Однажды в Древней Греции

Глава 17 Состязание Пана с Аполлоном

- Значит профукали и вторую свадьбу, – грустно констатировал Зевс почёсывая босую ногу. – Честно говоря, я нечто подобное и предполагал…

- В таком случае, зачем вообще затеял весь этот сыр-бор? – удивился присутствующий в тронном зале Дионис.

- Много ты понимаешь, – Громовержец ожесточённо заскрёб пятку. – Это же всё ради смертных. Ведь нужно как-то с ними добрососедские отношения налаживать…

- Этаким нестандартным способом мы только ещё больше пополним стройные ряды наших заклятых врагов, - усмехнулся Дионис.

- И то верно, – кивнул владыка Олимпа. – Что дальше делать ума не приложу… Кстати, Эрот там случайно не появлялся?

- Не а.

- Со вчерашнего дня как в воду канул.

- Ну ещё бы… - Дионис весело подмигнул кемарящему рядом с троном Фидиппиду. – После всего что накануне произошло… Я полагал, ты его прямо со светлого Олимпа меткой молнией испепелишь…

- И как бы я сей удивительный моцион проделал? – скривился Тучегонитель. – Ты вообще думаешь, что говоришь? Я ведь уже внизу был, когда Сиринга напала на Пана. Спущусь думаю, проверю, как там подготовка к славной свадьбе идёт. Спускаюсь, а там… тьфу ты, даже вспоминать такое противно…

В тронный зал медленно вошёл перебинтованный с головы до ног Пан, передвигающийся при помощи двух металлических костылей.

- А вот и наш храбрый герой, – радостно вскричал Зевс и быстро спрыгнув с тронного возвышения, помог горестно вздыхающему коллеге добраться до удобного лежака у фонтана. – Ну что там Асклепий как следует тебя заштопал, ничего не забыл?

- Полный… мнэ-э-э-э порядок, – ответил Пан. – Только вот с правым рогом небольшая проблема… в мед отсеке нет нужного импланта…

- А что случилось с твоим правым рогом? – удивлённо воскликнул Тучегонитель, только сейчас обратив внимание, что одного рога у Пана и впрямь не хватает.

- Сиринга спилила в качестве охотничьего трофея, – жалобно сообщил покровитель пышных пастбищ. – Ну когда подумала что меня подстрелила… подбежала к телу и… прощай правый рог…

- Так ты у нас теперь единорог что ли? – захохотал Дионис.

- У древних греков не было в пантеоне такого мифического животного, – резонно возразил владыка Олимпа, ободряюще похлопывая Пана по перевязанному плечу. – Но какая, однако, восхитительная женщина эта Сиринга. Огонь, а не девка. Ты, козлюня, не волнуйся, шкура твоя заживёт и мы тебя быстренько обвенчаем с этой страстной красоткой.

- Только через мой труп, – решительно заявил защитник пастухов, воинственно топорща острую бородку. – Чтобы я женился на этой… мнэ-э-э-э… живодерке, после всего что она со мной сделала?

- Ладно-ладно, не волнуйся ты так… - пошёл на попятную Громовержец. – Подберём тебе другую невесту, более покладистую и которая любит всяких пушистых мохнатиков…

- Нет! – резко отрезал Пан. – Отныне я вообще никогда не женюсь.

- Как так? – возмутился зашедший в тронный зал Гименей. – Что слышат мои несчастные уши? Друг мой, как можешь ты говорить такие ужасные вещи в этих священных стенах?

- И говорю! – гневно крикнул в ответ Пан. – Все эти женщины в тайне законченные мнэ-э-э-э… садистки. Я тут недавно книгу одну прочёл «Венера в мехах» называется. Кстати, настоятельно всем… мнэ-э-э-э… рекомендую. Наглядное пособие для каждого холостяка. Настоящая настольная книга одинокого мужчины. Предостережение от мудрого святого человека.

- Читал я эту муть, – небрежно махнул рукой вернувшийся на трон Зевс. – Чтиво для извращенцев и написано извращенцем. А без женщин жить нельзя никак это я тебе, козлина, говорю и не смей мне перечить, а то снова к Асклепию отправлю…

- Да что-то зачастил я к нашему эскулапу… - сконфужено пробормотал бедняга. – Видно судьба у меня… мнэ-э-э-э… такая быть постоянно битым…

- Ну вот… - усмехнулся Дионис. – Первая дельная мысль прозвучавшая из твоих уст за последние два месяца…

- А у меня тут идея, – заговорщицки захихикал на троне невероятно довольный собой Тучегонитель. – Где там Аполлон шляется? Немедленно позвать златокудрого бездельника ко мне…

Позвали Аполлона.

