Однажды в Древней Греции

Глава 10 Про сватовство Посейдона, Амфитриту и дреды

– С Аполлоном всё! – торжественно сообщил Фидиппиду Зевс, вызвав марафонца в тронный зал после заслуженного недельного отдыха. – Теперь очередь за Посейдоном!

– Что на этот раз? – спросил бегун, опасливо поглядывая на выглядывающий из под трона молниеметатель.

– Женить зелёного оболтуса нужно!

– Да кто ж за такого красавца в здравом-то уме замуж пойдёт?

– Вопрос поставлен не совсем верно… – усмехнулся Громовержец. – Вопрос следует ставить так: кто, пребывая в здравом уме, отдаст свою дочь за нашего Посейдона.

– Ну и?

– Я тут подыскал одну симпатичную невесту. Дочь выжившего из ума вещего старца Нерея. Мы думали с Посейдоном поначалу её попросту похитить, но затем, посовещавшись, решили, что будет проще элементарно уговорить Нерея отдать свою дочь замуж за Колебателя земли. Но ситуация осложняется тем, что жених… как бы это правильней выразиться… пребывает в данный момент в совершенно не товарном состоянии.

Бедолага полностью облез, пошёл багровыми пятнами, кожа свисает клочьями, волосы кое-где совсем вылезли… К тому же давеча Асклепий вживил ему жабры. В общем, в таком виде жениться можно только на какой-нибудь подслеповатой сорокалетней дурнушке. Но подслеповатая сорокалетняя дурнушка в чертогах светлого Олимпа… нет-нет я даже не хочу думать об этом…

– Так что же я должен сделать? – всё недоумевал Фидиппид, искренне сочувствуя приболевшему богу Посейдону.

– Ты отправишься к этому Нерею и попробуешь его уболтать, а чтобы он был сговорчивее, я выдам тебе свою фотографию тридцатилетней давности. Я там на ней такой красавчик! Третий курс межпланетного университета! Скажешь, что это, мол, и есть Посейдон, ну в смысле будущий жених… Лучше Амфитрите не видеть своего мужа вплоть до начала самого бракосочетания…

– Но…

– Никаких «но»! Вот бери мой портрет и мигом вниз на остров Наксос, где и проживает убогий старец вместе со своей прекрасной дочуркой…

Фидиппид бережно принял из рук Громовержца цветное изображение в деревянной рамке потрясающего качества. На выполненной с невероятной реалистичностью картинке жизнерадостно улыбался широкоплечий длинноволосый молодой человек с аккуратной русой бородкой.

– Да-да не удивляйся, это и в самом деле я… – немного смутился владыка Олимпа. – Трудно поверить, но это так. Возраст и постоянные заботы здорово утомляют, но внутри мы всё равно остаёмся всё теми же юными, наивными идеалистами.

Кстати, ровно через неделю после сделанной фотографии меня отчислили за драку с деканом. М-да… славное было времечко… Мы с ним заспорили по поводу одного весьма дискуссионного и очень важного исторического вопроса. Речь там, кажется, шла о павлиньих перьях на шлемах персидских наёмных убийц.

Ну знаешь, есть такая хитрая штука, диалектика. Достижение истины путём решительного противоборства двух взаимоисключающих мнений. Вот мы и сразились с ним прямо в разгар лекции. Пришлось потом перевестись на другую планету в новый вуз… Впрочем, вижу по твоей кислой физиономии, что тебе уже не терпится навестить старика Нерея… Что ж, не стану мешать осуществить этот без сомнения благородный во всех смыслах душевный порыв…

Спустившись на остров Наксос, Фидиппид не теряя времени направился к виднеющейся на берегу деревянной хижине, рядом с которой сушились на солнце многочисленные рыболовные сети.

Деликатно постучав в дверь, проеденную во многих местах жучками-короедами, марафонец принялся ждать. Дверь открылась довольно быстро и каково же было удивление бегуна, когда на пороге он увидел своего недавнего знакомого.

