Однажды в Древней Греции

Глава 2 В которой происходит первый в истории Греции полёт на древнегреческой ракете

Подлая злодейка судьба и тут его не пощадила. А ведь нужно было сразу насторожиться, как только Фидиппид попал в такой милый тихий гостеприимный городок.

В тихом омуте, как известно и не такие сатиры водятся. Если всё в каком-то определённом месте Греции выглядит донельзя хорошо, значит жди гнусного подвоха. Либо культистами – каннибалами местные добрячки окажутся, либо опасными маньяками. Последнее, в случае с несчастным марафонцем, как раз и произошло.

Психи долго спорили как именно расположить жертву внутри чудовищной катапульты. Липит настаивал на том, чтобы испытываемый располагался внутри головой книзу, изобретатель же настаивал на обратно пропорциональном положении несчастного.

Яростный философский диспут грозил перерасти в серьёзную диалектическую драку на что, связанный по рукам и ногам бегун, втайне очень сильно надеялся. Если спорщики вдруг порешат другу дружку, то ужасный полёт по понятным причинам отложится на неопределённое время, а то быть может и навсегда.

Хотя даже в этом случае чудесное спасение выглядело делом весьма проблематичным, поскольку достоверно не было известно, сколько ещё опасных психопатов бродит в живописных пасторальных окрестностях.

– А я говорю вниз головой его нужно сажать! – настаивал на своём раскрасневшийся Липит, размахивая пустой флягой из-под вина.

– Это совершенно исключено! – неистово тряс головой Кулибинус. – Вся конструкция моего уникального изобретения подогнана под человека, находящегося внутри вверх головой.

– Но почему, позволь узнать?!!

– Потому что когда отсоединится последний сегмент летающего устройства, человеческое тело продолжит свой стремительный полёт вверх без дополнительных приспособлений…

– А почему бы ему не лететь ногами вперёд?

– Потому что ногами вперёд только покойников из домов выносят, кроме того в аэродинамическом плане это будет совершенно неверное решение, длинные ноги испытываемого будут сильно тормозить набор заданной высоты…

– А если он полетит головой вперёд, что изменится? Можно подумать, он будет лететь быстрее!

– Именно так! Именно!

– Просто бред какой-то… я отказываюсь в это верить…

– Ты невежда!

– Как ты меня назвал?!!

– Не-ве-жда!!!

Липит резко повернулся к тихо лежащему в сторонке Фидиппиду.

– Эй, бегун, ты знаешь, что именно означает это ругательство?

Марафонец быстро закивал и отчаянно замычал, яростно жуя грубый тряпичный кляп.

– Так поясни же мне скорее?

– Я могу тебе пояснить! – ехидно вмешался весьма довольный собой изобретатель, аккуратно разжигая под медной бочкой огонь.

– Нет, пусть уж он объяснит!

– Ну как хочешь…

– Говори же, чужеземец, я жду!

– Ы-ы-ы-ы… мры… мры… дзыгррр…

– Что?!!

– Да кляп у него изо рта вытащи, чучело! – посоветовал усмехающийся Кулибинус.

– Так он ведь весь в слюнях!

– Истина требует жертв!

Неприязненно морщась и откровенно превозмогая отвращение, владелец «На рогах у Фавна» осторожно самыми кончиками пальцев вытащил изо рта жертвы плотный кусок оторванной от хитона ткани.

– Да вы просто изверги какие-то! – неистово отплёвываясь взревел Фидиппид. – Развяжите меня немедленно, иначе…

– Да заткнись ты! – Липит поспешно вставил кляп обратно в рот истошно орущего бегуна.

– А как же истина? – язвительно ввернул изобретатель.

