Один против всех

4

Когда Бэньйон вернулся в офис, его подозвал к себе Нейл и указал на дверь, ведущую в приемную лейтенанта Уилкса.

— Он спрашивал о тебе каждые пятнадцать минут.

— Н-да, значит мне не повезло, — он бросил шляпу и плащ на свой стол и скрылся в приемной. Полисмен в форме, выполнявший функции секретаря Уилкса, поднял на него глаза и проворчал:

— Давай, поторапливайся, он тебя ждет давно.

Бэньйон кивнул и вошел в кабинет. Лейтенант Уилкс сидел за письменным столом. Очень стройный, он в своей форме, которую предпочитал любому гражданскому костюму, казался удивительно изящным, несмотря на свои сорок с лишним лет. В комнате стоял холод, потому что понятия «надо закаляться» и «соблюдать умеренность» были для Уилкса превыше всего; окна в кабинете распахивались настежь в любое время года, кроме самых холодных зимних дней.

— Садись, Дэв, — начал он, указав на стул. — Ты поставил меня в неловкое положение. Будем говорить начистоту.

Уилкс вжился в роль строгого начальника, говорил сухо и отрывисто. Взгляд его глаз казался серьезным и непреклонным; создавалось впечатление, что взгляд этот может проникнуть в самые далекие закоулки души — но это было только впечатление! На самом же деле Уилкс представлял собой тип честолюбца с весьма умеренными способностями; ценным в нем было лишь то, что он мог с видимым достоинством, вызывая всеобщее доверие, представлять свой департамент. Особенно на месте он был на официальных приемах, праздничных обедах и в клубе, где его суровое лицо аскета и фигура спортсмена — результат диеты, гимнастики и усилий хорошего портного — рассеивали малейшие подозрения в непогрешимости полиции.

— Дрэйтон прислал мне сигары, и они вовсе не дурны. Кури, — он пододвинул ящик к Дэву. — Что за дьявол заставил тебя вторично допрашивать миссис Дири?

Резкий тон и обвиняющий взгляд Уилкса разбились о наружное спокойствие и невозмутимость Бэньйона. Его заинтересовало лишь одно: что миссис Дири уже каким-то образом пожаловалась на его посещение; еще более странной была серьезность, с которой департамент к этому отнесся.

— Не больше, чем обычная процедура проверки, — ответил Бэньйон.

— Она кажется мне совершенно излишней, — отрубил лейтенант.

Бэньйон устроился на стуле поудобнее.

— Было бы лучше, если бы вы сначала меня выслушали…

Тон его слов заставил Уилкса наморщить лоб. У лейтенанта было два способа реагировать даже на видимость неповиновения: либо он обрушивался на подчиненного, принимая суровый и величественный вид, либо воспринимал поведение подчиненного, направленное против некоторых порядков в департаменте, а не против себя лично. В таких случаях он становился осторожнее, как бы человечнее даже, словно желая сказать при этом: «Ну, у других, может быть. Но у меня…» В настоящий момент он предпочел последнее.

— Ладно, Дэв, ты же знаешь Дрэйтона, — проговорил он несколько расслабляясь и позволяя себе легкую улыбку. — Он был бы хорошим сержантом, если бы его не повысили и не сделали помощником главного инспектора. Во всяком случае, сейчас он на подъеме, и нам следовало бы его немного придержать, успокоить, что ли. В доме должен быть мир, ты понимаешь, Дэв? А что ты хотел сказать? Ты начал было…

Бэньйон рассказал ему о случае с Люси Карровэй. Когда он окончил, Уилкс насупил брови и пожал плечами:

— Черт меня побери, если я вижу в этой истории что-нибудь подозрительное. Ты выслушал, что сообщила девушка, и это твой долг. Говорил по этому поводу с миссис Дири, что также являлось твоим долгом. Теперь девушка уложила свои вещи и убралась из города. Дело, кажется, ясное, а?

— Кажется — да! Если бы не ее странное исчезновение.

— Но почему? У таких девушек нет никаких прав, это тебе известно не хуже моего. Возможно, ее напугал разговор с тобой. Или хотела отомстить миссис Дири, а потом не хватило выдержки. А что до ее болтовни о его здоровье, — он презрительно махнул рукой. — В момент встречи в Дири могла заговорить его былая страсть к ней. Я, скорее всего, доверился бы наблюдениям миссис Дири, тем более, что факт его самоубийства не подлежит никакому сомнению.

— Видно, миссис Дири довольно-таки основательно нажаловалась на меня, — заметил Бэньйон. — Что ей, собственно, нужно? Когда мы с ней разговаривали, Уилкс, она была весьма предупредительна и полна готовности нам помочь. Как случилось, что ее намерения изменились столь кардинально?