– О, благороднейший из всех греческих юношей! – радостно воскликнул безымянный философ, именующий себя Безфилом, сжимая в правой руке чадящий факел. – Ваше глуповатое лицо мне определённо знакомо.

– Эй, кто там ещё пришёл в такую-то рань? – из-за спины старика появилась точная его копия, вот только с меньшим количеством седых волос на плешивой голове.

– Я, вещий старец Нерей! – представился гостю отец Амфитриты отодвигая локтём в сторону блаженно улыбающегося Безфила. – Вы ко мне?

– Собственно, да!

– Сейчас я выйду, поговорим, так сказать, на свежем воздухе… Кстати, Безфил, сколько раз можно тебе говорить, чтобы ты не заходил со своим факелом в мой дом. Оставляй его лучше на улице, иначе случится беда, подожжешь мне тут всё к сатировой матери и лишусь я последнего, что нажил за долгие годы…

– А если вдруг дождь пойдёт? – зловредно скривился безымянный философ. – И мой факел погаснет?

– И что с того?

– О, это будет ужаснейшая катастрофа титанических масштабов, ужасней которой ещё не было во всей многострадальной Греции…

Нерей мрачно посмотрел на подслеповато щурящегося на солнце собрата и, сокрушённо покачав головой, отошёл в сторону вместе с Фидиппидом.

– Мой далёкий родственник по материнской линии! – грустно кивнул в сторону психа отец Амфитриты, многозначительно крутя пальцем у виска. – Последние десять лет находится в полной интеллектуальной прострации, однако это не мешает ему регулярно просить у меня деньги на свои безумные бесконечные странствия в поисках честных людей.

– И вы ему даёте?

– А куда я денусь из рыбацкой лодки? Всё-таки родич, не кто-нибудь, родная кровь… Кроме того дать ему деньги это отличный способ избавиться от его докучливого присутствия на ближайшие год-полтора…

– А почему конкретно вас называют вещим?

– Да так, по привычке, – небрежно отмахнулся Нерей. – Предсказал пару раз дождь из лягушек, так меня сразу же записали в провидцы. Прячусь вот теперь на этом самом острове от многочисленных кретинов, желающих узнать своё будущие. На большой земле никакого житья мне от них не стало… Так вы по какому, собственно, делу ко мне явились? И, главное, как? Что-то не вижу я стоящего на якоре корабля…

– А я спустился прямо с неба!

– ЧТО?!!

– Со светлого Олимпа!

– Даже так?

– Я у них кто-то вроде наёмного гонца-посланца…

– А как же божественный вестник Гермес? Не со всеми делами, стало быть, справляется?

– Вы то откуда о нём знаете?

– Полна слухами земля греческая…

– Нет, Гермес для особо важных дел задействован и работает он сугубо между всемогущими богами, а я своеобразный тонкий мостик перекинутый от небожителей к простыми смертными…

– А сам-то, небось, тоже бог?

– Нет, что вы. Я такой же простой смертный, как и вы!

– Грек, стало быть?

– Двухсот процентный!

– Ну и что же ты от меня хотел?

– Сосватать вашу дочь Амфитриту! – честно ответил Фидиппид, думая о том, что Зевс малость ошибся, посчитав старца Нерея полностью выжившим из ума.

По всей видимости Громовержец спутал его с совершенно невменяемым безымянным родственником.

– Гм… – вещий старец задумчиво взялся за подбородок, пристально разглядывая марафонца. – Может быть я бы, конечно, и согласился, но ведь у тебя такая сложная профессия… Дома, небось, хорошо если раз в году бываешь и то лишь на самые важные семейные праздники …

– Да не я сватаюсь к вашей дочери, – поспешно поправился бегун. – Бог Посейдон сватается, а я, типа как, сват-посредник…

– Вот значит что? – Нерей задумчиво теребил заросший седой щетиной подбородок. – Завидный жених ничего не скажешь. Породниться с самими богами! Определённо в этой совершенно безумной затеи что-то этакое есть… С другой стороны, моя дочь единственное моё сокровище, опора в старости, услада для уставших близоруких глаз. Она ведь всё моё хозяйство ведёт, готовит, убирает, лодку смолой конопатит. Я то весь день в море пропитание добываю… Непросто мне будет расстаться с любимой дочуркой, ой как непросто…

Ушлый Фидиппид сразу смекнул, к чему клонит вещий хитрюга.