– Я знаю, что ничего не знаю! – махнул рукой Липит, цитируя одного из величайших греческих философов. – Давай же скорее разжигай огонь, ибо мне не терпится посмотреть, как этот долговязый легкоатлет стремительно взмоет в синее небо…

– Да мне тоже будет весьма любопытно на это поглядеть! – признался Кулибинус. – Но не хотелось бы, чтобы моё гениальное творение разлетелось на куски ещё на бренной земле, так сказать, до благополучного взлёта, тут лишняя спешка совсем уж неуместна… А в воздухе пусть уже себе взрывается. Так уж и быть… я это фиаско как-нибудь переживу…

Услышав о возможном плачевном исходе безумного эксперимента Фидиппид собрал все свои последние силы и, извиваясь словно гигантский червяк, ловко пополз к спасительным дверям сарая.

– Гляди, как жить хочет? – прицокнул языком Липит, слегка оглушая жертву хорошо отесанным бревном. – Не рыпайся, братец, ибо твоё имя навеки войдёт в греческую историю. Эта мысль должна тебя сейчас несказанно ободрять. Возможно твоим именем даже когда-нибудь назовут целый полис или, того гляди, остров…

– Ага! – весело кивнул изобретатель. – Лесбос в Фидиппидию переименуют…

И оба эллина издевательски загоготали.

– Ну хорошо! – отсмеявшись заявил Кулибинус. – Давай грузить красавца в катапульту…

Изуверы с трудом подняли брыкающегося марафонца и поволокли по деревянной хлипкого вида лестнице, приставленной к вертикально застывшей бочке.

Бегун боролся до последнего, но силы оказались неравными. В конце концов он ведь не божественный отпрыск, как знаменитые греческие герои, его сила в уме да ногах. Ум сейчас был совершенно бесполезен, учитывая заткнутый тряпкой рот, ну а ноги мало чем могли помочь своему хозяину, ибо были крепко перетянуты прочной верёвкой.

У самого жерла бочки экспериментаторы снова заспорили по поводу положения тела испытываемого. Но, в конце концов, победила точка зрения Кулибинуса, поскольку ногами вниз засовывать брыкающегося Фидиппида в безумное устройство было намного проще.

Затем изобретатель неожиданно предложил снабдить «добровольца» большим медным черпаком, дабы тот оказавшись на небе взял образец небесной лазурной эссенции, по слухам, парящей в жидком состоянии над самыми облаками.

Но владелец пивнушки посчитал данное предложение весьма неблагоразумным, поскольку: во-первых, жертву пришлось бы развязать (иначе как же он сможет взять пробу?), а во-вторых, длинный медный черпак вполне мог сойти за какое-никакое оружие средней убойности. Но то в неумелых руках. Кто его знает, как с ним станет управляться длинноногий. Уложит своих пленителей с двух ударов и будет таков.

Так что «гениальную» идею с черпаком пришлось удавить в самом её зародыше…

– Что же дальше? – заинтригованно спросил Липит, ободряюще похлопывая жертву по выглядывающей из бочки взмокшей макушке.

– Огонь я уже как следует развёл! – спустившись по приставленной лесенке сообщил изобретатель. – Когда температура в нижней части бочки достигнет температуры воспламенения «греческого огня», внутри произойдёт хитрая химическая реакция, благодаря которой высвободится колоссальная энергия, способная теоретически поднять всю конструкцию вместе с человеком в воздух.

– Что-то мне не нравиться это твоё «теоретически»! – скривился Липит.

– Не волнуйся, друг! – заверил владельца пивнушки Кулибинус. – Мы в этот момент будем находиться на довольно безопасном от места эксперимента расстоянии.

После этих слов доносящееся из медной бочки мычание приобрело особо трагические ноты.

– Ну вот видишь, ты снова расстроил нашего первопроходца! – улыбнулся изобретатель, слегка постучав костяшками пальцев по медному боку своего творения.

– Да куда уж его больше расстраивать… – отмахнулся Липит. – Сколько ещё ждать-то?

– Остался последний штрих! – и безумный грек ловко извлёк из захламленного угла сарая маленькую кисть и баночку с резко пахнущей белой краской.

– Что это? – подозрительно принюхиваясь, спросил владелец «На рогах у Фавна».

– Сейчас увидишь! – и, сказав сие, Кулибинус торжественно написал на полукруглом боку катапульты странные расплывчатые буквы.