— Дрэйтон тоже говорил, что она была очень любезна. Нам нельзя ее ни в чем упрекать: таково указание Дрэйтона. Дэв, ты же знаешь, что он за человек! Для него каждый погибший коп святой, а вместе с погибшим — и его вдова. Ну, ничего, я его как-нибудь успокою. Вот тебе мой совет на будущее: вдовы не касайся и не беспокой ее.

Позиция Уилкса была Бэньйону не совсем понятна. Большинство копов работало честно, Уилкс, наверное, тоже. Крупным гангстерам не было нужды покупать каждого копа в городе. Десяток подкупленных, если они занимают стратегически важные посты, сведут на нет работу тысячи честных копов. Может быть, Уилкс, тоже принадлежал к числу подкупленных. Дэв не мог этого утверждать, но испытывал отвращение к начальнику, который мог отдавать скрытый приказ с улыбающимся лицом. Не угроза ли тут? А кто угрожает? Главари гангстеров? Их знали по именам; с ними не раз сталкивались на улицах, и в их руках была верхушка полиции, собственно, весь город; если кто-нибудь становился им поперек дороги, на милость бандитов рассчитывать не приходилось!

Прошло довольно много времени, пока Дэв выдавил из себя:

— О, кэй, я ее не стану беспокоить.

— Хорошо, — кивнул Уилкс, все еще улыбаясь.

Бэньйон продолжал свои дела в офисе, сидящие на диване о чем-то спорили. Он уставился в окно на ярко освещенную Маркет-стрит. Наконец, заправил бумагу в машинку и составил описание внешности Люси Карровэй. Дважды перечитал, все было в порядке, но он еще колебался. Вдруг он поднялся, подошел к Кейсу и сказал:

— Отнеси это в отдел сообщений. Пусть они поднимут тревогу и организуют ее поиски в трех соседних штатах.

— Есть, — ответил Кейс. Бэньйон следил за ним, пока тот не вышел из офиса. Только тогда он вернулся к столу и вновь уставился в окно. Он сознавал, что рискует не только своим местом, но и головой. Но, быть может, то же сделала и Люси?

Когда он на следующий день явился на службу, срочных дел не оказалось, и он ушел из офиса, в надежде как-нибудь отыскать человека, которого описал ему клерк в «Реале». Долгое время он не мог найти исходного пункта для поисков: темные волосы, крупный нос, пальто из верблюжьей шерсти, светлая шляпа — из таких сведений много не выжмешь. В списках подозрительных лиц ничего похожего не оказалось, спекулянты и дельцы черного рынка, которые часто и охотно сотрудничали с полицией, тоже не знали такого человека. Один букмекер, смеясь, сказал Бэньйону, что именно так выглядит его собственный брат, но он, слава богу, в настоящее время в Корее. Первую зацепку дал коп из полиции нравов:

— Похоже на Бурроу, Бигги Бурроу. Ваше описание, сержант, неполное. Но несколько недель назад Бурроу прибыл сюда из Детройта, он работает сейчас на Стоуна. Я не знаю Бурроу, но слышал о нем.

Значит, Бурроу! Дэв вернулся в офис и проверил карточки в регистратуре. Но сведений о Бигги Бурроу там не оказалось, пришлось запросить Детройт.

Он направился в отдел информации. И здесь его ждала неудача. Ни в одном из трех соседних штатов Люси Карровэй не обнаружена. Дэв начал размышлять. Вероятно, Бигги Бурроу находится в Филадельфии и работает на Стоуна. Стоун — один из самых крупных гангстеров. Если пальцы его сожмутся в кулак, он кого угодно сотрет в порошок.

…По дороге домой Бэньйон подумал, что если до завтра не удастся выяснить ничего нового, придется закрыть дело Люси Карровэй, ибо для тревоги по восьми соседним штатам не было достаточно следственного материала.

Но на следующее утро все изменилось. Нейл, пришедший на работу раньше Дэва, протянул ему листок.

— Ты ведь интересовался этим делом, не правда ли?

Бэньйон пробежал сообщение глазами. Полицией города Рэдиор, штат Пенсильвания, обнаружен труп женщины, внешность которой совпадает с описаниями, переданными накануне комиссией по уголовным делам Филадельфии. Тело было замечено в два часа ночи на Ланкастер-Пик шофером проезжавшего мимо грузовика. Умершая находится в настоящее время в госпитале св. Франциска.