– Сколько?

– Гм… – смутился Нерей. – Молодой человек, кто вас учил так сразу брать быка за рога?

– Сам Зевс учил!

– Тогда понятно! – важно кивнул отец невесты. – Режете правду без обезболивающего корня! Что ж ценю эту вашу обезоруживающую открытость. В общем так… сорок бочек чернёного золота, мраморный царский дворец вот на этом самом берегу, боевой корабль на двадцать гребцов, ну и молодую жену восемнадцати лет. Фух… Кажется, вроде всё!

Подобрав резко отвисшую челюсть, Фидиппид вытер тыльной стороной руки взмокшее после беседы с вещим старцем чело и хрипло произнёс:

– Я отойду на минутку… в сторонку… нужно посовещаться… с Зевсом…

Вещий разбойник важно кивнул.

– Да всё я прекрасно расслышал! – раздражённо проговорил из золотого браслета Громовержец. – Этот Нерей настоящий мошенник! Подумать только, сорок бочек чернёного золота запросил… Ну как раз с этим, пожалуй, проблем не будет, не пойму только на кой ляд ему столько богатства, если живёт он отшельником. Царский дворец построим, только кем он будет на этом своём острове править, крабами с чайками что ли? Боевой корабль, допустим, мы тоже предоставим, однако грести на этом самом корабле кто будет? И ещё молодая жена… в его-то почтенном возрасте. Наглость – второе счастье!

– Так что же мне ему ответить? – нетерпеливо спросил марафонец, оглядываясь на стоящего невдалеке с гордым видом вещего старца.

– Соглашайся на все условия!

– Так значит договариваться о скорой свадьбе?

– Договаривайся, причём прямо на сегодняшний вечер. Ты моё изображение ему уже показывал?

– Ещё нет!

– Лучше тогда не показывай! Точнее, только в том случае, если специально вдруг затребует…

– Хорошо!

– Вот и отлично, а я пока при помощи Асклепия попробую вывести жениха из запоя…

– А он что… – робко спросил Фидиппид. – Сильно упился?

– Лучше и не спрашивай! – грустно вздохнул на светлом Олимпе Зевс. – У мужика душевная травма: в зеркало без содрогания на себя смотреть не может. Тут знаешь ли и воинствующий аскет трезвенник забухает. В общем, до связи!

И золотой браслет затих.

Поёживаясь под порывами прохладного утреннего ветра, Фидиппид внимательно вгляделся в небо, различив высоко над облаками тёмный силуэт летающего острова.

Предчувствие, что вся эта история закончится очень скверно, почему-то всё не отпускало.

– Ну как? – нетерпеливо спросил Нерей, когда марафонец вернулся к нему после содержательного разговора с Громовержцем.

– Олимпийцы согласны!

– Обалдеть! – хлопнул в ладоши отец Амфитриты. – Когда же свадьба?

– Сегодня вечером!

– Так скоро?

– Чем скорее, тем лучше!

– И кто это предложил?

– Сам Зевс!

– Ну раз сам Зевс, то я согласен… Пойду предупрежу дочку…

– Кстати, по поводу денег… – незаметно подкрался к марафонцу безымянный философ.

– Ох ты, ё моё! – испуганно схватился за сердце бегун. – Ну ты, батя, хорош так тихо к людям подбираться, я тут чуть двух ежей не родил…

– Морских или сухопутных? – тут же невероятно оживился родственник Нерея.

– А какая, собственно, разница?

