Ода чуждых земель

ГЛАВА 12

Дес не слишком разглагольствовал об Арестисе к тому времени, как мы покидаем Барбос и летим к наименьшему из парящих островов в Царстве Ночи, так что ничего от него не ожидаю.

Я лечу подле Деса, не обращая внимания на его настроение. Ночной воздух теребит мне локоны, как любовник, теплый поток воздуха несет нас с Десом через измерение.

Полет по-прежнему захватывающий, как и в первый раз, когда взмыла к небу, и я коротко задаюсь вопросом, как вообще спокойно вернусь к ходьбе. Перед тем, как Дес научил меня летать, все, чего я хотела, чтобы эти животные черты исчезли. Сейчас не знаю, откажусь ли вообще от них, чтобы быть нормальной. Конечно, крылья дают о себе знать, когда проходишь через узкие проемы или спишь на спине, что почти невозможно, но они также открывают и иную сторону во мне, ту, что дика и свободнее, чем Каллипсо Лиллис, одинокий частный детектив.

Это довольно долгий полет до Арестиса, и, когда я, наконец, вижу остров, то удивляюсь, какой он темный. Большинство мест, которые мы посещали, были ярко освещены. Только Мемнос, Земля Кошмаров, походила на эту темноту; и увиденное вызывает у меня волнение.

Я быстро осматриваю нижнюю часть острова, где сотни, если только не тысячи, пещер усеивают скалистую поверхность. Несколько минутами позже мы уже полностью достигаем Арестиса, и мне удается хорошо разглядеть самый маленький и бедный остров Царства Ночи.

Я вижу ряды скромных и невзрачных коттеджей, построенных вдоль мелкого ручья, где вода блестит под звездным светом. Странные растения растут внутри и вокруг краев русла реки, но за пределами этого места — пустыня.

Дес все еще безмолвен, когда мы вдвоем садимся на мерцающий песок, который покрывает большую часть того, что можно увидеть. Остров небольшой, вероятно, всего шестнадцать километров в длину или около того. Некоторые из других плавающих островов казались массивными, но это место… оно похоже на запоздалую мысль, забытую большей частью Потустороннего мира.

Может поэтому он нравится мне. Есть что-то привлекающее в царившем здесь одиночестве. И здесь, так далеко от остальных городских огней, чувствуется, будто существуют только я, Дес и бескрайний океан звезд.

— Здесь я вырос, — говорит он так тихо, что я почти не слышу.

Мое внимание переходит от скромного пейзажа к нему.

— Правда?

Кажется невозможным, что такой красиво сложенный, как Дес, вышел из этих несчастных, запустелых земель.

Он рассматривал все отдаленным взглядом, будто затерялся в воспоминаниях.

— Мать работала городским писарем. — Он указывает на скопление зданий вдалеке. — Она обычно приходила домой с запятнанными пальцами и пахла пергаментом.

Я едва дышу, боясь, что любое, что сойдет с моих уст, нарушит рассказ.

— Мы были так бедны, что даже не жили в собственном доме. — Дес выглядит одновременно и счастливым, и огорченным, пока вспоминает. — Мы жили в пещерах Арестиса.

— Можно посмотреть, где именно? — прошу я.

С лица Деса стираются все эмоции.

— Его больше нет. — Он смотрит мне в глаза. — Но могу показать тебе пещеры.

***

Я наклоняю голову, пока пробираюсь по пещерам под поверхностью Арестиса. Скала здесь превратилась в лабиринт из сотовых структур. В этом месте таится печальная красота, как радуга в масляном пятне.

Туннели холодные и сквозные, тесные и влажные.

Здесь жил Дес.

Мой возлюбленный, Король Ночи, проводил дни — года — в этих пещерах. Такое существование, кажется, жестоким в таком волшебном месте, как Потусторонний мир.

— Твоя мать вырастила тебя здесь? — спрашиваю я.

Его мать, писарь. Та женщина, как утвердил Дес, которой я бы понравилась. Та женщина, которая, должно быть, когда-то была частью королевского гарема.

Дес кивает с напряженной челюстью, когда мы проходим через туннели.

Я осматриваю мрачные пещеры. Здесь царит некая темная магия, глубоко внутри камня. Она состоит из отчаяния и желаний, несбывшихся вожделений и мечтаний, что навсегда заперты.

Как получилось так, что сын, рожденный в королевском гареме, очутился здесь? И как мальчик, что рос здесь, стал королем?

— Что насчет отца? — любопытничаю я, переступая лужу.

— Забавно, что ты спросила о нем… — То, как он говорит, не чувствуется совсем забавным.

Он позволяет словам исчезнуть в небытие, и я решаю не давить на него. Впереди нас туннель переходит в кратер размером с футбольное поле. До сего момента мы были на нижнем уровне поверхности, но здесь звезды мерцают над головой, сияя в углубление в форме чаши. Дес выходит вперед и вышагивает по кратеру, огромными ботинками поднимая вверх пыль.

Где-то рядом с центром он встает на колени. Белые волосы, широкая, мускулистая спина, татуировки и эти крылья, которые он упрямо отказывается скрывать, выглядят так привлекательно — очень чарующе и весьма трагично.

Он мой личный сорт спасения, но у меня создается впечатление, что сейчас Дес — тот, кто нуждается в спасении. Я подхожу к нему сзади, кладя руку ему на плечо.

— Это место, где она умерла, — произнес он тихо.

Я чувствую, как желудок падает от признания. У меня нет подходящих слов. Дес смотрит на меня. Он очень редко позволяет мыслям отражаться на лице, но прямо сейчас Десмонд не пытается отгородиться, и я остро ощущаю всю ту боль, которая была в нем.

— Я смотрел, как она умирает.

У меня перехватывает горло. Я не могу себе представить. Одно дело — видеть, как монстр в виде отчима истекает кровью на кухонном полу, а другое — наблюдать за тем, кого любишь, как он умирает.

Я обхожу его, чтобы встать спереди, и он обхватывает мою талию. Затем Дес поднимает низ рубашки и прижимается поцелуем к мягкой коже, потирая ее большими пальцами. Я зарываюсь пальцами ему в волосы, ослабляя кожаный ремешок, что сдерживает их.

Эта трагедия, возможно, произошла очень много лет назад, но сейчас похоже, что все это разворачивается в памяти моей пары, как свежие события.

— Что случилось? — интересуюсь я тихо.

Я почти ничего не спрашивала. Бог свидетель, есть воспоминания, которыми я ненавижу делиться.

Он глядит вверх на меня с распущенными волосами.

— Мой отец.