Сержант Беньйон потер лоб. Умершая. Госпиталь святого Франциска. Так и не присев, он бросил Нейлу:

— Я начинаю расследование. Надеюсь вернуться не позже полудня. Ты знаешь, в чем дело…

Нейл одобрил, и Бэньйон ушел.

Он ехал через город, по улицам, где тесными рядами выстроились «бьюики» и «паккарды», через предместья, где служанки в сверкающей чистотой одежде делали свои покупки, мимо полей, пока не выехал на автостраду. Воздух был свежим и чистым, река Делавер лениво катила свои воды. Потом появился грандиозный комплекс зданий колледжа «Вилланова». Стоявшее на небе желтое зимнее солнце несколько смягчало серость облетевших деревьев. «Насколько иначе выглядит все в этих маленьких городках, — думал Дэв. — Светлые, просторные дома, милые добродушные соседи и, наверное, хорошие школы.»

Но, черт побрал, что понадобилось здесь Люси Карровэй?

В Рэдроне он свернул в липовую аллею, ведущую к госпиталю св. Франциска. Объяснил сестре цель своего визита, показал удостоверение.

— Прошу вас, следуйте за мной, — она повела его по длинному коридору, пол которого был выложен губчатой резиной. Остановились перед одной из дверей. — Входите!

Он очутился в небольшой комнате, пол которой был целиком закрыт серым ковром. Посреди комнаты, на столе, стояла ваза с цветами, на стенах висели охотничьи ружья. Навстречу Дэву поднялся седеющий мужчина, протянул Дэву руку и крепко пожал.

— Моя фамилия Парнелл, я из здешней полиции. А вы — Дэв Бэньйон, я где-то видел вашу фотографию, возможно, в газете.

У Парнелла было узкое загорелое лицо, необыкновенно высокий лоб, и прямой, открытый взгляд. Он производил впечатление человека, на которого можно положиться. Парнелл сразу понравился Бэньйону.

— Вы интересуетесь девушкой, которая находится у нас, не так ли?

— Да. Вам известно, что с ней произошло?

— Прошлой ночью или, вернее, рано утром, она была выброшена из машины на перевале. Череп размозжен, и, конечно, много переломов. Она лежит в соседней комнате, которую мы сегодня используем как мертвецкую, — он чуть заметно улыбнулся. — У нас в провинции нет таких удобств, как у вас. Но на сей раз я распорядился насчет «мертвецкой». Врач рядом. Хотите пройти к ней?

— Да, — сказал Бэньйон и снял шляпу.

Тело Люси Карровэй лежало на длинном оцинкованном столе, снабженном устройством для беспрерывной подачи воды. Края стола были значительно приподняты, так что Люси лежала как бы в углублении. Яркая лампа висела в двух футах над ней, ее можно было приподнять или опустить при помощи педали. Какая она худая, подумалось Бэньйону, как ребенок! Волосы со лба убраны, но на лице ничего нельзя прочесть, оно казалось скомканным белым платком. Внимание Бэньйона привлекли разные детали: как странно ее голова свесилась на плечо, белая гладкая кожа девушки, покрытая страшными пятнами на плечах, ногах и руках.

Врач, усталый пожилой человек с маленькой ямочкой на левой щеке, нажал на педаль и приблизил лампу к телу мертвой.

— Видите эти следы, — обратился он к Бэньйону и Парнеллу. Он показал на десяток пятен на ногах, на коленях и у щиколоток. — Ожоги, очевидно, причиненные огнем сигары или сигареты.

Парнелл тихо выругался.

— Мне кажется, это одно из мерзких преступлений на сексуальной почве, — покачав головой, сказал врач. — Ее разыскивали в Филадельфии по такому делу?

— Нет. Она… она лишь шахматная фигура в чужой игре, — возразил Бэньйон. — Когда ее выбросили из машины, она уже была мертва?

— Пока не могу ответить на ваш вопрос, — врач постучал скальпелем по металлической окантовке стола. — Это станет ясно минут через пятнадцать-двадцать. Если вы сейчас оставите меня одного…

Бэньйон и Парнелл перешли в соседнюю комнату. Сержанта мучили угрызения совести. Отнесись он ко всему делу серьезнее, возьми Люси под защиту, действуй быстро и решительно — и не было бы этой смерти.

— Не скажете ли мне, в чем она была замешана, — спросил Парнелл, продувая свою трубку. — Теперь ее делом придется заниматься мне, и я буду благодарен за любую информацию, которую смогу от вас получить.