– Разница просто огро-о-о-о-омная! Если еж морской, то родить его хотя и больно, но не слишком сложно, поскольку он маленький, а вот ежели ежик сухопутный, то…

– Всё-всё… – поспешно проговорил Фидиппид. – Избавь меня, отец, от этих жутких подробностей…

– Ну как знаешь, юноша… – обиженно поджал губы философ. – Так как там насчет небольшого благотворительного взноса на мои будущие скитания… Ты ведь знаешь всю их невероятную важность для многострадальной Аттики…

– По пятницам не подаю!

– А что, сегодня пятница?

– Что-то вроде того!

– Как жаль, как жаль…

– Послушай, дед… – марафонец весело подмигнул старику. – А что ты будешь делать, когда таки найдёшь этого самого честнейшего во всей Греции идеального эллина?

– Придушу гада вот этими самыми руками! – кровожадно выкрикнул безумный философ.

– Как так? – опешил Фидиппид. – За что? Почему?

– А чтобы не портил своим гнусным существованием мою знаменитую теорию о том, что нет на всей земле людской ни одного порядочного человека…

И марафонец опасливо попятился от воинственно размахивающего коптящим факелом старца.

Вечером того же дня со светлого Олимпа спустился бог Гефест, который при помощи очень хитрых механизмов быстренько возвёл прямо на берегу моря несколько увитых плющом праздничных беседок. Затем были поспешно установлены пиршественные столы, заваленные всевозможными морепродуктами.

Но оно и понятно, женился то ведь сам Посейдон.

Гостей ожидалось немного, в основном, одни Олимпийцы.

Фидиппид всё крутился вокруг раскрасневшейся невесты, которая оказалась весьма хороша собой. Марафонец по личному поручению Зевса красочно расписывал ей будущего жениха, который по его словам был прекрасней самого Аполлона, быстрее Гермеса и хитрее Диониса.

Рядом с перекошенной хижиной Нерея Гефест даже успел уже заложить фундамент будущего мраморного дворца. Гермес потихоньку переправлял с Олимпа бочки с золотом, а Гименей уже вовсю носился по всей Греции подыскивая вещему старцу подходящую молодую жену. Ещё до начала брачной церемонии ему каким-то чудом удалось разыскать подходящую кандидатуру – постоянно улыбающуюся восемнадцатилетнюю дочь известного каменщика из далёкой Элиды, которую полгода назад случайно ударил по голове массивный гранитный блок.

Молодая невеста сразу же пришлась Нерею по душе. Телом девица оказалась сдобна, лицом симпатична и, главное, всё время молчала, что было бесценнейшим качеством для любой будущей супруги.

– Передай старому крохобору, что двадцати вёсельный корабль будет готов лишь к концу недели! – сообщил Фидиппиду Гефест, вытирая ветошью мозолистые руки. – Дворец соорудим примерно через месяц! Ох, и работенка, чтоб мне в царство Аида провалиться… Короче, я на Олимп, подготовлю к спуску жениха… Честно говоря, в его состоянии не то что жениться, на голых баб в порножурнале смотреть опасно… Просто не представляю, как Эрот организует возлюбленным первую брачную ночь…

– А в чём, собственно, проблема? – удивлённо спросил марафонец.

Божественный кузнец очень печально на него посмотрел, но чуть погодя всё-таки загадочно добавил:

– Потерпи смертный немного и сам всё увидишь!

Что и говорить, после такой фразы бегун был сильнейше заинтригован.

Замаскированные под симпатичные безобидные тучки подъемники так и сновали вверх-вниз, развозя многочисленных гостей.

Когда на морском берегу окончательно стемнело и на беседках загорелись волшебные разноцветные огоньки, с летающего острова спустился сам Зевс, как всегда замаскированный под странствующего торговца лососиной.

Следом за владыкой Олимпа появился невероятно озабоченный Гефест, катящий перед собой металлическую тачку, гружёную огромной деревянной бочкой с маленьким забранным стеклом продолговатым окошком посередине.