– Это что такое? – всё недоумевал Липит, которому страсть как натерпелось увидеть, как несчастного бегуна разорвёт неизбежным взрывом на мелкие куски. – Это ещё зачем?

– Это название! – спокойно пояснил изобретатель. – Я думал над ним целый месяц!

– Кто тебя учил так писать? Курица левой лапой и то бы лучше смогла!

– Энтерпрайзиус!!! – прочёл очень довольный собой гениальный конструктор, выведенное только что кистью название и тихо добавил. – Отныне всё в руках исключительно всемогущих богов! БЕЖИ-И-И-ИМ!!!

И экспериментаторы побежали.

Не станем описывать, каково в этот момент было несчастному Фидиппиду. Отметим только, что в тот момент перед глазами горемыки пронеслась вся его непутёвая жизнь.

Важных событий, как ни странно, было до обидного мало. Строгая ворчливая мать, ревнивая глуповатая первая супруга, ветреная вторая, изматывающие забеги по городам и весям. Визгливые, вечно несущиеся следом собаки.

Стоила ли такая жизнь столь сильных переживаний?

О чём собственно жалеть-то?

Задаваясь подобными философскими вопросами и чувствуя нарастающий внизу бочки жар, марафонец не мог видеть, как вероломные злодеи спокойно укрылись невдалеке за кучей всевозможного строительного мусора.

– О, могучие бицепсы Геракла! – неожиданно отчаянно выкрикнул Кулибинус. – Я забыл разобрать крышу!!!

– Что ты там забыл? – переспросил, опасливо выглядывающий из-за горки пустых пифосов Липит.

– Разобрать крышу сарая! – потрясая над головой кулаками, продолжал орать изобретатель. – Как же он взлетит?!!

Но возвращаться и что-либо исправлять было уже поздно, потому что из всех дыр и щелей сарая, коих в нём было немало, повалил густой белый пар.

– Сейчас как рванёт! – гаденько захихикал Липит, потирая вспотевшие от напряжения ладошки.

– Типун тебя на язык! – гневно гаркнул Кулибинус. – Размером с Олимп!

Бегун тем временем почувствовал сильную вибрацию. Зубы ходили ходуном выбивая совершенно умопомрачительную трель и, когда несчастный уже было собрался отдать Зевсу душу, то неожиданно почувствовал, что безумная разгорячившаяся конструкция приходит в движение.

– Взлетает! Она и в самом деле ВЗЛЕТАЕТ!!! – бесновался изобретатель, вовсю прыгая по осыпающимся мусорным кучам.

– Да успокойся же ты, ненормальный… – владелец пивнушки без особого успеха попытался затащить друга в безопасное укрытие. – Вот прямо сейчас как рванет, а ты ведь на открытом пространстве…

– Не рванёт, смотри-и-и-и!!!

Липит посмотрел.

Медная продолговатая штуковина плавно и даже где-то величественно поднималась прямо из недр перекошенного сарая. Предсмертно скрипнула ветхая крыша и, легко отделившись от четырёх стен, превратилась в оригинальную заострённую верхнюю часть удивительного летательного аппарата.

– Она взлетает!!! – продолжал безумно кричать Кулибинус. – Мои расчёты оказались верны. Я опередил своё время. Смотрите, всемогущие боги, вот вам мой собранный на местной свалке подарочек. Смертные и не такое ещё могут… эге-гей…

Конечно, всего этого Фидиппид не слышал и не видел. Бегуну в тот момент было не до разговоров. Марафонец неистово боролся с возжелавшими покинуть родной рот зубами. Мерзавцы не только хотели бессовестно удрать, но и напоследок откусить на память о себе несчастный, ни в чём не повинный язык, который по вполне понятным причинам пока не собирался оставлять рот своего неудачливого хозяина.

А небесная катапульта тем временем всё набирала ход. Густой хвост яркого пламени, бьющий из её нижней части, с каждой секундой становился всё ярче и сильнее. Ничтожно короткое мгновение и странное порождение безумного греческого гения скрылось в вечерних дождевых облаках.

