Ода чуждых земель

ГЛАВА 1

Крылья.

У меня есть крылья. Черные, с переливающимся оттенком, перья блестят под тусклым светом королевских покоев Деса; то черные, теперь зеленые, затем синие.

Крылья.

Я стою перед одним из позолоченных зеркал Деса, одновременно испуганная и ошеломленная видом. Даже в свернутом виде они такого размера, что возвышаются над головой и кончиками касаются задней части икр.

Конечно же крылья — не единственное изменение, произошедшее со мной. После очень неприятной схватки с Карноном, безумным Королем Фауны, у меня теперь чешуйчатые предплечья и заостренные коготки. И это лишь видимые изменения. Ничего, кроме, возможно, уязвленного взгляда, которым я одариваю все, что было изменено во мне более существенными, отличными друг от друга способами.

Я провела большую часть десятилетия, борясь с мыслью, что была жертвой. И, проделав просто чертовски прекрасную работу, на мой взгляд, я попала в Потусторонний мир. Потом — к Карнону. От воспоминаний по телу проходит легкая дрожь.

Вся эта искусно наложенная слоями броня стерлась за неделю заточения, и я не совсем уверена, что с этим делать. И честно говоря, мне откровенно наплевать. Но, как бы плохи дела у меня не были, у Властителя Зверей ситуация оказалась похуже. Дес просто испарил его полностью, и все, что осталось от Карнона, это кровяное пятно на развалинах тронного зала.

По-видимому, никому нельзя связываться с парой Короля Ночи.

С парой.

Это еще одно изменение, которое затронуло меня — быть родственной душой. Я связана с Десмондом Флинном, Торговцем, одним из самых разыскиваемых преступников на земле и с одним из самых могущественных фей в Потустороннем мире. Но даже эти отношения намного сложнее, чем могут показаться на первый взгляд.

У меня все еще уйма вопросов по поводу нашей связи и того, что я узнала об этом лишь несколько недель назад. Другие сверхъестественные существа находят свою пару еще подростками, когда их силы пробуждаются. Почему я не нашла?

Так же известно, что большинство пар могут чувствовать связь, которая связывает их с нареченными, будто она — физическая.

Я кладу руку на сердце.

Ничего подобного я не ощущала.

Все, что у меня есть, это слова Деса о том, что мы принадлежим друг другу, и сладкая боль, что отдается во мне, которая требует его и только его.

Я опускаю руку с груди.

За моим отражением по другую сторону арочных окон покоев Деса мерцают звезды. С потолков свисают незажженные фонари, а сверкающие огни, горевшие в бра-подсвечниках уже давно начали тускнеть.

Я застряла здесь, в Царстве Ночи.

Сомневаюсь, что все находящиеся здесь сверхъестественные существа возмущались бы по моему поводу — связанная с королем, вынужденная жить во дворце, — но простая, горькая правда в том, что такая девушка, как я, не может блестящей походкой вернуться на Землю с гигантскими крыльями, торчащими за спиной.

Такие вещи не сошли бы с рук так просто.

Так что я торчу здесь, вдали от друзей… хорошо, подруги (но, честно говоря, у Темпер энергия, по меньшей мере, двоих человек), в месте, где способность зачаровывать или, можно сказать, пленять других голосом по существу бесполезна. Фейри, как я узнала, нельзя зачаровать; моя магия слишком не совместима с их.

Для ясности, это улица не с двусторонним движением — они могут использовать свои силы на мне; браслет на запястье является этому доказательством.

Взгляд возвращается к крыльям, странным загадочным крыльям.

— Знаешь, пялясь на них, ты не заставишь их исчезнуть.

Я вздрагиваю от вкрадчивого голоса Десмонда.

Он облокачивается на стену в тенистом углу темной комнаты с непочтительным выражением лица, как и обычно. Белые волосы обрамляют лицо и даже сейчас, когда я — застенчива и уязвима, стыдясь даже собственной кожи, пальцы ноют от желания зарыться в эти мягкие волосы и прижать его ближе.

Дес стоит лишь в приспущенных штанах с мускулистым торсом и тату-рукавом на показ. Сердце ускоряется при виде его. На мгновение мы оба просто смотрим друг на друга. Он не подходит ко мне ближе, хотя прекрасно знаю, что хочет этого. Я могу понять все это по серебряным глазам.

— Не хотела тебя разбудить, — произношу я тихо.

— Я совсем не против этого, — говорит он, его глаза сверкают. Но Дес не двигается с места.

— Как долго ты там стоишь? — интересуюсь я.

Он скрещивает руки на обнаженном торсе, закрывая мне вид на грудные мышцы.

— Лучше повернуть вопрос так: как долго ты там стоишь?

Так типично для Деса — отвечать вопросом на вопрос.

Я поворачиваюсь обратно к зеркалу.

— Не могу уснуть.

Действительно не могу. Дело не в кровати, и уж точно не мужчине, который согревает ее. Каждый раз, когда я пытаюсь перевернуться на живот или на спину, обязательно разворачивается крыло, отчего и просыпаюсь.

Также есть небольшая проблема в том, что солнце здесь никогда не взойдет. Царство Ночи вечно пребывает во мраке, поскольку тянет за собой ночь по небу. Солнце никогда не опрокинет свет на эту комнату, так что я вовек не узнаю, когда мне именно проснуться.

Дес исчезает у стены и секундой позже появляется за спиной.

Губы касаются моего уха.