– О-хо-хо-хо, а вот и изысканные олимпийские соления! – воскликнул Нерей, по-отечески обнимая булькающую ёмкость. – Очень кстати… под крепкую перцовую сивуху отлично пойдут.

Затем отец невесты любознательно заглянул в продолговатое окошко, встретившись с чьим-то полным нескрываемого раздражения взглядом.

– ЁПТА… – истошно завопил вещий старец. – На меня оттуда кто-то смотрит!

– Может это любопытный малосольный огурчик? – блаженно улыбаясь, предположил безымянный философ, тычущий каждого встречного факелом в лицо.

– Это жених! – спокойно пояснил Гименей и глухо стукнул по бочке кулаком.

– Как? – испугался Нерей. – На фига вы его засолили?!!

– Мы его не солили! – зевнул стоявший неподалёку Дионис. – Просто с недавних пор Посейдон неспособен долго находиться на открытом воздухе вне морской водной среды…

– Но как же они тогда…

– Такие вещи счастливому браку не помеха, так ведь Гименей?

– Совершенно верно, коллега!

– Но как же он… – снова робко попытался возразить отец Амфитриты.

– Всё будет в наилучшем виде! – заверил вещего старца Гефест, похлопав того по худому плечу. – Ну всё, ребятки, я наверх, а вы уж с этим лютым дурдомом сами как-нибудь разбирайтесь…

Из толпы гостей появился взъерошенный и невероятно злой Эрот. Подойдя к деревянной бочке, он несколько раз с ненавистью ударил её ногой:

– Ну и как, хочется вас всех спросить, молодожёны смогут зачать своего первенца?

Из недр солидной ёмкости послышалось смущённое невразумительное бормотание.

– На кой хрен ты перед свадьбой жабры себе вживил, дурик? – заорал прямо в продолговатое окошечко бог плотской любви. – Неужели так не терпелось? Что стоило подождать хотя бы месяц?

– Да я… как-то вот не подумал… – виновато донеслось из бочки.

– Он не подумал! – всплеснул руками Эрот. – А мне что теперь делать? Я конечно всякое если надо могу измыслить, но эта отдающая откровенным маразмом ситуация мне не по плечу. Всё, празднуйте без меня, а я обратно на Олимп к Гефесту!

Разумеется, во всё это вопиющее безобразие вполне мог вмешаться всемогущий Зевс, воровато снующий среди гостей, но это только в том случае, если бы он присутствовал на празднестве официально, а так…

Никто в упор не желал признавать в скромно одетом торговце лососиной Эгидодержавного владыку Олимпа. Все делали вид, что впервые его видят, а мерзавец Арес так тот и вовсе как бы случайно пролил на голову «странствующему торговцу» целую кружку кислого вонючего вина и Зевс после этого только растеряно улыбнулся, удостоившись полного презрения взгляда от чванливого повелителя войны.

Всё уже было готово для благополучного начала церемонии бракосочетания. На украшенный алыми и белыми розами помост взошёл улыбающийся бог Гименей, затем на помост вкатили тяжёлую бочку с женихом, к бочке подвели близкую к обмороку Амфитриту и слегка вздрагивающего после выпитой перцовой наливки отца невесты.

– Папа… – горячо шептала дрожащим голосом на ухо Нерею бедняжка. – Что это там в этой бочке за зелёное чудище прячется? Неужели они хотят выдать меня замуж за монстра морского невиданного?

– Крепись, дорогая! – слегка всплакнул, кажется уже сто раз пожалевший о своём решении отец. – Не иначе как сие испытание ниспосылает нам жестокая злодейка судьба!

Один лишь безымянный философ открыто радовался торжеству, звонко хлопая в ладоши и почему-то называя стоявшего рядом Зевса «Мой высокоучёный коллега с остова Крит».

– Итак, друзья мои! – произнёс улыбающийся Гименей. – Мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями того, как два любящих сердца соединятся навеки в едином небесном акте великой чистой любви. Пусть же тот, кто имеет что-то против будущего брака, заявит об этом во всеуслышание прямо сейчас!