Скачущий по кучам строительного мусора Кулибинус резко остановился, и очумело посмотрев на разочарованного отсутствием обещанного взрыва Липита, хрипло спросил:

– А как же мы узнаем об успешном завершении нашего уникального эксперимента?

И греки растерянно переглянулись.

А эксперимент и впрямь вышел весьма достойный.

Справившись, наконец, с зубами (тряска вокруг почти прекратилась) Фидиппид крепко задумался, а куда это его сейчас в таком весьма неудобном положении несёт. Выходило, что на светлый Олимп. Но разве дерзкий изобретатель целил именно туда?

Марафонец тут же вспомнил старую греческую поговорку о том, что куда в небо пальцем не ткни, всё равно в светлый Олимп угодишь.

Что ж придётся проверять сие спорное утверждение на собственном горьком опыте.

Вскоре вибрация и вовсе пропала, а внутри катапульты заметно посвежело. Время от времени Фидиппид слышал где-то внизу странные щелчки, догадавшись, что это отваливаются от общей конструкции лишние секции.

Очень скоро после очередного щелчка, ноги несчастного стал холодить приличный ветерок, что говорило о скором конце страшного путешествия. И что самое обидное, куда именно он летит, видно не было! Проклятая крыша сарая, отправившаяся в увлекательное путешествие вместе с катапультой, мешала обзору, закрывая собой пугающую небесную неизвестность.

Бегун принялся возносить хвалу всемогущим богам, но с перепугу всех перепутал и через некоторое время с ужасом осознал, что уже добрые пять минут молится о благополучном спасении зловещему Танату, который смертным отродясь не помогал, а только регулярно забирал несчастных в мрачное подземное царство.

Помолиться какому-нибудь другому богу с более кротким нравом марафонец так и не успел, потому что в следующую секунду его хлипкое средство передвижения во что-то со скрежетом врезалось и ещё через мгновение злополучный бегун ощутил своё тело в абсолютно свободном падении.

От всего этого ужаса горемыка тут же потерял сознание…

Очнулся он довольно быстро. Во всяком случае так ему показалось. Уже сам факт чудесного пробуждения говорил о том, что он, по-прежнему, жив и это вселяло в душу храбреца робкую надежду.

Глаза открывать решительно не хотелось, ибо было неизвестно, какие ужасы эти глаза смогут увидеть. Может они только и остались эти глаза, а остального тела давно уже нет. Вот страх то будет, когда он их откроет. Глупые мысли, недостойные, но вы поставьте себя на его место? То-то!

По всему выходило что Фидиппид где-то спокойно висит, слегка раскачиваясь под порывами прохладного ветерка. Где именно висит пока было неясно, но это самое висение все-таки предполагало наличие какого-никакого тела, во всяком случае его основной части, посему всё обдумав наш герой всё-таки решился открыть глаза.

И он их открыл.

То, что предстало его взору…

Нет, это нельзя было описать никакими вразумительными словами.

Вокруг на сколько хватало глаз простирался дивный волшебный сад. Многочисленные плодовые деревья цвели маленькими светло-голубыми цветами, среди которых виднелись крупные золотистые плоды.

Как раз именно на таком вот дереве и висел сейчас воздушный путешественник, плавно раскачиваясь под порывами холодного ветра. До земли было довольно далеко, но если повезет, то крепкие ноги возможно и уцелеют, главное, вовремя сгруппироваться для точного прыжка с последующим перекатом.

Как же ему удалось уцелеть?

А ларчик Пандоры просто открывался. Верёвки, опутывающие пленника в недрах медной бочки, развязались то ли от жара то ли от тряски и именно на них он сейчас и висел, запутавшись в божественно благоухающих ветках.

Фидиппид попытался дотянуться ртом до ближайшего золотистого плода, но дерево над ним опасно заскрипело и бегун благоразумно решил отложить свои гастрономические эксперименты на потом.

Сейчас следовало хорошенько пораскинуть мозгами, как безопасней всего спуститься. От удушающего сладкого аромата чесалось в носу.

Фидиппид зажмурился и громко чихнул, да так что вместе с надломившейся веткой, за которую так удачно зацепились спасительные верёвки, рухнул вниз.