— На прошлой неделе в Филадельфии покончил с собой один полисмен, — деловито начал Бэньйон. — Его жена сообщила нам, что причиной было плохое состояние его здоровья. — Дэв пожал плечами и закурил сигарету. — Вот и все. Видите, какая-то мелочь, но потом Люси исчезла, а теперь вот она мертва.

— Может быть, здесь случайное совпадение, — предположил Парнелл. — По-моему, ее убил человек, которого она никогда до этого не видела, он провел с ней вечер, а потом взял с собой…

— Возможно, вы правы, — после этой фразы на некоторое время воцарилось молчание.

Через четверть часа появился врач. На нем был твидовый пиджак и он как раз затягивал узел своего галстука цвета бордо.

— Когда ее выбросили из машины, она была еще жива, — заявил он. — В этом я совершенно уверен. Я даже осмеливаюсь утверждать, что причиной смерти явилось сломанное ребро, проникшее в область сердца. Естественно, она могла умереть и от переломов в черепе, и от сотрясения мозга, но когда она упала на асфальт, ребро достигло области сердца. Именно поэтому можно с определенностью сказать, что она умерла после того, как ее выбросили из машины.

Бэньйону это утверждение показалось несколько спорным, но он ничего не возразил.

Вскоре они с Парнеллом направились к машине. Дул сильный ветер. Оба подняли воротники плащей.

— Удачи вам! — пожелал Дэв.

— Да, она бы мне не помешала, — улыбнулся в ответ Парнелл. — Во всяком случае не исключена возможность, что один из репортеров, врачей, техников с механического завода, рабочих с ночной смены — словом, из тех, что регулярно проезжают этой дорогой, сможет мне помочь. Мы дадим в печати запрос, не видел ли кто-нибудь стоящую на перевале машину или заметил что-нибудь подозрительное. Чаще всего, правда, такие объявления ни к чему не приводят, потому что никто не желает иметь с нами дела.

— Вы правы.

— Если вы узнаете в городе какие-нибудь подробности, сообщите мне, — попросил Парнелл. — В самоубийстве полисмена не было ничего подозрительного, правда?

— Нет, это несомненное самоубийство.

Они пожали друг другу руки, и Бэньйон сел за руль. Парнелл попросил Дэва передать привет знакомым в Филадельфии, и добавил вслед:

— Значит, если вы узнаете что-нибудь такое, что может мне пригодиться, вы дадите мне знать?

— Обязательно! — пообещал Дэв и поехал в Филадельфию, сетуя на себя за свою службу, огорченный донельзя тем, что называл собственным безразличием.

Несколько дней подряд он занимался делом Люси. Из Детройта прибыло досье Бигги Бурроу, и теперь Дэв все свое внимание уделял ему. Нашлось три фотографии темноволосого широкоплечего мужчины с лицом явного преступника, который в среднем раз в год предстает перед судом и зачастую попадает в тюрьму. Его преступления имели широкий диапазон: от убийства, в котором его так и не удалось уличить, до налетов и мелких краж. Так продолжалось уже двадцать лет, с тех пор как он оставил свою Сардинию и переселился в Америку. Его настоящее имя — Антонио Бурфарино, но все знают его как Бигги Бурроу.

Он начал поиски Бигги Бурроу.

Показал фотографии служащему в гостинице «Реал», но тот не смог сказать ничего определенного.

Искал его у букмекеров, спекулянтов, содержателей притонов, проституток. Ему удалось узнать, что Бурроу действительно был в городе и делал что-то для Стоуна. Жил он в одной из центральных гостиниц. Но сейчас исчез. Бэньйон направился в гостиницу и показал портье фотографии. Тот сразу опознал гангстера. Бурроу жил в гостинице дней десять, а потом отбыл в неизвестном направлении, не оставив своего нового адреса. Уехал он в тот же день, когда пропала Люси. Между уходом Люси из бара «Трех ангелов» и ее смертью лежал промежуток в двадцать четыре часа. В это время ее, скорее всего, держали в каком-то скрытом месте и истязали. Вся история пахла гангстерством самого отвратительного толка! Никто не может против своего желания находиться целые сутки в недоступном месте, если похитители заранее не обеспечили всех мер предосторожности, а также тайника, денег, еды и автомобиля для перевозки.

Бэньйон допросил всех, кто только бывал в баре «Трех ангелов»: девушек, бармена, повара, музыкантов и завсегдатаев, но никто не видел Люси с мужчиной, похожим на Бигги Бурроу. Он спрашивал живущих подле гостиницы. Только одна женщина, поджидавшая свою дочь, вспомнила, что видела машину. В моделях автомобилей она не разбирается; машина была длинная и блестящая, а верх «вроде паруса», как она выразилась. Скорее всего, большая спортивная машина, подумалось Бэньйону.