– О да-а-а-а… – неожиданно донеслось из-за спин недоумевающих гостей. – Мы сейчас вам как заявим…

Могучий хор охрипших голосов определённо доносился со стороны моря.

Гименей раздражённо присмотрелся, увидев приставший к берегу огромный боевой корабль, увешенный по бортам разноцветными щитами.

Многочисленные гости обернулись.

Ловко выудив из одежды длинную подзорную трубу, Зевс внимательно изучил выведенное на борту корабля черной краской броское название.

– «Одноглазый Арес»! – вслух прочёл Громовержец, тихо хихикая. – Как очаровательно…

– О-о-о-о… – ревели словно горох посыпавшиеся с корабля вооружённые до зубов головорезы.

Олимпийцы слегка занервничали.

– Это кто? – испуганно спросил Гименей. – Может родственники со стороны невесты?

И все дружно посмотрели на слегка пьяненького Нерея.

– Нет, что вы… – сконфуженно улыбнулся вещий старец. – Откуда у нас в семье столько молодых людей опасной наружности… у нас по большей части мирные пастухи да землепашцы.

– Тогда я совершенно ничего не понимаю! – покровитель брака принялся высматривать в толпе гостей так необходимого сейчас Зевса. – Происходит что-то явно незапланированное…

Тем временем непонятные незнакомцы уже добежали до первой ярко сияющей в темноте пустующей свадебной беседки и дико голося сравняли её с землёй.

– Так это же… – воскликнул златокудрый Аполлон, хорошо рассмотрев коренастого предводителя нападающих. – Это же бывший жених моей Дафны, по имени Лессал!

Следом за отважным сыном плотника размахивая боевыми мечами, гордо шествовали два бугая, закованные в очень знакомые сияющие золотом доспехи.

– От с Эфиальтом?!! – изумлённо проговорил благоразумно спрятавшийся за спиной у Аполлона Фидиппид. – А они-то что тут делают?

– Ах вот вы где! – воскликнул Лессал, подобравшийся к многочисленным гостям на расстояние полёта стрелы. – Все значит в сборе! Что-то не вижу я среди вас вашего Эгидодержавного предводителя. Что приболел, небось? Слёг на светлом Олимпе от беспробудного пьянства?

Услыхав подобное богохульство, всемогущие боги разом лишились дара членораздельной речи, один лишь Фидиппид не растерялся и визгливо прокричал в ответ:

– Кто вы такие, сатир вас всех побери?

– Мы, богоборцы!!! – хором ответило разъяренное войско. – И сейчас мы всех вас начнём немножечко убивать…

– Олимпийские боги бессмертны! – жалко проблеял крайне возмущённый происходящим Нерей.

– А вот это мы как раз сейчас наглядно и проверим!

– Что происходит? – глухо забубнил в бочке не на шутку переполошившийся Посейдон. – Что это за странные крики? Где моя прекрасная невеста? Всё ли с нею в порядке? Кто-нибудь ответьте мне, что у вас, в конце концов, творится?

– Да заткнись ты там уже… – раздражённо бросил Гименей и, ловко спрыгнув с помоста, помчался к припаркованной невдалеке спасительной тучке.

Дружно сомкнув щиты и выстроившись свиньёй, богоборцы медленно надвигались на растерявшихся обитателей Олимпа.

– От… Эфиальт! – прокричал Аполлон, сложив руки лодочкой. – Вам-то чем мы не угодили? Ну с Лессалом то всё понятно, дураку обидно за утраченную невесту, но вы то что делаете среди этих перекачанных тестостероном дегенератов?

– Мои волосы! – яростно проревел Эфиальт и, сняв боевой шлем, продемонстрировал всем желающим странные толстые торчащие во все стороны длинные космы. – Десять дней натирал я свою несчастную голову вашей дрянной амброзией и вот выросло у меня на голове этакое непотребство! Каждый кто видит меня, теперь смеётся надо мной, утверждая, что на моей голове поселился дохлый осьминог!