- Ну и? – не очень почтительно осведомился прекрасный бог, уперев руки в бока. – Чего от важных дел отрываете?

- Да какие у тебя могут быть важные дела? – удивился владыка Олимпа. – Баб по углам мять да на лежаке у прохладного фонтана с бокалом шипящей амброзии валяться…

- Но-но поосторожней… - вспылил покровитель искусств. – Я, между прочим, женатый человек.

- Подтверждаю! – вмешался со своими комментариями Гименей. – Моральный облик нашего главного олимпийского красавца вне всяких подозрений.

- Ты хотел сказать, нашего второго олимпийского красавца? – грозно зашевелил кустистыми бровями Громовержец.

- Ой, точно! Прости, Зевсидзе… - подобострастно залебезил покровитель брака. – Оговорился. Конечно же я хотел сказать, нашего второго олимпийского красавца, разумеется, после тебя…

- То-то! – и опасный огонёк в глазах владыки Олимпа медленно угас. – Так вот, друзья, посетила только что меня одна хитрая идейка, устроить знаменательный конкурс или, скорее, яростную дуэль, славное состязание, невиданное ристалище, дружественную борьбу искусных небожителей друг с другом…

- Ближе к телу, как выразился бы Эрот, присутствуй он здесь… - проговорил Гименей. – Любишь же ты, Зевс, тянуть Минотавра за вымя…

- Не дерзи! Так вот устроим же музыкальный поединок, а смертные пусть себе наслаждаются небывалым зрелищем и божественной, мастерски исполненной музыкой.

- И кто же станет рубиться на этом сейшене? – изумлённо изогнул правую бровь Аполлон, с вызовом осматривая присутствующих. – Может ты, Фидиппид, бросишь мне дерзкий вызов?

- Что?!! – испугано воскликнул марафонец, которому в данный момент снилась одна прекрасная нимфа, обитавшая на нижних уровнях Олимпа.

- Ты хоть на чём-нибудь вообще-то играть умеешь? – нетерпеливо спросил покровитель высоких искусств.

- На нервах, – честно признался марафонец.

- Ну, по этой части мы все тут большие мастаки, – усмехнулся Аполлон. – А если в плане музыки?

- Могу играть на нижней губе, - с готовностью предложил бегун и тут же выпятив губу быстро заработал указательным пальцем.

Звук получился на редкость раздражающим.

- Всё, свободен, – поморщившись скомандовал Фидиппиду покровитель высоких искусств, подавая знак немедленно закончить гнусный концерт.

- А ты, стало быть, уже уверен, что один из соревнующихся именно ты? – лукаво поинтересовался Зевс, молча наблюдавший всё это время за Аполлоном.

- Разумеется, – воскликнул златокудрый бог. – А кто же, если не я? Кто сравнится со мной в мастерстве игры на шестиструнной кифаре с «примочкой», усилителем и звонкой «квакушкой»?

- Да есть тут один товарищ, – интригующе заявил Громовержец, и все присутствующие недоумённо на него посмотрели.

- И кто же? – заносчиво спросил Аполлон. – Назови нам его имя или хотя бы покажи на него своим божественным пальцем?

- Вот он! – и владыка Олимпа указал на израненного Пана расслабленно отдыхающего у фонтана.

- Кто? Мнэ-э-э-э… Я?!! – встрепенулся мохнатый олимпиец, безумно вращая маленькими глазами.

Аполлон оглушительно расхохотался, секундой позже к нему присоединились Дионис с Гименеем. Не смеялся только Зевс, Фидиппид ну и сам Пан, слегка ошарашенный происходящим.

- Ну чисто кони, – мрачно констатировал Тучегонитель, после чего с силой грохнул кулаком по подлокотнику трона. – Кентавры недоделанные!

Жизнерадостный смех мгновенно оборвался.

- Изучая твоё личное дело, Пан, - как ни в чём не бывало спокойным голосом продолжил Зевс, – я наткнулся на любопытнейший факт, а именно: на упоминание одного твоего довольно оригинального хобби, игре на электронной свирели.

