиталистической мировой системы. От мощного ВОХП до зародышевых групп в Хорватии, Словении и Боснии христианские профсоюзные организации прокладывали себе дорогу к верующим трудящимся. Одно из средств усиления движения его лидеры видели в установлении международных связей и международного единства клерикальных организаций.

Еще на заре движения аббат Винтерер говорил: «Ситуация, созданная капиталистическим производством, имеет интернациональный характер; рабочее движение Интернационально; союз между социалистическими партиями интернационален; надо, чтобы и меры, предпринимаемые для защиты общества, были также интернациональны»^{96}.

Идеи интернационализма неминуемо рождались в процессе революционного развития рабочего класса, ибо сознание общности интересов появлялось в ходе освободительного движения. В известной мере оно не было чуждо и верующим трудящимся. Необходимость солидарности христианских союзов Винтерер обосновывал задачей совместной защиты порядка. Большинство же католиков ссылалось на идею интернациональной солидарности, апеллируя к универсальности христианства, для которого люди — «братья во Христе». Христианский синдикализм не смог игнорировать такие факты, как, например, конкуренцию иностранных рабочих, которых предприниматели ввозили для выполнения роли штрейкбрехеров. Из этого делались выводы о необходимости созывать международные профессиональные съезды.

К единству действий в международном масштабе толкали и необходимость взаимопомощи между национальными отрядами и оказание поддержки молодым профцентрам в борьбе с социалистическими противниками.

Было время, писала в 1904 г. газета «Форвертс», когда христиане «в своем сознании преданности трону и алтарю издевались над интернационализмом социал-демократии, сегодня же… раздается клич: христианские рабочие всех стран, соединяйтесь!»^{97}.

Соперничество с рабочими партиями и свободными профсоюзами явилось не последним среди факторов, толкавших христианские синдикаты различных стран к объединению. Они переняли опыт и структуру социалистических международных организаций: «На судне, взятом напрокат у социал-демократии, они отправились в плавание, ставя перед собой задачу преодолеть влияние социал-демократии»^{98}.

Определенное значение имело еще одно обстоятельство: инициатива интернационального объединения исходила от ВОХП, которое превратилось во влиятельную международную силу в христианском синдикализме. Его лидеры явно стремились к руководству идентичными организациями других стран. На V съезде ВОХП в 1904 г., где вопрос этот впервые был поставлен, Шиффер заявил, что христианским профсоюзам Германии надлежит оказывать свое влияние на профсоюзное движение соседних стран. В самом подходе лидеров ВОХП к проблеме интернациональных связей проявились великодержавные тенденции — стремление установить «господство немцев». Брауер, например, заявил: «…все мы желаем, чтобы немецкая мысль господствовала в мире»^{99}.

Инициатором интернационального объединения были текстильщики, остро ощущавшие иностранную конкуренцию. На I Международном конгрессе текстильщиков в 1900 г. в Ахене, в работе которого принимали участие представители Германии, Белыми и Голландии, было решено, что в случае серьезных событий в профсоюзной жизни во время забастовок каждая из организаций должна сообщить об этом союзам других стран, а те со своей стороны, — оказывать бастующим моральную и по возможности материальную помощь и прежде всего воздерживаться от эмиграции рабочей силы. В дальнейшем между тремя национальными организациями было заключено картельное соглашение. Для оперативного руководства совместными действиями была образована международная комиссия.

Образовались также международные христианские объединения деревообделочников и строителей. В 1906 г. и горняки участвовали в общем международном конгрессе горняков, однако в основанный им отраслевой международный секретариат не были приняты.

Создание отраслевых организаций не решало, однако, проблемы в целом. Еще в 1902 г. Шиффер от имени ВОХП высказал пожелание, чтобы в противоположность «красному интернационалу» было организовано международное объединение христианских рабочих.

В августе 1908 г. 67 делегатов от Германии, Австрии, Бельгии, Голландии, России (Польши), Италии, Швейцарии и Швеции собрались на конгресс. Были заслушаны отчеты о состоянии христианского профсоюзного движения в отдельных странах. С докладом о сущности и задачах христианского профсоюзного движения выступил Гисберт, отстаивавший принципы межконфессионализма и партийно-политического нейтралитета. За исключением голландских католических лидеров никто не оспаривал этих положений, и резолюция, принятая конгрессом, содержала рекомендации в духе доклада Гисберта. Конгресс одобрил идею централизации христианских профсоюзов в международном плане и учредил Международный секретариат с местопребыванием в Кёльне (генеральным секретарем был избран Штегервальд) и Международную комиссию под председательством Гисберта.

Международная организация христианских профсоюзов объединяла около 500 тыс. человек, т. е. была намного меньше Международной профсоюзной комиссии социалистов. Тем не менее созданием своей международной организации христианский синдикализм заявил о намерении объединить верующих трудящихся под антисоциалистическим знаменем церкви.

Единственным существенным результатом деятельности Международной комиссии было формирование новых международных отраслевых союзов: металлистов, работников алмазной индустрии, пищевиков и др.

Международный христианский профсоюзный центр был слабым объединением, раздираемым внутренними противоречиями. Католики Голландии отказались участвовать в работе секретариата; в последнем шла борьба между сторонниками конфессионализма и межконфессионализма; членские взносы поступали плохо. По словам историка Лефрана, это не был подлинный интернационал. Международная комиссия собралась только один раз — 18–19 сентября 1911 г. в Кёльне. В своем отчете Штегервальд, оправдывая слабую активность Международного секретариата, писал: «Мы во всех этических, культурных и национальных вопросах чувствуем себя сросшимися с остальными народными слоями, поэтому наше движение не может быть направляемым из одного пункта». Он отмечал, что деятельность секретариата ограничивалась перепиской, отчетов от национальных центров не поступало, а взносы платили лишь две организации — немецкая и австрийская.

Фактически христианский интернационал, только что возникнув, быстро шел к краху, раздираемый внутренними противоречиями. Комиссия прекратила свою деятельность в первый же день войны 1914–1918 гг.