Спуск был недолгим, но весьма впечатляющим. Густые ветви задержали стремительное падение смертного человеческого тела.

– Ой, мама-а-а-а Гея… етить сатира за ногу… – оглушительно заорал марафонец на удивление мягко приземлившись на бренную землю.

Несколько золотых плодов со звонким стуком отлетели от многострадальной макушки бегуна и Фидиппид выругался повторно. Затем подобрал один из чудо фруктов, опасливо понюхал и, приняв явно весьма опрометчивое решение, дерзко откусил.

Прожевал.

Проглотил.

Каково же было его разочарование, когда оказалась что золотые лакомства практически безвкусны. Клок овечьей шерсти и тот наверняка был бы намного аппетитней.

– Нет, вы только посмотрите на этого дурака! – неожиданно услышал Фидиппид и даже подпрыгнул на месте от неожиданности.

– Хрупает волшебные яблоки Гесперид и в ус не дует! – продолжал всё тот же насмешливый голос.

Марафонец внимательно вгляделся в высокую крону ближайшего дерева.

Судя по всему, звук шёл как раз оттуда.

– Да здесь же я, здесь, на нижней ветке! – звонко рассмеялся невидимый насмешник. – Прямо над твоей дурной головой!

– Ты кто? – оторопело спросил бегун, отбрасывая в сторону надкушенный золотой плод. – Тебе что от меня надо?

– Мне, собственно, ничего от тебя не надо. Я тут, собственно, живу. А вот как ты оказался на светлом Олимпе это ещё вопрос. Я бы даже сказал вопрос вопросов! Вопросище! Вопросилла!!!

– Как на Олимпе?!! – от этой убийственной новости Фидиппид ошалело забегал вокруг дерева. – На том самом Олимпе?!!

– Ишь ты как разволновался! – продолжал ерничать вредный невидимка. – Завязывай круги наматывать, в ногах правды нет, братец!

– Так ведь ноги мои меня и кормят! – тут же возразил марафонец.

– Так ты волк что ли?

– Нет, я профессиональный бегун!

– Срочный посланец?

– Угу!

– Легкоатлет любитель?

– Ну типа того…

– Ну и куда же ты собирался с посланием своим? Неужели на светлый Олимп?

– Нет, в город Афины!

– Однако далеко же тебя, братец, занесло! С пути что ли сбился? Поверить, конечно, можно, но вот только что-то не вижу я у тебя за спиной могучих распростёртых крыльев.

– Это долгая и довольно жуткая история!

– Ну так я послушаю, спешить-то по сути некуда. Время тут, как известно, стоит на месте…

– Как так?

– Да вот так! Иначе как бы боги оставались вечно молодыми?

– А ты вообще кто такой, с кем это я разговариваю можно узнать? – окончательно осмелев, грозно спросил Фидиппид. – Раз это Олимп, значит ты некое местное божество. Ну-ка быстро яви простому смертному своё божественное лицо!

– Не очень-то ты любезен с небожителями, смельчак длинноногий!

– А чего мне с вами цацкаться? Я тут недавно ТАКОЕ пережил, что встреча с всемогущими богами для меня не страшнее прыща на пятой точке…

– Ишь ты! – захихикал невидимка. – Повезло тебе, что я не бог, а то бы превратил тебя, голенастого, в зелёную квакающую козявку…

– Значит не хочешь показываться на глаза? – потеряв всякое терпение поинтересовался марафонец. – Что ж дело твоё, прячься и дальше, а я ухожу…

– Дурак ты, долговязый, ну точно дурак. Я ведь прямо над твоей головой сижу, на толстой ветке и прямо на твою плешивую макушку презрительно гляжу, вот только плюнуть не в состоянии, потому что я не человек…

Бегун снова слегка перепугался:

– Стало быть ты зверь какой или хищник?

– Не совсем так. Хищник, но не зверь!