- Мнэ-э-э-э… - несколько смутился покровитель дикой природы. – Это всё несерьёзно… любительский уровень… одна малоизвестная андеграундная фолк блэк метал группа…

- Кажется, вы даже записали целый альбом?

- Было дело, не стану отрицать, – кивнул Пан. – Но мизерным… мнэ-э-э-э… тиражом и за свой личный счёт.

- Ого! – Аполлон уважительно посмотрел на рогатого коллегу. – Какие неожиданные откровения. Что же ты раньше молчал, убожество, устроили бы на Олимпе джем-сейшен. Поимпровизировали бы вдоволь.

- Вот на состязании и сымпровизируете, – радостно подвёл итог Громовержец.

- Ну уж нет… - отрицательно мотнул головой покровитель высоких искусств. – Музыкальное состязание, это совсем другое дело. Тут уж никакого сотрудничества. Если бой, то насмерть и пусть сильнейший выйдет из него победителем.

- Вот именно это я и хотел от тебя услышать, – удовлетворённо кивнул Тучегонитель. – Пан, с твоей стороны будут какие-либо возражения?

- Мнэ-э-э-э… в общем-то никаких… хотя мне, конечно, трудно представить, что смертных мнэ-э-э-э… заинтересует наша странная музыка. Уж скорее она сильно их напугает…

- Прецедент уже был, – потряс над головой указательным пальцем владыка Олимпа. – Памятный поединок с Марсием! Так что с восприятием нестандартной музыки проблем точно не будет…

- В таком случае я согласен, – гордо вздёрнул серую бородку Пан.

- Стало быть, дело за малым, – снова спустившись с трона, Зевс суетливо забегал по залу. – Расклеить афиши, разослать гонцов, подключить Гермеса, напечатать флаера…

- Флаера? – удивился Дионис. – А на фига нам флаера?

- Ну как же? – в свою очередь удивился Громовержец, глядя на покровителя брака как на распоследнего осла. – Разве не достойны поощрения те смертные, которые нас поддерживают?

- И кто же это, можно поинтересоваться?

- Такие есть и их, между прочим, немало. Взять того же царя Икария с подданными, да и Мидас, кажется, тоже за нас…

- Вот по поводу Мидаса я не очень что-то уверен… - с сомнением проговорил Дионис. – К тому же с его уникальной способностью превращать одним касанием рук любое добро в конский навоз, в приличное общество царя лучше не пускать и уж, тем более, ему нечего делать на общегреческом музыкальном празднике…

- Но не пригласить мы его просто не можем, – бескомпромиссно отрезал владыка Олимпа.

- Как знаешь… - пожал плечами покровитель виноделия. – Только не говори потом, что я тебя не предупреждал…

***

В общем, завертелось.

Грандиозный концерт было решено провести на живописной горе под не очень благозвучным названием Тмола.

Тмолафест - так значилось в многочисленных красочных афишах, расклеенных по всей Греции.

В кратчайшие сроки была сооружена гигантская сцена, налажено освещение, собраны колонки, усилители и микшерский пульт, возведены палатки для зрителей и деревянные беседки с бесплатным вином и угощениями.

Вся Аттика только и говорила об этом грандиозном концерте и о странных исполнителях, изображённых на олимпийских афишах.

Златокудрый Аполлон ни у кого особых нареканий не вызывал, хотя и был одет в необычную блестящую одежду, плотно обтягивающую стройную фигуру. То, что златокудрый бог держал в руках, мало походило на знаменитую греческую кифару, однако полагающееся шесть струн на этой загадочной штуковине определённо были.

Соперник покровителя высоких искусств выглядел куда более колоритней, если не сказать ужасней.

Греческие матери даже подносили к красочным плакатам непослушных детей и, тыкая пальцем в Пана жутким шёпотом говорили: «Не будешь мамку слушать, вот такое к тебе ночью с вилами заявится!».

Детишки после этого, как правило, становились просто шёлковыми…

***

В назначенный день прибыли к украшенной многочисленными шатрами горе знатные гости, приглашённые самим Зевсом смертные счастливцы и просто праздно шатающиеся греки, коих во все времена было больше чем нужно.

За порядком во время проведения мероприятия следили суровые атлеты, чей хмурый взгляд и мощные бицепсы гарантировали благополучный исход концерта, несмотря на такое обилие бесплатной выпивки.

Некоторые особенно ушлые индивидуумы успели здорово напиться ещё до начала праздника и теперь мирно дремали на склонах Тмола, стыдливо укрывшись в густых кустах.