– Так это же дреды, чувак! Устрашающие врагов локоны! – рассмеялся златокудрый олимпиец. – Очень модная и невероятно сложная причёска! Радуйся своему счастью, а не ругайся!

– Не нужно мне такое дрянное счастье! – сплюнул себе под ноги бесстрашный Эфиальт. – Я пытался срезать эту пакость, но лезвие ножа тут же затупилось…

– Ну а ты От что имеешь против нас? – спросил у второго брата Аполлон, жалея что оставил на Олимпе своё золотое копьё и метко бьющий лук.

– Ничего не имею! – честно признался младший сын Алоэя. – Я тут просто за компанию!!!

– Стало быть Эфиальт тогда у пещеры благополучно отбился от пытающегося завладеть амброзией братца… – весело проговорил Фидиппиду Аполлон, разминая костяшки пальцев. – Как видно всю до последней капли целебную жидкость на притирания для своей лысины извёл, вот и получил в итоге самый крутой во всей Элладе причесон…

– Конец вашей власти над Аттикой! – утробно прорычал Лессал и бесстрашные бойцы кинулись на бросившихся в рассыпную гостей.

– Ах, стервецы, ах засранцы такие!!! – праведно возмутился Зевс, грубо стаскивая за шиворот упирающегося Гименея с единственной оставшейся волшебной эвакуационной тучки. – А ну пшёл вон, трусливая морда…

А на морском берегу уже завязалась нешуточная драка. Часть всемогущих богов давала достойный отпор наглым захватчикам, орудуя преимущественно длинными скамьями и крепкими глиняными кувшинами из-под вина.

– Держитесь, братцы! Я за молниеметателем! – уже из самого неба прокричал уносящийся к Олимпу Громовержец.

– Отступаем!!! – быстро сообразив что к чему глухо скомандовал Лессал. – Захватываем жениха и на корабль…

Богоборцы без особых проблем окружили массивную деревянную бочку и, повалив её на бок, очень резво покатили божественную ёмкость к своему кораблю.

Из булькающих недр доносилось такое, что бегущие рядом Эфиальт с Отом густо покраснели.

Так и не понёсшие никаких потерь храбрецы, триумфально взошли на «Одноглазого Ареса».

– И это всё ещё только цветочки! – воинственно размахивая боевым копьём прокричал с кормы бесстрашный Лессал. – Ягодки будут потом!!!

И в этот самый момент прямо с неба рядом с кораблём в песок ударила первая красная молния.

– Бросайте бочку в море… – скомандовал сын плотника. – Сатир с ней, делаем ноги!

Головорезы, пытавшиеся закатить на корабль довольно неуклюжую тару, попрыгали на палубу.

Вторая молния прошлась как раз по тому месту, где они были пару мгновений назад.

Третья попала аккурат в бочку.

– А-а-а-а-а… – дико завопил вывалившийся из дымящихся обломков Посейдон. – За что-о-о-о…

И Колебатель земли, держась за дымящиеся зелёные ягодицы, неуклюже кинулся к спасительному морю.

Хорошо рассмотревшая будущего мужа Амфитрита грохнулась в обморок, секундой позже к ней присоединился пьяненький папаша.

– Это мой коллега… – радостно тыкал пальцем в убегающего Посейдона полоумный родственник Нерея. – Автор философской теории «деятельного небытия» из далёкого Лемноса…

Очередная молния пропалила насквозь трепещущий на ветру парус, судорожно отчаливающему кораблю.

Но отважные богоборцы дружно налегли на длинные весла, и огромное судно стремительно кануло в ночной тьме.

– Охренеть!!! – выразил всеобщее мнение лучезарный Аполлон, помогая выбраться из под опрокинутого свадебного стола бледному Фидиппиду. – Нет, Фидя, ты это видел?

В ответ несчастный марафонец согласно икнул.