– Ты только не тронь меня, пожалуйста, – пошёл на попятную отважный марафонец. – Я тут может чего лишнего наговорил, так это ведь всё со страха. Ты близко к сердцу мои слова не бери и впрямь, что взять с глупца кроме старых стоптанных сандалий, а?

– Руку подставь!

– А?!!

– Руку, говорю, вперёд вытяни ладонью вверх!

– Какую руку правую или левую?

– Да любую!

– Это зачем?

– А вот вытянешь и узнаешь!

– Ну уж нет, мы так не договаривались!

– Делай что говорю и сохраняй хладнокровие. Мужик ты, в конце концов, или нет?

– Да вроде как мужик!

– Значит делай, как велено, и точка…

Фидиппид крепко зажмурился и, вытянув вперёд правую руку, раскрыл её ладонью вверх…

И ничего не произошло.

– Эй, ты там? – через некоторое время раздался знакомый голос.

– Ага! – осторожно ответил марафонец.

– Можешь глаза свои открыть, но смотри, чтобы в обморок не падал, а то я эти глупые бабские штучки не очень люблю. Договорились?

– А может не надо?

– Надо, смертный, надо!

Бегун обреченно вздохнул и разом открыв глаза очумело уставился на сидящего на ладони небольшого паука средней ядовитости.

– А-а-а-а…

– И посмей только меня уронить!

– Ты… ты… ТЫ РАЗГОВАРИВАЕШЬ?!!

– И ещё как!!!

– Но ведь ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ?!!

– Почему не может? – обиделся паучок и даже гневно засверкал чёрными глазами бусинками. – Ещё как может! Ты ведь, дурында, не где-нибудь, а на светлом Олимпе! Тут и не такие чудеса возможны!

– Но как же… всё же… зачем же…

– Прекрати ныть, как баба! Возьми себя в руки! Я сейчас всё тебе объясню! Значит, слушай сюда. Не знаю, как ты попал на летающий остров богов, меня это мало касается, но съев кусочек волшебного яблока Гесперид, ты временно научился распознавать язык зверей и приобрёл ещё кое-какие необычные способности.

– Какие ещё такие способности? – невероятно оживился марафонец.

– Пока не могу тебе точно сказать! – неопределённо ответил паучок. – Это выясниться впоследствии или не выясниться никогда. Дело в том, что у каждого смертного это… по-разному происходит… или не происходит вовсе…

– Гм… – Фидиппид ничего толком не понял, но спорить с волшебным существом не стал.

– Что ж, будем знакомиться! – снова блеснул глазёнками паучок. – Я Нефтолеп, сын знаменитой Арахны и лидийского царя Эттрахта!

– Прости, какого царя? – переспросил бегун, которому показалось что он ослышался.

– Лидийского!!! – раздражённо рявкнул сын Арахны. – Он ни одной девицы мимо себя не пропускал потому такое имя и получил от всемогущих богов

– Но у Арахны не было детей! – уверенно возразил марафонец.

– Много ты знаешь!

– Однако я вынужден…

– Не перебивай меня, смертный. На самом деле, как ты возможно уже догадываешься, я прекрасный белокурый зеленоглазый юноша двухметрового роста с сильно развитой мускулатурой греческого атлета, но… Всегда есть это проклятое «но»! Меня заколдовала проклятая Гера, превратив в паука, когда я на пару с Гермесом выполнял одно очень пикантное поручение для Зевса.

Только не спрашивай, какое именно. В общем мы попались. Гермес понятное дело удостоился небольшой словесной выволочки, ну а меня превратили в паука в память о моей гордой мамаше, которая некогда соревновалась с богиней Афиной-Палладой в искусстве ткать. Ну и досоревновалась, что та превратила её в жуткую паучиху, злобного демона, обитающего в самых тёмных пещерах Эфель-Дуат – в чудовищных безднах Тартара.