Разумеется, грандиозное мероприятие не мог не посетить знаменитый Марсий, который с большим интересом следил в последнее время за всем, что было связано со светлым Олимпом.

Поступившее к нему недавно анонимное предложение вступить в стройные ряды богоборцев известный греческий музыкант, по слухам, гневно отверг, чем необычайно порадовал Громовержца, который лично оформил Марсию бесплатную аккредитацию и место на почётной трибуне.

Примчался на золотой колеснице и царь Днестрофогитолатонии Икарий, яростно расталкивающий многочисленных желающих тут же с ним выпить.

В роскошном паланкине прибыл пресловутый Мидас. Его тяжёлые крытые носилки волокли восемь чернокожих рабов, купленных за огромную цену в далёкой Эфиопии. Царь, конечно, жутко возмущался произволом иноземных работорговцев, но золотую монету, скрепя сердце, всё-таки выложил, поскольку у всех четверых невольников напрочь отсутствовало обоняние.

Знатные гости и счастливые обладатели олимпийских флаеров первыми без всяких проволочек взошли на верхушку горы, где уже вовсю сияла сцена, а вот когда в узкие деревянные ворота ломанулись простые смертные, то началась невероятная давка.

Все хотели пробраться как можно ближе к сцене, в результате чего тут же возникла нешуточная драка. Но могучие атлеты оказались на высоте, в зародыше подавив народные волнения хорошими тычками под рёбра и парой-тройкой вывихнутых челюстей.

Дождь из выбитых зубов обильно осыпал тесные ряды напирающих на ворота меломанов, после чего толпа мгновенно успокоилась, чинно выстроившись в аккуратную молчаливую очередь.

Тем временем на сцене уже разогревался Аполлон, извлекая из своей сверкающей золотом шестиструнной кифары поистине нечеловеческие звуки, будто рождённые в самых тёмных глубинах зловещего Тартара.

Покровитель искусств был снова одет во всё чёрное. Кожа невиданного в Греции зверя (дерматинозавра!) была обильно украшена серебряными заклёпками и длинными блестящими цепями с болтающимися беличьими хвостами на концах.

- Хэви-метал рулит!!! – непонятно выкрикнул радостно улюлюкающей толпе Аполлон, и та отозвалась ему одобрительным гудением.

Говорил златокудрый олимпиец в загадочную чёрную круглую штуку, установленную на длинной треноге прямо посередине сцены, но звук его голоса при этом был такой мощный, что у многих с непривычки сводило зубы.

Затем Аполлон, наконец, прекратил терзать свою кифару и, галантно поклонившись, ушёл со сцены за кулисы.

Возникшая техническая пауза длилась недолго. Под весёлый аккомпанемент медных труб к многочисленным зрителям вышел сам божественный кузнец Гефест и, подойдя к странной усиливающей звук штуковине, хрипло проговорил:

- Трепещите, смертные, ибо сегодня вас ждёт воистину феерическое шоу. Скажите, вы готовы к нему?

- Да-а-а-а… - нестройно донеслось из толпы.

- Я не слышу?

- Да-а-а-а… - уже значительно громче отозвались греки.

- Я НЕ СЛЫШУ-У-У-У?!!

- ДА-А-А-А… - дико взревели зрители да так, что помост под Гефестом ощутимо заходил ходуном.

- Вот так бы сразу! – усмехнулся божественный кузнец. – Аттика, вы с нами?

- С вами-и-и-и…

- Повторяйте вслед за мной! С-Л-А-В-А ОЛИМПУ!!!

- Слава-а-а-а… - радостно разразилась толпа. – Оли-и-и-и-импу… Оле-оле-оле-оле-е-е-е…

- Ай да молодцы!!! – Гефест простёр вперёд могучие руки. – А сейчас я хотел бы представить вам первого участника нашего потрясающего музыкального конкурса. Помните, что только вы вольны решать, кому быть сегодня победителем, а кому нет. Итак, встречайте лучезарного бога, златокудрого повелителя всех мыслимых и немыслимых искусств, Аполлона.

Под мощный зубодробительный аккорд покровитель искусств проворно выбежал на сцену.

- Греки! – весело закричал он в усиливающее голос устройство. – Вы со мной?

- О-о-о-о… - разом выдохнула восторженная и хорошенько разогретая неразбавленным вином толпа.