— Есть получше способы провести долгие, бессонные вечера, — говорит Дес мягко, скользя вниз рукой по моей.

Сирена приходит в движение от его слов, отчего кожа начинает бледно светиться.

Его губы касаются шеи, и даже от самого легкого прикосновения мое дыхание сбивается. Но затем я смотрюсь в отражение и вижу крылья. Свечение исчезает с кожи в одно мгновение.

Дес замечает, как мой интерес угасает, и отстраняется от меня, будто его и не было рядом. Я ненавижу это — расстояние между нами. Не хочу, чтобы он уделял мне пространство, лишь хочу, чтобы он прижал меня сильнее, поцеловал глубже и заставил погасить во мне это новое чувство беспокойства.

— Эти крылья… — начинаю я объяснять, но затем замолкаю.

Дес обходит меня и встает впереди, загораживая зеркало.

— Что с ними? — спрашивает он.

Я приподнимаю подбородок.

— Они будут мешать.

Он приподнимает бровь.

— Мешать чему?

Как будто он не знает, что мы имеем в виду.

— Игре в шахматы, — отвечаю я с сарказмом. — Мешать… близости.

Дес смотрит на меня несколько секунд, затем лицо расплывается в небольшой хитрой улыбке с сексуальным подтекстом.

Он делает шаг ближе, и теперь между нами можно протиснуть лишь волосок.

— Ангелочек, могу уверить тебя, что крылья не будут помехой. — Взглядом он впивается мне в губы. — Но, возможно, тебе легче будет убедиться в этом на деле?

От его предложения свет пробегается по коже — сирена к нему уже готова. Не важно, что меня волнует, она это не разделяет.

Я бросаю взгляд через плечо на крылья, и чувство тревоги вновь обрушивается на меня.

— Разве это не отталкивает?

Как только слова слетают с губ, я жалею, что не могу взять их обратно и запихнуть подальше в глотку.

Единственное, что я ненавижу сильнее, чем быть жертвой, так это говорить о своей неуверенности. Обычно ее скрывают наложенные эмоциональные доспехи, которые иногда настолько глубоки, что я забываю о них… но после моей ордалии с Карноном — броня лежит где-то вокруг моих ног, разбросанная по кусочкам; и у меня еще не было времени или воли создавать новую. На данный момент я ужасно ранима и до боли уязвима.

Дес приподнимает бровь. За спиной он расправляет крылья, которых я до сих пор не замечала. Серебряная, плотная кожа растягивается от того, как они раскрываются по обе стороны от него, закрывая большую часть комнаты.

— Ты же понимаешь, что почти у всех фейри есть крылья?

Конечно знаю. Но у меня их никогда не было.

Я приподнимаю предплечье. В тусклом свете золотые чешуйки, которые покрывают руку от запястья до локтя мерцают, как драгоценности. На каждом кончике пальцем блестели черные ногти. Сейчас они не заострены (благодаря тщательному спиливанию), но как только сирена немного разозлится, они, загнувшись, отрастут обратно.

— А как насчет этого? — спрашиваю я. — Есть ли это у большинства фейри, даже фей?

Он сжимает мои руки в своих.

— Так или иначе, это не имеет значения. Ты — моя. — Дес целует ладонь и каким-то образом заставляет чувствовать неуверенность малой и ничтожной.

— Они когда-нибудь пропадут? — спрашиваю я, глядя на чешую, пока Дес все еще держит меня за руку.

— А ты хочешь? — Он сжимает ее сильнее.

Мне пора уже давно понять — в его голосе слышны опасные, предостерегающие нотки. Но я не обращаю внимания, потому что слишком поглощена жалостью к себе.

— Да, — говорю я, посмотрев ему в глаза.

Я понимаю, что не умею проигрывать. Вместо того, чтобы делать лимонад из лимонов, я достаточно дерзко разрезаю эти лимоны и выжимаю их прямо себе на глаза.

Сердце начинает биться сильнее, когда пальцами Дес касается одной из сотни бусин, которые все еще обвивают запястье; каждая из них — долговая расписка за сделки, которые я совершила давным-давно.

Он бросает на меня взгляд.

— Правда или Действие?

Глаза Деса сверкают, пока он играет с бусиной на запястье, ожидая ответа.

Правда или Действие?

Это небольшая игра, с помощью которой он любит погашать мои долги. Для меня она больше похоже на русскую рулетку с полностью заряженным барабаном, нежели на игру десятилетних девочек во время пижамной вечеринки.

Я смотрю на Торговца, серебряный взгляд такой чужой, и одновременно такой знакомый. Я уже долго не отвечаю.

— Действие, — говорит он за меня, слегка сжимая запястье.

Часть меня, любящая секс и насилие, трепещет от азарта, ожидая, что предложит Дес. Остальная часть начинает думать, что мне стоит бояться до смерти. Это тот же самый человек, который известен в этих местах, как Король Хаоса. Хотя мы и пара, это еще не значит, что он будет снисходителен со мной. Он все еще тот же безнравственный мужчина, которого я встретила восемь лет назад.

Дес улыбается почти со зловещим взглядом. Секундой позже кучка кожаных вещей падает на пол рядом со мной. Я безмолвно смотрю на них, не догадываясь, чего он от меня хочет.

Насколько я понимаю, меня только что по-королевски поимели.

Я почти уверена, что так и есть.

— Наряжайся, — говорит Дес, отпуская руку. — Пришло время тренировок.