– А как же ты попал на светлый Олимп? – всё продолжал удивляться Фидиппид. – Ты же вроде как не полубог? Скорее уж вполне себе смертный, учитывая твоих родителей…

– Вроде как… – грустно вздохнул Нефтолеп. – Но после того случая с моей матерью я удостоился пристального внимания самого Зевса. Парень я весёлый, хорошо на кифаре играю, неглупый и Всемогущий решил забрать меня к себе, благо мой отец особо не возражал. К тому же я был некогда одним из провинциальных греческих героев, не то чтобы очень известным, но несколько великих подвигов в моём активе имелось… Одно время даже прибился к героической шайке самого Автолика. Но пробыл там недолго и был изгнан за то, что не стал скидываться в очередной раз на баб и вино…

– Да дела…

– Вот так то! Добрую сотню лет ждал я эту чудесную возможность, наконец, хоть кому-нибудь поведать свою грустную историю. Ведь даже сам Зевс не был в курсе, куда это я ни с того ни с сего вдруг запропастился. А искать меня ему, как водиться, оказалось лень.

– Значит я должен помочь тебе? – догадался марафонец. – Знай, что сделаю я это с великим удовольствием.

– Добрая душа! – слегка растрогался сын Арахны. – Добрая и наивная. Не всё так просто. Снять злые чары может только сам Зевс, ну или Гера, что б ей во всех интимных местах всегда сквозило.

– Так в чём же проблема? Идем, скорее разыщем его!

– Кого?

– Зевса!

– Да нет его здесь давно!

– Как так нет?!!

– Да вот так! Тут практически уже никого не осталось. Разъехались всемогущие кто куда. Греция ведь уже не нуждается в своих богах. Перестали эллины в них верить, устройства всякие мастерить начали наподобие тех, что на Олимпе.

– Какие устройства?

– Вроде того, на котором ты сюда прилетел…

– Так ты же вроде говорил, что не в курсе, как я сюда попал… – припомнил бегун. – Пара минут даже с того момента не прошло…

– Я такое тебе говорил?!! – безгранично изумился Нефтолеп.

– Клянусь козлиной бородкой Пана!

– Ну мало ли… может и говорил… – не стал отнекиваться сын Арахны. – Важно не это, а то, что как только технический прогресс той или иной планеты резко возрастает, она перестаёт нуждаться в покровительстве более высокоразвитых продвинутых цивилизаций…

– Это что ты только что сказал?!! – обалдело спросил марафонец и даже для верности прочистил пальцем правое ухо.

– Да неважно… – ответил Нефтолеп и если бы у него были человеческие руки, то он бы одной из них обречённо махнул. – Что с тобой, деревенщиной, разговаривать. Ты ведь дитя тёмной невежественной эпохи, пронзённой лучиком яркого света уникальной гениальности обитателей Олимпа…

– Совсем ты меня запутал! – Фидиппид мрачно посмотрел на разговорчивого паучка. – Что мне теперь с тобой делать ума не приложу…

– Верни меня на дерево! – равнодушно предложил сын Арахны.

– Ну уж нет! – не согласился марафонец. – Мне тут определённо нужен помощник, гид по Олимпу так сказать, а то глядишь в историю какую плохую попаду, боги ведь не все исчезли?

– Может и не все! Самые злобные наверняка остались.

– Вот видишь! Поможешь мне штуку одну волшебную отыскать, вовек тебя не забуду!

– Какую ещё такую штуку? – удивился Нефтолеп. – Их тут знаешь ли очень и очень много… навалом так сказать…

– Ну ту, которая… – бегун задумчиво почесал затылок. – Которая… э… э… э… может перенести человека за короткое мгновение в любое место Греции, стоит только это место себе хорошенько так представить…

– Ага… кажется, есть что-то в этом роде! – неуверенно подтвердил сын Арахны. – В тронном зале Зевса за позолоченной занавеской я определённо видел такую штуковину или очень похожую на неё…

– Она ещё, кажется, трон должна напоминать! – вспомнил Фидиппид.

– Точно, трон! – подтвердил Нефтолеп. – Посади меня к себе на правое плечо и я покажу тебе дорогу к главным владениям Эгидодержавного…

Сказано – сделано.

Паучок был ловко усажен на крепкое плечо славного эллина и, следуя мудрым указаниям, марафонец уверенным шагом двинулся к виднеющимся вдали мраморным строениям.