- Уже порядком темнеет… - заметил Аполлон, указывая на небо. – Скоро настанет вечер, поэтому начну я, пожалуй, с песни, к сожалению, написанной не мною, но от этого она не становится хуже. Песня называется «Безумная ночь» и я посвящаю её вам, мои смертные друзья…

Подвязав длинные волосы чёрной кожаной лентой, покровитель искусств взял первый аккорд. Тут же пошла мощная связка - бас плюс ритм секция, подключился синтезатор и златокудрый олимпиец запел.

Такого класса толпа явно не ожидала. Через пару минут греки уже дружно подпрыгивали в такт несложной мелодии, исступленно выбрасывая руки вверх, словно желая дотянуться до поющего бога.

Когда пошёл заводной припев из центра сцены в небо ударил ослепительный сноп белых искр, озаряя всё вокруг волшебным серебряным светом.

- Итс э крэйзи, крэйзи, крэйзи, крэйзи найт… - на непонятном чужеземном языке вовсю надрывался лучезарный Аполлон и смертные совершенно не понимая смысла песни пытались ему неумело подпевать.

Затем были исполнены: «Богемская рапсодия», «Дым над водою», «Железный Человек», «Хранитель семи ключей» и совершенно умопомрачительная баллада «Форевер», принадлежащая авторству тех же музыкантов, что сочинили «Безумную ночь».

Одним словом, Аполлон отработал на пять с плюсом.

Несчастные греки всё ещё отходили от вызванного невероятным восторгом шока, как на сцену снова вышел Гефест.

- А теперь перед вами выступит покровитель стад и пастухов, бог Пан!

- Кто? – донеслось из разгорячённой толпы. – Не знаем такого!

- Сейчас узнаете! – с улыбкой пообещал божественный кузнец. – Итак, наш второй исполнитель соперник лучезарного Аполлона бог Пан и его волшебная чудо-флейта.

На сцену громко цокая копытцами смущённо бочком выдвинулся рогатый олимпиец, робко сжимая в мохнатых руках тоненькую свистульку.

Толпа разразилась оглушительным хохотом.

- Это ещё что за образина? – гневно неслось из передних рядов. – Даёшь Аполлона! Пошёл к сатировой матери, однорогий уродец! Кто твоя мамаша, цирковая пони?

- Ну знаете ли… – гневно затряс бородкой на сцене Пан. – А ну-ка быстро сделали все козу.

- Чего? – не поняла толпа, резко прекратив смеяться.

- А вот так! - и Пан согнув средний и безымянный пальцы поднял над головой импровизированные рожки.

Греки заинтересовались и тут же принялись неуклюже подражать загадочному исполнителю.

- Это вселенский знак хэви-метала! – принялся пояснять Пан. – Божественной музыки Олимпа. Всегда делайте его, когда видите своего собрата, увлекающегося той же музыкой, что и вы.

Слушатели одобрительно загудели и в небо тут же взлетела добрая тысяча неумело сделанных «коз».

- Ну, или Пан или пропал! – тихо подбодрил себя покровитель стад. – Итак, мнэ-э-э-э… друзья, есть ли среди вас сейчас пастухи? А ну-ка поднимите свои руки, ребята!

Пять сотен рук тут же возникли над бурлящей толпой.

- Эту песню я посвящаю вам, суровые труженики… мнэ-э-э-э… эллинских равнин, – объявил Пан и тут же быстро заиграл на своей свирели.

Эффект вышел просто потрясающий. Греки как завороженные смотрели на вырывающиеся прямо из волшебной дудочки длинные светящиеся ленты, которые причудливо изгибаясь в такт чарующей мелодии, словно пьяные змеи, искусно плясали над толпой.

Кое-кто даже пытался ловить эти самые живые ленты руками, но пальцы проходили их насквозь.

Искусство игры Пана не вызывало никаких сомнений.

К затейливым переливам вскоре добавилась мощная ритм-секция и тяжёлые глухие аккорды олимпийской шестиструнной кифары. Не удержавшись, покровитель дикой природы стал приплясывать в такт своей мелодии и тысячи смертных ног, обутых в сандалии, тут же последовали его примеру.

Нет смысла дальше описывать это феерическое действо, ибо оно просто неописуемо.