Это было уже кое-что. Может быть, тут ему поможет Парнелл. Вдруг кто-нибудь из его людей видел той ночью похожую машину. Сейчас Дэв исходил из того. Что убийство Люси — дело рук Бигги Бурроу. Он был готов отказаться от этой версии, как только появится что-нибудь более вероятное. Но до тех пор будет стоять на своем! Если Бигги увлек ее из бара и, как говорится, с пистолетом в руке заставил следовать за собой, то ее ночной звонок был последним, отчаянным криком о помощи, на который он, сержант Бэньйон, не откликнулся. От этой мысли у Дэва становилось тяжело на душе.

Три дня следствия не дали никаких результатов. На четвертое утро он пришел в офис с некоторым опозданием: пришлось побывать в одном баре, где обычно торчали гангстеры Стоуна. Он надеялся, что сможет узнать о Бурроу, но натолкнулся на стену ледяного молчания. Когда он вошел в комнату, Нейл показал ему на дверь Уилкса.

— Срочно, — сказал он, — очень срочно!

— Он что — волнуется?

Дэв направился в кабинет Уилкса, не снимая пальто. Лейтенант поднял глаза и опять уткнулся в какое-то донесение, лежащее перед ним на столе.

— Садись, Дэв, — сказал он, продолжая читать. Наконец, отодвинул от себя листки и обратился к Бэньйону:

— Над чем ты сейчас работаешь, Дэв?

— Я хочу найти убийцу Люси Карровэй.

— А разве рэднорская полиция этим не занимается?

— Занимается.

— Тогда брось ее дело и займись другим, из наших, — сказал Уилкс. Непреклонности в его голосе нельзя было не заметить.

— Тебе платят деньги не за то, чтобы ты облегчал работу полиции других городов. Надеюсь, Бэньйон, мое решение тебя не удивляет.

Дэв старался подавить в себе подымавшуюся волну злости.

— Люси похитили и, как я предполагаю, истязали именно в Филадельфии. Убили ее вне пределов города, но преступник начал действовать здесь, и я вынужден вести следствие.

— И это опять-таки не относится к твоим обязанностям, не за это ты получаешь деньги, — Уилкс ударил ладонью по столу. — Тебе доверили смену, которой ты должен руководить и за порядок в которой отвечаешь. Ты должен составлять отчеты, а на улице будут работать другие. Любой из твоей смены может заняться делом Люси Карровэй. Думаешь, мы повысили тебя, чтобы ты снимал показания с девчонок из бара и портье?

Дэв Бэньйон стиснул зубы. Тот факт, что Уилкс был в курсе всех его действий, поразил его даже больше, чем все остальное. Он пожал плечами:

— Хорошо, я передам дело одному из моих парней. Но непонятно, почему из-за этого дела столько шума? Какое преступление я совершил? Я несколько часов отсутствовал в офисе, когда не было срочной работы, и допросил несколько человек, которые, на мой взгляд, имеют отношение к убийству. Мне даже удалось кое-чего добиться.

Уилкс перебил его:

— Это меня не удивляет, Дэв. Когда ты работаешь, ты работаешь основательно, и я от тебя ничего другого и не ждал. И дело в том, что именно из-за твоих деловых качеств я требую, чтобы ты занимался исключительно важной работой, а мелочь оставлял другим. Ты должен следить за своими парнями, чувствовать ответственность за них, понимаешь?

— Еще бы, — сказал Дэв Бэньйон. — Но вы вспомните, кто такая эта Люси Карровэй. Она была свидетельницей, знавшей Тома Дири. Она утверждала, что миссис Дири лжет, говоря о плохом здоровье Тома.

— Я знаю. Конечно, я помню. — Уилкс поглядел на Бэньйона и опять отвел взгляд. — Во всяком случае, я не вижу никакой связи между самоубийством Тома Дири и смертью девушки. Ведь явно, что она явилась жертвой низкого сексуального маньяка.

— По крайней мере, так предполагает Парнелл.

— И дело ведет он, не забывай этого. Мы не должны вмешиваться.

— Так кому я должен передать дело Карровэй, — спросил Дэв. — Бурке?

Уилкс поколебался несколько секунд, а потом произнес подчеркнуто безразлично:

— Напиши подробный отчет и отдай его мне. Я полагаю, мы передадим дело кому-нибудь из смены Джонсона. У твоих ребят дел хватает.

Какую-то долю секунды Дэв глядел на своего начальника, зло прищурясь. Только потом промолвил: «Хорошо!» и вышел из кабинета.