После выступления Пана греки долго и яростно спорили кто же из бессмертных богов лучше. Разъяренные пастухи набили морду хлебопашцам, хлебопашцы поцапались с рыбаками, рыбаки поругались с пекарями, пекари вцепились в бороды ремесленникам, но большинство всё-таки проголосовало за победу Аполлона.

Лучезарный олимпиец тут же был вызван на бис и толпа громогласно потребовала снова отыграть понравившуюся программу.

Златокудрый бог не возражал, начав с так полюбившейся многим «Безумной ночи»…

***

Царь Мидас, сидевший на почётном месте сбоку от сцены, не выдержал переполнявших его светлых чувств и, проворно сбежав с деревянной трибуны, неожиданно прорвался на сцену, ловко увернувшись от дежуривших у самого помоста атлетов (которые даже толком не смогли рассмотреть, кто именно это был).

Остановившись на самом краю помоста, Мидас выставил вперёд свои волосатые загребущие ручища и, улыбнувшись удивлённо глядящей на него толпе, неуклюже прыгнул вниз с протяжным воплем: «Ловите меня-я-я-я…».

Разумеется, толпа благоразумно расступилась, хорошо зная к чему приведёт случайное прикосновения знаменитого на всю Элладу жадного тирана.

К счастью, земля была мягкой.

Гефест так и не успел закатать площадку перед сценой в бетон.

Встав на ноги, Мидас неприязненно покосился на испачканную одежду, затем принялся раздражённо её отряхивать.

Толпа глядела на это с большим изумлением не понимая, почему роскошная хламида царя не превращается в свежий конский навоз. Мидас и сам толком не знал, почему она не превращается, но вещи личного пользования, к счастью, ещё ни разу не претерпевали столь жутких метаморфоз.

Всё-таки, как видно, в последний момент Гефест пожалел жадного дурака, ограничив действие удивительной способности отдельными предметами окружающего мира.

- Эх, была не была, – отчаянно выкрикнул Мидас. – Попробую-ка ещё раз!

И царь вновь неуклюже полез на сцену.

Наконец хорошо рассмотрев, кто именно безобразничает, могучие атлеты благоразумно решили не вмешиваться.

Тем временем в толпе благодарных слушателей появились странные молодые люди в зловещих чёрных хламидах. Эти греки совсем не разделяли всеобщего восторга и веселья, мрачно и сосредоточенно глядя на сцену.

Зоркие атлеты из охраны празднества, конечно, не могли их не заметить и особенно им не понравилось то, что непонятные эллины в чёрном медленно но неотвратимо подтягивались к самой сцене, грубо распихивая локтями добропорядочных греческих граждан.

Тем временем Аполлон уже заканчивал исполнение «Безумной ночи» и так увлёкся, что не заметил как к нему вплотную подобрался потерявший всякую совесть Мидас.

- Ты что это творишь? – истошно заорал покровитель искусств, но было уже поздно, поскольку загребущие руки царя уже мёртвой хваткой вцепились в золотую шестиструнную кифару лучезарного бога.

- Дай мне побренчать, – алчно сверкая глазами потребовал Мидас и в следующею секунду жадный царь держал в своих руках добрый килограмм свежего тёплого навоза.

- Ах ты сволочь! – златокудрый бог крепко схватил хрипящего царя за широкое горло. – Изгадил мой любимый «Фендер-стратокастер».

- Смерть олимпийским собакам!!! – неожиданно дружно взревели загадочные молодые люди в чёрном и из-под мрачных накидок сверкнули боевые мечи.

- Богоборцы-ы-ы-ы… - испуганно завопил кто-то и началась страшная паника.

Дерзкие злодеи тем временем рванулись на сцену, где кубарем катались сцепившиеся насмерть Аполлон с Мидасом.

Наверное коварный план Лессала под броским названием «Возмездие зарвавшимся оккупантам» успешно осуществился, если бы не выскочивший из-за кулис Гефест, вооруженный верным кузнечным молотом.

Удары волшебного оружия были воистину страшны.

Несчастные богоборцы нелепо размахивая руками один за другим уносились в ночное небо, разукрашенное снопами ярких искр внезапно заработавшего фейерверка.

- Какой славный, какой великолепный праздник, – хлопал в ладоши радостный, словно дитя Зевс, сидящий на почётном месте рядом с царём Икарием. – А какой эпический финал потрясающего концерта? Да о подобном можно было только мечтать.

Улыбающийся Икарий согласно кивал, всецело одобряя меткие замечания странствующего торговца лососиной.